Александра Верева
Против ветра
Выйдя из подъезда, сразу заметила Вику, нетерпеливо топтавшуюся у входа. Девочка непринужденно взяла меня за руку, и мы направились в ближайший обувной магазин, тем более что за последнюю неделю я уже довольно неплохо ориентироваться в этом районе.
Управились мы довольно быстро, менее чем за час. Обувь выбирали не по цене, а по тому, что больше понравилось. Обратно Вика шла в новеньких белых кроссовках с маленькими розовыми сердечками на липучках. Восторгу девочки не было конца, она щебетала не переставая, обещая, что будет носить их очень аккуратно, как покажет одноклассницам и раз десять повторилась, что это именно то, что она хотела. От этого искреннего неподдельного детского счастья в душе разливалось приятное тепло. Впервые в жизни я получила огромное удовольствие от того, что купила вещь не для себя. Мне стало понятно, почему родители балуют своих детей, и мой отец в том числе. Ни одна купленная для себя обновка не дает столько эмоций, сколько дает счастье ребенка, получившего желаемое.
Напитавшись положительными эмоциями, легла спать с чувством внутреннего удовлетворения, и ни разу не проснулась за ночь, несмотря на монотонно пикающий входящими сообщениями телефон.
***
Сергей.
И снова эта бессонница. Я выматываю себя на работе по максимуму, засыпаю быстро, без сновидений, но просыпаюсь в три-четыре утра и больше не могу уснуть. Это длится уже четыре ночи с того самого дня, как она пришла на работу. Черт, у меня слишком долго не было женщины! Раньше я нормально жил и как-то справлялся с потребностями своего тела, но на этот раз он похоже взбунтовался. Я не могу понять, почему меня так тянет к ней, ведь ничего особенного, простая девчонка, выйди на улицу и увидишь там тысячу таких же. Но как бы я себя не убеждал, что она одна из многих, одного взгляда брошенного ею в мою сторону достаточно, чтобы по телу электрическим разрядом побежало нервное возбуждение. Мой взор постоянно цепляется за ее фигурку, от чего внутри все напрягается и немеет. Прямо как у подростка, даже самому становится стыдно за такую реакцию.
Ее присутствие за тонкой стеной, всего в нескольких метрах от меня, путает мысли, сбивает с толку и отвлекает от работы. Я не могу сосредоточиться над таблицами, над формулировкой фраз, и это неимоверно раздражает. Я решил загрузить девчонку работой так, чтобы она взвыла и сама подала заявление на увольнение, как это делали все остальные до нее. Раньше для этого мне не надо было даже прилагать усилий.
На мое удивление Вероника сопротивляется, все делает и молчит. Но такого просто не может быть, не того она поля ягода. Андрей разузнал, что она поссорилась с отцом и ушла из дома. Тот оставил ее без содержания и денег, так что работа ей нужна, и она за нее пока держится.
Надолго ли ее хватит?
А меня?
То, что происходило в последние четыре дня не вписывалось в рамки моего понимания. Меня с неимоверной силой тянуло к чужому мне человеку, девушке, которую я совсем не знал. Одно ее присутствие рядом вызывало целую гамму чувств, которые как наркотик опьяняли, и которые хотелось испытать снова и снова. Я всегда приходил на работу раньше всех, но теперь просто летел в желании ее увидеть, а когда начинался рабочий день, то проклинал все на свете, только бы поскорее он закончился, и все разошлись по домам, оставив меня наедине со своими мыслями. Борьба с самим собой не давала покоя, украла сон, уверенность в своих действиях. Тело отказывалось подчиняться разуму.
Вот и сегодня до шести утра смотрел в потолок. Дождался, когда зазвенит будильник, и отправился в душ. Забросил в себя бутерброд с чаем и отправился на работу. Придя первым, с напряжением ожидал прихода Вероники, прислушиваясь к каждому стуку, шороху. Девушка появилась вовремя, и спустя десять минут на моем столе стояла чашка ароматного дымящего кофе. И в этот раз, я не смог проронить при ней ни слова, даже не поздоровался, просто уткнулся в монитор, делая вид, что весьма занят делом, а сам незаметно поверх монитора провел взглядом ее худенький силуэт. Это просто самоистязание какое-то. Может Кате позвонить? Нет, не вариант, потом не отмахаюсь. Она – на случай, если уж совсем станет невмоготу. Нужно срочно что-то придумать, отвлечься, найти в Нике хоть какой недостаток, чтобы вызвать чувства иного рода, а не те, что бурлят во мне сейчас.
Проверив электронную почту, отправился в цех, чтобы проконтролировать состояние дел перед выходными. На обратном пути зашел к Андрею, тот корпел за компьютером, сосредоточенно щелкая мышкой. Я уселся на небольшой белый диванчик в углу, терпеливо ожидая, когда друг закончит со своим делом. Тот, наконец, задал документ на печать и набрал секретаря.
– Наташа, зайди ко мне.
Через пару секунд появилась секретарша и красивой походкой подошла к начальнику.
– Смотри, – Андрей протянул девушке документы, – вот письмо для клиента, подпиши его у генерального и отправь по электронной почте на вот адрес вместе с сертификатом. Это передай в отдел закупки, пусть срочно проводят оплату и поставляют материал и фурнитуру. Это отчет по прошедшему аудиту, подшей в дело.
Секретарь забрала документы. Андрей расслабленно откинулся на спинку рабочего кресла, и только когда девушка вышла из кабинета спросил:
– Ты по рабочему вопросу или как?
– Или как.
– Уже интересно, – Андрей покрутил ручку между пальцами, и стукнул ею о стол. – Выкладывай.
– Какие планы на вечер?
– Никаких, – брови друга игриво подскочили вверх, – жена с детьми вчера уехала к родителям, так что буду пить пиво, смотреть телевизор до утра и ходить по квартире в трусах. А что?
– Хочу напиться и забыться, нужна компания – честно ответил, не вдаваясь в подробности.
– Ого, – удивился Андрей, – Что случилось?
Вот как объяснить человеку, прожившему в браке семь лет и растившего двоих детей пяти и трех лет, что у тебя проблемы от самого себя? Как говорится, сытый голодному не товарищ. Может, проще закрутить роман без обязательств на все выходные с одной из девчонок со швейного цеха, они давно мне глазки строят, заигрывают, я же не слепой. Знаю же, что не откажут, но почему-то нет желания. Спать с одной и одновременно желать другую – противно самому себе. Да и сплетен на фирме потом не оберешься. Надо как то иначе разрядить свое тело, чтобы переизбыток гормонов не мешал нормально жить и трезво мыслить.
– Ничего не случилось, – ответил я, вкладывая максимум безразличия в ответ. – Надоело все: работа, работа, работа. Хочется какой-то встряски, разнообразия.
– На тебя это не похоже, – заволновался друг. – Ты случайно не заболел?
Я отрицательно покачал головой, давая понять, что тот сморозил глупость.
– Тогда ты обратился по адресу и вовремя как никогда.
Андрей, положил руки на стол и наклонился ко мне вперед, словно заговорщик.
– Есть предложение. В "Реакторе" сегодня будет тематическая вечеринка в восточном стиле и программа с женским стриптизом. Таня меня одного не пустит, поэтому я и не рассчитывал, да и не очень-то интересно одному, а с тобой – другое дело. Махнем?
– Поддерживаю.
В это время раздался входящий звонок. Андрей бросил взгляд на телефон и нажал кнопку громкой связи.
– Андрей Павлович, – послышался приятный голос Натальи, – на связи поставщик по вопросу тканей, поступивших с дефектом. Соединять?
– Конечно, соединяй. Жду его с самого утра.
Андрей развел руками давая понять, что звонок очень важный, он не может его отложить и поднял трубку.
Пришлось встать и уйти. Ничего не поделаешь, работа есть работа, после поговорим.
Войдя в приемную, застал Веронику за разговором по мобильному телефону. Увидев меня, девушка сразу замолчала, но телефон от уха не убрала. И с кем это она так мило беседовала в мое отсутствие? Внутри что-то дернулось, вызывая непонятную волну гнева. Подойдя к столу, обратил внимание на чистоту и полный порядок. Нечем заняться? Сейчас я найду тебе занятие!
– Вероника Валерьевна, – произнес, пытаясь максимально сохранить спокойствие голоса, – после того, как закончите болтать, будьте добры, подготовьте мне справку по продажам за текущий год в разрезе клиентов, договоров, ассортимента и сумм со сравнительным анализом по прошлому году за аналогичный период.
Девушка приоткрыла красивый ротик, пытаясь что-то спросить или возразить, но я не дал ей даже возможности этого сделать.
– Все данные по отгрузкам и поступлениям есть в базе, а ваша квалификация вполне позволяет вам это сделать. Справка должна быть у меня в понедельник к моему приходу. И еще…
Я оперся о стол обоими руками, заставляя ее отодвинуться назад и вжаться в кресло. Понизив голос угрожающе добавил:
– И прошу привести себя в порядок, а то выглядите как кладовщица в магазине. Вы – лицо приемной коммерческого директора и должны выглядеть так, чтобы соответствовать занимаемой должности. У нас делегация во вторник, будет присутствовать чиновник, поэтому прошу меня не позорить. Все понятно?
Вероника лишь кивнула головой в знак согласия. Ее растерянный вид заставил устыдиться своего грубого поведения, а полуоткрытые губы до боли манили прикоснуться. Я выпрямился и, войдя в свой кабинет, хлопнул дверью. Получилось громко, сам не ожидал. И чего я так завелся? Из-за того, что она с кем-то разговаривала? Но это могла быть и подруга. Дело совсем не в этом, само ее присутствие будоражило кровь, заставляя кипеть и разливаться по жилам раскаленной лавой, обжигая чувства, оголяя нервы. Черт! Черт!! Черт!!! Нужно срочно что-то предпринять, чтобы избавиться от этого безумного наваждения.
***
Ника.
Последний рабочий день перед выходными выдался весьма тяжелым. Начальник был злой как собака и на взводе с самого утра. И какая шлея сегодня попала ему под хвост? Дал задание, которое как мне казалось, было не в моей компетенции и не входило в круг моих обязанностей. Но разве что-то докажешь, когда он в таком состоянии? Еще и к внешнему виду придрался, вроде все опрятно и строго, как и полагается. Что ему еще нужно? Ну, да без макияжа, это мой промах, но я боялась, что он увидит, узнает во мне Нику – "звезду" Ю-Туба. Но за неделю он так ничего не спросил и не сказал по этому поводу: либо не знает, либо…знает и поэтому так себя ведет, морально издевается, загружает работой. Последняя догадка могла бы частично оправдать его поведение, хотя, если вспомнить об отзывах о нем, то этого и стоило ожидать. Знала же на что соглашалась.
Со справкой я провозилась весь вечер, закончив только в начале восьмого. На автобус, как назло, опоздала, посмотрев тому вслед. Идти домой пешком не было ни сил, ни желания, поэтому пришлось сидеть на остановке и битых полчаса ждать следующего. Когда добралась до дома, на улице начали сгущаться сумерки и зажигаться первые фонари. Не хотелось ничего, только завалиться в постель и заснуть беспробудным сном.
В дверях квартиры меня встречал котенок с игривым настроением. Он ужом извивался у моих ног пока я раздевалась. Боже, хоть бы не наступить на эту мелочь. Только начала снимать кроссовки как в дверь кто-то позвонил. Ну, кто там еще? Опять Нина Ивановна? Открыла дверь, забыв как всегда посмотреть в глазок. На пороге стояла молодая невысокая женщина округлых форм, за спиной которой маячила худенькая фигурка Вики с пунцовыми щеками, виновато опустившей глаза. Женщина ткнула мне в руки детские кроссовки с розовыми сердечками и зло сказала, словно выплюнула:
– Забери свою подачку и не лезь к моему ребенку. Я сама в состоянии купить ей все, что нужно.
Я устало перевела взгляд на девочку, в глазах которой блестели слезы.
– Это подарок, от души.
– Засунь свой подарок знаешь куда? Мажорка!
Не знаю, сказалась ли на мне усталость, задело последнее слово или слеза, покатившаяся по детскому личику, но мое терпение лопнуло, как спелый арбуз от легкого удара, выбрасывая скопившееся за день раздражение.
– Слышишь ты, – я перешла язык, на котором говорила непрошенная гостья, и сунула ей обувь обратно в руки – это не тебе, а ребенку. Купила ей дрянь, которую и носить то нельзя, а ребенок переживает. Ты бы больше внимания уделяла дочери, она замечательная девочка, а все время на улице проводит или в подъезде ошивается, потому, что мать занята и ей не до нее.
– Знаешь что, – ошалела от моего напора оппонентка, – не лезь не в свое дело, это моя дочь и не тебе меня учить что делать. Нарожаешь своих, вот их и воспитывай.
Она бросила кроссовки на пол и развернулась, давая понять, что разговор окончен.
– Прежде чем рожать, головой думать надо, а не одним местом. У ребенка должен быть отец и нормальная семья. Чему ты ее научишь?
Видно мои слова задели ее за живое, так как женщина замерла на месте и закрыла лицо ладонями. Вика бросилась к матери и обняла тонкими ручонками за объемную талию.
Покосившись на соседнюю дверь, к глазку которой с обратной стороны сто процентов приросла Нина Ивановна, я решила, что разговор стоит продолжить в более уединенном месте и потянула горе-мамашу в квартиру.
– Так дело не пойдет. Викуля, иди поиграй с Персиком в зале, а мы пока с твоей мамой заварим чай и поговорим.
Я словила крутившегося рядом котенка и передала девочке. Та, настороженно оборачиваясь на нас, направилась в зал. Мать Вики не возражала, пыталась успокоиться, но это давалось ей с трудом.
– Меня Ника зовут, пойдем, попьем чая, поговорим, – повторила уже дружелюбным тоном, понимая, что ударила, вероятно, по самому больному. – У тебя замечательная девочка. Поверь, у меня и в мыслях не было желания вас обидеть.
Соседка прошла в предложенном мною направлении и отрешенно села на стул. Я поставила на плиту чайник и достала из навесного шкафчика бутылку коньяка. Папочка, думаю, ты меня простишь, в данной ситуации один чай нам не поможет. Достала из холодильника сыр, помидоры, яблоки и два персика. Не буду же я гостью угощать позавчерашним супом. Высыпала в тарелку печенье, купленное для Вики на случай, если та вдруг решит зайти в гости. Поставила на стол две белые чашки в красный горошек и, разлив в них коньяк, одну протянула оппонентке.
– Я – Юля, – наконец, произнесла соседка и залпом осушила кружку.
Я последовала ее примеру и почувствовала, как дорогой напиток мягко обжег горло, оставив во рту терпкое приятное послевкусие. Снова разлила коньяк по кружкам и пододвинула поближе к гостье тарелку с сыром и фруктами.
Несколько минут мы сидели в полном молчании и только после третьей дозы горячительного напитка, когда напряжение немного спало, завязался разговор. Юля оказалась хорошей девушкой, поддавшейся общественному мнению обо мне, появившемуся благодаря сплетням местных кумушек. Как оказалось, сплетни расходились не только по нашему дому, но и затронули пару соседних. Не имея точной информации, слухи обросли такими сведениями, что мне и присниться не могло. За пару недель проживания из дочери банкира я превратилась в элитную путану, обслуживающую клиентов по вызову, а проживала здесь потому, как бывший ухажер выбросил меня за ненадобностью, оставив ни с чем. Обрисованный таким образом мой моральный облик вызвал естественное нежелание со стороны Юли принимать что-либо от меня. Вдобавок Вика призналась матери, что заходила ко мне в гости и ей понравилось. Юля, с детства обладающая спокойным покладистым характером, решила прервать завязавшееся знакомство и расставить все точки над "i", но нервы подвели. Выданная мною последняя фраза больно резанула по еще незажившей ране.
История самой Юли оказалась непростой, и я прониклась сочувствием к девушке, стойко перенесшей мужское предательство. Она жила в двухкомнатной квартире такой же как и моя, но двумя этажами ниже. Квартиру ей оставили родители, сами переехали в деревню в сорока километрах от города досматривать бабушку, которой сейчас было глубоко за восемьдесят. С мужем она развелась сразу после рождения дочери. И развели даже без примирительного срока, так как причины были вескими.
Юля познакомилась с Пашей, когда училась в институте на втором курсе по специальности "банковское дело". Парень ухаживал красиво, был очень внимательным, заботливым и после работы всегда мчался к ней. Когда сделал ей предложение, родители, тихо посовещавшись между собой, решили помочь молодой семье: оставили квартиру со всем нажитым добром и переехали в деревню, под предлогом, что оба вышли на пенсию и заняться в городе им нечем. Юля, получив диплом, устроилась на работу в банк. Свадьбу сыграли в ноябре того же года. Счастью девушки не было конца, она любила своего мужа, свою работу и казалось, что ничто не могло омрачить их светлого будущего. Но жизнь распорядилась по-своему.
Спустя восемь месяцев Юля забеременела, что и стало переломным моментом семейной жизни. Муж почти носил ее на руках, говорил, что будет самым счастливым отцом, имея маленького сына, строил планы, да она и сама верила в то, что носила под сердцем мальчика. Однако второе УЗИ разбило все мечты: у них будет девочка, однозначно и бесповоротно. Юля немного расстроилась, но потом успокоилась. Девочка так девочка, мальчик будет следующим. Но на Пашу данная новость произвела совершенно иное впечатление. Он стал более резким и грубым по отношению к жене, стал задерживаться на работе, часто пребывал в плохом настроении. Юля из кожи вон лезла, только чтобы угодить мужу, но тот был постоянно недоволен, придирался к любой мелочи и по любому поводу. Правда открылась, когда она была на восьмом месяце. Как оказалось в порыве заглушить свое горе, связанное с несбывшимися надеждами по поводу рождения сына, Паша по пьяни познакомился с девушкой, отношения с которой стремительно переросли в горизонтальную плоскость. Любовница сразу забеременела, полагая, что урвала у соперницы лакомый кусочек, и приложила определенные усилия, чтобы увести мужчину из семьи. Павел тянул, разрываясь в выборе между законной женой и любовницей. Окончательную точку в данном вопросе поставило УЗИ. Любовница ждала мальчика. Муж во всем признался, собрал вещи и ушел. Дочерью не интересовался, алименты присылал по почте, но сумма всегда была чисто символической, словно он продолжал насмехаться над ней.
Не успела Юля отойти от первого удара, как незамедлительно последовал второй. Когда больничный лист по беременности и родам подходил к концу, с маленьким грудным ребенком отправилась на работу оформлять социальный отпуск, но начальник отдела кадров сообщила, отводя глаза в сторону, что в банке идет очередное сокращение, в ее услугах больше не нуждаются и увольняют до окончания действия контракта с выплатой неустойки. Юля впала бы в полное уныние, если бы не мать, вовремя вернувшаяся из деревни, чтобы поддержать дочь и помочь с внучкой. Спустя год Юля пошла на курсы маникюра и парикмахерского искусства, чтобы хоть как-то зарабатывать, не отлучаясь от ребенка. Работу по специальности найти не смогла, так как не могла позволить себе полную отдачу работе и ненормируемый рабочий день, в одиночку воспитывая маленькую дочку. Наработав за год клиентуру, другую работу уже и не искала, пусть дочь немного подрастет, а там видно будет.
Вика на радость маме росла послушной и доброй девочкой, схватывала все на лету, но была слишком доверчива, впрочем, как и мать. Обнаружив сегодня днем в шкафу новые кроссовки, Юля устроила дочери допрос и решила во что бы ни стало со мной разобраться и дать понять, чтобы я не лезла в их жизнь.
Я с пониманием кивнула головой и рассказала ей свою историю о том, как жила с отцом, как имела все что хотела, но увы, деньги не защитили меня от душевных мук, так же как и от обид, и от измены любимого человека. Чтобы доказать всем и отцу в том числе, что я самостоятельная личность и чего-то да стою, ушла из дома жить в квартиру, которая досталась мне по наследству от бабушки, которую я почти совсем не знала, устроилась на работу секретарем на швейную фабрику. Вот ей только и смогла пожаловаться на своего начальника – редкостную сволочь, узурпатора и тирана.
Выпив полбутылки коньяка, с задушевными разговорами закончили в начале третьего ночи. Вика нас ни разу не побеспокоила и тихо посапывала в зале на диване в обнимку с котенком. Я предложила Юле не будить девочку, оставить на ночь у меня, но та пьяно покачала головой, сказав, что не сможет без нее уснуть. Когда гости ушли, я не раздеваясь легла на постель и укрылась пледом. Сил не осталось даже на то, чтобы снять одежду. Пред глазами расплывались круги, комната качалась. Я закрыла глаза, но это не помогло, мне казалось, что я проваливаюсь в бездну. В голове гудело так, словно где-то рядом проезжал товарный состав. Боже, и зачем я так напилась?
***
Сергей.
Проснулся от яркого солнечного луча, бившего прямо в глаза. Голова раскалывалась, отдаваясь болью в висках. Жутко хотелось пить. Вот это мы повеселились вчера! Последнее что я помнил, это то, как заказал вторую бутылку текилы. Как оказался дома – не знаю и не помню. Я оперся на левую руку, пытаясь встать и задел что-то теплое и живое. С трудом повернув голову, глухо застонал. Только не это! Катя! Я все-таки ей позвонил. Тихо выругавшись, аккуратно, чтобы не разбудить девушку, выполз из-под одеяла, взял из шкафа чистые трусы и футболку и быстро натянул на себя. Судя по разбросанной по всей спальне одежде, ночь была весьма бурной и страстной.
Мне нравилась Катя: у нее было шикарное тело, длинные ноги, красивые натуральные светлые волосы, но не было у меня к ней чувств, и я ничего не мог с этим поделать. Мы начали встречаться год назад, и надолго меня не хватило, я первый разорвал отношения, сообщив ей, что она свободна и вольна встречаться с кем хочет. Девушка никак не хотела это принимать и настойчиво преследовала меня, признаваясь в любви. Я даже как-то пытался свести ее со своим старым другом, которому безумно нравился такой типаж девиц. Очень рассчитывал, что она поведется на его накачанные бицепсы, спортивное телосложение, звание заслуженного мастера спорта и переключит свое внимание на него. Увы, не удалось. Я еле от нее отмахался в последний раз, полгода жил спокойно и на тебе, опять двадцать пять.
Вышел в кухню и влил в себя почти литр воды. Вроде немного полегчало. Свой телефон нашел на полу в коридоре, хорошо, что хоть здесь. Поднял. Целый. Проверил исходящие. Действительно, сам позвонил Кате в одиннадцать. Выходит, накрыло меня довольно рано, хотя вроде бы закусывал, точно не помню. Включил кофе машину. Электронное табло на агрегате показывало тридцать семь минут второго.
В кухню тихо вошла Катя, одетая в мою вчерашнюю рубашку на голое тело.
– Привет, дорогой, – прижалась ко мне гибким телом, нежно поцеловав в плечо.
Я отстранился, стараясь держать тактильную дистанцию. Взъерошил рукой и без того лохматые волосы.
– Катя, прости, я не должен был тебе звонить.
– Не за что мне тебя прощать, – довольно ухмыльнулась девушка и села за стол, красиво закинув ногу на ногу. Эта демонстрация явно была предназначена для моего взора, но тело даже не отреагировало. – Три раза за ночь говорит само за себя и не нужно никаких извинений.
Я уселся напротив и обхватил голову руками. Черт! О чем только я думал, когда ей звонил? Вопрос конечно риторический, да и по ее довольной мордашке понятно зачем.
Теплая ступня девушки коснулась моей ноги и плавно двинулась выше.
– Черт! Катя, прекрати, – выругался я, отбросив ее ногу. – Это ничего не меняет. Мы не встречаемся. Одна ночь ничего не значит.
– Вчера ты говорил совсем другое, – обиженно надула губки девушка.
– Вчера я был пьян и не контролировал себя. Прости, что дал тебе повод думать иначе, но между нами ничего нет и быть не может. В моей постели сегодня ночью могла быть любая другая девушка.
– Но ты позвонил именно мне, а не любой другой. Значит, я тебе не безразлична?
– Не безразлична, – согласился я, – но как подруга, хорошая знакомая, не больше! Катя, я тебе сто раз повторял, что на тебе не женюсь, я не тот человек, который может сделать тебя счастливой.
– Но ты же сделал меня счастливой сегодня ночью? – не унималась Катя, пододвигаясь ко мне ближе. Я снова опустил голову на руки и глухо спросил:
– О мерах предосторожности я хоть не забыл?
– О чем, о чем, а об этом ты даже в пьяном состоянии не забыл. Купил большую упаковку презервативов, я даже подумала, что ты намерен за ночь ее всю использовать.
Я с облегчением выдохнул. Уфф, инстинкт самосохранения сработал, а то бы мог так вляпаться…даже подумать страшно как.
– Сереж, ну нам же хорошо вместе, может, попробуем еще раз?
Кофе машина зашипела, выплевывая в чашку последние капли кофе. Я взял пустую чашку и поставил в агрегат, снова включил. Дымящийся горячий кофе поставил перед Катей, добавил сливки и ложку сахара.
– Прости, у меня больше ничего нет.
– Ты не забыл, какой я люблю, – Катя, держа тонкими красивыми пальчиками чайную ложку, стала размешивать сахар, поглядывая на меня искоса игривым взглядом. – И я не забыла, что ты любишь. Давай закажу еду из ресторана?
Я поднял на нее глаза, не зная как еще доходчивее объяснить, чтобы она поняла, что вчерашняя ночь была ошибкой. Мне нужна была только физическая разрядка и не более того. А с другой стороны, Катю я хорошо знаю, мы дружили с университета. В какой-то момент отношения переросли в страсть. Я первым понял, что это не любовь, а вот чувства девушки похоже были гораздо глубже, и я не имел права с ней так поступать, не должен был давать напрасную надежду, пользоваться ею, когда мне это было удобно и необходимо.
Я сложил пальцы треугольником и потер переносицу.
– Катенька, милая, ты же понимаешь, что мы не будем вместе? На что ты надеешься?
Девушка протянула руки, поправила мне волосы и серьезным тоном ответила:
– Я все понимаю, Сережа, и хочу быть с тобой, пока тебе это нужно. А тебе сейчас это нужно, я вижу, не слепая.
Я опустил глаза, не выдержав ее взгляда полного любви и обожания.
– Будет подло с моей стороны так поступить с тобой. Я не могу.
– А я могу, так какая разница? Пусть нам будет хорошо хоть эти выходные, просто расслабься и ни о чем не думай, а в понедельник утром я уйду.
– Завтра вечером, – согласился я, не думая.
– Хорошо, завтра вечером.
Она встала, подошла сзади, обняла за плечи и, почти касаясь губами уха, томно прошептала:
– Я понимаю, что нужна тебе только для физической разрядки, так пусть это буду я, чем другая, чужая. Воспринимай это как дружескую помощь.
– Ладно, – сдался я, – закажи, пожалуйста, что-нибудь, а я пока приму душ.
Я почти вышел из кухни, когда услышал в спину:
– Кто такая Вероника?
Я замер на выходе, судорожно пытаясь вспомнить, когда я мог упомянуть это имя.
– Твоя девушка? Это из-за нее ты так напился?
Я обернулся.
– С чего ты взяла? – сделал удивленное лицо. – У меня никого нет, ты же знаешь.
– Ты несколько раз повторил это имя в порыве страсти, вероятно думая, что я – это она.
Я крепко сжал зубы, злясь не столько на Катю с ее расспросами, сколько на себя.
– Забудь об этом. Она – никто, по крайней мере для меня. Наверное, просто заработался, устал за неделю, а по пьяни все перемешалось. Лучше подумай о том, как будешь терпеть меня ближайшие сутки.
– С удовольствием подумаю, – многообещающе улыбнулась Катя, – и буду терпеть столько, на сколько у тебя хватит сил.
Хотел улыбнуться в ответ, но не получилось. Направился прямиком в душ.
Стоя под прохладными струями воды, я пытался разобраться в том, что со мной происходит. Катя все прекрасно поняла, мне действительно нужна женщина для снятия напряжения, а то я начну бросаться на всех, словно бешенный пес. Я вспомнил испуганные глаза Вероники, когда вчера в конце дня нагрубил ей. И что на меня нашло? Зачем я ее зацепил? Пусть одевается, как хочет. Возможно, мое внутреннее я было не согласно с тем, чтобы такая привлекательная девушка прятала свою красоту под водолазками с высоким горлом и строгими брюками. Хотя, если признаться честно самому себе, то хотелось увидеть ее вообще без одежды. И не только увидеть, но и почувствовать, принять в себя, раствориться до изнеможения. Это желание меня пугало. Пугало и то, что вчера потерял контроль над собой, и это было замечено Катей. Надеюсь только ей одной. Нужно срочно взять себя в руки.
В Веронике есть что-то такое, что не позволяло вести себя с ней так как с другими девушками, просто подойти, пригласить в кафе, завязать отношения. Ее взгляд обжигал, голос проходил волной сквозь тело, натягивая нервы струной. Я боялся ее. Боялся ее влияния на мое тело, которое теряло контроль, на сознание, которое теряло ясность и четкость мыслей. Боялся даже прикоснуться, словно мог заразиться неизлечимой болезнью. И мне нужно лекарство. Может Катя права, она – мое лекарство, и возможно стоит принять ее предложение, чтобы потом не потерять самого себя.
***
Ника.
Я проснулась, бодрой и выспавшейся. За окном вовсю сияло солнце, радостно щебетали птицы. Голова была ясной, даже не верилось, что вчера я злоупотребила спиртным. Сладко потянулась, вот что значит хороший отдых. Вскочив с постели, отправилась сначала в ванную, а потом искать Персика, которого не обнаружила рядом. Котенок сидел на кухне, терпеливо ожидая моего появления. Вот умничка, не разбудил, дал выспаться. Я достала из холодильника корм и выложила в блюдце котенку, засуетившемуся в предвкушении вкусного лакомства.
Быстро приготовив себе завтрак, принялась за уборку, а то за неделю не было времени даже протереть пол. Приготовила на ужин спагетти, затушила куриную грудку со специями. Могу себе позволить, за неделю даже джинсы стали великоваты в талии, так загонял начальник на работе. Позвонила отцу, тот просил навестить его в воскресенье. С радостью приняла приглашение. Меня, конечно, будут уговаривать остаться, чего бы мне очень не хотелось, но я все равно буду рада видеть папу и Семеновну. Правда, соблазн бросить все и вернуться в родительский дом все еще велик, особенно, если вспомнить последнюю неделю.
В этот момент в голове словно что-то перещелкнуло: и с чего бы это мне так нервничать по поводу своего начальника? Кто он мне, кум, брат, сват? Свою работу я выполняла хорошо, нареканий по этому поводу за неделю не было ни одного, если не считать пятницы. Мой внешний вид не соответствует занимаемой должности? Хочет как во взрослых фильмах? Будет тебе внешний вид и макияж, и маникюр с педикюром.
Спустившись двумя этажами ниже, позвонила в дверь квартиры своей новой подруги. Открыла Юля. На ее лице растянулась приветливая улыбка. Я прямо на пороге перешла к делу:
– Юлечка, спасай, мне нужна твоя помощь!
– Моя? – не поверила она. – Какая именно?
– Юля, сделай мне, пожалуйста, к понедельнику маникюр и обнови педикюр. Ты говорила, что у тебя расписано на неделю вперед, но мне правда очень-очень нужно.
