Александр Зайцев
Слово и Чистота. Проекция
Глава 15. Punto de tocamiento
Вот чёрт! Надо же, так увлёкся, что забыл смотреть по сторонам!
На массивном, почти полуметровом крюке портального крана, что временно замер без работы, свесив ноги на высоте метров пятнадцати от воды, сидел незнакомый мне рейг. Вообще незнакомый, то есть даже в каталоге РИЗВа не было о нём упоминаний.
Первое, что бросается в глаза, это его бронзовая маска, полностью закрывающая лицо, со стилизованным под рыбный гребнем наверху. Шлем гладиатора-мирмиллона, если я правильно вспомнил это название. Также от древнеримских воителей у незнакомца были наручи, но в отличие от прототипа на обеих руках, да и щита у него не наблюдалось. Зато его грудь прикрывала замечательная поздняя кираса, в таких на захват Нового Света отправлялись конкистадоры, а ноги защищали латно-кольчужные поножи. Странная смесь стилей, которую усугубляла рукоятка гросс-мессера, торчащая из-за спины.
Явно парень, а не девушка. Впрочем, и по голосу это было ясно. Для того, кто меня окликнул, французский не родной, и акцент у него такой характерный: одновременно резкий и в тоже время тягучий. Скандинав?
Моряк с одного из контейнеровозов?
Возможно.
– Смотри, как надо, – гладиатор, а из-за необычного шлема я его про себя окрестил именно так, сказав это, спрыгнул вниз. – По волнам не ходить, а прыгать надо! – свои слова он сопроводил демонстрацией козлиных подпрыгиваний. – С гребня на гребень! – он явно веселился, не обращая внимания на то, что пока он прыгает, я стою практически на месте. Не глядя под ноги, перехожу с волны на волну, что в разы труднее того, что демонстрирует он. – Учись, старикан, пока я молод!
Вот вижу его в первый раз, а он уже меня бесить начинает. Где присущая всем местным вежливость и почтение к старшим? Оказывается, я к ней так привык, что обращение на «ты», когда нахожусь в форме проекции, от какого-то малолетки и это фамильярное «старик» меня выбешивают.
Станцевав свои неказистые па на волнах, парень вновь запрыгнул на крюк портального крана.
– А лучше выбирался бы ты на сушу, – усмешки в речи он даже не прячет. – Сухопутным не место в море. Утонешь ещё! – он что, правда сказал что-то смешное, раз внезапно разразился искренним хохотом?
Точно, моряк.
– Тебя вежливости не учили папа с мамой? – в пару скольжений увеличиваю дистанцию, уходя немного дальше в море от пирса, так, чтобы не пришлось задирать голову, держа неожиданного гостя в поле зрения. – Не представился и старшему тыкаешь…
Не то чтобы я его опасался, но эта незапланированная встреча меня точно не радует.
– Ха! «Ты», «Вы», какая разница? Никогда не понимал этих условностей. А что до представиться… – задумавшись на секунду, он всё же отвечает. – Называй меня Крикс!
То, как он произнёс это имя, а точнее свой псевдоним, показало, что ему нравится сравнивать себя со знаменитым гладиатором. В этом мире история шла очень похоже с моей Землёй примерно до тринадцатого века, а вот дальше отличия пошли накапливаться, пока не превратились в снежный ком. То есть, думаю, не ошибусь, если предположу, что он взял себе в качестве Рыцарского ника имя соратника Спартака.
– Крикс был галлом, а не мирмиллоном, – он меня и правда раздражает, и я не удерживаюсь от подначки. Разумеется, называя Крикса галлом, я имел в виду не его племенную принадлежность, а гладиаторский стиль.
– Что?! – судя по всему, парень меня прекрасно понял, и моя невинная поправка, намекающая на несоответствие его шлема и выбранного имени, попала в цель. – Я не посмотрю, что ты старый! Не доводи до греха! А то я ведь и спуститься могу!
А он горяч, мои слова его, и правда задели. Причём намного сильнее, чем я рассчитывал. Вспыльчивый молодой человек, но любопытный, играет роль недалёкого хама, но то, что он понял мою поправку, выдаёт отличное образование, им полученное, а также быстрые мозги, способные к анализу.
Вот что мне делать? С одной стороны, знакомства в среде Рыцарей всё же налаживать надо. С другого ракурса если взглянуть, он не местный, его корабль сегодня в Вилфлеесе, а завтра уже в открытом океане, то есть пользы от него никакой. Да и раздражает он меня. Сбежать тоже как-то неправильно будет. Секунд пять пометавшись в выборе, решил просто игнорировать юношу. Судя по его запасу праны, он второй уровень, то есть из-за осколка Изао я способен провести в Изломе больше времени, чем он. Пусть сидит, смотрит, в конце концов его энергия закончится, и он вынужден будет выйти в материальный мир и, следовательно, отстать от меня.
– Эй! – не дождавшись ответа, вновь подаёт голос «гладиатор». – Кто тут в вашей деревне самый крутой рейг?
Странный вопрос, даже немного сбиваюсь с тренировки переставного шага, услышав его. Что значит «самый крутой», в каком смысле и для чего ему это?
– Макс вроде его зовут, Золотой Рыцарь? – не унимается парень, продолжая сыпать вопросами со своего импровизированного насеста. – Я прав?.. Старик, не игнорируй меня. Не доводи, я страшен в гневе!
Раздражение уходит, мне становится смешно и забавно. Понятно, что юноша во многом играет выбранную им самим роль, но мне видно, эта игра только частично выдумка.
– Эй! Ты чего лыбу давишь? Я разве сказал что-то смешное?
Вот, теперь и он раздражён, что даже немного приятно, не у одного меня испорчено настроение. И все же надо быть аккуратнее, на мне нет шлема, и за мимикой лучше следить повнимательнее, а то вон какой глазастый, с двадцати пяти метров намёк на улыбку разглядел.
– Слушай… Дед… Ты сам о вежливости говорил! Так разве вежливо оставлять вопросы без ответов?
Определённо, это становится с каждой минутой всё веселее и веселее. Понимаю, что как-то не по возрасту, но меня забавляет доводить мальчишку молчанием, а то, что он уже злится всерьёз, об этом намекают интонации его голоса.
– Да, чтоб ты навернулся! – не получив ответа и в этот раз, взрывается юноша. – У тебя волосы все уши забили, что ли? А?! – это что, неуклюжий намёк на мою причёску? Тогда он не попал в цель, она мне нравится. – Так я могу их подрезать! – ну ничего себе, как он резок!
Завершив свою фразу, назвавшийся Криксом перекинул перевязь со спины на бок и демонстративно положил руку на рукоять меча.
Можно было продолжить играть в молчанку, но это начало уже приедаться, и я, не повышая голоса, ответил совершенно спокойным тоном, не забывая отрабатывать крестовой шаг.
– Если у тебя шлем закрывает уши, это не повод настолько наглеть.
– Чего?! – мои слова явно сбили его с толку.
– Поясняю, – улыбка озарила моё лицо, я решил в этот раз её не скрывать. – Будешь доставать, то я не посмотрю, что ты ещё ребёнок, и надеру уши, невзирая на твой шлем.
– Ч-ч-ч-че-го?! – судя по всему, он точно не ожидал подобного поворота и не может найти слов. – Да… Я… Ну… старик! Я ведь тебя предупреждал!
Его меч, будто серебряная чешуя летучей рыбы, сверкнул на солнце.
– Не бойся, – в этот раз отчётливо слышу злую усмешку в его словах. – Когда ты выпадешь из Излома, я вытащу твоё тело на пирс… Я своих не убиваю!
С этой фразой он поднялся на ноги, встав на крюке портального крана.
«Своих» надо же, у паренька есть философия и жизненная позиция? Похвально! Но неужели и правда нападёт?
– Не убиваю, – тяжёлый клинок в его ладони описал своим остриём парную восьмёрку в воздухе. Кстати, неплохо выполненное движение, я бы сказал даже, хорошо исполненное. Эффектное… – но кое-кого надо научить тому, что седина в волосах не даёт права хамить!
Ну, да… Хамить… Эх, молодёжь! Он даже не помнит или не понимает, что сам всё это начал и задал тон всей будущей беседе, с первых же своих слов.
Нападает или это блеф?
Судя по тому, как двигается и накручивает себя, то скорее первое.
Вопрос – мне-то что делать? Думаю, сбежать у меня получится, он хотя и привычен к морю, тем не менее, даже просто стоять на волнах не удосужился научиться, то есть бегать столь же эффективно не сможет.
Только вот бежать не хочется. Понимаю, что детство в седине играет, но у меня руки чешутся обнажить оружие и провести бой. Проверить, правдивы ли мои ощущения, и я действительно стал лучше во владении шпагой?!
Тем более, я почти ничем не рискую. Едва ли этот юноша меня победит, а даже если случится почти невозможное, то он правду говорил, обещая вытащить бессознательное тело на пирс.
– Нападёшь – учти, у меня желания тебя тащить из воды нет никакого, – всё же отдаю дань разуму и пробую решить конфликт без боя, пытаясь вразумить парня.
Напугать его, сказав «что не вытащу», я не мог, врать-то нельзя из-за Слова, а оставить человека тонуть мне Чистота не позволит. Вот и приходится играть формулировками.
– Ха! Старик! У тебя есть яйца! Уважаю! – он отпустил цепь, за которую держался левой рукой. – Нападаю!
Его клинок поднялся к небу, и он спрыгнул с крана вниз.
Странный парень всё же, зачем ему это «Иду на вы!»?
После этого выкрика я ожидал, что он прыгнет с крюка прямо на меня, возможности проекции и занимаемая им высота позволяли подобное. Но юноша оказался не так глуп, вместо безрассудного нападения, он спрыгнул вниз и, только оттолкнувшись от воды, устремился в мою сторону. Но не по прямой, а зигзагом, в каждом прыжке меняя направление, при этом не забывая держать свой меч так, чтобы острие гросс-мессера смотрело мне в центр груди.
Его оружие – одно из моих любимых. Честный меч простого солдата, не рыцаря, не вельможи, а обычного пахаря войны, в одном ряду с гладием и кошкодёром. Разве что он намного больше что первого, что второго. Есть такой тип ножа, называется тесак. Если подобный ножик увеличить до размера меча, то есть до сантиметров семидесяти, то получится фальшион, а если уже фальшион утяжелить раза в полтора и удлинить ещё на пару ладоней, прикрутив к тому же двуручную рукоятку и массивную крестовую гарду, то и получится гросс-мессер.
Прыжки «гладиатора» резкие, но немного неуклюжие из-за волн. Впрочем, то, как он держит свой меч, намекает мне, что парень чему-то учился.
Его атака не так безрассудна, как можно было подумать, глядя на могучий замах. В последний момент он отдёргивает клинок на себя и переводит рубящий удар в колющий. С учётом скорости его сближения, а также массы и мощи гросс-мессера, достигни этот выпад своей цели, то он выбил бы меня из Излома одним попаданием. Причём, это явно не ставка на один удар, не игра ва-банк. Положение его клинка таково, что в случае неудачи, одним движением кисти и небольшим смещением тела вправо он способен поставить жёсткий блок. Грамотно. Точнее, почти грамотно…
Он видел только шпагу и просчитался. За мгновение до того, как его клинок уже готов войти мне в грудь, из-под моего плаща вылетает вакидзаси, зажатая обратным хватом, а мои ноги скользят вниз по волне. Мечи встречаются, и Чистота жёстким блоком сносит гросс-мессер далеко в сторону. В древности подобными силовыми блоками зачастую ломали оружие противников, но так как меч Крикса был даже без намёка на ржавчину, то он выдержал. Не сломался… Но и не защитил своего хозяина от режущего удара Слова. Моя шпага легко прошла вдоль бёдер гладиатора. А когда мы разминулись, пройдя на встречных курсах, возвратным движением ещё раз полоснула, в этот раз по коленям.
Прыжком вперёд и вправо разрываю дистанцию, уже в воздухе поворачиваясь лицом к противнику и пряча своё оружие в ножны. Он же сперва не понимает, что произошло, и, коснувшись гребня волны носками, тут же взмывает вверх, вновь занося меч. Сложив руки на груди, наклоняю голову в немом вопросе. Вот он снова на волне и… Неужели опять атака, он что, дурной? А, нет, вот он дёргается и вместо прыжка ко мне, наоборот уходит назад, при этом его клинок уже опущен вниз. Дошло наконец-то… Энергозапас Крикса, ещё недавно почти полный, теперь в опасно красной зоне, у него осталось не больше одной четверти энергии. В реальности он сейчас был бы безногим…
– Если при следующей встрече не научишься говорить старшим «Вы», отрежу уши.
Парень явно в шоке от того, что всё пошло настолько не так, как он рассчитывал. Юноша в полной прострации и даже не находит слов в ответ на мою провокацию. Пользуясь тем, что Крикс не спешит приходить в себя, жестом ладони прощаюсь и, развернувшись, на полной скорости устремляюсь в направлении Холма, что на северной стороне залива.
Секунд через двадцать бросаю взгляд назад. Парень не стал меня преследовать, его вообще не было видно. Скорее всего, пришёл в себя и, рассудив трезво, сбежал подальше.
Любопытная встреча. Да и гладиатор этот чем-то меня зацепил, хам хамом, но что-то в этом пареньке определённо есть. Если не убьётся по причине своей наглости, далеко пойдёт.
На середине залива меня начала мучить совесть. Я же взрослый мужик, мог всё разрулить словами. Ведь мог? Мог… Но не стал, пошёл на поводу сиюминутных желаний. И что самое удивительное, даже паранойя, и та проспала, позволив мне ввязаться в бой с незнакомым противником. Но всё это самоедство с лихвой перекрывалось чувством упоения. Нет, не победа над мальчишкой была причиной этому ощущению, а то, как я провёл приём. Даже не сам блок и удар, а как, не глядя под ноги, почувствовал волну и скользнул по ней, меняя тем самым высоту атаки и занимая более выгодную для себя позицию. Это движение было настолько естественным, правильным, что прошло без обдумывания, на рефлексах. Раньше я так не умел. И вот осознание, что теперь-то умею (!), и давит в зародыше этот шёпот совести по поводу того, что я был не прав.
Но и это не всё. Столкновение также показало, что я, можно сказать, освоился в Изломе. Привык быть проекцией. Если в первом своём бою против двух корейских рейгов, проведённом в мире теней ещё совсем недавно, меньше пары недель назад, я действовал, полагаясь на точный расчёт, то сейчас всё было совершенно иначе. Тогда мне приходилось продумывать каждое движение, что плохо сказывалось как на скорости, так и на лёгкости поединка. Нельзя фехтовальщику думать над тем, какой блок поставить, какой удар нанести – это негативно отражается на его реакции. В бою мозг должен быть занят анализом противника, местности и продумыванием общей концепции поединка, а тело должно реагировать само, без участия рассудка, тогда всё получается намного быстрее. Все приёмы в идеале интуитивны; выпады, блоки, уходы – только одно к ним требование, чтобы они укладывались в общую концепцию, которую вырабатывает разум. Вот этот бой с молодым и резким, как понос, парнем был очень близок именно к тому, «как надо». Тот же блок вакидзаси гросс-мессера, в реальности я бы ни за что так не поступил. Но так как Чистота – клинок неразрушимый, то в данном случае это было полностью оправдано, и угрозы сломать лезвие меча вследствие силового столкновения с более тяжёлым оружием не было. Из той же серии и режущий выпад шпагой по бёдрам гладиатора… В материальном мире столь лёгкий клинок, как Слово, с такой дистанции и подобным ударом ни за что не пробил бы латную броню Крикса. Да, разумеется, я провёл анализ движений противника, оценил его сильные и слабые стороны. Выработал концепцию одного удара, чтобы закончить бой как можно быстрее и эффектнее. Но вот дальше действовал, как и нужно, реагировал на ситуацию без лишних размышлений, которые меня бы замедлили, а интуитивно, согласно своим умениям и навыкам. В Испании есть множество легенд о великолепных дуэлянтах, которые во время поединка читали стихи, пели серенады или вели оживлённую беседу с секундантами. То есть их голова была занята совершенно посторонними для боя вещами, и тем не менее, даже с таким подходом, они выигрывали, причём в тех поединках, где на кону стояла их жизнь. Впрочем, у меня был и живой пример перед глазами, Вика легко побеждала меня, при этом читая книгу! Иногда это даже бесило и откровенно выводило из себя.
Ранее всегда приходилось думать во время поединков, пропускать каждое движение через голову. От чего я часто не успевал и был непозволительно медленным для звания настоящего мастера. В натренированных танцах, где все движения в результате многочисленных повторений зазубрены и выучены, вот там да, там мозги уже были не нужны, и я успевал за женой без особых проблем. Но стоило от заученного перейти к бою, как тут же разница в скорости принятия решений становилась очевидной, и я проигрывал без малейшего шанса.
Сегодня же я действовал иначе, именно так, как надо – голова отвечает за стратегию, а тело за тактику и непосредственное исполнение. А так как весь бой был проведён в Изломе с учётом его специфики, то можно сказать, что я не только освоился быть проекцией, но и реально шагнул на следующую ступень мастерства. Без каких-либо скидок на то, театральное это фехтование или боевое!
Ещё одним хорошим знаком являлось то, что паранойя из кричащего внутреннего голоса постепенно становится шёпотом-советчиком. У меня так всегда, когда попадаю в непривычную обстановку, то вначале дёргаюсь по любому поводу. В голову лезут самые худшие из вариантов. Но проходит время, осваиваюсь на новом месте, и мир перестаёт быть ловушкой, созданной только для того, чтобы меня уничтожить.
Если сложить всё произошедшее, то вывод прост, я привык к этому миру. Привык к его необычности, ко всем его странностям, к сенсам, к оборотням и даже к Излому с его Прорывами. Смирился с тем, что никогда не вернусь, не обниму Вику, не увижу детей. Не разумом, а душой принял – это новая жизнь. Совсем, совсем новая…
В размышлениях, даже не заметив, развил такую скорость, что за считанные минуты город и залив остались за спиной. Пришлось делать небольшой крюк, чтобы выйти к северной оконечности Холма. Никогда ранее не смотрел на столицу с этого ракурса. Многочисленные парковые зоны, аллеи, полные зелени внутренние дворы клановых вилл, а на вершине белоснежными изящными стрелами царапают низкие облака башни герцогского Замка. Если не вглядываться в движение транспорта, а, наоборот, немного расфокусировать взгляд, то складывается ощущение какой-то средневековой пасторали. Совершенно не похоже, что за огромным, возвышающимся почти на две сотни метров над морем, холмом располагается один из самых населённых городов мира. Да, аристократы любят тишину и умеют себе её обеспечить, не зря недвижимость на северном склоне считается самой элитной во всей столице.
В любое другое время с огромным удовольствием побродил бы по тихим зелёным улочкам, заглядывая в частные сады и парки, благо в Изломе я при этом ничем бы не рисковал. Но сегодня, пожалуй, хватит новых впечатлений. Лучше побыстрее вернуться домой, ещё раз обдумать всё произошедшее и подобрать новое место для тренировок. Есть у меня стойкое ощущение, что если завтра снова появлюсь на территории грузового порта, то опять встречу этого наглого юнца. Проиграй я драку так, как проиграл он, в его-то возрасте, то списал бы свою неудачу на случайность и на козырной туз в виде второго клинка в рукаве противника. Есть далеко не нулевая вероятность, что этот Крикс будет меня ждать, пылая жаждой реванша. Не то чтобы меня страшила новая встреча, но я ещё слишком хорошо помнил, как из-за случайностей и дурости два рейга выпали из Излома и убились у меня на глазах. Этот гладиатор слишком горяч и вполне может учудить нечто такое, что в итоге обернётся трагедией, даже если я буду всеми силами пытаться такой вариант предотвратить. Он, конечно, хамло и наглец, но его крик «Нападаю!», а также слова «своих не убиваю» – за всем этим явно чувствуется какой-то стержень. Есть что-то в этом парне, что мешает относиться к нему однозначно негативно.
Пересекая клановые кварталы на скорости хорошего спорт-кара, нет-нет да поглядывал по сторонам. Как же тут красиво! Особенно в северо-западной части с видом на море и рейд. В одном месте даже остановился, ощутив нечто похожее на дежавю. Несмотря на то, что ни я сам, ни Изао никогда не были в этом районе города, вид, открывшийся моим глазам, был удивительно знаком. Минуты три стоял на месте, пытаясь вспомнить, а потом махнул рукой и побежал дальше. Скорее всего, это чувство узнавания было вызвано тем, что когда-то видел похожий вид на какой-нибудь открытке или картине.
К себе добрался без каких-либо приключений, один раз заметил силуэт другого рейга в Изломе, прыгающего, как и я, по крышам, но с ним удалось легко разминуться. За три квартала привычно ушёл в канализационную сеть и уже по ней спокойно дошёл до дома. Пока пробирался по подземным лабиринтам, поймал себя на мысли, что ориентируюсь в них ничуть не хуже, чем на поверхности, вот что значит привычка.
Только зашёл в квартиру и, выйдя из Излома, скинул экипировку, как раздался звонок городского телефона. Обычно Изао никто не звонит, не было у него друзей или подруг, так что трубку я поднял с лёгким недоумением.
– Слушаю…
– Бонжур, сына, – донёсся из динамика наигранно бодрый голос Мелани.
– Бонжур, мама, – чего ей надо? Как улетела во Францию, так с тех пор всего один звонок был за более чем три недели.
– У тебя всё хорошо? – актриса из матери Изао никакая, она вроде пыталась добавить в свой вопрос нотку интереса, но всё равно он прозвучал, как запрос робота по обязательной программе.
– Всё замечательно, мама, – обычно Изао доводил свою мать долгими рассказами о том, как он провел день, и какого изумительного робота придумали авторы очередного аниме. Но я решил, что отыгрыш роли – это, конечно, необходимо, только при всём желании достоверно отыграть искренний интерес мальчишки у меня точно не получится. Вот и ограничиваюсь минимальным количеством слов, якобы чем-то занят.
– Ты помнишь, какой завтра день?
