Алексей Николаевич Кукушкин
Варианты выполнения судостроительной программы 1881 года. Влияние на Русско-японскую войну 1904—1905 годов
Проектирование новых орудий для флота
Впервые, вопрос о 10-дюймовых береговых пушках с длинной ствола в 45 калибров был поднят в 1891 году. Тогда управляющий Морским министерством обратился к Военному министру с предложением ввести на вооружение единую корабельную береговую пушку.
Устройство пушки долго разрабатывалось и согласовывалось между двумя министерствами. По договорённости, стволы пушек должны были быть одинаковыми, за исключением цапфенного кольца. При этом оба ведомства хотели получить более лёгкую и дешёвую пушку. Эта логика кажется странной: как на броненосце, так и на береговой батарее увеличение веса пушки на 10% не играет особой роли. Аналогично, увеличение стоимости орудия на 10—15% также незначительно по сравнению с общей стоимостью береговой батареи и тем более броненосца.
Понятно, что за лёгкость и дешевизну приходилось платить прочностью ствола. В результате первые морские пушки не выдерживали расчётной баллистики, и почти каждый броненосец имел пушку с уникальной конструкцией.
Осенью в артиллерийское отделение МТК пришли новые руководители: председателем Комиссии морских артиллерийских опытов вице-адмирал Я. И. Купреянова был назначен контр-адмирал Карл Карлович Де-Ливрон, а исполняющим должность главного инспектора морской артиллерии стал контр-адмирал Степан Осипович Макаров, сменивший вице-адмирала Николая Ивановича Казнакова.
В октябре 1891 года Обуховским заводом начато проектирование и нового 12-дюймового орудия в 40 калибров.
Строительство кораблей
1) Крейсер-яхта «Полярная Звезда», после швартовных и ходовых испытаний в марте 1891 года принята в состав кораблей Балтийского флота и причислена к Гвардейскому экипажу.
2) Броненосный корабль «Император Александр II». В апреле 1891 года, Металлический завод сдал казённому ведомству барбетную установку калибра 305 мм. Однако для её полной готовности оставалось только установить броневую крышу над орудиями, что не было выполнено. Также в это время был завершён монтаж вентиляционных систем. Затем на корабль установили снятые на зиму 37- и 47-миллиметровые пятиствольные орудия.
В мае приступили к креплению броневой крыши боевой рубки, но монтаж выполнить не смогли – крыша не подходила по размерам. Её отправили на Ижорский завод. Официально достройка «Александра II» была окончена в декабре 1891 года, о чём строитель Н. А. Субботин сообщил рапортом в ГМШ и МТК.
После завершения кампании 1891 года броненосец стал у форта «Меньшиков» для испытания противоторпедных сетей английского инженера Буливанта. Испытания прошли успешно.
3) Броненосный корабль «Император Николай I». Строитель – корабельный инженер П. А. Титов. Наблюдающий за постройкой – старший судостроитель Н. Е. Кутейников. Корабельные инженеры: А. Н. Крылов, Е. А. Введенский, Н. П. Хомяков и П. И. Боков.
18 мая 1891 года провели окраску корпуса «Императора Николая I», корабль стал красивым и нарядным. Летом были проведены испытания артиллерийских установок, включая проверку воздействия газов башенных пушек на прислугу расположенных поблизости 229-мм и 152-мм орудий.
В сентябре на броненосце завершили основные работы по оборудованию, включая монтаж стеллажей в крюйт-камерах и бомбовых погребах. На повторных ходовых испытаниях мощность механизмов так и не достигла контрактной.
После окончания строительства обнаружилось, что корабль имеет значительную перегрузку – 9594 тонны вместо проектных 8440 тонн. Это, а также недостаточно мощные паровые машины привели к тому, что корабль развивал скорость лишь 14 узлов (25,93 км/ч). В июле 1891 года корабль был, все равно, введён в эксплуатацию.
4) Броненосный корабль «Гангут», за 6,8 миллиона рублей. Достраивается на плаву, находясь на своём заводе-строителе казенной верфи Нового Адмиралтейства. На корабле устанавливали все то, что невозможно было установить на стапеле, для обеспечения более легкого его схождения со слипа. Балтийский завод изготовил главные машины, для четвертого броненосного корабля программы 1881 года.
5) В большом Деревянном эллинге Нового Адмиралтейства 6 августа начал сооружался броненосный корабль «Сисой Великий». Велись работы по установке на киль шпангоутов и конструкционной стали. Ещё на этапе строительства корабля, 9 сентября 1891 года, руководитель Морского министерства Н. М. Чихачёв предложил установить в носовой части броненосца два дополнительных подводных торпедных аппарата. Планировалось, что всего на корабле будет шесть надводных аппаратов. Однако строитель корабля смог убедить Н. М. Чихачёва отказаться от этой идеи.
Сисой Великий строится в ангаре Нового Адмиралтейства (заложен в 1891, спущен на воду в 1895).
6) Броненосная канонерская лодка «Гремящий» была второй в Малом каменном эллинге Нового Адмиралтейства. В январе 1891 года были внесены изменения в чертежи подводной лодки «Грозящий», которая на тот момент уже строилась. Это было необходимо из-за выявленных недостатков в ходе испытаний головного корабля. Изменения коснулись боевой рубки, жилых помещений и расположения вентиляционных труб. Однако наиболее значимым изменением стал переход на вертикальный тип паровых машин, что повлекло за собой изменения в конструкции гребных валов и фундаментов под машины. На «Гремящем», в отличие от «Грозящего», было установлено восемь котлов Бельвиля, по четыре в ряд, топками к бортам. Эти изменения привели к увеличению сроков постройки и стоимости лодки. Стоимость переделки уже изготовленных частей корпуса «Гремящего» оценивалась примерно в 7657 рублей 81,5 копейки.
Все водонепроницаемые переборки проходили гидравлические испытания в процессе строительства. Броневые листы, общим весом в 324 тонны были изготовлены на английском заводе «Виккерс, Сыновья и К°» по контракту от 5 января 1891 года, уже к маю. Из каждой партии плит выборочно производился обстрел.
7 февраля 1891 года был заключён контракт с английской фирмой «Моделей, Сыновья и Фильд» на изготовление двух вертикальных паровых машин тройного расширения пара и семи котлов системы Бельвиля (один из которых был изготовлен в России). Фирма также обязалась изготовить дейдвудные валы, гребные винты, некоторые механизмы, запасные части, доставить всё это в Петербург и установить на лодку «Гремящий». Общая стоимость контракта составила 32 050 английских фунтов.
Ряд ответственных деталей тоже был поручен англичанам, хотя они не всегда справлялись с качеством, 4 июня 1891 года приемная комиссия забраковала ахтерштевень и левый кронштейн для гребного вала для «Отважного», а следовательно, мы имеем фактически крупноузловую сборку корабля.
7) Броненосная канонерская лодка «Грозящий». Достраивался на плаву, проводил испытания машин и механизмов, устанавливал вооружение, производилась окраска.
8) Броненосный корабль «Наварин». Летом прошлого года на корабле были завершены работы по устройству жилой палубы. После этого рабочие чертежи расположения палуб и переборок были переданы Обуховскому заводу.
Завод начал проектирование двухорудийной башенной установки под 35-калиберные/305-мм орудия, одно которое было установлено на «Гангуте». За основу была взята орудийная установка «Александра II». К февралю 1891 года завод подготовил свой проект. Однако в нём был выявлен недостаток: центр тяжести башни отстоял от оси вращения на 1,3 метра к лобовой части, что вызывало давление в 47 тонн на вращающие катки и затрудняло наведение.
По требованию МТК (Морского технического комитета) были внесены изменения в проект. В частности, было решено оставить только одну грот-мачту, подобную одной из мачт, установленных на «Александре II». Также был изменён сектор обстрела 152-мм орудий, который определили в 100 градусов, а амбразуры сделали длиной всего 1,1 метра. Планируемые к установке подводные минные аппараты были заменены на надводные, бронзовые, с яблочными шарнирами, и перемещены на жилую палубу за броню верхнего каземата. Вероятно, хотели сэкономить вес. Изготовление аппаратов было поручено Обуховскому заводу. В это время также были внесены изменения в проект относительно компасов. Компасный отдел флота счёл необходимым иметь на «Наварине» один главный и пять путевых компасов. Главный (пель-компас) диаметром 7 1/2 дюйма (19 см) предлагалось установить на мостике (между 56 и 57 шпангоутами) на специальной площадке выше шлюпок и катеров. Для этого впоследствии вращающиеся раструбы вентиляторов на 50—51 шпангоутах были изготовлены из меди. Путевые компасы разместили по одному в боевой рубке, штурманской рубке, на крыше штурманской рубки, на верхней палубе у запасного штурвала и в румпельном отделении.
Одним из новшеств стало предложение установить два 75-см прожектора на специальных выдвигавшихся за борт площадках, которые опускались вниз по рельсам. Прожектор, находившийся в двух метрах от воды, позволял наблюдающим с мостика и палуб хорошо видеть атакующие миноносцы. Однако затем установку этой сложной по конструкции площадки всё же отменили. В феврале 1891 года Александровский завод изготовил штевни, рулевую раму и кронштейны для гребных валов, которые весной были установлены в корпус, сборка которого шла весьма интенсивно. На стапеле в течение лета ежедневно работало до двухсот человек. На броненосец уже назначили командира, капитана 1 ранга Вилькена, команду, и причислили его к Кронштадтскому порту для снабжения различными видами имущества согласно нормам, принятым ещё в 1877 году.
К осени 1891 года корпус в основном был готов. Оставалась незаконченной только часть наружной обшивки в корме, не установлены руль, дейдвудные трубы, валы, винты, кингстоны, клюзы, битенг, шпили, цепные стопора и часть трапов. Заводу предстояло также сделать деревянную настилку верхней палубы, спусковые устройства и окрасить корабль. Команда же начала испытание отсеков наливом воды. К началу октября все работы были выполнены, и назначенная от министерства комиссия, осмотрев корпус, признала, что:
«все работы по корпусу исполнены согласно утверждённым чертежам и спецификациям, а спусковое устройство произведено основательно, а потому благонадёжность спуска обеспечена вполне».
Спуск на воду был приурочен ко дню 64-й годовщины Наваринского сражения. 8 октября 1891 года на Галерный островок стали собираться оповещённые накануне, газетой «Правительственный вестник», гости. После обеда на верфь прибыл почётный караул от Гвардейского флотского экипажа, который нёс перед собой знамёна. С ним на верфь пришли музыканты сводного оркестра.
Диспозиция кораблей на реке Нева при спуске на воду броненосца «Наварин». 8 октября 1891 г.
На «Наварине» вдоль бортов выстроился корабельный почётный караул из 12 офицеров и 240 матросов от 9-го флотского экипажа во главе с командиром. В Неве уже стояли корабли, бросившие свои якоря в местах по заранее установленным буйкам. Первым стоял крейсер «Азия», на котором разместился хор и портовые музыканты. За ним находились пароход «Онега», яхта «Александрия» и пароход «Нева». Все они с утра раскрасились флагами.
В 16 часов рабочие освободили сдерживающие упоры, и «Наварин» медленно начал двигаться к воде. В этот момент на пяти установленных на нём флагштоках поочерёдно поднимались сначала Андреевский, затем Адмиралтейский флаги, штандарт, флаг генерал-адмирала и Гюйс. Во время подъёма Императорского штандарта все корабли, стоявшие в Неве, произвели салют. Через минуту «Наварин», отдав два массивных адмиралтейских якоря, был в Неве. Спусковой вес с полозьями составил 3185,5 тонны, осадка носом была равна 2,3 метра, кормой – 4,3 метра.
9) В 1891 году на стапелях Морского завода в Санкт-Петербурге находились два крупных корабля: броненосный крейсер «Рюрик», который на тот момент был самым большим кораблём своего класса в мире, и броненосная канонерская лодка «Отважный», относящаяся к типу «Грозящий».
Спуск на воду броненосного крейсера «Рюрик», 22 октября 1892 года
Успех завода во многом зависел от квалифицированных мастеровых, которые составляли около половины от общего числа работников. Для их подготовки с 1880 года при заводе работала техническая школа. Средняя заработная плата одного мастерового составляла 1 рубль 5 копеек за 10-часовой рабочий день. Квалифицированные рабочие зарабатывали примерно 450 рублей в год, что в среднем составляло 1 рубль 56 копеек в день (в 1891 году было 288 рабочих дней). Для сравнения можно привести данные о заработной плате квалифицированных рабочих на известных французских оружейных, бронетанковых и механических заводах Шнейдера и К° в Крезо. В то время французский квалифицированный мастеровой получал от 1 рубля 50 копеек до 1 рубля 68 копеек (4—4,5 франка) в день.
К маю 1891 года на «Рюрике», были установлены шпангоуты на уровне жилой и батарейной палуб. Также были отлиты рулевая рама и ахтерштевень. С сентября того же года началось последовательное испытание водонепроницаемости днища, а затем и других отсеков, которые были заделаны клепкой и чеканкой. С «Рюрика» начался переход на новую систему хранения и подачи 152-мм и 120-мм боеприпасов, размещённых в специальных нишах. Приходилось в уже готовом корпусе менять системы поддержки для орудий, так как тип орудий первоначально был другим, расположение хранилищ и систему подачи. Данная работа была проведена без должных испытаний, так как ранее 6-дм орудия стреляли с небольшим возвышения ствола и вибрация палубы при выстреле не оказывала влияние на орудие. А вот, у орудия системы Кане именно по данной причине ломались дуги вертикальной наводки, хотя при стрельбе с бетонного основания все было хорошо.
Установка 152-мм орудия крейсера «Рюрик». (Чертеж Балтийского завода от 10 января 1891 г.)
10) Броненосная канонерская лодка «Отважный». Корпус «Отважного» возводили в деревянном эллинге, который был построен по контракту 1880 года подрядчиком Савосиным. Это был первый эллинг на заводе, оснащённый мостовым краном, а также первый эллинг, в котором установили электрическое освещение. В январе 1891 года чертежи лодки были пересмотрены из-за недостатков, выявленных при испытаниях головного корабля «Грозящий». В частности, были внесены изменения в конструкцию боевой рубки: её крышу немного приподняли для улучшения обзора. Также были изменены жилые помещения, расположение вентиляционных труб и другие элементы. Кроме того, пришлось пересмотреть расположение и установку 152-мм орудия в связи с появлением новых пушек. Из-за решения установить вертикальные паровые машины проектировщикам пришлось изменить фундамент и «направление гребных валов».
Схема бронирования канонерской лодки «Отважный»
Сами машины с котлами и гребными винтами были заказаны по контракту от 16 апреля 1891 года на Невском заводе.
Y-альтернатива: Броненосцам «Полтава» добавлен один узел к скорости
В ходе проектирования броневой защиты броненосца было решено использовать английскую схему. Она предполагала наличие основного толстого броневого пояса по ватерлинии, закрытого с торцов броневыми траверзными переборками сверху. Также сверху должен был располагаться более тонкий броневой пояс.
Однако, когда модель корпуса с принудительной тягой была протестирована, выяснилось, что при такой конструкции корабль сможет развить скорость только 16 узлов. Несмотря на это, было принято решение не откладывать строительство и не переделывать проект корпуса. Он даже еще не был построен, требовалось изменить чертежи! Вместо этого в техническом задании была утверждена максимальная скорость, всего, на один узел меньше, чем планировалось ранее.
Вторым составляющим данной альтернативы, можно назвать, то условие, что когда выдавали заказы на производство машин для трех новых броненосцев типа «Полтава», то четыре машины для двух кораблей заказали в Англии, а две для «Севастополя» машины были заказаны на петербургском Франко-Русском заводе. Машины были вполне обычными механизмами тройного расширения и работали на четырёхлопастные гребные винты диаметром 4,5 метра. Итак Алексей Александрович засомневался, что Франко-Русский завод нормально выполнит заказ, так как строительство броненосца «Император Николай I» окончилось со скандалом, и все машины решили построить на «Туманном Альбионе».
Как могли отразиться решения о перепроектировании корпуса броненосцев типа «Полтава» и заказе всех шести машин мощностью 5600 л.с каждая в Англии. Да самым лучшим образом. К тому моменту, как все шесть броненосцев Российского императорского флота вышли на свободную воду, в реальности именно «Севастополь» больше 13 узлов дать не мог, а потом и «Полтава», но это было вызвано шальным осколком попавшим в подшипник. В данной альтернативе 1-я Тихоокеанская эскадра легко мгла бы дать и ход в 15 узлов, а значит, флот адмирала Того догонял бы ее в два раза медленнее, с большим уроном для себя и большими повреждениями. Ведь первая фаза боя закончилась в 14.30, а вторая началась в 16.45. Таким образом, японцы нагоняли русскую эскадру, которую они пропустили на контркурсах, 2 часа и 15 минут, что соответствует превосходству неприятеля в скорости на 2,5 узла. Так оно и было. Русские шли на 13 узлах, Японцы, напрягая все свои машинные установки на 15,5 узлах. Шальной снаряд в «Полтаву» данная альтернатива не отменяет, поэтому, она отстает и не смотря, на героическое противоборство погибает от огня всего японского флота, но зато остальные корабли не получают критических повреждений. Стемнело в 20.20 на половине узла преимущества в ходе японцы не смогли догнать русскую эскадру, да еще и провозились с «Полтавой».
В результате, через пару дней, к вечеру броненосцы: «Цесаревич», «Ретвизан», «Пересвет», «Победа», «Севастополь», крейсера «Аскольд», «Диана» и «Новик» с миноносцами встретили выходящие в море «Рюрик», «Россию» и «Громобой». История пошла совсем по другому направлению.
1892 год
В 1892 году Николай Александрович, будущий Николай II32, стал полковником Преображенского полка. Однако его отец – Александр III, не присвоил ему звание генерала, хотя сам получил его от своего отца в 1868 году (ему тогда было 23 года). Это было знаком уважения и равенства. А его отец, Александр II, получил звание генерал-лейтенанта в 1841 году (ему тогда было 22 года), незадолго до своей свадьбы. Можно было бы сказать, что это всего лишь формальность, но на самом деле отношения отца и сына были не самые теплые.
Вместо того, чтобы чётко определить техническое задание для судостроения на годы вперед, выявить основные направления развития техники с технологиями и проанализировать тенденции в мировом судостроении, адмиралы Российского императорского флота перешли к новой «классификации» боевых судов внесших ещё большую сумятицу в уже существующий раздрай.
Первая классификация паровых и броненосных судов российского флота была разработана в конце прошлого года и объявлена приказом Е. И. В. генерал-адмирала по Морскому ведомству №18 от 1-го февраля 1892 года.
Она устанавливала следующие классы боевых кораблей: Броненосцы: Эскадренные и Береговой обороны; Крейсера: I ранга и II ранга; Минные крейсера; Канонерские лодки: Мореходные и Береговой обороны; Пароходы; Яхты; Транспорты; Миноносцы; Миноноски; Учебные суда; Портовые суда; Таможенная флотилия.
Таким образом классификацию подогнали под существующие классы боевых кораблей, не определяя тактических задач. Например, в Итальянском флоте была своя классификация отражающая тактические задачи применения кораблей. Многочисленные минные крейсера итальянского флота, известные как Incrociatori torpediniere, были построены в количестве восьми штук, подразумевали именно торпедно-таранный удар по кораблям противника. Экипажи к этому и готовились. Они получили имена, связанные с античной мифологией: «Партенопе», «Аретуса», «Эвридика», «Ирида», «Минерва», «Урания», «Калатафими» и «Капрера». Эти элегантные и относительно недорогие небольшие крейсера строились на разных верфях и отличались друг от друга водоизмещением и составом вооружения. Основным вооружением каждого из них были пять или шесть 450-миллиметровых торпедных аппаратов. В русском флоте был «Лейтенант Ильин», но в единичном экземпляре.
Подобная ситуация прослеживается и со скоростными броненосцами Итальянского флота. Конструктор Бендетто Брин – известный сторонник доктрины индивидуального превосходства, считал, что итальянский флот не может позволить себе содержать большое количество боевых кораблей из-за экономических причин. Поэтому он стремился к обладанию самыми большими и мощными броненосцами в мире! Брин немедленно использовал своё влияние на военно-морские силы, чтобы продвинуть в производство проект нового корабля с 12,5-дюймовыми английскими орудиями и скоростью 18,5 узлов. То есть сперва люди думают что строить и как на этом будут офицеры воевать, а затем строят то, что требуется флоту, а не наоборот!
Морской технический комитет Морского ведомства, занимавшийся всеми вопросами кораблестроения, впервые рассмотрел вопрос о появлении в России опытового бассейна, инициатива создания которого принадлежала великому русскому ученому Дмитрию Менделееву.
На острове Новая Голландия сооружена и забетонирована чаша канала, построены здание бассейна и двухэтажное здание со служебными и подсобными помещениями. Надо заметить, что Опытовый бассейн, на петербургском острове, стал первым в России и шестым в мире исследовательским центром по испытанию корабельных моделей. Броненосец «Полтава» и крейсер «Россия» первыми из российских судов прошли испытания в опытовом бассейне.
В 1892 году Обуховский завод приступил к освоению производства орудий Канэ калибром 152, 120, 75 и 47 мм и столкнулся со множеством проблем. В частности предстояло: определиться с выбором, каждый из которых был жизненно важен:
1) унитарный патрон или раздельное заряжание;
2) определиться с корабельной системой хранения и подачи боеприпасов;
3) разработать и выбрать тип пороха;
4) определиться с исполнителем способным решить указанные проблемы наилучшим образом.
Но уже в конце года, а именно записью МТК от 6 ноября 1891 года №30 сообщалось:
«к изготовлению 6-дм пушек Канэ можно приступить теперь же»
На основании опыта использования канонерских лодок на Дальнем Востоке (они несли службу в качестве стационеров и обслуживали дипломатические миссии в городах, расположенных в устьях рек), было решено создать корабли с малой осадкой, которые могли бы действовать в устьях крупных рек. При этом они должны были обладать достаточной мореходностью, чтобы совершать переходы между речными устьями и портами базирования морского флота.
Командующий Тихоокеанской эскадрой контр-адмирал Павел Петрович Тыртов в докладной записке от 25 мая 1892 года сформулировал основные требования к канонерским лодкам нового типа, видимо скучно ему было на Дальнем Востоке. В нём он излагал своё мнение о потребностях эскадры в кораблях 2-го ранга и обосновал необходимость пополнения эскадры «сильными судами меньшего размера», которые можно использовать для обороны Владивостока и стационерной службы.
Тыртов предложил построить шесть канонерских лодок для мирного времени, а всего, по его мнению, эскадре требовалось 12 таких лодок. В его рапорте были представлены тактико-технические характеристики двух типов лодок: большой мореходной канонерской лодки водоизмещением 1600 тонн и малой лодки-стационера весом 750 тонн.
Малая канонерская лодка должна была иметь размеры, позволяющие ей находиться в качестве стационера в городе Тяньцзине на реке Пейхо. Её длина не должна была превышать 52 метра, ширина – 9,8 метра, а максимальная осадка – 2,6 метра, чтобы лодка могла свободно выходить из реки. Скорость лодки должна была составлять 12 узлов, обеспечиваемых двумя вертикальными паровыми машинами двойного расширения и четырьмя паровыми котлами. Лопасти двух гребных винтов не должны были выступать за основную плоскость, а рули должны были обеспечивать хорошую маневренность корабля, особенно при движении задним ходом.
Мореходность лодки должна была быть достаточной для переходов с поручениями в порты соседних морей. Вооружение лодки включало четыре 120-мм пушки, четыре 47-мм пушки Гочкиса, четыре 37-мм револьверные пушки Гочкиса, одно 63,5-мм десантное орудие Барановского, два торпедных аппарата и 10 мин заграждения. Экипаж лодки должен был состоять из восьми офицеров и 100 нижних чинов.
На корабле предлагалось оборудовать каюты представительского класса для сотрудников дипломатических миссий. Для их обслуживания должен был использоваться паровой катер с осадкой не более 0,3 метра, курсирующий по Пейхо между Тяньцзяном и Пекином.
Для достижения этих характеристик контр-адмирал предлагал пожертвовать бронированием лодки, которое всё равно не могло быть существенным, а также согласиться с полным отсутствием на ней парусного вооружения. Однако Тыртов особо оговаривал наличие на корабле мачты с боевым марсом, который был бы крайне полезен для наблюдения за рекой и берегом. По мнению адмирала, также требовалось уделить особое внимание системе вентиляции, отоплению помещений и мощной опреснительной установке, поскольку реки Китая непригодны для питья.
Этот рапорт был рассмотрен в Морском техническом комитете (МТК) и передан члену МТК старшему судостроителю Э. Е. Гуляеву. Ему поручили на основе предложений Тыртова разработать проекты большой и малой канонерских лодок для Дальнего Востока. На заседании МТК 17 ноября 1892 года Гуляев сообщил, что под его руководством начата разработка проекта канонерской лодки-стационера водоизмещением 815 тонн при сохранении осадки 2,6 метра.
Эскиз канонерской лодки-стационера, приложенный к рапорту контр-адмирала Тыртова
Состав вооружения и бронирование определялись тем, что корабли будут вести боевые действия против сухопутных войск. Они должны были иметь четыре 120-мм орудия, четыре 47- и 37-мм скорострельные пушки Гочкиса, а также одну десантную пушку Барановского. Бронирование не должно было быть существенным. От парусного вооружения отказались, оставив только одну стальную мачту с боевым марсом. Она считалась крайне полезной для наблюдения за рекой и берегом.
Классификация, опытовый бассейн, орудия, снаряды, новые канонерские лодки – все это здорово, но в 1892 году, народу в Российской империи банально нечего было есть! Осенью 1891 года и летом 1892 года основную часть Черноземья и Среднего Поволжья (семнадцать губерний с населением тридцать шесть миллионов человек) охватил экономический и эпидемический кризис. Причиной кризиса стал сильнейший неурожай, случившийся в этой зоне в 1891 году и положение крестьян было просто ужасным. Люди вымирали буквально целыми семьями и деревнями. При этом, император Александр ІІІ всячески отрицал наличие голода, говоря:
У меня нет голодающих, есть только пострадавшие от неурожая.
Одним из первых шагов правительства было введение запрета на экспорт хлеба. С 15 августа 1891 года был запрещён экспорт ржи, ржаной муки и отрубей. Через месяц, 16 октября, запретили вывоз всех остальных видов хлеба и продуктов из них, кроме пшеницы. А 3 ноября был запрещён экспорт пшеницы и продуктов из неё.
В начале 1892 года ситуация с запасами хлеба стала более ясной, и запреты начали постепенно снимать. 7 февраля разрешили вывоз хлебов в Норвегию, 30 апреля – кукурузу и овёс, а 4 июня – все виды хлеба и хлебопродуктов, кроме ржи, ржаной муки и овса. 7 августа ограничения на экспорт были окончательно сняты.
Правительство разделило обязанности по оказанию помощи с земствами. Государство полностью финансировало (на возвратной основе) все закупки хлеба земствами и денежные выплаты пострадавшим. Земства закупали хлеб и организовывали его раздачу. За исключением запрета на экспорт, хлебный рынок не регулировался, цены на хлеб были свободными.
Формальная сторона финансирования продовольственной кампании была сложной. Государство кредитовало из бюджета имперский продовольственный капитал – внебюджетный фонд, управляемый Министерством внутренних дел. Этот фонд, в свою очередь, финансировал губернские продовольственные капиталы – независимые внебюджетные фонды, управляемые комиссией с преобладанием чиновников. Губернские капиталы финансировали губернские земства, которые закупали хлеб и распределяли его среди нуждающихся. В результате крестьянские общества оказывались должными хлебом и деньгами. Установленный законом срок возврата долга составлял 2 года, в виде исключения – 3 года. На практике эти сроки никогда не соблюдались.
Государственные расходы на продовольственную кампанию 1891—1892 годов из губернских и общеимперского продовольственного капиталов достигли 2,8 млн рублей и 90,5 млн пудов (1,48 млн тонн) хлеба, что в совокупной денежной оценке составляло 113 млн рублей. Суммарные расходы казны, связанные с неурожаем, составили 146 млн рублей, что сопоставимо со всей судостроительной программой 1881 года для Балтийского флота в 170 миллионов рублей.
18 ноября 1891 года был создан «Особый комитет наследника цесаревича Николая Александровича», который официально именовался «Особый комитет по оказанию помощи населению губерний, пострадавших от неурожая».
Комитет был официальным учреждением при Министерстве внутренних дел. Его задачами были накопление пожертвований и согласование различных видов благотворительной помощи. Комитет, действовавший до марта 1893 года, собрал и распределил 4,5 млн рублей пожертвований, а также провёл две благотворительные лотереи, давшие 8,7 млн рублей прибыли.
В январе 1892 года в 14 губерниях были организованы официальные губернские благотворительные комитеты, а в 4 губерниях – особые совещания под председательством губернаторов. Эти новые органы вобрали в себя уже действующие разрозненные благотворительные учреждения.
За время голода через всю официальную благотворительную систему (включая Комитет наследника цесаревича) было распределено пожертвований деньгами и хлебом на сумму 19,7 млн рублей, то есть около 13% от размера казённой помощи нуждающимся. Много жертвовало и население для помощи голодающим. Среди крупных жертвователей Комитета были: княгиня З. Н. Юсупова, внёсшая 100 тысяч рублей; бухарский эмир Сеид-Абдул-Ахад-Хан (100 тысяч рублей); граф А. Д. Шереметев (50 тысяч рублей); великие князья Сергей Михайлович, Георгий Михайлович и Александр Михайлович (по 35 тысяч рублей каждый); великий князь Георгий Александрович (30 тысяч рублей); будущий премьер-министр Столыпин (10 тысяч руб).
Корабль помощи. 1892 г. Картина И. К. Айвазовского
Хотя голод тщательно скрывали от мировой общественности, ведь ежегодно из Российской империи экспортировали огромное количество зерна, слухи о нём всё же дошли до Европы и даже до Америки. Американцы решили помочь голодающим русским и организовали гуманитарную помощь.
