Алексей Николаевич Кукушкин
Варианты выполнения судостроительной программы 1881 года. Влияние на Русско-японскую войну 1904—1905 годов
«В 5 час. 30 мин после полудня, видя, что к броненосцам Ting-Yen и Chen-Yen присоединяются другие суда, тогда как летучая эскадра отдалилась от меня на большое расстояние, а также видя, что солнце приближается к закату, я прекратил бой и отозвал летучую эскадру».
Японский флот вернулся на свою временную базу близ устья реки Тэдонган, где корабли сразу приступили к исправлению полученных в бою повреждений.
Адмирал Дин со своими кораблями оставался близ устья Ялу до сумерек, после чего отправился на ремонтную базу в Люйшунь. Через сутки туда же ушли и разгрузившиеся транспорты в сопровождении четырёх миноносцев и двух канонерских лодок.
Формально победа в сражении досталась адмиралу Дин Жучану, командовавшему китайской эскадрой. Тактически он не потерпел поражения: его корабли выполнили поставленную задачу – не позволили японцам уничтожить охраняемые транспортные суда.
Однако стратегически победа осталась за японцами. Хотя их потери в личном составе были значительно меньше, чем у китайцев (около 300 человек убитыми и ранеными против более 650 погибших у китайцев, в основном из экипажей затонувших кораблей), самым важным стало ослабление Бэйянской эскадры. Китайцы потеряли пять крейсеров, включая «Гуанцзя», который сел на скалы у острова Саньшаньдао и был подорван при приближении японцев. Остальные корабли нуждались в ремонте.
У японцев ни один корабль не был потоплен. Через неделю после сражения все их крейсера, кроме сильно повреждённой «Мацусимы», были вновь готовы к бою.
Несмотря на быстрое исправление повреждений на китайских кораблях, правительство Китая было шокировано гибелью у Ялу сразу нескольких судов и опасалось ещё больших потерь. Поэтому оно запретило Дин Жучану выходить в море и дать японцам новый бой. В результате господство в Жёлтом море полностью перешло к японскому флоту, что обеспечило переброску в Корею и Северо-Восточный Китай новых японских дивизий и победу в сухопутной кампании.
Корабль японского императорского флота ведёт огонь близ острова Хайяндао. Художник Мидзуно Тосиката.
Битва при Ялу стала первым после боя при Лиссе крупным эскадренным сражением и привела к серьёзным изменениям во взглядах на войну на море. Если раньше наилучшей тактикой считалось сближение флотов в разнообразных фронтальных построениях с последующим превращением боя в поединки отдельных кораблей, то после Ялу указывалось на необходимость постоянного управления флотом как единым целым.
Благодаря успешным действиям японских «эльзвикских» крейсеров были сделаны выводы о важности быстроходности и наличия большого количества скорострельных орудий среднего калибра для корабля. Стойкость, проявленная китайскими броненосцами, доказала беспочвенность утверждений об окончании эпохи броненосных судов.
Важные выводы из битвы при Ялу сделала Япония, которая после войны с Китаем взяла курс на создание мощного флота быстроходных хорошо защищённых броненосцев и броненосных крейсеров, имевших как тяжёлые орудия главного калибра, так и многочисленное среднекалиберное вооружение.
V-АЛЬТЕРНАТИВА: ВМЕСТО «РЮРИКА» И «РОССИИ» БЫЛО ПОСТРОЕНО шесть КРЕЙСЕРОВ ПО 4000 ТОНН
Степан Осипович Макаров считал, что лучше послать в океан четыре крейсера по 3000 тонн, чем один в 12000 тонн. Он не был бесплодным мечтателем и не брал свою информацию из книг. Практика и только практика. Он видел ограниченность средств Морского министерства, видел результаты боевой работы крейсеров в годы Японо-цинской войны (все рассказано в предыдущей главе). Макаров сам воевал против флота Османской империи на Черном море в 1878 году. Он понимал, что четыре крейсера окружат броненосец и нанесут ему такой урон, что тот ослепнет и оглохнет, а если он и сможет нанести фатальное повреждение, то лишь одному крейсеру, три других останутся на плаву и они смогут или принудить броненосец к сдаче, или утопят его самодвижущимися минами. Вот тут и крылась загвоздка, что броненосцы по одному, и без боевого охранения не тонут. Вести, пусть и двенадцать бронепалубных крейсеров, на три броненосца грозило уже потерей не одного крейсера, а нескольких, возможно половины, а возможно и всех.
Именно по этому, предложение Степана Осиповича и не было принято. Подобная инициатива прославленного адмирала прослеживается и в снарядах. Стояла задача увеличить бронепробиваемость отечественных орудий. Приняв бездымный порох, было никак невозможно еще более улучшить качество стали в орудийных стволах, тем более стояла задача довести живучесть ствола в 150 выстрелов, в то время, как у англичан довольствовались 100 выстрелов. Пришлось и ему жертвовать весом снарядов, возвращаясь к весу принятому к орудию предыдущего поколения, а именно 12-дюймовому/30-калиберному. Тем более, что старые чугунные снаряды можно было использовать для подготовки комендоров.
Но давайте представим, что вместо «Рюрика» и «России» в бухте Золотой рог, в начале 1904 года, рядом с «Громобоем», «Богатырем» и «Леной» покачивались на волнах шесть бронепалубных крейсеров типа «Светлана» или французского «Фриан», стоимостью 3,37 миллиона рублей каждый. Варианты их применения, как нечто напоминающую данную альтернативу, я изобразил в книге «Броненосец «Варяг», но в ней все три броненосных крейсера были заменены на пять типа «Богатырь», которые в совокупности с настоящим «Богатырем» защитили Владивосток от бомбардировки эскадры Камимуры, встретили подаренный Вильгельмом II броненосец «Бранденбург» с командой составленной из моряков «Варяга» и «Корейца». В дальнейшем, были совершены как походы по уничтожению японского торгового судоходства, так и встреча прорвавшегося «Цесаревича», после боя 28 июля 1904 года. Если бы Морское министерство, не тратило деньги на «Россию» и «Рюрик», а заказало бы во Франции шесть крейсеров типа «Фриан»/«Светлана», без роскошных апартаментов на борту, то Владивостокский отряд смог бы наладить регулярное, а не эпизодическое крейсерство, на торговых коммуникациях Японской империи, с куда более большими результатами, чем было в нашей с Вами реальности, а «Громобой» с «Богатырем», могли оперировать в Японском море. Результат в действиях, вероятно, был бы выше.
I-альтернатива: Увеличение вооружения русских броненосцев на 10%
Действительно, подумаешь какая мелочь, всего лишь 10%. Но вот решили бы наши предки, что надо бы, чтобы вооружения было больше. Чем можно было бы пожертвовать? Немного броней, немного углем, минным вооружением, мачты полегче поставить и вуаля, броненосцы Российского императорского флота, программы 1881 года, для Балтийского флота, мощнее по артиллерии на 10 процентов. Что это могли бы быть за корабли?
Во первых, орудие калибром 12-дюмов могло бы стать 13-дюймовым. Чудеса скажете Вы? Отнюдь. Именно такие были установлены на броненосцах флота Североамериканских соединенных штатов, а в Королевском флоте активно использовались орудия калибром 343-мм, правда на новых кораблях перешли на 12-дюймов. Но нам же надо лучше чем у кораблей с «Туманного альбиона», в таком случае, могли купить лицензию у американцев и производить другие пушки, а может и закупить у них.
Вид на бак, около 1897 года, показывающий некоторых членов экипажа, рулевую рубку, носовую 13-дюймовую орудийную башню и 8- дюймовую орудийную башню по левому борту.
Орудие не сказать, что было очень удачное, но его можно было и доработать. Впечатляют характеристики снаряда 510-кг, выстреливаемый со скоростью в 610 метров в секунду, обладал начальной скоростью почти в 95 Мегаджоулей, что лишь немногим меньше, чем у тяжелого снаряда отечественного 12-дюймового/35-калиберного орудия, в котором 455-кг снаряд выстреливался с начальной скоростью в 610 метров в секунду и получал 84,6 мегаджоуля, к тому-же американское орудие 62,6 тонны, а Обуховского завода 56,9 тонны, так что, овчинка выделки не стоила.
Возможно стоило увеличить количество орудий главного калибра с двух, на «Императоре Александр II» и «Император Николай I» до четырех? Ведь еще 29 апреля 1885 года МТК рассмотрел представленный Субботиным третий вариант усиления вооружения, предусматривавший замену четырех 229-мм двумя 305-мм орудиями в кормовой барбетной установке. Против этого выступил член МТК генерал-лейтенант Пестич, считавший, что такое перевооружение приведет к «замедлению быстроты огня»; по его мнению, эти орудия пригодны только против небольшого числа существующих броненосцев, а отсутствие носовых 229-мм пушек существенно ослабит силу носового залпа, столь важного при «таранной» атаке. Но в 1894 году, таран уже не рассматривался как главный элемент боя, на первый план вышла артиллерия! Так почему бы не заказать башенную и барбетные установки и не установить их в корпуса кораблей?
Если и такой вариант не годится, то тогда можно было бы усилить средний калибр? На кораблях «Император Александр II» и «Император Николай I», установить по дюжине 6-дюймовых орудий Кане с двумя постами наведения по каждому борту. При должной тренировке расчетов возможно существенное усиление боевой мощи не новых кораблей. На «Гангуте» можно было бы поступить аналогичным образом, а на «Наварине» и «Сисое Великом» разместить 6-дюймовые орудия, по углам, на центральной надстройке. На броненосцах типа «Полтава», при выигрыше в весе, можно было бы оставить барбеты с 8-дюймовыми/35-калиберными орудиями, разместив их в башнях, или вообще поставить 8-дюймовые/45-калиберные орудия, как гораздо позже это было сделано, на броненосцах типа «Андрей Первозванный».
В целом, от увеличения всего на немного, все корабли программы 1881 года, несомненно выиграли бы, и доставили неприятелю еще много неприятных моментов.
Болезнь и смерть Александра III
Профессор Вильгельм Фёдорович Грубе (курляндец, сам упокоившийся в 1898 году), осмотрев Александра III, осенью этого года, пришёл к выводу, что страшное сотрясение, полученное при падении в 1888 году, положило начало болезни почек, которая неуклонно развивалась. Постепенно здоровье государя ухудшалось: цвет лица стал землистым, пропал аппетит, плохо работало сердце.
Еще в начале года, зимой 1894 года он простудился, но не стал принимать никаких врачебных мер и продолжал ездить в открытом экипаже. Вскоре у него открылось воспаление лёгких. Вызванный из Москвы профессор Захарьин объявил положение серьёзным и сказал, что выздоровление будет долгим.
В сентябре, во время охоты в Беловежье, император почувствовал себя совсем скверно. Берлинский профессор Эрнст Лейден, срочно приехавший по вызову в Россию, обнаружил у императора нефрит – острое воспаление почек. По его настоянию Александра III отправили в Крым, в Ливадию. Правда, двоюродная сестра государя, греческая королева Ольга Константиновна, предлагала Александру ехать в Грецию на лечение, однако по пути император почувствовал себя так плохо, что было решено остановиться в Ливадии.
21 сентября 1894 года императорская семья приехала в Ливадийский дворец. Здесь Александр III, которому не было и пятидесяти лет, угас за месяц. Он страшно похудел, измученный болезнью. Ему почти ничего нельзя было есть, император уже не мог ни ходить, ни лежать и почти не мог уснуть. 20 октября 1894 года, в 2 часа 15 минут пополудни, сидя в кресле, Александр III умер.
«Ливадия, 21 октября 1894. Диагноз болезни Его Величества Государя Императора Александра Александровича, поведший к Его кончине: Хронический интерстициальный нефрит с последовательным поражением сердца и сосудов, геморрагический инфаркт в левом легком, с последовательным воспалением. Подписано: Лейден, Захарьин, лейб-хирург Гиршев, профессор Н. Попов, почётный лейб-хирург Вельяминов, министр Двора граф Воронцов-Дашков».
Особого внимания заслуживает мнение лейб-хирурга Александра III Николая Александровича Вельяминова. Он считал, что главной причиной смерти императора стало гипертрофическое увеличение сердца и его жировое перерождение. Вскрытие показало, что изменения в почках были незначительными.
Таким образом, по мнению Вельяминова, первоначальный диагноз, поставленный Александру III, был неточным. Однако, как отмечает Вельяминов, «неточная диагностика не принесла больному никакого вреда, поскольку мы не имеем средств для борьбы с такими изменениями в сердце. Но то, что диагноз был неточным, – это факт».
Через полтора часа после смерти Александра III в Ливадийской Крестовоздвиженской церкви новый император Николай II принёс присягу на верность престолу. На следующий день, 21 октября, в этой же церкви состоялись панихида по покойному императору и обращение в православие лютеранки принцессы Алисы. Она приняла имя Александра Фёдоровна.
В день кончины императора, кроме духовника императорской семьи протопресвитера Иоанна Янышева, который в последний раз причастил императора, также присутствовал протоиерей Иоанн Сергиев (Иоанн Кронштадтский). Он прибыл 8 октября вместе с великой княгиней Александрой Иосифовной. Иоанн Кронштадтский был рядом с императором в момент его смерти и, по его свидетельству, возложил свои руки на голову умирающего по его просьбе.
Тело покойного несколько дней находилось в Ливадийском дворце в ожидании прибытия из Петербурга дубового и серебряного гробов. 27 октября его перенесли на руках в Ялту и морем доставили в Севастополь на крейсере первого ранга «Память Меркурия». Далее тело проследовало по железной дороге через Москву (с прохождением процессии до Кремля) в Санкт-Петербург, куда было доставлено утром 1 ноября. В Петербурге траурная процессия прошла от Николаевского вокзала через Невский проспект и Николаевский (Благовещенский) мост. К 14 часам гроб был доставлен для прощания в Петропавловский собор. Отпевание в этом же соборе 7 ноября совершил сонм иерархов российской церкви во главе с митрополитом Санкт-Петербургским Палладием.
Всего через месяц и одну неделю 26 ноября 1894 года сын императора и будущий наследник – Николай II женился на немецкой принцессе Алисе, которая после принятия православия стала великой княжной Александрой Фёдоровной. Это был последний брак русского монарха в истории. По стечению обстоятельств, бракосочетание прошло в траурные дни, всего через неделю после похорон горячо любимого отца Николая, императора Александра III.
Вы можете себе это представить? Я, честно говоря нет, отец умер месяц назад, а люди свадьбу закатывают! Как принимал наследие, в виде флота, как воспользовались неопытностью двадцатишестилетнего Николая, которого чуть не зарубили в Японии, приближенные царедворцы будет рассказано в следующей книге.
Заключение
К 1894 году по судостроительной программе 1881 года было построено, как на Балтийском море, так и на Черном, 114 боевых кораблей, из них 17 броненосцев (должно было быть 18), 10 броненосных и неброненосных мореходных канонерских лодок, 8 минных крейсеров, 3 императорские яхты, себя же не забудешь, 7 транспортов (за исключением транспорта «Якут», купленного в Англии, впрочем, там покупали много чего, для Российского императорского флота), 3 учебных судна, 3 ледокола и 49 миноносцев.
Программа судостроения 1881 года, как принималась в муках, так и реализовывалась с большим трудом и изменениями. На ее выполнение были истрачены огромные суммы, что могли построили на отечественных предприятиях, что не могли, заказали за рубежом. Судостроительные фирмы Европы, хоть и трудились сами в поте лица, но как могли выполняли заказы с должным уровнем качества и оперативностью.
Прослеживается следующая тенденция, что с Королевского флота брались проекты броненосных кораблей, как наиболее современных для своего времени включая «Адмирала Нахимова». Но уже с «Памяти Азова» и «Адмирала Корнилова» на развитие крейсерских сил стал большое влияние оказывать именно французский опыт судостроения и дальних плаваний. В то-же время миноносцы заказывались разным фирмам за рубежом, хотя отечественный «Батум», был впереди планеты всей, по данному типу вооружений.
Вообще, плавательный ценз45, действовавший в Российском императорском флоте отрицательно сказался на боевой подготовке, так как флот получал огромное количество хороших моряков, но плохо ориентировавшихся, что и как делать, когда тут горит, там затапливает да и неприятель не перестает вести огонь, а уж про распределение артиллерийского огня в составе отряда кораблей вообще не слышали. Действовали зачастую капитаны кораблей тоже, как им подсказывает интуиция и опыт, бывало, и как заблагорассудиться.
На реализацию программы влияло постоянное изменение тактики действия флота от стратегии крейсерской войны, до доктрины решающего сражения. На фоне постройки судов модернизировалась броня от компаунда до круппа, менялась артиллерия и взрывчатые вещества, которые применялись и как начинка для снарядов, так и как метательное вещество, для них же. Улучшались средства борьбы за живучесть и конструктивная защита.
Все эти изменения не могли оставить Морское министерство равнодушным и на верфи постоянно приходили новые распоряжения, чтобы улучшить то одно, то другое, а это затягивало сроки постройки и вызывало удорожание строительства.
Следует учесть, что перед отечественными предприятиями стояла сложная задача, так как машины и механизмы, броневую и конструкционную сталь, оборудование, приводы и многое другое приходилось везти из стран Европы, а это время и деньги. В Англии были построены и почти все коммерческие пароходы, в том числе будущие рейдеры Добровольного флота, да и проекты кораблей Российского императорского флота, от корабля до миноносца были копиями кораблей Ройал Нейви.
Так сказать, в Моском министерстве Российского императорского флота собирались нарушать торговое судоходство островной империи на пароходах, купленных в Англии и Германии.
Складывается такое ощущение, что Великобритания специально накачивала оружием и техникой, как Российскую империю, так и Японскую, чтобы на противостоянии погреть руки, так как без машин и оборудования с Туманного альбиона война бы не состоялась и ни одной из империй нечем было бы сражаться.
Фактически Англия в целом и Сити в частности, создавали правила игры на морях и океанах, как «пиаря» свои проекты кораблей, которые в Российском императорском флоте были взяты за образец для подражания, так и тщательно дозируя те технические возможности, которые они передавали в руки союзников в настоящем времени, ничуть не забывая, что в будущем времени они могут стать соперниками.
Не стоит забывать, что Алексей Александрович строил флот исключительно для противостояния Германской империи, с помощью Англии и Франции и даже огромные крейсера: «Рюрик», «Россия» и «Громобой», с такой точки зрения, служили не для охоты на английские транспорты, а на германские рейдеры. Лишь только Дальневосточная политика Николая II, который так и не смог простить оскорбления, нанесенный ему в Оцу, погнала флот построенный для противодействия Германской империи, а с 1881 по 1894 год, именно такой и строился, погнал его на другую часть света отстаивать экономические интересы Дома Романовых.
О том, как модернизировался флот Александра III и строился флот Николая II, а также, какие могли бы быть варианты, расскажет следующая книга…
