Александр Леонидович Аввакумов
Казанский треугольник
***
То, чего он так боялся, становилось реальностью. Андрей достал из тайника в квартире пистолет и немецкую гранату. Проверив пистолет, он быстро поднялся на третий этаж дома и по чердаку перешел в крайний подъезд. Там на первом этаже жил его товарищ. Он был дома один и смотрел телевизор.
– Привет, Юра! Окно у тебя случайно не открыто? – спросил его Андрей и, получив утвердительный ответ, ловко вскочил на подоконник и через секунду оказался на улице. Из окна квартиры показалось лицо одноклассника, на котором застыл вопрос.
– Не обижайся, Юра, я потом тебе все объясню. Ты только окно на защелку не закрывай, – попросил его Андрей.
Он дворами прошел на улицу Х лет Октября и, остановив попутную машину, поехал в центр города. Добравшись до железнодорожного вокзала, Андрей расплатился с водителем и стал ловить другое такси. На такси поехал на улицу, где жил водитель контейнеровоза Вагапов.
Не говоря ни слова, Андрей, молча, прошел мимо дежурного вахтера и подошел к квартире водителя. Коридор был пуст, он достал гранату, отвернул у нее колпачок и хотел открыть дверь и бросить ее в комнату. Вдруг, в самую последнюю секунду открылась соседняя дверь и оттуда вышел молодой человек. Он с интересом рассматривал незнакомого посетителя. Андрей, вовремя успел отскочить в сторону от двери и отвернувшись к стене, стал изображать из себя пьяного.
– Вы, кого-то ищете? – спросил паренек.
Андрей, что-то промычал и, махнув рукой, двинулся по коридору.
Дверь комнаты Вагаповых открылась, оттуда вышел юноша и, не обращая внимания на Андрея, направился к выходу.
«Сын», – подумал Андрей и даже обрадовался, что тот ушел из дома.
Бросать гранату из коридора он передумал, побоялся покалечить невинных людей и решил швырнуть ее в окно с улицы. Он вышел из общежития и, быстро сориентировавшись на месте, подошел к одному из окон общежития. Занавеска на окне была приоткрыта, и он увидел, что в комнате играют два маленьких мальчика.
– Пардон, – тихо произнес Андрей и осторожно переместился к другому окну.
В комнате не было света, но это не помешало ему увидеть в свете работающего телевизора водителя, который лежал на диване и смотрел какую-то программу.
Оконная форточка была закрыта, и Баринов решил бросить гранату прямо в окно. Он осторожно достал гранату из-за пазухи, отошел метров на десять, дернул за шнур и с силой швырнул ее в проем окна.
Услышав звон разбитого стекла, Андрей побежал. Он ждал взрыва, но его почему-то не было. Выскочив на дорогу, он стал махать рукой, пытаясь остановить проезжавший мимо него транспорт. Через минуту-другую, он уже сидел в легковом автомобиле и ехал домой. Одного, он никак не мог понять, почему не взорвалась граната. Немного подумав, он пришел к выводу, что она долго лежала в земле, и запал у нее пришел в негодность.
«Ну, Виктор, удружил мне своей гранатой, – думал Андрей. – Если бы знал, что она не взорвется, обязательно попросил бы другую гранату или убил бы водителя выстрелами из пистолета».
Уже потом он реально осознал, что неисправная граната могла взорваться в любой момент в его квартире, и только счастливый случай, спас его самого. Доехав до Адмиралтейской слободы, Баринов тем же путем вернулся домой.
***
Утром оперативники собрались в кабинете Носова. Все были усталые и измотанные ночной работой. Абрамов кратко доложил о ее результатах проведенных мероприятий, а также итоги наружного наблюдения.
Чем они располагали на это утро? Очередная сводка наружного наблюдения за Бариновым Андреем была аналогична предыдущей, и умещалось на половину странички. Из нее следовало, что Андрей в десять часов вышел из дома и, купив продукты в магазине, вернулся домой. Больше из дома он не выходил. Работая всю ночь с Вагаповым. Виктор пытался разобраться, кому нужна была его смерть? Ответ напрашивался один. Смерть Вагапова нужна была лишь налетчику, лицо которого водитель видел. Этим налетчиком, как он считал, был Андрей.
Если это так, то как Баринов вышел из дома и вернулся не замеченным сотрудниками, которые не спускали глаз с его двери и окон? Где-то его схема не стыковалась, но Виктор все равно считал, что Андрей, причастен к попытке уничтожить самого важного для него свидетеля.
Утром они уже располагали приметами возможного преступника, бросившего гранату в окно водителя. Его словесный портрет дал им паренек, который выходил из соседней двери и видел странного незнакомого человека, который стоял у дверей Вагаповых.
Сравнивая приметы предполагаемого преступника с приметами Андрея, Абрамов в отличие от сотрудников Управления был убежден, что этим человеком был именно Баринов.
Виктор отправил сотрудника за Вагаповым и, переговорив со следователем, решил провести опознание Андрея по фотографии. Носов полностью поддержал его инициативу. Теперь оставалось только дождаться прихода водителя.Они разложили на столе пять или шесть снимков, среди которых была и фотография Баринова.
«Если это он, то его непременно должны опознать Вагапов и этот парень, который видел предполагаемого преступника, – думал Абрамов. – Если все будет хорошо, то мы уже сегодня его задержим».
Однако время шло, а Вагапова все не было. После ночного покушения водитель запил, как только уехали работники милиции. Пережитый им страх никак не отпускал его. Он еще ночью несколько раз обращался к Виктору и просил убрать его показания из уголовного дела, так как боялся, что преступники выполнят свои угрозы и убьют не только его, но и всю его семью.
Раздался звонок телефона. Абрамов снял трубку и услышал доклад сотрудника, который сообщил ему, что Вагапов смертельно пьян и не в состоянии самостоятельно передвигаться. Молодого парня-свидетеля дома тоже не было.
Виктор дал команду привезти Вагапова в медицинский вытрезвитель, закрыть в камеру и держать его там, пока не протрезвеет. Парня найти и тоже доставить в МВД.
Посовещавшись с Носовым, они пришли к выводу, что Андрея необходимо задержать и работать с ним. Задерживать его дома было нельзя, так как не исключено, что он вооружен и может оказать сопротивление, которое приведет к жертвам. Согласно плану, его необходимо задерживать, когда он выйдет из дома. По указанию Носова были сформированы три группы задержания. Руководителем этих групп назначили Стаса Ботова, как наиболее опытного по этой части.
К пятнадцати часам дня группы выдвинулись и заняли исходные позиции. Группа наружного наблюдения должна была передать им Андрея для задержания, когда тот отойдет от дома метров на сорок. Оставалось только ждать его выхода.
***
Группы захвата сидели уже более двух часов и начали привлекать внимание жителей, близлежащих домов. Прохожие останавливались около машин и предлагали свою помощь водителям, считая, что те не знают, как им проехать по нужному адресу.
Ближе к семнадцати часам всем стало ясно, что если они сегодня его не задержат, то завтра вся Адмиралтейская слобода будет говорить о неизвестных машинах, которые целый день стояли около тридцать четвертого дома по улице Мало-Московской. Если Баринов еще не знал о наблюдении, на что так рассчитывали оперативники, то обязательно узнает и предпримет все меры, чтобы скрыться из адреса.
Машина Стаса стояла около дома тридцать шесть. Вдруг в проходящем мимо парне он узнал Андрея. Это было так неожиданно, что многие сотрудники растерялись, так как оперативники из «наружки», по-прежнему уверяли их, что Андрей дома и никуда не выходил.
Стас дал команду на задержание. Оперативники выскочили из машины и устремились к Андрею. Никто из них и не предполагал, что этот худощавый на вид парень окажет такое отчаянное сопротивление. Двумя сильными ударами в лицо, Андрей опрокинул одного из оперативников. Ногой в лицо получил второй сотрудник и, ударившись головой об асфальт, потерял сознание. Андрей выхватил пистолет из-за ремня брюк, взвел его и бросился бежать, лавируя между домами. За ним устремились две другие группы оперативников.
Андрей бежал быстро и вскоре преследователи стали отставать. Неожиданно он споткнулся и упал, пока он поднимался, преследователи заметно сократили расстояние.
Он остановился, прицелился и выстрелил. Пуля, ударилась в угол дома, не зацепив никого из оперативников. Второй выстрел пришелся в бетонный столб. Пуля высекла сноп искр и с визгом ушла куда-то вверх. Оперативники упали на землю и стали доставать табельное оружие. Воспользовавшись замешательством оперативников, он вновь устремился вперед. Он бежал дворами, хорошо ориентируясь, на местности и это давало ему возможность не попадать в окружение. Услышав выстрелы, к месту задержания стали подтягиваться милиционеры из ближайшего опорного пункта.
Андрей спиной чувствовал своих преследователей и старался прорваться на улицу Большую, где намеревался окончательно оторваться от преследователей. Он уже достиг улицы Клары Цеткин и до улицы Большой ему оставалось всего два квартала. Неожиданно из-за дома выскочили два милиционера и устремились к нему.
Андрей вскинул руку с пистолетом и дважды выстрелил. Один из милиционеров, схватившись за живот, упал, а второй, спрятался за тополь и начал палить в убегавшего парня.
Мчавшиеся наперерез Баринову сотрудники милиции не ожидали столь активного отпора и, развернувшись, побежали в другую сторону прятаться за деревьями. Местные жители с ужасом наблюдали за этим преследованием. Случайные прохожие, попадавшиеся Андрею на пути, жались к стенам домов, стараясь не привлекать к себе его внимания. Андрей на ходу сбросил с себя пиджак и остался в одной рубашке.
«Они просто не знают, кого ловить, – решил он, думая о сотрудниках милиции. – Они путают меня с оперативниками в штатском».
Баринов выскочил на улицу Милицейскую в районе трамвайного парка и устремился по ней дальше. До улицы Большой оставалось каких-то двести метров. Сильнейший удар сбоку опрокинул его на землю. Увлеченный погоней, Андрей не заметил, как со стороны частного дома, подавая назад двинулся «КамАЗ».Он, ударился головой о металлический кузов и упал на землю, потеряв сознание. Через секунду другую грузовик переехал его тело. Когда Абрамов прибыл на место происшествия, группа сотрудников ГАИ и прокуратуры уже заканчивала работу.
Из доклада Ботова Виктор узнал, что Андрей попал под машину, пересекая улицу Милицейскую. Это был первый и самый большой прокол в работе оперативной группы. Смерть Баринова не позволяла оперативникам выйти на других участников преступной группы, и им оставалось все начинать сначала.
***
Олег привез директора предприятия на работу и сразу пошел в комнату для курения, где, как правило, собирались свободные от работы водители. Он присел на краешек лавки и стал слушать, о чем говорят мужики. Все обсуждали последние новости.
– Семен? – спросил один другого. – Ты слышал, что вчера вечером в Адмиралтейской Слободе была стрельба? Милиция пыталась задержать парня, а тот оказал вооруженное сопротивление. Люди говорят, что ему удалось ранить нескольких работников милиции.
– Задержали? – спросил Семен.
– Нет. Парень попал под машину и скончался на месте. Отчаянный, видно был паренек, – с сожалением произнес рассказчик и потушив сигарету, вышел из комнаты.
Олег вышел из курилки и направился в здание управления. Он, молча, вошел в кабинет начальника отдела кадров и, взяв со стола чистый лист бумаги, написал заявление об увольнении с предприятия по собственному желанию. Пока он писал заявление, начальник отдела кадров вышел в соседний кабинет и позвонил директору предприятия. Директор попросил Олега зайти и объяснить свое неожиданное решение. Он прошел по коридору и, постучав в дверь кабинета, вошел. По ходу разговора он придумал историю о том, что у него заболел родственник в Украине и ему необходимо срочно ехать туда. Директор, с большим сожалением, подписал заявление и пожелал счастливого пути.
В тот же день Олег сдал свой автомобиль начальнику гаража, поехал на железнодорожный вокзал и купил билет до Москвы. Из Москвы он уехал на Дальний Восток. Свою небольшую комнату, доставшуюся ему по наследству после смерти родителей, он подарил сестре. Олег ехал в поезде уже более трех суток. Вдоль железной дороги стояли могучие девственные леса. Ему показалось, что только в таком дремучем лесу, его никто не найдет. Неожиданно, он быстро собрал вещи и вышел на небольшой сибирской станции.
Куда идти дальше, он не знал. До ближайшего населенного пункта, со слов кассира станции, было больше двадцати километров. Он сел на лавочку и стал ждать какой-нибудь попутный транспорт, чтобы доехать до любой близлежащей деревни.
Спустя два часа его терпение было вознаграждено. На станцию приехал местный лесник и стал ждать проходящий поезд. Увидев одиноко сидящего парня, лесник Иван Матвеев подсел к нему, чтобы как-то скоротать время. Матвеев поинтересовался, какими ветрами занесло сюда этого явно городского парня. Олег рассказал, что недавно схоронил родителей, жить в квартире, где все напоминало о них он не смог, и поэтому решил уехать, куда глаза глядят. Билет он взял до Владивостока, однако, по непонятной ему самому причине вышел на этой Богом забытой станции и теперь не знает, куда идти и чем здесь можно заняться.
Матвеев направился к телеге и, порывшись в соломе, достал бутылку водки и сверток с закуской. Когда бутылка была выпита, лесник предложил новому знакомому поехать с ним в поселок, где можно устроиться по его специальности водителя. Но, Олег, неожиданно отказался от этого предложения.
– Дед, а нет ли какой работы в тайге, ну, например, лесником или егерем?
– А, ты сможешь прожить без радио и телевизора, ведь ты человек городской? – в свою очередь спросил его Матвеев.
Получив утвердительный ответ, дед продолжил:
– Могу принять тебя помощником лесника, но зарплата маленькая, да и придется жить в такой глухомани, что до ближайшего поселка будет порядка пятидесяти километров.
Олег закивал головой и, взяв со скамейки свои пожитки, положил их в телегу Матвеева. Они вместе встретили поезд, где один из проводников передал ему сверток, и они поехали в поселок.
Уже через неделю Олег был так далек, от привычного ему мира, с его театрами, концертными залами, электричеством и транспортом, что найти его в этой безбрежной тайге было просто невозможно. Здесь не пахло цивилизацией, и о ней можно было судить только по газетам, поступающим в поселок два раза в месяц.
***
Абрамов сидел в кабинете заместителя министра внутренних дел республики и слушал крайне нелицеприятные для него высказывания. Всю вину за провал операции по задержанию Баринова, Носов переложил на Виктора. Он не пытался оправдываться, так как хорошо понимал, что при всем раскладе виноват именно он один. Можно было догадаться, что Носов на себя ответственность не возьмет и сейчас, отвернувшись от Абрамова, он как на партсобрании, хорошо поставленным голосом обвинял его во всех смертных грехах.
– Я, как член партии, не могу молчать. Абрамов, являясь начальником отдела, почему-то самоустранился от проведения операции по задержанию столь опасного преступника. Он, перепоручил это ответственное задание, которое я ему дал на своего сотрудника, у которого не оказалось достаточного для этого опыта. Мне стыдно и больно слушать здесь оправдания Абрамова. Я, как заместитель начальника Управления, неоднократно обращал внимание начальника Управления на работу этого подразделения, в том числе и на работу непосредственного начальника отдела Абрамова. Но, меня никто не слышал, ни начальник Управления, ни партийная организация. Результат этого глухого молчания – один сотрудник милиции ранен, двое получили серьезные телесные повреждения. Я считаю, что мы сейчас просто обязаны дать принципиальную оценку действиям Абрамова. Считаю также, что его необходимо снять с занимаемой должности и использовать с понижением в другом подразделении, не связанном с оперативной деятельностью.
Абрамов присутствовал на совещании и был абсолютно подавлен этим выступлением. Начальник Управления попытался что-то сказать в его оправдание, но его попытку пресек заместитель министра.
Выслушав все претензии, Виктор согласился лишь с тем, что захват был плохо организован и мог привести к летальным случаям, не только в отношении наших сотрудников, но и жителей микрорайона. Он заверил членов комиссии, что подобного больше не повторится.
Немного остыв, заместитель министра спросил Виктора, что ему известно о составе группы, в которую входил погибший. Абрамов обрисовал всю ситуацию на данный момент и в заключение доложил, что им пока неизвестны лица, которые могли входить в эту группу. Здесь Виктору пришлось вновь услышать то, что уже говорилось минут двадцать назад. Заместитель министра напомнил ему, что раскрытие данного дела находится на особом контроле Обкома КПСС и МВД СССР и поэтому не скрывал того, что ожидает их, если они в ближайшее время не раскроем это преступление.
Виктор сидел с начальником Управления и молчал. Каждый из них по-своему переживал сказанное заместителем министра. Видно, устав от этих разговоров, он махнул на них рукой, и они все вместе покинули кабинет заместителя министра.
*****
На тот момент Абрамов, действительно, не знал, как выйти на других участников преступной группы, так как проведенные ими мероприятия, в том числе и наблюдение за Бариновым, не выявили ни одной его реальной связи. Те, с кем общался Андрей, были в основном местные жители, которые были не способны на столь дерзкие преступления. С другой стороны, спрятать или продать такой объем мехов и оставаться незамеченным в Адмиралтейской Слободе, было просто невозможно. Обдумывая все эти моменты, Виктор неожиданно пришел к выводу, что все остальные участники группы должны проживать в других районах Казани и не исключено, что кто-то из них непосредственно в районе меховой фабрики.
Утром следующего дня он собрал у себя личный состав отдела и попросил всех повторно проинформировать своих доверенных лиц. Были подготовлены и разосланы ориентировки с приметами предполагаемых преступников. Когда сотрудники разошлись, он попросил Стаса пригласить к нему хозяина того самого сарая, в котором были обнаружены меха. Стас взял служебную машину и поехал выполнять задание.
В кабинет завели Вагапова. Его трудно было узнать, за несколько дней он заметно постарел. Волосы на голове побелели, лицо осунулось и почернело от переживаний. Абрамов, молча, протянул ему прижизненные и посмертные фотографии Андрея. Вагиз мельком взглянул на фотографии и отвернулся. Пришел следователь и начал официальное опознание. Вагапов безошибочно указал на фото Баринова, как на одного из преступников, совершивших нападение на машину. Посмертная фотография Андрея вызвала у него неподдельный ужас. Он закрыл лицо. Его тело затряслось от рыданий. Опознал Андрея и соседский парень. Он подтвердил, что именно его видел накануне, когда в окно Вагапова была брошена граната. Закончив с этими делами, Виктор стал ждать возвращения Ботова.
Раздался стук в дверь и в сопровождении Стаса в кабинет вошел мужчина преклонного возраста. Абрамов попросил Стаса приготовить чай, и они начали беседу. Со слов мужчины, он всю сознательную жизнь проработал на меховой фабрике и вот уже около десяти лет, как на пенсии. Супруга его на пенсии уже давно и в настоящее время после инсульта, вот уже два года, как не выходит из дома. Этим строением, то есть сараем, он не пользвался несколько лет, так как после того, как к ним в дом провели газ, потребность в хранении дров отпала. Кто мог хранить в его сарае похищенные шкуры, он не знает. Дети у них давно взрослые и живут отдельно. Никто из детей на меховой фабрике никогда не работал.
Продолжая разговор, Виктор выяснил, что у одной из его дочерей есть сын Алмаз, которому чуть больше двадцати лет. Как заявил хозяин постройки, внук у него самостоятельный, имеет машину, которую купил у кого-то в Казахстане. Алмаз часто выезжал со своим отцом на сезонные заработки, и их порой не бывало по несколько месяцев.
На вопрос Абрамова имеется ли у него фотография внука, дед закивал головой, предупредив нас, что фотография старая, там ему всего пятнадцать лет. Станислав проводил старика и поднялся обратно в кабинет. Внутренний голос сыщика подсказывал Виктору, что меха в сарае, как-то связаны с внуком этого мужчины. Проверяя неожиданно возникшую догадку, Абрамов попросил Станислава съездить в Приволжское РОВД и там в паспортном отделении, переснять фотографию этого Алмаза с формы Т-1.
Через час Стас привез фотографию Алмаза. Виктор поехал в Адмиралтейскую Слободу. Ему захотелось еще раз встретиться и переговорить с Новиковым насчет погибшего Андрея. Проходя мимо дома, где проживал Андрей, Абрамов, невольно, вспомнил обыск, который проводили сотрудники уголовного розыска сразу после его гибели. Мать погибшего уже не молодая женщина, с кулаками набросилась на сотрудников милиции. Ее пытались остановить соседи, но на нее не действовали никакие уговоры. Женщина продолжала бросаться на них до тех пор, пока ее не увезли в Кировский отдел милиции. Несмотря на тщательный обыск, в квартире Баринова не было обнаружено ни одного предмета, который можно было бы связать с совершенным налетом. Им тогда, так и не удалось найти ни немецкий трофейный нож, ни мехов и ни денег. Если бы не водитель, который опознал Андрея, как участника нападения, другими вещественными доказательствами, которыми располагало следствие, «привязать» его к преступлению было бы невозможно.
Новикова Виктор увидел сразу. Тот стоял в группе молодых ребят у подъезда и, по всей видимости, складывался с ними на спиртное. Он тоже узнал Абрамова. Виктор прошел мимо него и взглядом показал ему следовать за ним. Пройдя метров сто, оперативник остановился и стал его ждать. Минуты через две, Кефир поравнялся с ним и, не останавливаясь около него, прошел дальше. Новиков вошел в клуб «Вертолетного завода» и Абрамову ничего не оставалось делать, как проследовать за ним. Владимир стоял около окна и внимательно смотрел на улицу.
– Зачем ты пришел? – спросил он. – Ты же меня запалишь! На меня и так косятся все ребята в нашем дворе!
– Ты, Володя, не трясись от страха, – посоветовал ему Виктор. – Ты сам вызвался помогать милиции, вот и помогай. Скажи мне, что ребята говорят о Баринове?
Он стоял и молча, смотрел в окно.
– Кефир? – произнес Абрамов с угрозой в голосе. – Если мы с тобой сейчас не договоримся, то ты поедешь со мной на «Черное Озеро». Там ты будешь более разговорчивым, чем здесь. Ты что, меня совсем забыл? Это я, Абрамов! Мы раньше жили в одном с тобой доме.
Он внимательно посмотрел на меня своими плохо видящими глазами и тихо произнес:
– О том, что ты работаешь в МВД, в Слободе знает каждый пацан. Поэтому я бы не хотел, чтобы меня видели с тобой. Дайте мне ручку и бумагу, я напишу вам номера машин, которые приезжали к Андрею.
Виктор достал из кармана куртки блокнот и протянул его ему. Новиков взял в руки ручку и корявым почерком, написал в нем два номера.
Абрамов протянул ему фотографию Алмаза.
– Посмотри, внимательней! Этот парень приезжал к Андрею или нет?
Он долго рассматривал своими близорукими глазами фотографию Алмаза.
– Да, я его видел. Он несколько раз приезжал с друзьями к Андрею, – ответил Новиков, и еще раз, как бы проверив себя, взглянул на фото Алмаза.
Когда Виктор выходил из помещения клуба, Кефир остановил его.
– Слушай, Витя! А мне дадут какую-нибудь премию?
Абрамов на миг задержался и посмотрел на него.
– Если информация в «цвет», то непременно. Я сам тебе привезу заработанные тобой деньги.
Через полчаса оперативники уже знали, кому принадлежат машины с указанными номерами. Один номер принадлежал машине Алмаза, а второй – Маркову Андрею.
В этот же день за ними было организовано наружное наблюдение.
***
Алмаз ехал с будущей супругой из женской консультации. Неожиданно для себя, он заметил уже знакомую машину, которая два месяца назад стояла у дома Лилии. Несмотря на то, что на машине были другие номера, помятый бампер и треснутое в углу лобовое стекло не могли его обмануть. Он, не стал останавливаться у своего дома и проследовал мимо них. Сидевшие в машине люди, похоже, заметили его автомобиль. Оперативная машина тронулась и пристроилась вслед за ними. Настроение Алмаза окончательно испортилось, и он, впервые, почувствовал страх не столько за себя, сколько за свою будущую половинку.
«Как они могли так быстро выйти на него? Кого из ребят они уже взяли?», – лихорадочно подумал он.
Резкая перемена его настроения не осталась без ее внимания. Лилия стала интересоваться причинами, которые в секунды превратили его из веселого и разговорчивого человека в хмурого и замкнутого. Алмаз не стал ее тревожить и, высадив ее около дома, начал разворачиваться.
Она стояла на тротуаре и смотрела на его напряженное и сосредоточенное лицо. Развернувшись, Алмаз вышел из машины, подошел к ней и крепко обняв, стал ее целовать.
– Лилия? Ты не будешь возражать, если я немного поживу у тебя? – спросил он ее и, получив утвердительный ответ, сел в машину. Остановившись у первого попавшего телефона-автомата, он стал звонить. Первый звонок был домой. Он предупредил мать, что срочно уезжает на заработки и домой приедет не скоро. Когда нормально устроится на месте, он непременно позвонит ей и сообщит свой адрес. Второй звонок был Максиму. К телефону долго никто не подходили. Наконец, трубку сняла его мать.
– Здравствуйте! Вы не могли бы пригласить Максима?
– Алмаз, это вы? – спросили его на другом конце провода и, дождавшись его ответа, продолжили: – Вы знаете, его сейчас дома нет. Что ему передать?
– Передайте ему, что у меня большие неприятности, – попросил он ее. – И еще, скажите ему, пусть он на время куда-нибудь уедет. Я не хочу, чтобы эта неприятность коснулась и его.
Мать Максима пыталась узнать у него о неприятностях, но Алмаз не стал ничего больше говорить и повесил трубку. Около двух часов он таскал за собой слежку. На железнодорожном переезде ему удалось проскочить буквально под носом у проходящего поезда. Оглянувшись назад, он увидел растерянные лица преследователей и, утопив до упора педаль газа, скрылся от них.
В речном порту Алмаз вышел из машины и, пройдя метров сто вдоль причала, развернул сверток и достал из него обрез, который с силой швырнул в воду. Обрез упал метрах в сорока от берега, вслед за ним в воду полетели и патроны. Освободившись от оружия, Алмаз заехал на рынок и закупил достаточно много продуктов, которых хватило бы на неделю. Затем проехал на улицу Новаторов и загнал машину в арендованный им гараж. Выйдя на дорогу, он остановил такси, загрузил туда сумки с продуктами и поехал Лиле.
***
Сергей Иванович Ермишкин уже больше недели работал на новом месте. Работа полностью поглотила его. Чтобы быстрее освоиться, ему часто приходилось задерживаться на работе.
Он перестал пить и общаться со своими старыми друзьями и сотрудниками по старой работе. Теперь круг его интересов и общения находился в совершенно другой плоскости. Его большой кабинет был обставлен дорогой импортной мебелью и оснащен новейшей по тем временам электроникой. Его положение в структуре обкома было весьма обособленно, так как он подчинялся лишь первому секретарю Обкома КПСС.
Многие сотрудники испытывали своеобразную нерешительность при общении с ним. С подчиненными он вел себя довольно сухо, не допуская никаких намеков на панибратство. Образ большого партийного руководителя тешил его самолюбие и он, старался всячески соответствовать этому образу. Даже походка его стала более величественной и плавной, а в общении появилась некая брезгливость.
Его трудовой день был тщательно распланирован и состоял из двух частей. Первая предполагала встречи с руководителями правоохранительных органов: министром внутренних дел республики, председателем Комитета государственной безопасности и Верховного суда республики, а также с другими чинами. От них он получал необходимую информацию о важнейших событиях в республике, об участниках этих событий, о мерах, которые планировались применить в отношении этих лиц.
Сейчас он знал практически все, что происходило в республике и поэтому второй, не менее важной частью его работы было выбрать из большого объема информации самое главное и преподнести это первому лицу. Как ни странно, несмотря на небольшой опыт работы, это ему удавалось. Первый секретарь Обкома КПСС с первого дня понял, что не ошибся в его назначении. Сегодня утром у него была встреча с министром внутренних дел республики. Ровно в назначенное им время в дверь постучали. Вошел министр. Он коротко доложил о наиболее серьезных происшествиях, зарегистрированных за неделю в республике. Внимание Ермишкина привлекла информация о перестрелке в Кировском районе.
– Вы не могли бы мне доложить более подробно по этому происшествию, так как из сводки видно, что при попытке задержания преступника был ранен работник милиции, а двое других получили телесные повреждения, – обратился е нему Ермишкин.
Министр стал из-за стола и стоя, стал более подробно докладывать об этом происшествии. Он достал из папки фотографии преступника и положил их на стол перед ним. Сергей Иванович взглянул на один из снимков и сердце его сжалось. На фотографии был молодой человек, в котором он узнал одного из налетчиков на его квартиру. Он медленно поднялся из-за стола, налил себе в стакан воды и залпом ее выпил. Выпитая им жидкость, привела его в норму, и позволила сладить с охватившей его минутной слабостью.
– Скажите, пожалуйста, в каком преступлении подозревался этот паренек?
Министр доложил ему о разбойном нападении на контейнеровоз, перевозивший меха с меховой фабрики. Ермишкин впервые услышал об этом преступлении. Его поразила сумма нанесенного ущерба.
– Надеюсь, меха найдены? – спросил он министра.
Получив отрицательный ответ, он опять задал вопрос.
– Обыск проводили в его жилище? Что там нашли?
Министр доложил о результатах обыска. Его мало интересовали меха, все мысли были об одном, нашли или нет его чистосердечное признание, которое он написал в момент налета на его квартиру. Министр, закончил доклад и, не отрывая взгляда, продолжал следить за реакцией Сергея Ивановича. Тот сидел в кресле и молчал. По его лицу можно было догадаться, что он сейчас размышляет о чем-то совершенно другом и его мало интересует доклад министра. Однако, это было не так. Сергей Иванович сидел и думал, знает, или не знает министр о его явке с повинной. Он не исключал того, что министр мог быть хорошо осведомлен о ней, и положил ее на время под сукно, в надежде воспользоваться ей в нужный момент.
