Регина Грёз
Инсектерра. Выжить в любви
Глава 33
Райские кущи Мантихары
Магрит
Мы медленно продвигались по зарослям кафры и пульнарии вдоль течения реки. Точнее, по берегу шла я, а Пелиона порхала невысоко над ветвями, подбадривая меня. И как она могла так легко переносить удушающую жару? Солнце палило немилосердно. Если бы не близость реки, кажется, листва бы начала плавиться. Душно, безветренно, влажно.
После короткого ночного дождя лес ожил и начал разрастаться еще сильнее: буквально на глазах вытягивались вверх деревья, а лианы-сапрофиты сладострастно извивались вокруг тяжелых стволов, буйно зеленели кроны и благоухали цветы.
От несмолкаемого щебета птиц некуда было деться. Мне начинало казаться, что я заблудилась в огромной оранжерее, и скоро придет добрый садовник, чтобы вывести меня отсюда на свежий воздух. Позже выяснилось, что я была не так уж далека от истины. Вот только Садовник пока не очень спешил встретиться с заблудшей гостьей.
Когда силы почти оставили меня, Пелиона спустилась на землю и с радостью сообщила, что Мантихара совсем рядом. Ага! С высоты птичьего полета – сущие пустяки, наверно, еще парочка километров по джунглям. Мы уклонились глубже в лес, миновали выбеленный временем и ливнями скелет крупного рогатого зверя с раздробленным позвоночником, и вскоре я заметила, что шум реки начал стихать.
Пелиона пару раз срывала для меня спелые плоды, приносила воду в половинке кокоса, мы совершили еще один небольшой привал, и наконец я вышла на большую прогалину между деревьями. Моя крылатая спутница спустилась на землю, вновь сложила маленькие ладошки перед плоской грудью и восторженно прошептала странные слова:
− Манти Хара Манти Оша! Да пребудет с тобой мир и покой, чистое сердце леса.
Я прикрыла глаза в знак того, что разделяю уважение плейпи к сокровенной долине. Знать бы еще, что там ожидает одинокую королеву без свиты. Но дальнейшие слова Пелионы повергли меня едва ли не в шок:
− Дальше пойдешь одна. Я его боюсь!
− Кого же?
Пелиона грустно улыбнулась и покачала аккуратно заплетенной головкой. В ее красивых удлиненных глазах стояла печаль:
− Ты – повелительница большого Дома и должна знать, как лучше с ним говорить. А я не смогу. Он такой мудрый и грозный. Моя душа трепещет при одной мысли о Манти Оше. Нет, нет, даже не проси! Это мне не под силу. Ты пойдешь одна.
− Пелиона, не бросай меня! Я совсем не храбрая и не сильная. Я тоже всего боюсь. А после того, что ты сказала и тем более. А если этот неведомый "Мантиош" рассердится? Если начнет мне угрожать?
− Он – само милосердие и доброта. Он никому не причиняет зла. Он излучает любовь!
− Сильно сказано, но ты хочешь держаться от него подальше, верно?
− Я недостойна.
Мои руки сами собой сжались в кулаки. Я уже слышала нечто подобное. «Все мы недостойные твари, а потому должны заслужить любовь кропотливым трудом и полным подчинением. И тогда, возможно, свет Истины озарит наши грешниые души и вернет в лоно…».
Чье же лоно, хотелось бы мне узнать?
Того, кто всегда сам по себе и нуждается лишь в безропотных овцах для ублажения своей скучающей бессмертной души. А еще мне интересно, привел ли брат Любомир мою мать к свету… через ее же лоно… Лучше не представлять.
Робость и сомнения в сторону! Я уже многое здесь испытала и повидала, я ничего не боюсь. Даже самую изощренную и извращенную святость.
− Пелиона, спасибо тебе за все! Без тебя я бы пропала в лесу. Не знаю, что меня ожидает здесь, но постараюсь справиться. Можешь лететь к подругам. Дальше уж я сама.
На прощание мы обнялись с крылатым существом и даже расцеловались, через несколько минут девушка-плейпи скрылась из виду, часто взмахивая радужными крыльями над веерами высоких пальм. А я, путаясь в жирной, густой траве, спустилась в ложбину по едва приметной тропинке. Главное, помнить, зачем я пришла в Мантихару, – мне нужно найти способ вернуться домой, мне нужен мудрый совет.
Дышать стало гораздо легче, как только я вступила в разреженную рощицу стройных деревьев с желтыми плодами, очень похожими на крупные лимоны. В теплом воздухе витали свежие цитрусовые нотки. Какое-то время я отдыхала, прислонившись к ближайшему стволу, а потом неспешно продолжила путь. Мои шаги становились все уверенней, ощущение покоя и безопасности крепло.
Впереди я заметила беседку из согнутых стеблей бамбука – явно дело человеческих рук. Я так спешила вперед, что чуть не наткнулась на женщину, высаживавшую цветы из плетной корзины с землей. Сначала мы смотрели друг на друга в немом восторге. Для меня не оставалось сомнений – эта женщина отнюдь не дитя Гиблого леса.
Черты ее лица свидетельствовали о благородном происхождении, мне невольно вспомнились актрисы старых Голливудских фильмов, что-то схожее с обликом Элизабет Тейлор или Вивьен Ли. Изящество форм тела не мог скрыть даже бесформенный груботканый балахон, подпоясанный обрывком веревки. Одежда выглядела на ней всего лишь тщательно продуманным сценическим костюмом.
− Кто вы? Откуда здесь? – воскликнула я.
− А ты?
− Здесь моим домом был Кормаксилон.
Я даже не обратила внимание на некую фамильярность в вопросе незнакомки, так была рада встретить здесь человеческую женщину из мира настоящих людей. Я бросилась вперед и пылко ее обняла. Немного поколебавшись, она сдержанно ответила тем же, но тонкое лицо ее оставалось слегка настороженным. Она будто не верила своим глазам и внимательно рассматривала меня, проводя кончиками пальцев по щеке.
А потом, словно убедившись, что я не призрак, а существо из плоти и крови, женщина крепко стиснула меня в объятиях и разразилась судорожными рыданиями. Никогда в жизни я не была свидетельницей столь бурной радости вперемешку с отчаянием и болью.
− Ну, что же такое? Что случилось? У вас беда? Давно вы здесь? – сбивчиво утешала я незнакомку.
Всхлипывая, она пыталась мне что-то невнятно отвечать, высоко поднимая изящные, будто нарисованные брови. Я гладила ее по худым плечам, осторожно касалась волос, собранных в тугой узел на затылке. Темные пряди глянцево блестели и лоснились, а на моей руке оставались следы ароматного масла. Так вот что придает им такой такой насыщенный цвет…
Наконец, она немного успокоилась и сама начала расспросы:
− Как твое имя? Давно ты покинула Королевство? Ты поселянка или прежде жила в городе?
− Я – Маргарита, случайно попала сюда из далекой страны и заблудилась. А недавно сбежала от дармисов.
− О! Чудовищные создания! Он мне о них говорил. Предупреждал.
− А как тебя зовут?
На залитом слезами лице появилась слабая улыбка, но глаза холодно заблестели:
− Когда-то меня называли Золотым цветком и осыпали подарками, приглашали на пиры, посвящали баллады… Потом бросили в темницу и двое стражников всю ночь насиловали меня, обзывая грязной шлюхой. Еще помню жуткое место у реки, там обитал всякий сброд. Но это ничего, я бы справилась, я бы сумела…
Но скоро пришли краснорукие и забрали меня в лес. Там я сначала готовилась умереть, а стала чуть ли не божеством для них, можешь представить? Они прозвали меня Камрит, исковеркав мое родное имя. Кам-рит! Звучит, как собачья кличка, верно?
− Ух, ты! Вот это поворот.
Я медленно отстранилась, как будто начинала понимать и даже узнавать и этот надменный взгляд признанной красавицы и дерзкий рот – пухлые чувственные губы, сулящие разные удовольствия. Передо мной стояла моя предшественница – бывшая королева Кормаксилона.
Камрит Капризная!
Та, что кормисы признали потерянной и погибшей. Или Наро солгал мне нарочно…
− Скажи, почему ты оказалась в лесу одна? Где твои верные слуги, могучая охрана? Что ты делаешь здесь, так далеко от Дома?
− Дома?! Ха-ха… О чем ты говоришь? Дома у меня нет и не было никогда! Меня нашли в выгребной яме, вырастили и сделали танцовщицей для развлечения богатых толстяков. Но я научилась вытряхивать их кошельки для собственной выгоды и даже могла бы заполучить мужа, если бы не Алерик. О, как я его любила, а он предал меня. Откупился мной перед судьями – тот, ради которого я опустилась до… Довольно! Тебе ни к чему это знать.
− Ты отравила и ограбила своего покровителя, чтобы сбежать с любовником. Мне известна твоя грустная история, Киммерина-Камрит.
− Как возможно? Кто ты такая? Отвечай!
Ноги меня уже не держали. Я опустилась на колени, опираясь ладонями о землю, голова безвольно свесилась на грудь. Почему-то очень хотелось заплакать, но пришлось поделиться собственной грустной сказкой.
− Я тоже попала в лес из поселка Каторжников. Помнишь Баруша и его дочку Райни? Она немного не в себе, но девчушка славная, как бы с ней не случилось беды. Меня тоже забрали кормисы, и я жила среди них, наверно, больше месяца, а потом мне вздумалось прогуляться в гости, по дороге на нас напали и утащили в Дармаллак. И я привыкла отзываться на имя, которое тебе может показаться собачьей кличкой. Меня зовут Магрит. Королева Магрит.
− Да ты что! Вот это знакомство!
− Да, теперь я благословенная Мать Кормаксилона вместо тебя.
Она молчала и смотрела пристально, но вот ее лицо просветлело, слезы высохли. Камрит села на траву рядом со мной и ласково погладила по руке.
− Бедняжка! Я понимаю все, что тебе пришлось пережить и я смогу помочь. Больше тебе не придется страдать, Вездесущий не случайно привел тебя в Мантихару – здесь царит покой и благодать для всех потерянных и одиноких. Лучшего места не найти в Инсектерре. Здесь ты отдохнешь и залечишь раны души и тела. Никаких больше горестей, никаких забот, можешь поверить.
− Звучит заманчиво, но немного скучно. Все это блаженство здесь раздатся даром или надо еще отработать дорогу в рай?
Камрит хихикнула, прикусив палец, но тут же снова приняла постный вид и заговорила, как по написанному:
− Природа щедра к детям света, она сама кормит и поит, украшает и дарует защиту. Ты проведешь в долине долгие годы и не узнаешь старости. Смотри! Мое тело такое же юное, как и несколько лет назад, когда я услаждала взор самого Георга, наместника Шторсы. За ночь со мной капитан «Калейры» отдал три изумруда с Проклятых рудников. Но – тсс! Мне нельзя вспоминать былые забавы! Ведь я познала чистоту и пребываю в смирении…
Вдруг она громко расхохаталась и невозможно было не разделить ее веселья. Теперь-то я поняла, почему кормисы ее обожали… Красивая и отчаянная, раскрепощенная и соблазнительная. Конечно, Уно любил ее, теперь я знаю, как сильно он мог любить и желать прежнюю Королеву.
Мое сердце сжалось от безнадежности. Почему-то вдруг показалось, что мы никогда больше не увидимся с молодым музыкантом.
Между тем, Камрит не сводила с меня возбужденного взгляда, щеки ее окрасил лихорадочный румянец, а я все никак не могла понять, что чувствую к ней – симпатию или неприязнь.
Но следовало продолжать беседу, у меня осталось множество вопросов:
− Скажи, как ты попала в лес? Что произошло?
Внезапная догадка озарила разум:
− Ты сбежала?
Камрит смотрела с нескрываемым лукавством, а потом разразилась потоком брани:
− Все мужчины – грязные похотливые свиньи! Они используют женщин ради собственной выгоды, а потом вытирают об них сапоги. Я столько настрадалась от мужского пренебрежения, что даже готова была провести остаток жизни с этим старым евнухом. У моего нынешнего возлюбленного в голове одна святость и благочестие, представляешь?
− Нет.
− Манти Ош совершенно равнодушен к моим прелестям и талантам. Вот же насмешка судьбы! Прелестная Киммерина – Золотой цветок Шторсы не может соблазнить одного сумасшедшего монаха! Матушка Драный Зад смеялась бы до соплей.
Я попыталась вежливо улыбнуться и сменить тему:
− Кто он – Манти Ош? Местный отшельник – я правильно поняла? Его почитают и боятся одновременно. Где он сейчас? Как относится к тебе?
Камрит вытащила из второй корзины мешок с парочкой ананасов и короткий нож. Через пару минут я уже наслаждалась свежим теплым соком и желтыми кусочками тропического плода, пока моя собеседница рассказывала о своих лесных приключениях.
− Я надеялась, что Сергуль поможет мне выбраться из леса. Мы задумали бежать вместе. Да, что там говорить, без моей защиты он и дня бы не прожил в Кормаксилоне.
− А кто это – Сергуль? Один из кормисов?
− Эх, я-то думала, он – настоящий рыцарь! Кадо приволок его с места сражения и подарил мне. Поначалу, Сергуль ноги мои целовал в благодарность. Все уверял в своей великой любви и обещал забрать из мерзкого логова.
− Ты говоришь о Кормаксилоне? – уточнила я.
− Ну, да! О грязном муравейнике, кишащем разными тварями. Да ты и сама знаешь…
− Неправда! Там очень чисто и люди заботятся друг о друге и своих детях.
У меня губы дрожали, и слез я уже не могла скрыть. Сердце сжималось от боли и беспокойства за моих друзей, моих родных. Мы все одна семья и мой долг, как и мое горячее желание – поскорее вернуться к ним. И пусть какая-то несчастная женщина их оскорбляет, наверно, она многое перенесла и не смогла понять этих милых, трогательных существ, которые… которые…
− Что с тобой, Марга? Успокойся! Все плохое давно позади, – утешала Камрит. – Здесь тебе нечего бояться, эту долину обходят стороной даже хищники, наверно, за много миль чуют вонь божьей милости. Никто не сунется сюда к нам, поверь мне, курочка!
У нее был капризный нрав и скверный язык. Она ругалась так заковыристо, что не от каждого мужчины услышишь. Но приходилось сидеть рядом и пытаться вникнуть в непростую историю. Киммерина-Камрит между тем продолжила свой рассказ:
− Сначала все складывалось как нельзя лучше. Мы хитростью выбрались из проклятой норы дикарей и убежали в лес, но потом я подвернула ногу, и Сергуль бросил меня у реки. О, как я презираю трусов и подлецов! У него не хватило духу даже прирезать меня, как овцу, хотя я так просила о быстрой смерти. Но проклятый застранец просто удрал, и тогда я стала молить всех богов, чтобы первый же лев разорвал его, надо признать, очень красивое тело.
− Он это заслужил, – задумчиво прошептала я.
− Надеюсь, так и произошло. Знаешь, Марга, я давно чувствую себя отмщенной. Никто не может выбраться живым из ночной Инсектерры. А другая жалостливая королева вряд ли встретиться на пути Сергуля. Предав меня, он простился с жизнью и вечно будет корчиться в пламени бездны на потеху демонам Тьмы! Ха-ха-а… кхм…
Кажется, тот мужчина действительно был ей дорог. Даже осыпая его бранью, Камрит не скрывала слез. Я впервые прониклась сочувствием в ней и даже почти простила пренебрежение в адрес моей семьи:
− Но все же как тебе удалось пережить страшную ночь?
− Я услышала шорох в кустах и подползла к самой воде, а там оказалась лодка. Каким-то чудом я успела ее отвязать и перевалилась через борт. Течение унесло меня далеко, я лежала полумертвая и ничего не понимала. Просто ждала смерти. А потом открыла глаза и увидела Манти Оша.
Сначала решила, что уже померла и Всеблагой сжалился надо мной, решив забрать к себе. Я ведь не делала плохих дел при жизни, только веселила мужчин. А что отравила Сорса, так это ему лишь на благо. Бедняга страдал от несварения желудка и уже давно был негоден как мужчина. Если б ты знала, Марга, каких трудов стоило поднимать его вялую сосиску между жирных ляжек.
А еще изо рта у него пахло гнилым мясом. Лекари запретили ему острые и копченые блюда, а также вино. Но Сорс сказал, что не может лишиться последних удовольствий. Сорса я иногда любила. Когда он заставлял лишь танцевать, а не щипал до синяков своими потными пальцами.
Так вот… Манти Ош вытащил меня из лодки и перенес в свою хижину. Он лечил меня и заботился. Но как же невыносимо было его слушать! Я выла от тоски, как волчица, а он решил, что во мне куча демонов. Хотел изгнать их постом и молитвой, а если не поможет, то и огнем. Но я не дура! Я живо сообразила, что мне светит костерок и тотчас сменила песенку. Теперь мы живем душа в душу и даже молимся вместе. Иногда.
А вот и он, смотри, разве не похож на милосердного Бога… с виселицей и бичами за спиной… Мой любимый Праведник! С каким удовольствием я оседлала бы твои благочестивые чресла.
Услышав такие интересные реплики, я живо повернулась в ту сторону, куда смотрела Камрит. Признаться, я ожидала появления седовласого старца с посохом и готовилась смиренно приложиться к его руке в поисках благодати. В моей голове почему-то сложился образ Николая Угодника или Серафима Саровского – известных и почитаемых русских святых. Но…
Мужчина, стоящий в нескольких шагах от нас, был в расцвете лет. Высокий и статный, словно богатырь, с хорошо развитой мускулатурой обнаженной груди и рук. Наверно, мой удивленно-восхищенный взгляд слишком красноречиво скользил по его фигуре, потому что Камрит бесцеремонно толкнула в бок, заставляя подняться с колен.
− Друг мой, сегодня поистине великий день! Творец привел под твое крыло еще одну потерянную душу.
− Я знаю. И давно жду эту женщину, – важно провозгласил Манти Ош.
О, не-е-ет! Я не перенесу такого обращения. Только не приторная любезность, я сыта по горла разговорами о вселенской любви. Я просто хочу найти дорогу домой, только и всего. Не собираюсь здесь оставаться и часа дольше.
Наверно, я держалась чересчур дерзко, и речь моя звучала слишком громко и бестолково. Этот полуголый миссионер меня ужасно раздражал. Да на нем пахать надо, лес валить, сражаться за правое дело! В Инсектерре постоянно случаются какие-то неприятности: невинных королев воруют с дороги, рабство процветает, Колизей тут построили для потехи, а этот Святоша себе и в ус не дует, неплохо устроился.
А какие у него могут быть заботы? Живет на всем готовом – плоды сами в руки валятся, в реке рыбы полно, в кустах – дичи. Домишко худенький построил от дождя и наслаждайся дивной экологией, медитируй на кокосовую пальму.
Здесь и благостным-то быть легко! Эх, в Сибирь бы тебя, в одинокую келью посреди заснеженной тайги – другую бы истину осознал, небось, вплотную подобрался к блаженству.
Кажется, я что-то такое высказала ему прямо в глаза, во мне словно прорвало плотину и слова лились сами, я ими захлебывалась. А еще слезы… Да что такое он со мной сделал! Уже через несколько минут я как на духу выложила молчаливому постнику всю свою историю, начиная с первых конфликтов с мамой и школьных влюбленностей.
А может, мне просто хотелось выговориться… Просто, этот самый Манти с длинными, выцветшими на солнце волосами меня спокойно и внимательно слушал, а потом подошел и положил ладонь мне на голову. Это меня окончательно добило. Я почувствовала себя маленькой и ничтожной, слабой и жалкой.
Но загорелый человек в серой набедренной повязке возвышался рядом, как несокрушимая скала в солнечном свете. Ноги мои подогнулись, я упала перед ним на колени, меня трясло и тошнило, как червяка перед петухом. И только мимолетный взгляд, случайно брошенный на Камрит, понемногу вернул разум.
Камрит корчила уморительные рожи, так закатывала глаза в приступе умиления, изо всех сил сдерживая смех, что я тут же увидела всю эту картину ее глазами. Меня пронзило запоздалое чувство стыда. Боже мой, что же я творю! Разве нельзя познакомиться по-человечески? Неужели Манти Ош применил гипноз? Даже если и так, буду благодарна.
Странная вспышка эмоций принесла облегчение, освободила от давнего душевного груза. Я вытерла слезы и поднялась с колен уже другой Ритой или Магрит – не все ли равно как называться, главное, кем при этом себя ощущать.
Уже уверенно и спокойно я смотрела в прозрачные, добрые глаза Манти Оша или как там его, сомнений нет, что передо мной находился именно «здешняя достопримечательность» и спаситель Камрит.
Он открыто улыбнулся и кивнул, радуясь моему боевому настроению.
− Я рад, что тебе лучше. Пойдем в дом, где ты отдохнешь после долгого пути.
Так же за руку меня отвели к невысокой хижине из стеблей бамбука, укрытой пальмовыми листьями. Вокруг домика в изобилии росли кусты гибискуса, сплошь усыпанные красными и желтыми цветами. Рядом пониже белели звездочки гардении. Все выглядело таким знакомым и милым, что я снова захлюпала носом, совсем расчувствовавшись.
Недалеко от жилья находились навесы из травы и листьев. Видимо, под одним из них готовили еду – в земляной яме горел огонь, на гладко оструганной доске лежали чистые деревянные миски. А под другим навесом располагался гамак. Вот где бы я с превеликим удовольствием занялась очищением кармы…
− Скажите, вы сможете вернуть меня в мой мир? Тот, откуда я родом?
Снова печальная улыбка в ответ. И ареол света над высоким лбом без единой морщинки.
− Если Создателю будет угодно, ты попадешь домой, но мне не ведома Его воля. Ведь я не колдун, не путешественник между мирами. Я только недостойный искатель мудрости и покоя.
− И вы нашли то, что искали именно здесь?
− Сейчас я близок, как никогда ранее…
− Рада за вас! Но в таком случае, помогите мне хотя бы вернуться в Кормаксилон.
− В гнездо разврата и похоти? Понимаешь ли ты, о чем просишь меня, глупая женщина?
Я нервно сглотнула и перевела взгляд в сторону. Ехидно улыбаясь, Камрит делала мне какие-то знаки пальцами, но мне было не до вертихвостки.
Похоже, мои проблемы в Мантихаре только начались.
