Александр Зайцев
Слово и Чистота. Проекция
Глава 16. Transferido
Нет… Честно… У меня стойкое ощущение, что все женщины, во всех мирах одинаковы. Ну что за мода на такие вопросы? Подобное бесило в прошлой жизни и, чувствую, выводит из себя и в этой! Так… Память, не подводи! Что она имеет в виду? Всемирных женских дней или там дня матери в этом мире нет. До её дня рождения ещё почти полгода. Родственники, если у Изао какие и есть, то он их не знает, мать сторонилась своей семьи за то, что они бросили её отца в сложное для него время, и тот умер, всеми забытый. Может, именины? Тоже, вроде, мимо. Чёрт, ничего в голову не идёт, неужели сейчас вот проколюсь так банально, на пустом месте, из-за дурного вопроса?
– Мама-а-а… – протяжно, почти переходя в завывание, тяну я – обычная реакция Изао на придирки матери, надеюсь, хоть это получилось сыграть похоже.
– И в кого у тебя такая память?! – вопрос риторический, и я молчу. – Завтра годовщина смерти твоего деда! Когда ты, наконец, запомнишь эту дату?!!
Вот чёрт! И правда, завтра же первое августа! Пожалуй, единственная традиция в этой небольшой семье заключалась в том, что мать и сын в этот день ехали в городок Труюсс, где был похоронен дед Изао. Приводили в порядок могилку, выливали пару-тройку стопок под надгробный камень да клали цветы, после чего возвращались обратно. Всё бы ничего, но Труюсс находился в ста сорока километрах от столицы в направлении на юго-восток, ближе к центру континента, и одна дорога туда и обратно занимала почти пять часов.
Изао, кстати, не понимал этой «традиции», деда он никогда не видел, тот умер, едва Мелани исполнилось шестнадцать, то есть за несколько лет до рождения паренька. Но, невзирая на этот нюанс, мать из года в год каждое первое августа брала его с собой, и они пару часов тряслись на поезде, чтобы провести всего минут пятнадцать около могилы человека, которого мальчишка даже не знал. Впрочем, уважение к памяти отца, пожалуй, то немногое, за что я уважаю эту женщину.
– Мне никак не вырваться с работы. Да и перелёты долгие… На несколько дней меня не отпустят. Мы готовим большую выставку, и дел по горло! Открываем новую экспозицию под открытым небом, – затараторила Мелани, не дождавшись ответа на её упрёк. – Так что поедешь без меня.
– Мама-а-а-а!!! – вот мне делать-то нечего, как целый день убить на то, чтобы положить цветочки на могилу совершенно чужого мне человека.
– Это не обсуждается! – тут же рявкнула Мелани ничуть не хуже капитана артиллерийского расчета. – Поедешь!.. – это уже было сказано намного спокойнее и тише, но тон был такой, что все возражения растаяли без следа.
Разумеется, я легко мог её проигнорировать, но оригинальный Изао никогда бы не пошёл столь явно против матери, а, следовательно, хоть мне этого и не хочется, но ехать придётся. Ладно, чёрт с ним, это всего один потерянный день, а не какая-то катастрофа.
– Хорошо, мама, я поеду.
– Вот и славно! – тон Мелани тут же меняется, из него пропадают командные и раздражительные нотки. – Ехать лучше тем поездом, что в десять тридцать отходит, – тут же начинает сыпать инструкциями. – Раньше смысла нет приезжать, а позже можно на обратном пути остаться без удобных мест.
– Десять тридцать, я понял, – в принципе, это время мне подходит, как раз разомнусь, позавтракаю, кино посмотрю.
– С собой возьмёшь бутылку «Глен Гранта», ту, что семьдесят девятого года, в баре стоит в углу.
– Кхе! – не удержался от напавшего кашля, эта бутылочка в пол-литра стоит полторы тысячи франков!
– Ты же, надеюсь, пить там без меня не научился? – внезапно прорезалась некая настороженность в голосе Мелани.
– Конечно же, нет! Я же учусь! – и ведь не лгу, а то, что учусь иному, чем она ожидает, так это не вранье.
– Три стопки выльешь под надгробный камень и бутылку обратно привезёшь! – она не договорила «Когда приеду, проверю!» но эта фраза легко читалась между строк. – Ещё под бутылкой конверт, там три сотни франков, – это я знаю, так как давно всю квартиру осмотрел и нашёл эту своеобразную заначку. – Купишь на них билеты, а также сотню смотрителю кладбища отдай, чтобы присматривать не забывал… То, что останется, можешь себе забрать.
Вот это щедрость! Ранее она не была замечена в «излишних» тратах на ребёнка, а тут получается больше ста пятидесяти франков остатка явно, билеты-то от силы тридцать стоят, туда и обратно, причём, не больше. Ещё дней десять назад это бы несказанно обрадовало, но после получения премии от РИЗВа, денежный вопрос для меня потерял былую актуальность. Тем не менее, я постарался ответить с благодарностью в голосе:
– Да, мама, спасибо, мама.
– Дорогу помнишь?..
Попытав меня ещё минут пять, проверяя, правда ли её сын всё верно понял и всё запомнил, она наконец-то попрощалась. Не забыв пообещать навестить к началу учебного года и вообще звонить почаще.
Как говорится, один звонок, и все планы коту под хвост. Впрочем… А вот какие у меня планы были на завтра? Не считая тренировок и просмотра очередного «шедевра» местного кинематографа? Разве что найти новое место для отработки перемещений по волнам. Ну и ещё, конечно, желательно всё же ознакомиться с внутренним форумом РИЗВа. Что первое, что второе легко может подождать один день.
С другой стороны, можно вообще не ехать. Не будет же Мелани проверять… Или будет? А если задаст прямой вопрос, от которого не уйти недомолвками, и из-за Слова я не смогу соврать? Конечно, вывернуться, скорее всего, придумаю как, но стоит оно того? Думаю, лучше не рисковать и съездить. Возьму пять-шесть журналов манги или выпусков комиксов, книжку какую-нибудь, и время не будет потрачено зря.
Сев за компьютер, проверил расписание поездов и время в пути до Труюсса. Да, память не подвела, время пути в одну сторону час пятьдесят минут. Плюс ещё полчаса на то, чтобы добраться до вокзала. В общем – та ещё морока…
Стоп, а что это я зациклился на этом поезде? Своим ходом добраться получится куда быстрее, в форме проекции, конечно же. По относительно ровной поверхности при передвижении в Изломе для меня и две сотни километров в час не проблема.
Мысль вначале показалась заманчивой, путь в Изломе сходу экономил кучу времени, да и являлся к тому же своеобразной тренировкой. От принятия такого решения меня остановила только одна деталь… Фамилия деда была Вальян, и он был похоронен под своим именем. Да, Вальян – не самая редкая фамилия, но мне случалось слышать истории, в которых аналитики раскручивали дело и выходили на фигурантов поиска и по меньшим совпадениям. Увидит кто Маэстро, несущегося в Изломе на пути в Труюсс, а затем мелькнёт лицо Изао на какой-то фотографии около могилы. А я и так уже намозолил глаза Майе, и кто знает, каков профессиональный уровень аналитиков герцогского дома? Да, шанс на подобное совпадение один на миллион, и его легко можно было бы проигнорировать, если бы путь в Изломе принёс что-то большее, нежели экономия трёх часов. К тому же Мелани может позвонить на сотовый перед отправлением поезда или сразу по прибытии, а мобильная связь в Изломе не ловит.
К тому же дорога обещает быть не очень скучной, у меня как раз была отложена, судя по отзывам, неплохая фантастическая серия, будет время не спеша и вдумчиво с ней ознакомиться. В общем, после всех раздумий, решил ехать в Труюсс, как обычный человек, то есть на поезде.
Остаток дня провёл дома. После встречи с Криксом выбираться на улицу и тем более искать место для анонимного выхода в сеть, не было никакого желания. До самой ночи в итоге тренировал растяжку и смотрел кино, в перерывах между этими занятиями раз за разом возвращаясь к анализу прошедшего поединка.
Перед сном окончательно определился с тем, что, приняв бой, поступил верно. Мне было необходимо почувствовать, реально ли шагнул на новую ступень или это было не более, чем иллюзией. Теперь же я лучше знаю свои возможности и пределы, а это очень важно. Можно даже сказать, жизненно необходимо, учитывая то, что стычка, подобная утренней, скорее всего не последняя в моей жизни, да и про Прорывы не стоит забывать, при подавлении которых знания о своих силах точно не будут лишними.
Говорят, человек ко всему привыкает. Вот есть у меня сомнения в этом утверждении. Что в прошлой жизни, что пока в этой привыкнуть к будильнику и раннему подъёму вообще не получается. Каждый раз мелодия побудки подобна выстрелам расстрельной команды. Не отрывая голову от подушки, мысленно посчитал, что если поспать ещё два с половиной часа, то на поезд успеваю спокойно. После этих подсчётов было ещё труднее заставить себя встать и умыться. Тем не менее, отвешивая себе мысленные подзатыльники и пинки, всё же справился с нелёгкой задачей. Но реально проснулся даже не во время зарядки, а позже, когда случайно обжёгся сковородой при жарке яичницы на завтрак. Вот этот ожог, вот он разбудил меня сразу и бесповоротно! Нет, ничего серьёзного, так, лёгкое покраснение на месте прикосновения нагретого металла к коже, тем не менее сразу переместился в Излом, чтобы устранить последствия собственной невнимательности.
Конечно, подобное пробуждение не самое приятное, но некоторое время, пока завтракал, размышлял над тем, что, может, так себя и будить? Руку в огонь и тут же в Излом. Да, способ, конечно, радикальный, и сон прогоняет мгновенно, но всё же я не настолько мазохист, чтобы использовать столь неприятный и болезненный метод.
Перед тем, как начать собираться в дорогу, посмотрел прогноз погоды. Сегодня обещали умеренный ветер и среднюю облачность, да и температура должна была наконец-то опуститься ниже отметки плюс тридцать по Цельсию, всего на два градуса ниже, но и это немного порадовало.
Так как поездка не планировалась долгой, то взял небольшой и лёгкий рюкзак, в который положил бутылку виски, одну стопку и журналы. Лёгкие льняные светлые брюки, футболка с большим артом довольно красиво нарисованного робота во всю грудь да CD-плеер на ремне – вот и все сборы. Делать бутерброды или чай в термосе смысла не было, я теперь не стеснён в средствах и могу себе позволить перекусить в кафе или купить бутылку минералки на вокзале. К тому же тащить термос в рюкзаке не было никакого желания, мне пол-литрового «Глен Галена» за спиной и так хватит. Затем убрался в квартире, точнее, собрал вещи с пола, распихав их по шкафам, и вышел из дома.
За наличие свободных билетов не переживал, в будний день, да ещё на поезд, отправляющийся в половине одиннадцатого, ажиотажа никогда не было. В этом я оказался прав. Без каких-либо приключений за полчаса на трамвае доехал до вокзала, где спокойно купил билет, выбрав место у окна.
Подъехавший к платформе поезд чем-то напомнил хорошо знакомый «Сапсан», разве что цвета был ярко-жёлтого, с красными полосками, но форма очень похожа. Заняв своё место, надел наушники и, включив музыку, открыл первый из запасённых комиксов.
Вот честно, в той жизни я все эти комиксы или манги вообще не понимал. Пробовал несколько раз просматривать и каждый раз, что называется, «не шло». Впрочем, и с аниме была похожая история, до тридцати пяти что смотреть ни пробовал, всё выключалось максимум минут через десять. Но потом, совершенно случайно, был вынужден за компанию посмотреть пару первых серий аниме-сериала «Тетрадь смерти», и вот понравилась мне эта история. Нет, я не стал в итоге фанатом восточной мультипликации, но прошло и безусловное отторжение – «Аниме? Какая гадость, фу! Даже смотреть не буду!» – и иногда попадались очень хорошие вещи. Что-то похожее произошло и здесь, я по-прежнему считал, что книга лучше комиксов, но также благодаря Изао пришло понимание, что хорошая история всегда останется хорошей, какая бы подача этой истории не была выбрана автором. К тому же, в плане накопления информации с целью последующей идентификации противника в Прорыве, если оттуда опять «полезут» роботы, комиксы подходили лучше. Так как давали визуальный ряд, а не авторское, зачастую неполное, с многочисленными пробелами, описание боевых машин в книгах.
Под хорошую мелодию, мерное, едва заметное раскачивание вагона и с довольно неплохой историей в руках дорога проходила совершенно не напрягающе. Даже не заметил, как «проглотил» три первых выпуска комикса. Закрыв последнюю страницу третьего тома, задумался над тем, что все читанные и смотренные мной истории всё же чрезмерно схожи. И дело тут не в ограниченности сюжетов вообще, не в плохой авторской фантазии, а в ином. Все человекоподобные боевые машины, андроиды и прочие гигантские роботы во всех книгах, кино, мультфильмах и комиксах, всегда сражались мечами, копьями, молотами или секирами. Всё остальное вооружение было скорее вспомогательным и никогда не применялось против другого робота. При этом здесь также развит огнестрел, есть ракеты, пушки и прочие средства смертоубийства, ничем не отличающиеся от аналогичных на моей Земле. Но вот авторская фантазия почему-то всегда наделяет робо-созданий всякими силовыми мечами, нано-пиками или секирами из неизвестного науке металла. В этом мире нет ничего похожего на мою любимую историю про гигантских роботов, я о серии книг и игр от Батлтех! И этот пробел мне, как способному оценить местное творчество немного со стороны, очень бросается в глаза. Вот умел бы я рисовать! Непременно попробовал бы переложить хотя бы первые, столь запомнившиеся мне книги, на бумагу! Увы, талант художника Изао явно унаследовал от своей матери, и если я решу нарисовать боевого многотонного робота, то, в лучшем случае, он будет выглядеть, как проект инвалидного кресла для маньяка или торговца оружием. А жаль, думаю, подобная серия и в этом мире пользовалась бы огромной популярностью. Восстановить в памяти книги целиком у меня не получится даже при самом большом желании, но и того, что я помнил из сюжета, точно хватило бы не на один выпуск комиксов. Задачу сильно облегчало и то, что тут было модно посвящать весь многостраничный выпуск кому-то одному бою или сражению, а таковых в саге имелось огромное количество. К тому же я играл во все игры серии, и с тем, чтобы придумать, что именно рисовать, проблем бы не возникло, красочных сцен в моей памяти хранится очень много.
Эта мысль меня так захватила, что вполне здравое рассуждение, пришедшее мне в голову, перед самым прибытием на нужную станцию, даже немного расстроило. Рассуждение было простым: «Даже умей я рисовать, где бы я взял время заниматься ещё и этим?».
К тому же всегда есть опасение, что воссоздай я такую историю про гигантские шагающие боевые машины, вооружение которых может стереть небольшой город с лица земли, и она станет популярной, то как бы её не воплотил Прорыв.
Впрочем, невзирая на всю огневую мощь мехов из вселенной Батлтеха, как противники для рейгов они достаточно удобны. Относительно неповоротливые, массивные, их броня всё равно что лист бумаги для мечей рейгов. А что касается вооружения, то доспехи Рыцарей, судя по почти нулевой эффективности стрельбы тяжёлой боевой платформы в прошлом Прорыве, также уберегут воинов Излома и от залпов мехов.
Погружённый в эти, такие далёкие от моих обычных проблем, мысли, сошёл с поезда. Едва сделал первый шаг, как на плечи словно кто-то бетонную плиту положил, такой духотой и жарой встретил меня полуденный Труюсс. Солнце почти в самом зените так плавило воздух, что над асфальтом поднималось небольшое марево. В горле мгновенно пересохло, а взгляд заметался в поисках спасительной тени.
Вот вроде этот городок не так и далеко от столицы, меньше полутора сотен километров вглубь материка, но сегодня разница в погоде разительная. В Вилфлеесе облачность, приятный морской бриз, а здесь полное безветрие, сухость и адово пекло без единого облачка.
Если меня не подводила память Изао, то, чтобы попасть на кладбище, нужно почти полностью пересечь Труюсс. Впрочем, это не так и далеко, город совсем небольшой, население около двадцати тысяч, дома в основном невысокие, двух или трёхэтажные, выполненные в стилистике середины девятнадцатого века. Знаменит город своими грязевыми источниками и хорошими пансионатами. Впрочем, я сюда не разглядывать местные достопримечательности приехал, хотя надо признать, городок был по-своему как-то пасторально красив. Много зелёных насаждений, а каждый дом на центральном проспекте напоминает с фасада резиденцию небогатого вельможи.
Заглянув на вокзал, сверил расписание, обратный поезд шёл через два часа. Сразу же взял на него билет, и, выйдя из здания вокзала на городскую площадь, вновь ощутил на себе невероятное давление жары. Цифровое табло на фасаде муниципалитета оповещало, что сегодня в городе плюс тридцать восемь в тени. Даже для привычного к местному климату Изао, это было перебором. Буквально через три минуты на этом пекле я успел пожалеть, что не взял с собой кепки или панамки.
Около автобусной остановки стоял ларёк, торгующий сувенирами и атрибутикой с фотографиями целебных источников. Были там в продаже и кепки, но меня банально задушила жаба отдавать за обычный, примечательный только надписью головной убор почти сто франков. Вот вроде уже не стеснен в средствах, а всё равно, когда мне пытаются втюхать что-либо по цене в три раза выше обычной, что-то глубоко внутри этому искренне противится.
Изначально, зная, что до обратного поезда мне предстоит два часа пробыть в Труюссе, планировал не спеша прогуляться по городу. От вокзала до кладбища три километра, а так как задерживаться у могилы деда Изао в планы не входило, то подобная прогулка как раз позволила бы провести время. К тому же память подсказывала, что городок довольно красив, и, надо сказать, даже первый взгляд с вокзальной площади это подтверждал. В чём-то неуловимом Труюсс походил на центральную часть Карловых Вар. Не то чтобы совсем похоже, но всё же схожая по духу архитектура и явно неторопливое течение жизни. Пожалуй, город и правда заслуживал того, чтобы по нему не спеша пройтись. Только вот давление жары на плечи настолько сильное, что всё это желание очень быстро испаряется, как капля пролитой из бутылки прохожего воды на почти плавящемся асфальте.
Несмотря на солнцепёк и середину буднего дня, по центральной аллее не спеша прогуливалось немало народу. В основном пенсионеры, часто парами гуляли, укрывшись под белоснежными солнечными зонтиками, или сидели на лавочках в тени многочисленных деревьев.
После всего пяти минут на солнце возникло нестерпимое желание пить. Оглядевшись, из множества различных кафешек в шаговой доступности выбрал одну, которая чем-то приглянулась больше других, и тут же направился в её сторону.
Вариант сесть за столиком на улице, пусть и под огромным тентом, надёжно укрывающим от солнечных лучей, отмёл сразу и вошёл в немного затемнённый зал. Хорошо работающие кондиционеры создавали приятную прохладу, настолько контрастирующую с уличной жарой, что хотелось здесь задержаться подольше. В кафе для этого времени дня было довольно много народа, из более чем двух десятков столиков три четверти заняты, но мне приглянулось одно уютное местечко в самом углу, там и сел.
Сначала хотел просто зайти и выпить зелёного чая, который отлично утоляет жажду, но едва сел за стол, как мой нос уловил такой неожиданный здесь запах. Запах брусничного пирога! Брусничного! Здесь, почти в тропиках! В Вилфлеесе вообще ни разу не встречал ни одного блюда с этой ягодой! Открыл меню и правда нашёл там эту позицию. Времени свободного у меня было вполне достаточно, так что, подозвав официантку, помимо чая заказал себе и кусочек такого любимого ещё в прошлой жизни лакомства.
Пока мне готовили заказ, откинулся на спинке стула и с наслаждением вдохнул прохладный, полный почти забытого аромата, воздух. Тут же нахлынули настолько острые воспоминания: вот всей семьёй в беседке сидим на даче, и бабушка выносит свой пирог; вот я впервые с Викой собираю бруснику, и она ест больше, чем собирает, постоянно кривясь от её вкуса, но при этом не переставая поедать ягоды…
В глазах защипало, даже пришлось крепко зажмуриться, чтобы не выступили предательские слезы. И не списать этот приступ ностальгии на гормоны Изао, это именно моя грусть, моё прошлое, которое не вернуть. К тому же это настроение усугублялось тем, что в кафе отдыхали в основном семейные пары среднего возраста. Когда-то и я с Викой сидел точно так же в похожем кафе на набережной Карловых Вар, прячась от нестерпимого летнего зноя.
Если Вилфлеес производит впечатление бурлящей, никогда не замирающей даже на мгновение, жизни и ассоциируется с молодостью, то Труюсс – его полная противоположность. Спокойный, даже, можно сказать, вечно сонный город, если представить его как человека, то тут же приходит на ум ассоциация с седым, ещё крепким мужчиной преклонных лет, который сидит в кресле качалке и неторопливо, маленькими глоточками, попивает из широкого бокала своё любимое бренди.
Если бы не жаркий климат, то на первый взгляд этот городок почти совпадает с моими представлениями о месте, в котором я хотел бы встретить старость.
Из ностальгического приступа меня вывела вибрация мобильника. Входящий номер был не определён.
– Да? – как можно нейтральнее осведомился я, подняв трубку.
– Как доехал?
– Спасибо, хорошо, мама! – так и есть, звонок был международный, вот номер и не определился.
– В прогнозе погоды показывали, что в Труюссе сегодня ветрено и тучи, ты, надеюсь, не в сандалиях поехал? – к чему это она и какие тучи?
Но едва этот вопрос всплыл у меня в голове, как сразу стал понятен и мотив звонка.
– Мама, ты смотрела неточный прогноз, – удивление в голосе мне удалось сыграть на отлично. – Здесь плюс тридцать восемь в тени и ни намёка даже на облачко!
– Надеюсь, ты взял панамку? – тут же перескочила на другую тему Мелани.
– Мама-а-а-а?.. – ответил я на это, растягивая последнюю букву в слове, как всегда делал Изао, когда мать лезла в его дела.
– Ладно, ладно… – тут же примирительно отреагировала Мелани. – Три стопки под надгробный камень, ты не забыл?
– Мама, ну что ты начинаешь?! – кажется, я всё лучше вживаюсь в роль семнадцатилетнего подростка.
– Не забудь! – проигнорировав слова сына, Мелани тут же завершила разговор. – У меня дела, позвоню вечером.
Я даже «пока» сказать не успел, как услышал короткие гудки.
Да, надо же, не ожидал, что Мелани будет проверять, поехал я в Труюсс или нет, как-то не вяжется этот поступок с тем психологическим профилем, который я для неё составил. Впрочем, у неё может быть небольшой такой бзик по поводу её отца и этого совершенно мне непонятного семейного ритуала. У многих людей есть странности, и настойчивость матери Изао в этом вопросе – далеко не самое необычное, с чем мне доводилось встречаться в жизни. К тому же и в моей прошлой семье к могилам предков относились с большим почтением, так что в чем-то ритуал Мелани мне был даже понятен, в том смысле, что она чтила память своего отца, как считала нужным.
Не прошло и пяти минут после завершения звонка, как мне принесли брусничный пирог и чай, я ненадолго выпал из реальности, погрузившись в этот забытый вкус и воспоминания.
Наверное, я бы просидел так долго, неторопливо небольшой ложечкой кушая пирог и запивая его горячим чаем, если бы не заметил что-то странное рядом с собой. Вначале подумал, что колыхание воздуха справа от моего столика – это следствие дуновения из кухни. Но когда это, похожее на лёгкое марево, движение воздуха нехарактерно сдвинулось в сторону, а затем ещё раз, то все сомнения отпали.
Рядом со мной, всего в двух шагах, находился рейг в Изломе. А точнее – два рейга! Так как подобное же марево, совершенно незаметное для других людей, обнаружилось и около входной двери.
