Александра Верева
Против ветра
– Может сегодня ко мне? – спросил почти не отрывая губ от ее рта.
– А может ко мне? – игриво ответила Ника. – У меня дома полный холодильник и голодный котенок.
– Принимается, – я нехотя оторвался от нее. – Но сразу заедем ко мне, нужно взять на завтра свежий костюм.
Из здания фирмы мы вышли вместе. Подъехав к моему дому, Ника решила не выходить из машины, аргументировав тем, что так будет гораздо быстрее. Я не стал возражать, быстро поднялся, взял необходимые вещи и вскоре мы ехали в направлении ее дома.
Въехав во двор, припарковал машину так, чтобы ее можно было увидеть из окна Никиной квартиры, мало ли кто может ошиваться поблизости. Я окинул площадку взглядом. Начинало смеркаться. Мой взгляд наткнулся на стоящий в стороне грязный, но уже знакомый ядовито-желтый "Додж". Машина стояла так, что ее можно было заметить со стороны дороги, но не было видно со стороны дома, а в частности, подъезда, в котором жила Ника. Но с того места, где стояла моя машина, его было прекрасно видно. Я вспомнил утренний разговор с Андреем: ее бывший подозревает нас в отношениях и бесится от этого. Ну и пусть бесится, нужно показать ему, что Ника теперь со мной и под моей защитой. Пора заканчивать этот цирк с преследованиями.
Я вышел из машины и не позволил девушке от нее отойти, потянул за руку, обнял за талию и припал в нежном поцелуе. Он видел, все видел. Мне казалось, что даже на расстоянии я чувствовал исходившие от него волны ненависти. Ничего не подозревающая Ника взяла меня за руку, и мы направились к подъезду.
***
Ника
Весь вечер четверга Сергей провел со мной. Я приготовила ужин, который немного затянулся по причине неуемного голода моего начальника, голода немного иного рода. Ужинать сели лишь в половине десятого. Спали на моей полуторной кровати и было не тесно, даже когда Персик ночью улегся между нами, и, пригревшись, тихо урчал от удовольствия. Сергея абсолютно не коробила простая бедная обстановка квартиры, и я невольно вспомнила про поговорку "с милым рай в шалаше". Но было бы это для нас раем, если бы мы действительно жили в нужде? Какими бы тогда были наши отношения? Вопрос сложный, ответ на который могла дать только сама жизнь.
Утро пятницы выдалось очень приятным, хотя встать с постели, откровенно говоря, было сложно. Силы, истраченные за эту неделю, требовали восстановления, и организму не хватало хорошего крепкого сна. Будучи преднамеренно вытесненной сильным мужским телом с собственной постели, бурча себе под нос, что можно было поспать еще минут десять, поплелась в душ. На завтрак времени не хватало, поэтому по-быстрому сообразила парочку бутербродов и прихватила с собой на работу. Пока ехали в машине, мне удалось немного вздремнуть. Хорошо бы так ездить на работу на машине каждый день, но пока об этом думать рано, хотя, помечтать никто не запрещал.
На фирму мы прибыли раньше всех. Охранник поздоровался, бросил на нас заинтересованный взгляд, но тактично промолчал. Добравшись до своего рабочего места, я сменила обувь на офисную и направилась готовить кофе. Сегодня оно мне было нужнее чем начальнику. Только когда по коридору засуетился офисный народ и раздались первые телефонные звонки, я пришла в тонус и влилась в рабочий процесс. День пошел своим чередом. Все было как прежде, если не считать пылких взглядов и нежных прикосновений, которые мы могли позволить себе лишь оставшись наедине.
За час до окончания рабочего дня раздался телефонный звонок. Я подняла трубку.
– Приемная коммерческого директора, – на автомате произнесла я.
– Добрый день, – раздался в ответ незнакомый женский голос, – девушка, могу я поговорить с Сергеем?
– Как вас представить? – уточнила я. Мне не понравился тон, с которым на том конце трубки было произнесено имя моего начальника.
– Это не ваше дело. Скажите, что по личному вопросу. Он знает.
Я поставила входящий вызов на ожидание и нажала кнопку на телефонном аппарате.
– Сергей Михайлович, вам звонит какая-то женщина по личному вопросу, она не представилась.
– Соединяй, – раздался ответ.
Я нажала нужную комбинацию кнопок.
Интересно, и кто это может быть по личному вопросу? Я задумалась о том, что по факту ничего не знаю о личной жизни Сергея, только то, что он единственный ребенок в семье, из родителей у него в живых только мать, а со всей фирмы он дружит исключительно с Комаровым. Больше о нем я ничего не знаю. Кто эта женщина, и по какому такому личному вопросу звонит? В душе ревностно заскребли кошки. Не то чтобы я ему не доверяла, но все же жизнь меня уже макнула лицом в грязь измены, и повторять прошлый опыт ох как не хотелось.
Я напряженно смотрела на табло телефонного аппарата. Кнопка входящего звонка погасла спустя минуту. Сергей положил трубку. Безумно хотелось войти к нему и потребовать объяснений, но я сдержалась. Если поступлю так сейчас, то могу свести на нет только–только зародившееся между нами доверие. Он же не сказал мне, кем ему приходилась та девушка, встреченная в аэропорту, где гарантия, что он все расскажет сейчас? Нужно набраться терпения и подождать, когда он сам все расскажет. Сергей сложная личность, временами его трудно понять. Возможно, со временем сам все расскажет.
Я выбросила ненужные мысли из головы и занялась своими делами. Сергей сидел у себя, не проявляя никаких признаков активности. Как только закончился рабочий день, открылась дверь и начальник вышел из своего кабинета.
– Ника, прости, сегодня не смогу тебя подвезти, мне нужно отъехать по неотложному делу.
Я была удивлена такому заявлению, так как с самого утра у него не было никаких планов и срочных дел. По крайней мере, мне он ничего об этом не говорил. Или это связано с тем телефонным звонком по личному делу?
– Что-то случилось? – встревожилась я.
– Нет, – отмахнулся он, – просто нужно уладить один вопрос.
– Ты приедешь? – спросила с надеждой в голосе.
– Планирую.
Он подошел, нагнулся и быстро поцеловал меня в губы.
– Будь умничкой и все здесь закрой.
– Буду, – нехотя оторвалась от его губ. – Закрою. И уже скучаю.
Сергей ничего не ответил, лишь улыбнулся своей притягательной лучезарной улыбкой и быстро ушел.
Я встала со своего места и подошла к окну. Сергей сел в "Тойоту". Я провела взглядом, пока машина не скрылась за углом. Не нравится мне его скрытность. Неужели нельзя сказать куда едешь и зачем, чтобы я не волновалась?
Настроение испортилось, предвкушение предстоящих выходных потеряло свою остроту. Погода также не способствовала поддержке оптимизма: порывистый ветер с силой гнал низкие хмурые тучи далеко на восток. Желто-бурые листья летели следом по земле, волочась рваным шлейфом и закручиваясь в грязные серо-буро-желтые лохмотья. Полуголые деревья грустно махали тонкими ветками срывающимся и улетающим прочь листьям. Осень. Я люблю осень с ее яркими красками, последними теплыми днями, горьковатыми ароматами поздних цветов, тихим шелестом опавших листьев, и даже с ее нудными долгими дождями. Но я никогда не любила сильный ветер, пробирающий тебя насквозь, выстуживающий тепло и царапающий холодом кожу. Он словно пособник злых сил старается силой сбить тебя с верного пути, заставить свернуть туда, куда нужно ему, а не тебе. А загнав в угол, неосязаемым призраком заползает в душу, заставляя смириться со своей участью, выедая надежду на будущее. И только зима способна смягчить этот безжизненный пронизывающий сизый холод, укрыв от него все вокруг толстым пушистым белоснежным покровом, давая возможность пережить разгул суровой стихии с надеждой на приближение весны и тепла.
Я тряхнула головой, отбрасывая от себя накатившие неприятные ощущения. Это ветер, просто ветер. Очередной непогожий день, который легко пережить, когда у тебя дома уют и любимый человек рядом. Оторвавшись от окна, выключила компьютер, проверила кабинет Сергея, одела куртку и вышла, закрыв дверь на ключ. До дома добралась быстро и сразу занялась готовкой ужина, чтобы отвлечься от тягостного ожидания звонка от Сергея. Телефон лежал на самом видном и доступном месте. Я бросала на него частые взгляды, но безжизненная чернота экрана не придавала оптимизма.
Я прождала до полуночи, от Сергея не было ни звонка ни сообщения. Я хотела позвонить, но не решалась. Написала краткое сообщение о том, что жду его и волнуюсь, но ответа не получила. Утром я не выдержала и набрала его номер. Абонент не отвечал. Длинные гудки глухими стонами отражались глубоко в груди, словно предвестники чего-то непоправимого. Страх неизвестности парализовал разум, мешал здраво мыслить.
Раздался звонок в дверь. Я рванула с места, дрожащими руками повернула ключ и неосмотрительно открыла нараспашку дверь. Предо мной стоял Слава. Моя улыбка померкла. Слава заметил такую смену моего настроения и хмыкнул с некой долей грусти:
– Привет! Не меня ожидала, понимаю. Можно войти?
И не дожидаясь моего согласия, сделал два шага вперед. Я захлопнула за ним дверь, уставившись как на абсолютно чужого мне человека.
– Что тебе нужно? – спросила с порога, сложив руки на груди.
Слава осмотрелся вокруг.
– Да, не фонтан. Не надоело жить в трущобе? – спросил он.
– Лучше здесь, чем с тобой, – ответила я. – Зачем пришел?
– Ника, я пришел не для того, чтобы ссориться, а чтобы решить вопрос наших отношений раз и навсегда.
– Каких отношений, Слава? – возмутилась я. – Нас уже давно нет, есть только ты и я, и у каждого из нас своя дорога.
Слава оперся задом о тумбочку. Он выглядел спокойным, собранным, держал дистанцию, и волна накатившего на меня страха стала ослабевать. Я почувствовала себя более уверенно.
– Ника, не делай таких опрометчивых решений, – произнес он, смотря мне прямо в глаза. Может, стоит взвесить все за и против? Подумай, ведь у нас с тобой так много общего.
– Нечего думать, – уверенно парировала я. – Слава, у нас с тобой нет будущего, я встречаюсь с другим парнем.
– Со своим начальником, – утвердительно произнес он.
– Да, с ним.
– А с кем встречается он, ты знаешь? – в глазах Славы промелькнуло что-то, что заставило меня насторожиться.
– Знаю, – не моргнув глазом соврала я.
– Уверена? – с торжеством победителя произнес он.
У меня внутри все похолодело. Может он знает где сейчас Сергей и почему не отвечает? Слава определенно заметил мое замешательство, но не торопился раскрывать свои карты и завел разговор с другой стороны:
– Солнышко, каждый может оступиться в жизни. Нужно уметь прощать других, особенно тех, кого ты любишь. Ты ведь с ним уже спала, правда?
Я молча смотрела на него, не понимая, к чему он клонит.
– По глазам вижу, что спала. И как он в постели, лучше, чем я?
Я не собиралась отвечать на его провокационный вопрос, хотя ответ так и крутился на языке.
– Слава, что тебе от меня надо, я знаю, так что иди отсюда по добру по здорову, – как можно спокойнее произнесла я.
– Нет, не уйду, – он наклонился ко мне прищурив глаза. – Ну, так вот, ты должна знать, что твой новый парень ничуть не лучше меня, если не наоборот. Он сейчас с другой девушкой и на тебя ему открыто наплевать. Смотри.
Он сунул мне под нос свой смартфон, на котором были фото Сергея с девушкой-блондинкой, которую мы встретили в аэропорту в прошлое воскресение. Слава двигал пальцем, меняя картинки одну за другой. От увиденного зашумело в голове: Сергей улыбается девушке, Сергей обнимает девушку в танце за талию, Сергей целует девушку в губы.
– Где ты это взял? – прошептала я, не веря в то, что это правда. – Это фотошоп или возможно старые фотографии.
– Это не фотошоп, а фотографии со вчерашнего вечера. Я нанял профессионального сыщика, чтобы доказать тебе, что он тебя не стоит.
Я не могла поверить в то, что увидела и отвернулась. Это не может быть правдой. Сергей не мог поступить со мной так подло.
– А ты знаешь, кто она? – спросил Слава, и не дожидаясь моего ответа, ответил сам. – Это Маргарита Воронцова, дочь главного архитектора города, весьма успешная особа. У нее собственная фирма по проектированию строительных объектов. Она его одногодка. Они учились вместе. Твой ненаглядный начальник сделал ей предложение четыре года назад, но девушка ему отказала. Тогда он уволился и устроился на фирму, в которой ты сейчас работаешь. И, похоже, что они вновь сошлись. Сегодня ночью он ночевал у нее. Хочешь посмотреть фотографии?
Я отрицательно покачала головой до конца не веря в услышанное. Он не мог так со мной поступить. Не мог!
Слава потянулся и взял мои холодные ладони в свои.
– Ника, Солнышко, это жизнь, так бывает, и никто от этого не застрахован. Мы с тобой наделали много глупостей. Я признаю, тоже был не прав.
Слава опустился на колени и уткнулся головой мне в живот.
– Давай начнем все с начала, ведь нам так хорошо было вместе, – его глухой голос резал по вновь открывшейся душевной ране. – Давай, забудем прошлое как плохой сон. Я не могу без тебя. Мне плохо без тебя.
Его теплые руки заскользили под халатом по моим обнаженным ногам вверх. Я оттолкнула его с нескрываемым чувством брезгливости.
– Слава, прекрати.
– Ладно, ладно, – он выставил руки ладонями вперед, создавая между нами дистанцию и вставая с колен. – Понимаю, тебе нужно подумать. Я приду завтра в это же время и, надеюсь, что твой ответ будет другим. Если решишь позвонить, то мой номер ты знаешь, он тот же.
***
Слава ушел. Я осталась одна в полном замешательстве. Я не верила в то, что он наговорил, но и своим глазам не верить не могла. Сергей и та блондинка. На фотографиях он улыбался ей так же как и мне. Выходит, что стоило ей только поманить… Хотя его тайная любовь могла бы стать хорошим объяснением его поведения, его пренебрежительного отношения к женскому полу, постоянной раздраженности и черствости. А я? Во мне он мог видеть источник удовлетворения физической потребности тела, тем более, что я почти сама предложила ему себя, когда в командировке вспылила от его "ровного" ко мне отношения. Вернулась его первая любовь, и потребность во мне отпала сама собой.
И все равно мне не верилось окончательно, что Сергей мог со мной вот так поступить, не предупредив и ничего не сказав.
Я долго просидела на подоконнике, глядя в окно на серый унылый двор и детскую площадку. Про уборку я не думала, руки не хотели браться ни за какую работу. Ветер не утихал второй день подряд, резкими порывами гоня тучи далеко за горизонт. До конца светового дня еще довольно много времени, но серые сумерки неумолимо надвигались на город, безжалостно поглощая его в серую тоску. Из подъездов почти никто не выходил, все сидели по теплым квартирам. Временами двор пересекали одиночные фигуры, укутанные в теплые куртки, шапки, шарфы.
Мое внимание привлекла троица, выходившая из темной машины и направлявшаяся в сторону моего подъезда. В детской фигурке я узнала Вику с накинутым поверх шапки капюшоном. Рядом с ней шла Юля и какой-то мужчина, смутно напоминавший мне кого-то своей рослой фигурой. Вот только кого, я так и не вспомнила, не успела его рассмотреть, они вошли в подъезд. Неужели у Юли кто-то появился? И Вика, похоже, не против их отношений. Девочка не умеет хитрить, и если бы что-то произошло из ряда вон выходящее, уже давно рассказала бы, но так как ребенок молчит и выглядит вполне счастливым, значит, у них все хорошо.
От грустных мыслей меня отвлек звонок поступившего на телефон сообщения. Я в мгновение протянула руку и взяла телефон. Сообщение от Сергея. Сердце радостно забилось в груди. Проведя пальцем по экрану открыла сообщение и врезалась глазами в мелкий печатный шрифт. Каждое прочитанное слово раскаленным клеймом больно впивалось в память:
"Вероника, прости, что так и не решился сказать тебе вчера лично, но я не люблю тебя и никогда по-настоящему не любил. Ты помогла скрасить не самый удачный период в моей жизни, и я благодарен тебе за это. Я вернулся к той, которую давно люблю. Прошу меня понять и простить".
Я отбросила телефон, словно он обжег мне руку. По щекам непроизвольно потекли слезы. Прошло всего два с лишним месяца и снова удар в спину. Обида захлестнула и накрыла тяжелой волной.
Выплакавшись и немного успокоившись, подняла телефон. Защитное стекло лопнуло и покрылось густой паутиной трещин. Набрала номер отца.
– Папа, привет! – я старалась придать голосу радостный оттенок.
– Привет, доченька, – как всегда обрадовался моему звонку отец, – как у тебя дела?
– Пап, я подумала и решила вернуться. Можно я поживу у тебя некоторое время?
– Конечно, могла бы и не спрашивать. А что случилось?
– Давай я дома тебе все расскажу. Можешь прислать за мной кого-нибудь?
– Да, конечно, собирайся, отправлю к тебе водителя.
Я сбросила соединение, растерла по щекам слезы, достала из шкафа чемодан и начала сборы. Пушок не понимая что происходит, начал играться, цеплялся лапками за мои вещи, запрыгнул в чемодан. Я нехотя улыбнулась, вытянула его за шкирку и посадила на пол, но тот в пару секунд вскарабкался обратно на постель, следя за моими действиями. Не успела я уложить и половины вещей, как раздался звонок в дверь. Вышла в прихожую, щелкнула замком. На пороге стоял Борис.
– Так быстро? – удивилась я. – Проходи.
– Да, был тут неподалеку, – замялся парень, но я, занятая своими мыслями, не обратила внимания на его смущение.
– Боря, забирай эти чемоданы, – кивнула ему в сторону тех, которые так и не распаковывала, – а я быстро соберу все остальное.
Все сборы заняли около получаса. Переноски для Персика у меня не было, так что пришлось взять котенка на руки. Закрывая дверь квартиры на ключ, почувствовала легкий налет грусти: здесь оставалась частичка меня, та, которая была счастлива и вместе с Сергеем.
Спускаясь вниз, зашла попрощаться с Юлей и Викой. Девочки были удивлены моему внезапному отъезду и расстроились, услышав, что я больше не буду здесь жить. Я пообещала звонить им и при удобной возможности навещать.
Сев в автомобиль отца, попросила Бориса поехать через мою работу. Подъехав к зданию офиса, водитель заглушил мотор. Я передала ему в руки котенка и вышла. Первые два этажа здания были безжизненными, что не удивительно, сегодня суббота, офисные работники придут только в понедельник. На третьем и четвертых этажах ярко светились окна производственных цехов. Их работа закончится в восемь вечера.
Сделав несколько уверенных шагов, вошла в небольшой холл, поздоровалась с охранником, сказав, что иду к себе, так как кое-что забыла. Войдя в приемную, почувствовала как сжалось сердце. Вот только не понятно от чего: от сожаления, обиды, грусти или от всего вместе взятого. Прошла в кабинет начальника и положила на его стол мобильный телефон вместе с аксессуарами и коробкой. Разбитое защитно стекло пусть вычтут из зарплаты. Хотя мне вообще больше не нужна их зарплата.
Последний раз провела рукой по креслу, в котором сидел он. Хотелось почувствовать его, но ничего подобного я не испытала. Он сейчас с другой и ему хорошо, а я… возможно я его не заслужила…
Собрав все свои вещи в большой пакет, закрыла кабинет. Ключ и пропуск отдала на проходной охраннику, попросив передать их Сергею Михайловичу. На краткий вопрос "зачем?" ответила, что Сергей Михайлович в курсе и знает зачем.
Выйдя из здания, обернулась в последний раз. Еще совсем недавно, почти месяц назад я желала уйти отсюда по собственной воле, но сейчас хотелось вернуться в прошлое и прожить последнюю неделю еще раз. С чувством грусти села в машину, возвращаясь взглядом к зданию фирмы, выступающего из мрака светящимися окнами рабочих помещений.
Отец все-таки был прав, я не способна самостоятельно решать свои проблемы и мое возвращение прямое тому доказательство. Мне нужна его поддержка и не только моральная. У отца есть связи и возможность устроить меня в хорошую фирму на хорошую работу, но при этом я теряю независимость и мне придется считаться сперва с его мнением, и только после этого следовать своим желаниям. Придется начинать все заново, но в этом случае у меня будет минимум проблем и головной боли. Я почувствовала себя мотыльком, который желает добраться до нужного ему цветка, но встречный ветер не дает ему этого сделать, подпускает ближе, но не дает на него сесть. Так может не стоит лететь напролом с риском для жизни, а поддаться его порыву и лететь по направлению ветра в поисках других таких же цветов? Я выбрала последнее. Устала бороться. Отец – единственный мужчина, который любит меня по-настоящему и никогда не предаст, так стоит ли показывать свой характер и идти ему наперекор? Ни Сергей, ни Слава не стоят того, чтобы ради них жертвовать семейными узами.
***
Сергей
Я с трудом открыл глаза. Ресницы слиплись и покрылись твердой коркой. Каждый вдох отдавался болью в груди. Все тело ломило не то от холода, не то от боли. Голова раскалывалась, во рту пересохло. Вокруг темно, хоть глаз выколи. Непослушной рукой потянулся в карман за телефоном, но его там не нашел. Выпал или украли? С трудом превозмогая боль сел и стал искать его руками в пожухлой траве. Все напрасно. Вспомнил, что где-то рядом должна стоять моя машина. Ключи от нее были на месте в кармане, их не забрали. Я нажал кнопку и машина тут же откликнулась, мигнув почему-то только одной фарой. До нее всего несколько метров, но этот путь я проделал неровным шагом и с большим трудом. При движении голова разболелась еще больше, начало подташнивать, грудь болела от каждого вдоха, нестерпимо жгло горло. Подойдя к машине, услышал под ногами характерный хруст. Протянув руку понял, что мои догадки верные: разбито стекло. С трудом сел на водительское сиденье, предварительно смахнув с него стеклянное крошево, включил лампочку в салоне и осмотрелся. Эти недоумки разбили все стекла и, похоже, фары тоже, вырвали в салоне все, что можно было вырвать, разбили бортовой компьютер.
Я нажал кнопку под сиденьем, и оно плавно опустилось, принимая почти горизонтальное положение. Мне требовался отдых, чтобы набраться сил и выйти на главную дорогу. До нее метров пятьдесят-шестьдесят. Сюда вряд ли кто приедет, тем более ночью. Я закрыл глаза. Ветер сквозняком гулял по всему салону, от чего было неимоверно холодно, но разум прояснился, мысли четко работали в голове.
Я пытался вспомнить, что же произошло. Вчера в конце дня мне позвонил сам Слава, хотя Ника сообщила, что звонила какая-то девушка, поэтому я удивился, когда услышал в трубке знакомый мужской голос. Он предложил мне поговорить наедине по-мужски, указал место и время. Я без колебаний согласился, не позаботившись о мерах безопасности, за что и поплатился. Прибыв на место осмотрелся: окраина города, безлюдно, слева лес, справа широкое поле засеянное озимыми. Проселочная дорога отделена от основной трассы густыми насаждениями кустарника. Романтичное место, особенно для разговора двух мужчин. Через минуту подъехал черный джип с тонированными стеклами, из которого вышло трое парней, двое из них были с битами, и я понял, что Слава загнал меня в ловушку. Он не планировал выяснять отношения со мной лично, прислал других. Я хотел договориться с ними по-хорошему, без драки, но парень слева ударил первым. Силы были неравны, и перед тем как отключиться сознание зацепилось за чью-то фразу: "спокойнее парни, уговора убивать его не было".
Я уверен, что все это подстроил Слава. Вот урод, выбрал же специально место подальше от частного сектора. Да и я хорош, повелся как неопытный юнец, поверил малолетке. Не нужно было так сходу соглашаться на его условия. Не рассчитал, что он поведет себя так подло. Но ничего, я запомнил номер того черного джипа, мне бы только добраться до дома и немного отлежаться.
Пролежав в машине до рассвета, с первыми лучами солнца заставил себя подняться. Я продрог до самых костей так, что зуб на зуб не попадал, тело невыносимо ломило. С трудом выбравшись из автомобиля внимательно осмотрелся вокруг в поисках телефона. Его нигде не было видно. Кошелек же не тронули, он лежал в левом кармане пиджака, куда я его сам и положил. Моя машина и снаружи оказалась в плачевном состоянии: все стекла и фары разбиты, шины проколоты, капот помят, ставить на сигнализацию нет смысла.
Я развернулся и пошел по старой проселочной дороге, по которой вчера заезжал сам, в сторону трассы, отсеченной от поля густой лесопосадкой. До трассы идти недалеко, но это расстояние показалось мне неимоверно большим. Выйдя на главную дорогу, я согнулся, опираясь обеими ладонями о колени, чтобы перевести срывавшееся дыхание. Ноги стали свинцовыми, и каждый шаг требовал неимоверных усилий. Мимо проезжали одиночные автомобили. Я поднял руку в желании словить попутку, но никто не останавливался. Тогда я встал посередине дороги. В голове огнем бился пульс, шумела кровь. Из-за поворота послышался шум мотора, а вскоре показалась старая поддержанная иномарка. Не доехав до меня пары метров, остановилась. Водительское стекло опустилось и наружу высунулось круглолицая голова мужчины средних лет:
– С ума сошел? Жить надоело?
Я с трудом разлепил губы и просипел:
– Мужик, помоги. Я заплачу.
Не знаю, услышал он мои слова или нет, но тот быстро вышел из машины и подошел ко мне.
– Что с тобой? – растерянно спросил, всматриваясь в мое лицо, и подставил в помощь плечо. – Держись за меня.
– Какие-то уроды напали втроем, не знаю как жив остался.
– Давай в город до больницы тебя подброшу, она как раз рядом с моей работой.
Я кивнул головой. Мужчина помог мне сесть на заднее сиденье и помчал вперед. Как я ни сопротивлялся и не пытался сохранить сознание, но меня поглотило зыбкое беспамятство. Иногда резкая боль вырывала меня из небытия и в такие моменты казалось, что я попал в ад. Тело горело огнем, мышцы и суставы выворачивало тянущей, изматывающей болью, грудную клетку сдавливало словно клещами так, что невозможно было сделать вдох. Открывать глаза не было ни сил, ни желания: мельтешащие яркие огни, незнакомые лица, чужие резкие голоса вызывали лишь головокружение и тошноту. Хотелось глубоко погрузиться в спокойное притягательное ничто и остаться там навечно, но монотонный надоедливый звук откуда-то из вне не позволял этого сделать, и своим раздражающим пиканьем мешал забыться вечным сном. Иногда я слышал нежный голос матери, который возвращал меня в детство, туда, где мне было хорошо, а окружающий мир был добрым и сказочным.
Я проснулся. Справа навязчиво доносился все тот же монотонный пикающий звук, который временами вырывал меня из беспамятства, но он уже не казался таким раздражающим. Открыл глаза, но боли не почувствовал. Ко мне подошел какой-то молодой незнакомый мужчина в светло голубом больничном костюме и радушно улыбнулся:
– Доброе утро! Наконец-то проснулся. Не надоело спать?
Я не мог ответить, мешала трубка во рту.
– И доставил же ты нам хлопот. Мать свою напугал, она три дня под дверями просидела, – радушно и по-доброму отчитывал меня как маленького. – Так что хватит хандрить и валяться, будем поправляться.
Я закрыл глаза. Я так устал, но молодой человек не позволил мне проигнорировать его присутствие.
– Сергей, просыпайся, пора завтракать. Будешь хорошо есть, через пару дней переведу в обычную палату, а там медсестры моложе и симпатичнее, чем здесь.
Мне нравился темперамент и оптимизм этого молодого врача. Пришлось прислушаться и выполнить все его рекомендации, однако это вытянуло из меня все имеющиеся силы, и я снова уснул. Когда проснулся, рядом сидела мама и держала меня за руку. Я хотел улыбнуться, но у меня это плохо получилось. По осунувшемуся лицу самого родного и дорогого мне человека текли слезы, но это были слезы радости. Она что-то говорила, но я понимал лишь через слово. Меня опять покормили, и я уснул.
Время текло как вода, монотонно и быстро. Два дня кряду я только ел и спал, затем из реанимации меня перевели в обычную палату. От матери я узнал, что в больницу в бессознательном состоянии меня привез неизвестный мужчина. У меня сломано три ребра, но благо переломы оказались закрытыми и легкое было не задето, на лице семь швов, по всему телу множество гематом. В придачу ко всему от переохлаждения началась пневмония, но лечащий доктор давал позитивные прогнозы, каждый раз повторяя, что мой организм молодой и крепкий, и весьма хорошо идет на поправку. При положительной динамике и хороших анализах обещал выписать пару недель.
Две недели! Для меня этот срок прозвучал сродни приговору. Я не мог позволить себе проваляться столько времени в постели, но мои возражения никто не слушал, даже мама. И пришлось смирится, увидев безграничное беспокойство в ее глазах. Что она пережила за эти дни я мог только догадываться.
По факту моего избиения завели уголовное дело. Мать воспользовалась старыми связями отца и процесс шел довольно быстро. Следователь приходил дважды и брал у меня показания. То что моя память сохранила номер того злополучного джипа, значительно ускорило дело.
Мою машину пригнали в город и оставили на штрафстоянке до окончания разбирательства по делу. Я особо не расстроился, так как понимал, что хотя ее ремонт и обойдется мне в круглую сумму, но по окончанию дела я смогу получить компенсацию и страховку. Телефон мой так и не нашли. Мама много раз набирала мой номер, но абонент был отключен. Все шло к тому, что придется покупать новый. Но это мелочи.
Коллеги по работе, узнав, что я нахожусь в больнице, навестили дружной толпой сразу как только меня перевели в обычную палату. Я был приятно удивлен этому и несказанно рад. Даже директор заскочил без предупреждения после работы с большим пакетом фруктов, которые я был не в состоянии съесть в одиночку, поэтому пришлось раздать собратьям по несчастью из соседних палат. Ники среди навестивших не было, и о ней никто не вспоминал и не говорил. Я хотел расспросить Андрея, но рядом было много коллег и завести с ним разговор на нужную мне тему не представилось возможности. Позвонил ему вечером и узнал, что Ника на работе не появлялась с того же дня, что и я. Она оставила свой телефон на моем рабочем столе, отдала ключ от кабинета и пропуск охраннику, который утром в понедельник предал их директору. Она не появлялась на работе несколько недель, и ей грозит штраф по договору и увольнение по статье за прогулы. Марина из отдела кадров ездила по указанному адресу проживания, но Вероники там не оказалась. Вышедшая навстречу соседка сообщила, что девушка съехала с квартиры и больше там не живет. Я поинтересовался по поводу блога ее бывшего парня, на что Андрей сказал, что Слава прекратил трансляцию на своем канале и последнее выложенное им видео датируется числом нашего с Никой приезда из командировки.
Ника исчезла, не оставив и следа, обрубив все концы, и я нутром чувствовал, что в этом был замешан ее бывший парень. Мысль о том, что она могла вернулась к нему, отравляла мое пребывание в больнице. С каждым днем физически я чувствовал себя лучше, и мне не терпелось вырваться из этой бело-голубой тюрьмы и во всем разобраться. Однако участившиеся приступы кашля и плохие анализы не позволили выйти раньше, пришлось задержаться еще на неделю.
