Алексей Котаев
Эхо
Глава 32
Все на своих местах
– Здравствуй, юноша, – голос доносился изнутри головы, будучи запрятанным в самые недра сознания.
– Император… Я уж думал, что Вы не появитесь, – без особого удивления ответил Эхо.
– Не планировал. Но таковы обстоятельства.
– Зря вы это все. Оставались бы внутри до самого конца, смотрели бы на новый мир. Жили бы.
– Не обольщайся, я лишь маленькая часть сознания, что успела просочиться в тебя в последний момент. Не велика будет потеря.
Эхо остановился, боясь прервать натянутый диалог.
– Мальчик мой, я хотел сказать тебе, что девушка эта – не та…
– Я знаю. Вы зря за меня переживали, Император, – парень с досадой склонил голову. – Но я не мог дать Вам понять. Простите меня. И за этот раз и за прошлый.
– Да брось. Это дело минувших дней. В общем-то я, наверное, просто хотел попрощаться с тобой, – голос дрожал, ни на секунду не скрывая страх перед своим неизбежным концом. – Не держи на меня зла.
– Не держу…
Сетевой модуль вновь начал функционировать, восстановившись от безумия, что было совсем недавно. Вместе с модулем заработал и внутренний фаерволл, а вместе с ним и система защиты. Маленькое зернышко памяти человека, что долгие годы существовал внутри Эхо, выдало себя системе, сорвав пелену многократного шифрования данных.
Эхо почувствовал, что ничтожно маленькая крупица внутри него была безвозвратно утеряна. Удалена, как инородный объект.
В темноте коридора, изолированного от внешнего мира, юноша стоял, отдавая минуту своего молчания старому знакомому, чьи помыслы на деле оказались куда чище, чем у всех, с кем встречался Эхо. Сейчас все вставало на свои места. Каждый шаг от рождения и до этого момента имел другую цель, и совершенно иную движущую силу. Эхо всегда ошибался. Он начал ошибаться еще до своего рождения, и каждый сантиметр пути в его жизни был проделан не в ту сторону, которую нужно.
Холодная дверь скользнула влево, впуская парня в маленькую круглую комнату, в центре которой стояла стойка терминала защищенного доступа. Стойка функционировала, с трудом преодолевая светом своих кнопок и экранов слой застоявшейся пыли. Провода выходили из порта передачи данных спускаясь на пол. К старому высохшему телу. Скелету, обтянутому кожей и сгнившими вещами.
Конечности от времени уже давно отделились от своих суставов. Волосы сползли или осыпались на железный пол. Скелет смотрел на Эхо своими пустыми глазницами, пристально, не моргая. Очки свалились с лица, перекосившись и помутнев. Единственное, что не потеряло свой вид за много лет, так это провода, подключенные к интерфейсу на черепе. Это точно была Мира. Именно такой она рисовала себя во всех своих мирах
Глаза Эхо не могли просканировать тело, ведь пространство было отрезано от сети, а значит и Мира должна молчать, не в силах дать ответ парню.
С трудом двигаясь вперед Эхо даже не вздрогнул, когда дверь с грохотом захлопнулась. Вблизи высушенный труп казался еще уродливее, но парень собрался с мыслями и поднял тяжелый ботинок вверх. Зубастой подошвой он придавил хрупкий ослабший череп к полу так сильно, что кости начали трескаться.
– Я смотрел на свой разрушенный дом и думал: как так? – голос парня дрожал, так же сильно, как и тело. – Как это вышло? В какой момент все пошло таким путем? И вот только сейчас по-настоящему понял. Осознал.
Нога чуть ослабила давление и вес переместился на вторую. Ни единого символа в потухших глазах. И тишина в голове парня заставили его чуть ли не кричать, чтобы докричаться до трупа.
– Да, мир иллюзий! Да, мы жили во лжи! Да, я был счастлив, жил беззаботно! – крупные слезы начали выгонять засохшую кровь из раздраженных глаз. – Я всегда думал, что это я виноват. Я винил себя, пусть и не хотел винить. Я прожил с этим грузом столько лет, сколько и представить себе не мог.
Дыхание сбивалось то ли от того, что Эхо перестал следить за машинами в крови, то ли от волнения.
– Я каждый день по привычке повторял себе, что хочу жить. Ради чего? Ради бесконечного пути, или ради высушенного трупа? Прости, я отвлекся, – Эхо вытер слезы и белый оскал зубов блеснул во мраке. – Теперь я понял, что это была ты. С самого моего рождения и до сегодняшнего дня ты была рядом. Даже до этого, ты была рядом. С моей матерью, с Тавром, с тем стариком инженером, что скрывал своих людей веками, а потом просто заманил меня в ловушку, пожертвовав всеми. Ради чего? Что ты ему пообещала? Что ты обещала матери, Тавру? Какова цена всех их жизней?
Глубокий вдох и такой же протяжный выдох принесли песчинку спокойствия в океан ненависти и отчаяния.
– Ты… Я… Я понял, что ты изменила мой сетевой модуль еще в утробе матери, отрезав меня от сети моего предка. Подговорила Тавра настроить меня против моего родного мира. Открыла мне путь в твой мир, где я уж точно буду жить на твоих условиях и по твоему велению.
Нога соскользнула с черепа, содрав кусок высохшей кожи. Парень неуклюже приземлился, чуть не упав от бессилия.
– Я готовился к этому моменту. Представлял, как мы встретимся, – решимость в голосе заставила звук идти четче и ровнее. – Как только я авторизовался – я сдал экзамен на квалификацию сетевого инженера. Хотел обрадовать тебя, что я тоже сетевой инженер. Вот только права доступа сетевого инженера позволяют сканировать объекты, не предназначенные для внимания обычных пользователей сети. Ты ведь не хочешь объяснить мне, почему мы в тюрьме?
Грязные перчатки упали на пол, пару раз кувыркнувшись в воздухе.
– Тогда я сам.
Эхо вызвал консоль камеры заключения. Серые буквы голограммы висели в воздухе, вырисовывая постановление высшей инстанции.
– Мира. Сетевой инженер высшего класса, работавший под псевдонимом «Трусиха». Тебя осудили за преступления против человечества. Не было у тебя ни отца, ни родных, как ты мне тогда говорила. Даже друзей не было. Все данные ты удобно спрятала, наложив на них гриф секретности, чтобы ни один из тех, кто идет тебя спасать не наткнулся на неудобную для них информацию. Верно, Трусиха? Тебя заперли в аду одного единственного терминала, но ты не инженер высшего класса, если не найдешь лазейку. И ты нашла. Мало того – ты ковыряла убежища владельцев больших физических пространств в поиске чистого ДНК.
Эхо улыбнулся, поражаясь абсурдности происходящего.
– Тебе ведь не спасение было нужно, а тело. Тело человека, что способно вновь пользоваться сетью. Ты хотела уйти отсюда живыми здоровыми ногами. А мои подходят как нельзя лучше. Трудно было найти человека моего вида? Я вот ни одного не встретил за почти что две сотни лет.
Ноги подкосились, и юноша рухнул рядом с телом, оперевшись на терминал.
– Я заметил, что у каждого сетевого инженера была какая-то высокая цель. Не даром праздному существованию эти люди предпочли борьбу. Но я не понимаю твою цель, – Эхо вытер пот со лба. – Ты хочешь править этим разрушенным местом? Ты ведь еще до моего рождения поместила часть себя в мою голову. А потом, когда я ступил во тьму твоего мира ты пришла вновь, вместе с фаерволом, и доделала начатое. Для переноса сознания тело нужно подготовить. Мой предок это знал, как никто другой, и каждый раз постепенно приручал новую оболочку. Так же как ты приручала меня. Ты выдала себя. Минуту назад ты общалась со мной, хоть мой модуль и был отключен.
– Цель, говоришь? – раздался голос девушки. – А какова твоя цель?
– Моя цель… даже не знаю, – Эхо взялся за провода, что поддерживали жизнь в почти умершем мозге.
– Убьешь меня? Вот так? Смелый ход! Уж лучше, блядь, башку раздави, как ты и планировал! Я доверилась тебе! Привела к своему беспомощному телу! А ты поступишь…
Мира не успела договорить. Эхо выдернул самый толстый кабель, отключив поток данных.
– Нет. У меня другая цель.
Эхо задрал пластину брони и аккуратно подключил провод к своему маршрутизатору. Подключил и провалился в темноту, прекрасно понимая, что с телом ему теперь придется расстаться.
Глава 33
Две чашки кофе
– Ты и вправду дурак, Эхо.
– Почему это?
– Ты же понимаешь, что я в любой момент могу забрать твое тело и удалить из него твою личность? Твое сознание.
– Хм.
– Ты только что выдал такую тираду, будто готовился заранее.
– Я иногда думал о таком, но оказался не готов. Прости за ногу на голове. Я просто растерялся.
– Понимаю. Я и сама думала, как ты отреагируешь. Ты первый кто дошел.
– Даже удивительно. Чувствую себя настоящим победителем.
– Поздравляю с победой, Эхо.
– Ага. Кстати, те слова, что я сказал тебе под фонарем. Это правда. Жаль только, что я в итоге облажался. Надо было принять все это со смирением и достоинством.
– Я же говорила… подумай над фразой про смирение. И про мудрость тоже.
В кромешной темноте внезапно загорелся яркий свет. Потом появился шум. Эхо сидел в своей грязной залитой кровью броне у панорамного окна, а за оном сновали люди, отбрасывая длинные тени от последних лучей заходящего солнца.
Мира в этот раз не стала наряжаться. Девушка была в серой тюремной робе, замызганной, пыльной. Словно ее только что подняли с пола и нацепили. Вся эта виртуальная реальность была построена для этого момента. Вот только за столиком сейчас сидели совсем не те, кто должен был.
Эхо и Мира не были наряжены в красивые одежды, не пахли приятным парфюмом, но, как и подобает в таких ситуациях – готовились провести вечность вместе. Почему-то в этой версии реальности Мира решила оставить главных героев такими, какими они дошли до сюда: грязными, уставшими, с тысячами шрамов от долгого пути.
В размашистом окне отражался высокий столик, за которым сидела пара. А на столике, сделанном из витого кованного прутка металла, стояли две маленькие кружки. Белый фарфор был почти прозрачным, показывая всем окружающим, что в кружках налит самый черный кофе, который только можно было найти в этом мире иллюзий. Горячий пар над ними медленно поднимался, но никто так и не осмелился поднять свой кофе и сделать глоток.
И Эхо, и Мира сидели, молча глядя друг на друга, не зная, как правильно начать этот разговор. Юноша придвинул к себе чашку, и, склонив голову, начал ловить отражения своего лица в черном зеркале напитка.
– Зачем ты сюда пришел? – спросила девушка, положив ладони на столик. Рябь побежала по напитку и отражение Эхо исчезло.
– Выпить кофе.
– Так пей.
– Я бы с радостью, но кружка – это маркер. На ней лежит функция перехвата контроля. Если я выпью, то пообщаться уже не получиться.
– Заговорил как инженер. Ну тогда общайся, раз уж не пьешь, – Мира пыталась вести беседу, но все ее естество говорило, что вся ее грубость – лишь защитная реакция.
– Что ты будешь делать дальше?
– Пока не знаю. У меня было так много времени составить планы, но в голову сейчас ничего не идет. Наверное, найду лес и прогуляюсь.
– Говоришь с полной уверенностью, что я отдам тебе тело так просто? – внезапно рядом с юношей появилась официантка и налила сливки из продолговатого кувшина прямо в его кружку. – Ты меня недооценила.
– Решил сменить маркер.
– Нет. Он прежний. Я лишь добавил сливки.
– Блеф?
– Ни в коем случае, – парень макнул грязный палец в напиток и перемешал его. – Я все еще в смятении и не знаю, как вести себя, но я рад, что я тут.
– Разве?
Эхо откинулся на спинку стула. – Да. Мой путь закончится здесь. Как ни крути. Больше не будет всей этой беготни, можно расслабиться. Но есть еще один вопрос: если ты получишь тело, ты восстановишь мир? Вернешь людям шанс на жизнь?
– Ты пытаешься понять за что продаешь свое тело? – Мира придвинула маленькую ложку ближе к Эхо, пытаясь избежать зрелища с грязным пальцем и восхитительным ароматным кофе. – Скажу так: у меня нет цели помогать всем подряд. Но если тебе так проще будет расстаться с телом, то да – я всех спасу и всех выручу.
– Если не ради помощи, то зачем ты подчистила вирус из каждого уголка системы?
– Чтобы добыть тело. Твое или чье-то другое – неважно. Пока программа выкидывала из авторизации – я была обречена.
– Ладно. Я понял. Тогда может о чувствах?
– Давай.
– Ты столько лет была рядом. Какого это было? Знать, что ведешь меня как скот на убой. Ты не привыкла ко мне?
Мира ненадолго задумалась, а после ответила. – Нет. Я приложила очень много усилий, чтобы ты добрался сюда.
Эхо печально улыбался, глядя как за окном мелькают прохожие.
– Что я почувствую, если умру?
– Ничего. Бесконечная пустота и небытие. Ни мыслей, ни звуков, ни образов. Страшно представить.
– Ну да, – парень прищурился от солнца, что показалось между домами. – Такой прекрасный вечер, а разговор как-то не клеится. Даже обидно как-то. Не таким я представлял этот день.
– А каким? Ты думал, что мое тело за миллион с лишним лет останется таким же, как и было прежде? Так не бывает.
– Ну… я надеялся на это. Да мне и любое бы подошло. Даже будь ты старой и сморщенной – я все равно любил бы тебя.
– Ты сказал это…
– Ну так что? Как ты планируешь отнять у меня мое тело? Я ведь могу и сопротивляться.
Все окружение, все люди, звери, все очертания домов в эту секунду устремили свой взор на парня. Жуткие блестящие глаза. Тысячи глаз смотрели на мальчишку, что развалился на стуле. Мира начала действовать. Для нее настоящая борьба только началась.
– Не утруждай себя, – парень придвинулся к столу. – Помни, что обещала всем помочь.
Эхо поднес кружку с кофе к губам и сделал глоток, что горечью просочился в горло.
Темнота перед глазами рассеялась, и юноша понял, что лежит рядом с засохшим трупом своей возлюбленной. Он моментально вскочил на колени и подполз ближе.
– Стой! – он начал вынимать и подключать кабель к своему маршрутизатору трясущимися руками. – Стой, блядь!
– Нет, не так! – в ярости кричал он.
– Я же отдал его! Я не менял маркер! Это точно был маркер перехвата!
– Мира!
– Да стой же ты! – парень подхватил тело, и оно тут же рассыпалось.
– Не вздумай оставлять меня!
– Слышишь?
– Мира!
– Мираж!
– Подключи меня обратно!
– Ты же внутри моей головы! Ответь, чет тебя побери!
– Сука! Сука! – Эхо судорожно колотил руками по полу, даже не заметив, как сломал запястья.
– Я же отдал его! Забирай это долбанное тело!
– Хватит!
– Прошу тебя, Мира…
Юноша уткнулся головой в труп и слезы начали скапливаться под бровями. Дышать от обиды становилось все тяжелее.
– Я же знаю, что ты соврала. Я же знал, что ты не хотела забирать его. Но я готов был отдать. Я отдал! Мира…
– Ты хотела, чтобы я сопротивлялся. А я не стал.
– Ты ведь и это предусмотрела. Знала, что я увижу маркер! Это нечестно! Я же не такой опытный инженер как ты!
– Я просто хотел, чтобы ты была счастлива…
– У тебя же была цель! Ты бы всем помогла, ты же обещала!
– Вот блядь, только не говори, что теперь это должен сделать я!
– Нет.
– Нет! Слышишь! Мира!
– Я же говорил, что ты для меня целая жизнь. Ну зачем ты со мной так? Я не смогу вечность ждать хозяина. Это слишком жестоко!
– Ты опять меня обманула!
Парень распластался на полу и сгреб в охапку засохшие останки. Эхо аккуратно, максимально нежно обнял единственную осязаемую вещь, что принадлежала девушке – ее бездыханное тело.
– Я знаю, что ты меня слышишь. Я найду выход, понимаешь? Я найду другое тело, любой ценой! Я найду скот, что сможет авторизоваться и приведу его сюда! Оторву руки и ноги, если надо, но притащу. Потом все пришьем на место. Ты только подожди.
Парень встрепенулся и вытащил тюремную робу из-под тела. Голова с торчащим из нее проводом аккуратно легла на ткань. Эхо завернул все в узелок и гордо встал, прижав Миру к груди.
– Я найду….
Парень сделал шаг в темный коридор, гремя ботинками и оставляя эхо, что звенело повсюду.
– Ты подожди, я принесу тебя – подключу. Я найду еще такое же место, как у меня было. По любому же еще есть!
Свет перед глазами ярко засиял и Эхо забрел в другой коридор, что окольцовывал камеру заключения. Единицы, что сидели и охраняли своего узника оставили свои дела и уставились на обезумевшего парня.
– Че смотрите? – Эхо опустил одну руку с узелка на груди и вся кровь, что вытекла в процессе проникновения сюда собралась в огромные кровавые нити, что коконом вились вокруг него. – Занимайтесь своими делами!
Единицы оценив происходящее моментально потеряли интерес к персоне Эхо и вернулись к своим газетам. Эхо был им не страшен. Им куда страшнее было выпустить заключенного, но для них сейчас не произошло ничего особенного. Просто безумец со старой засохшей головой бродил по их маленькому дому. Только и всего.
Эхо прижал замотанную в робу голову еще сильнее.
– Я найду… – бормотал он.
– Я доберусь куда угодно.
– Хоть на край света.
– Я дойду…
– Дойду? – остановился он и оперся на тюбинг коридора.
– Да куда я, блядь, дойду без тебя?
Ноги отказались слушаться и Эхо скатился по стене на пол, прижимая к себе Миру.
– Это должно было быть началом нашего пути, а не его долбанным концом!
– Прошу тебя, – он вновь уткнулся в сверток с головой. – Не бросай меня. Не так!
Глава 34
В смирении рождается мудрость
Эхо лежал посреди коридора, обняв круглый сверток. Единицы контроля время от времени вставали из-за своих столиков, прыгали в разрыв пространства, а после с грохотом возвращались сюда. Никому не было дела до парня, что отказывался существовать.
Каждую секунду времени Эхо корил себя за то, что случилось. Он лежал, глядя в потолок и думал о том, что все могло бы быть не так. Думал, что, если бы он не отцепил тогда кабель от терминала – Мира была бы жива. Пусть даже в образе голограммы или голоса в голове.
Мимо пролетали часы. Потом начали проноситься и дни. Эхо оставался на своем месте, без сил и смысла двигаться дальше. Пробовать воскресить труп он не мог, ведь прекрасно понимал, что угасшую жизнь уже не вернуть. Провод, что торчал из свертка, не передавал никакого сигнала, сколько бы Эхо ни пытался его подключить к маршрутизатору.
С каждым днем мир вокруг бежал все быстрее и быстрее. Еда, что приносили себе единицы контроля время от времени пропадала со стола в отсутствии хозяина. Единица видела пропажу, но вместо того, чтобы выпнуть Эхо – шла за другим пайком. Сеть не рассчитывала на нахождение в этом пространстве обычного человека. Вот и единицы не рассматривали варианта конфликта с юношей.
С тех пор как Миры не стало – тюрьма оставалась статичной, привязанной к одному месту. Больше не было ни прыжков, ни перемещений. Лишь бесконечная служба живых тел с электронным разумом, что хранили порядок в нескончаемо большом мире.
Вокруг Эхо стояла невыносимая вонь, он отказывался быть человеком, сколько бы времени не проходило. Так и лежал дни напролет, глядя в потолок. Он одновременно и проклинал себя и пытался найти какое-то смирение в этой ситуации, но ничего не выходило. Сделать шаг вперед парень теперь не мог. Все его мечты сейчас были лишь о том, как вернуть время вспять. Оказаться в том решающем моменте, сделать свой выбор таким же, но… чтобы все было иначе.
– Тебе еще не надоело? – раздался голос, который Эхо уже однажды слышал. Физическая единица контроля подошла вплотную, уперевшись носками своих ботинок в плечо парню. – Долго еще ты будешь тут сидеть?
– Отстать. Какое тебе дело? – Эхо вдруг закашлялся от столь долгого молчания. – Ты вообще должен меня игнорировать, у тебя алгоритм работы такой!
– Та прав, – единица отвернулась и села за свой столик. Мятая газета с выцветшими буквами расправилась перед его шлемом и статично замерла.
Время новь ускорило свой бег. Дни, месяцы, все смешалось в одну кучу. Эхо лежал так долго, что в конечном счете даже перестал думать.
Окно управления организмом было переключено в режим ручного управления.
– Я не хочу жить… – раздался хриплый голос обессилившего от голода Эхо.
Единица положила свою газету спустя очень долгое время и не вставая со своего стула сняла шлем. – То есть, вместо вечного поиска смирения и мудрости ты предпочел сдаться.
– Иди нахрен, понял? – кашлял Эхо, лежа на боку и обнимая мертвую голову. – Я смирился! Это и есть моя долбаная мудрость. Мудрость ничего не делать.
– Так вот к чему она тебя подвела. Чтож… свой выбор ты сделал. Ее выбор ты игнорируешь.
Эхо молчал. Его не задевали слова и вступать в дискуссию он был не намерен.
– Я видел, что произошло, – продолжала единица контроля, что уже однажды отчитывала юношу за халатное отношение к своей собственной крови. – Ты хотел обменять свое тело на спасение мира. Всего мира. Она оставила это право тебе. Так я это вижу. Так может займешься уже? Ты четыре года лежишь и не двигаешься. Смердишь как дохлое животное.
– Отстань! Я и есть дохлое животное! Дай мне дождаться конца! – Эхо с трудом перевернулся на другой бок, лишь бы не видеть ноги своего собеседника. – Умоляю тебя, прекрати говорить со мной. Ты мешаешь мне слушать ее.
– Ее голоса уже давно нет.
– Да знаю я! Но если он появиться, а я прослушаю его из-за тебя, я все тут разнесу.
– У тебя уже нет сил сражаться. Ты ведь только что сдался.
– Насрать…
Молчание вновь повисло в воздухе, а Эхо прижал сверток еще сильнее к своей груди. Его путеводный свет погас. Он не знал куда двигаться дальше, лишь продолжал бормотать что-то невнятное, пытаясь услышать в голове голос, которого нет.
Еще пара лет и все закончится. Пара лет такой пустяк, по сравнению с тем, сколько Эхо шел к этому моменту. Иногда сердце прерывисто билось и в глазах появлялась темнота, что заслоняла собой даже символы второй сетчатки. В эти моменты Эхо испытывал страх, вперемешку с блаженством от того, что этот ад от него наконец уйдет. Чувство вины заставляло его до конца терпеть все происходящее, наказывая себя за содеянное.
Хлопки перемещая через пространство ритмично грохотали в помещении. Единицы приходили и уходили. Иногда ушедший уже не возвращался и на его месте появлялось голое тело. Тело обрастало новым комплектом брони и шлемом, сидело за столиком предшественника и выполняло все те же функции. Пока в мире были оболочки – сеть отправляла их сюда по востребованию. Где-то в этом мире люди сопротивляются, пытаются противостоять системе, давая отпор закону и порядку. Эхо это не волновало. Он смиренно лежал и ждал. Долго ждал.
В освещенном зале, в котором находились оболочки, заполненные цифровыми алгоритмами, не было ничего. Ни экранов, ни панелей управления. Комнат с кроватями и диванами тоже не было. Был пищепровод и водопровод, который соединялся с тем, что был установлен на уровне пребывания тюрьмы. Газеты и книги всегда были одни и те же, открытыми на все тех же страницах. Одним словом – будка охранника, который влачит свое существование и существует неразрывно с тем местом в котором находится.
Спящего Эхо растолкал тяжелый ботинок. Над ним стояла темная тень и через мутные глаза было трудно отличать одну единицу контроля от другой.
– Уважаемый пользователь. Зафиксирована попытка входа в сеть с тем же идентификатором. Предъявите пожалуйста лицензию.
– А… Это не ты. Другой. Иди к черту! – Эхо вновь отвернулся от собеседника.
– Уважаемый пользователь. Зафиксирована попытка входа в сеть с тем же идентификатором. Предъявите пожалуйста лицензию. В противном случае будут наложены ограничения на вашу деятельность, а ваша авторизация будет прекращена.
– Ты че, не понял? Отстань!
– Ноль-семь, передача полномочий. Прерогатива перекладывается на физическую единицу контроля сети под номером ноль-один, – знакомый силуэт подобрался к единице и похлопал ее по плечу. Оболочка, что предпочитала снимать свой шлем вновь нависла над юношей.
– Так у тебя и имя есть. Нольпервый, да? – Эхо чуть повернулся обратно.
– Можешь называть меня и так. Предъяви лицензию. Это важно.
– Да забирай, задолбали уже, – парень вынул из-под брони грязную карточку. – Че вам от меня надо? Дай сдохнуть самой поганой смертью уже наконец.
– Так шел бы отсюда и подох. Че лежишь то?
– Я не знаю куда идти, – Эхо вдруг задумался. – И мне лень.
– Подтверждено, – Нольпервый положил карточку под нагрудную платину Эхо и развернулся, раскаляя пространство вокруг себя для прыжка.
За мгновение до переходя за спиной Нольпервого выросла грязная смердящая фигура Эхо. Стоило только половине единицы скрыться в разрыве, как юноша ухватился за него и рванул в пропасть вместе с ним.
Сумасшедшая перегрузка сдавила Эхо со всех сторон. Но как бы не пыталось разорвать его пространство – он не выпустил из рук сверток. Темнота, вспышки нервных окончаний в мозгу. Чудовищный фейерверк вновь повторялся. Тошнота подступала к горлу и Эхо усмехнулся от мысли, которая пронеслась в его голове: «Что если я наблюю между измерениями?»
Узнать ответ Эхо не успел. Лишь вывалился следом за Нольпервым в ярко освещенную комнату, огороженную толстым стеклом по периметру.
Парень отпрыгнул от единицы, боясь, что его руки вновь будут сломаны, и в этот раз успел. Нольпервый, не испытывая таких перегрузок уже замахнулся, чтобы оттолкнуть Эхо.
Спиной парень почувствовал пристальный взгляд, полный страха. Глаза начали бегать по комнате в надежде просканировать пространство, но модуль вновь был перегружен и мыслить приходилось самому.
Тяжелые пулеметы висели под потолком, и пристально смотрели своими лазерными глазами на вырвавшихся из разрыва существ. Эхо заприметил людей, что отгородились от комнаты, словно ожидая появления единицы контроля.
– Подождите! – Эхо вскинул руки вверх, не отпуская сверток. Попытка остановить людей, заманивших Нольпервого в ловушку, казалась глупой, особенно после того, как Эхо вырвало на чистый пол, стоило ему только сделать резкое движение. – Простите, прыжки через пространство даются мне с трудом.
– Предъявите вашу лицензию, – раздался голос за спиной юноши.
Эхо развернулся и увидел, как Нольпервый стоит над пеленальным столиком, рядом с сетевым терминалом. Толстыми проводами к терминалу был прикован младенец, что весело гукал, глядя на страшную скорлупу шлема собеседника.
– Вот ты, блядь, сейчас серьезно? – обратился к Нольпервому заросший волосами на лице Эхо, которые в свете комнаты начали бросаться в глаза даже ему самому. – Он же тебе не ответит!
– Тогда придется принять меры.
– Нольпервый, завязывай. Я еще при нашей первой встрече понял, что ты обзавелся своим сознанием. Сколько на это ушло времени?
– Полтора миллиона лет.
– Это был риторический вопрос. Ты сам-то не понимаешь, что тебя заманили в ловушку?
– Я уйду отсюда быстрее, чем ты думаешь. Мне нечего бояться.
– Ээээй! – крикнул Эхо через стекло, одновременно разминая затекшие конечности. – Не стреляйте!
Парень подошел к одному автоматическому пулемету, при том, не спуская глаз со второго. Один прыжок и схваченное за кончик дуло загнулось вниз, словно сделанное из пластилина. На второй турели щелкнул предохранитель, но к этому моменту она уже была срезана со своего кронштейна тонкой нитью крови и летела навстречу кафельному полу. Очень знакомому кафельному полу.
– Вот так хоть поговорить успеем. А то оборванные диалоги мне уже надоели.
Эхо сразу приметил то, что место выглядит знакомым. Пока Нольпервый ждал, уважая просьбу ожившего Эхо, сам парень подошел к толстой стальной двери.
Рука ухватилась за край и отогнула лист стали внутрь, создавая щель, через которую Эхо смог разглядеть сидевших.
– Ботул? Ботул! Это же вы! Это я, Эхо! – парень наигранно улыбнулся, пытаясь казаться доброжелательным. – Все еще балуетесь с моей кровью?
– Эхо… Господин Эхо? – старик встал из-за своего стула. – Но как? Вы живы?
– Это спорный вопрос. Слушай, создай по-быстрому из моего ДНК еще один кусок мяса, а то у того парня алгоритмы чешутся, – Эхо крутил просунутой в щель рукой, подгоняя старика.
– Что ты задумал? – спросил Нольпервый.
За считанные секунды в комнату опустилась установка по печати тканей. Маленький кусок мяса начал разрастаться и вскоре пульсации дали понять, что нервные окончания заработали.
Эхо взял окровавленный кусок мяса, который по всей видимости только и делал, что испытывал боль, и протянул его единице контроля.
– Вот твой нарушитель. Жив по всем параметрам.
– Нет, вот мой, – Нольпервый указал на младенца. – Система просит наказать нарушителя.
Не желая спорить Эхо положил кровавый кусок на столик рядом с младенцем и отошел к двери.
– Слыш, старик, – обратился он через щель к Ботулу. – На вот это. Создай из этого человека. Я взамен сделаю все, что ты попросишь.
Эхо сунул сверток в образовавшуюся щель и принялся ждать решения Нольпервого. Вопрос личности, вопрос недавно родившемуся сознанию был задан. Другой представитель системы не задумался бы, но этот был самым старым и опытным.
В этот момент Эхо вдруг осознал, что фраза «Сознание не может существовать без мозга» работает и в другом направлении. Если поместить заготовку сознания в мозг, то с некоторой долей вероятности, мозг сделает свое дело. Нольпервый был тому подтверждением. Существуя бесконечно долго в его голове зародилась мысль. Потом вторая. В конечном итоге Нольпервый снял свой шлем и посмотрел на мир живыми глазами. Именно поэтому он подошел тогда к Эхо, именно поэтому он всегда пытался завести разговор. Бесконечное одиночество в окружении пустышек было для него таким тяжелым.
Нольпервый знал, что попадет в ловушку, но желание выручить своего первого выжившего собеседника, поднять Эхо на ноги, не давало ему покоя.
– Тяжело тебе… Ты обязан подчиниться системе, даже имея свое мнение…
– Господин Эхо! Тут накопитель данных! Что с ним делать.
– Что? – Эхо одним движением вырвал стальную дверь и влетел в комнату, заставив находившихся там людей подпрыгнуть в ужасе. Безумные глаза вновь загорелись в темноте, анализируя информацию через восстановленный модуль. – Живо дал сюда!
Из стеклянной комнаты раздался вой раскаленного пространства и громкий хлопок перемещения. Все это было не важно, сейчас Эхо сжимал в руках накопитель, совсем не слыша, что за спиной заплакал ребенок. По странному стечению обстоятельств именно в этот день три разные стороны сделали для себя очень важный выбор.
Ботул повторил эксперимент. Эхо встал на ноги. Нольпервый сохранил жизнь.
