Александр Леонидович Аввакумов
Казанский треугольник
Второй вопрос. Правильно ли он сделал, что написал явку с повинной, а может, не стоило этого делать? Но, кто мог дать хоть какие-то гарантии, что они не убьют его за это. Он понимал, что его явка – это скорей всего гарантия того, что он не побежит в милицию. Сейчас, когда ему предложили место в обкоме, этот скандал был абсолютно ему ни к чему. То, что он наворует еще, сказанное одним из налетчиков, по всей вероятности, соответствовало его внутреннему убеждению.
«Да, придется вкалывать, чтобы скопить то, что потерял. Тем не менее, это значительно лучше, чем валить лес в колонии», – решил Ермишкин.
Он посмотрел на часы, они показывали начало третьего дня. Он вновь принял душ, переоделся и поехал на работу. У него сильно болели бока, ныла печень и почки, однако на его холеном лице не было никаких следов побоев и это вполне устраивало его. Приехав на работу, он направился к председателю исполкома. По дороге его остановила Татьяна Владимировна – начальник отдела кадров.
– Слушайте, Сергей Иванович, – произнесла она своим бархатным голосом. – Ваши документы затребовал Обком партии и, по всей вероятности, вы после отпуска уже выйдете на новое место работы. От всей души поздравляю вас с этим назначением! Мы все гордимся вами!
Поблагодарив ее, он стал расспрашивать ее о мелочах, связанных с его переводом. От нее он узнал, что его переход уже согласован с председателем исполкома, и что последний дал ему очень хорошую характеристику. На радостях он даже забыл, что с ним произошло утром. Ради приличия он поинтересовался, что привезти ей из Болгарии. Смутившись, она махнула рукой и поспешила дальше.
Он постоял с минуту в коридоре, а затем, махнув рукой, вернулся к себе в кабинет. В записной книжке он нашел номер Маркова Максима и стал звонить ему. Трубку взяла женщина, представившись его матерью. Она сообщила ему, что Максима дома нет, что он на выезде и вернется не раньше следующего понедельника. Он не стал уточнять, куда выехал Максим, он лишь попросил женщину, чтобы парень связался с ним, когда приедет в Казань.
Сделав все необходимые дежурные звонки, Сергей Иванович отправился в ресторан «Заря». Татьяна встретила его у входа и, взяв под руку, повела его в зал. Женское чутье подсказывало ей, что с Сергеем Ивановичем что-то произошло, хотя он старался не показывать этого. Женщина обняла его и, он, вдруг охнув от прострелившей его тело боли, громко выругался.
– Что с тобой, милый? – забеспокоилась Татьяна. – Ты, что плохо себя чувствуешь?
– Не беспокойся, у меня все хорошо, – пытался отговориться он, но очередной сильный прострел в пояснице, вновь сковал его по рукам и ногам.
Видя его состояние, Татьяна все настойчивее стала расспрашивать его о причине недомогания. Не выдержав ее напора, он начал рассказывать ей о налете на его квартиру. Чем подробнее он рассказывал, тем темнее становилось лицо Татьяны. В первую очередь она, конечно, подумала о себе, так как не исключала, что преступники могут навестить и ее.
«Если они следили за ним, – думала она, – то не пропустили его связь со мной. Что-то нужно делать со своими сбережениями? Хранить их дома нельзя, но и сдать наличность в Сбербанк тоже нельзя, так как такая большая сумма обязательно вызовет подозрения. И потом, если бандиты заметили его, то не исключено, что они хорошо знают и меня. Это опасно. Необходимо каким-то образом, пусть на время, прекратить эти встречи на работе».
Когда он закончил свой рассказ, она поняла, что денег у него не осталось ни копейки. Без денег он ей нравился значительно меньше, чем с деньгами. Однако рвать с ним она не хотела, так как рассчитывала на его будущую карьеру в Обкоме КПСС.
– Ты знаешь Сергей, – задумчиво произнесла она, – я бы не хотела тебя огорчать, но поехать с тобой, сейчас, в Болгарию, я не могу. Мой лечащий врач порекомендовал мне не менять климат. Ты сам знаешь, что жаркое солнце юга может вызвать обострение моей болезни.
О том, что Татьяна страдает какой-то болезнью, он услышал впервые. Она никогда не жаловалась на здоровье и всегда подчеркивала, что она очень здоровая женщина. В какой-то момент он почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.
«Вот уж денек, так денек. Правду люди говорят, что беда не приходит одна», – подумал Сергей Иванович.
Татьяна впервые не стала настаивать на том, чтобы он остался у нее и, проводив его до дверей ресторана, сухо попрощалась с ним. Ермишкин вернулся на работу, позвонил в туристическое агентство и отказался от одной из путевок.
Вечером дома он принялся наводить порядок, нарушенный налетчиками. Его внимание привлекла шкатулка, которую он раньше никогда не видел. В том, что шкатулка была очень ценной, он ни секунды не сомневался.
«Интересно, почему ее не забрали налетчики? – задумался он. – По всей вероятности это могло произойти лишь по одной причине, что шкатулка появилась у него дома совсем недавно. Следовательно, налетчиков навел человек, который знал о его тайнике, но не знал об этой шкатулке. Кто же этот человек?»
Он не стал дальше размышлять над этим моментом, его радовало только одно, что шкатулка цела и ему не нужно будет объясняться с женой по поводу ее исчезновения. Он лег спать с тяжелыми мыслями, впервые в своей жизни он почувствовал себя нищем.
***
Максим и Светлана вышли из вагона. Казанский вокзал Москвы поразил их своим шумом и грязью. Артур, расталкивая спешивших пассажиров, пробивался в их сторону. Они обнялись, как обнимаются близкие родственники и долго тискали друг друга. Освободившись от объятий, Марков представил Артуру свою спутницу.
Красота женщины поразила паренька. Он сразу определил, что она знает цену себе и своей внешности. Светлана с первой же секунды сделала замечание, давая понять друзьям, что не позволит при ней отпускать пошлые шуточки. Артур подхватил ее небольшой чемодан и они, обходя стороной пассажиров, направились на привокзальную площадь. Удобно разместившись в машине, они помчались в центр Москвы, в гостиницу. Артур предложил им поехать к нему домой, но Максим и Светлана отказались от его предложения, сославшись на свои планы. Гости разместились в гостинице «Россия», несмотря на то, что свободных номеров в гостинице не было. Вложенные Максимом в паспорт несколько купюр решили эту проблему. Номера у них были на одном этаже, но в разных концах коридора. Номер Маркова был небольшой, единственное окно выходило во двор гостиницы, и поэтому в номере было достаточно сумрачно. Во встроенный небольшой сейф Максим положил деньги и пистолет, с которым он почти не расставался в последнее время. Закрыв сейф, он направился в номер Светланы.
Ее номер был значительно больше его. Окна номера выходили на Красную площадь, что давало возможность любоваться Кремлем. Света быстренько привела себя в порядок, и они вышли в фойе, где их ожидал Артур.
Втроем они поехали в небольшой ресторан армянской кухни, который предложил Артур. Ресторан был небольшим, но очень уютным. Сделав заказ, парни перешли к обсуждению деловых вопросов. Артур сообщил, что его родственник Борис Константинович готов встретиться с ним завтра вечером в одном из ресторанов города. Но в каком конкретно, он сообщит только завтра вечером. Максим уже знал, что Борис Константинович представляет интересы большой группы армянских «цеховиков» в Москве и поэтому проявляет большую осторожность при подобных встречах.
Пока друзья вели не интересные для Светланы разговоры, она вышла в холл и оттуда по телефону-автомату позвонила подруге по институту.
– Ты где? – кричала ей в трубку подруга и, узнав, что Светлана в Москве, пригласила ее к себе в гости.
После сытного обеда Светлана предложила Максиму погулять по Москве. Он тепло попрощался с Артуром и с удовольствием принял ее предложение. Улицы Москвы были чистыми от снега и поэтому, в этом городе особенно чувствовалось приближение весны.
Светлана рассказывала Максиму о своих студенческих годах, проведенных в столице, о том, куда они всей группой ходили на концерты и в кино. Максиму было интересно ее слушать и он, впервые увидел в ней хорошего рассказчика. Марков отлично понимал, что Светлана в этот момент живет своими воспоминаниями о друзьях, о прошедшей юности. Когда она закончила свой рассказ, Максим поинтересовался у нее.
– Скажи Свет, а молодой человек был у тебя в Москве?
Она взглянула на него и загадочно улыбнулась.
– Ты, что думаешь, что я монашка и все человеческое мне чуждо? Конечно, у меня был парень, он был из Москвы. Он оказался не таким, каким я его считала. В общем, ничего у нас с ним не получилось. Может это и к лучшему.
Неожиданно для него, она вдруг стала рассказывать ему о своей первой школьной любви. Максим слушал ее очень внимательно и по интонации ее голоса сразу догадался, что ее первая любовь закончилась, как и у всех, разлукой. Она рассказала ему, что ее любовь началась в Казани, а закончилась вот здесь, в этом самом городе Москве.
– Ты знаешь Максим, прошло много лет. Этот человек уже женат, растит дочь, работает в уголовном розыске, но я часто ловлю себя на том, что по-прежнему думаю о нем. Прикидываю про себя, чтобы было со мной, если бы мы остались вместе. Он чем-то похож на тебя, вернее, ты похож на него. Он был человеком, с которым было не страшно. Он всегда мог защитить. Ты знаешь, он служил в спецподразделении в Афганистане, принимал участие в боевых действиях. Я давно его не видела, хотя и живем в одном городе, – закончила свой рассказ Светлана.
– Ты, наверно, по-прежнему его любишь? – спросил ее Максим. – Ты просто боишься признаться в этом?
– Теперь уже нет, потому что в моей жизни появился другой человек. И этим человеком являешься ты.
Он удивленно посмотрел на нее, не веря в ее слова. Марков был польщен, что эта красивая женщина выбрала именно его, а никого другого. Так незаметно, за разговорами они дошли до станции метро. Светлана предложила составить ей компанию и поехать в гости к ее подруге. Максим моментально представил себе эту встречу и понял, что он там будет лишним.
– Света. Я буду ждать тебя в гостинице, зайди ко мне, когда вернешься из гостей.
Они спустились в метро и разъехались в разные стороны.
***
Было около двадцати трех часов, когда к нему в номер позвонила Светлана. Максим надел спортивный костюм и направился к ней в номер. Женщина рассказала о встрече с подругой, поделилась новостями об однокашниках, которые за это время успели выбиться в большие люди. Маркову было интересно наблюдать за лицом Светланы. Говорят, что лицо человека – зеркало души, и он видел, что ее лицо становилось то хмурым, то неожиданно в ее глазах вспыхивали искорки. Лицо женщины моментально преображалось, становилось веселым и задорным. Она была слегка пьяна и многие ее движения вызывали у Максима чуть заметную улыбку. Заметив это, Светлана повалила его на кровать и стала непрерывно целовать. Максим не стал сопротивляться, когда она стала стаскивать с него одежду. Он остался ночевать у нее, а вернее в ее объятиях и непрерывных ласках.
Утром он потихоньку оделся и вышел из номера. В восемь утра он ждал звонка от Артура. Звонок застал Максима, когда он брился в туалетной комнате.
– Максим, это я, Артур! Родственник готов встретиться сегодня вечером в ресторане. Жди нас в семь часов в фойе гостиницы, я отвезу вас на эту встречу.
Максим был доволен, что встреча состоится сегодня. Он не любил столицу из-за большого количества людей на улицах и огромных очередей. Ему больше нравилась Казань, особенно ее старая часть, где в тени старых особняков можно было спокойно посидеть, подумать и отдохнуть от суеты.
Прошло только двое суток, как он приехал в Москву, но его уже потянуло на родину, в Казань. Ему очень захотелось к себе домой, к маме. Взглянув на часы, он позвонил Светлане и был приятно удивлен, что она уже готова к завтраку. Они встретились в коридоре и стали определяться, где позавтракать. Она предпочитала кафе, а его больше привлекал ресторан.
– Слушай, Максим! Хватит сорить деньгами, – строго сказала Светлана. – У меня, прости, создается впечатление, что ты изображаешь из себя какого-то мафиози. Ведь я тебя люблю не за твои деньги, а, как человека.
«Мафиози» не стал с ней спорить, а последовал за ней. После завтрака она повела его в Третьяковскую галерею. Картины, которые он видел лишь в школьных учебниках, оказались совершенно другими, непомерно большими и красивыми. Репродукции не могли передать настоящих красок, души картины и ее характера. Только здесь в галерее он по-настоящему осознал, что такое искусство живописи. Они переходили из зала в зал и были так увлечены картинами, что потеряли счет времени.
Довольная проведенным временем, пара вышла из музея. Часы на руке Светланы показывали начало пятого. Они совсем забыли про обед и сейчас, почувствовали, как проголодались. Они заскочили в ближайшую блинную, в которой на скорую руку перекусили блинами.
***
Было около семи часов вечера, когда они вдвоем спустились в холл гостиницы. Артур уже ждал их у выхода из гостиницы. Машина резко затормозила и остановилась около ресторана «Прага». Он уверенно повел их вглубь зала, где за одним из столиков одиноко сидел Борис Константинович. Увидев подходящего к столику Максима с красивой спутницей, он улыбнулся, встал из-за стола и направился в их сторону. Марков представил ему свою спутницу, и они все сели за стол. Стол был отменный и ломился от обилия всевозможных яств.
«Надо же, такое изобилие», – подумал Максим, вспомнив про талоны на продукты в их родном городе.
Налив вино даме в бокал и, наполнив рюмки коньяком, Борис Константинович предложил выпить за встречу. Они выпили и стали разговаривать на общие темы. Когда в ресторане заиграла музыка, Артур с разрешения Максима пригласил Светлану танцевать. Максим и Борис Константинович остались одни и сразу же приступили к деловым переговорам.
Марков сообщил, что готов поставить большую партию мехов, но для этого необходима непосредственная помощь Бориса Константиновича. Он должен направить в Казань большую грузовую машину, желательно рефрижератор, в которую они и загрузят меха. Откуда меха, Максим уточнять не стал, да и собеседнику это было, похоже, безразлично. Единственной сложностью в плане Максима были очень жесткие сроки для прибытия машины из Москвы в Казань. Расчет за товар должен был произойти в Москве. Основное условие этой сделки, она должна осуществляться лишь за наличные деньги. Борис Константинович не хотел рисковать и поэтому не соглашался на участие своих людей в этой акции. Максиму ничего не оставалось, как предложить ему лично десять процентов от стоимости всей партии. Этот аргумент пал от предложенной им доли. Сроки и время прибытия машины решили обговорить непосредственно перед началом операции по телефону через Артура. Закончив беседу, Борис Константинович встал из-за стола и направился на выход. Максим отправился его провожать. На выходе Борис Константинович похвалил его.
– У тебя хороший вкус Максим. Светлана очень красивая женщина! За такой нужно уметь ухаживать. Ты иди и отдыхай, за стол я уже заплатил.
Максим вернулся в зал, налил себе коньяка и залпом выпил.
«Все! Теперь назад дороги нет, – подумал он. – Куда приведет эта дорожка в тюрьму или к богатству, будет видно».
Ему не хотелось думать о плохом, однако предчувствие большой беды кольнуло его сердце. Максим налил еще коньяка и выпил, пытаясь спиртным заглушить внезапно возникшее чувство. Поднявшись из-за стола, Марков направился к танцующей паре и больше не давал возможности Артуру танцевать со Светланой. Разошлись они в первом часу ночи, сытые, усталые, но довольные проведенным вечером.
***
В эту ночь Максим вновь остался ночевать у Светланы. Утром он сообщил ей, что дела в столице успешно завершены, что он готов хоть сегодня отправиться обратно в Казань. Светлана не стала капризничать и согласилась с датой отъезда. Правда, ей хотелось встретиться с еще одной подругой, и она стала звонить ей и договариваться о встрече.
До назначенного Ирой времени было еще далеко. Светлана с Максимом отправились гулять по весенней Москве. Они с большим удовольствием бродили по старым улицам, города, наслаждаясь теплым солнцем. Они незаметно добрели до набережной Москвы реки. Река уже очистилась ото льда, и по ее поверхности уже бороздили небольшие туристические пароходики. Они долго стояли на набережной, наблюдая за суетой этих пароходиков. Недалеко от них женщина, открыв большую сумку, стала торговать цветами. Максим купил большой букет желтых тюльпанов и преподнес их Светлане. Это было так неожиданно и мило с его стороны, что на ее глазах выступили слезы. Это были слезы счастья и она, не скрывая их, крепко поцеловала Максима в губы, не обращая внимания на прохожих.
Максим остановил такси, и они поехали на запланированную встречу с подругой. Ира оказалась миловидной женщиной, довольно высокого роста, с приятным голосом. У нее были большие василькового цвета глаза, в омуте которых, наверняка, утонул не один мужчина. Светлана представила Максима, как хорошего друга и они втроем пошли в кафе. Света и Ира засыпали друг друга именами и фамилиями своих общих знакомых, рассказывая, как они устроились в этой жизни. Максиму было скучно, но он с улыбкой слушал непринужденную женскую болтовню. Ира отпросилась с работы и никуда не спешила. Максим заказал для женщин вина, а себе кока-колу. Вскоре они разошлись. Марков остановил такси, и они поехали в гостиницу, где разошлись по номерам.
Максим впервые серьезно задумался о своих отношениях со Светланой. Он слегка запутался в своих чувствах и не совсем понимал, что с ним сейчас происходит. Он всегда отрицал наличие любви и считал это чувство временным психическим расстройством и вдруг, почувствовал, что сам потерял голову от этой женщины. Он понимал, что Светлана старше его на шесть лет, что они совершенно разные люди, но желание видеть ее, слышать ее голос стало ежеминутной его потребностью.
Вот и сейчас, прошло всего чуть более часа с момента их расставания, но ему уже не хватало ее. Светлана незаметно вытеснила из его сознания друзей и если бы сейчас, пришлось выбирать между ними и ей, то он, не задумываясь ни на секунду, выбрал бы ее.
Светлана была у себя в номере и разговаривала по телефону с мужем. Она предупредила, что будет в Казани на следующий день и попросила его встретить ее на вокзале. Однако, Сергей Иванович, сославшись на работу, предупредил ее, что встретить не сможет и пришлет за ней лишь машину. Он сообщил ей, что подписан приказ о его переводе на работу в Обком партии. Светлана сухо поздравила его и как бы в шутку обронила:
– Знаешь, дорогой, подобная должность в Обкоме полностью исключает супружескую неверность. Наша партия за крепкую советскую семью!
Услышав это, он нервно засмеялся и сквозь зубы процедил, что и раньше не грешил этим. О том, что их квартира была ограблена, он не обмолвился ни словом.
– Приезжай, я очень жду тебя, – закончил он и положил трубку.
На следующий день поезд номер двадцать семь доставил Максима и Светлану в Казань. Ее встретил водитель мужа, а Максима увез Олег.
***
Стажер уголовного розыска Кировского отдела милиции, читал информацию от доверенного лица, переданную ему одним из оперативников. Информатор сообщал, что его знакомый по имени Андрей в последнее время стал располагать крупными суммами денег, хорошо одеваться и помогать своим родным. Источник лично видел у Андрея немецкий нож со свастикой на рукоятке и черной гравировкой на лезвии, который он постоянно носит с собой. В конце записки источник писал, что не исключает того, что Андрей занимается совершением преступлений, а именно квартирных краж.
«Ну, видел нож, деньги, – подумал стажер. – Что из этого? Было бы здорово, если бы ты написал, что кражу на улице Красный химик совершил этот Андрей. А так, кому нужна эта информация? Никому!»
«Доверенное лицо» оперативника топталось около отдела милиции, надеясь получить какие-то деньги за свою информацию. Стажер махнул ему рукой, и информатор поплелся вслед за ним, соблюдая метров десять дистанции. Они остановились за кинотеатром «Идель». Источник вновь изложил все, что уже писал. Стажер, напустив на себя важность, молчал. Парень, чувствуя возникшую у него неловкость, стал повторяться и углубляться в детали. В результате удалось узнать, что Баринов Андрей был ранее дважды судим и недавно уезжал из Казани на несколько дней. Вернулся с деньгами и сейчас целыми днями болтается на улице Кирова. Еще немного подумав, информатор добавил, что Андрей, по всей вероятности, вор-гастролер, и в настоящее время выбирает квартиру, которую обязательно обчистит.
Стажер достал из кармана три рубля и отдал источнику.
– Вот что, – произнес он. – Ты хорошенько присмотрись к этому Андрею. Если заметишь у него какие-то вещи, золотишко, ну ты знаешь сам, что нас интересует, быстро ко мне.
Получив деньги, информатор направился в ближайший магазин, в котором купил бутылку портвейна и закуску.
***
Абрамов ехал на работу и снова, уже в который раз ощутил, что прежнего удовлетворения от работы уже не испытываю давно. Его противостояние с Носовым стало приобретать совершенно новые формы. Если раньше между ними явно просматривалась открытая вражда, то теперь, отношения были внешне ровными и доброжелательными. Однако, это затишье, не меняло практически ничего. Заместитель начальника Управления в один прекрасный момент понял, что начальник Управления избегает конфликта со своим заместителем, а это значит, не будет препятствовать тихой войне между ним и Виктором.
Вскоре Носов оставил Абрамова в покое и переключился на его сотрудников. Не жалея личного и рабочего времени, он стал ежедневно проверять их приход и уход с работы. Уже в восемь часов утра он был на рабочем месте и с блокнотом в руках обходил кабинеты сотрудников. По каждому случаю нарушения установленного графика работы, требовал с Виктора объяснение и писал докладные начальнику УУР, с просьбой наказать его и сотрудников за нарушения трудовой дисциплины. Попытки Абрамова сгладить эти отношения сталкивались с его яростной убежденностью в том, что он не в состоянии контролировать деятельность подразделения и покрывает бездарей и лодырей. Не проходило ни одного партийного собрания, на котором бы он не поднимал вопрос в отношении Виктора и его сотрудников. Все это раздражало не только Абрамова, но и его коллег. Виктор знал своих людей и не сомневался в их работоспособности, и профессиональных навыках. Несмотря на непрекращающуюся критику со стороны заместителя начальника Управления, отдел по-прежнему работал продуктивно и слаженно.
Отделу удалось выйти на группу преступников, которые длительное время занимались хищением «Камазов» в Набережных Челнах. Раскрытие этих преступлений, находилось на особом контроле Обкома КПСС и МВД СССР. В результате разработки этой группы был раскрыто свыше трех десятков краж грузовиков и возвращено более двадцати похищенных автомашин. В процессе этой работы, сотрудниками отдела попутно был задержан и уличен в квартирных кражах неоднократно судимый Веселов, который признался в совершении ста пятидесяти шести квартирных краж! Оперативники отдела не жалели себя, работали на износ и только слепой мог не видеть этого и не замечать этих успехов. И этим слепым был заместитель начальника Управления. Абрамову трудно было объяснять ему, что отсутствие на работе двух сотрудников связано с тем, что они находятся на задании. Он требовал ежедневного отчета не только с Виктора, но и с каждого отдельного оперативника.
Вчера вечером, он вызвал Абрамова к себе в кабинет и начал с того, что потребовал полного отчета о работе группы Ботова, которого он не видел на работе уже три дня. Виктор доложил, что Ботов и двое сотрудников отдела откомандированы на работу в городские отделы милиции Казани, но Носов отказался слушать его доклад и потребовал письменного объяснения. Абрамов не стал спорить с ним и молча, вышел из его кабинета. Виктора буквально трясло от этих придирок и он, тогда впервые задумался о своем переходе в другую службу. Когда объяснительная была готова, он зашел в его кабинет и молча, положил ее на стол Носова.
– Ты знаешь Виктор, – как-то обратился к Абрамову начальник отдела «А», – твой Носов вот уже с месяц собирает на тебя компромат?
– Это ты серьезно? – спросил его Виктор. – Зачем это ему нужно?
– Серьезней не бывает. Я случайно наткнулся на его записную книжку, которую, он забыл на совещании. Мне стало интересно, что он там все время пишет. Все последние записи были посвящены тебе. Во сколько пришел, во сколько ушел, что говорил про него, как реагировали на эти слова твои сотрудники. Так, что будь внимательней. Похоже, он готовит тебе какой-то сюрприз.
Абрамов вызвал к себе Ботова и вкратце обрисовал ему сложившуюся ситуацию. Было ясно, что кто-то из сотрудников отдела регулярно докладывает Носову об обстановке в отделе, о высказываниях сотрудников в его адрес, а самое главное то, что этот человек часто врал, выгадывая в этом какой-то свой интерес.
– Вот, что Станислав, присмотрись к своим ребятам и постарайтесь вычислить, кто этот человек, – попросил его Абрамов. – Он не знает или не совсем понимает, что он делает.
За все время своей работы в Управлении уголовного розыска, он впервые столкнулся с подобной ситуацией и по-честному, не знал, как себя вести. Доказывать Носову, что его умышленно вводят в заблуждения, он не хотел, так как не рассчитывал, что он поймет его. Жаловаться и выносить весь этот сор на обсуждение руководства Управления, Виктор тоже не хотел. У него не было реальных фактов, которые склонили бы чашу весов в его пользу. Абрамов просто решил выждать время. Этот человек все равно проявится.
– Слушай, шеф! Я знаю, кто это! Это Семенов, – произнес Ботов.
Его слова удивили Абрамова. Семенов работал в Управлении около шести месяцев и ничем особым себя не проявил. Виктор вопросительно посмотрел на Ботова.
– Шеф! Когда у вас возникли серьезные трения с Носовым? Прикиньте сами, наверное, в последние три недели? Правильно?
Абрамов кивнул.
– Так вот, все это время Семенов мотается из кабинета в кабинет. Я уже несколько раз предупреждал его об этом, но он на мои замечания не реагирует. Я сам видел, как он свободно заходит в кабинет Носова, словно он не его подчиненный, а хороший друг. Ты понял меня, шеф?
Выслушав Ботова, Абрамов предложил ему более плотно поработать с ним. Как Стас умеет «плотно работать», все сотрудники нашего отдела хорошо знали.
***
Прошло три дня после разговора Абрамова с Ботовым. Виктор сидел в кабинете и читал сводки наружного наблюдения. Дверь кабинета широко раскрылась и в проеме двери показалась фигура Ботова. На его лице сияла какая-то таинственная улыбка.
– Ты, что светишься, как новый полтинник? Ты, что-то накопал? Стас не томи меня, давай, рассказывай.
– Дело вот в чем, Виктор Николаевич – начал он. – Семенов буквально два дня назад, используя свое служебное положение, ссылаясь на оперативную необходимость и решение руководства отдела, договорился с одним из потерпевших, проходящих у нас по угону, о передаче ему автомашины и видеомагнитофона, якобы для оперативных целей. Эта машина и видеомагнитофон были изъяты у преступной группы Харазова, и как вещественные доказательства до суда были переданы потерпевшему на ответственное хранение. В настоящее время на этой машине разъезжает наш Семенов. Я не думаю, что вы давали ему подобное разрешение.
Виктор был ошарашен этой новостью. Такой вопиющий случай впервые отмечался в подразделении и явно подпадал под категорию чрезвычайных. Вечером Абрамов собрал личный состав отдела. Места в кабинете было маловато, но никто на эту тесноту не сетовал. Последним с веселой улыбкой в кабинет вошел Семенов. Он явно не подозревал, что речь пойдет лично о нем.
Посмотрев на собравшихся сотрудников, Абрамов решил начать с элементарного блефа.
– На днях, в МВД поступило письмо от одного из потерпевших, в котором последний сообщал о вопиющем для УУР МВД факте. А, именно, о том, что один из сотрудников Управления уголовного розыска, который должен был передать потерпевшему изъятую у преступников машину и видеомагнитофон, под благовидным предлогом забрал эти вещи себе. Предлогом послужила якобы оперативная необходимость и самое главное, что эта просьба якобы исходила от начальника отдела, то есть от меня. Этот сотрудник вот уже длительное время использует эту машину и видеомагнитофон в своих личных целях. Единственное, что меня насторожило в этом заявление, это то, что он не называет фамилию этого сотрудника и тем самым бросает тень на весь наш отдел.
Виктор сделал небольшую паузу, внимательно посмотрел на лица присутствующих и заметил, как лицо Семенова с начало побелело и стало чем-то напоминать восковую маску, а потом приобрело цвет ягоды-малины. Сотрудники стали шумно обсуждать этот случай и старались убедить Абрамова в том, что среди оперативников отдела подобный случай невозможен.
– Я лично обращаюсь к этому сотруднику, который своим поступком запятнал честь нашего отдела, чтобы он самостоятельно принял необходимое в таком случае решение. Если это не произойдет, то я буду вынужден передать эти материалы в инспекцию по личному составу. Думаю, что в этом случае может быть возбуждено уголовное дело – в заключение произнес Абрамов.
Оставшись вдвоем, Виктор со Стасом обсудили результаты этой оперативной комбинации и решили подождать ее развязки.
***
Вечером следующего дня, Виктора вызвал к себе Носов и поинтересовался причиной увольнения Семенова. Абрамов решил прикинуться простачком. Он сделал удивленное лицо, словно не догадываясь, о возможных причинах этого решения.
– Извините, меня. Вы назвали сотрудника Семенова, но я не только не знаю о причине его увольнения, но и впервые от вас слышу эту новость. Он ко мне не заходил и его рапорта об увольнении я не видел.
Владимир Алексеевич выказал свое недовольство тем, что я не знаю о причине увольнения перспективного сотрудника, подававшего неплохие надежды.
– Понимаешь, Абрамов, хорошими людьми разбрасываться нельзя. Их надо ценить и беречь! – назидательно произнес Носов. – По моему мнению, Семенов был не плохим оперативником.
Его слова об индивидуальном подходе к каждому сотруднику, об уважении к личности и так далее, явно не сочетались с его собственной тактикой работы. Другой бы на месте Виктора промолчал, но только не он. Сколько раз он ругал себя за несдержанность, сколько раз он был наказан за свой язык, знает только один Бог. Абрамов опять полез в драку. Он снова попытался возразить Носову, но тот резко прервал его на полуслове и бросил, чуть ли не ему в лицо рапорт Семенова. На рапорте имелась резолюция, написанная красными чернилами: «Не возражаю». Виктору ничего не оставалось делать, как взять рапорт и поставить аналогичную резолюцию. Не знаю, как это звучит по-научному, но Абрамову, всегда было интересно наблюдать за лицами людей, за их реакцией. Вот и сейчас, докладывая заместителю начальника Управления о Семенове, Виктор с нескрываемым интересом наблюдал за его мимикой. Надменность, царившая на его лице, по ходу его рассказа быстро превращалась в растерянность. Абрамову на миг стало даже жалко его. Чем дальше он рассказывал, тем сильнее менялось мимика на лице Носова. В какой-то миг в его глазах, Виктор заметил не прикрытый страх и панику, не совсем понятную ему. Только потом он понял, что Семенов действовал с прямого разрешения Носова. Именно он разрешил ему забрать у потерпевшего автомобиль и видеомагнитофон. От волнения у Носова пересохли губы, и он без конца облизывал их сухим языком.
