Александр Петрович Пальчун
Театральные комедии
ЭДМОНД. Что сделаем?
АЛЬФРЕД. Давай я буду считаться твоим отцом, а ты – моим сыном.
ЭДМОНД. Молчи, щенок! Сначала поживи с мое! Я твой отец – и точка! А это твоя внучка. (Указывает на Кэтрин.) Кэтрин, извини, но уж больно непутевый тебе достался дедушка!
АЛЬФРЕД. Я давно уже путевый и позабыл, когда карты брал в руки.
ЭДМОНД. Тогда почему так выглядишь?
АЛЬФРЕД. Потому что я, в отличие от некоторых, легкой жизни не искал, в Америку не удрал. А здесь, сам знаешь, какой климат – то жара, то холод… Без приличной одежды совсем окочуриться можно!
ПАТРИК. Я знаю, как вам помочь. (Подходит к шкафу, вынимает пальто, подает Альфреду.) Такое пальто вам подойдет?
АЛЬФРЕД. Думаю, в самый раз. (Берет пальто.) Папа, а оно действительно очень легкое. В таком от кого угодно убежать можно.
ЭДМОНД. Хватит бегать… Карты бросил и бег свой оставляй… (Кэтрин.) Трусцой он надумал заниматься! Да еще в таком возрасте! Тоже мне спортсмен! Лучше запишись в фитнес-клуб своей внучки.
АЛЬФРЕД. Папа, там тяжести надо таскать. А ты сам говорил, что не любил ворочать камни на каторге.
ЭДМОНД. Там заставляли, садовая твоя голова! А если добровольно – так это одно удовольствие. Вот если тебя насильно женить – будешь упираться. А если мне это нравится, то я сам к этому могу стремиться.
АЛЬФРЕД. Камни таскать?
ЭДМОНД. Женщину на руках носить… вот ее маму. (Указывает на Кэтрин.)
КЭТРИН. Вы шутите?
ПАТРИК. Кончайте этот балаган!
ЭДМОНД. Патрик, пожалуйста, не командуй – ты не режиссер. Наш спектакль будет продолжаться. Я понимаю, ты потрясен – твой американский компаньон выпрыгнул из окна. Но это еще раз подтверждает, насколько резвыми бывают старички. А я, по сравнению с ним, – цветущий юноша.
АЛЬФРЕД. Тогда я совсем младенец.
ЭДМОНД. Только разумом. Будешь слушать отца, и тебе встретится порядочная женщина.
АЛЬФРЕД. Папа, она уже встретилась.
ЭДМОНД. Что?!
АЛЬФРЕД. А с чего бы я, по-твоему, решил приодеться? Себе я и в таком виде нравлюсь.
ЭДМОНД. И кто она?
АЛЬФРЕД. Красивая женщина.
ЭДМОНД. Так женись!
АЛЬФРЕД. Не могу – она замужем…
ЭДМОНД. Час от часу не легче.
АЛЬФРЕД. За каким-то полицейским… Томасом зовут.
КЭТРИН. Томасом? И в каком участке он работает?
АЛЬФРЕД. В сорок восьмом.
КЭТРИН. Господи! Томасу это не понравится.
АЛЬФРЕД. Да плевать мне на Томаса и на всех остальных легавых! Лишь бы Луиза согласилась.
ПАТРИК. Боже! Луиза? Жена Томаса?
АЛЬФРЕД. А чья же! Но она мне сказала, что разойдется со своим ментом только в том случае, если узнает, что он изменяет.
ПАТРИК. Придется ей жить с Томасом вечно. Напрасно он устраивал спектакль вот с ней. (Указывает на Кэтрин.) Ох, и коварны эти полицейские – нашел способ, как избавиться от жены!
АЛЬФРЕД (с надеждой). Так он изменял Луизе?
ПАТРИК. Черта-с два! Пусть Кэтрин подтвердит.
КЭТРИН. Альфред, как вы могли такое подумать?
АЛЬФРЕД. Всякое бывает. Он человек военный… вдруг начальство приказало. У меня есть дружок в полиции, капитан… мы с ним в молодости познакомились на одном этапе…
ЭДМОНД. …На этапе изучения классической литературы.
АЛЬФРЕД. Да-да, папа, все именно так… по Достоевскому. Я его попросил, чтобы он приказал Томасу нарушить супружескую верность.
КЭТРИН (возмущенно). Выходит, Томас по приказу?!.
ПАТРИК. А я вам что говорил! Это был спектакль по команде начальства.
КЭТРИН. Подлец!
ПАТРИК. Разумеется. И начальство обманул, и жену.
ЭДМОНД. Чью жену?
ПАТРИК. Свою! Чью же еще!
КЭТРИН. Я ему этого не прощу!
ПАТРИК. И правильно сделаешь. Элементарная непорядочность – притворяться влюбленным.
АЛЬФРЕД. А мне Луиза сказала, со слов Томаса, что у него есть друг… забыл, как его зовут, влюблен в их домработницу. Черт побери… имя выскочило из головы…
ПАТРИК (берет Альфреда за локоть, ведет его в сторону кухни). Теперь я вижу, что вы человек из далекого прошлого – склероз не обошел вас стороной. (Уходит с Альфредом на кухню.)
ЭДМОНД. Кэтрин, как вам мой сынуля?
КЭТРИН. Словоохотливый. Я до сих пор в себя прийти не могу.
ЭДМОНД. Много болтает. Как бы он там чего лишнего не брякнул. Пойду присмотрю. (Уходит на кухню.)
КЭТРИН. Как хорошо, что Патрик все происходящее принимает за спектакль.
(Входит ТОМАС.)
ТОМАС. Эдмонд сказал, что ты звала меня.
КЭТРИН. Да, звала. Томас, ты всегда выполняешь приказы начальства?
ТОМАС. Ты что?! Если все выполнять, то можно сразу вешаться. Сорок восемь начальников, не считая устава.
КЭТРИН. Но некоторые приказы ты все-таки выполняешь?
ТОМАС (обреченно). Приходится, я человек служивый.
КЭТРИН. Из-под палки?
ТОМАС. Можно сказать и так.
КЭТРИН. Я тебя освобождаю от этой повинности.
ТОМАС. Ты о чем?
КЭТРИН. А то ты не знаешь?! Тебе премию за меня обещали или орден? Ты каждый раз докладываешь капитану о… проделанной работе?
ТОМАС. Какому капитану?
КЭТРИН. Своему командиру.
ТОМАС. Господи! Вон ты о чем! Да это с его стороны была шутка. Ему майор приказал переспать с мавританской королевой, а он мне – с кем-нибудь.
КЭТРИН. А капитан выполнил приказ?
ТОМАС. Не знаю. Старшие по званию не докладывают младшим.
КЭТРИН. Томас, между нами все кончено! А начальству так и доложи – задание выполнил! Жду новых распоряжений.
ТОМАС. Каких распоряжений?
КЭТРИН. Я капитанских вкусов не знаю. Может быть, прикажет соблазнить мавританскую принцессу. Теперь я понимаю маму, она первая догадалась, что ты устроил спектакль!
(Входят ЭДМОНД и АЛЬФРЕД.)
КЭТРИН (продолжая отчитывать Томаса). Хоть бы у них поучился правдоподобию! Не захочешь, а поверишь! (Уходит на кухню.)
ТОМАС (уходя следом за Кэтрин). Кэтрин, погоди! Все совершенно не так, как ты думаешь.
АЛЬФРЕД. Папа, как ты выносишь такую обстановку? Все бегают, ругаются, нервы на взводе. Врачи не знают, чем их лечить.
ЭДМОНД. В наше время в таких случаях розги и вожжи очень хорошо помогали.
АЛЬФРЕД. Не понимаю, им-то чего нервничать! Документы у всех в порядке.
ЭДМОНД. И тебе паспорт выправим. Говоришь у тебя приятель в полиции?
АЛЬФРЕД. Да. Но не все так просто. За мной, папа, числится непогашенный штраф – капитан показывал квитанцию.
ЭДМОНД. Какой штраф?
АЛЬФРЕД. За купание в Темзе в неположенном месте. А с тех пор, сам понимаешь, такая пеня набежала, никаких миллионов не хватит.
ЭДМОНД. Черт побери! Я ведь говорил тебе – сторонись дружков!
АЛЬФРЕД. Папа…
ЭДМОНД. И если хочешь знать, на том месте теперь оборудовали пляж, и никого не штрафуют.
АЛЬФРЕД. Ну и что?! Хоть крытый бассейн! А штраф остается штрафом – ты что, нашу налоговую не знаешь?
ЭДМОНД. Слушай, а давай мы тебя выловим в море. Представишься беженцем из Ливии. Получишь паспорт, а я тебя усыновлю.
АЛЬФРЕД. Э-э-э, нет! С тех пор я в воду ни ногой.
ЭДМОНД. В спасательном жилете.
АЛЬФРЕД. Раньше надо было жилет предлагать.
ЭДМОНД. И что, так и будешь нелегалом? Погоди, а кто тебе мешает потерять долговременную память? Вышел на улицу – и все позабыл. Имя помнишь, сегодняшний день помнишь, а то, что было раньше – забыл.
АЛЬФРЕД. Папа, так не бывает!
ЭДМОНД. Господи! В кого ты пошел такой бестолковый?! Все умные люди так поступают. Вон в правительстве напрочь забывают, что обещали год назад. А за пять лет так вообще неприлично спрашивать!
АЛЬФРЕД. Папа, будь я министром – другое дело. Но я всего лишь отставной картежник – совесть имею. И она у меня не как раскладной метр, когда надо – разложил, когда не надо – сложил и засунул в карман.
ЭДМОНД. Ладно, не кипятись. Что-нибудь придумаем. Главное, что ты хорошо сохранился – мои гены.
АЛЬФРЕД. Не столько гены, сколько твоя наука – иметь дело только с молодыми. Избегать стариков с их вечными болячками.
ЭДМОНД. Правильно. Где ты видел терапевтов-долгожителей?
АЛЬФРЕД. Я один раз ослушался тебя, сел играть с опытными стариками – и оказался в Темзе. С тех пор закаялся, знаюсь только с молодыми…
ЭДМОНД. …Женами полицейских?
АЛЬФРЕД. На ней не написано было, кто она.
ЭДМОНД. Ты бы еще жену прокурора нашел!
АЛЬФРЕД. Зачем мне жена прокурора, если она сама прокурор?
ЭДМОНД. Этого еще не хватало!
АЛЬФРЕД. Папа, я тебе сто процентов говорю, напрасно у нас хают юстицию. К прокурору никаких претензий. Все что полагается иметь женщине – все при ней.
ЭДМОНД. И ты ей рассказал?
АЛЬФРЕД. Что рассказал?
ЭДМОНД. Свой год рождения.
АЛЬФРЕД. Нет, конечно. но потихоньку подбиваю…
ЭДМОНД. …На сожительство?
АЛЬФРЕД. Нет. Чтобы внесла нужный законопроект. Вот теперь, например, в паспортах не указывают национальность. Пусть и графу «год рождения» выбросят.
ЭДМОНД. А она что говорит?
АЛЬФРЕД. Она не говорит, а делает. По ее инициативе уже треть парламента – женская фракция, подписались под предложением. Глядишь, и мужские паспорта скоро перестанут пачкать датами рождения.
ЭДМОНД. Да-а-а! Год рождения – это как приговор. Хуже судимости. Я как женюсь на Марии, поменяю документы – убавлю себе лет сто пятьдесят.
АЛЬФРЕД. А трудовой стаж?
ЭДМОНД. Да кому он нужен твой трудовой стаж?! Хоть десять, хоть сто лет – пенсии одинакова, рассчитана на пропитание годовалого младенца.
АЛЬФРЕД. В смысле – от мамкиной сиськи?
ЭДМОНД. Да нет у меня никакой мамки! Только собираюсь завести. Как тебе Мария?
АЛЬФРЕД. Приятная будет мачеха.
ЭДМОНД. Заживем спокойно, бизнес у меня надежный.
АЛЬФРЕД. Папа, как тебе удалось раскрутиться?
ЭДМОНД. С помощью головы. Я давно заметил, что люди, как попугаи, все повторяют. Хотят, чтобы все было, «как у других». Вот и придумал трафарет.
АЛЬФРЕД. Какой трафарет?
ЭДМОНД. Ты что, не знаешь? Из фанеры. Вырезал в ней силуэт человека средней комплекции. И теперь это фигурное отверстие служит образцом для клиентов моих фитнес-центров. Они проходят сквозь фанеру, и сразу видно, где чего не хватает, и где надо подкачать мышцы.
АЛЬФРЕД. Отличная идея. Еще бы насчет головы такое придумать.
ЭДМОНД. Сынок, ты опоздал. Головы давно ровняют с помощью газет и телевизора. Но наша с тобой задача не поддаваться подобной формовке.
(Входит ПАТРИК с газетой в руках.)
ПАТРИК. Эдмонд, а этот старикашка, что в окно сиганул, все-таки был миллионером.
ЭДМОНД. Что значит, был? Разве он умер?
ПАТРИК. Деньги его умерли – лопнул бизнес. Здесь так и написано. (Читает газету.) Трафареты мистера Бейкера привнесены из позапрошлого века и не соответствуют стандартам и требованиям нашего времени. Таким образом ловкий делец сознательно фальсифицировал параметры здорового человека, принуждал к похудению, чем наносил непоправимый урон своим клиентам. Стоило этим сведеньям просочиться в СМИ, стоимость акций компании Бейкера упали до стоимости столовых салфеток. (Поднимает глаза от газеты.) Как вам сообщение?
ЭДМОНД (Альфреду). Альфред, вот видишь, трафареты в голове сработали лучше фанерных!
ПАТРИК. Так вот почему он выпрыгнул в окно.
АЛЬФРЕД. Предчувствие.
ПАТРИК. Хорошо, что сделка не состоялась. Иначе – хоть самому прыгай!
АЛЬФРЕД. Папа, что с тобой? Ты побледнел.
ЭДМОНД. Нервы пошаливают.
АЛЬФРЕД. Ты говорил, что в таких случаях розги и вожжи хорошо помогают.
ЭДМОНД. Да где ты сейчас вожжи найдешь?! Принеси лучше валерьянки.
(Альфред убегает за валерьянкой.)
ПАТРИК. Да-а-а, этому старикашке сейчас не позавидуешь. Если в тот раз не поломал ноги, то теперь – бери веревку и лезь на табуретку.
(Вбегает МАРИЯ.)
МАРИЯ. Что случилось? Кому валерьянку?
ПАТРИК. Родственник наш очень впечатлительный. Узнал, что один старик разорился.
МАРИЯ. У него отзывчивое сердце. Но Эдмонд, не стоит так волноваться за чужие деньги.
ЭДМОНД. Они мне как свои. Неужели теперь бедному несчастному старику начинать все сначала?
МАРИЯ. Да он еще резвый мужчина. Вспомни, как он пробежал по тебе.
ПАТРИК. За него не волнуйтесь. Я уверен, что этот пескоструйщик давно подсуетился, присмотрел себе какую-нибудь старушку.
ЭДМОНД. Почему сразу старушку?
ПАТРИК. Согласен, с его деньгами можно найти и такую как Марья Филипповна.
ЭДМОНД. Нет у него больше денег!
МАРИЯ. Ничего страшного. Женщина поможет ему пережить трудное время.
ЭДМОНД. А он подскажет ей, как не стареть.
ПАТРИК. Пусть сам сначала научится. Пойду Кэтрин обрадую, чего мы избежали. (Уходит.)
ЭДМОНД. Мария, ты бы не оставила меня, если бы я разорился, как этот старик?
МАРИЯ. Разве я когда-то заикалась о деньгах? У меня у самой есть небольшие сбережения. Хватит и на жизнь, и на твое лечение.
ЭДМОНД. От нервов?
МАРИЯ. От твоей мании долгожительства, возникшей на почве ошибки в паспорте.
ЭДМОНД. Ты до сих пор мне не веришь?
МАРИЯ. Прелесть моя, конечно нет.
ЭДМОНД. И правильно делаешь. Думаешь, я не понимаю, как это странно выглядит?
МАРИЯ. Если понимаешь, то ты уже наполовину здоров.
ЭДМОНД (пауза). Да… так будет лучше. Чем я лучше других? Лучше – как все. А лучше – это намного лучше, чем хуже…
МАРИЯ. Эдмонд, что с тобой?
ЭДМОНД. Выздоравливаю.
(Входит АЛЬФРЕД.)
АЛЬФРЕД. Папа, как твое самочувствие?
МАРИЯ. Он твердит, что ему лучше.
ЭДМОНД. И в самом деле лучше. Я решил помолодеть лет на сто пятьдесят. Альфред, и тебе советую.
АЛЬФРЕД. Да разве я против?! Только не знаю, как. Нет сил таскать воспоминания за столько лет! Не всем подваливает такое счастье – лет в шестьдесят обзавестись Альцгеймером. А они еще недовольны. Вы бы с мое потаскали!.. Как начнешь вспоминать… Взять хотя бы Темзу…
ЭДМОНД. Все, сынок! Прошлое аннулируем! Оставим несколько десятилетий – на мелкие расходы. Основной капитал утерян.
АЛЬФРЕД. Папа, бог с ними, с деньгами.
ЭДМОНД. Я не о деньгах говорю, а о столетии с небольшим…
МАРИЯ. Эдмонд, оставь свою манию.
ЭДМОНД. Согласен, Мария. В конце концов, жить по двести лет – это пошло и даже неприлично. Альфред, сынок, отныне нам с тобой по пятьдесят, не больше.
АЛЬФРЕД. Пап, давай по сорок. Я своему прокурору сказал сорок два.
ЭДМОНД. А она?
АЛЬФРЕД. А она сказала, чтобы я не врал – от силы дает двадцать пять.
МАРИЯ. Прокурор? Двадцать пять? Альфред, ты под следствием?
АЛЬФРЕД. Вроде того. Прокурор грозит пожизненным заключением в семейные оковы.
ЭДМОНД. А как на это смотрит полиция?
АЛЬФРЕД. Томас?
МАРИЯ. При чем здесь Томас?
АЛЬФРЕД. А полиция, на то она и полиция – всегда выкрутится. Попадает под досрочное освобождение.
ЭДМОНД. Лишается прокурорского надзора?
АЛЬФРЕД. Абсолютно. Она узнала о сращивании полиции с фитнес-структурами.
ЭДМОНД. С Кэтрин?
МАРИЯ. Ах, вот вы о чем! Ну и что? Катрин говорит, что обожает Томаса. Она от него без ума, особенно, когда он в форме.
АЛЬФРЕД. Не знаю… как на любителя. По мне, так прокурорша без формы лучше смотрится.
МАРИЯ. И что нам теперь делать? Эдмонд, ты, как больше всего повидавший на свете…
ЭДМОНД. А вот этого не надо. Мне сорок, и не годом больше, как и моему сыну! И мы появились на свет не проповедовать и поучать, а делать ошибки. Я вон сколько раз предупреждал Альфреда, а он все равно оказался в Темзе.
АЛЬФРЕД. С трудом выплыл…
ЭДМОНД. …Чтобы жениться на прокурорше?!
АЛЬФРЕД. Папа, оставь! Я женюсь, на ком хочу, и тебя спрашивать не собираюсь!
ЭДМОНД (Марии). Вот, смотри, наглядный пример. Прожил двести лет – а ума нет!
АЛЬФРЕД. Папа, да тебе всего сорок! Как мне может быть больше? Рассуждаешь, как двухсотлетний старик, выживший из ума.
МАРИЯ. Мальчики, не ругайтесь, и не пугайте меня древней историей!
АЛЬФРЕД. Да теперь уже никто ничего не пугается. Тем более, что из века в век повторяется одно и то же!
(Входит САБИНА.)
САБИНА. Одно и то же, одно и то же! Сколько можно?
(Следом за Сабиной входит ПАТРИК.)
ПАТРИК. Сабина, потерпи немного.
САБИНА. Я уже на пятом месяце, а он – все потерпи. Долго еще терпеть?
ЭДМОНД. Насколько мне известно – месяца четыре.
ПАТРИК (Эдмонду). А вас, древний Эдик, попрошу не вмешиваться! Сами разберемся.
МАРИЯ (Патрику). И что ты теперь намерен делать?
ПАТРИК. Мы с Сабиной решили все рассказать Кэтрин.
САБИНА. Давно бы так.
ПАТРИК. Мария Филипповна, только я не знаю, как это сделать. Она расстроится.
АЛЬФРЕД. Пустяшное дело. Поручите мне.
ПАТРИК. И ты сможешь развязать этот узел?
АЛЬФРЕД. Да я под водой его развязывал!
ЭДМОНД. Альфред, оставь свои фантазии о Темзе.
АЛЬФРЕД. Хорошо, папа. Зовите Кэтрин и Томаса.
(Сабина идет к двери кухни, приоткрывает ее, кричит.)
САБИНА. Кэтрин! Томас!
(Входит КЭТРИН, за ней – ТОМАС.)
КЭТРИН. Сабина, чем ты нас собираешься обрадовать? (Замечает живот Сабины.) Сабина! Что это?!
САБИНА (указывая на Альфреда). Это он…
КЭТРИН. Альфред?!
САБИНА. Он будет вас радовать.
(Альфред выходит вперед. Расхаживает, как лектор, заложив руки за спину.)
АЛЬФРЕД. Томас, насколько я понимаю, если на вас форме, то вы – полицейский?
ТОМАС. Совершенно верно. Сержант.
АЛЬФРЕД. И как вы, сержант полиции, относитесь к прокурорскому надзору?
ТОМАС. А как относятся к конвоирам? Вот также – и к надзору. Шагу лишнего не ступи!
АЛЬФРЕД. А вы бы хотели избавиться от прокурорского надзора?
ТОМАС. Еще и как хочу.
АЛЬФРЕД. А если бы на месте прокурора оказалась прокурорша?
ТОМАС. От нее и подавно.
АЛЬФРЕД. Хорошо, Томас. Я вас избавлю от этой непосильной ноши. Всю вашу тяжесть беру на свои плечи.
ТОМАС. Буду очень благодарен.
АЛЬФРЕД. А вы, Кэтрин, что скажите о прокуроре?
КЭТРИН. Она ничего не понимает в своей профессии. Ей положено преступников ловить, а она издеваться над полицией!
ЭДМОНД. Над какой полицией?
КЭТРИН. Над ним. Над Томасом. Он ей и рядовой был не таким, стал сержантом, все равно не унимается. Цепляется за каждую мелочь.
ТОМАС. Хуже капитана. Хоть с дому уходи.
КЭТРИН. И я предложила Томасу переехать к нам.
АЛЬФРЕД. А что скажет Патрик?
САБИНА. Патрик ничего не скажет. А если скажет, то и я скажу… (Поглаживает свой живот.)
МАРИЯ. Нет, последнее слово должно остаться за мужчиной. Патрик, смелее, ты ведь мужчина.
САБИНА. Еще и какой!
ПАТРИК. Да ради бога! Пусть живет с Томасом. Хватит с меня этих спектаклей – насмотрелся. (Марии.) И вы, Мария Филипповка, в них поучаствовали – пантомиму устраивали. (Повторяет движения Марии, когда она предупреждала Томаса и Кэтрин, что следует незаметно уйти.) Нет чтобы помогать Сабине по хозяйству!
МАРИЯ. Хватит с нее и одного помощника. Допомогался до пятого месяца.
ПАТРИК. Не ваше дело! Я до конца жизни намерен ей помогать.
МАРИЯ. В качестве кого?
ПАТРИК. В качестве мужа – вот кого!
КЭТРИН. Господи! Да помогай сколько угодно. Знаю я твою помощь!
САБИНА. Ничего ты не знаешь. Вы заклевали Патрика со своей мамой.
ЭДМОНД. Маму попрошу не трогать!
САБИНА. Это почему же? Всех можно трогать, а маму нельзя?
ЭДМОНД. Нельзя! Потому, что за нее есть теперь кому заступаться!
САБИНА. (Указывая на Альфреда). Это он, что ли, заступник?
ЭДМОНД. Он пусть заступается за прокуроршу. А обязанность защищать Марию я беру на себя. А чтобы все было, как положено, при всех вас, при свидетелях, прошу ее руки.
МАРИЯ. Эдмонд, если вы так решительно настроены, то я согласна.
АЛЬФРЕД. Папа, это так неожиданно.
ЭДМОНД. Это для Марии Филипповны неожиданно – получить столь неблагодарного сынка! Я все расскажу про тебя прокурорше!
АЛЬФРЕД. Папа, что ты кипятишься? Слова тебе поперек не скажи. Командуешь, как в девятнадцатом веке! Дай я вас лучше поздравлю. (Обнимает Эдмонда, целует Марию.) И зрители поздравьте всех нас!
(Патрик целует Сабину, Томас – Кэтрин.)
(Занавес)
ПОМНОЖЕННЫЙ НА ТРИ
(Комедия в двух действиях)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
АЛАН – 40 лет
АЛАН СТАРШИЙ – 60 лет
АЛАН МЛАДШИЙ – 20 лет
БЕРТА – жена Алана
ДАНИИЛ – друг Алана
ГЛОРИЯ – жена Даниила
ЖАННА – любовница Алана
КОРОТИНА – давняя знакомая Алана
Действие происходит в наши дни в квартире многоэтажного дома. В глубине сцены – входная дверь. Слева – дверь в спальню, справа – на кухню. Необходимая обстановка: диван, рядом с ним тумбочка. Есть стол, два кресла, два стула, окно, рядом с окном зеркало.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
(АЛАН говорит в мобильный телефон, расхаживая по комнате. На диване сидят связанные АЛАН СТАРШИЙ и АЛАН МЛАДШИЙ. Рядом с диваном на тумбочке стоит прибор, похожий на осциллограф, с лампочками и проводами.)
АЛАН. Даниил, ты дома? Срочно гони сюда, у тебя серьезная проблема. (Прячет телефон в карман. К Алану Старшему и Алану младшему). Ну что, гаврики, не ожидали?! Еще узнаете кто таков Алан Адрианов!
(Быстро входит ДАНИИЛ.)
ДАНИИЛ. Привет! Что случилось?
АЛАН. Привет, Даниил. Полюбуйся!
ДАНИИЛ. Кто это?
АЛАН. Фамилии не спрашивал. Застукал на горячем.
ДАНИИЛ. Грабители?
АЛАН. Они самые, хотели выкрасть твой аппарат.
АЛАН СТАРШИЙ. Ничего не скажу за молодого человека, но я уж точно не грабитель.
АЛАН МЛАДШИЙ. А я тем более.
АЛАН. Представляешь, уверяют, что друг друга не знают! Вдвоем орудуют в моей квартире бригадным методом, а познакомиться, видишь ли, не удосужились. Некогда им. Понимает, жулье, что за сговор больше получат.
ДАНИИЛ. Да объясни по порядку.
АЛАН. А что тут объяснять? Только, значит, Жанна ушла…
ДАНИИЛ. Погоди! Ты ведь обещал не приводить свою подругу домой.
АЛАН. Обещал. Но Берта еще у мамы. Зачем нам перегружать гостиницы?! Там всегда номеров не хватает. А тут все-таки домашняя обстановка. И, опять же – дешевле.
ДАНИИЛ. Смотри, доиграешься.
АЛАН. А ты вроде не так делаешь?
ДАНИИЛ. Ты со мной не равняйся. Мы с Глорией в разводе. И, кроме того, я конструктор, у меня с логикой все нормально. Любые события предвижу на годы вперед. Но ладно, что дальше?
АЛАН. Значит, только Жанна ушла.... конструктор он… Прилег я немного отдохнуть, включил твой ионизатор…
ДАНИИЛ. Инфро-ге-не-ратор.
АЛАН. Да какая разница! Включил твою штуковину. То есть, как ты говорил, сначала присоединил провода, а потом включил.
ДАНИИЛ. На сколько поставил?
АЛАН. Чего на сколько?
ДАНИИЛ. Время и мощность на сколько выставил?
АЛАН. Не забивай мне голову всякой ерундой. Включил – и все.
ДАНИИЛ. Боже! Ты только деньги считать можешь. Я же тебе три раза объяснял. (Подходит к прибору.) Да ты ошалел! Тут запредельная доза!
АЛАН. Ладно-ладно, не перебивай. Задремал сладенько так, сняться приятные картинки. Открываю глаза, а эти гаврики уже скручивают твои провода. Еще немного – и поминай как звали.
ДАНИИЛ. С ума сойти! Аппарат не запатентован.
АЛАН. А я тебе что говорю! Но у меня этот номер не пройдет. Я их быстренько усмирил.
АЛАН МЛАДШИЙ. Вы за это еще ответите.
АЛАН. Молчи! Еще хочешь?! Думал позвонить в полицию, но решил сначала тебе. Все-таки сосед, и агрегат твой. Ясно, что ворье за ним охотилось.
ДАНИИЛ (Алану Младшему). Как вас зовут?
АЛАН МЛАДШИЙ. Алан… Алан Адрианов.
АЛАН (замахивается на Алана Младшего). Я тебе дам, Адрианов! Шутник хренов!
ДАНИИЛ (показывая на Алана Младшего, обращается к Алану Старшему). Вы его знаете?
АЛАН СТАРШИЙ. Первый раз вижу.
АЛАН. Ты понял, на пару волокут аппарат, можно сказать из-под подушки, а друг друга не знают! Как попали сюда? (Замахивается.)
ДАНИИЛ (останавливая Алана). Погоди, это всегда успеется. (Алану Старшему.) Папаша, вы понимаете, что отпираться бессмысленно. Как вас зовут?
АЛАН СТАРШИЙ. Последние шестьдесят годиков кликали не иначе как Адрианов Алан Александрович.
АЛАН. Они издеваются надо мной! Я не собираюсь это терпеть. Пожалуй, надо еще разок врезать!
ДАНИИЛ. Погоди ты. (Злоумышленникам.) Как вы оказались в квартире?
АЛАН. Вот именно. Я помню… поцеловал Жанну на прощанье и закрыл дверь.
АЛАН СТАРШИЙ. После чего твоя Жанна отправилась к другому.
АЛАН. (Даниилу). Он специально изводит меня. Хочет схлопотать по роже, чтобы в полиции выставить себя потерпевшим.
ДАНИИЛ. Не суетись. Дверь точно закрывал?
АЛАН. Точнее некуда. И на задвижку.
ДАНИИЛ. Тогда как они?..
АЛАН. Через окно. По-другому никак.
ДАНИИЛ (Алану Младшему). Каким путем проникли в квартиру?
АЛАН МЛАДШИЙ. Да вы что, сумасшедшие?! Никуда я не проникал. Я как родился здесь, так благополучно и проживал… пока эти два клоуна не забрались сюда и ни устроили дебош.
АЛАН СТАРШИЙ. (Алану Младшему). Молодой человек, я бы на вашем месте подбирал выражения. Будьте сдержанней.
АЛАН. А вот моей сдержанности приходит конец!
ДАНИИЛ (неожиданно хватает себя за голову и кругами ходит по комнате). Боже мой! Боже! Я ведь предполагал и такой вариант! Но кто бы мог подумать! Невероятно! Две нобелевки мои.
АЛАН. Что с тобой?
ДАНИИЛ (Алану.) Пожалуйста, присядь вот сюда. (Показывает на диван.)
АЛАН. Рядом с ними?
ДАНИИЛ. Садись. Они тебя не укусят. Садись… не волнуйся.
(АЛАН садится на диван.)
ДАНИИЛ. Посидел. Хорошо… Теперь поднимись. И посмотри на этого молодого человека. Не кажется ли тебе, что ты его знаешь?
АЛАН. Вообще-то… Эту рожу я где-то встречал.
ДАНИИЛ. А старика?
АЛАН. А вот этого хрыча никогда не видел.
ДАНИИЛ. И знаешь кто они?
АЛАН. Ворье и жулики, по которым тюрьма плачет.
ДАНИИЛ. Как ты верно заметил! Но не удивляйся и не волнуйся. Постарайся понять, они оба – это ты!
АЛАН. Спасибо за комплимент, но объясни подробней. Я сейчас не воспринимаю юмор.
ДАНИИЛ. Какой юмор! Включи голову на проектную мощность. Вот он (указывает на Алана Младшего) – это ты в молодости, примерно двадцатилетний. А этот старикан снова ты, но уже в шестьдесят пять лет.
АЛАН СТАРШИЙ. Шестьдесят, ровно шестьдесят. А вот если бы они (указывает на Алана и Алана Младшего), меньше шастали по бабам, я бы выглядел на сорок.
ДАНИИЛ. Это все инфрогенератор! С его помощью ты размножился!
АЛАН. Не надо грузить меня всякой бредятиной! Я отлично знаю, как размножаются люди.
ДАНИИЛ. Уж в этом я не сомневаюсь. Но вот перед тобой сидят два удивительных факта.
АЛАН. Два фрукта.
ДАНИИЛ. Два фрукта, и два неопровержимых факта. Отныне – ты в трех ипостасях.
АЛАН. А говорил, конструктор. Веришь в святую троицу?
ДАНИИЛ. О твоей святости лучше помалкивать. Но пойми, они – твои двойники… клоны.
АЛАН. Клоуны?
ДАНИИЛ. Клоны, клоны! Две овечки Долли: старая Долли и Долли молоденькая.
АЛАН. Сам ты баран! Городишь всякую ерунду ! Лучше скажи, что с ними делать?
ДАНИИЛ. А вот это проблема… Потребуется время… надо все обдумать.
АЛАН. Их надо в полицию. Скоро приедет Берта.
ДАНИИЛ. Да-а-ас, неожиданно получилось. Но полиции тут делать нечего. Скажешь, что это родственники из деревни.
АЛАН. Какая деревня?! У нас пятое поколение живет в городе. И что я их, теперь кормить должен?!
АЛАН СТАРШИЙ. Я не нахлебник. У меня хорошая пенсия.
ДАНИИЛ. (Алану Младшему). А вы чем занимаетесь?
АЛАН МЛАДШИЙ. Играю на гитаре.
АЛАН (с издевкой). По электричкам?
АЛАН МЛАДШИЙ. В рок-группе.
АЛАН. В рок-группе? «Вопли и сопли»?
АЛАН МЛАДШИЙ. В «Занесенных снегом».
АЛАН. В «Занесенных снегом»?!
АЛАН МЛАДШИЙ. Да.
АЛАН. Погоди… А кто у вас ударником?
АЛАН МЛАДШИЙ. Николка бритый.
АЛАН. С ума сойти! Убиться и не жить! Похоже, этот оболтус, тренькающий на гитаре – действительно я! Ведь и я в молодости играл в «Занесенных снегом»!
ДАНИИЛ. Тогда не издевайся над собой. Развяжи их.
(АЛАН и ДАНИИЛ развязывают «злоумышленников». Слышится дверной звонок).
ДАНИИЛ (направляется к двери). Запомни – это твои родственники.
АЛАН. Да! Из деревни Стрекопытово.
(ДАНИИЛ открывает дверь. На пороге с дорожной сумкой стоит БЕРТА.)
АЛАН. Берта! Ты же говорила, что приедешь в среду!
БЕРТА. Всем привет. Решила сделать тебе сюрприз.
ДАНИИЛ (в сторону). Немного опоздала. Был бы сюрприз…
АЛАН. А я тебя тоже обрадую. И у меня сюрприз. Знакомься, это… родственники из деревни. Оба Адриановы… по отцовской линии. Будешь удивлена, но оба Аланы. Это дядя Алан, а это его племянник.
БЕРТА. Очень приятно. Берта.
АЛАН СТАРШИЙ. Рады… рады вас видеть. (С большим интересом изучает Берту.)
АЛАН. А меньшенький-то как подрос. Я помню его еще в коляске. Как-то взял на руки, а он… давай поливать.
БЕРТА. Что ты такое говоришь. Зачем смущаешь мальчика?
АЛАН МЛАДШИЙ. Я уже не мальчик.
ДАНИИЛ. Какой мальчик?! Орел, вылитый Алан. Вот что значит порода!
БЕРТА. Действительно похож. Но Алан в его возрасте был ниже росточком. Это он сейчас отъелся.
АЛАН. Как это ниже?! Точно такой же.
БЕРТА. Не спорь, мне видней. Питался ты в те времена хуже некуда. Пил всякую гадость со своими дружками из рок-группы. Без меня бы совсем пропал.
АЛАН. Да не выдумывай всякие сказки.
БЕРТА. А уж про поклонниц я молчу.
АЛАН. Какие поклонницы! Ты о чем?
АЛАН СТАРШИЙ (ностальгически). Что было, то было… (Спохватившись.) Даже в деревню доходили слухи.
АЛАН. Слухи. Это были только слухи!
БЕРТА (Алану). А где ты их разместил?
АЛАН. Да они только приехали. Прямо с вокзала.
БЕРТА. Я думаю, поселим в спальне.
АЛАН. В нашей спальне?
БЕРТА. Нет, в соседней. Как хорошо, что я приехала раньше. Кто бы о них позаботился?
ДАНИИЛ. Это верно. Теперь, когда вся семья в сборе, я убегаю. (Алану Старшему и Алану Младшему). Приятно было познакомиться.
АЛАН. Ты куда?
ДАНИИЛ. В четыре технический совет.
АЛАН. А ионизатор?
ДАНИИЛ. Ин-фро-ге-не-ратор! Прибегу – заберу. Но не вздумайте его включать.
АЛАН. Это я гарантирую. Хватит с меня…
(ДАНИИЛ уходит.)
БЕРТА. Я сейчас приготовлю вам комнату. Где ваши вещи?
АЛАН. На вокзале. Я же сказал, они проездом.
БЕРТА. Как проездом?
АЛАН. Обыкновенно, транзитом. Вчера были где-то, а завтра – куда-то.
БЕРТА. Это несерьезно. Столько лет не виделись. Они обязательно должны остаться.
АЛАН СТАРШИЙ. Я не против сделать остановку. А то занесет еще куда-нибудь… лет на двадцать.
АЛАН. Вы все шутите, дядя Алан?
АЛАН СТАРШИЙ. А что остается в моем возрасте – шутить и принимать таблетки.
БЕРТА. О чем вы говорите?! Вы еще отлично выглядите. Я полагаю, что у Алана в вашем возрасте будет вот такой живот. А уж о характере лучше не думать! Он и сейчас постоянно брюзжит, а к старости всем мало не покажется.
АЛАН. Да что ж это такое?!
БЕРТА. Вот! Сами видите! (Указывает на Алана.) Что я говорила? Слова сказать не дает!
АЛАН СТАРШИЙ. Это от нервной городской жизни. То ли у нас в деревне.
АЛАН. Дядя Алан, потом расскажешь о деревне. Берта, приготовь им что там полагается для отдыха.
БЕРТА. Сейчас, сейчас. (Уходит в спальню.)
АЛАН (тихо). Слушайте. Не знаю, что там в ваших клонированных головах. Но языком болтайте поменьше. И запомните, старший здесь я.
АЛАН СТАРШИЙ. Минуточку! Как это понимать?!
АЛАН МЛАДШИЙ. Мы что, нелегалы?
АЛАН. А кто же?! Где ваши документы?
АЛАН СТАРШИЙ. А твой паспорт?
АЛАН. Вот именно – паспорт мой! У меня и жена есть. Так что?
АЛАН СТАРШИЙ. Почему это только у тебя?
(В комнату входит ЖАННА.)
ЖАННА. Ой, извините! Алан, я забыла сумочку. А это кто? Твои родственники?
АЛАН. Вроде того. (Жестами показывает ей, чтобы она скорее убиралась из квартиры.)
ЖАННА. Алан, что случилось? Почему ты нервничаешь? (Представляется гостям.) Жанна.
АЛАН МЛАДШИЙ. Очень приятно.
(Из спальни выходит БЕРТА. Недоуменно смотрит на Жанну. Жанна тоже в замешательстве.)
АЛАН МЛАДШИЙ (приходя на выручку). Извините, эта девушка пришла ко мне. Как я рад тебя видеть! (Подходит к Жанне, слегка обнимает ее, целует в щеку.) Как ты меня отыскала?
ЖАННА. Да я… я…
АЛАН МЛАДШИЙ. Пойдем, все расскажешь. (Всем.) Мы немного прогуляемся.
