Вячеслав Еропов
Юрген Лаос
Глава III
Юргену снился сон.
Странный молодой человек, внешне напоминающий Юргена, лежал на высокой траве не в силах пошевелиться. Свет лез ему под ресницы, чей-то знакомый голос поблизости кричал:
– Хонори!
– Хонори! Бежим!
– Хонори! Бежим из Кальки!
Молодой человек протянул руку, будто пытаясь дотянуться до голоса. В мгновение его окружили странные темные люди, взяли за ноги, руки, волосы, и потащили к реке.
– Папа, – крикнул молодой человек из последних сил. – Папа!
Один из темных людей подошел к стоящему на коленях мужчине, направил на него странное оружие, похожее на пистолет Густа, нажал на курок. Выстрел унес с собой окружающее пространство: пуля прошлась через сон Юргена, вылетела резким пробуждением. Весь в поту и слезах, он подскочил с кровати.
Хонори!
Хонори!
Хонори!
Голос все еще пульсировал в голове. Отдышавшись, Юрген снова лег. Перед глазами мелькали картинки, раскрашенные сном. Кто такой Хонори? Не первый раз он слышит это имя. Скорее всего, это все из-за символов на медальоне, которые он вчера прочел, они отразились у него во сне. Переживать не о чем. Юрген натянул на себя мех и, немного полежав, снова погрузился в сон.
Глава IV
Минула спокойная неделя. Юрген хорошо держался в кузнице до полудня, затем отправлялся домой помогать по хозяйству Лоре. Всё шло своим чередом, пока из кузницы не пропал Свен. Юрген начал беспокоиться спустя три дня. Возможно, старик умер в своем доме, но кому до этого есть дело? А может, он и вовсе умер по дороге к священной Реке. Густ обещал разобраться во всем. Ему тоже было не по себе, а в глазах у него застывал страх, когда речь заходила об исчезновении Свена.
В кладовой продолжали появляться бутыли. На некоторых были странные черные полоски, но Густ уверял Лору, что это просто новая вода. Долго в хранилище она не задерживалась, иначе могла испортиться. Ее там держали на крайний случай и в основном давали больным. Густ заливался смехом. Говорил, что им положено куда больше воды, потому что с ними живет больной Юрген.
Сегодня отца не было дома целый день. Вечер наступил быстро. В комнате Юргена внезапно отворилась дверь. Вошел Густ. Он принюхался и сделал такое лицо, будто готов был изрыгнуть назад все то, что вдохнул. Он держал в руке бутылку с красной жидкостью. Густ уселся на кровать, твердым голосом приказал Юргену сесть рядом.
– Значит, мы с тобой особенные люди, так? – спросил он.
Юрген несколько секунд молча смотрел в серые глаза Густа. Тот улыбнулся, показав желтые зубы, поднял неаккуратным движением бутыль с красной жидкостью и поднёс её прямо к носу Юргена.
– Пей! – приказал он.
– Что это?
– Особая вода для особых людей, – засмеялся он. – Красная жидкость для красненького человечка, смекаешь?
– Это алкоголь?
– Да. Пей, я тебе говорю.
Юрген откупорил бутылку. В воздухе поплыл мягкий дымок с древесными оттенками. Он сделал два глотка и спустя несколько секунд почувствовал, что его рот становится деревянным, а язык немеет. Густ расхохотался.
– Этот алкоголь напоминает тебе, что каждый день ты живешь в Альте, а не в каком-нибудь «городе цветов».
– Наве-е-ерное, – неуверенно протянул Юрген. Ему было непонятно, зачем к нему пришел Густ, ведь раньше он никогда так не делал.
– Как ты считаешь, Юрген, стоит ли нам здесь оставаться? В этом Богом забытом месте, где нет никаких перспектив.
– Что вы имеете в виду?
– Я прожил на этой земле достаточно долго. Привык. Но бывают такие случаи, когда ты плюешь на привычки и вынужден действовать решительно, иначе помрешь. Это как с зараженной ногой, которую необходимо отрезать. Ты привык ходить ногами, но у тебя нет выбора, и ты действуешь как угодно, но лишь бы спасти себя. Так же и с этим местом. Альта – это зараженная нога, понимаешь?
Юрген молчал. Он не знал, что ответить.
– Ну да, конечно, – разочарованно кивнул Густ. – Ты слишком юн, чтобы что-то понимать. Да и вообще, какая разница. Всё это не имеет значения для тебя. – У Густа начал заплетаться язык, он опустошил бутыль.
– Забудь, что я тебе сказал, – невнятно произнес Густ. – Зачем я вообще сюда пришел. К черту всё это.
Он встал с кровати и вышел, закрыв за собой дверь. Спустился на первый этаж и направился пьяной походкой в сторону спальни. Затем ненадолго остановился, глянул на кровать и смахнул несколько крупных капель, которые лились откуда-то сверху. Он облизнул губы, почувствовал соль на языке. Проклятая вода: она все струились и струились на пол. Густ прикоснулся к своему лицу и тут же отдернул руку. Лицо было холодным и скользким, как неживое.
Он так привык к вещам, привык к телу женщины и даже к собственным сапогам, которые терли ему ноги. Потерять независимость для мужчины – страшно. Осознать её потерю еще страшнее. И вот он стоит, окруженный своими зависимостями. Ни к чему не следует привыкать, особенно к живому. Он взглянул на Лору, на её крохотное личико и слабые руки. С какой целью Бог поселяет в этом месте таких женщин, если заранее знает, что им здесь не выжить? Это настоящая издевка. Если его не станет, Лора до реки не дойдет. О Юргене и говорить нечего. Юрген напоминает вещь, которая держит тепло, пока к ней прикасаешься, но стоит её ненадолго оставить, – тут же становится холодной, мертвой. Он сжал кулак, двинул им несколько раз по лбу, пытаясь протрезветь. Нужно что-то решать прямо сейчас. Но какое ему вообще дело до Лоры с Юргеном?! Это всё необходимо отрезать. Прямо сейчас. Отрезать, оборвать, отпустить. Он подошел к своему письменному столу. Достал записную книжонку, вынул из кожаной кобуры пистолет и, порывшись как следует в ящике стола, вытянул ключ. Тот самый ключ, от хранилища Альты с пресной водой. Он со злостью швырнул его в сторону.
«Ну что же, если я выбрался из Суула, то и из этого ада выберусь, так ведь?» – он посмотрел вверх, будто обращаясь к кому-то. Затем вернулся к Лоре, положил свою холодную руку ей на щеку. У него в запасе ещё несколько минут, и он решил, что эти минуты будет рядом с ней. Все предметы теперь казались ему противными и отталкивающими.
Глава V
Следующие два дня Юрген выпустил из-под контроля. Особенно в три часа дня, когда время имеет привычку останавливаться, ему казалось, что день никогда не закончится, а значит не закончится дождь, не закончится работа в кузнице и вечная ломота в костях. Два дня. Это был бессвязный бред: очертания родной местности расплывались перед глазами, будто они находились под толщей воды. Ты тянешь руку, надеясь прикоснуться к твердому предмету, хоть к какой-нибудь опоре, но вокруг одна холодная вода.
Два последних дня прошли без Густа. Лора не находила себе места, постоянно выглядывая в окно. Его не было ни в кладовой, где он имел привычку находиться, ни во дворе. «Скорее всего, Густ напился», – подумал Юрген, и с этой мыслью погрузился в сон, пока его не разбудили громкие толчки в дверь на первом этаже.
Два незнакомых Юргену человека вломились в дом. Они позвали Лору и начали с ней обсуждать что-то важное, временами повышая голос. Один из них громко закричал откуда-то издалека, должно быть из кладовой, что-то похожее на «наконец-то нашел». Юрген встал с постели и неслышно вышел из комнаты. Он спустился на несколько ступенек и замер.
– Дождь смывает все следы, это ведь просто смешно, Лора.
– Тогда зачем вы задаете мне эти вопросы? Я не видела Густа уже два дня, поэтому ничего не знаю.
– Хорошо. У нас ведь есть доказательства, господа?
Юргену показался очень знакомым этот голос. Что-то в нем было вчерашнее, отдававшее кислотой во рту. Юрген прислушался.
– О чем вы говорите? – спросила Лора. – Знаете, вы двое, лучше прислушайтесь к Реке. Мой муж до сих пор стоит на этой земле, хотя должен уже лежать в ней. И если он способен устоять здесь, почему вы считаете, будто он не способен дойти до священной Реки?
– Мы знали людей, таких как Густ. У подобных людей подобные судьбы, – сказал один из темных.
– Как у подобных предметов – подобные тени, – подхватил второй.
– Лора, долго это не могло оставаться незамеченным. Ты с Юргеном поплывешь по самой Реке в священный лес.
– И мы сомневаемся, что Река вытолкнет тебя вместе с твоим сыном обратно в этот мир.
– Два дня на подготовку.
Юрген чуть выглянул, пытаясь рассмотреть получше, что происходит. Казалось, Лору облепили эти темные люди. А она стояла на месте, не шелохнувшись, пробегая глазами от одного человека к другому.
Наконец она попыталась что-то сказать. Юрген видел, как Лора шевелила тонкими губами, но слова не выходили. Казалось, они застряли внутри. Слова. Это всего лишь формальность. Юрген не выдержал, он начал быстро спускаться по лестнице, сжимая кулак.
– Вон из нашего дома! – сказал он со злостью. – Что вам нужно?!
– Не стоит повышать голос, Юрген, иначе ты можешь упасть в обморок, – засмеялся один из темных. – Мы знаем, что тебе трудно держаться на ногах.
– Много вы знаете, значит? А что нельзя вламываться в чужой дом, вы не знаете?
Двое темных покачали головами и, как капли воды, быстро соединились, шагнув друг к другу.
– Мы ждем Густа Лаоса, – начал первый, – чтобы задать ему пару вопросов. Кто-то несколько месяцев грабил хранилище со священной водой.
– Уже который раз ограбил! – воскликнул второй. – Но мы не дураки и подготовились. Покажешь? – обратился он к первому.
Тот кивнул, отправился в кладовую и вернулся с бутылью. Перевернул её и маленьким толстым пальцем ткнул в нижнюю часть, где виднелись полоски темного цвета.
– Мы пометили все бутыли в хранилище. Интересный ход, неправда ли? Кроме того, Густ Лаос – единственный, кто мог иметь второй ключ.
– По правде говоря, мы первое время считали, что ключи сделал Свен. Так долго крутились вокруг них, что решили прийти к истокам и позаботиться о самих бутылях воды. Позже мы выяснили, что Свен был в сговоре с Густом.
– Что вы сделали с ним? – испугался Юрген.
– Свену давно пора было отправиться в священный лес к своим родным. Он забылся. Мы исправили это, подарив ему долгожданный покой.
– Не верю, – ошарашено проговорил Юрген. – Это ведь все неправда, матушка?
Лора не ответила, она была словно в трансе.
– И что же теперь? – спросил Юрген. Он почувствовал, что поднимается температура, голова кружилась.
Два темных человека поплыли у него перед глазами. Теперь они были похожи на бесформенные пятна. Повисло минутное молчание.
– Потому как воровство из хранилища представляет собой предательство, – начал нескладно первый, – то и наказание должно быть соответствующее. Оно распространяется на всю семью.
– Наказание смерть, – уронил второй.
– Что-что? – Юрген тут же пришел в себя. Он тряхнул головой, словно пёс, который вышел из воды. – Не понимаю, что вы говорите!
– Если солнце гаснет, то гаснет и все, что оно освещает.
– Густ Лаос будет закрыт под землю по его обычаям. Всех остальных, – второй обвел безразличным взглядом Юргена с Лорой, – отправят в священный лес, согласно нашим обычаям.
Юрген заметил, как один темный улыбнулся. Мальчик с усилием сжал трясущуюся руку в кулак и двинулся вперед, чтобы добраться до этого человека, до его желтой улыбки. Проклятая желтая улыбка. Она превращала все окружающее в омерзительную кашу. Эта желтая улыбка, насмешка.
– Юрген! – Лора схватила его тонкими пальчиками за рукав и держала несколько секунд, пока он не посмотрел в её сторону. Бедная Лора. Она дрожала, её губы шевелились быстро-быстро. Она спрашивала темных людей, сколько у них с Юргеном осталось времени.
– Казнь случится через два дня, – ответил второй. – Надеюсь, к тому времени мы найдем Густа Лаоса.
– Вам будет достаточно двух дней? – спросил первый.
– Достаточно, – быстро ответил второй, не дав сказать Лоре.
– К черту вас и вашу воду! – крикнул Юрген и, со злостью бросив бутыль в кладовую, завалился на стул. Два темных человека переглянулись и поспешно вышли из комнаты, оставив Юргена с Лорой наедине.
– Проклятье, где Густ? Он точно сбежал. Как он мог так с нами поступить? – обратился Юрген к Лоре, сдерживая слезы. – Я догадывался, что он от нас сбежит, но чтобы так подло…
– Это какая-то ошибка… или же нет, – очень тихо, почти неслышно произнесла Лора.
– Что вы говорите, матушка?
– У меня такое ощущение, будто все затонуло, погрузились под воду. Все унесла Река. Все погибло.
Юрген взглянул на мать: она не знала, за какое место удержаться взглядом. Ей было страшно.
– Не нужно так говорить, мы ещё наплаву, – лицо Юрген оживилось. – Действительно, мы ведь ещё можем… убежать! Они оставили нас здесь. Мы можем убежать!
– Мы никуда не убежим, – отрезала Лора. – Ты никуда не убежишь, погибнешь спустя день без помощи.
Она улыбнулась. В её улыбке была нежность, грусть и еще что-то. И это что-то пугало Юргена. Люди способны улыбаться от безысходности, что может быть хуже этого?
– Если Река считает, что здесь наш конец, значит он здесь, – она с трудом отвернулась и уставилась в угол комнаты.
– Нет! – крикнул Юрген. Внутри у него словно что-то щёлкнуло, и он выбежал на улицу, стирая со лба холодные капли. Ему казалось, что он сейчас умрет, что спустя минуту всему придет конец и останется одна темнота. Он бежал, проваливаясь ногами в жидкую грязь. Бежал и бежал, не оглядываясь. Сейчас было самым важным двигаться, не останавливаться. Он должен доказать всем, что вот он – Юрген Лаос – всё еще здесь, и этот Лаос хочет жить, очень хочет жить.
Он внезапно остановился, упал на колени и начал задыхаться. Он уже не верил, что выживет. Только смотрел на утреннее небо, смотрел и ничего не понимал. Спустя минуту он потерял сознание.
Глава VI
Два дня спустя
По мере приближения к реке, дорога сужалась, сдавливаемая серыми стволами. Юрген шёл позади, превозмогая боль в ногах. Он знал, что это была дорога в один конец; если он упадет в обморок, если его вновь захлестнет чувство приближающейся смерти, это ничего не изменит. Его дотащат до нужного места и утопят в реке. Назад пути нет, его не было никогда на этой земле.
Остановившись, Юрген повернул голову. Он стоял в самом конце улицы. Главная дорога представлялась ему толстым стволом, постепенно сужающимся и заканчивающимся на нем самом, а переулки – небольшими веточками, на которых виднелось по шесть-семь почек: так выглядели разбухшие от влаги деревянные дома. Шел крупный дождь. Он медленно стучал по земле. Прошел час пути, и на горизонте показался луг, овеваемый ветром. Это было как в сказке. Ветер касался плеч Юргена, срывал тоненькие веточки акаций, и мир вокруг трепетал. Пахло молодой жимолостью и влажной кожей.
Юрген взглянул на Лору, шедшую впереди. Она казалось ему полупрозрачной. В последние два дня она не притрагивалась к еде и не выходила из дома, только медленно двигалась по комнате. Она даже не шелохнулась, когда Юрген выбежал из дома и потерял сознание. Казалось, в тот момент, когда темные люди вломились в их дом, у неё внутри что-то лопнуло, порвалось.
Юрген ускорил шаг, приблизился к Лоре и нежно прикоснулся к её холодной руке. Лора обернулась и рассеянно уставилась вдаль. Она что-то пыталась сказать, медленно шевеля бледными губами. Затем её рука внезапно выскользнула с ладони Юргена, и она двинулась дальше, по-прежнему глядя куда-то вдаль и пытаясь что-то произнести.
У Юргена перехватило дыхание и защемило внутри. Один из темных похлопал его по спине.
– Мы нашли Густа. Скоро всё закончится, – сказал он. В этих словах слышались одновременно и радость, и… отчаяние.
Юрген поднял голову, посмотрел вокруг. Листья деревьев казались застывшими, как капли воды осенью. Ветер внезапно стих; все стало неподвижным, несущественным. Разве он должен идти вперед? Почему бы ему прямо сейчас не упасть на мокрую траву и не умереть наконец? Нет. Он должен был увидеть Густа, посмотреть ему в глаза и сказать, что это все по его вине.
Почти добрались. Вдали с правой стороны виднелись огромные горы. Удивительная широкая земля, здесь было все как на ладони. Даже сейчас, когда до реки оставалось идти не меньше двадцати минут, можно было увидеть её плавные очертания. Она брала начало на небольшой возвышенности и тянулась в несколько километров, пока не опрокидывала всю свою тяжесть с крутого склона, образуя водопад. Затем уходила глубоко в лес, и над ней с обеих сторон повисали утесы, заросшие высокими деревьями.
Юрген догадывался, что его с Лорой ждёт дорога вниз по водопаду. Умрет ли он сразу же, ударившись о воду, о камни, или будет медленно умирать, пока его легкие не наполнятся водой?
– Больно умирать? – спросил Юрген у темного человека, шедшего рядом с ним. Темный оглядел его с ног до головы.
– Без понятия. Но, скажем так, за всё время, пока мы спускали по водопаду живых людей, я никогда не слышал криков.
Юрген тяжело сглотнул.
– Это из-за шума воды, – он опустил голову. – А я думаю, умирать больно.
Темный человек еще раз взглянул на Юргена, который едва держался на ногах.
– Тебе уж лучше умереть, чем жить вот так, – произнес он твердо.
– Неужели? Вполне может быть, – Юрген посмотрел в сторону Лары и тут же опустил глаза. – Только заслужил ли я это?
– Если заслужил жизнь, то заслужил и смерть.
Юрген поник. Слишком громкие слова для его жизни.
Спустя несколько минут они прибыли на место. На дне небольшого оврага на коленях в кругу камней стоял Густ Лаос и смотрел в сторону реки, отделявшей Альту от священного леса. Юргену с Лорой дали несколько минут, помогли спуститься и оставили их наедине с Густом. Лора осталась стоять на месте. Юрген сразу же направился к отцу, но внезапно остановился, увидев надпись на одном из камней: «Смерть придет, у неё…», он оторвал взгляд от камня.
– Что думаете о жизни, Густ? – спросил он. – Нравится вам жить?
Густ устало взглянул на Юргена. Его лицо было в засохшей крови, а на скулах виднелись темно-синие пятна. Он тяжело вздохнул и закрыл глаза руками. Спустя несколько секунд на коленях его грязных штанов появилось несколько маленьких мокрых пятен. У Юргена подкосились ноги.
– Не таким вы себя представляли, значит? – он приблизился к камню со странной надписью и осторожно протер его от пыли своей маленькой ладонью, – не таким вас знает ваша семья. Покажите свои мокрые глаза, Густ.
– Лора, – выдавил из себя Густ, его губы едва шевелились, – где Лора?
– Там, где вы её оставили. Где же ей ещё быть.
Густ тяжело вздохнул. Углы красно-очерченных губ опустились, он сплюнул, слюна была красной.
– Что ты от меня х-хочешь? Ты ведь сам виноват, это ведь ты б-болен, из-за тебя мы все погибли. Ты, это всё ты, ты, ты, проклятый мальчишка, проклятая Аль… та, это всё ты, – Густ перестал шевелить губами, у него не осталось сил.
– Я во всем виновен. Это правда. Жаль, что я не могу ответить за всех своей жизнью. Я бы её отдал. А вы свою – нет.
Он отошёл от Густа, огляделся по сторонам. Повсюду стояли древние камни со знакомыми символами. На одном была надпись: «Цикл начинается здесь».
– Довольно оттягивать. Начинаем сейчас! – крикнул один из темных людей.
– Я считаю, было бы правильным решением убить Густа Лаоса его же оружием. – подхватил его напарник. – Он пришел с ним на нашу землю, следовательно, должен с ним же и уйти.
– Да, это действительно имеет смысл. Принесите его оружие.
Трое темных подняли Густа Лаоса. Он совсем не мог идти, его ноги волоклись по земле, цеплялись за камни. Похоже, ему не давали воды все эти дни, поэтому он был так истощен. Его поставили на колени.
Густ глядел на белое солнце, глядел и не моргал. В его голове проносились воспоминания – дни в «Суульской» земле, как он скакал на молодом коне по дивной долине, усыпанной мягкой травой, как сбивал ногами нежные бутоны цветов, подкидывая их вверх: туда, где горело настоящее живое солнце, где развивались цветные ленты радуги после редкого теплого дождя. Он был среди друзей, пил, смеялся, творил жизнь. Он был? Все это обесцветилось. Солнце превратилось в белую гадость, похожую на плесень в его кладовой. От знакомых людей остались лишь застывшие лица, измученные войной, окоченевшие сердца, наполненные бесслезной болью. Воспоминания погрузились в толщу воды. Стоит один раз дать себе слабину, и вот ты уже пытаешься поднять их с самого дна, вновь и вновь, напиваясь до потери сознания. Способен ли мужчина любить? Способен ли он на это? Нет. Он уже ни на что не способен, только смотреть на мир и ничему не удивляться. Сейчас в его глазах одно белое пятно, залитое кровью. Она льётся отовсюду. Будто кто-то порезал вены небосводу. Истекающие кровью всадники мчатся по окровавленной долине, сбивая головы врагов, подкидывая их вверх. «Только бы поскорее все закончилось, – говорил он про себя».
Юрген наблюдал, как темный человек подносит пистолет ко лбу Густа. Юрген был зол на отца, но совсем не хотел, чтобы тот погиб. Он смотрел на пистолет, смотрел на курок и ничего не мог предпринять. Что он мог, если через несколько минут его самого убьют? Однако все же было «что-то». Невнятное чувство, будто он способен всё изменить. Он ещё раз пристально взглянул на пистолет. Глубоко вдохнул. Юрген ощущал этот кремневый пистолет, как если бы держал его в руке. Достаточно было лишь согнуть указательный палец. Юрген от страха отдернул руку. Неужели он уже сходит с ума.
Темный человек сделал движение пальцем, обводя курок. Юрген сжал кулак, и курок не сдвинулся с места. Темный напряг руку и начал давить с большей силой. Юрген чувствовал, как курок приходит в движение. Нет. Он держал его, как если бы держал сам. Темный человек взял оружие двумя руками и начал давить. Курок медленно поддавался. Тело Юргена заломило, и он разжал кулак.
Кусок кремния двинулся вперед, ударился о пластину, высекая искры. Порох вспыхнул. Оглушительный звук выстрела разорвал пространство. Пуля пробила череп Густа, и, змеей пройдясь по мягким тканям, вылетела раздробленными частями на пол вместе с водянистой кровью. Все закончилось. Юрген подскочил с места, рванулся к Густу. Но его схватили и потащили к реке.
– Сначала мать, – сказал темный человек.
Лору подвели к воде. Она равнодушно смотрела вверх, пока её лицо не погрузилось под воду. Лору унесло потоком, словно тоненькую дощечку.
– Мама, нет! – закричал Юрген. Обезумевший, он вырывался из сильных рук.
– Успокойтесь. Сейчас вы отправитесь в священный лес.
Юрген взглянул на темного человека и гневно вскрикнул: «Я вас всех убью, вы сами отправитесь в свой поганый лес!»
Река плескалась, выворачиваясь наизнанку. Холодные брызги долетали до лица. Он глубоко вдохнул, задержал дыхание и тут же почувствовал резкую боль и холод. Юргена бросили в Реку. Его кидало в разные стороны. Затем он внезапно почувствовал ужасную боль, будто упал не в воду, а на землю с огромной горы. Он не мог дышать, внутри тела все сжималось.
Юрген барахтался, пока его не вытолкнуло на поверхность. Он вдохнул как можно глубже и сразу же почувствовал жар в груди. Что-то мешало ему дышать. Река сужалась. Он плыл с огромной скоростью, перед глазами проносились камни, свисающие ветки деревьев. Если он сейчас ничего не предпримет, то умрет. Он хотел жить! Усилием воли Юрген попытался хоть как-то противостоять несущему его потоку, он хотел шевельнуть рукой. Безуспешно. Попытался ещё несколько раз, пока не ощутил…опять это странное чувство.
Он двигал, но не рукой, а той частью своего тела, которую прежде не использовал. Юрген хотел добраться до веток, и его подбросило в воздух. Он заставил эту часть тела двигаться вновь, и его подкинуло снова, еще дальше и выше.
– Руки, руки, руки! – думал Юрген, пытаясь сжать ладони в кулаки.
Еще немного времени, и его разобьет о камни или окончательно затянет под воду. Он резко выдохнул, и река снова подкинула его в воздух. Юрген схватился за проносящуюся мимо ветку и ударился о камень. В глазах мелькали зеленые, серые, голубые пятна: они смешивались и разливались. Юрген закрыл глаза и погрузился в темноту.
