Александр Леонидович Аввакумов
Казанский треугольник
С каждым словом, он говорил все увереннее. Виктор опустил вниз свои глаза и посмотрел на его руки, дрожь в его руках прекратилась.
Абрамов вызвал к себе Ботова и дал ему команду на разработку Вагапова.
***
Что делать дальше, Абрамов пока не знал. Вагапову он не верил, но доказать его причастность к исчезновению мехов, он пока не мог.
«Кто такой Вагапов? – размышлял Виктор. – Участник преступной группы или до смерти запуганный водитель? Как можно напугать уже немолодого мужчину, чтобы у него пропал страх перед законом? Пока ясно только одно, что он отказывается от сотрудничества со следствием и наша задача заключается в том, чтобы он заговорил каким-то образом».
Вечером у себя в кабинете Абрамов заслушал итоги работы оперативной группы. Обнадеживающих результатов не было. Виктора по-прежнему мучил всего один вопрос, на каком этапе исчезли меха из закрытых контейнеров?
«Последними кто закрывал и опечатывал контейнеры, были работники склада и охрана. С этого момента и отправки прошло более семи часов. Могли ли в этот момент перегрузить меха из контейнеров на глазах работников охраны – явно нет. Ни один вор не пошел бы на такой риск, если у него нет сговора с охраной. Но договориться со всеми охранниками фабрики было просто невозможно! Кстати, контейнеры необходимо было каким-то образом вновь опломбировать. Где взять пломбир? Для этого надо проникнуть на склад, а склад под охраной. И снова охрана? Всех не уговоришь, а это значит, что проще завладеть мехами, напав на машину».
Виктор вновь проходил все по этой же цепочке, и все больше убеждался, что Вагапов знает о нападении, но не хочет говорить. Следующий день был посвящен допросам охраны. Сотрудники милиции вызывали их одного за другим, но реальных результатов добиться не смогли.
Решение о задержании Вагапова было воспринято коллегами неоднозначно. Следователь и некоторые сотрудники, входящие в состав опергруппы, были против его задержания, так как считали, что у нас для этого нет прямых оснований. Все опасались прокурорской проверки, и никто не хотел получать выговор за принятое подобное решение. Абрамов попросил следователя, чтобы он связался с прокуратурой и получил санкцию на обыск. Лицо следователя перекосилось.
– Виталий, в чем дело? – спросил его Виктор. – Ты, не хочешь просить прокурора о санкции? Но, это твоя работа!
– Если это моя работа, то я и должен принимать решения, а не вы. Если вы самостоятельно решаете, то сами и просите, – отрезал следователь и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
Абрамов закончил совещание и попросил остаться Станислава.
– Стас, как он там? – спросил его Виктор, намекая на задержанного им Вагапова.
– Все нормально, шеф. Думаю, к вечеру будет результат.
***
Утром группа сотрудников уголовного розыска выехала по адресу проживания Вагапова, для проведения обыска в его квартире. Он проживал в девятиметровой комнате малосемейного общежития с женой и семнадцатилетним сыном – студентом химико-технологического техникума. Тщательно осмотрев небольшую комнату, сотрудники не нашли ничего, что могло бы их заинтересовать. Судя по обстановке, семья жила в среднем достатке и никаких излишеств не имела. После обыска жену Вагапова доставили в МВД на допрос к следователю. Беседа с ней не внесла никакой ясности по этой проблеме.
Супруга подтвердила, что четырнадцатого апреля муж ушел на работу рано утром, где-то часа в три. Пришел, как обычно вечером, ни о каких происшествиях не рассказывал. Все было, как обычно и этот день ничем не отличался от других.
Сам Вагапов вел себя на допросах спокойно, повторял уже не раз сказанное, не отходя ни на шаг от первоначальных показаний. В камере держался также спокойно, в контакт ни с кем не вступал. На все попытки его разговорить отмалчивался и, отвернувшись к стене, тихо плакал. Его поведение в камере было вполне естественным для человека, по ошибке задержанного сотрудниками МВД.
Необходимо было что-то предпринять, чтобы его расшевелить. Переговорив со Стасом, оперативники ввели нового человека в разработку Вагапова. Его перевели в свободную камеру и стали ждать. Истекали третьи сутки пребывания подозреваемого в камере предварительного заключения. Все эти дни он держался своих показаний, что делало его дальнейшее пребывание в камере бесперспективным.
Абрамов вынужден был поехать в прокуратуру района и попросить у прокурора продлить задержание еще на несколько суток. Прокурор был против этой затеи, и Виктору стоило больших усилий убедить его в необходимости этого. Всю ответственность за это задержание он брал на себя. Он по-прежнему был убежден в том, что водитель причастен к налету, эта убежденность и, склонила чашу весов в его пользу. Прокурор подписал постановление о дальнейшем содержании в ИВС и Абрамов с облегчением вышел из его кабинета.
Виктор вызвал конвой и через три минуты они доставил Вагапова к нему в кабинет. Внешне подозреваемый оставался невозмутимым, но Абрамов интуитивно почувствовал, что с ним что-то произошло и, по всей вероятности, совсем недавно, может быть минуту-две назад. Он впервые поинтересовался, что будет с ним, если он признается в том, о чем постоянно его спрашивают.
– Давай, не мудри. Мы сейчас с тобой вдвоем в кабинете, и никто никогда не узнает, что ты мне расскажешь. А, там будет видно, как тебя вывести из разработки. От тебя зависит, кем ты пройдешь по делу, свидетелем или обвиняемым. Решай, Вагапов, тебя дома ждет сын и жена.
Начатый допрос пришлось прервать, так как Абрамова срочно вызывал Носов. Переговорив с ним, он снова вернулся к себе в кабинет и продолжил беседу. Вагапов снова замкнулся. Не добившись ничего положительного, Виктор приказал отвести его в камеру.
Около восьми часов вечера Абрамову позвонил Станислав.
– Ты знаешь, шеф, после твоей беседы с Вагаповым тот вошел в камеру, лег на шконку и зарыдал. Чем ты его так зацепил? Что было дальше, ты не поверишь! Он рассказал сокамернику, что, когда его вели на допрос, он в коридоре МВД увидел одного из участников нападения на машину и решил, что их уже поймали.
Это была большая наша удача, пусть и чисто случайная. Если бы Виктор дал команду хоть на пять минут раньше или позже, то этой встречи не было бы, и они до сих пор только догадывались о том, что было разбойное нападение на машину.
Утром Абрамов со Станиславом решили провести небольшую оперативную комбинацию. Ее суть сводилась к тому, чтобы заверить задержанного, что милиция уже поймала всех участников нападения и полностью владеет картиной преступления. Комбинация была рассчитана на не искушенного в милицейских делах человека.
Вагапова, как обычно, ввели в кабинет Абрамова под усиленным конвоем. Виктор сухо предложил ему присесть и не поднимая головы от разложенных на столе бумаг, продолжал что-то писать в них.
– Ну, что, гражданин Вагапов? – спросил он его. – Вы не хотите мне рассказать о событиях четырнадцатого апреля?
Вагиз снова, уже в который раз, начал уверенно рассказывать то, что он уже слышал не один раз. Абрамов его резко прервал.
– Вагапов! Вы так и будете дальше повторять это? От этого сейчас зависит ваше будущее. Подумайте! Завтра мне ваши показания будут совсем не нужны.
Слова Виктора насторожили его. Раздался стук в дверь и неожиданно в кабинет вошел Станислав. Он прошел к столу и молча, положил ему на стол исписанный мелким почерком лист.
– Что это? – спросил его Абрамов.
Он нескрываемой радостью сообщил Виктору, что задержанный Семенов написал явку с повинной о том, как они напали на машину и завладели мехами.
Абрамов взял в руки лист и, сделав сосредоточенный вид, стал читать какую-то чушь, написанную там. Чем дольше я читал, тем труднее ему было сдерживаться от смеха. Закончив читать, Виктор поблагодарил Станислава за хорошую работу и попросил его отвести водителя в камеру, так как он с его показаниями уже не нужен.
– Станислав! Отведи его в камеру. За него уже все рассказали. А, он теперь я думаю, получит, как минимум десять лет лагерей.
Дальше происходило то, что не было задумано сценарием. У водителя началась истерика и он, схватившись за край стола, стал отказываться уходить из кабинета и требовал, чтобы Абрамов допросил его снова. Он плакал и клялся, что все расскажет, как происходил налет. Виктор позвонил следователю и попросил его зайти к нему в кабинет.
***
Вагапов сидел на стуле и подробно рассказывал им о нападении на его машину. Иногда его рассказ прерывал следователь, требуя более подробно осветить те или иные моменты. Вагиз на минуту останавливался и вновь, продолжал свой рассказ.
Закончив допрос, Абрамов с копией протокола направился к Носову. Кабинет был закрыт, и он пошел к начальнику Управления. В кабинете у него Виктор застал их обоих. Кратко доложив о результатах, он протянул начальнику протокол допроса.
Начальник читал медленно, перечитывал отдельные предложения и уточнял их у Абрамова.
– Молодцы! – поблагодарил он Виктора. – Передайте мою благодарность другим сотрудникам за проделанную работу.
– Ты понимаешь, Абрамов, – вновь обратился он к нему. – Это только часть работы, основная работа – это найти налетчиков и вернуть государству похищенные меха. Ты понимаешь?
Виктор собрал у себя всех сотрудников отдела, довел до них приметы налетчиков и попросил, чтобы они встретились со своей агентурой и доверенными лицами и передали приметы нападавших.
– Ребята! – обратился к ним Абрамов. – Прошу обратить ваше внимание, а вы в свою очередь агентуры, что у одного из нападавших водитель видел нож, нож своеобразный похожий на трофейный немецкий. На рукоятке ножа орел, держащий свастику, на лезвии – черная гравировка. Это редкий нож и не исключено, что кто-то из вашего подсобного состава мог видеть такой.
Эту информацию Виктор попросил довести до всего оперативного состава уголовного розыска республики. Теперь оставалось ждать результатов и рассчитывать на удачу.
***
Сегодня Новиков встречался с сотрудником уголовного розыска Кировского РОВД, который довел до него информацию о разбойном нападении на контейнеровоз. Кефир не поверил ему, что похищены меха на столь большую сумму. Ему показалось, что оперативник просто врет и нарочно завышает сумму, чтобы вызвать у него интерес. Сотрудник милиции рассказал ему и том, что у одного из нападающих был трофейный нож, оставшийся на руках после войны. Он уже как-то писал, что его знакомый по имени Андрей имеет похожий нож, но сотрудники уголовного розыска никак не отреагировали на это.
«Стоит ли сейчас напоминать им об этом?» – подумал Новиков.
Владимир в последнее время очень боялся Андрея и считал, что если тот узнает, что он донес милиции о ноже, то точно убьет его.
– Скажи, начальник! А, сколько будет стоить эта информация? – тихо спросил Володя. – Неужели государство не оплатит услугу того, кто поможет ему раскрыть это преступление.
Оперативник пристально взглянул на него и заметил.
– Кефир! У тех, с кем ты пьешь, таких ножей быть не может. Это люди другой категории, и они не будут бухать с тобой в твоем грязном притоне.
– Ну, а все же, сколько будет стоить? – настаивал Новиков. – Тысяч на десять это потянет или нет?
– Не знаю, врать не буду. Могу сказать лишь одно, что эта информация будет стоить очень дорого, – ответил сотрудник уголовного розыска и протянул ему лист бумаги.
– Вот здесь распишись, что я довел до тебя эту информацию, – попросил он. – Нюхай, Кефир….
Новиков шел домой, но мысль о больших легких деньгах не давала ему покоя.
«Может рассказать Андрею, что его разыскивает милиция? – предположил он. – А, почему бы и нет, если он заплатит? А, если он не поверит, то зарежет меня, как свинью, это точно».
За этими размышлениями он не заметил, как перешел Маленький мостик, перекинутый через бывшее русло Казанки, в районе льнокомбината.
«Кто больше заплатит – милиция или Андрей?» – снова подумал он и споткнулся о торчавшую из земли проволоку.
Он растянулся на земле и громко выругался матом. Кефир, был весь в грязи, а его старые и изрядно изношенные ботинки были порваны. Подошва ботинка оторвалась, и в образовавшейся дыре виднелись рваные грязные носки.
Придя домой, Новиков застал полупьяную сестру, которая сидела за столом и пила вино с незнакомыми ему ребятами. Увидев брата в совсем уж неприглядном виде, она пьяно рассмеялась и стала показывать на него пальцем. Кефир нахмурился, прошел через всю комнату и одним ударом опрокинул сестру на пол. Она поднялась и с воплем бросилась на него. Следующим ударом он разбил ей лицо. Сестра громко заплакала и стала грязной рукой вытирать слезы на глазах. Наблюдавшие за сценой собутыльники не проронили ни слова, быстро допили вино и ушли.
Владимир сел за стол и стал подъедать остатки закуски. Доев остатки, он лег на засаленный диван и вновь предался своим мечтаниям. Он решил встретиться с Андреем и сообщить ему о полученной информации. Размышляя о последствиях этого шага, он не заметил, как задремал. Кефир открыл глаза, услышав шум в квартире. Ходики хрипло тикали на стене. Сколько было этим часам, он не знал, но ходили они хорошо и за неделю убегали всего лишь на пять минут. Часы показывали седьмой час вечера. Он пошарил рукой под диваном в поисках какой-нибудь обуви. Перебирая старье, он нашел стоптанные, но еще крепкие ботинки и в них вышел на улицу.
Около «Дома быта», который находился рядом с его домом, он встретил знакомых ребят, которые бурно обсуждавших последнюю игру «Динамо» и «Спартака». Их спортивная беседа плавно перетекла к вопросу о выпивке. Обшарив все свои карманы, компания набрала лишь полтора рубля. Вручив деньги Кефиру, они продолжили разговор, а он, побежал в соседний дом за вином. Вернулся он быстро. Они все зашли в подъезд соседнего дома, где без закуски из горлышка выпили вино и опять вышли на улицу.
Андрея Кефир увидел еще издали. Он, незаметно, оторвался от собутыльников, направился ему навстречу.
– Привет, Андрей! – произнес он и протянул ему руку.
Андрей, словно не замечая Новикова, прошел дальше.
– Андрей! Есть тема, надо обсудить, – начал Кефир и засеменил вслед за ним. – Андрей! милиция разыскивает человека, у которого имеется немецкий трофейный нож. Я знаю, такой нож есть у тебя. Будь осторожен, не попади под ментовский замес.
Андрей резко развернулся и ударил Новикова. Удар пришелся точно в нос. Кефир упал на землю и непонимающе посмотрел на него.
– За что? Ведь я только хотел предупредить тебя и все.
Второй удар был таким же сильным и хорошо поставленным. Он снова отлетел в сторону и упал на дорогу. Баринов еще пару раз жестоко пнул его в лицо.
– Я же тебе еще тогда с казал. Не подходи ко мне, стукач! Убью сука! – прохрипел он и, не оборачиваясь, пошел дальше.
Владимира подняли наблюдавшие за его избиением собутыльники. Лицо его было сильно разбито, из сломанного носа ручьем текла алая кровь. Он хотел что-то сказать, но разбитые губы не шевелились. Новиков выплюнул два выбитых передних зуба и почувствовал сильную боль в голове. Тошнота волной подкатила к горлу и он, отвернувшись в сторону, выплеснул все, что было в его желудке.
Идти самостоятельно он не мог, и ребята повели, а вернее понесли его домой. Несмотря на боль, он был рад, что все так хорошо обошлось, ведь Андрей действительно мог его убить. Ему было до слез обидно за то, что пусть и за деньги, но он все же хотел помочь Андрею.
*****
Весь отдел вторую неделю работал по розыску преступников, а вернее одного из них, которого хорошо запомнил Вагапов. Приметы остальных были настолько общими, что по ним можно было ежедневно задерживать тысячи людей.
Время шло, а реальных успехов не было. Многие уже склонялись к мысли, что преступниками оказались гастролеры, но Абрамов по-прежнему считал, что это были наши казанские преступники, ранее не попадавшие в поле зрения милиции. За водителем было установлено круглосуточное наблюдение, однако он по-прежнему ни с кем не встречался и все вечера проводил дома. Они каждый день приглашали его в МВД и показывали ему альбомы со снимками ранее судимых преступников. Но, уже через пятнадцать минут он откладывал альбом в сторону, потому что все лица начинали сливаться у него перед глазами.
Виктор каждый день задерживался на работе и оставшись один, снова и снова анализировал события. Его поражало, с какой дерзостью и профессионализмом было подготовлено и совершено это преступление. Чувствовалась опытная рука. Что ни говори, но эта группа представляла большую опасность, поскольку способна на еще более серьезные и дерзкие преступления.
Вскоре, оперативниками было установлено, что при налете преступниками были использованы похищенные машины, которые позже были обнаружены в разных концах города. В кратчайшие сроки были установлены и допрошены хозяева этих машин, но те не могли вразумительно пояснить, почему преступники выбрали именно их автомобили и, разумеется, не могли назвать, ни одного человека, которого бы они подозревали в этом. Виктор ежедневно изучал всю оперативную информацию, получаемую работниками уголовного розыска Казани, однако, того что его так интересовало, в них не было.
Вечером следующего дня он поехал в Кировский отдел милиции на заслушивание сотрудников уголовного розыска, участвующих в раскрытии квартирных краж. Такое заслушивание было плановым и не сулило для него никаких неожиданностей. Он выслушал отчет начальника уголовного розыска и попросил его, чтобы он предоставил ему все оперативные дела его сотрудников для изучения. Абрамову было интересно проверить наличие в них информации о том, что они ориентировали свою агентуру на раскрытие разбойного нападения.
Уже второе дело вызвало у него одновременно приступ радости и крайнего неудовлетворения. Перед распиской агента в том, что он проинформирован о совершенном преступлении, приметах вероятных преступников, их вооружении, лежало агентурное сообщение, в котором источник писал о своем знакомом, у которого имелся немецкий трофейный нож. Виктор отчитал начальника уголовного розыска за серьезный прокол в работе и дал команду доставить к нему в МВД этого человека завтра утром. Пересмотрев все оперативные дела, Абрамов больше не нашел ни одной интересной информации.
***
Около восьми часов утра, Абрамов застал у своих дверей начальника уголовного розыска Кировского РОВД Казани, который ждал его вместе с молодым сотрудником уголовного розыска.
– Здравия желаю!
В ответ Виктор кивнул головой и пригласил их в кабинет.
– Кто это? – спросил он, показав рукой на молодого сотрудника.
– Это наш новый оперативник. Он работает в сыске всего полтора месяца. – Человек, который написал это сообщение, состоит у него на связи.
От оперативника Виктор узнал, что источник не может приехать в МВД по причине нездоровья, так как его накануне сильно избили.
– Раз он не может сам приехать к нам, тогда я сам поеду к нему домой, – произнес Абрамов. – Мне нужны его данные.
Оперативник немного помялся, а за тем на листочке написал его адрес. Виктор был приятно удивлен тем, что хорошо знал источника. Ранее они проживали с ним в одном доме, и даже в одном подъезде. Он хорошо помнил Новикова и всю его семью.
Абрамов вызвал к себе Ботова и предложил ему проехать в Адмиралтейскую слободу, чтобы навестить одного из его старых знакомых. Минут через тридцать они уже въезжали на улицу Клары Цеткин. Это был рабочий микрорайон в Кировском районе Казани. На этом небольшом по меркам города участке, было сосредоточено несколько крупных предприятий, таких как «Серп и Молот», «Сантехприбор», «Вертолетный завод».
Здесь проживали в основном рабочие этих предприятий. И еще неотъемлемой частью этого микрорайона, была высокая преступность, связанная со злоупотреблением спиртным.
Служебная машина медленно ехала по центральной улице микрорайона. Увеличить скорость не позволяла разбитая по зиме дорога. Доехав до улицы Урицкого, они вышли из машины, и пошли пешком. Виктору не хотелось привлекать внимание ни к себе, ни к источнику. Он хорошо ориентировался на месте и знал многих людей, проживавших в этих домах. До поступления на работу в МВД, он работал на «Вертолетном заводе» и сейчас, проходя по знакомым местам, постоянно наталкивался на своих знакомых.
Они подошли к дому, где проживал источник и поднялись по той же скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. Дверь Новиковых трудно было спутать другой, она была вся разбита. Абрамов постучал в дверь квартиры и стал ждать. Но никто ему не отозвался и тогда он потянул дверь на себя. Она оказалась открытой, и они со Стасом вошли в квартиру. В комнате было темно. Они не сразу увидели человека, лежащего в углу на диване. Человек спал и, судя по запаху, был изрядно пьян. Виктор коснулся его плеча. Новиков открыл глаза и повернулся в их сторону. Он сощурился, пытаясь, разглядеть их в темноте и явно был напуган.
– Не бойся, Новиков, мы тебя не тронем, – успокоил его Абрамов и попросил Стаса встать у двери и никого не впускать в квартиру, пока он не поговорю с ним.
Протянутое Виктором удостоверение, Новиков никак не мог прочитать. Абрамов представился и попросил его рассказать все об Андрее. Новиков обрадовался этой встрече. Несмотря на то, что они не виделись с ним около десяти лет, он мало изменился за это время.
– Володя! Давай пургу мне не гони, – произнес Виктор. – Ты меня знаешь и рисоваться передо мной не нужно. Если мы сейчас с тобой не найдем нормального контакта, то я увезу тебя на «Черное Озеро». Там и немые начинают все рассказывать. Ты понял меня?
От этих слов Новиков как-то сник.
– Витя! Я не думал, что ты работаешь в ментовке. Ты только скажи мне, ты дашь мне на бутылку за эту информацию.
– Ты не бойся, на пузырь я тебе дам, – заверил он его. – Еще гарантирую, что в суде ты не будешь привлекаться свидетелем. Тебя это устраивает?
Новиков немного успокоился и начал рассказал им историю про этот немецкий нож.
– А ты сам видел у него этот нож? – спросил его Абрамов.
Он сообщил, что нож видел его знакомый по имени Ильдар, и если его хорошо прижать, то он может нарисовать его.
Ильдар, по словам Володи, проживал на улице Большой, в доме рядом с продуктовым магазином. Виктор похлопал Новикова по плечу и, достав из кармана брюк, пять рублей, положил их на стол.
Они вышли со Стасом из квартиры Новикова и поехали на улицу Большую.
– Извините, – обратился Абрамов к продавщице магазина. – Вы не подскажете, где мы могли бы найти Ильдара?
Продавщица вышла из-за прилавка и указала им на мужчину, который шатаясь, двигался к магазину:
– Вот он, легок на помине! – произнесла она. – С самого утра задутый мотается.
Пока Виктор благодарил продавщицу, Стас направился к Ильдару. Он остановился и начал о чем-то с ним говорить. Однако Ильдар вдруг стал кричать, что не совершал ничего плохого и не поедет ни в какую милицию. Увидев, что Стас не один, Ильдар моментально успокоился и добровольно сел в машину. Виктор подсел к ним, и они все поехали в МВД.
***
Машина затормозила около входа в здание МВД.
– Вот и приехали, – произнес Абрамов. – Давай, выбирайся из машины и пошли за мной.
Ильдар не спеша выбрался из машины и стал осматриваться по сторонам. Он моментально перестал дергаться и хамить. Конвой завел его в кабинет Виктора. Ильдар ранее был судим, и поэтому хорошо знал, как себя вести с работниками милиции. Он начал рьяно отрицать то, что видел трофейный нож у Андрея и чем больше оперативники настаивали, тем больше он замыкался в себе. На втором часу беседы он заявил, что вообще не намерен с нами разговаривать и готов отсидеть еще один срок, но не станет давать никаких показаний.
– Значит, будешь молчать и готов еще отсидеть? Но, это не выход из твоей ситуации. Сейчас, мы поедем к Андрею и задержим его. Ты знаешь, Ильдар, я обязательно сообщу его родным и близким, что он задержан по твоим показаниям. Ты медленно перейдешь из когорты героев преступного мира в простого мелкого стукача. Мы тебя задерживать, конечно, не станем и отпустим домой. Тебе очень трудно будет оправдаться перед своими друзьями. Надеюсь, ты знаешь, как поступают с подобными людьми в твоем мире, – предупредил его Абрамов. – Тебя, могут просто порезать, а в худшем случае «опустить». И станешь ты под старость лет девушкой.
Он сидел и молчал. С его лица исчезла решимость и уже читалась полная растерянность. Его синие от наколок руки мелко дрожали.
– Слушай, начальник! Вы не имеете права так поступать со мной, – произнес он. – Вы знаете, где и с кем я живу и круг моих друзей. Вы хотите, чтобы они меня убили?
– А, почему бы и нет? Ильдар, какая польза от тебя людям? Единственное, что ты умеешь, это пить. Ты, слышал такую поговорку, если враг не сдается, его уничтожают? А, ты мне враг и жалеть я тебя просто не хочу. Чего молчишь? Если тебя пришьют, то общество только вздохнет с облегчением, а кто-то из твоих знакомых выпьет за упокой твоей души, – произнес Виктор и протянул ему бумагу с карандашом. – Мне от тебя ничего не нужно, просто нарисуй, как выглядит нож, который ты видел у Баринова. Нарисуешь и пойдешь домой, допивать свою водку.
Он взял в дрожавшие руки карандаш и медленно начал рисовать. То, что было написано на лезвии ножа, он вспомнить не мог, но схематично нарисовал, где располагалась надпись. Когда он закончил рисовать, Стас проводил его до выхода из МВД и вернулся в кабинет. Они быстро обсудили ситуацию и приняли решение организовать за Андреем наружное наблюдение. Подготовив задание, Абрамов пошел на доклад к руководству.
Судя по выражению их лиц, начальники были довольны результатами их работы. После его доклада к начальнику Управления обратился Носов и попросил передать реализацию этого дела лично ему. Начальник Управления немного подумал и сказал:
– Я тебя понимаю, Владимир Алексеевич, дело идет к развязке и лавры победы скроют те моменты, когда ты своими решениями не давал отделу нормально работать Ты меня, прости меня за эту ремарку. Я долго ожидал от тебя такого предложения и думаю, что ты не будешь мешать сотрудникам, и твоя деятельность будет совпадать с интересами Управления. Я не против твоего участия и скажу больше, твоего руководства группой. Надеюсь, вы найдете общий язык с Абрамовым. А, ты Виктор, поменьше критикуй, а больше помогай Владимиру Алексеевичу. Удачи вам!
Лицо Носова покрылось испариной и залилось краской. Он не ожидал услышать столь откровенную речь начальника в присутствии подчиненного. Он заверил шефа, что тому не будет стыдно за своего заместителя. Они вместе вышли из кабинета, и Носов дал команду с утра собрать всю группу у него в кабинете.
***
Андрей Баринов уже третий день жил в предчувствии большой беды. Это чувство намертво засело в нем после последней его встречи с Новиковым.
«Откуда этот алкаш узнал, что его разыскивают? И этот нож вдруг так сильно стал его интересовать? Может, нужно было выслушать его, а не бить? Спросить откуда он узнал о розыске, ведь официально его никто в этот розыск не объявлял? Следовательно, Кефир общался с кем-то из мусоров, а те наводили справки через него», – часто думал он.
О том, что Кефир стучит милиции, он не сомневался. Здесь было главное другое. А, именно, для чего он подошел к нему и сообщил о розыске? Мысль о том, что он это сделал из-за дружеских с ним отношений, даже не возникала у него в голове. Причина была в чем-то другом, возможно, он хотел срубить с него бабки? Это вернее всего. Именно деньги, толкнули его к Андрею.
Все эти дни Андрей ходил по улицам Слободы, чувствуя, что за ним наблюдают. Он пытался проверить себя, но ничего не заметил. Сотрудники милиции, работали профессионально и никаких проколов не допускали. Сегодня, когда он вышел из своего подъезда, и это чувство вновь обострилось и заставило его искать какое-то новое решение.
Баринов стоял у своего подъезда и не знал, что предпринять. Он окинул взглядом двор, прилегающую к дому дорогу, по которой проходила рота солдат из школы младших авиационных специалистов. Его взгляд остановился на Борисове, пареньке лет пятнадцати, который вышел из соседнего подъезда.
– Слушай, Валек! – подозвал его Андрей. – Ты можешь оказать мне услугу? Я вчера «схлестнулся» с двумя мужиками и теперь мне кажется, что они меня пасут. Понимаешь, я их не боюсь, я могу постоять за себя, но боюсь нарваться на котлу, там просто так не отмахнешься, могут покалечить. Ты Валек, пойди за мной метрах в тридцати и посмотри внимательно за людьми. Если кто-то следит за мной, дай мне сигнал, ну, сними с головы кепку, я все пойму. Они разошлись в разные стороны. Андрей вышел со двора и не спеша направился в сторону кинотеатра «Звезда».
Он не спеша прошел через «Сад рыбака», вышел на улицу Клары Цеткин. Осмотревшись по сторонам, перешел улицу и направился в садик имени Кирова.
Подойдя к кинотеатру, Баринов увидел группу знакомых ребят с Большой улицы, которые стояли кучкой и что-то обсуждали. Андрей поздоровался и стал слушать одного из них, который рассказывал о драке в парке Петрова. Поговорив с полчаса, часть компании направилась в кинотеатр, а другая к «Саду рыбака».
Андрей краем глаза наблюдал за Валькой, который двигался за ним по другой стороне улицы. Ребята купили спиртного и прошли в «Сад рыбака», где, сев на скамейку, принялись распивать бутылку водки. Андрей не стал пить, чем вызвал неподдельное удивление честной компании.
– Ты что, Барин, «зашился» что ли? – произнес один из парней.
– А может, в монахи подался? – в такт ему, произнес другой.
Андрей выпил полстакана водки и закусил плавленым сырком. Затем попрощался с ребятами и пошел к своему бывшему однокласснику, проживавшему на улице Карельской. Улица Карельская была малолюдной, а это значило, что Валька непременно заметит наблюдение.
Поговорив с одноклассником, Андрей пошел на конечную остановку «Разъезд Петрушкина», сел в трамвай первого маршрута и поехал на железнодорожный вокзал. Побродив по вокзалу и не с кем, не встретившись, он купил билет на электричку и на ней доехал до станции «Адмиралтейская Слобода». Из электрички он чуть ли не бегом задворками пробрался к себе домой.
Вечером к нему пришел Валька и рассказал, что за Андреем следят трое. Машина их стоит во дворе тридцать седьмого дома. От своих друзей Валька узнал, что машина появилась три дня назад, за это время рабочая бригада этой «буровой установки» поменялась трижды, а сама машина стоит круглосуточно.
Андрей достал деньги и дал Вальке десять рублей. Парень был рад таким деньгам, они для него были настолько большими, что позволяли несколько раз сходить в кинотеатр. В знак признательности Валька пообещал, что они с ребятами обязательно узнают, кто следит за Андреем, и сообщат ему.
