Александра Верева
Против ветра
Старался не появляться лишний раз в приемной, чтобы избежать ненужных взглядов. Вероника сегодня одета как всегда строго, но с макияжем. Зря старается. Поздно. Она мне нравится в любом виде и с макияжем, и без. Спасибо, что больше не выглядит так эротично вызывающе как неделю назад, после того как я придрался к ней по поводу внешнего вида. Иначе я бы не выдержал и получил по лицу еще не одну оплеуху.
Я почесал щеку, словно снова ощутил ее прикосновение. Не пойму, что ее здесь держит, и зачем ей прозябать в секретаршах с таким образованием и таким отцом? С отцом она не в ссоре, это я точно знаю, не раз был невольным свидетелем их разговоров по телефону. Так почему она все еще здесь?
Я повернулся к окну и сразу же наткнулся взглядом на уже знакомого молодого человека с букетом цветов, рассказывавшего что-то на камеру телефона, который держал его сотоварищ из черного "Мерседеса". Вот же зараза, никак не уймется. И предупреждение на него не подействовало. Вон как красиво расползлись бордово синие круги под глазами, даже отсюда видно. Рабочий день подходил к концу, часы показывали начало шестого. Что он опять задумал?
"Обойдешься сегодня без шоу, не в этот раз, парень" – меня прямо передернуло изнутри и стерло все сомнения в труху.
Я вышел в приемную. Вероника сидела на своем рабочем месте, но ее движения, и то, как она поджала губы, выдали напряженное состояние. Девушка явно нервничала.
– Вероника, выключай компьютер, я отвезу тебя домой.
– Зачем? – она недоуменно уставилась на меня. – Рабочий день еще не закончился.
– Ты же видела своего бывшего, – утвердительно произнес я. – Я так понимаю, просто так он тебя не отстанет.
– Он ловит на этом хайп, зарабатывает рейтинг и, соответственно, деньги.
Слова девушки прозвучали уж как-то совсем подавленно и обреченно.
– Я попрошу охранника подогнать мою машину к запасному выходу, так что собирайся. Связываться с ним сейчас – только привлекать к себе внимание. Пусть посидит, подождет, надоест, сам уйдет.
Вероника согласно кивнула. Я вышел к проходной и, передав ключи, попросил охранника перегнать машину. Вернулся в кабинет, отключил аппаратуру, прихватил куртку и вышел в приемную. Вероника ждала меня в полной готовности.
До машины добрались без приключений, но только когда выехали на центральную улицу и здание фирмы скрылось за домами, Ника расслабленно откинулась на спинку и выдохнула.
– Может вам стоит поговорить где-нибудь в общественном месте и выяснить отношения? – спросил, выворачивая руль вправо. – Неужели он такой тугодум, что до него не дойдет?
Девушка молча смотрела в боковое окно, никак не отреагировав на мои вопросы.
– Тебе нужно в магазин или еще куда? Могу подбросить, – зачем-то спросил я, разрывая тяжелое безмолвие и не зная как продолжить разговор.
– Нет, – спустя минуту молчания ответила Ника. – Почему вы… прости, ты возишься со мной? Зачем тебе это нужно?
– Ты мне нравишься как личность, – честно признался, – и я терпеть не могу, когда обижают девушек. Срабатывает внутренний инстинкт, что ли.
– И всегда он у тебя так срабатывает?
– Всегда, – ответил без сомнения, – а разве может быть по-другому?
Ника замолчала. Когда я въехал во двор и остановил машину, девушка даже не шевельнулась. Я заглушил двигатель и молча стал ждать, сам не зная чего.
– Я очень сильно его любила, – вдруг тихо произнесла Ника, – считала своим принцем и думала, что мне повезло в этой жизни: любимый парень, заботливый отец, беззаботная взрослая жизнь, но реальность оказалась совсем другой. Отцу никогда не нравился Слава, он неоднократно говорил мне об этом, но я не верила, считая, что он в силу своего возраста придирается к нему и молодому поколению, которое живет иными ценностями, чем жили наши родители. Но папа, оказался прав. Я должна признаться, что была не лучшей дочерью. Моя мама погибла, когда мне было четыре года, и отец баловал единственную дочь как мог, только бы я не ощущала этой потери. Мой отец – глава "Внешэкономбанка", и я так понимаю, что ты уже знаешь об этом, и должен понять, что отказа мне не было ни в чем. Я так привыкла, что все мне доставалось легко и свободно, что даже и не задумывалась, о том, каково это – зарабатывать деньги. А тратить я любила и умела. По завершению университета отец подарил мне квартиру. Я почувствовала себя самостоятельной и самодостаточной, мне и в голову не приходило, что на самом деле я завишу от родителя по всем пунктам. Вскоре встретила Славу и потеряла голову. Папа сразу увидел его изнаночную сторону, а я видела только то, что хотела видеть. Отец никогда не перечил мне и всегда покрывал наши расходы… до этого лета.
Ника перевела дыхание.
– В этом году я решила отметить день рождения во Франции. Это же круто! Отец проплатил визы, отель и все расходы за меня и моих друзей. Нас было шестеро, но день рождения отметили так, что за эти деньги можно было справить целую свадьбу на несколько сотен человек. То есть, один вечер обошелся ему в весьма кругленькую сумму, даже были небольшие проблемы с французской полицией, но отец как всегда все уладил. Разнос по полочкам происходил уже здесь, в России, и никто из моих подруг и друзей, кто участвовал в этом безобразии, не поддержал меня ни соучастием, ни присутствием. Я отдувалась одна за всех. Как я осознала позже, отец хотел проучить не столько меня, сколько моих друзей и в первую очередь Славу. Он лишил меня денег, квартиры в хорошем районе, забрал машину и отказался помочь с устройством на работу. Все что мне осталось – это старая квартира на окраине города, оставленная в наследство моей бабушкой, которую я почти не знала. Именно в это время во мне проснулась и взыграла гордость, присущая всем из рода Валюшицких. Я решила, что всего добьюсь сама, я не беспомощное существо, у меня есть образование, руки, ноги. Отец точно знал за какую струну нужно дергать.
Я ушла к своему парню. У меня не было в планах сесть ему на шею или жить за его счет, я планировала найти работу, и не быть ему обузой. Тогда я еще не придавала значения тому, что по факту, все время с начала нашего знакомства я оплачивала, все совместные расходы. Ну не совсем я, а отец. Все совместные поездки, рестораны, клубы, шопинги, досуг оплачивал мой отец. Безропотно и незаметно через безлимитную кредитную карту. И, не смотря на всю свою неприязнь к Славе, он даже нанял какого-то программиста, чтобы тот помог поднять ему рейтинг в интернете, только чтобы у нас все было хорошо. Ну, а когда я рассорилась с отцом, тот обрубил все корни. В результате вышло так, что если у тебя нет денег, то нет ни дружбы, ни любви. И естественно, что у Славы, после моего ухода из дома возникли затруднения с деньгами.
Ника снова тяжело вздохнула. Было видно, что рассказ давался ей нелегко. Я молча слушал, ощущая ее напряжение.
– Я старалась найти работу, разослала уйму резюме в интернете, но, оказывается, никому не нужен специалист по международным финансовым вопросам без опыта работы. Единственное предложение было от фирмы "Мистерия", но я не планировала его рассматривать. Работать секретарем я не собиралась даже за такую высокую зарплату. Но в одно прекрасное утро все изменилось. Слава меня обманул, сказал, что идет вечером на встречу с другом детства и переночует у своих родителей, а на самом деле оказывал эскорт услуги даме в возрасте. Выяснилось, что он и раньше этим занимался, вот только, когда встречался со мной, нужды в этом не было, до тех пор, пока отец не прекратил мое финансирование. Вот скажи, смог бы ты простить такое предательство любимого человека? Разве есть оправдания такому поступку?
Девушка подняла на меня глаза, в которых отражалась вся боль разочарования. Я понимал, что она чувствует, сам побывал в подобной ситуации и знаю что это такое.
– Нет, не смог бы, – сказал чистую правду.
– И я не могу. Как вспомню, что он там… с ней… в постели…
На глазах Ники навернулись слезы. Она стерла их кулаком, как маленькая девочка и сдерживаясь, чтобы голос не дрожал, продолжила:
– Я ушла от него ничего не сказав, выбросила симку телефона и уехала на старую квартиру, о которой Слава, слава богу, ничего не знал. Я надеялась, что он меня не найдет и все уладится само собой, но, увы, вышло, как вышло. В момент отчаяния я уже была согласна на любую работу, поэтому и пошла в секретари, несмотря на все отзывы и предостережения в интернете. Отец, узнав, что я ушла от Славы, приехал за мной, но я отказалась возвращаться в отчий дом, не хочу видеть в его глазах немое превосходство и утверждение, что он прав. А ведь он действительно прав, прав во всем, и я хочу доказать ему и себе в первую очередь, что я не беспомощное существо, и сама могу о себе позаботиться, поэтому и не побежала сразу к нему под крыло. Если я сделаю это сейчас, то это будет полный провал, поражение, доказательство неспособности справиться с ситуацией, это лишь подтвердит мою беспомощность и лишит возможности самостоятельно принимать решения, распоряжаться жизнью на свое усмотрение. До самой смерти отца я останусь маленькой девочкой, которую будет нужно опекать, а я этого не хочу. Понимаешь?
Я молчал. Как не понять, если сам прошел через это всего несколько лет назад, душевные раны только-только начали затягиваться. Нужно сказать что-то подбадривающее, но подходящие слова не приходили на ум.
***
Ника.
Я чувствовала себя полной дурой. Сижу в чужой машине и выворачиваю малознакомому человеку наизнанку душу как лучшей подружке. Зачем я это сделала? Мне же с ним еще работать? Что он теперь обо мне подумает? Но голос совести не смог заглушить то чувство, которое затеплилось внутри. Все произошло как-то само собой, произвольно. Я поделилась наболевшим с человеком, который пожелал меня выслушать, и от этого стало немного легче. Я ощущала рядом не начальника, не друга, а родственную душу, к которой меня тянуло невидимыми тонкими прозрачными нитями с каждым днем все сильнее и сильнее. Не знаю почему, но я ему верю. Его глаза искренни, поступки не всегда понятны, но не умаляют его достоинства. Он сам предложил мне помощь, и я должна как-то разъяснить ситуацию, объяснить что к чему. Он имеет право знать.
Неловкое молчание затянулось. Я опомнилась и завозилась с застежкой ремня безопасности.
– Прости, что вывалила все это на тебя, я пойду. Спасибо, что выслушал и подвез.
И взялась за ручку двери. Сергей непринужденно улыбнулся.
– Давай проведу тебя до квартиры, мало ли что.
– Не надо, – ответила я, – ты и так достаточно помог мне. Спасибо.
Я аккуратно захлопнула блестящую черную дверцу и почти бегом пересекла двор. Сбежала самым трусливым образом, коря и упрекая себя за длинный язык. Войдя в подъезд, буквально взлетела вверх по лестнице. На подоконнике между вторым и третьим этажами сидела Вика, читала книгу.
– Привет, ребенок! – поздоровалась я. – Чего сидишь? Мама опять занята клиенткой?
– Угу, – ответила девочка. – Эта тетенька слишком громко смеется, так уж лучше здесь, чем там.
– Идем ко мне, – кивнула я головой, – проведаешь Персика, он будет рад твоему визиту, а то сидит дома один, скучает.
Вика спрыгнула с подоконника, бросив выразительный взгляд на дверь своей квартиры.
– А маме твоей я сама позвоню, скажу, что ты у меня, не волнуйся.
Девочка побежала вверх по лестнице легко перебирая ножками, и я поспешила следом за ней. Поднявшись на четвертый этаж, остановилась у двери своей квартиры, на которой большими буквами красовалась ярко-красная жирная надпись: "Ника – дура". Я потрогала краску пальцем. Из баллончика, для граффити. Вот как это теперь отмыть?
Вика в силу своего возраста прочитала написанное вслух, подняла на меня симпатичное личико и выразительно спросила:
– Это про тебя?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Заставить бы того кто это написал все отмыть!
Я без колебаний нажала кнопку звонка соседской квартиры, Нина Ивановна не заставила себя долго ждать.
– Добрый вечер, – хором не сговариваясь поздоровались мы с Викой, как только открылась дверь.
– Нина Ивановна, вы не видели, кто был автором этого произведения? – спросила я, указывая на свою дверь. – Кто решил высказать свое мнение таким варварским способом?
Женщина отрицательно покачала головой.
– Нет, не видела. Я сегодня на почту ходила. Когда выходила, ничего еще не было, а когда вернулась, то уже никого здесь не было. Правда видела, во дворе какие-то две девчонки незнакомые крутились, не то старшеклассницы, не то студентки, одеваются как хотят, и не разберешь. Сидели на качели долго, часа два, вот только недавно ушли. Но утверждать, что это были они, не буду, ибо не пойман не вор.
– Спасибо, Нина Ивановна и простите за беспокойство.
– Не за что детонька, не за что, – ответила соседка и проводила нас взглядом, пока мы не скрылись за дверью квартиры.
Вика быстро разулась, бросила курточку на тумбочку и побежала искать котенка. Я улыбнулась, вспомнив себя в ее возрасте. Как мало ребенку для счастья надо!
Переодевшись в домашнюю одежду первым делом сбросила сообщение Юле, чтобы та не волновалась за дочь. Пошарив по холодильнику, сообразила легкий ужин на двоих и поставила чайник на плиту. Скоро должен подъехать Борис, привезти продукты. Не хочу, чтобы он видел надпись и сообщил отцу, надо ее отмыть. Взяв тряпку и сильное дезинфицирующее средство, вышла на лестничную площадку. Несмотря на все мои старания, краска никак не хотела отмываться. Дверь была испорчена бесповоротно, нужно перекрашивать. Устало выдохнув, я смирилась с неизбежным и вернулась в квартиру.
Борис приехал как всегда в точно оговоренное время. Как у него это получается? Время и покупки – это два несовместимых для меня понятия, которые сложно контролировать во взаимосвязи, а у него получается. Когда я открыла ему дверь, из зала выглянула Вика и, увидев кто пришел, весело поздоровалось первой:
– Здравствуйте, дядя Боря.
– Привет, малявка, – весело ответил тот, подмигнув девчонке, словно давней знакомой.
Мои брови поползли вверх.
– Вы знакомы? – удивленно спросила я.
– Было дело, – усмехнулся Борис, – не смог пройти мимо такой красотки не познакомившись.
Вика смутилась и юркнула обратно в зал. Эти двое явно что-то скрывают, но это их дело. Бориса я знаю давно, лет десять. Он устроился на работу к моему отцу сразу после армии и проявил себя только с лучшей стороны. Этому человеку я доверяла и знала, что он не причинит вреда ребенку, поэтому не стала ни о чем расспрашивать.
– Ника, а что это у тебя за художество на двери? – спросил Борис, тыкая большим пальцем за свое плечо. – Я смотрю, ты набираешь популярность в этом районе не меньше чем твой бывший в…
Он сразу осекся, поняв, что взболтнул немного лишнего.
– Прости. Помощь нужна?
Я сразу встрепенулась.
– Нужна. Можешь помочь вывести надпись или как-то закрасить? Только папе ничего не говори, а то он будет нервничать, а это лишнее. Это всего лишь чья-то дурацкая шутка.
– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать.
Борис ушел. Только я взялась за пакеты, как зазвонил мобильный телефон. Отец. Я приняла входящий вызов.
– Да, папа, привет.
– Ника, доченька, как у тебя дела?
– Все хорошо, с утра ничего не изменилось, а что?
– Нет, ничего, просто так поинтересовался. Боря к тебе заезжал?
– Да, только что. Привез два огромных пакета, спасибо.
– Там Семеновна передала твой любимый пирог с малиной, волнуется, хорошо ли ты питаешься.
– Пап, ну я же не маленькая, готовить умею и готовлю постоянно, ты же знаешь. Семеновне передай спасибо и поцелуй в щечку от меня, пусть не переживает, у меня все хорошо. Да, кстати, можно попросить тебя о небольшой услуге?
– Скажешь тоже, конечно можно! – в его голосе прозвучали положительные нотки, значит моя, просьба будет уместной.
– Пап, у тебя есть какая-нибудь свободная вакансия для банковского работника с высшим образованием? Может кто-то в декрет собирается или еще куда-нибудь.
– Не знаю, надо уточнить, – озадаченно произнес отец, – а тебе зачем?
– Это не мне. Нужно помочь одному очень хорошему человеку. Будучи в декретном отпуске ее незаслуженно сократили в банке. Соответствующее образование имеется. Она одна воспитывает ребенка и помощи получить ей не от кого. У твоего банка несколько филиалов, может в одном из них найдется место.
– Хорошо, я уточню, но не обещаю.
– Спасибо, папа.
– Ника, подожди, у тебя самой точно все хорошо?
– Точно, папа! Есть сомнения?
– Да нет, просто неспокойно мне что-то за тебя…
– Нина Ивановна звонила? – догадалась я. – Рассказала про разукрашенную дверь?
– В общем, да, – признался отец, радуясь, что я сама завела тему в нужное русло. – И не только это, я видел ролики, который твой Славик сбрасывает в блог. Он на этом неплохо раскрутился за последнюю неделю. Сильно тебя достает? Могу его вразумить.
– Ты стал его фолловером и втихаря просматриваешь блог? А я то думала, ты его терпеть не можешь, – усмехнулась такому повороту событий, не удержавшись от ехидной уколочки. – Не обращай на него внимания. Он больше не мой парень, мы расстались и точка. Я к нему не вернусь, так что можешь не беспокоиться. Я сама со всем справлюсь, не маленькая. А по поводу двери, уже поговорила с Борисом, он мне поможет. Нина Ивановна подозревает, что это дело рук малолеток и, судя по подчерку, возможно, так оно и есть, так что не переживай, все в порядке.
– Это хорошо, когда все хорошо, – выдохнул отец. – Тогда, целую, доченька. Звони сразу, если что.
– Обязательно, папа, – заверила его, – хорошего вечера.
И отключила звонок.
Так, начало, положено, вот только Юльке не стоит ничего пока говорить. В свете последних событий отец точно расстарается и найдет для нее место, это лишь вопрос времени. Надеюсь, сюрприз будет для нее приятным. А если нет? Об этом я не подумала. Но все равно стоит попробовать.
В приподнятом настроении я направилась в кухню разбирать пакеты с продуктами, которые привез Борис.
***
Утро очередного рабочего дня выдалось хмурым и пасмурным. Небо от края до края затянуло тяжелыми серыми тучами. Моросил промозглый, холодный нудный дождик. Мне нравилась такая погода, особенно когда сидишь дома, укутавшись в теплый плед, и читаешь книгу под тихий шепот дождя с кружечкой ароматного горячего кофе в руках. Сегодня только четверг, но все равно настроение бодрое. Я люблю дождь в любых его проявлениях, кроме ураганов и стихийных бедствий, конечно. Он очищает природу, город, окружающий мир.
Но это лично мои предпочтения, и я никогда не понимала людей, у которых дождь вызывает хандру и депрессию. У такой погоды есть множество плюсов, которыми люди просто не умеют пользоваться. Вот и сегодня, надеюсь, Слава не появится на моей работе, так как он просто утомил меня своими навязчивыми признаниями в любви. Да и сотрудники начинают шушукаться по этому поводу, пока не расспрашивая меня напрямую. Но я чувствую как нарастает общественный интерес к моей персоне, и мне это не очень нравиться.
До работы добралась вовремя, поставила зонт возле окна, куртку повесила сушиться на вешалку для посетителей, стоявшую у входа. На ней уже висела куртка Сергея Михайловича и почти сухая. Значит, пришел давно. Зачем он приходит так рано? Ему что дома заняться не чем? Потом вспомнила, что он прибыл на работу на машине, а не на общественном транспорте и… я действительно о нем ничего не знаю, кроме того, что у него есть мать, которую он очень любит и уважает.
Я быстро переобулась и направилась к кофемашине. Налила свежей воды и нажала кнопку. Агрегат привычно загудел. День обещал быть спокойным и размеренным. Мероприятий и встреч никаких не запланировано, месячные отчеты сданы, можно немного расслабиться. Единственная забота – оформить командировку начальнику, но он что-то медлит, не отдает ни документы, ни распоряжения. Сергей Михайлович уезжает в понедельник на три дня, что меня одновременно и радовало, и расстраивало. Радовало то, что на короткое время я буду предоставлена сама себе, без надзора и контроля с его стороны. Расстраивало то, что как раз такой надзор и контроль именно сейчас мне был необходим. Только Сергей посвящен в перипетии моей жизни и является сдерживающим барьером, защищающим меня от Славика. Я не боюсь трудностей, но все же…
День прошел тихо и размеренно. Шеф с самого утра был мрачным под стать погоде, поэтому я старалась лишний раз не попадаться ему на глаза. От его предложения отвезти меня домой я отказалась, тем более, что Славика на горизонте не было видно. Да и вряд ли он высунет сегодня нос на улицу в такой то дождь.
По окончанию работы быстро собралась и помчалась домой. Дойдя до автобусной остановки облегченно выдохнула. Меня никто не преследовал и никто не приставал. Неужели до него дошло или это всего лишь затишье перед бурей? По дороге забежала в магазин за наполнителем для кошачьего туалета и "вкусняшкой" для своего питомца. Хоть я и кормила его вкусной и здоровой пищей, но магазинный корм в пакетиках он очень любил, и я изредка его баловала.
Завернув за угол дома в сторону своего двора остановилась, чуть не выронив тяжелый пакет из рук. И резко отпрянула назад. Вот не везет, так не везет. Слава решил поменять тактику и поджидал меня во дворе со своими друзьями. Их четверо. Среди них я отметила Павла и Стаса, третьего я не знаю. Трус! Пришел с подкреплением. Они стояли в стороне от входа в мой подъезд и что-то обсуждали. Пройти мимо незамеченной точно не получится.
Что делать? Ехать к отцу? Нет, не хочу его беспокоить. Отец, конечно, в помощи не откажет, но придется признать и смириться, что я не способна на самостоятельную жизнь. Позвонить Борису? Тоже не вариант, один против четырех, он не справиться и мне придется столкнуться со Славой лицом к лицу, и я не уверена, что он будет вести порядочный разговор.
Чаша моего терпения переполнилась отвращением к когда-то любимому человеку. Как же я была слепа! Вспыхнувшее чувство заставило развернуться и быстрым твердым шагом пойти назад. Я шла не оборачиваясь, отрезая себя от прошлого. Шла пешком, не обращая внимания на моросящий в лицо дождь. Зонтик несла в пакете, надев на голову капюшон. На ботики налипла грязь, куртка совсем промокла, но меня это ничуть не заботило. Душевная пустота притупила чувства и ощущения, в голове не было ни одной мысли, лишь назойливое желание спрятаться куда подальше, лишь бы меня оставили в тишине и покое.
Я потеряла счет времени. Мне казалось, что до работы я дошла всего за несколько минут. Войдя в фойе поставила на пол пакет, безбожно резавший мне руку, и поправила сползший с плеча ремешок сумки. Анатолий, дежуривший на проходной, поднял на меня удивленный взгляд, оторвавшись от просмотра фильма по телефону.
Я достала электронный пропуск и поднесла к сенсору, который в секунду загорелся зеленым цветом. Взяв в руку пакет, прошла через турникет.
– Куда? – ошарашенно спросил охранник.
– Меня шеф вызвал по срочному и неотложному делу, – не моргнув глазом соврала я, заворачивая за угол в коридор, быстро скрываясь из его поля зрения во избежание лишних вопросов.
Войдя в кабинет, закрылась изнутри и сняла отяжелевшую от впитавшейся влаги куртку. Блузка также промокла. Быстро стянув ее через голову, завернулась в теплую длинную кофту, которую принесла на работу несколько недель назад, когда только стало холодать. Брюки мокрые хоть выкручивай. Я быстро их сняла и повесила на едва теплую батарею. Нажала кнопку чайника. Нужно согреться и горячий чай – первое средство. У начальника есть в запасе коньяк, я даже знаю где он его хранит, но как потом объясняться? Нет, не стоит так наглеть, тем более, что по факту меня здесь не должно быть.
Приготовив чай, выключила свет и уселась на кожаный диван с ногами в попытках сохранить тепло. Как попасть сегодня домой я не представляла. Позвонить Юльке? А чем она мне поможет? Только если присмотрит за Персиком, но ему с утра я наложила столько еды, что на пару дней хватит. А если нагадит там где не нужно, так уберу, не страшно. Нет, не стоит ее вовлекать в свои проблемы.
Взяв в руки телефон, решила просмотреть блог Славы, давно не посещала. Лично мне он был уже не интересен, но в свете последних событий хотелось узнать, чем он дышит. Может, прямо сейчас ведет онлайн трансляцию и мне удастся понять, что у него на уме.
Подтянув колени к подбородку, сползла головой на спинку дивана, плотнее закрутившись в теплую кофту. Благо вай-фай на работе бесплатный и можно сидеть в интернете сколько угодно.
Данное занятие съедало время слишком быстро. Серый день плавно перешел в безлунную ночь. Дождь уютно барабанил в окно. Темнота и дверь кабинета отрезали меня от внешнего мира. Я согрелась и уже не чувствовала себя несчастной. Из приятной тишины меня вырвал неприятный скрежещущий звук. Кто-то нажимал на дверную ручку. Я насторожилась. И этот кто-то снаружи пытался открыть дверь, всовывая ключ в замочную скважину, но у него ничего не получалось. Ну конечно, я же не вынула свой ключ, когда закрывала ее изнутри. Спустя секунду все звуки смолкли, и я затаилась, боясь малейшим движением выдать свое присутствие.
Внезапно телефон в моих руках зазвонил слишком громко в пустом офисе, так что я подскочила на месте. Сердце от страха бешено забилось в груди, словно у загнанного в ловушку кролика. Это же надо было так опростоволоситься и забыть отключить звук. Звонил начальник. Я скользнула пальцем по экрану, и шепотом ответила:
– Да.
– Вероника, открой дверь. Я знаю, что ты в офисе.
– Хорошо, – прошептала в ответ и отключила входящий звонок.
Встав с дивана, и не нащупав в темноте обувь, босиком подошла к двери, провернула ключ в замочной скважине. Дверь тут же открылась, и в лицо ударил яркий свет, лившийся из коридора. Я прищурилась и прикрыла глаза рукой. Действительно начальник, а я стою перед ним в бог знает в каком виде и босиком. Нырнула обратно в спасительную темноту, да и стоять на холодном полу не очень то комфортно. Начальник вошел и включил свет в приемной. Я увидела свои ботинки: грязные и сырые, потянулась к ним, чтобы надеть. Шеф пристально наблюдал за моими действиями, подмечая малейшие детали.
– Что ты здесь делаешь? – спросил глухо, словно у провинившегося ребенка.
– А ты? – резко бросила в ответ, не желая объясняться.
Начальник смотрел на меня сверху вниз, держа в руках ключи от машины и телефон. Я лишь сильнее сжала ворот кофты, понимая в каком нелепом виде стою перед ним.
– Мне Анатолий позвонил, сказал, что ты пришла якобы по моему поручению, закрылась в кабинете и не подаешь признаков жизни. Войти в кабинет без моего ведома он не может, поэтому и позвонил мне, правда не сразу. Ты почему не дома?
Я боялась сдвинуться с места.
– Отвернись, – моя просьба прозвучала как приказ, но шеф быстро ее выполнил, став ко мне спиной.
Я рванула к батарее и, сняв полумокрые брюки быстро натянула на себя. Влажную куртку одела поверх теплой кофты. Блузку, висевшую на спинке рабочего кресла, сунула в пакет, все равно придется стирать.
– Ника, что произошло? – не унимался шеф, требуя объяснений. – Опять твой бывший приставал?
Я чувствовала себя как преступница, которую застукали на месте с поличным. В горле застрял ком, слова с трудом вырывались наружу.
– У меня все хорошо, – процедила сквозь зубы и попыталась проскользнуть мимо него к выходу, но шеф резким движением ухватил меня за запястье, не позволяя уйти от ответа. Он повернулся ко мне лицом. В его взгляде читалась решимость разобраться во всем до конца.
– Куда ты пойдешь в таком виде на ночь глядя? – он стал прощупывать мой рукав выше. – У тебя куртка вся мокрая.
– Сергей Михайлович, не суйте нос куда вас не просят. Мои проблемы – это мои проблемы и вас они не касаются.
– Ника, сбавь обороты и успокойся. Я не имею права отпустить тебя одну в таком виде, тем более что я уже здесь, – решительно заявил он, в намерении потягаться со мной в упрямстве. – Давай, отвезу тебя домой.
Я лишь отрицательно покачала головой. Взяла телефон и набрала номер Юли.
***
Сергей
Сегодняшний день выдался тяжелым в плане принятия решений. Командировка в понедельник, а я все медлил с оформлением, тянул до последнего. Как же не хотелось уезжать именно сейчас и оставлять Нику здесь одну. Мне казалось, что когда я вернусь, ее уже не будет, она помирится со своим парнем и уйдет навсегда из моей жизни.
Узнав ее чуть ближе вне рабочей обстановки, мне показалось, что она весьма неплохой человек. Мне импонирует ее откровенность, открытость, непринужденность в общении. При этом в то же время в ее глазах горит озорной огонек, свидетельствующий о яркости натуры и крепости духа. Дерзость в речах, используемая в нужный момент, говорит о самодостаточности личности и глубине характера. Она четко понимает чего хочет, и это привлекает к ней еще больше. Но на работе я не могу позволить себе того, что позволял после: не могу улыбнуться, поинтересоваться как у нее дела, прикоснутся. Необходимо соблюдать субординацию, чтобы никто не понял, не догадался…
А с другой стороны я был рад навязчивому вниманию ее бывшего парня. Его настырное поведение позволяло мне без стеснения предлагать ей свою помощь, свое общение. Вот только командировка подвернулась совсем некстати, как раз в разгар негласной борьбы между ее прошлым и будущим. Она колеблется на грани, и ей нужна помощь, поддержка. Я вижу. Знаю. Проходил.
Сегодня я плыл по течению времени, понимая, что не имею права выбора. Предложить ей что-то больше чем просто работа? Она откажет. Уже отказала в прошлую пятницу, смело влепив пощечину. Боль от полученной сердечной раны сейчас заглушает все ее остальные чувства. Радикальные меры конечно могут помочь, но могут и вогнать в депрессию. Ей нужно разобраться в себе самой, расставить все по полочкам, чтобы больше никогда не возвращаться к прошлому.
В конце рабочего дня я все-таки решился и предложил Нике отвезти ее домой. Ответ был таким, как я и предполагал. Что ж, я имел право на попытку.
Закрыв офис, поехал домой. Мне казалось, что я неимоверно устал, словно разгружал весь день вагоны, поэтому переодевшись, плюхнулся на диван и включил телевизор. Мама вчера заботливо снабдила меня домашней едой на несколько дней вперед. Я соорудил рядом с диваном горку из разных блюд в намерении провести вечер в томном бездействии и чревоугодии.
От обильной еды и мерного звука научно-популярного фильма о дикой природе тропиков меня стало клонить в сон, из теплых объятий которого вырвал внезапный телефонный звонок охранника фирмы. Он был весьма растерян: Ника вернулась в офис, закрылась и не подавала признаков жизни. Сон как рукой сняло. Я быстро оделся и спустился на подземную стоянку. Дороги были полупустыми, так что быстро добраться до работы не составило особого труда.
