Александра Верева
Горький привкус счастья
ГОРЬКИЙ ПРИВКУС СЧАСТЬЯ
Пролог
В зарослях высокого малинника, густо разросшегося с правой стороны кирпичного дома до деревянного забора, незаметно от всех сидела девочка, выбирала самые крупные спелые ягодки и с аппетитом отправляла в рот. Тонкие детские ручки осторожно тянулись снизу, но длинные толстые стебли как назло цеплялись за одежду и волосы, больно царапались и кусались. Переспелая малина ярко пачкала пальцы, отчего те становились липкими. Конечно, можно насобирать ягоды в миску, помыть и не спеша съесть сидя в тенечке на скамейке под раскидистой липой или за столом на летней веранде, но вкус будет уже не тот. Самый аромат – это ягоды только что сорванные с куста, они пахнут солнцем. Да и свободного времени совсем нет: нужно бежать к подружке, проверить, как поживает воробьиная семейка под крышей сарая, съездить к речке на велосипеде и вернуться домой до возвращения коровьего стада с поля.
Она очередной раз одернула коротенькое платье, оставив на выцветшей желтой ткани новые розовые пятна. Мама, когда увидит, будет ругаться, но не сильно. Платье не новое, досталось по наследству от двоюродной сестры, да и коротковато уже, но для деревни подойдет. Девочку совсем не заботило то, как она выглядела, впрочем, как и всегда. Одежда должна быть простой и удобной, чтобы не мешала лазить по деревьям, сигать через заборы и гонять на велосипеде. В последнее время мама постоянно делала замечания по поводу ее внешнего вида, неустанно повторяла, что она – девочка, должна выглядеть аккуратно и опрятно, а не приходить в конце дня домой чумазым пугалом. Дочь все выслушивала без возражений, кивала в знак согласия головой, и обещала, что завтра исправится. Но лишь только занимался новый день, как все обещания улетучивались, уступая место насущным детским проблемам. Впереди было почти два месяца лета и абсолютно не было дела до таких мелочей. Вот и сейчас она немного перекусит и сразу побежит к Ирке, подружке, заниматься своими девчачьими делами.
Неожиданно скрипнула входная калитка, и по двору покатился ломающийся голос соседского мальчишки:
– Дядя Толя, здравствуйте! А где Маринка? Мы с ребятами на речку идем, она не хочет пойти с нами?
– Привет, Кирюша, – послышался приветливый голос отца, занимающегося своими столярными делами. – Да только что была где-то здесь. Зайди в дом, посмотри, может, ещё не убежала.
Девочка сжалась в комочек и затаилась в кустах, боясь даже пошевелиться. Сердце бешено забилось в груди, отдаваясь громким гулом в ушах, ноги за секунду стали ватными, а желудок словно стянуло в тугой узел. Что с ней происходило, Марина до конца не понимала, но одно присутствие этого юноши парализовывало её до состояния полуобморока. При нём она терялась, не могла произнести ни слова, краснела с головы до пят и старалась спрятаться подальше, только бы он не нее не смотрел, ничего не понял, ни о чём не догадался.
Кирилл старше ее на три года, ему уже шестнадцать. Он приходился близким родственником – племянником жены её родного дяди, маминого брата. Каждое лето мальчик приезжал к бабушке на летние каникулы. Сколько она себя помнила, столько они и водили дружбу. Вот только в этом году с ней творится что-то неладное, что именно – сама толком не понимала.
Дом бабушки Кирилла стоял в двух дворах ниже по улице. Большую часть года та жила одна, и лишь летом старый двор наполнялся звонкими голосами снующих туда-сюда мальчишек во главе с единственным и горячо любимым внуком, в котором она души не чаяла. Бабушка все лето баловала ребятню сдобной выпечкой, поэтому в помощи ей никто никогда не отказывал: ребята помогали и воду в бочки натаскать, и опавших яблок скотине насобирать, и сорную траву с огорода вынести. Марина постоянно крутилась в дружной компании мальчишек, предпочитая такое времяпровождение девичьим заботам. Но этим летом все изменилось. И все из-за того, что Марья Аркадьевна месяц назад, когда внук только приехал из северной столицы, случайно обмолвилась при ней, что по её мнению, та очень нравиться Кирюше, он постоянно о ней говорит, упоминает при любом возможном случае.
С этого момента девочка потеряла покой. Она поняла, что Кирилл ей нравится, но не так как раньше, по-другому. Ни один мальчишка из их дружной компании не вызывал таких чувств как он. Одно лишь его присутствие занимало дыхание, рассеивало внимание, а конечности пробирала мелкая дрожь. При нем она не могла выдавить из себя ни слова и полагала, что тот считает её круглой дурой. Из-за этого Марина старалась реже попадаться Кириллу на глаза, перестала участвовать в общих играх, и основное время проводила со своей подружкой Иркой. Вот и сейчас, она тихонько сидела в кустах, прижавшись к забору, боясь неосторожным движением выдать себя.
– Нет её в доме, – Кирилл вышел на крыльцо, – Если увидите, передайте, что я её искал.
– Конечно, передам, – отозвался отец.
Раздался лязг закрывающейся калитки, но Марина не стала выходить из своего убежища. Она ждала, а когда отец ушел в столярную подсобку, шустро пересекла двор, перескочила через деревянный забор, чтобы не скрипеть калиткой, и помчалась к подруге. Никто не должен знать о том, что Кирилл ей нравился: ни мама, ни папа, ни тем более сам Кирилл. Это был её секрет и только её.
– 1-
Санкт-Петербург. Пушкинский район. Частная квартира.
– Кирилл, ты ещё раз хорошо подумай, прежде чем окончательно принимать решение. Вам, несомненно, необходим высококвалифицированный бухгалтер, но этот твой бухгалтер требует слишком высокую плату за свой труд. Стоит ли она того? Давай не будем спешить. Может, всё-таки возьмем твою родственницу? У девочки как раз есть высшее образование, она имеет опыт работы, дашь ей зарплату в пятьдесят тысяч, она же от счастья с ума сойдет, ещё и благодарить тебя будет за то, что вытащил из деревни.
– Наташа, повторяю еще раз: мне не нравится эта затея! Ты же терпеть не можешь моих родственников, чего ты так в неё вцепилась?
Жена ухмыльнулась про себя. Для нее причины были более чем вескими, но мужа в них она посвящать не собиралась.
– Да, я не люблю, когда лезут в мою жизнь и когда указывают, как нужно жить, а твои родственники умеют делать это мастерски, особенно твоя мать.
Последнее слово было сказано с нажимом, и чтобы сгладить невольно вырвавшуюся неприязнь к свекрови, мягко добавила:
– Но родственники, они на то и родственники, так почему бы не помочь девочке, тем более, что в ее услугах вы нуждаетесь.
Кирилл отставил пустую тарелку и, подвинув поближе дымящуюся кружку с чаем, стал размешивать сахар. Напряженное движение чайной ложки выдавало внутреннее недовольство утренней беседой.
– Во-первых, не забывай, что мы живем в квартире, которую оставила нам именно моя мать, не твоя, – его тон стал твердым, с заметной ноткой раздражения в голосе, которую жена сразу прочувствовала, – и она имеет определенное право давать советы. Твое дело их просто выслушать, а не принимать в «штыки». Об этом мы уже неоднократно говорили.
Кирилл отложил ложку и, не сводя со стоящей напротив жены взгляда, сделал глоток.
– Во вторых, я все равно склоняюсь к решению взять Римму Власову. У нее хорошие рекомендации, и нет проблем с жильем и пропиской.
Наталья не спешила с ответом. В голове одновременно крутилось несколько вариантов, которые должны были убедить и заставить мужа изменить решение. Должны! Потому как видела она в соцсетях профиль этой Риммы Власовой, и он ей очень не понравился. Тридцать пят лет, не замужем, сексуальная стройная ухоженная брюнетка с умным видом – как раз такой типаж, который нравится ее мужу. И она на работе будет проводить с ним больше времени, чем законная жена дома.
Не сказать, чтобы Наталья испытывала комплекс неполноценности по поводу своего внешнего вида, но с этими девицами нужно держать ухо востро. Многие желают позариться на такой лакомый кусочек, как ее муж. Вопрос в том, устоит ли Кирилл перед соблазном, если тот открыто «замаячит» перед носом? Чтобы не допускать подобных ситуаций и держать мужа под присмотром, Наталья старалась всегда быть в курсе всех его рабочих дел. Ради этого даже завела дружбу с секретаршей, которую считала смазливой безмозглой пустышкой. И ее бы выжила, но та являлась двоюродной сестрой второго соучредителя фирмы и имела статус «неприкосновенности». Первое время Наталья немного нервничала, но поняв, что девушку ее муж совсем не интересует, нашла к той подход и использовала в качестве источника информации.
– Дорогой, безусловно, я благодарна твоей матери за квартиру, – она продолжала гнуть свою линию, – но почему бы нам действительно не помочь твоей родственнице? И родителей ее уважим и сами «вырастим» себе квалифицированного специалиста. Нужно же ей с чего-то начинать. А эта Римма… Она работала у конкурентов. Кто знает, что у нее в голове, и на кого в действительности она будет работать?
Жена замолчала. Заронив в уверенность мужа зерно сомнения, оставалось только ждать, когда оно пустит корни и созреет в нужное ей решение.
– Мне всё равно не нравится эта идея, но я подумаю, – ответил Кирилл, допив чай и вставая из-за стола.
– Во сколько сегодня вернешься? – елейным голосом уточнила жена, подойдя вплотную и обвив шею руками. – Егорка тебя неделями не видит, а сыну нужен отец.
– Я постараюсь вернуться пораньше, но не обещаю, – с недовольством снял с себя ее руки и чмокнул в щеку. – Если Валера договорится с подрядчиками, то приду к шести, и учти, сегодня, в любом случае, я рассчитываю на вкусный домашний ужин.
Наташа надула губки.
– Кирилл, может, лучше сходим вечером куда-нибудь? Я не хочу весь день провести у плиты.
– Жена, мы постоянно куда-то ходим, сделай мужу приятное – приготовь ужин, да и ребенку полезнее есть домашнюю еду, подумай о нём.
И вышел из кухни.
Наталья сложила руки на груди, думая о том, что сегодня не стоит настаивать на своем, лучше уступить. Чтобы добиться желаемого, придется изрядно постараться и приготовить что-нибудь особенное. Егорку нужно будет отправить на ночь к матери, чтобы не мешал. Пусть Кирилл считает, что он глава семьи, но решение он примет именно то, какое нужно ей.
Так уже было и не раз, и сейчас она сумеет настоять на своем.
Будучи старше мужа почти на три года, Наталья весьма ревностно относилась к его женскому окружению. Могла запросто устроить скандал, стоило лишь тому бросить заинтересованный взгляд на хорошенькую девушку. Но находиться всегда рядом она не могла, да и не хотела. Кирилл много времени проводил на работе, обеспечивая достаток и вполне комфортную по столичным меркам жизнь. Она же после декретного отпуска на работу преподавателя информатики в школу не вернулась, перешла на полное иждивение мужа под предлогом заботы о ребенке, сохранению и поддержанию семейного очага. Хотя, положа руку на сердце, стоило признаться, что воспитанием их сына, в основном, занималась ее мать. Она часто забирала Егорку к себе на несколько дней, а то и недель, водила по разным секциям и кружкам. А чем ей еще заняться на пенсии? Тем более что муж ежемесячно выделял теще деньги на расходы для сына, и весьма не малые. Так что Наталья вполне могла позволить себе жизнь в довольствие и заниматься собой и своим досугом. Хватит, настрадалась в свое время, живя в бедности и считая каждую копейку.
Муж также был выходцем из простой рабочей семьи, но своим упорством и целеустремленностью добился всего, что сейчас имел. И это качество в нем она ценила весьма высоко. Восемь лет назад он совместно с двумя друзьями детства основал маленькую конторку и занялся грузоперевозками. Взяв в лизинг два фургона, стали гонять в Финляндию, возить различные грузы. Работали слаженно не покладая рук без выходных и отпусков. Тяжелый упорный труд со временем стал приносить неплохой доход. Когда была наработана четкая логистика и появились постоянные клиенты, контора переросла в логистическую фирму. Бизнес стремительно пошел вверх. Пять месяцев назад закупили в Германии в кредит четыре новых грузовых фургона к уже имеющимся шестнадцати, и один грузопассажирский автобус, расширили штат работников до сорока двух человек. Один единственный бухгалтер в организации уже не справлялась с текущим потоком бумаг и счетов, поэтому встал вопрос о добавлении еще одной штатной единицы.
Желающих на должность бухгалтера было немало, и как назло, в основном, молодые девушки, которых Наташа мастерски, незаметно для мужа просеивала через себя. В чем-в чем, а опыта в женских интригах ей не занимать. И муж всегда прислушивался к ее советам и мнению. Вот только ситуация с бухгалтером назрела, и Кирилл готов сделать выбор, который ей совсем не по душе. Но, к счастью, три дня назад она случайно подслушала разговор мужа со свекровью, когда тот был в ванной и говорил по громкой связи. Он сетовал на то, что приехать с внуком этим летом не получится, из-за запарки на работе. Наталья была несказанно рада такому раскладу дел, так как перспектива провести часть лета в деревне ее не прельщала от слова «совсем», а отказаться ехать – веских причин не было. Ее начинало подташнивать только от одной мысли, что хоть и временно, но придется прозябать в захолустье без удобств, магазинов, салонов, с туалетом и душем на улице. Просто жуть!
Кирилл жаловался, что никак не может найти бухгалтера, на что свекровь предложила взять Марину, родственницу, а то мается девка с высшим бухгалтерским образованием в деревне, перспективы никакой нет. А так она девушка скромная, работящая, тихая, порядочная, проблем не предоставит.
С того момента Наталья и ухватилась за идею пристроить родственницу мужа в их фирму – девчонка двадцати шести лет, с небольшим, но достаточным опытом работы, неискушенная и не испорченная городской жизнью. Её будет легче контролировать, а если будет филонить на работе, то отправить обратно в деревню не составит особого труда. Да и на мужа не будет зариться как все остальные, родственница как-никак.
Наталья вздохнула. Она всегда умела настоять на своем и получить желаемое. Она знает, за какую ниточку стоит подергать и сделать так, чтобы все выглядело как принятое именно мужем решение. Нужно приниматься за дело. Будет ему сегодня не только вкусный ужин, но и ночь, которую он долго не забудет.
– 2 -
Кирилл
Сашка входит, как всегда, без стука и плюхается в кресло напротив. Судя по выражению лица, настроение у него приподнятое, чего не могу сказать о себе.
– Ты чего такой хмурый? – забрасывает правую ногу на колено и складывает руки в замок. – С Наташей поссорился?
– Да нет, нормально всё, – бурчу в ответ, откладываю подписанный документ и тянусь за следующим. – Почти.
– Почти? Это как? – усмехается он.
Не особо хочется озвучивать личную проблему, но совет друга сейчас бы был как никогда кстати. Сашка надежный, на него можно положиться, проверено не раз. Но никак не могу решиться. Молчание затягивается.
– Может кофе? Попросить Дашу сделать? – Сашка, по-видимому, замечает мое колебание, ждет, когда я соизволю объяснить ему причину своего озабоченного вида.
– Не, надо, не хочу.
Снова пауза.
По его прищуренному взгляду понятно, что он весь в нетерпении. А рассказывать то и нечего, просто сложилась неприятная для меня ситуация. Уступаю его любопытству:
– Наташка насела на меня. Хочет, чтобы я Маринку, родственницу, в бухгалтера взял.
– И в чем проблема? – не понимает Сашка.
– Я не хочу.
– Почему так? – не унимается он. – Свой же человек лучше, чем с улицы.
Я молчу. Вот как ему это объяснить, если он не знает всей предыстории? А я знаю, просто нутром чувствую, что Маринка все еще неровно дышит в мою сторону, до сих пор ни с кем не встречается. Информация верная, у матери интересовался как бы для общей картины понимания. И нет ее в социальных сетях, нигде не зарегистрирована, не ищет знакомств на стороне. Живет в деревне, работает в колхозе, ведет порядочный образ жизни. И все внутри говорит, что не стоит ей приезжать сюда. На душе так неприятно и гадко от всех этих разговоров.
– Или она совсем дура или профан? – Сашка видит, что я вот-вот готов расколоться.
– Вот именно, что не дура, – выдыхаю с толикой сожаления.
Рука сама тянется за очередным документом.
– Так, – он расслабленно откидывается на спинку кресла, – мне уже интересно. Рассказывай!
Откладываю взятый лист и ручку, пальцами тру переносицу. Пытаюсь расслабиться, но слова даются с трудом, несмотря на непреодолимую тягу выговориться.
– Да, что рассказывать? Жалко мне Маринку, дура она малолетняя!
– Ты же только что сказал, что она – не дура, – поправляет друг, словно ученика у доски.
– Да, не в этом смысле, – возмущаюсь его непониманию, – лет шесть-семь назад, еще до нашей с Наташей свадьбы как-то, ездил к бабушке в деревню в отпуск на неделю. Скучно там было дóсмерти, развлечений никаких, пацаны все поразъезжались кто-куда. Маринка – родная племянница теткиного мужа, ей тогда лет девятнадцать-двадцать было. Чтобы хоть как-то развеяться в этой глуши, я её на машине покатал, один раз в райцентр свозил, в ресторан для разнообразия пригласил. Девчонка хорошая, умная, все детство продружили. А она в последний вечер перед моим отъездом взяла и выдала, что влюблена чуть ли не с детства и ждет меня всё время, ни с кем не встречается. Я так понял, у неё на мой счёт были какие-то радужные мечты и надежды. На следующий день я уехал, на СМС-ки не отвечал, да и, вообще, забыл о ней, я же тогда за Наташей ухаживал. Маринка в день свадьбы прислала мне сообщение, что ненавидит, и послала к черту. Она злилась, а меня это просто забавляло. Больше мы не виделись. Матушка говорила, что она институт заочно с красным дипломом закончила, но никуда не уехала, в деревне осталась, бухгалтером на ферме работает. Теперь понимаешь, в какое глупое положение я попал?
– А давай об этом твоей Наташке расскажем, – лицо друга растягивается в озорной улыбке. – Она точно больше настаивать не будет, и твоя проблема решится сама собой.
– Да, ну тебя! Только попробуй! – беззлобно огрызаюсь. – Только заикнись об этом, я тебе шею сверну. Нам бухгалтер нужен срочно, Елена Антоновна «зашивается» одна, до девяти вечера на работе сидит. И Римма Короткова как назло забрала свое резюме, сказала, что нашла другую работу.
– В таком случае, тебе помогут только цветы, конфеты, извинения и предложение хорошей зарплаты. Авось простит.
Я комкаю черновик и запуливаю в Сашку, в желании стереть ехидство с его лица, но тот ловко уворачивается.
– Я рассчитывал на твой совет, а ты…
– Ладно, – делает серьезный вид, но в глазах блестит озорная улыбка, – если подумать, то столько времени прошло. Она тебе больше не звонит, и не пишет?
Отрицательно качаю головой.
– Тогда чего ты боишься? Не все люди социально активны и имеют странички в соцсетях. Может, она давно успокоилась и даже не вспоминает о тебе. Все мы прошли через первую влюбленность, и живем дальше, влюбляемся заново с более глубокими чувствами. Ты женат, она выросла. За это время столько воды утекло.
Сказанные другом слова имеют резон, но внутри все равно мерзко шевелится червячок сомнения.
– Она тебе нравилась? – задает вопрос в лоб.
– Нет, не особо, – отвечаю честно, но мне кажется, что это звучит не достаточно убедительно, – я же всегда в ней только младшую сестренку видел.
– Тогда не вижу проблемы. Давай возьмем и пусть работает, если действительно хороший специалист. Все дела вести все равно через Елену Антоновну будем.
– Но кто знает, что у нее в голове? – высказываю свои опасения. – Мне же за неё ответственность нести перед тёткой и бабушкой. Они мне голову оторвут, если с ней вдруг что-то случится. Мне это надо?
– Но ей же не семнадцать, верно?
– Нет, за двадцать пять, это точно.
– Ну, вот, девочка уже взрослая. Тётка, наоборот, тебе ещё благодарна будет, за то, что дочь в город вытянул и устроил на непыльную работу с хорошей зарплатой. Никто пока из наших по поводу зарплаты не жаловался, а она тем более не будет. Я думаю, ты зря нервничаешь. Да и жене твоей будет спокойнее, все знают, как она тебя ревнует к каждой юбке независимо от длины и возраста.
– Да, знают, – соглашаюсь. Мне неприятно от того, что все в курсе этой нелицеприятной черты характера моей супруги, – а ведь повода ей я особо никогда не давал.
Из прошлого накатывают позабытые чувства первой настоящей влюбленности, которые со временем сгладились, потеряли свои острые углы и приобрели строго очерченные границы личного комфорта. Наталья моя первая серьезная любовь еще со школьной скамьи, которую безответно хранил в душе долгое время. Хранил и ждал. Она ответила взаимностью спустя годы и то не сразу.
Мы встретились на вечере встреч выпускников, спустя семь лет после окончания школы. Я уже не был тем неуверенным в себе юнцом с ломающимся голосом и кучей комплексов, которого она когда-то знала. За моими плечами была служба в армии, и я четко понимал чего хочу в этой жизни. Будучи в легком подпитии, затащил ее в один из темных уголков школьного коридора и признался, что влюблен с восьмого класса, предложил встречаться. В тот вечер она посмеялась надо мной от души, но я воспринял это как вызов. Ее отказ лишь сильнее разжег во мне огонь желания заполучить то, чем я жаждал обладать, причем единолично. Ухаживал настойчиво, временами нагло и напористо. Отсутствие денег заставило использовать смекалку и пахать как проклятого, чтобы доказать ей и в первую очередь самому себе, что последнее слово будет именно за мной. И она не устояла. Спустя полгода я одел на ее палец обручальное кольцо, еще через год на свет появился, Егорка, наш сын.
Чтобы обеспечить семье комфортную жизнь, приходилось работать дни и ночи напролет. И вот, когда я достиг определенного успеха, а жизнь стала более-менее стабильной, захотелось больше семейного тепла и уюта. Почти год уговариваю жену на еще одного ребенка. Очень хочу малютку-доченьку, но кого бог даст, того и будем воспитывать. Семейный достаток позволяет завести и вырастить еще парочку малышей, но жена упирается, отнекивается, говорит рано, хотя время неумолимо идет вперед. Она, безусловно, выглядит гораздо моложе своего возраста, следит за фигурой, посещает фитнес зал, бассейн, косметолога и как любая женщина боится перемен, связанных со своим телом. Но молодость – это дело проходящее, в любом случае, как ты не старайся, а дети – это счастье, которое стоит любых жертв. Счастливая женщина красива в любом виде, жаль, жена этого не понимает. А я стараюсь, и делаю все, чтобы она была счастлива.
– Тогда какие, к черту, сомнения? – голос Сашки выдергивает меня из собственных мыслей. – Какая тебе разница кто будет работать? Лишь бы работу свою выполняла качественно. А если Антоновна будет жаловаться, так другого бухгалтера будем искать. Время покажет.
– Хорошо, пусть будет так! – неохотно соглашаюсь. – А ты, вообще, по какому поводу пришел?
– Кофе хотел.
– Скажи Даше, пусть сделает. Времена, когда я варил кофе прошли. У нас секретарша для этого есть.
– Она так не умеет, – подхалимничает друг. – Ладно, сам сделаю. Так что, оформляем новую сотрудницу или как?
– Не знаю. Мне ее согласие нужно.
– Хорошо, тогда маякни, когда все будет «на мази», – Сашка встает с кресла, – а то Антоновна замучила каждый день спрашивать.
Он уходит, я остаюсь один. Внутренние противоречия еще некоторое время колеблют мою решимость. Минут десять кручу телефон в руках, затем набираю номер матери.
