Адриана Дари
Истинная ученица дракона
Глава 21
Меня как окатило холодной водой. Погиб. Кто? Как? А если… Если Максимус?
Эта мысль заставляла холодеть кончики пальцев и мешала сосредоточиться на ране. Целительная сила никак не аккумулировалась, и заживление не происходило, хотя там был всего лишь небольшой порез.
– Простите, мне нужно отойти, – рассеянно сказала я и вышла в коридор.
Все сновали туда-сюда, пахло кровью и потом. Кто-то стонал и просил пить. Я шла по коридору и неосознанно вглядывалась в лица раненных, пытаясь высмотреть коменданта.
– Милая, помоги, – меня схватила за рукав сухонькая старушка с глубокой рваной раной на ноге. В её глазах стояла боль и отчаянная надежда.
Я не могла ей отказать. Я помогла ей, потом мужчине с вспоротым животом, потом горгулье с порванным крылом, потом… Меня закружил водоворот слёз, боли и отчаяния. Практически все были ранены гарпиями, и им нужно было противоядие, поэтому несколько первокурсников разносили в корзинках столь важные сейчас бутылочки.
Официального подтверждение слуха, что кто-то из преподавателей не вернулся, пока не было. Но кто-то из наших, тех, кто пошёл развлекаться в таверну, утверждал, что видел бездыханное тело. Только вот чьё, сказать не мог.
В голове крутился наш разговор с Максимусом, перед тем, как он улетел. Я обвинила его в том, что он готов эгоистично пожертвовать мной. А когда прозвучал сигнал, он в первую очередь подумал о моей безопасности, опровергнув всё то, что я наговорила.
Вновь и вновь возникала мысль, а что, если мои жестокие слова будут последним, что я ему сказала? Что будет, если я его больше никогда не увижу?
От этого душу раздирало на части. Страх потерять Максимуса оказался сильнее страха потерять себя. Я поняла, что готова сделать что угодно, лишь бы снова увидеть его и быть с ним рядом. Стало абсолютно не важно, что это: магия истинности или настоящая влюбленность. Да и кто, не испытывая это чувство, может судить о подлинности?
Все мои сомнения рассеялись, как дым, и от этого на душе стало легко.
– Ани, что с тобой? – пробегающая мимо Эрика взяла меня за руку.
Я внезапно осознала, что стою посреди коридора и неуместно ситуации улыбаюсь.
– Я, кажется, влюбилась, – честно ответила я.
Она обняла меня и погладила по голове:
– Я очень рада, что ты решилась. Пусть пресветлая Эола дарует тебе сил, – и Эрика ушла дальше по коридору.
Она поняла, о чём я? Откуда?
Но сейчас это было не важно, потому что в груди тисками всё сжимала тревога. Я пошла вглубь лазарета, туда, где был кабинет эны Фердинанды. Я не знала, зачем.
По пути мне встретились два преподавателя. Я их видела пару раз на боевом факультете. Они стояли около стены, глядя себе под ноги, и перебрасывались тихими фразами. Я зашла за угол. Притаившись, вслушалась в их разговор.
– Я даже не представлял, что он готов для кадетов вот так подставиться…
– Кадеты поступили безрассудно. Они рассказывают, что это была не первая подобная выходка.
– Не важно, первая или нет. Но кто-то знал, что она будет, и натравил гарпий именно на эту таверну.
– А мне всё больше кажется, что целью был как раз он, а не кадеты. Ты видел, как гарпии со всех концов города переметнулись именно туда, когда он начал вызволять ребят?
– После его гибели в академии грядут серьезные перемены…
От волнения сердце колотилось в ушах, своим стуком мешая мне расслышать следующие фразы. Я попыталась сосредоточиться, чтобы понять, о ком всё же разговаривали преподаватели.
С другой стороны, боялась это услышать, боялась понять, что они говорят о коменданте.
– Кадет Арно! Вы знаете, что подслушивать плохо? – раздался знакомый, практически родной низкий голос.
Передо мной стоял комендант. Я смотрела на него во все глаза и думала, что готова кинуться ему на шею. С души будто камень свалился, а крылья задрожали от радости.
– Пройдите за мной, – строго сказал эн Гордин ледяным голосом и прошел практически сквозь стену.
Второй раз за весь период пребывания в академии я шла преподавательскими коридорами. И если в прошлый раз не могла рассмотреть их из-за сильной усталости, то теперь это не вышло от волнения и желания скорее сказать, что я передумала и безумно рада возвращению Максимуса.
Комендант устало шёл впереди меня. Казалось, что на его плечи опустилась тяжесть всего мира, поэтому я чувствовала, что моя радость была очень странной и не соответствующей ситуации.
Мы вышли из стены и оказались в кабинете Максимуса. Как так? То есть, преподаватели просто ходят из аудитории в аудиторию? Надо будет попробовать…
– Присаживайтесь, кадет Арно, – тихо сказал комендант и сам устало опустился в кресло за столом.
Только сейчас, при нормальном освещении, я заметила, что под его глазами залегли тени, форма порвана в нескольких местах, а на лице пара царапин. Я неосознанно подошла к нему и накрыла ранки руками, залечивая их и радуясь, что у драконов есть природная устойчивость к ядам.
– Благодарю, кадет Арно, – пристально глядя мне в глаза, с хрипотцой в голосе сказал комендант и убрал мои руки.
Я, нахмурившись, смотрела на него и не могла понять, что же произошло. Откуда столько холода в его словах? Я набрала воздух в лёгкие, чтобы сказать, что передумала, но не успела. Эн Гордин встал, неприступной горой возвысившись надо мной, и произнес то, от чего сердце сжалось, а к глазам подступили слёзы:
– Я подумал над вашими словами. Пожалуй, вы правы. Как только распустится цветок Угвены, – он перевёл взгляд на росток в горшке на окне, – примерно через пять дней, мы проведем ритуал по вашей отвязке от меня. А до этого времени можете не посещать мои занятия.
Глава 22
Наверное, я просто ослышалась. Не мог же он действительно это мне предложить? Я пыталась переварить услышанное, а тем временем комендант продолжил:
– Ваша жизнь чрезмерно важна, чтобы ставить её под угрозу, как вы верно выразились, в эгоистичных целях, – он отвернулся к окну и добавил: – Вы свободны.
Я нахмурилась, не понимая, с чего вообще произошла такая разительная перемена в коменданте. Где тот, кто всего несколько часов назад рассказывал мне о любви и божественном благословении?
– Эн Гордин, разрешите обратиться, – твёрдо сказала я.
Его плечи напряглись, а кисти рук, которые он держал за спиной, сжались в кулаки. Комендант нервничал.
– Я вас слушаю, кадет.
Значит, я снова “кадет”? От обиды в горле появился противный ком, который никак не удавалось проглотить.
– Те, кто был в городе, говорят о том, что кто-то из преподавателей погиб. Это правда?
Сначала эн Гордин не двигался. Мне даже стало казаться, что он не ответит. Затем он развернулся и медленно, будто сквозь сопротивление кивнул. В огненном взгляде была темнота потери. Близкой и невосполнимой.
– Наверное, вы в праве знать, учитывая, что это косвенно может повлиять на ваше ближайшее будущее, – глухо сказал комендант. – Спасая кадетов из ловушки, погиб эн Фиорн.
– Ректор? – я в шоке охнула и прикрыла рот рукой. – Но как же?..
Он был настолько сильным магом, что, по рассказам о последних стычках на границе с дикими племенами, казался мне вообще бессмертным. А ещё он был бессменным напарником эна Гордина. Так вот, в чём дело…
– Так, кадет. Как-то так, – он покачал головой и, нарисовав в воздухе замысловатый символ, прямо из руки полил цветок Угвены. – Завтра от короля придёт распоряжение о том, кто будет новым ректором. И, боюсь, я не смогу гарантировать вам, что все последние распоряжения эна Фиорна останутся в силе.
До меня начал доходить смысл его слов. Не будет новый ректор вступать в конфликт со знатными родами ангелов и продолжать обучение их отпрысков боевой магии. Тем более не будет никаких дополнительных занятий с комендантом и дежурств. И меня смогут забрать отсюда в любой удобный момент. Да хоть завтра!
– Поэтому занятия отменяются до представления ректора. Свободны, кадет, – комендант снова отошёл к окну, всматриваясь в тёмную даль.
Я стояла, думая о том, как же сильно мне хочется сейчас его обнять, погладить и попытаться поверить, что мы справимся. Но он старательно выстраивал между нами стену.
– Вы ещё здесь, кадет? – грубо спросил он. – Не советую пренебрегать приказами.
Я сжала челюсти и закрыла глаза, стараясь восстановить сбившееся от негодования дыхание. Какой же он всё-таки военачальник до мозга костей!
На выходе я наткнулась на Берту. Она была одета в тоненький домашний халат и ярко накрашена. Так спешила показать, что переживала за благополучие коменданта, что успела навести марафет? И вообще, как она умудрилась попасть в преподавательское крыло?
Она окинула меня и мою испачканную чужой кровью форму презрительным взглядом, буркнула в мою сторону что-то вроде “распутная девка” и зашла в кабинет.
– Макс! Какое счастье, что ты жив! Я уже боялась, что стану вдовой, не успев выйти за тебя!
В ответ на эту тираду из кабинета раздался глухой и явно раздражённый рык. Я ещё не успела дойти до конца коридора, как хлопнула дверь, а Берта оказалась выдворенной из кабинета. Я не смогла сдержать довольной улыбки и потушила маленький огонёк, уже игравший на моей ладони.
***
Вся академия гудела не хуже пчелиного улья. Все с самого утра обсуждали гибель ректора и то, кого же пришлют на замену. Большинство кадетов были искренне расстроены тем, что эн Фиорн погиб.
При нем не было деления кадетов по тому, насколько богата и влиятельна была их семья. Поэтому все жили в одинаковых условиях в казармах и носили одинаковую форму. Например, у Дары родители были из самых бедных ангелов королевства, а Эрика вообще была сиротой.
Что будет при новом командовании, никто не знал. Кто-то боялся изменений, а кто-то – с радостью их предвкушал, надеясь получить какие-то преимущества.
Новость о том, что пришлют кого-то нового, просочилась от нескольких кадетов, родители которых были приближёнными к королю. Поговаривали, что это будет кто-то из близкого окружения Его Величества. Но кто точно – было неизвестно.
У меня на душе скребли кошки. Мысли то и дело возвращались к Максимусу и тому, что он собирался с нами сделать. Почему-то хотелось верить, что ещё можно что-то исправить, чтобы его переубедить. Чтобы он передумал. Чтобы не было так больно.
Но мне даже обсудить это было не с кем: Дара с Эрикой и Вирго с самого утра дежурили в лазарете. Вроде как, так составили расписание. Хотя, скорее всего, эна Фердинанда прекрасно понимала, где они были, и наказала их за это.
Надо сказать, что всех, кто улетал в самоволку, вычислили. Все до единого получили наряд вне очереди, и сразу после занятий должны были отправиться на уборку территории.
Всем остальным, кто не попал в их число, приказали собраться на плацу для объявления нового ректора.
Мы рассредоточились по своим отрядам и ждали, страдая от жары и палящего солнца. Феера и Ойра, стояли в нескольких метрах от меня, но даже на этом расстоянии я слышала, как они снова и снова повторяют моё имя.
Я прислушалась, пытаясь понять, что же они про меня болтают, но ничего толкового не услышала, кроме упоминания эна Гордина (что уже стало привычным в сплетнях о нас) и Геральда (и это было логично, учитывая, что о нашей неизбежной помолвке говорят уже очень давно).
Странно. Не помню, чтобы до этого ходили сплетни, в которых упоминались одновременно и я, и Геральд, и комендант.
Наконец, затрубил рог, и на помост перед нами вышел офицер из собственного отряда короля. Он поправил задравшийся на животе мундир, вытер пот со лба и объявил:
– В связи с гибелью действующего ректора академии эна Дрогуса Фиорна король назначил его преемника.
К офицеру на помост поднялись еще двое. От взгляда на них у меня пробежали по спине мурашки. Первым был хмурый и уставший эн Гордин. А следом за ним шёл довольный и сверкающий, как звезды в безлунную ночь, Геральд.
Так это он наш новый ректор?
Глава 23
– Согласно приказу Его Величества, – офицер прочистил горло и повторил: – Согласно приказу Его Величества, новым ректором академии назначается…
Кадеты затихли, так что даже было слышно, как летали поздние осенние мухи. На солнце наползла тучка, будто оно решило взять паузу и перестать испепелять нас.
Эн Гордин стоял собранный, абсолютно спокойный. Я пожалела, что со своего места совсем не видела его глаз: блестят ли они огнём, или только опоясываются тонким ободком?
Геральд, наоборот, весь подобрался и видно было, что уже готов выйти на представление.
Офицер, видимо, был простужен, потому что ему снова пришлось откашляться, чтобы закончить свою фразу:
– Назначается эн Максимус Гордин.
Мне показалось, что почти все, кто был на плацу, дружно выдохнули. В первую очередь потому, что неизвестность бывает хуже, чем неудобная действительность.
Я видела, как Геральд недовольно встряхнул крыльями и порадовалась, что хоть кто-то смог щёлкнуть его по носу. Пусть это был сам король (неужели боги всё же даровали ему ума?).
Эн Гордин вышел вперёд и встал рядом с говорившим офицером.
– На место коменданта и проректора по безопасности до тех пор, пока не будут устранены причины нападения гарпий на город и академию, назначается эн Геральд Азаро, – офицер свернул пергамент с приказом. – Распоряжение считать вступившим в силу сразу после оглашения.
Геральд одернул свою форму и тоже вышел к офицеру. Плац охнул второй раз, уже от удивления: ангел на боевой должности в академии был впервые. Ну, он вообще был уникален в своём роде. Среди кадетов стал распространяться шёпот, постепенно превращающийся в тихий гул.
Геральд и Максимус стояли по разные стороны от офицера. Ангел и дракон. Представители двух рас, которые никак не могли друг с другом договориться и жили в состоянии постоянного холодного противостояния. Я себе слабо представляла, как они будут уживаться в руководстве одной академии.
Офицер повернулся к эну Гордину и отдал честь. Надо же, значит, комендант выше званием? Как же много я ещё о нём не знала. И разум подсказывал, что Максимус мне совсем чужой, зато сердце кричало о том, что он уже стал частью меня. Когда? А я, глупая, всё гадала, что такое со мной происходит…
Эн Гордин кивнул офицеру, отпуская его с помоста, и обратился к кадетам и преподавателям, которые, как выяснилось, тоже все собрались тут:
– Завтра состоится церемония прощания с эном Фиорном на тренировочной площадке боевых магов, – его поставленный твёрдый голос разносился над вновь притихшими кадетами. – У каждого факультета будет своё выделенное время, чтобы отдать почести тому, кто отстаивал интересы кадетов и академии до последней секунды своей жизни.
В груди было тяжело от осознания того, что косвенно в гибели ректора были виноваты мои однокурсники. Если бы они не полетели в эту таверну, если бы не были настолько беззащитны без боевых заклинаний…
– Все прежние распоряжения и изменения остаются в силе. В ближайшие три дня все занятия отменяются. В лазарете много работы: добровольцы могут помочь. Думаю, эна Фердинанда учтёт это на экзамене, – тут в его голосе прозвучала мимолетная улыбка, которая быстро сменилась серьезным тоном. – В дополнение: академию до выяснения ситуации с гарпиями покидать запрещено под угрозой исключения, – закончил эн Гордин и отошёл от края помоста.
Было видно, что Геральд раздражён и очень хочет высказать коменданту, а точнее теперь уже ректору, всё, что думает о решении короля. Но сделать это в присутствии огромного количества кадетов он не мог. Нас своей речью Геральд не удостоил: больно много чести, выступать самому канцлеру, поэтому он просто развернулся и ушёл.
Прозвучала команда “вольно”, и мы все рассеялись кто куда. Я ощущала на себе взгляд. Тяжёлый, изучающий, внимательный. Подняв глаза на эна Гордина, всё ещё стоявшего на помосте и внимательно рассматривающего суетящихся кадетов, я поняла, что это был не он.
Я пробежала глазами по толпе и встретилась с этим самым взглядом. Геральд поднялся в воздух и наблюдал за мной свысока. Казалось, он, просто посмотрев на меня, пытался повесить ярлык “моя собственность”. Меня передернуло от ощущения дикого холода при мысли о том, что я могу принадлежать ему.
Я постаралась как можно скорее затеряться в толпе и вернуться в казармы целительского крыла. Успешно и, как мне казалось, незаметно, добравшись до женских комнат, я расслабилась и выдохнула.
Хотя чего я подсознательно боялась, понять не могла. Вокруг всё было тихо, потому что большинство ангелов были либо на отработке наряда, либо в лазарете, как мои соседки. Как раз подходила моя очередь идти на дежурство к выздоравливающим.
Решив освежиться перед ночью в лазарете, я почти сразу, как переступила порог комнаты, скинула с себя форму, оставшись лишь в свободной удлиненной нательной рубашке.
– Надо же, а я думал, что увижу тебя в таком виде только после свадьбы, – раздался насмешливый голос Геральда.
Глава 24
Я подпрыгнула от неожиданности и поспешила прикрыться полотенцем. Геральд лежал на моей кровати, закинув ноги в дорогих кожаных сапогах на каретку.
Окно было открыто нараспашку: понятно, как он сюда попал. Всё верно, казарма сейчас была почти пустая, его и заметить никто не мог. Так безопасно для него и так опасно для меня. Кто бы раньше знал, что он на это может решиться.
– Ну что же ты? – Геральд рывком встал с кровати и подошёл ко мне.
Как обычно в его присутствии меня будто сковало по рукам и ногам. Я стояла и пыталась прикрыться в то время, как он жадно рассматривал моё тело. Его взгляд скользил по ногам от лодыжек до самой кромки рубашки. Хотелось её поправить, но я не решалась даже дернуться.
Геральд протянул руку и скользнул ею по бедру вверх, заставив меня дёрнуться в сторону.
– Тщ-щ-щ… Не двигайся, милая моя наречённая, – склонившись к моему уху, прошептал он. – Я только взгляну на кое-что и отпущу.
Я замерла, чувствуя, как внутри меня всё холодеет от ужаса и отвращения. Геральд провел пальцем по шее от уха до ключицы, а потом начал медленно расстегивать рубашку. Моё дыхание сбилось и стало рваным. Я просто боялась дышать.
Глаза Геральда резко потемнели, а на лице появилась хищная улыбка. Я зажмурилась. Отчего, ну, отчего я не могу заставить себя противостоять ему? И где моя сила, когда она так нужна?
Расстегнув три пуговицы, он резко дёрнул воротник рубашки вправо оголив мне плечо. Ещё пара пуговиц отлетели в стороны, со стуком упали на пол и покатились. Геральд до боли сжал моё плечо и хмыкнул.
– Хорошо, что я ошибся. Обещал отпустить – отпускаю. В этот раз, – ухмыльнулся он. – Не уверен, что дождусь свадьбы, твой запах сводит меня с ума.
После этого он резко убрал руку и покинул комнату точно так же, как вошёл – через окно. Я прислонилась к стене и сползла по ней на пол. Меня трясло от напряжения, а по щекам катились слёзы облегчения. Он ушёл.
Надо было взять себя в руки. Ничего не произошло, он меня не тронул. И рассказать об этом я никому не могла. Родители не поверят, а главные сплетницы академии обернут все так, что это я к нему приставала, чтобы он точно на мне женился.
Тут я подумала о том, что сделает эн Гордин, если узнает. Пока он не отвязал меня, его дракон считает меня своей, и трудно представить, к какому скандалу может привести, если я расскажу про этот случай. Нет. Нельзя, чтобы он узнал.
С этой мыслью я заставила себя встать и пойти в душ, а потом на дежурство.
***
Следующие три дня были как во сне. Мы простились с эном Фиорном, а потом начался круговорот: дежурство-учёба-краткий сон. Временно, пока эн Гордин принимал все должностные обязанности ректора, занятия ангелов по боевой магии отменили, также как и занятия нашей маленькой группы.
Максимуса я почти не видела. А сейчас, возвращаясь из лазарета, я увидела Берту, которая радостно щебетала о том, что “новый ректор уже точно определился с парой, ведь она сама видела на его окне цветок Угвены”.
Конечно, видела. Как и я. Только использовать он его собирается не для свадьбы, а для отвязки.
Боль и смутное беспокойство очередной раз кольнули сердце. Я уже пару дней жила с постоянным чувством непонятной, ни с чем не связанной тревоги, как будто что-то где-то должно произойти. Что-то плохое, неприятное.
– Вот и наш боевой ангел, – хлопнув меня по плечу, подскочил ко мне Перси. – Как дела в лазарете? Всех уже домой отправили?
– Если бы, – вздохнула я. – Люди дольше восстанавливаются после яда гарпий. Да и плохо им тут что ли? Кормят, ухаживают.
Ворчала я, конечно, в шутку. Жители города все как на подбор оказались веселыми и добрыми. С ними можно было и по душам поболтать, и поиграть в кости (главное, чтобы эна Фердинанда не видела), и послушать людские легенды.
Перси озадаченно взлохматил свою яркую шевелюру и смешно надул щёки, чтобы шумно выдохнуть воздух.
– Я тебя что искал-то. Не знаешь, куда сегодня Аргус с Эрикой пошли? Вроде академия закрытая и не очень большая, а искать их приходится иногда неимоверно долго.
– Эрика с Аргусом? – удивилась я. – И часто ты их ищешь?
– Так ну… Каждый день, как время переклички подходит. А то они увлекаются, обо всём забывают, – Перси рассказывал об этом, как будто это общеизвестная информация. – Он мне потом вечером всё это раза по три пересказывает. Хоть свою истинную заводи.
– Истинную? – я поняла, что совсем потеряла ход его логических рассуждений.
– А Эрика не говорила тебе? – Перси хлопнул себя по лбу. – Вот я трепло-то!
– Не говорила, – я покачала головой. – Но обещаю, что это останется нашим секретом. И что, прям каждый день?
– А то! Дракону без истинной долго нельзя. Совсем тосковать начинает, – вздохнул Перси. – Ну, это как Аргусу эн Гордин рассказывал. Говорит, обязательно каждый день, но не долго, чтоб истинной не навредить.
Я прикинула. Последний раз с Максимусом я общалась в его кабинете почти четыре дня назад. И после этого он больше не приходил ко мне, не общался. Может, ему не надо? Может, это не истинность тогда? А я влюбилась в него, глупая…
– Ладно, давай, побежал я их дальше искать, – дружески ткнул меня в плечо кулаком Перси. – Но ты обещала молчать, помнишь?
Лёжа в кровати я пыталась читать о разновидностях боевой магии. Но мыслями все время отвлекалась на эна Гордина. Что-то не давало мне покоя, я постоянно подходила к окну и вглядывалась в синюю даль вечернего неба. Дара меня несколько раз даже ткнула, чтобы я перестала мельтешить.
Тут в моей голове раздался оглушительный рёв. Я вздрогнула и закрыла уши руками. Соседки недоуменно посмотрели на меня.
– Вы не слышите? – спросила я.
Они помотали головами и вернулись к своим занятиям. В моей же голове рык повторился, и тут я почувствовала: ему плохо. Он один. И мне надо к нему.
