Регина Грёз
Инсектерра. Выжить в любви
И даже когда Альбира внезапно подсела ближе и принялась деловито слизывать с моей груди вкусные капли, я попыталась воспринять это как часть церемонии, но в душе всерьез начинала бояться темпераментную царицу. Любопытство мое было полностью удовлетворено, я искренне хотела домой.
Глава 22
Великая новость
Инсектерра.
Кормаксилон. Чрево Матери
Уно сидел посреди комнаты на полу в самой привычной позе – раздвинутые в стороны колени и соединенные стопы. Старший наставник сосредоточенно наблюдал за самым крупным и зрелым коконом из десяти особенных. Все они выглядели светлее остальных, на них не было чешуек и борозд, хотя размеры мало чем отличались.
С того дня как паланкин Магрит исчез за Зеленой стеной Уно избегал собратьев – забирал еду и ужинал в одиночестве, почти все время проводил во Чреве Матери, снова и снова поудобнее раскладывая яйца, часто навещал пещеру-хранилище с коконами. Особенные он сразу разместил в отдельной нише и каждый день следил за тем, как они растут.
Такое поведение наставника немного тревожило прочих «нянек», но они понимали, что Старший также как и все кормисы взволнован из-за новых яиц, что слишком быстро преобразовались и могут дать удивительное потомство.
Однако Уно беспокоили не только необычные коконы. Он просто скучал по своей королеве. Фраза за фразой разбирал в голове их разговоры, вспоминал черты лица любимой женщины, ее голос и смех, а сердце наполнялось необъяснимой тревогой и тоской. В голову Уно сейчас приходили незнакомые прежде мысли и желания.
«Как я не понял ее… Она хотела принадлежать одному мне, потому что наши звезды дышат одновременно. Но она нужна всем нам, разве я могу один любить ее и пользоваться вниманием в Семье, где все равны…»
Эти вопросы сводили Уно с ума, он считал дни, сгорая от нетерпения вновь увидеть Магрит, поскорее остаться с ней наедине и высказать все, что прячет душа. Поведать о своей огромной любви, о том, что он на все готов ради ее благополучия и счастья.
В их последнюю ночь Уно видел слезы на ее щеках, значит, и ей было тяжело расставаться. Как больно… как же больно… Уно застонал, в порыве яростного сожаления сжимая свои кулаки и склоняясь к полу гибким мускулистым телом.
Он только сейчас осознал, что встреча с Магрит – это самое чудесное, что могло произойти в его жизни. Непостижимая, трепетная женщина была в его руках, спала на его груди, дарила свою нежность и тепло, доверчиво раскрывала перед ним тайники чистого тела, а он же порой будучи рядом витал в облаках, думал о новых нишах для яиц и мысленно раздавал поручения младшим. Жалкий глупец!
Нужно было пойти с ней и ни на мгновенье не оставлять одну. Нужно было вовсе запретить ей этот опасный поход. Магрит бы послушала его, Уно подозревал, что имеет особенное влияние на ее решения и наверняка мог бы заставить передумать.
Но он слишком легкомысленно отнесся к королевской причуде и теперь невероятно страдал. Даже записи Высокоумного Чаро не способны были утешить в минуты отчаяния. Уно наугад брал один из многочисленных свитков и читал первые слова, что зацепят его взгляд.
Сегодня в "Поцелуях небес" он наткнулся на следующее поучение:
– Все вокруг и ты сам есть такое, что было создано прочно, но всегда способно меняться. Научись сдержанно встречать перемены и сделай им шаг навстречу. Тогда плохое обтечет тебя, не причинив вреда и уйдет прочь, а хорошее поселится в твоем сердце, пустит корни, даст плоды и рассыплет новые семена в свой срок.
Уно вздохнул, отложив тексты в сторону. Он желал перемен и был готов меняться. Но пусть Магрит всегда будет рядом – та Магрит, что он любит и ждет.
Некоторым кормисам Уно и прежде казался странным из-за любви к уединению и склонности к долгим размышлениям, а потому поведение наставника сейчас никого не удивляло. Так же сдержанно Семья отнеслась к появлению Коконов из необычных яиц.
– Уно поймет, что нужно делать. Он справится, потому что чувствует их сильнее, чем мы. У него особая связь с детьми, – говорил один из старых нянек и все соглашались, оставив Старшего наедине с будущим потомством.
А сам Уно, слыша эти разговоры, испытывал тяжкие муки совести, ибо думал он сейчас больше о Магрит, нежели о своей работе. Целыми днями он ждал Королеву, ловил руками воздух так, словно искал любимые пальцы, а порой наматывал на собственную ладонь ленту, взятую из ее волос. Этот кусочек тряпки уже не хранил ее запаха, но был единственной вещицей, что Уно смог вынести из королевских покоев в память о ночи с любимой.
«Когда она вернется, я никому ее не отдам»,
«Прекрати. Ты не можешь запретить другим касаться ее, не можешь запретить им желать и любить. Ты не имеешь права на подобное. Лучше забудь»
Уно вздрагивал и тихо стонал от внутреннего спора. Это было нестерпимо больно, до нервной судороги больно где-то там глубоко в груди так, что в потрепанную ленту хотелось вцепиться зубами и взвыть от невыносимого желания бежать по следам Магрит в чащу леса.
«Уно – ты хороший кормис, ты старший среди наставников, ты не имеешь права пренебречь своими обязанностями. Ты должен позаботиться о коконах, о новом поколении, для этого ты и рожден. Не следует забывать свое призвание и долг перед Семьей».
Распростершись на полу перед нишей, Уно в который раз пытался сконцентрировать внимание на продолговатых серых предметах перед собой, но внезапно расслышал сухой треск лопающихся пелен самого крупного кокона.
Резко дернув головой в сторону знакомого звука, наставник заставил себя подняться. Светлые стенки кокона медленно зашевелились и стали раскрываться, расслаиваясь, так же как весенний бутон тамарикса.
Уно смотрел, затаив дыхание и отлично понимал, что должен позвать кого-то еще для свидетельства, но слишком боялся пропустить самый важный момент. Обычно коконы шумно трескались и тотчас рассыпались, являя миру юного кормиса, а в этот раз наставник заметил, что в середине полураскрытого кокона, свернувшись калачиком, спала девочка.
Изумленный Уно отпрыгнул назад, растерянно взмахнув руками. Его быстрый разум представил, что в каждом странном коконе спит дочь Кормаксилона, которая также может давать силу и вести Семью к процветанию.
"Тогда Магрит будет только моя?" – робко спросил сам себя Уно и тут же ответил, утвердительно. Осталось лишь дождаться возвращения королевы, а пока следует поведать о чудесном событии остальным:
– Девочка! Знак особого расположения Матери, доверившей нам свою маленькую дочь. И это счастье пришло в наш Дом через Магрит. Это она смогла пробудить женское начало в яйцах, она подарила дому свои маленькие подобия. Девочки! Сестры, подруги, возлюбленные…
Уно рассмеялся, заранее представляя удивленные глаза Мано и остальных кормисов. Разве может быть новость лучше?
«Когда ты вернешься, я тебя никуда больше не отпущу… И сам стану твоей тенью, Магрит – дивная, желанная, божественная…»
Скоро оживут и другие коконы, а новорожденную девчушку стоит бережно омыть и смягчить болезненность первого пробуждения. В конце концов, Уно был более чем уверен, что даже крохотные женщины нуждаются в особом отношении.
К тому же кормисы быстро растут и достигают зрелости, вероятно, это же будет происходить и с девочками. И совсем скоро в Доме зазвучат нежные голоса девушек. А потом появятся пары, и сила любви пробудит к жизни новые зародыши дремлющих яиц.
Полный радужных надежд, Уно торопливо созывал помощников, готовясь принять на руки первую дочь Кормаксилона.
Глава 23
Прощание с Мелисаном
Магрит
Я мягко отстранилась от Альбиры и покачала головой, пытаясь выглядеть убедительно-любезной:
– Прости, но я не привыкла к такому обращению со стороны женщины, а твоя настойчивость немного смущает. Я себя чувствую десертом на праздничном столе – этакий вымазанный в меду кусок бисквита. Удивляюсь, как на меня еще не слетелись пчелы. Ай!
Я прикусила язык, внезапно подумав, что как минимум одна сладострастная пчелка уже готова меня попробовать. Но как бы хотелось избежать столь пристального внимания царской особы…
– Дорогая Альбира, я бы очень хотела помыться и чем-нибудь перекусить. А еще меня неудержимо клонит в сон. И какие-то тревожные мысли досаждают с самого утра. Мне кажется, что нам стоит пораньше вернуться в Кормаксилон. Меня ждут мои люди. Я не могу оставлять их надолго. Ведь ты все сама понимаешь, ты очень заботливая Правительница, это заметно с первого взгляда. Позволь нам завтра же покинуть твой дивный Мелисан.
Мне стоило немалых трудов выдержать пронзительный взгляд ее глаз, что казались при ярком солнечном свете каплями янтаря с черными крапинами сузившихся зрачков.
– Ты очень странная, Магрит. Разве я собираюсь тебя держать? Хотя ты же не видела и сотой доли того, чем я могла бы поразить твое пугливое сердце.
– Мое сердце желает лишь одного – благополучно добраться до дома, где меня ждет любящая Семья.
Я искренне верила в то, что сейчас говорила, а вот Альбира выглядела разочарованной и даже не хотела этого скрывать.
Царица на четвереньках подобралась к самому краю упругого лепестка, служившего нам своеобразным диванчиком, и высунулась по плечи наружу. Потом я услышала тонкий вибрирующий звук, и вскоре рядом раздалось шуршание крыльев. Кажется, Альбира таким образом подозвала слуг.
Мне ничего не оставалось, как последовать ее примеру и голышом взгромоздится на спину второго мужчины-васка. Долой стыд, пусть на свою хозяйку пускают слюни! Да и вряд ли я могу прельстить их взор, мои объемы выглядят куда более скромно по сравнению с внушительными прелестями крутобедрой царицы.
Я крепко ухватилась руками за шею крылатого мужчины и с замиранием сердца огляделась вокруг. Мы были на широком лугу с другой стороны каменной гряды. Наш цветок был здесь даже не самым большим и красивым. Мне невольно вспомнилась страна великанов из приключений Гулливера. Там запросто могли быть растения – исполины. Так, значит, это и есть Заповедный луг, что завещано хранить племени васков.
Ой-ой, жутковатое ощущение стремительного полета! Я все сильней прижимаюсь к вытянутому телу своего проводника, стараясь не поднимать головы. Надо мной сейчас расправлены самые настоящие крылья, жесткие и одновременно такие хрупкие на вид, что я с трудом могу подавить чувство страха, когда вижу, как именно они соединены с телом.
Бесподобное существо – летающий человек-пчела! Или оса… Кто их тут разберет. Главное – человек, готовый отнести меня на себе к небольшой заводи с чистой водой.
Мы сделали круг почета над прудом и вскоре меня бережно опустили на берег. Неподалеку приземлились еще несколько васков – персональная охрана царицы и слуги, которые обеспечат нам одеждой после мытья. Похоже, я вовсе перестала стесняться чужих взглядов.
Спокойно захожу в воду и тщательно смываю с себя присохшую пыльцу и медовую пленку. Какая гладкая кожа под слоем этой шероховатой маски, нежная, бархатистая – Альбира была права. Я в который раз окунулась с головой и отжала волосы, собираясь направиться за полотенцем. Напоследок бросила еще один взгляд на успокоившуюся водную гладь. Разве это я?
Из воды на меня смотрела молодая и очень привлекательная девушка с изумленным выражением лица. Я рассмеялась и взбаламутила ногами воду. Альбира уже стояла на берегу, позволяя васкам бережно осушать свое великолепное тело. Я невольно залюбовалась ею и даже позавидовала, но совсем немного.
Она родилась в любящей семье и с самого начала знала о своем высоком предназначении, росла как оранжерейный цветок, окруженная заботой и негой. Не ведала никаких лишений, а теперь обладает почти безграничной властью в окрестностях Мелисана. В оазисе ярких красок и ароматов ванили, смешанных с нотками мелиссы и лемонграсса. Райское местечко…
Но меня ждет Кормаксилон. Ждет красивой и полной сил, чтобы радовать моих мужчин.
– Альбира! Ты можешь подарить мне немного «зрелого молочка», что чудодейственно влияет на кожу? Я буду с большой благодарностью им пользоваться у себя в Доме, буду вспоминать два дня проведенные здесь, как одни из самых чудесных в жизни.
– Конечно! Я предложила бы тебе этот дар и без твоей просьбы, маленькая Магрит.
Ну, вот опять – «маленькая»! Подумаешь, я ниже царицы всего на голову и нечего так важничать. Но мне пришлось отвлечься от размышлений поскольку два васка направились ко мне с явным намерением растереть куском полотна. Я старалась не бросать взгляды в сторону Альбиры, она слишком горячо целовала одного из своих старательных помощников, пока второй…
Ну, разве можно смотреть спокойно, как два сильных и здоровых существа облизывают друг друга под открытым небом? Кажется, все в Инсектерре готовы совокупляться прямо на глазах у толпы без малейшего стыда. Одна я брожу неприкаянной тенью и мечтаю о любителе древних трактатов и флейты.
"Что ты делаешь в этот самый момент, Старший наставник Уно? Наверно, опять любуешься своими чудными коконами и вряд ли вспоминаешь королеву… Свою маленькую, печальную королеву.
Я соскучилась по тебе. Хочу видеть тебя и больше уже никогда не разлучаться. Но ведь придется снова делить на всех "королевскую милость" и тебе достанутся только жалкие крохи моего внимания. Знаю, ты будешь и этому рад, а я сделаю вид, что все хорошо. Я уже научилась".
Усилием воли прогоняю грустные мысли и стараюсь поскорей натянуть платье на влажное тело, чтобы скрыть наготу от пытливых мужских глаз. Слава Богу, царица слишком увлеклась общением с верноподданными и немного забыла обо мне. Я тихо попросила ближайшего васка доставить меня к Наро и мою просьбу незамедлительно выполнили.
Правда, на сей раз мне пришлось лететь не голышом на крепкой спине крылатого парня, а в маленькой, легкой беседке, которую несли сразу четверо летунов.
Растрепанный Наро встретил меня в вестибюле гостевых покоев.
– Мы должны как можно скорее покинуть Мелисан. На этом далеком расстоянии я с трудом могу слышать зов Кормаксилона, но чувствую, что там требуется наше присутствие. Случилось нечто странное, Кадо тоже это осознает, наша связь неразрывна.
– Я полностью разделяю твое беспокойство. Мы выходим завтра же поутру.
Меня тревожил еще один щекотливый вопрос, и я подошла ближе, уставившись взглядом в центр груди друга:
– Наро… Мне нужно знать правду. Этой ночью ты был один в моей комнате? Может, пока я спала, к нам входил кто-то еще?
Я подняла глаза, желая сразу увидеть выражение его лица, но Наро ничуть не смутился:
– Ты уже засыпала и я позволил себе немного приласкать тебя. Потом я почувствовал запах сладковатого дыма от сжигаемых корней хамелы и твердой смолы ятариса. И еще был какой-то незнакомый пряный аромат, он сперва щекотал ноздри так, что я чуть не расчихался, а потом замутил мой разум. В комнате появилась царица и приложила палец к губам, она несла в руках курительницу и прошептала, что это поможет тебе видеть чудесные сны. Магрит… Она…
– Продолжай! Я хочу знать все, что случилось ночью.
Наро вздохнул и попытался меня обнять, но я отпрыгнула назад. Мужчина виновато опустил голову:
– Я знаю, что поступил плохо. Я не должен был позволять ей касаться тебя, но она говорила так, что ей нельзя было не поверить. И я вдруг очень сильно захотел быть с тобой, а ты приглашающе улыбалась во сне и была очень благосклонной, Магрит…
– Довольно! Что именно делала Альбира, пока ты пользовался моей благосклонностью?
– Я был одурманен, и плохо помню. Прости.
Разве можно на него сердиться? Я провела достаточно времени с царицей, чтобы понять, на что способна эта женщина ради удовлетворения своих тайных желаний. Наро оказался лишь инструментом в ее руках, и есть немало моей вины в том, что мы с другом оказались в такой ситуации.
– Будь спокоен. Я не держу на тебя обиды.
Темные глаза Наро вспыхнули, кулаки сжались:
– Я приму любое наказание, но лишь когда мы вернемся домой.
– Начинаю считать часы. Мелисан слишком хорош для истинных кормисов… и их маленькой Королевы.
Наконец я разрешила ему себя обнять. Было заметно, что он расслабился от моих слов и выдохнул с облегчением. Похоже, ночные события полдня давали ему недобрую пищу для раздумий. А я просто махнула на все рукой. Подумаешь, какая-то особа царских кровей подсмотрела как мной страстно овладел один из моих супругов.
Подумаешь, чужая женщина и сама немного приняла участие в этом процессе, надеюсь, оно того стоило, мне определенно плевать, я все равно помню, что меня трогал только Наро.
А вот ему бы следовало понять, каково это, когда тебя накачивают дурманом и пользуются по своему усмотрению. Я могла бы кое-что припомнить главному добытчику, но меня охватила лень. До вечера я просто валялась в отведенных мне покоях, лакомилась новыми яствами, что принесли васки, примеряла наряды и украшения.
Вечером состоялся прощальный й ужин с Альбирой и вялое обсуждение нашего завтрашнего отъезда. Царица выглядела уставшей и несколько располневшей. Я не верила своим глазам, но ее живот округлился под просторной хламидой, а движения стали медленными и плавными. Думаю, сейчас она бы не смогла так лихо бегать вдоль стен кладовой, как утром.
На меня Альбира обращала куда меньше внимания, чем полдня назад, и я скоро я смогла покинуть пиршественную залу Мелисан, чтобы отправиться на последнюю экскурсию. Видимо, особому расположению царицы в мой адрес пришел конец и сейчас меня сопровождал почтенный пожилой васк, чья голова была покрыта седым ежиком волос. Я не выдержала и забросала его вопросами, о которых стеснялась спросить рассеянную нынче царицу.
Именно в последний вечер я узнала о Мелисане много нового, например, васки не рождаются лысыми, а тщательно бреют головы наподобие некоторых монахов нашего мира, лишь сановные старики лишены этой нудной обязанности. Так стало ясно, чем статуснее местный васк, тем длиннее его бородка и выше растительность на голове.
Мы посетили оружейные и ювелирные мастерские, где мне и Наро снова разрешили выбрать себе подарки. Я, конечно, не смогла отказаться от тонких браслетов на каждое плечо выше локтя, а мой кормис получил отличный боевой топорик. Васки хорошие умельцы, мы по достоинству оценили их труды и вручили кожаные пояса с клеймами Кормы.
Наконец, сопровождающий привел нас в то самое помещение, где еще в начале дня меня угораздило принять медовые ванны. Я была довольна результатом, моя кожа словно сияла изнутри, казалась бархатистой и мягкой на ощупь.
Как завороженная, я наблюдала за руками нашего экскурсовода, пока он приоткрывал пластинку ячейки, чтобы нацедить новую порцию «молочка» в изысканную посудину из древесной коры.
Наверно, всему виной было мое горячее любопытство, но старческие пальцы дрогнули и крышка соты отвалилась напрочь, заставив всю влагу вытянутого отсека моментально расплескаться по полу. Но вместе с водой в желоб плюхнулось черное сморщенное тельце.
Я отшатнулась, не сдержав крика, все же я училась на врача, и мне приходилось видеть нечто подобное в банке с формалином. Никаких сомнений – передо мной в деревянном желобе сейчас лежал человеческий эмбрион, погибший на середине срока своего развития. Я перевела возмущенный взгляд на васка:
– Что это такое? Отвечайте!
Мне остро не хватало воздуха, хорошо еще Наро встал рядом, чтобы я могла опереться на него и продолжить:
– Зачем вы держите здесь умерших детей? Как они сюда попадают?
Васк совершенно не понял мой праведный гнев и, видимо, приписал мое возмущение собственной неуклюжести. Его рассказ меня поразил настолько, что я отказалась от «эликсира молодости» и попросилась на поверхность, где могла бы увидеть лес и луга перед Мелисан.
В каждой ячейке этого особого хранилища были крохотные замершие васки. Их развитие могло бы продолжаться в специальном Детском помещении, но рост этих малюток остановили нарочно, просто залив их «домики» слабым медовым раствором в смеси с другими тайными компонентами.
– В этом нет ничего страшного, госпожа. В Мелисан рождается гораздо больше детей, чем требуется Семье. Наша плодовитая царица каждую Луну приносит сотню новых зародышей, их разносят по сотам, но лишь избранной части потомков дадут дозреть до конца, остальные станут ингредиентом «утробного молочка».
– Того требуют ваши традиции?
– Так было заведено еще со времен владычества Васкарионы. Она прожила три сотни лет и завещала секрет долгой молодости каждой матери Мелисан. Во славу Дома васков.
Я повисла на руках Наро и уже не помнила, как он доставил меня в гостевую спальню. В ту ночь я не смогла заснуть, мой желудок выворачивало наизнанку. Удалось задремать лишь на рассвете, но стоило увидеть чашу с водой для умывания, как перед глазами снова возникли сотни длинных ячеек, в каждой из которых плавал забальзамированный в медовой смеси трупик маленького васка.
– Наро! Какое счастье, что меня взяли к себе именно кормисы. Наро, я вас всех очень люблю и постараюсь быть для вас самой лучшей Королевой.
Пора возвращаться домой.
