Регина Грёз
Инсектерра. Выжить в любви
– Стоять! – рявкнул вдруг Мано и бросился от нас к стене, бесцеремонно расталкивая окружающих.
Но Аро его не расслышал, он все так же раскланивался и улыбался, взмахивая цветком, когда вдруг деревянные доски зашатались под его ногами, и юноша стремительно полетел вниз. Все мы с ужасом наблюдали за тем, как строительные леса сложились, будто домик из карточной колоды, оставляя неудачливого строителя погребенным под грудой бревен и жердей.
Помню, я закричала, обернувшись к Наро, и вслед за моим воплем начала рушиться часть прохудившейся стены, осыпая деревянный завал еще и камнями.
– В сторону! Увести Королеву!
– Нет, я останусь здесь. Я – врач, и знаю, что нужно делать.
Какой-то пожилой кормис решительно схватил меня за руку, чтобы увлечь за собой, но я так огрызнулась, что тот испуганно отшатнулся. Хватит меня таскать туда-сюда, как тряпичную куклу. Мне не пять лет, я уже давно сама стою на ногах и многое умею. Не обращая внимания на увещевания Наро, я двинулась к месту обвала, где уже собралась толпа.
Мано во главе небольшой группы строителей быстро разбирал завал.
– Самоуверенный глупец, – ворчал он себе под нос, быстро откидывая в сторону округлые камни.
Не жалея своих рук, он как настоящий титан мгновенно расчистил подход к Аро и попытался вытащить незадачливого работника из-под досок. Двое кормисов помогли ему, и вскоре раненый юноша оказался на траве подле меня. Но как только они склонились над ним, я поспешно воскликнула:
– Подождите! Его нельзя трогать. Сначала я осмотрю.
Мне стало страшно, вдруг мальчик сломал шею или, того хуже, позвоночник? Кормисы грубовато передвинут его и окончательно покалечат.
Опускаясь на колени возле неподвижного Аро, я судорожно вспоминала все, что знаю о травмах – все, что мы проходили в колледже на тему первой помощи пострадавшим. Лицо юноши было изодранно ссадинами от мелких камешков, а еще одна из досок хорошенько приложилась к виску. Лишь бы он выжил…
Я осторожно стала проверять рефлексы, нажимая на особые точки его тела, заглянула под прикрытые веки и облегченно вздохнула. Жизни Аро, кажется, ничего не угрожало всерьез, но его левая нога была неестественно вывернута в сторону, что походило на вывих или даже перелом.
– Срочно позовите кого-то из наставников! – скомандовал вслух Мано где-то совсем рядом.
– Я здесь, – воскликнул поблизости Уно.
Как же он узнал о случившемся так скоро… И его следующие слова прозвучали будто ответ на мой мысленный вопрос.
– Я услышал крик Королевы и поспешил сюда. Магрит, ты не ранена?
Пару секунд мы просто смотрели друг другу в глаза, а потом я снова опустила голову к Аро. Мне стало немного неловко. Заботиться следует вовсе не обо мне.
Уно понял это и опустился на колени рядом, чтобы вместе со мною продолжить осмотр. Вскоре мы обнаружили, что справа на груди Аро медленно расплываются багровые следы от ушибов, возможно, имеются закрытые переломы ребер. Бедный красавчик! Как же тебе досталось. Я внимательно прислушалась к его тяжелому, чуть свистящему дыханию – ритм не сбивался и это уже хорошо.
Потом я проверила пульс, он был частым, но артерия под пальцами ощущалась упругим тяжем, значит, давление не упало. Смущало лишь то, что парень был без сознания, хотя реально страшных повреждений я не заметила. В таком случае могут быть внутренние повреждения или имеется сотрясение мозга. Сильнейший болевой шок тоже не следует исключать.
На вывернутую ногу Аро надо было срочно наложить шину, потому я тихо попросила ближайшего кормиса подобрать подходящие доски. О гипсе здесь пока быть не могло, но нести парня в Дом без надежной фиксации голени было не лучшей идеей.
– Он ведь будет жить? – спросила я Уно, хотя, сама подозревала ответ, мне просто хотелось услышать подтверждение моего первичного диагноза.
Старший наставник утвердительно кивнул.
– Он сильно оглушен, но Аро крепкий и справится. Не волнуйся, Магрит.
Тогда я спросила, как они обычно поступают с подобными травмами.
– Нужно поставить ногу на место и хорошо закрепить, – спокойно пояснил Уно и пересел, чтобы оказаться ближе к неестественно повернутой части тела.
У меня сердце сжималось при виде того, как чувствительные пальцы наставника пробежали по телу кормиса, а потом Уно дернул ногу, чуть поворачивая ее в сторону. Аро глухо застонал и открыл глаза.
– Тише, тише, все уже хорошо, – утешала я.
– Я видел только тебя, Королева…
– Знаю, ничего не говори, я сама все знаю.
Мне хотелось ему помочь, и, не сдерживаясь, я коснулась его окровавленного рта, потом щеки, лба и носа.
– Мы позаботимся о тебе, мы будем рядом, ты скоро поправишься.
Сердце мое переполняла жалость и боль, я с трудом сдерживала слезы, увидев рваную рану за его ухом, но нужно было сохранять хладнокровие, чтобы не тревожить его лишний раз.
– Магрит…
Он все силился мне что-то сказать, но будто не хватало воздуха. Взгляд помутнел, и скоро глаза закрылись.
– Аро! Ты мне нужен, слышишь? Не смей умирать!
Мы быстро смастерили подобие шины для его голени, обмотав ногу мягкой тряпкой и привязав к ней обломки двух досок. Также я сама старательно соорудила тугую повязку на его груди и еще раз поцеловала Аро в лоб, как больного ребенка.
– Помни, что я тебя жду.
Метка раненого внезапно наполнилась голубоватым сиянием. Аро глубоко вдохнул, приподнимаясь, насколько ему позволила плотная перевязь на груди, и открыл глаза, уже вполне сознательным взглядом обведя собравшуюся вокруг него толпу.
Я заметила, что теперь все почему-то благоговейно уставились на меня, но я же не сделала ничего особенного, лишь кое-как перевязала и только.
– Ты вдохнула в него жизнь. Теперь я спокоен.
Уно кивнул, словно ставя окончательный вердикт в медицинском осмотре, а я думала с тоской, что милый юноша, возможно, пострадал из-за меня. Он же хотел покрасоваться, вот и полез наверх, а потом не заметил расшатавшихся досок. И я сейчас просто выполнила свой долг, как уж сумела.
– Можно погрузить его на носилки, только осторожно, – попросил Уно, отступая в сторону.
Подошли еще двое наставников и, повинуясь жесту Старшего, унесли Аро внутрь дома.
Я медленно выдохнула, чувствуя прилив внезапной усталости и мучительную жажду. Но, глянув на Мано, заметила кровь также и на его руках.
– Нужно обработать твои ладони, промыть ссадины и тоже перевязать.
– Не стоит… это совсем мелкие порезы – они не заслуживают твоего внимания, – неловко пробормотал Мано, пряча свои разодранные лапищи за спину.
Трагическая сцена, что развернулась перед ним, откровенно поразила его. Вместо того, чтобы уйти, брезгливо морщась при виде чужого изуродованного тела, Королева не только осталась наблюдать за тем, как оказывается помощь заурядному строителю, но и сама утишала боль юноши, проявляя немалую выдержку и умение.
– Это самая добрая и мудрая Правительница из тех, что были в Кормаксилоне. Наша новая Королева умеет все, – заключил Мано.
Глава 17
Художник и его Муза
Остаток дня Магрит провела у постели Аро, одним лишь присутствием вселяя в него надежду на скорое исцеление.
Добытчик Наро был немало расстроен ее печалью и предложил отвлечься новой прогулкой по большому дому.
– Не вини себя. Мальчик пострадал из-за собственной небрежности, ты подарила ему свою любовь и он непременно встанет на ноги, вот увидишь. А сейчас, если ты, конечно, не очень устала, можем спуститься в Архив. Я давно хочу показать тебе наше хранилище Памяти. Или на сегодня прогулок достаточно и ты просто будешь отдыхать? Решай, Магрит.
– Я пойду. Все равно не смогу уснуть. К тому же я хочу посмотреть на твои рисунки.
– Да-да, я надеялся, что ты вспомнишь и об этом…
Наро подал руку, чтобы королева привычно ухватилась за нее, поднимаясь с постели.
– И давно ты расписываешь стены? – спросила Магрит, спускаясь вниз по крутой лестнице, укрепленной старыми деревянными перильцами.
– Давно, – охотно признался Наро. – Я понял, что готов украшать дом еще до появления метки добытчика. Сперва я пробовал расписывать глиняную посуду – учился владеть кистью, а потом мне позволили перейти на колонны. Теперь я рисую только в залах. Не потому что я старший кормилец, нет… просто, по мнению собратьев делаю это достаточно хорошо.
– А сам разве сомневаешься?
– Настоящий мир прекраснее моих изображений. Даже ты, Магрит, куда ярче и сочнее, когда живая стоишь передо мной, заставляя сердце биться быстрее.
Королева рассмеялась, польщенная неловкой лестью от пылкой души кормиса. Приближаясь к расписанной стене, она ожидала увидеть что-то вроде рисунков пещерных людей, например, человечков, похожих на палочки, зверей как пятна с глазами, но вскоре замерла в неподдельном восторге.
Перед ней были две вытянутые фигуры, слившиеся в поцелуе. Женщина с длинными темными волосами и белой кожей имела на своем теле причудливые узоры, похожие на переплетение острых лилий, которые украшали мужчин Кормиксолона. Но ее знаки цвета молочного шоколада скорее походили на кружева. Глаза женщины были закрыты, а руки с длинными пальцами покорно лежали на груди партнера.
Он, несомненно, был истинный кормис, только на его плече вместо уже знакомых Магрит знаков в центре круга была одна точка и больше ничего, а за плечами как у огромной стрекозы, были сложены прозрачные длинные крылья.
– Это тоже нарисовал ты? – спросила Магрит, затаив дыхание от изумления.
– Нет, королева! Когда появилось это изображение, возможно, не было даже яйца, из которого я появился. Перед тобой Первая мать Кормаксилона и сам Крылатый Отец.
Наро отступил влево, приподнимая факел повыше, чтобы лучше осветить стену.
– Посмотри правее, я рисовал здесь тебя. Нравится? Только ответь правдиво, я хочу знать.
В голосе Наро звучали легкое волнение и одновременно гордость за свой шедевр». Королева взглянула на женщину, лежавшую под деревом с фруктом в руках и невольно вздрогнула.
– Значит, такой ты меня представляешь?
– Да, повелительница.
По коже Магрит пробежали мурашки. Себя она с трудом узнавала, но цвет глаз и волос, в которые художник любовно вписал блики солнца, а главное, взгляд были ей несомненно знакомы.
И вообще, в портрете ей виделось лишь откровенное обожание.
– А почему я оказалась нарисована рядом с первой Матерью?
– Стена круглого коридора закончилась. Теперь нужно будет расписывать противоположную или перейти на двери, – спокойно сообщил Наро. – Правда, я считаю добрым знаком, что это произошло именно с твоим изображением, почтенная Магрит.
Окончательно смутившись, она скользнула взглядом дальше и увидела еще одну королеву. Она сидела на руках двух дюжих кормисов, у пояса которых висели изогнутые мечи. У нее были большие зеленые глаза и темные волосы, украшенные сверкающей диадемой.
Еще один кормис на картине подносил Зеленоглазой блюдо с фруктами, а другой чашу с драгоценностями. А чуть поотдаль на камне сидел парнишка – флейтист с грустными влюбленными глазами.
У Магрит больно сжалось сердце от того, насколько точно было прорисовано лицо молодого исполнителя.
– Это ваша прежняя королева? – спросила она, глядя на мальчика, в чьем взоре ясно читались немое восхищение и тоска. – Я слышала, ее называли Камрит.
– Камрит Капризная, – натянуто пробормотал Наро.
– Она была лучше меня? Раз уж изображена в окружении стольких мужчин, то, наверно, была очень благосклонной. Ее, наверняка, все любили…
– Она действительно была благосклонной, – честно признался Наро, улыбаясь уголками губ, и после краткой паузы продолжил:
– Камрит всегда уделяла внимание не одному лишь кормису за день, да и ночью часто выбирала сразу нескольких для любви. Только сравнение ни к чему – ты лучше нее.
Магрит быстро обернулась на собеседника:
– Почему же я лучше?
– На церемонии мы получили от тебя куда больше сил, чем рассчитывали. Нам хватило на восстановление и на полноценную жизнь. Сама взгляни, метки на твоем плече еще не начали тускнеть. А Камрит хотя и часто была с нашими мужчинами, но обычно смеялась над нами, она презирала нас и боялась одновременно, она…
Наро хотел было уже сказать правду, что бывшая Хозяйка просто бросила их, сбежав с жалким рабом, но не решился.
– … она была другая. Улыбалась змеиной улыбкой и держала камень в груди, а твои глаза не скрывают слезы. Вот и сейчас у тебя на лице соленая вода. Мне грустно это видеть, Магрит. Позволь мне ласкать тебя. Я не сделаю ничего, что ты не захочешь.
* * *
Магрит
Я вовсе не хотела плакать, для этого нет серьезных причин. Очевидно, та женщина была первой королевой для Уно, и он никогда ее не забудет. Волоокая Камрит явилась причиной сильного чувства нежности и привязанности, а также душевной боли. Как такое изгнать из памяти? Зачем?
Некоторые люди и в нашем мире любят перебирать воспоминания, тревожить затянувшиеся раны, чтобы заново переживать прошлые эмоции обиды, гнева, страха, радости и разбитой надежды.
Разве я сама не так поступаю? Нет. Я бережно укладываю ветошь старых чувств на дно сундука с надписью «прошлое», навешиваю замок покрепче и смело шагаю вперед. Так откуда же соленая вода на моем лице…
– Позволь мне показать, как сильно я предан тебе, Магрит! Поверь, я буду осторожен.
Я смотрела на мужчину, чье лицо казалось совсем темным в свете факела над головой, и не могла понять, что он хочет от меня сейчас. В его глазах тоже плясали огоньки-отражения соседнего светильника. Наро коснулся ладонью моей щеки и вдруг второй рукой властно притянул меня за талию, заставляя прижаться к его груди.
Это порывистое движение вызвало во мне гамму противоречивых ощущений. Я хотела возмутиться и даже оттолкнуть кормиса, но тело откровенно заявляло, что ждет продолжения. А что, если позволить Наро ласкать меня прямо здесь и сейчас?
Что, если дойти до конца своего морального падения, отключить ум, стоящий на страже каких-то невнятных принципов и радостно праздновать все желания плоти, всецело отдаваясь удовольствиям, которые пусть не так разнообразны, зато вполне естественны и послужат всеобщей пользе?
Симпатичный мужчина желает меня ласкать, и я тоже этого хочу. Так зачем же себе отказывать? Долой слезы и ревность, на которую я не имею права. Да здравствует благосклонная и щедрая правительница Магрит!
Наро заключает меня в объятия, его большие жесткие ладони уверенно оглаживают мою спину, а полные губы шепчут у самого уха:
– Забудь ту, что была до тебя, забудь и себя прежнюю. Ничего нет. Только твоя нынешняя сила и красота. И наша любовь.
Его последнее слово заставило меня вздрогнуть, но я только сильнее втиснулась в твердую грудь мужчины:
– Я хочу забыть, многое хочу забыть… Помоги!
Закрыв глаза, я наслаждалась его прикосновениями, а они становились все более настойчивыми и требующими. Руки Наро теперь опустились до моих ягодиц и стали сжимать их сквозь тонкую ткань то с робкой осторожностью, то вызывающе дерзко. А я становилась все более влажной и доступной.
– Может, ты хочешь подняться наверх?
Едва осознав тихий вопрос, я отрицательно качнула головой:
– Здесь! Люби меня здесь и не бойся быть грубым. Заставь меня подчиниться. Я так хочу.
Наро издал довольный гортанный возглас, будто давно ожидал моего разрешения и немедленно собирался воплотить в жизнь все потаенные грезы, связанные со мной. Для этого он развернул меня к стене и заставил упереться в нее руками. На мгновенье приоткрыв глаза, я снова заметила рисунок мальчишки с флейтой. Такой трогательный и невинный.
Меня охватили досада и злость.
– Наро, быстрее! Грубо… Я хочу грубо и больно. Не сдерживайся.
Я чуть не пожалела о своей просьбе, когда ощутила, как сильные пальцы задирают подол моего одеяния до самой шеи, заставляя трепетать и вздрагивать. Я прикусила нижнюю губу и прижалась виском к прохладной стене у самых ног нарисованной Камрит. Теперь мы с юным Уно «смотрели» друг на друга в упор и это сводило меня с ума.
– Наро, быстрее, прошу тебя!
Он пренебрежительно скривился. Ему вручили спелый фрукт и просили выдавить сок за пару движений. Другого толкования королевским указанием он не мог подобрать, однако спорить не хотел, к тому же был достаточно опытен, чтобы найти для себя ответ.
– Если госпожа передумает, то сможет меня остановить.
Я зажмурилась, чувствуя, как он вжимает меня в стену, наклонив так, как было удобно ему и резко проникает в мое тело, но не на всю длину своего могучего пениса, а только, чтобы слегка приоткрыть влажные розовые створки.
Краткая боль граничила с удовольствием, и я нетерпеливо задвигала бедрами, умоляя о большем. Но Наро был беспощаден – он освободил свое напряженное орудие и стал скользить им между моих ягодиц, помогая себе рукой, то проникая в мою дрожащую дырочку, то выбираясь наружу, срывая с моих губ стоны разочарования.
– Прекрати играть! Просто возьми меня, войди глубоко, как ты можешь… Наро…
И вот когда, не сдерживая довольный смешок, мучитель все же исполнил королевскую волю, я уже истекала соком и громко всхлипывала. А потом сама начала круто вертеть задом, насаживаясь на его большой упругий член так, как считала нужным.
Я вскрикивала и мычала от нарастающего блаженства. Мне хотелось принимать мужскую плоть еще и еще, пусть наши откровенные стоны слышит каждая тварь Гиблого леса.
"Только держи меня крепче, только сильнее люби меня – ты, чье лицо я сейчас не вижу за спиной и ты – что смотришь на меня со стены невидящими печальными очами.
Боль и неистовая похоть – я предаюсь вам с полным осознанием того, что творю, и мне нравится предвкушать новые восторги, ожидающие впереди, стоит лишь поманить пальцем. Наконец-то, я поняла свое истинное предназначение.
Я – cвятая шлюха Магрит!
Королева и рабыня Кормаксилона.
Зачарованная пленница таинственной Инсектерры.
И я не буду больше роптать на судьбу. Это все равно ничего не изменит.
Надо двигаться дальше в своем русле.
Глава 18
Сезон удовольствий
Магрит пылала незримой, но весьма ощутимой силой. Недаром метка Наро горячо пульсировала на плече. Он безумно желал свою королеву, хотя все еще считал, что происходит что-то не совсем ей нужное и приятное. Однако все сомнения исчезли, когда Магрит начала двигаться в одном ритме с ним, издавая возгласы откровенного одобрения.
То ли дело было в удобном положении, то ли Наро действовал именно так, как хотелось бы ей в данный момент… Он погружался в нее осторожно и плавно, постепенно проникая все глубже, по-хозяйски осваивая тайники нежного тела. Услышав, как она сладко вскрикнула, Наро окончательно осмелел и начал двигаться быстро, направляя ее бедра так, как считал нужным.
Понимая, что скоро изольется в щедро раскрытое лоно, кормис замедлился, желая растянуть сладкое мгновение насколько возможно. Метка сияла, а голова кружилась, но расставаться с королевой так быстро он не хотел.
– Продолжай, – всхлипнула Магрит, боясь открыть глаза и снова увидеть перед собой мальчика, играющего на флейте перед жеманной красоткой, и Наро с готовностью выполнил ее пожелание.
Тогда ей казалось, что чувство наполненности внизу живота вполне сможет заменить пустоту и ноющую боль в груди. Магрит благодарно поцеловала смуглое плечо кормиса и тот облегченно выдохнул. Похоже, непостижимая королева на сей раз осталась довольна.
А во Чреве Матери от легкого жжения и тепла в собственной метке проснулся наставник Уно. Молодой кормис сдернул с плеча повязку и удивился тому, что отличительный знак мерцал, переливаясь голубым сиянием. Волны силы прокатывалась по нему с каждым вдохом.
Уно задумчиво потер свою метку пальцами, ощупывая старые шрамы, сейчас они выглядели куда бледнее, чем обычно и словно немного разгладились. Сердце замерло от предчувствия скорого праздника, на который он еще даже может успеть.
А в последующие дни подтвердили его смутные ожидания. Королева изменилась. Это заметили и обсудили все члены Совета. Выражение ее лица, прежде печальное и отрешенное, стало умиротворенным. С ночи в Архиве Магрит часто улыбалась и много говорила.
Она просыпалась рано, некоторое время валялась в постели, невинно кокетничая с Гаро или другими юными помощниками, потом быстро накидывала простую одежду, велела собирать свои длинные волосы в узел, чтобы не мешали, и начинала носиться по дому.
Она заглядывала то в залу для приготовления пищи, то в кладовые, или просиживала весь вечер в кладовой. И тогда Наро уже спящей приносил ее в постель, а потом сам ложился рядом, не в силах расстаться с обожаемой хозяйкой и долго еще расплетал ее замысловатую прическу, целуя каждую отдельную прядку.
Строитель Мано, конечно, страдал. Но Магрит много внимания уделяла выздоравливающему Аро, болтала у его постели, держала за руку счастливого парня, целовала в лоб, в губы и шею. Пела ему песни… Порой Мано искренне жалел, что не его самого вытащили из-под завалов у стены, возможно, сейчас он мог бы наслаждаться ее лаской.
Хотя ей нравятся мальчишки, всем уже ясно. Правда, сейчас она избегает Уно, зовет его только днем и никогда не оставляет на ночь. И вообще, никого не оставляет, но ее любви чудесным образом хватает на всех. Поистине, удивительная Королева. Ни одна прежде не была так любопытна и деятельна, как Магрит Благословенная.
Кормаксилон ликовал.
Новая правительница хотела знать о Колонии как можно больше. Его устои и традиции, его историю, которая, как оказалось, насчитывает уже много веков. Но годы в Инсекте тянулись однообразно, сезоны дождей сменялись периодами засухи, облетали кожистые листья броксов и лопались новые почки, являя миру бледно-зеленые молодые побеги.
Желтел тамарикс, и расцветала благоуханная питайя, а законы Дома оставались неизменны, ровно как и сам быт древней, но не слишком развитой цивилизации кормисов.
Пусть Кормаксилона освещался смолистыми факелами, и строительство здесь шло при помощи простейших устройств вроде рычагов и системы круглых маховиков, не говоря уже о кирке и лопате, но большой дом имел свой надежный водопровод и отличную систему канализации. Магрит даже не пришлось пользоваться ночным горшком, когда услужливые парни показали королевскую уборную с настоящим смывом.
Стены этой комнаты были расписаны изображениями водных растений, что тотчас напомнили ей лилии и кувшинки. А некоторые рисунки указывали на несомненное сходство фауны Инсектерры с миром, где родилась королева.
Первое время Магрит нарочно задерживалась в небольшом помещении, чтобы как следует рассмотреть изящных стрекоз на листьях водокраса или в который раз удивиться точности, с которой неведомый художник прорисовал мельчайшие узоры на крыльях бабочек. Здесь их, кажется, называли плейпи.
Магрит попросила у Наро кусок листа для записей и специальную «пачкающую» жидкость, а дело в том, что королева лично хотела оформить перечень услышанных ею новых слов, обозначающих наиболее распространенных обитателей Гиблого леса.
Зубастые ларпусы и грациозные вайши, хрупкие крылатые плейпи, мощные дедулы и пронырливые пикары…
Однако вскоре ей потребовались серьезные консультации Добытчика. Магрит откровенно путала разумных существ и тварей, живущих лишь первобытными инстинктами, хотя в Инсектерре было трудно провести между ними четкую грань. Сознание было щедро разлито в природе этого мира, пульсировало в гуще листвы, клубилось туманами в долинах.
Так в одну из прогулок неподалеку от Зеленой стены королева стала свидетельницей уникального и редкого явления – брачного танца четы опринов. В подобные моменты эти темнокожие обитатели Гиблого леса бывают особенно уязвимы, поскольку не замечают ничего вокруг, занятые лишь друг другом. Оттого и прячутся как можно дальше от любопытных глаз.
Видимо, одна смелая пара несколько пренебрегла полным уединением и была так уверена в безопасности, что решила провести свадебный ритуал поблизости от Кормаксилона.
Затаив дыхание, Магрит и ее спутники наблюдали за тем, как высокий, жилистый мужчина, созданный будто из одних равномерно развитых мускулов, впрочем, скорее худощавый, чем крупный, грациозно двигался рядом с обнаженной женщиной, не в пример ему маленькой, но такой же стройной.
Казалось, жировая прослойка полностью отсутствовала на их плоти. Сейчас темнокожая пара была полностью увлечена танцем, и джунгли вокруг перестали для нее существовать.
Гибкое гладкое тело мужчины лоснилось, словно смазанное жиром. Черные миндали лопаток сходились вместе, когда он запрокидывал горло вверх, откидывая назад напряженные струны рук. При этом мужчина широко открывал рот, из которого не вылетало ни звука. Песнь любви слышало только сердце избранницы.
Природа порой отличается милосердием. Если бы оприны привлекали к себе внимание еще и воплями, то, безусловно, стали бы легкой добычей дневных хищников, что не столь щепетильны в отношении влюбленной парочки, пожелавшей скрепить союз неистовым танцем посреди крохотной поляны в чаще леса.
Женщина тоже двигалась стремительно, но грациозно, словно лоза оплетая партнера собой, подчиняясь лишь им одним ведомому ритму, созвучному биению их сердец. Однако тела любящей пары полностью не соприкасались, хотя многие элементы танца имитировали интимный акт соития. Возможно, он был запланирован как кульминация танца…
И вот самка обхватила скрещенными кистями шею своего избранника и запрыгнула ему на талию, крепко сжимая бедрами, как опытная наездница.
Магрит широко распахнула глаза, вздрогнула и невольно ухватилась за руку Кадо – сегодня именно ему выпала честь сопровождать королеву вместо Наро. Воин расценил жест, как испуг той, которую он обязан защищать е ценой своей жизни.
– Не бойся, Благословенная! Они сейчас не опасны, хотя в Инсектерре не много воинов, способных одолеть взрослого оприна в честном бою.
– Я не боюсь. Они великолепны!
Убедившись, что королева дрожит не от страха, а скорее впечатлена открывшимся перед ее взором танцем любви, Кадо решил воспользоваться ситуацией и обернуть ее в свою пользу. В голосе воина отчетливо слышались голодные нетерпеливые нотки, что вполне отвечало его страстной, порывистой натуре:
– Моя обожаемая госпожа! Позволь ночью навестить твою спальню. Я хочу служить тебе так же горячо и преданно, как этот оприн дарит радость своей оприне. Поверь, я буду неутомим, исполняя твои желания. Ты останешься довольна и захочешь позвать меня снова.
– Хорошо…
Магрит отвечала рассеянно, едва понимая, о чем он ее просят, поскольку внимание целиком было приковано к паре, слившейся в экстазе на освещенном солнцем кусочке земли. Женщина откинулась далеко назад, ее лицо с плотно зажмуренными глазами исказила гримаса удовольствия.
На плечах оприна от чрезмерных усилий перекатывались вздутые мышечные шары. Он не только поддерживал на весу тело своей разгоряченной спутницы, но одновременно еще и насаживал ее на свой крупный половой орган, что требовало определенной сноровки в таком положении. Но вот еще несколько судорожных толчков и темнокожий богатырб глухо простонал, скаля ослепительно белые зубы, среди которых явно виднелись грозные заостренные клыки.
На пару мгновений они еще оставались крепко соединенными, потом женщина обмякла и сделала попытку опустить ноги на утоптанную дерновину поляны. Оприн бережно отпустил спутницу и, внезапно встав на колени перед ней, принялся размазывать по внутренней поверхности бедер возлюбленной семенную жидкость, только что выплеснутую им в тесную щель ее лона.
Сама же оприна самодовольно улыбалась, чуть покачиваясь на непослушных ногах, ласково гладила партнера по жестким на вид, слегка вьющимся иссиня-черным волосам.
Танец любовного торжества был завершен серией из множества поцелуев, которые мужчина подарил округлому животику довольной подруги. Наконец, сплетая пальцы рук в надежный замок, обнаженная парочка скрылась в зарослях. Женщина смеялась, то и дело касаясь полными губами плеча мужчины, а он в ответ наклонял голову и что-то гортанно говорил ей, вызывая новый прилив веселья.
Магрит тяжело вздохнула, смаргивая с ресниц невольные слезы. Воистину этим миром правит любовь и неважно, возвышенная любовь духа или безумные порывы плоти. Лишь бы любовь вела к взаимному удовольствию, тогда, возможно, и души смогут соединиться вслед за телами.
– Я хочу разделить с тобой эту ночь! – настаивал Кадо, поглаживая колено Магрит своими длинными ручищами.
– И не ты один. Наро вовсе не покидал бы мою постель. А Мано, говорят, пребывает в унынии от недостатка моего внимания. Что же до самого молодого члена Совета…
Кадо нахмурился, а потом увидел в светлых глазах Магрит насмешку. Королева хочет поиграть? Он совсем не против. Пусть только объяснит правила и скоро узнает, как умеют побеждать настоящие воины Кормы.
– Мы можем все вместе служить тебе. А ты выберешь лучшего среди нас.
– Какой сложный выбор! Вы все одинаково дороги мне. Я равно ценю вас всех, – щурилась Магрит, доводя его до исступленной дрожи. Толстый член набух еще во время наблюдения за опринами.
– Значит, просто установи меж нами очередность! Но первым возьми на ложе меня. Я полон сил и могу долго ласкать тебя.
Губы Магрит раскрылись в улыбке. Ноздри капризно дернулись. За последние пару недель она несказанно похорошела. Каждое ее появление перед народом Кормаксилона вызывало взрыв всеобщего восторга. И кажется, слухи о милой правительнице кормисов распространились далеко за пределы Дома.
Едва Магрит вернулась со столь примечательной прогулки, как ее ожидал новый сюрприз. Оказывается, крылатый посланник привез дружеский привет от царицы васков, а, кроме того, церемонное приглашение посетить Мелисан в ближайшее время. Жалко, что сам посол так и не дождался возвращения королевы, а просто передал свиток с печатями и улетел. Пришлось срочно собирать Совет.
На Гиблый лес опускались мягкие крылья ночи, когда Магрит усадили на подобие трона в зале для совещаний, а сами кормисы разместились у ног Королевы на пушистых шкурах танагров. Строитель Мано был очень категоричен:
– Магрит нельзя покидать Дом. Я носом чувствую опасность. Она на каждом шагу за пределами Зеленой стены. Следует отправить в Мелисан щедрые дары и поблагодарить за приглашение. Но и только!
Королева бросила умоляющий взгляд на Наро:
– Со мной пойдут надежные воины. И ты говорил, что дворец васков всего в паре дней пути. Мне бы очень-очень хотелось познакомиться с Альбирой, так, кажется, зовут их Царицу? Я целую вечность не видела женщин, я просто хочу с ней поговорить. Неужели мое желание столь неосуществимо? Кадо! Поддержи меня, я не ожидаю от тебя иного ответа. Мы же не боимся прогулки по лесу, правда?
Могучий кормис лишь досадливо крякнул. На самом деле он тоже был против сомнительного путешествия, но не хотел прослыть трусом перед лицом сиятельной госпожи.
