Адриана Дари
Чужая Истинная для Ледяного дракона
Пролог
Велл
Я снова подхожу к знакомой двери. Лия наверняка уже ждёт, покусывая от нетерпения свои алые губы.
Наша поездка на каникулы должна стать незабываемой. Предвкушаю, какой восторг она испытает, когда увидит Западный предел. Уверен, ей понравится мамин зал для занятий. Они обязательно найдут общий язык, ведь обе любят танцевать…
Но чем ближе я к комнате, тем сильнее непонятная тревога. Сердце стучит как сумасшедшее, грозя выломать рёбра. Успокаиваю дыхание. Убеждаю себя: всё хорошо.
– Лия!
Тишина в ответ. Прихорашивается? Разве можно сделать ещё прекраснее её пушистые ресницы, розовые щеки и нежные пухлые губы? Только бы не забирала в причёску свои роскошные огненные пряди…
Дверь медленно и со скрипом открывается.
Нежный аромат роз окутывает меня. Дракон начинает волноваться. Успокаиваю его, но он рычит и пытается вырваться из-под контроля.
Комната пуста. В глаза бросается дорожная сумка, небрежно брошенная посреди комнаты. По всему полу раскиданы вещи. Гаргулья срань, что здесь произошло?
Сердце срывается в галоп. Всё неправильно. Всё должно быть иначе.
Бросаюсь к окну, чувствуя, как покрывается кожа ледяной чешуёй. Лия! Она где-то там. Мой зверь знает, он ведёт меня. Она просто выбежала на улицу. Ничего страшного.
Но сердце кричит о другом. И то, что я вижу внизу, вызывает у меня неконтролируемую ярость. Два человека в чёрных плащах с капюшонами тащат к карете мою Лию. Успеваю заметить на дверце герб Ангильи. И в следующее мгновение дракон вырывается. Звон стекла.
Лия вскидывает голову:
– Велл!
Пикирую вниз: я должен вырвать Лию из лап безумцев, посмевших посягнуть на моё. Один из них поднимает руку: и в меня врезается оглушающий шар. Небо и земля меняются местами… падаю… И наступает темнота.
Грохот. Боль. Прихожу в себя и некоторое время с недоумением разглядываю разбитые в кровь костяшки правой руки, потом перевожу взгляд на пострадавший стол.
Я уснул в собственном кабинете? Похоже на то. С утра было несколько тяжёлых, изматывающих тренировок. Вот и результат: отключился, сидя в кресле.
Морщусь, но не от боли в руке. Сон, опять этот сон. Я думал, что уже избавился от тягостных воспоминаний. Всё-таки больше пяти лет прошло. Пора смириться. Лию не вернуть. Пять лет как она замужем, если это можно так назвать. У шейха Ангильи не одна жена.
В ушах всё ещё стоит её отчаянный крик: «Велл!»
Смог бы я что-либо изменить в тот день, если бы вернулся раньше?
Судорожно вдыхаю. Мне снова мерещится запах роз, хотя это невозможно. Став ректором Воздушной Академии Аэртании, я добился, чтобы на всей территории не осталось ни одного цветка, напоминавшего о ней. Но проклятый сон снова и снова возвращает меня в тот чёрный день.
Нужно срочно отвлечься.
Хватаю первую попавшуюся папку. У ректора много работы. Очень помогает прийти в себя. Некоторое время сортирую документы, пытаясь вчитаться. Вроде получается сосредоточиться. Почти. Лёгкий аромат роз продолжает витать в моём воспалённом воображении.
Сигнал магического кристалла воспринимаю с облегчением. Фиолетовый цвет подсказывает, что звонок из моей приёмной. Касаюсь грани кристалла, и тишину кабинета прорезает голос личного помощника:
– Господин ректор, прибыла преподаватель на вакансию мастера иллюзий. Вы говорили, сразу к вам на собеседование.
– Пусть войдёт.
Закрываю папку, так и не поняв, зачем я её открывал, и откидываюсь в кресле.
Дверь открывается, и мой дракон делает охотничью стойку.
Я ещё не вижу саму соискательницу, но дуновение ветерка, возникшее из-за приоткрытого окна, доносит до моего обоняния слабый аромат роз.
Глава 1.
Лия
– Куда прёшь старуха? – рявкает огромный грузчик, от которого несёт потом. – Что рот раззявила?
Шарахаюсь в сторону. Стараюсь сгорбиться ещё сильнее и семеню, старательно подражая старческой походке.
Мало нацепить на себя иллюзию, нужно поддерживать её на уровне движений тела и подкреплять мимикой. И, главное, глаза в землю. Потому что сменить цвет глаз несложно, а вот возраст можно выдать одним взглядом.
Вчера я впервые после побега едва не столкнулась с магами Ангильи. Двое мужчин в тёмных плащах стояли по обеим сторонам главной улицы и внимательно разглядывали всех проходящих мимо. Особое внимание уделяли молодым девушкам.
С сильно бьющимся сердцем я нырнула в боковую улочку. Пришлось бегом бежать по закоулкам. В итоге на работу я опоздала.
Хозяйка не стала особо церемониться.
– Тебе работа не нужна? – уперев руки в бока и глядя на меня, как на пыль у своих ног, спросила она.
– Нужна, госпожа Фирст, – я виновато опустила глаза, рассматривая её начищенные до блеска кожаные ботинки, из которых, как перестоявшее тесто из формы, вываливались опухшие ноги. – Простите. Такого больше не повторится.
– Конечно, не повторится, – приторно-сладким голосом произнесла хозяйка.
Кому-то другому это могло бы дать надежду на то, что его простили. Но не мне. Я точно знала, что меня ждет дальше.
– Иди отсюда и больше не появляйся, – презрительно бросила она. – Из жалости никого держать не собираюсь.
– Но, госпожа… – вскидываю голову слишком резко, но потом склоняюсь еще ниже, принимая скорбный вид. – Госпожа Фирст, а как же мое вчерашнее жалова…
– Пшла вон! – взвизгивает хозяйка. – Это неустойка за сегодняшний прогул и моральная компенсация за то, что мне приходится тут с тобой разговаривать!
Вот так из-за ангильских магов я осталась без денег и работы, а сегодня рискую остаться и без крова над головой.
Я бы ни за что не рискнула лишний раз высунуть нос из дома, зная, что эти профессиональные ищейки шныряют по улицам. Но мне позарез нужна работа. Если чуть-чуть помечтать, то такая, чтобы с жильем и питанием. Но вообще… Найти бы хоть что-нибудь, а то уже завтра платить за маленькую комнатушку у местной пряхи мне будет нечем.
Поэтому я нацепила новый образ, в этот раз старухи с длинными серыми паклями и выцветшими глазами, и пошла искать место поломойки. В целом маскировка удачная. На неброско одетую бабку мало кто обратит внимание, если только она не зазевается так, как я, и не попадёт под ноги какому-нибудь грубияну.
А засмотрелась я на парящего в небе белоснежного дракона. Чуть не выдала себя: так защемило сердце. Здесь, на окраине Аэртании, я живу уже два месяца, а дракона вижу впервые. Вообще не думала, что тут, в стране воздушных магов, есть драконы. Да еще такие похожие на…
Сердце снова предательски начинает ныть при воспоминании о том, что у меня отобрали пять лет назад. В груди спирает, а пальцы сами собой сжимаются в кулаки, сминая грубую ткань юбки.
Не думать! А то опять зазеваюсь и точно попаду в какую-нибудь переделку. Оглядываюсь по сторонам, не обратил ли кто на меня внимания, но вокруг обычная суета людей, спешащих по своим делам.
Чуть поворачиваю голову, чтобы снова взглянуть на небо: может, мне привиделся дракон? Просто из-за переживаний и усталости. Сейчас в затянутом тяжелыми свинцовыми тучами небе нет и намека на прекрасного ящера. Видно только торчащий из-под облаков край летающего острова с закрытой академией магии.
Если бы мне тогда позволили доучиться… Хватит. И так забот полон рот, а я себе еще мозги воспоминаниями забиваю. Что было, то прошло, и хватит уже об этом – надо жить с тем, что есть.
А есть то, что я сбежала перед самой консумацией брака с шейхом, и теперь меня разыскивают его лучшие ищейки. Моя удача только в том, что никто не знал и не смог предугадать, что я владею магией иллюзии.
Однако всё равно понятно, что эта погоня не будет вечной – или меня поймают, или у меня всё-таки получится спрятаться так, чтобы мой след окончательно потерялся.
С неба падают первые крупные капли, разбиваясь о разогретую поверхность белого булыжника, которым вымощены улицы Илинеи, и тут же испаряются. Еще этого мне не хватало для полного счастья!
Дождь расходится, наполняя воздух тяжелой влагой и запахом сырой пыли. Чувствую, как постепенно промокает мой капюшон и тяжелеет подол.
Проклятье! Я могла бы сделать себе иллюзию зонта и вообще не промокнуть, но это привлечет слишком много ненужного внимания.
Поэтому ныряю в ближайшую таверну, где таких же, как я, желающих укрыться от дождя, уже много. Пахнет жареной на гриле курицей и картошкой из печи, приправленной заморскими травами.
Желудок громко урчит, напоминая: последнее, что я ела, – это сухая корочка хлеба на завтрак. Стараюсь не думать о том, что на обед меня ждет точно такая же корочка. Особенно, если я не найду работу. Буду её есть и представлять аромат сытной еды… Жаль, что иллюзии не распространяются на запахи.
– Ректор снова разослал приглашения, но в эту дыру никто ехать не хочет, – слышу рядом хрипловатый голос и аккуратно скашиваю глаза, чтобы посмотреть на говорящего.
Чуть сгорбленный немолодой человек в синей мантии поправляет круглые очки на крючковатом носу и продолжает.
– У третьего курса вот-вот должно начаться мастерство иллюзии, а преподавателя все нет, – он отправляет в рот сочный, поблескивающий жиром в тусклом освещении таверны ломтик картофеля.
Рот наполняется слюной, я отвлекаюсь и чуть не пропускаю следующую пару фраз, которая кардинально меняет мои планы.
– И что же он решил делать? – спрашивает собеседник, которого мне не видно за столбом, поддерживающим потолок.
– Будет рассматривать все кандидатуры, даже с малым опытом, которые захотят попробоваться на эту вакансию, – пожимает плечами тот, что в мантии. – Но только после личной консультации и проверки умений.
Я. Должна. Там. Работать!
Наверное, я выбегаю из таверны несколько быстрее, чем этого можно ожидать от старухи. Но упускать такую возможность я не намерена!
Сердце стучит от волнения и решимости. Если я получу это место, то у меня будет то, что мне нужно: и жилье, и питание, и убежище, ведь на летающие острова всех подряд не пускают.
Перед самой стоянкой пегасов ныряю в переулок и меняю свой образ. Образ старухи для подобной должности не подойдёт. Поэтому я решаю стать обычной аэртанкой средних лет. Чуть полноватые руки, округлые бедра и, конечно же, белоснежные волосы, фиалковые глаза.
Извозчик недоверчиво смотрит на меня, сомневаясь в моей платёжеспособности. Ну да, моя одежда не говорит о хорошем достатке. Но, когда я протягиваю ему свой последний сол и говорю, что собираюсь в академию по поводу вакансии мастера иллюзий, ухмыляется и открывает дверь вытянутой кареты, больше напоминающей желудь, чем привычные средства передвижения.
Я так волнуюсь, что пропускаю почти весь полет и прихожу в себя только тогда, когда мы вылетаем из плотного покрывала туч, а через окно кареты на мою юбку начинает струиться чистый солнечный свет. Интересно, а здесь, вообще, бывает плохая погода?
Приземление дает о себе знать лишь слабым толчком, а потом извозчик открывает дверцу и подает руку, помогая слезть.
– Мне подождать? – с лёгкой ухмылкой спрашивает он.
– Чего? – я не сразу понимаю его намек на то, что мне дадут от ворот поворот. – Нет, спасибо. Я уверена, что я останусь тут.
Мило улыбаюсь, а сама дрожу. А что, если нет? Если я испытываю ложную надежду, и все пойдет совсем не так?
Нет. Все пройдет идеально. В своём мастерстве я уверена, а остальное приложится. Главное, с ректором сейчас найти общий язык.
Поправляю платье, приглаживаю волосы и, стараясь не пялиться по сторонам, иду ко входу в огромное здание из белого камня, ослепительно сияющего под лучами солнца.
Я настолько взволнована и погружена в свои мысли, что чисто механически отвечаю на вопросы, следуя за полноватым, уже начинающим лысеть мужчиной в красном бархатном камзоле.
Он проводит меня по петляющим светлым коридорам с огромными окнами к высоким дверям из дуба венге, с помощью сияющего кристалла оповещает о моем прибытии и тянет за бронзовое кольцо на одной из створок.
«Главное – показать ректору, на что я способна», – убеждаю себя я.
Но первый же шаг в кабинет, первый взгляд на сидящего за столом мужчину доказывает мне, что не это самое главное и сложное.
За столом сидит он.
Тот самый белоснежный дракон из моего прошлого…
Глава 2.
Лия
Непроизвольно вздрагиваю, останавливаясь на пороге и не решаясь шагнуть внутрь.
Это невозможно. Я, должно быть, обозналась. Он всего лишь похож. С чего бы сыну одного из князей Айсгарда перебираться в Аэртанию?
Однако ректор вскидывает голову, и надежда развеивается, как дым. Я застываю под ледяным взглядом таких знакомых, таких родных голубых глаз. Нервно сглатываю. Это он – тот, кто снился мне ночами, тот, кого я безуспешно пыталась забыть: Роувелл.
Наши взгляды пересекаются, и я понимаю, что ещё миг молчания, и я себя выдам. Нельзя. У него есть истинная пара. А я всего лишь увлечение из прошлого. И мне надо думать о том, ради чего я сюда пришла. Мне нужна работа.
Я под иллюзией, Велл не должен меня узнать. На Авейре, где мы оба когда-то учились, этот предмет не преподавали. А следовательно, и распознавать иллюзии не учили. Эти два вида мастерства тесно связаны между собой.
Сейчас Роувелл должен видеть перед собой женщину средних лет. Вот только ноздри его почему-то хищно раздуваются, как будто он заранее чует ложь.
Что ж, пришло время показать, стоят ли мои умения хоть чего-нибудь.
– Простите, господин ректор, – я добавляю в голос грассирующее «р», типичный акцент северной провинции Аэртании. – Я по поводу вакансии.
– Что? – вырывается у Роувелла с хорошо знакомой хрипотцой. – Кто вы такая?
Сердце сжимается в груди при звуках его голоса, но я тут же беру себя в руки. Хотя мои руки сейчас – это не самое надёжное: пальцы дрожат, и я сцепляю их перед собой, чтобы волнение не было таким заметным. Впрочем, чего я боюсь? Любая на моём месте нервничала бы.
Делаю вдох и медленный выдох. Я должна справиться со своей ролью.
– Вакансия преподавателя по мастерству иллюзий.
– Ах, да.
Раздаётся треск, Велл опускает недоумённый взгляд на сломанный карандаш, который только что вертел в руке, и отбрасывает в сторону две неравные части. А мой взгляд залипает на его красивых сильных пальцах. Я-то помню, как они умеют ласково касаться волос, отводя их в сторону, как…
Лия, очнись. Тебя больше ничего не связывает с этим мужчиной. Стискиваю зубы.
Когда Велл снова поднимает голову, я уже в порядке, ну или почти в порядке.
– Ну что ж, проходите, госпожа…?
– Сайлана Эристер, – представляюсь самым распространённым именем для тех мест, откуда я родом.
Велл проходится взглядом по моей фигуре и встряхивает головой, словно отгоняя какую-то мысль. Затем тяжело вздыхает. А я еле удерживаюсь, чтобы не закусить нижнюю губу. Дурацкая привычка, за которую он меня не раз отчитывал.
– Садитесь, я вас слушаю.
Опускаюсь на краешек стула, стоящего напротив, складываю руки на коленях.
– Я преподавала мастерство иллюзий в одной из школ на севере страны, – начинаю я.
И если на первом слове я спотыкаюсь, то к концу фразы у меня получается усмирить предательскую дрожь в голосе.
– Хотите сказать, этого достаточно, чтобы рассчитывать на место мастера иллюзий в самой престижной Академии Аэртании? – сощуривается Велл, продолжая изучать меня.
Начинаю злиться.
– А почему бы и нет, господин ректор? Между прочим, мастерство иллюзий родилось именно на севере Аэртании, а уже потом распространилось по всему королевству.
– И у вас есть соответствующие рекомендации?
Этого вопроса я ожидала. Но вот ответа на него, такого, чтобы устроило ректора, увы, нет.
– У меня есть соответствующие умения, – решительно заявляю я.
Левая бровь Роувелла знакомо изгибается.
– Во всяком случае самоуверенность у вас есть, – хмыкает он.
«Выхода у меня нет», – думаю про себя.
Роувелл откидывается в кресле.
– Вы же понимаете, госпожа Эристер, что на слово я вам поверить не могу? – Сейчас в его голосе появляются нотки раздражения.
Чувствую, что он уже пришёл к какому-то выводу и вот-вот выдаст решение не в мою пользу.
– Одних умений…
Перебиваю его:
– Я умею всё: создавать фантомы, накладывать иллюзии на предметы и людей.
– Фантомы?
И, прежде чем Велл скажет ещё хоть слово, раскрываю ладонь, с которой слетает белоснежный дракончик. Он взлетает к потолку, закладывает вираж вокруг люстры и пикирует на ректорский стол. Как только мелкая рептилия оказывается прямо перед глазами Роувелла, я вижу, как на лице мужчины возникает удивлённое выражение
Дракончик подцепляет когтистой лапой один из кусочков пострадавшего карандаша и взлетает снова для того, чтобы выбросить обломок в урну для бумаг. Велл напряжённым взглядом следит за фантомом, а я, пользуясь моментом, поедаю глазами его самого.
Как же я по нему скучала. Впитываю каждую чёрточку его лица, подмечаю усталость в уголках рта, знакомую хмурую складку на лбу. Я так любила разглаживать её подушечками пальцев. Велл в такие минуты специально морщил лоб, чтобы продлить удовольствие.
Всё хватит себя мучить. Дракончик истаивает в воздухе. Мне не стоило сюда приходить. Я не смогу выдержать эту пытку. Работать здесь, рядом с ним, и каждый день чувствовать, как сердце обливается кровью. Надо бежать куда-нибудь вглубь Аэртании.
Стараясь не смотреть на Роувелла, поднимаюсь.
– Вы куда-то собрались?
– Ну вам же не понравился мой фантом?
– Почему же? Понравился, – Велл пристально смотрит мне в лицо.
Кровь приливает к щекам, и мне приходится усилить иллюзию, чтобы скрыть это от него.
– Как насчёт остальных ваших умений? Предметы? – хрипло спрашивает Роувелл.
Почти не соображая, что я делаю, накладываю иллюзию на второй обломок. И карандаш шустрой змейкой уползает на поиски своей половинки.
– Оу! – восклицает Роувелл, инстинктивно отдёргивая руку.
Не могу удержаться от мимолётной улыбки. Похоже, у меня всё-таки получилось его удивить. Но стоит ли продолжать?
– Ну а теперь, – Роувелл поднимается из-за стола во весь свой огромный рост. – Как насчёт третьего умения? Может быть, вы снимете иллюзию с себя, госпожа Сайлана Эристер?
Глава 3.
Лия
Сердце уходит в пятки. Он догадался? Где я могла проколоться? Непроизвольно оглядываюсь в поисках зеркала, чтобы убедиться, что вся моя иллюзия на месте, и мне ничего не угрожает.
– С чего вы взяли, что она на мне есть? – лёгкая сиплость в голосе выдаёт мое волнение.
Откашливаюсь, чтобы прочистить горло, но ничего не выходит. Нервничаю так, что даже ладони вспотели, поэтому я как можно незаметнее вытираю их о ворсистую ткань юбки.
– Госпожа Эристер, – Роувелл с едва заметной хитрой ухмылкой смотрит на меня. – Я уверен, что вы хорошо подготовились и готовы впечатлить меня.
Так, Лия, выдохнули. Это было просто предположение, а ты уже напридумывала себе. Теперь нужно просто сменить одну иллюзию на другую. Уверена, что он не заметит, что это всего лишь смена маски. Такое доступно лишь магам иллюзий самого высшего уровня и в академиях Айсгарда не преподаётся из-за специфичности предмета.
– Вас не провести, господин ректор? – натягиваю беззаботную улыбку и концентрируюсь на том, чтобы эффектнее сменить иллюзию.
Отчего-то не хочется больше становиться ни аэртанкой средних лет, ни старухой, ни кем-либо ещё… Сердце отчаянно требует снять иллюзию совсем, чтобы он узнал меня. Чтобы убедил, что всё, что мне рассказывали о его истинной и женитьбе, – ерунда. И чтобы потом пообещал, что никуда не отпустит и защитит.
Но разум рационален и не готов к бессмысленным надеждам и чаяниям. Он понимает, что случившееся с нами предопределено судьбой. Нам никогда не быть вместе, как бы больно ни было это понимать.
В результате получается нечто среднее: молодая девушка, но типичная аэртанка. Типичная – это значит: белые волосы и фиалковые глаза, а не такая «неправильная», как я, у которой с рождения огненно-красные волосы и тёмно-шоколадные глаза. Моё проклятие – из-за которого меня не принимали сверстники на севере. Именно поэтому дядя и тётя отправили меня учиться в академию Авейры, где смешаны все расы и обладатели всех стихий.
На лице ректора читается разочарование и даже, можно сказать, недоумение. Настолько сильно не впечатлился сменой образа? Интересно, а чего он ожидал?
– Что ж, неплохо, – тянет Рэй.
Он берет со стола новый карандаш и постукивает им по столешнице.
– Но вы же понимаете, что вам придется работать не с детьми, как вы работали у себя дома. Тут студенты едва ли намного старше вас. Вы сможете завоевать их уважение?
Поднимаю бровь. Это что? Вызов? Или намёк?
– А ваше? Смогла?
Кажется, ему нравится мой ответ, потому что чувственные губы ректора растягиваются в улыбке.
Родной. Любимой. Заставляющей сердце сейчас сжиматься от боли и тоски. Нет. Всё же не смогу. У меня обязательно будет какой-то другой шанс, другая работа, другое убежище. Такое, что не будет напоминать мне о разрушенных планах и несбывшихся мечтах.
– Вполне, – отвечает ректор и тянется к дальней стопке, доставая оттуда чистый лист и с тихим шуршанием кладя его на край стола передо мной, а поверх него – карандаш. – Пишите заявление.
Смотрю на перекатывающийся по бумаге карандаш и поджимаю губы. Солнечный зайчик, который только что бегал по листу, меркнет, а через открытое окно в кабинет врывается влажный воздух с запахом свежести и грозы. А вот и ответ на вопрос, возникший, когда я прилетела сюда: дожди тут тоже бывают.
Роувелл хмурится и встаёт, чтобы прикрыть створки, а потом переводит на меня вопросительный взгляд, ожидая, когда я сяду за стол.
– Спасибо, господин ректор, – говорю я и качаю головой. – Пожалуй, я переоценила свои способности и…
– Господин ректор! – раздается стук в дверь, и в кабинет, не дожидаясь разрешения, влетает взъерошенный секретарь. – Предсказатели погоды… они… Уф… Шторм!
Он тяжело и часто дышит, будто ему самому пришлось спасаться бегством от этого шторма. Роувелл мгновенно становится серьёзнее, собирается, смотрит своим пронзительным взглядом ледяных глаз на секретаря.
– Балл? – кратко спрашивает он.
– Девять, – отвечает секретарь, как будто сам не верит тому, что говорит.
– Когда?
– Ч-ч-через семь минут.
Они переговариваются отдельными фразами, пока в моей голове складывается не очень радостная для меня картина.
В Аэртании штормы в верхних слоях атмосферы бывают редко, но, как говорится, метко. На земле они приводят к ливням, которые смывают посевы и заставляют выходить реки из берегов.
В стране, особенно в крупных городах, работают даже специальные конклавы магов, которые снижают опасность для людей. А вот в воздухе… В общем, в воздухе в это время лучше не оказываться, уж тем более на летающем острове.
– Накрыть академию щитом, – приказывает Роувелл. – Всем укрыться в зданиях. Перемещение через пять минут.
Что? Перемещение? Куда перемещение? Я на такое не рассчитывала.
– Я, пожалуй, пойду. – От волнения закусываю губу, что не укрывается от внимательного взгляда ректора.
Он прищуривается, окидывает меня взглядом с ног до головы, хочет что-то сказать, но его перебивает секретарь:
– Что вы, госпожа? – возбужденно дребезжит он. – Куда сейчас идти? На землю вы, ясно дело, не попадете, все пегасы уже закрыты в надёжных конюшнях, а…
– Иди, Парсонс, – вклинивается в его трёп ректор. – Времени и так остается очень мало. И ещё…
Роувелл подходит ближе к секретарю и что-то негромко ему говорит, а я на ватных от шока ногах отхожу к огромному секретеру в углу и опираюсь на него. Понятия не имею, что мне теперь делать?
Я слышала о перемещениях летающих островов. Вот, он сейчас тут, а через секунду в другом конце страны. Но как же мне быть? Все мои скромные пожитки остались в съёмной комнатке. А значит…
– Кажется, вам придется тут задержаться, госпожа Эристер, – звучит над моим ухом бархатный вибрирующий голос Роувелла, а по коже разбегаются мурашки волнения.
