Александра Верева
Против ветра
Я с силой оттолкнула его от себя, влепив звонкую пощечину. Судорожно кое-как нашла ключ в сумочке. Наощупь дрожащей от эмоционального напряжения рукой вставила в замок. Небрежно резким движением плеча сбросила пиджак и, не проронив ни слова на прощанье, заскочила в квартиру. Услышав щелчок автоматически сработавшего замка, расслабленно выдохнула, почувствовав себя в безопасности. Прислонилась спиной к прохладной обивке, пытаясь унять бешенный стук сердца в груди.
От наглой дерзкой уверенной с вебе девушки не осталось и следа. Сбежала, как трусливая девчонка, как школьница. Вот только от кого, от него или себя?
***
Сергей.
Я стоял в темноте и смотрел на темный прямоугольник захлопнувшейся передо мной двери. Она вырисовывалась из мрака неровным контуром лишь благодаря тусклому свету лунной ночи, скупо льющемуся из узкого окна на лестничной площадке. Тело застыло от скатывающейся волны невольно нахлынувших чувств. Дыхание постепенно выравнивалось, заставляя вернуться в реальный мир, взять себя в руки.
Я ожидал чего угодно, но только не пощечины. Девушки часто первыми обращали на меня внимание, флиртовали, и практически никогда не отказывали. Первые школьные встречи не в счёт. Я всегда чувствовал уверенность в том, что делал. Сегодня что-то определенно пошло не так. Я не был напористым, не приставал. Она сама провоцировала меня, вела себя уверенно-вызывающе, а порой нагло. И такая Вероника нравилась мне даже больше. Интересно, у нее есть парень? Но она ведет себя как свободная девушка, я долго наблюдал за ней, да и Андрей, что-то говорил о том, что она недавно рассталась со своим молодым человеком и живет отдельно.
Чего она испугалась? Даже в темноте была заметна ее нервная возня в маленькой сумочке в поиске ключа от квартиры. Куда делись наглость и пьяное высокомерие, которые были так к лицу этой мелкой пигалице? Хотя я тоже молодец, потерял голову словно подросток, не удержался, воспользовался расслабленным состоянием девушки.
Как избавиться от этого наваждения, которое спряталось от меня за входной дверью тридцать четвертой квартиры?
Потерев ладонью горящую щеку, поднял с пола пиджак, в котором сквозь плотную ткань несмело пробивался едва заметный свет телефона. Одел на себя, ощутив слабое ускользающее тепло женского тела и тонкий цветочных аромат. Не спеша поплелся вниз по ступенькам. Выйдя из подъезда, осмотрелся вокруг, ничего не изменилось, все было в точности таким, как и десять минут назад. Сел в машину, но с места не тронулся. Ехать в пустую квартиру абсолютно не хотелось. Катя ушла в воскресенье вечером, как и обещала, полностью утолив мой физический голод.
Я был уверен, что смогу держать себя в руках и рамках. И держал до сегодняшнего вечера. На этой неделе Вероника своим внешним видом не раз испытывала мою стойкость и непоколебимость. И зачем только я отчитал ее по этому поводу? Уж лучше бы она ходила серой мышью. Оставалось только молча злиться на себя и свою несдержанность. А еще и на отдел кадров, который подписал контракт с ней на год без права досрочного расторжения, и ведь не просто так, а по указке самого генерального директора. Такого я от него не ожидал. Спасибо, Лев Давыдович, хорошо же вы "позаботились" о моем душевном состоянии.
За последние три дня меня дважды посещала мысль сделать Кате предложение переехать ко мне жить. Она девушка порядочная, когда-то мы уже жили вместе, правда, надолго меня не хватило. Так стоило ли начинать все заново и обнадеживать человека, который тебя искренне любит? А Катя меня любила, я это знал, был уверен, чувствовал, и… мучился, так как не мог дать ей взамен того, чего она хотела.
К Веронике же меня тянуло с первого дня, даже можно сказать с первого взгляда. Сегодня у меня во рту не было ни грамма спиртного, несмотря на непрестанные уговоры коллег и самого именинника. Я боялся сорваться, потерять контроль над собой, как это произошло в прошлую пятницу. А Вероника испытывала меня на прочность, словно знала о моих душевных терзаниях. Розовое платье, ей безумно шло, красиво облегало стройную фигурку. Воображение живо дорисовывало все то, что находилось под ним, не давая ни малейшего шанса переключиться и увлечься кем-то другим. Волосы шелковыми волнами струились по плечам, в них хотелось зарыться руками, лицом, утонуть. Оголенные ключицы, плечи, руки манили прикоснуться к нежному бархату кожи. Во время праздника я пытался отвлечься на внимание других девушек, старался быть смешным, веселым и вроде бы все получалось. Но Веронике выпал фант спеть, и я пал, сраженный ее очарованием. Все усилия не обращать на нее внимание пошли прахом. Я не мог отвести взгляда, следил за каждым ее движением, не замечая никого вокруг. Девушка околдовывала меня все больше и больше, сама не зная о том, какую силу приобретает надо мной.
По окончанию торжества я планировал поехать домой и напиться в гордом одиночестве, чтобы снять напряжение долгого дня, но мои планы изменились. Виной тому был Олег, постоянно крутившийся возле Вероники. Он трижды приглашал девушку на танец, а она дарила ему обворожительные улыбки. Его намерения были вполне очевидны, по крайней мере для меня. В свои тридцать пять он был в разводе, принимал активное участие в воспитании дочери десяти лет, но это не мешало ему с легкостью заводить новые романы, которые, как правило, длились не более нескольких месяцев. Мужчина постоянно находился в поиске новых ощущений, за что и получил неофициальный статус неустанного героя-любовника. Его знаки внимания к моему секретарю заставили быть начеку и держать ухо востро. К секретарю ли? Или к девушке, которая мне очень нравилась? И для того, чтобы не дать Олегу поставить еще одну галочку в его списке амурных похождений, пришлось непроизвольно включить "начальника". Хотя, судя по тому, что только что произошло, Ника и сама девчонка не промах, может за себя постоять.
Я неосознанно снова коснулся щеки.
Такой как сегодня я ее видел впервые. Будучи в некотором подпитии, она казалась мне более раскованной и не менее очаровательной. Ее острый язычок отвечал бойко без малейшей тени смущения, наглость не отталкивала, а наоборот, распаляла внутренний огонь еще сильнее. Девушка раскрылась с другой стороны. Ах, да, совсем забыл кто она и чья дочь. Во хмелю вылезла наружу ее настоящая натура, оплетая меня своей тонкой наркотической паутиной зависимости. И что скрывается за добровольно принятым ею аскетизмом? Почему на работе она все сдержано терпит? Другая на ее месте уже давно бы впала в истерику, не раз это наблюдал, а она упорно держится. Кому и что она пытается доказать?
У меня возникло неприятное чувство дежавю, которое немного притупило вспыхнувшие чувства и охладило порывы страсти. Прошло четыре года, но растоптанное самолюбие не позволяло забыть прошлое, простить…
Я не хотел целовать Нику, и не собирался. Но вышло, как вышло. Не могу объяснить почему, но руки и губы сами потянулись к ней. Словно это я был пьян, а не она. И мне на мгновенье показалось, что ей тоже понравилось. Затем последовал толчок в грудь и увесистая оплеуха, которую никак не ожидал получить от такой хрупкой девушки. В несколько мгновений она скрылась за дверью, не дав ничего объяснить, как-то извиниться.
Я завел двигатель и помчался по ночному городу. Проколесив несколько часов кряду, вернулся домой, когда кромка неба на горизонте уже стала окрашиваться первыми розовыми всполохами. Скоро рассвет. Поднялся в квартиру лишь для того чтобы переодеться и спустился вниз для утренней пробежки. Хотелось вымотать себя по максимуму, чтобы не чувствовать душевной и физической боли, спать без сновидений и ни о чем не думать. Я принял решение удалить номер телефона Кати и прервать с ней все контакты, включая соцсети. Нельзя так использовать живого человека. Именно сейчас я по настоящему понял, что она чувствует и какую боль испытывает при общении со мной. Она терпит, и я смогу.
Вставив наушники в уши, побежал по пешеходной дорожке влево, где в промежутках между новыми современными домами выглядывали все еще зеленые шапки деревьев старого парка.
***
Вероника.
Всю субботу я провалялась в постели, так как после корпоратива неимоверно болела голова. Знала же, что от шампанского мне будет утром плохо, но все равно пила за компанию. Расплата за такое пренебрежительное отношение к своему организму не замедлила себя ждать. Я встала лишь для того, чтобы сходить в туалет и покормить котенка, на большее сил не хватило. Заставить себя выпить чаю смогла только вечером. Была бы рядом Семеновна, она бы быстро поставила меня на ноги своими травяными отварами.
Проверила телефон. Мессенджер пестрел фотографиями и сообщения сотрудников, делившихся впечатлениями от прошедшего мероприятия. Многие выкладывали в общий чат видео. В одном из них я увидела себя, исполнявшую песню для именинника. Вот была бы трезвой, никогда бы на такое не решилась, однако мое неумелое, как мне казалось, пение набрало кучу "лайков". В общем ощущения от первого корпоратива остались весьма положительными.
От шефа не было ни единого сообщения, ни звонка. Я облегченно выдохнула. И что это было сегодня ночью? Всегда строгий, придирчивый, временами даже казалось, что он меня ненавидит. На празднике общался со всеми, а ко мне даже ни разу не подошел. Его предложение подвезти домой я расценила как желание лишний раз меня проконтролировать, а он целоваться полез. С чего бы вдруг? И не скажу, что мне не понравилось. Понравилось, даже очень! И это меня испугало. И зачем влепила шефу пощечину? Вот как теперь смотреть ему в глаза? А с другой стороны, пусть знает и держится от меня подальше, только служебного романа для полного счастья и не хватало.
Я решила забыть о событиях прошлой ночи и больше не думать об этом. В половине седьмого вечера, когда я все-таки заставила себя влезть в спортивный костюм, ко мне заглянула Юля. Спросила, занята ли я завтра вечером и, получив отрицательный ответ, попросила присмотреть за Викой. Я с радостью согласилась, заверив соседку, что девочка меня ничуть не обременит, и я буду рада провести с ней время. Всегда мечтала о младшей сестренке, но, увы, такого подарка жизнь мне не преподнесла. Юля поблагодарила меня, и я отметила проявившийся румянец на ее щеках. Неужели идет на свидание? Но не стала смущать соседку расспросами, придет время, сама все расскажет.
Как бы я не хотела, но выходные пролетели как одно мгновение. На работу ноги не несли в прямом смысле. Чем ближе я подходила к офису, тем острее было желание развернуться и идти обратно, но веского повода или причины для объяснения этого не находилось. Никогда не ощущала себя так морально некомфортно как в это утро понедельника.
Шеф как всегда был на месте раньше всех. Забытую в его машине шубку, я нашла в бумажном пакете на своем столе. Сменив удобные туфли на офисные, отправилась варить кофе. Несколько минут топталась у двери, не решаясь войти. Набравшись смелости, открыла дверь и заглянула внутрь. Сергей Михайлович был чем-то занят и сосредоточенно смотрел в монитор. Я неуверенно подошла и поставила кофе на край стола. Шеф, не отрываясь от работы, бросил мне лишь привычное сухое "спасибо". Выйдя из кабинета, выдохнула. Фууух, не устроил утренних разборок, не стал задавать ненужных вопросов, и то хорошо. Дышать сразу стало легче.
Весь рабочий день прошел в удивительно спокойной обстановке. Шеф ни разу не упомянул ни о поцелуе, ни о пощечине, равно как ни разу не заикнулся про корпоратив и мое дерзкое поведение. Ближе к пяти вечера я расслабилась и перестала ждать упреков и нападок в мою сторону. Сергей Михайлович вел себя так, словно ничего и не произошло: беспристрастно давал указания, но не заваливал работой, как делал этого ранее, обращался по минимуму и только по рабочим вопросам. Меня это вполне устраивало, я старалась выбросить из памяти вечер пятницы, мало ли чего произошло, это было просто ошибкой, недоразумением, нелепым стечением обстоятельств.
Рабочий день вторника прошел в том же ритме. Даже до конца не верилось в наступившее умиротворение. Завершив все свои дела, выключила компьютер. Начальник, как обычно продолжал трудиться в своем кабинете. Я взяла с вешалки плащ и направилась к выходу. На сегодняшний вечер у меня были грандиозные планы: наконец-то я получила зарплату, и наличие определенной суммы на карточке поднимало настроение.
Сбежав по ступенькам на выходе из здания, повернула в сторону автобусной остановки, радостно предвкушая предстоящий поход по магазинам, но в это мгновение услышала оклик до боли знакомого голоса. Я остановилась на месте как вкопанная, на секунду закрыв глаза, чтобы перевести сбившееся дыхание.
"Боже, Славик! Откуда он взялся?"
Сжав от злости кулаки, так что ногти больно впились в ладони, резко развернулась на сто восемьдесят градусов. Слава подбежал ко мне, его машина стояла неподалеку от входа. Нагнулся, чтобы поцеловать, но я не позволила, отвернулась от него.
– Солнышко, привет, ты куда пропала и почему? – спросил нежно приобнимая за плечи.
Я сбросила его руки со своих плеч.
– Слава, между нами все кончено, я больше не хочу тебя знать!
– Я ничего не понимаю, что случилось? – удивленно уставился на меня Слава.
– Ты все прекрасно знаешь и мне нечего тебе объяснять! – почти выкрикнула я.
– Что я знаю? Ты ушла утром ничего не сказав, и что я должен думать? На квартире тебя не было, у отца тоже. Я волновался! Поехали домой все обсудим.
– Никуда я с тобой не поеду! – резко одернула руку, которую пытался ухватить Слава. – И мне не о чем с тобой разговаривать. Все! Забудь меня и о том, что я когда-то существовала.
– Но я ведь люблю тебя, как ты этого не понимаешь? – Слава также перешел на повышенный тон.
Я подошла ближе к нему, заглянув прямо в бесстыжие глаза.
– Любишь? – зло прошипела в ответ, выше поднимая подбородок. – Тогда где ты был той ночью? Только честно.
В глазах парня мелькнуло секундное замешательство, но он ответил твердо:
– Я был у своего одноклассника, я же тебе говорил.
Злая улыбка расползлась по моему лицу.
– Видела я тебя и твоего одноклассника. Ей за сорок, крашеные волосы, а из одежды только черный кожаный корсет.
Я отвернулась. Нахлынувшее чувство обиды снова опалило изнутри. Слезы выступили на глазах, и я часто заморгала. Если Слава правильно расценит мое состояние, то сможет этим воспользоваться, это он умеет. Я быстро зашагала прочь. Слава опомнился и рванул за мной, ухватил за руку.
– Подожди, это недоразумение, ничего такого не было! Я докажу тебе. Дай мне все объяснить!
Я стала вырывать руку, но Слава крепко в нее уцепился, не позволяя мне освободиться.
– Отпусти, – закричала я. – Я тебя ненавижу! И никогда этого не прощу!
Слезы вопреки всем моим усилиям сдержаться покатились по щекам, но я не прекращала попыток вырваться из крепкой мужской хватки.
– Отпусти ее, – внезапно раздался грозный, но в то же время спокойный рык шефа сбоку. – Видишь, девушка не желает с тобой разговаривать.
– Иди куда шел, – огрызнулся Слава, – не твоего ума дело, это личное.
– Эта девушка – мой секретарь, и мне есть до нее дело, – начальник навис над Славиком, словно коршун над кроликом, превышая того почти на голову и минимум килограмм на двадцать. Если ты ее сейчас не отпустишь, то я тебя здесь и урою вон под тем кустом.
Мне, наконец, удалось вырвать руку. Слава пристально смотрел на меня не сводя глаз.
– Мы еще поговорим, Ника, – он отступил на шаг, – и я докажу, что ты не права, ты ошибаешься, и тебе будет за это стыдно.
– Иди, иди, – прервал тираду обиженного начальник, – и советую не попадаться мне на глаза.
Слава, зыркнул на него ненавидящим взглядом, зло сплюнул под ноги, подмигнул мне и направился к своей машине.
– Ты в порядке? – заботливо спросил шеф.
– Все хорошо, – кивнула я, стирая со щек слезы, – спасибо.
– Идем, я отвезу тебя домой.
– Мне не нужно домой. Я сама доберусь.
– Не глупи. Он от тебя так просто не отстанет. Смотри, он же ждет, пока я от тебя отойду. Поехали.
Я закусила губу в раздумьях. А ведь Сергей Михайлович прав, Славик так просто не отвяжется, знаю же прекрасно сама. Я кивнула и пошла за ним, стараясь не смотреть в сторону ядовито-желтого Доджа припаркованного возле входа. Шеф усадил меня в машину, неторопливо обошел и сел сам, но заводить не торопился.
– Кто он? – спросил так просто, словно мы были лучшими друзьями.
– Мой бывший, – ответила начистоту.
– Поссорились?
– А вам это действительно интересно? – удивилась я несвойственному любопытству моего начальника.
Он слегка улыбнулся, но так искренне, что я перехотела язвить. Он же тоже живой человек, не машина, а я знала его только с одной стороны, с рабочей, причем не с самой худшей. Соврать почему-то язык не поворачивался.
– Он мне изменил, – голос невольно дрогнул, выдавая съедавшую меня горечь.
– Ну, и дурак!
Последняя фраза прозвучала очень просто и как-то глубокомысленно. Что это было, торжество или констатация факта? За надетой маской равнодушия не разобрать, что он думает на самом деле. Шеф повернул ключ в замке зажигания и завел двигатель.
– Куда едем?
– В торговый центр, сегодня зарплату дали, у меня на нее планы как у Наполеона.
Черная "Тойота" плавно выехала с парковки. Я бросила взгляд в боковое зеркало. За нами по пятам следовал ядовито-желтый Додж.
– Настырный какой, – спустя пятнадцать минут произнес шеф, поглядывая в зеркало заднего вида. – Давай ка я составлю тебе компанию. Похоже, просто так он от тебя не отстанет, но в обмен, ты поможешь мне. Идет?
– Идет, – безропотно согласилась, косясь на неотстающий Додж. Выяснять отношения со Славой я не хочу. Нам нечего больше выяснять. – А что нужно делать?
– У моей матери завтра день рождения, а я никак не могу выбрать подарок.
– Хорошо, – утвердительно кивнула головой.
– Только одно условие: вне здания фирмы общаемся на "ты", и просто Сергей – предложил шеф, выворачивая руль и заезжая на парковочную площадку торгового центра. – Мы не на работе и не в Англии, и соблюдение субординации в данном случае считаю неуместным.
– Хорошо, – снова согласилась я, чувствуя себя немного не в своей тарелке, – тогда зовите меня просто Ника, к этому имени я больше привыкла, чем к полному.
Немного смутилась, вспомнив, что только что он предложил перейти на "ты" и, наверное, покраснела, так как кончики ушей вспыхнули огнем.
– Прости, – сразу исправилась, – зови просто Ника.
Начальника, похоже, забавляли мое смущение и растерянность. Сам он казался непоколебимым и непроницаемым, впрочем, как всегда.
Войдя в здание центра, мы ненадолго потеряли из вида докучливого преследователя, однако спустя некоторое время тот снова замаячил в поле видимости, но близко не подходил. Вскоре я совсем о нем забыла, увлекшись покупками. Шеф оказался весьма приятным партнером по шоппингу, даже давал советы по поводу выбора, чему я была весьма удивлена. Чтобы не быть неблагодарной и выполнить свою часть уговора, я расспросила, какой подарок он хочет купить матери, но поняв, что женщина живет за городом в полном достатке, даже немного растерялась. Действительно, вот что можно подарить человеку, у которого все есть для нормальной жизни? Я предлагала купить путевку на экзотический курорт, зонтик, что-нибудь из техники, садовые качели, красивый напольный светильник и еще кучу всего того, что мне попадалось на глаза, но Сергей лишь отрицательно качал головой, утверждая, что такой подарок он уже делал, либо в нем нет нужды. Сложно что-то посоветовать, когда абсолютно не знаешь человека, его вкусов и предпочтений.
Когда мы подошли к сувенирной лавке, я застыла на месте. На верхней полке, почти под самым потолком, среди десятка похожих собратьев стоял круглый пузатый самовар литров на пять, поблескивавший в свете диодных ламп серебристым зеркалом наполированной поверхности. Кран и ручки обрамлены затейливыми узорами, ножки одеты в резиновые подставочки, словно в ботиночки.
– Сергей, смотри, какая красота, – непринужденно подергала его за рукав, как когда-то дергала отца в детстве. – Представь, как было бы здорово пить чай из такого самовара, собиравшись всей семьей: родители, дети, внуки. Летом – на улице под щебет птиц, шелест листвы, аромат цветов, зимой – на теплой кухне, под завивание вьюги. И чай ароматный с луговыми травами и медом, ммм…
– Это воспоминания из детства? – спросил шеф, с интересом рассматривая самовар.
– Нет, – с грустью произнесла я, – это просто мечты. – Моя семья – это отец и тетка, и у нас нет самовара.
– Запакуйте, пожалуйста, я беру, – шеф обратился к продавцу, который стоял в стороне и внимательно за нами следил в надеже, что мы не покинем его лавку с пустыми руками. – У моей матери тоже нет самовара.
– Вам упаковать в подарочную упаковку? – уточнил продавец.
– Да, пожалуйста.
– А ты уверен, что ей нужен самовар? – спросила я, посмотрев на него искоса с улыбкой.
– Полностью не уверен, но точно знаю, что она хотела бы большую семью и внуков.
Последние слова прозвучали как вырванное силой признание, поэтому я не стала больше ни о чем расспрашивать.
Мы провели в торговом центре еще час. Я потратила половину зарплаты, зато закупила все необходимое. Пыталась вернуть шефу долг за прошедший корпоратив, но тот деньги не взял, нахмурился и попросил больше не заводить разговор на эту тему.
Аккуратно разместив все мои покупки в багажнике, начальник быстро доставил меня до дома. Когда въезжали во двор, на улице уже сгустились сумерки. Шеф предложил донести все покупки до квартиры, и я не смогла отказать, увешала его пакетами, как новогоднюю елку, а сама налегке направилась вперед. Возможно, завтра я пожалею о такой дерзости, но сегодня не могла устоять перед соблазном бесплатно воспользоваться услугами мужчины. Окинув беглым взглядом двор и не обнаружив в поле зрения ядовито-желтого Доджа, облегченно выдохнула и ступила в подъезд.
***
Подъем на четвертый этаж прошел без происшествий. Начальник, оставил пакеты в коридоре, попрощался и ушел. Я сняла плащ и отправилась в ванную мыть руки, где и обнаружила Персика, спавшего на моей домашней майке. Я приподняла котенка.
– Привет, прохвост. Скучал без меня?
Котенок мяукнул в ответ что-то на своем. Глазки зажили и больше не гноились, шерстка стала чистой и пушистой, а округлившийся животик свидетельствовал о хорошем здоровом аппетите.
– А я скучала без тебя. Пойдем, покажу, что я тебе купила.
В это мгновение раздался звонок в дверь. Первое, что пришло на ум, так это то, что Нина Ивановна снова решила проверить все ли у меня в порядке. Или Вика пришла поиграть с котенком. Хотя вряд ли, девочка пошла в школу и в будние дни занималась уроками. Благо мне хватило ума посмотреть в глазок: на пороге стоял Слава с большим букетом моих любимых цветов. Я ушла в спальню, села на постель и закрыла уши руками. Слава настырный и всегда добивается того, чего хочет. По-хорошему, нужно поговорить с ним, прояснить все моменты и разойтись, но я знала, что если впущу его, то все вернется к прежнему, а я этого не хочу. Он умел соблазнять, меня привлекало его тело, и он это прекрасно знал, тонко чувствовал мои сокровенные желания и умело манипулировал этим. Если я открою дверь, то сегодня он не уйдет.
Не знаю, сколько времени я так просидела, но вскоре звонок стих. Я тихо подошла к двери и услышала обрывок разговора Славы с Ниной Ивановной:
– Иди отсюдова, пока полицию не вызвала. Был бы ты ее парнем, она бы тебе открыла.
– Она и откроет, мы поссорились, мне нужно с ней лишь поговорить.
– Ну, так доставай свою мобилку, звони и разговаривай сколько влезет, только не здесь.
– Не могу ей позвонить, она номер изменила.
– Раз изменила и не открывает, значит разговаривать не хочет, – настойчиво напирала соседка. – Так что, иди по добру по здорову, ибо вызову полицию, не доводи до греха.
За дверью раздалось невнятное бурчание. Я глянула в глазок. На площадке никого. Не успела я повернуться в направлении кухни, как снова раздался звонок в дверь. На этот раз это была соседка.
– Нина Ивановна, он ушел? – настороженно спросила я.
– Ушел, детонька. Я слышала как стукнула дверь подъезда, не бойся.
Я открыла дверь. Сбоку на полу лежал оставленный Славой букет.
– Твой ухажер оставил, – пояснила она, – забери, жалко, если такая красота пропадет.
– Не нужно мне такой красоты, пусть пропадает, и мне он больше не ухажер. А хотите, заберите себе, я его все равно брать не буду, завтра на помойку выброшу.
– Что правда не нужен? – удивилась Нина Ивановна, – Так сильно обидел?
Я молча кивнул головой, а соседка больше ничего расспрашивать не стала, подняла с пола огромный букет, попрощалась и ушла в свою квартиру.
Настроение на весь вечер было испорчено. Покормив котенка и вычистив ему туалет, отправилась с книжкой в постель. Накатившая апатия напрочь отбила аппетит и желание что-то делать.
Я почти клевала носом, когда телефон кратко пикнул входящим сообщением. Я отложила книгу, и потянулась к телефону. Сообщение от начальника.
"Как дела? Все хорошо? Он тебя больше не беспокоил? "
Надо же, с чего вдруг такая забота? Впрочем, я до сих пор не могу его понять, его намерений, жизненных позиций и приоритетов. Этот человек для меня остается загадкой, ребусом, который я никак не могу разгадать. В этом человеке гармонично соседствуют такие качества как жесткость и заботливость, цинизм и сочувствие, отстраненность и внимание, холодность и страсть. Как он со всем этим живет? Сегодня после работы я увидела его немного с другой стороны: слишком требовательный и придирчивый на работе, но вполне приятный и дружелюбный за стенами офиса. На некоторое время я даже забыла, что он мой начальник. А поцелуй в пятницу после корпоратива? Что это было? Если бы он был в подпитии, то я бы смогла найти этому хоть какое-нибудь мало-мальское объяснение, но он был абсолютно трезв. За последних два рабочих дня он ни разу не заговорил на эту тему, я не заметила ни единого намека на то, что нравлюсь ему. Вот как его понять после этого?
Мне не хотелось ему отвечать. Отложив телефон, выключила свет.
На следующий день, на работе шеф не задал ни единого вопроса из тех, которые прислал в сообщении. Вел себя как обычно отстраненно холодно, и меня это вполне устраивало. Делать вид, что ничего не произошло гораздо проще, чем давать разъяснения. Отсутствие иллюзий позволяло сосредоточиться на работе и не отвлекаться на глупости.
В конце рабочего дня, перед выходом, выглянула в окно, из которого открывался хороший обзор на крыльцо и парковочную площадку. Из здания выходили работники фирмы, и расходились каждый в своем направлении. Машину, которую я внимательно искала взглядом, нигде не было видно. Славы впрочем, тоже. Простояв несколько минут у окна и убедившись, что выход свободен, подхватила со стола сумку и отправилась домой.
Однако радость моя была преждевременной. Не успев сделать и десятка шагов от здания фирмы, наткнулась на Славу, стоявшего поодаль с огромным букетом бело-зеленых роз.
"Они же стоят целое состояние. Заработал? "– промелькнула в голове мысль, растекаясь ядом по венам. Я резко развернулась и пошла обратно к зданию быстрым шагом, стараясь не сорваться на бег.
– Ника, подожди, пожалуйста, – услышала вслед умоляющий возглас и остановилась. Заставила себя развернуться и посмотреть в когда-то любимые карие глаза. Сколько можно трусить и бежать от него и от себя, нужно все выяснить раз и навсегда. Слава расценил это по своему.
– Ника, дорогая, прости меня, – протянул букет, но я сложила руки на груди, давая понять, что не намерена ничего брать. – Я признаю, что оступился, но это было всего лишь один раз. Мне было противно, но я сделал это ради тебя, ради нас. За это дают большие деньги, очень большие.
Я скривилась от отвращения, и Слава это заметил, поэтому немного ослабил напор.
– Я больше этим не занимаюсь. Честно!
Но я ему не верила, не видела искреннего раскаяния в глазах. Он мне лгал, нагло лгал.
– Тогда откуда у тебя деньги на такой букет?
– Я зарабатываю в интернете, мои рейтинги снова пошли вверх, если хочешь, можешь проверить и убедиться сама.
– Я не буду ничего проверять. Как ты меня нашел? Никто кроме отца не знает где я.
Слава хмыкнул.
– Я случайно увидел ролик в интернете, где ты пела в ресторане. Не знал, что у тебя такой талант. Кто-то из вашей фирмы выложил видео в соцсети и ТикТок, поэтому не составило большого труда найти тебя. Ты выглядела очень эффектно в розовом платье, которое мы купили на распродаже в Милане два года назад. Да, да, я помню. Оно стоило со скидкой всего тысячу двести пятьдесят евро. После шоппинга мы поехали в Венецию и сутки не выходили из номера. Ты помнишь, как хорошо нам было вместе?
– Я все помню, и платье покупали не мы, а я расплачивалась кредитной картой отца, и поездку он оплатил нам полностью. Я все помню.
Я специально пыталось кольнуть его самолюбие как можно больнее, но судя по его невозмутимому взгляду, мои слова не произвели должного эффекта.
– Слава, пойми, все кончено, я больше не хочу быть с тобой. Я не могу забыть и простить измену. Может, когда-нибудь потом, но не сейчас.
– Ника, родная, – он протянул ко мне руку и погладил по щеке, я отвернулась, давая понять, что не желаю, чтобы он меня касался, – давай начнем все сначала. Я докажу, что ты единственная женщина, которая мне нужна. Я готов ждать твоего прощения сколько потребуется, только не гони и не уходи.
Мое терпение подходило к концу, я не верила ни единому его слову, мне была противна даже мысль о том, что он мог меня коснуться, после того, как я видела, что он делал с другой.
– Слава, нет! Я не вернусь к тебе, пойми. Нас больше нет и не будет.
– Вернешься, – уверенно произнес он, делая шаг навстречу, – сейчас в тебе говорит обида, но пройдет еще несколько месяцев, и ты запоешь по-другому. Я буду ждать этого момента с нетерпением. Дай мне свой номер телефона.
Я сделала шаг назад, но он не позволил мне уклониться, ухватил за руку и рванул на себя так, что я налетела на него. Полноценно обнять меня ему мешал большой букет, который он держал в руках.
– Отпусти меня, – прошипела я, пытаясь выдернуть руку из его крепкой хватки.
– Не отпущу, – напыщенно бахвально ответил Слава, – пока ты не дашь мне свой номер телефона. Мы должны быть вместе, как ты этого не понимаешь?
– Не понимаю и понимать не хочу, – почти прокричала ему в лицо. – И я не понимаю, как могла так слепо тебя любить все это время?
– Нельзя так быстро разлюбить, Милая. Я думаю, ты все еще меня любишь и хочешь посмотреть, как я перед тобой буду унижаться, правда?
