Яна Бендер
Холодные рассветы
– Лен, – Ника пришла чуть позже, но задолго до звонка, села за одну парту с Ермолаевой, – прости меня за мою… назойливость, – извинилась девушка.
– Всё в порядке, – улыбнулась жена Никольского. – Это я что-то сорвалась…
– Это потому, что у тебя нет парня, – снова начала свою лекцию ее подруга.
«Да, парня нет, зато есть муж» – подумала про себя Лена.
– Ты, кстати, как-то…изменилась что ли… – заметила юная особа, окинув собеседницу оценивающим взглядом.
– В каком смысле?
– Не знаю… Стала женственнее… Или повзрослела? Не могу точно сказать. Как выходные-то провела? К родителям уезжала? – Ника всё не унималась, будто не могла нарадоваться тому факту, что они наконец-то помирились.
– Нет, не ездила. Почитала учебник, прибралась по дому… Так… Ерунда, – довольно уклончиво выразилась она.
– Скучно живешь, Ермолаева! – усмехнулась одногруппница. – Вот я с Ромой ездила кататься на горных лыжах. Тут база в Подмосковье… Ужас! Чуть не переломалась вся!
«Эх, – вздохнула в мыслях Лена, – знала бы ты, что на самом деле происходит в моей жизни!»
В аудиторию вошел преподаватель, начал лекцию. На второй паре было практическое занятие, на котором обе девушки получили достаточно высокий бал, поскольку ниже четверки пожилая женщина, ведшая этот предмет, никому не ставила.
– Слушай, – вспомнила Ника, когда все уже расходились по домам после окончания всех занятий, – мы тут думали поехать в выходные в загородный дом. В конце концов, двадцать третье февраля будет. Коттедж снимем, замутим там тусовку… Давай с нами.
– Нет, спасибо, – с улыбкой глядя на наивную подругу, отказалась Ермолаева. – Хочу уехать из Москвы. Мама скучает.
– Я уверена, что она тебя поймет и разрешит. Ну же, не ломайся! – её глаза округлились, чуть ли не слёзно уговаривая спутницу.
«Ну уж нет! – возмутилась Лена в мыслях. – Это ты у нас девушка свободная, а я теперь – замужняя женщина! Женщина…» – последнее слово особенно остро резануло сознание, что её аж передернуло.
– Ты чего? – удивилась Ника.
– Холодно тут, – солгала жена Никольского. – Да и по домам пора.
– Ну так что? – не унималась собеседница. – Поедешь?
– Нет. Не вижу смысла, – уже выходя на крыльцо института повторила свое решение Лена.
– Так ты точно ни с кем не познакомишься, если запрешься в своей конуре, – фыркнула её подруга.
– А мне и не нужно, – усмехнулась Ермолаева и направилась в сторону метро.
Одногруппница поплелась за ней. Они расстались на одной из станций, разъехавшись в разных направлениях.
Неделя протекала в привычном режиме: учеба – дом, дом – учеба. Никаких намеков, напоминаний. Всё чинно и благочестиво. Владислав даже не пытался подтолкнуть её к новой попытке наладить их интимную жизнь, по крайней мере, ничего не говорил, но делал… достаточно.
Теперь каждое утро он решил заниматься упражнениями для совершенствования своего тела, которое и без того было вполне удовлетворительным. Тактика, избранная им, была довольно действенной, ведь отныне, умывшись и возвращаясь из ванной комнаты обратно в спальню через гостиную перед занятиями, Лена наблюдала увлекательную картину, демонстрировавшую ей слаженную работу мускулов. Никольский то отжимался от пола возле большого окна, где было больше всего свободного места, чем во всей квартире, то качал пресс… На секунду её сердце переставало биться, когда она останавливалась в дверном проеме, глядя на все эти спортивные игры мышцами, потом, правда, переведя дыхание, она продолжала собираться на учебу, но все эти представления, которые, впрочем, на самом деле «убивали двух зайцев» одновременно, постепенно начинали усиливать свое действие на её сознание.
Вот так без лишних слов он завоевывал её расположение, пробуждал желание, заставлял добровольно покориться его силе.
– Влад, – тихонько мяукнула она, когда они легли спать в четверг вечером за два дня до отлета в Германию.
– Ммм? – протянул он, смирившись со своей участью, ожидая её капитуляции хотя бы в этом месяце.
– Ты сильно устал? – она решила зайти издалека, вот только не рассчитала, что её оппонент слишком хороший психолог.
– Смотря для чего… – ответил он, прекрасно понимая, к чему она клонит.
– Ну… Не знаю… – она немного оживилась, подползая ближе, пытаясь поймать на себе его взгляд, но его глаза оказались закрыты, когда она очутилась совсем рядом.
Он уже предвкушал сладостные последствия этих её неловких намеков – таких наивных и по-настоящему детских, однако, все его грезы вдруг оборвались.
– Ладно, спокойной ночи, – тяжело вздохнув, выдала она, возвращаясь на свою половину кровати.
Осознав, что она повернулась к нему спиной, он открыл глаза, с досадой принимая поражение. Почему она вдруг передумала?
– Лен? – сладкий шепот был немного напряженным.
Он приблизился, положил ладонь ей на плечо.
– Чего хотела-то? – изобразив тотальное непонимание, уточнил он.
– Да… Уже неважно, – отмахнулась она.
В действительности, в ней боролись две стороны одной медали. Одна напоминала ей о том, какое мерзкое чувство сдавливает горло в момент их близости, как тяжело смириться с этим отвратительным ощущением; другая же – в красках рисовала его тело – такое сильное, мощное, полное незыблемой энергии, руки, которым хотелось отдаться, забыв обо всём, погрузиться в страсть, охватывающую немощную, хрупкую плоть… К какой версии ей следовало прислушаться она не знала, но теперь уже ей самой было интересно – кто победит в конечном итоге?
Он снова лег рядом, разглядывая призрачный потолок, который уже казался несуществующим в свете уличных фонарей.
«Что я делаю не так?» – пульсировал вопрос в его сознании, но он был уверен, что именно такой путь – единственно правильный, а значит, желаемый эффект совсем скоро докажет ему это.
Всего пара дней пролетела в хлопотах. Лена собирала вещи, потом снова перекладывала их из одной сумки в другую, затем, решив, что взяла слишком много, сокращала их количество. Никольский лишь с умилением наблюдал, как она бегает по квартире, упаковывая чемодан.
– Всё собрала? – за час до выезда спросил он у нее, видя ее растрепанные волосы, которые до сих пор не были уложены после утреннего душа.
– Почти, почти! – застегивая замок на багаже, сидя сверху на сумке, отвечала она.
– Тебе еще одеться надо, – Влад застегивал джинсы, засовывая в них края черной рубашки.
– Ты бы еще костюм надел, – усмехнулась она, мельком взглянув на него.
– Тебе не нравится? – удивился он, просовывая ремень в петли на поясе.
– Ну… Без этого тебе лучше, – произнесла она и снова опустила взор, словно сама смутилась своих слов.
Он постарался не заострять внимание на её высказывании, насладившись своей очередной победой. Эта игра, которой являлось приручение собственной жены, казалось ему увлекательным водевилем, хотя вряд ли он наслаждался стратегией, приносившей лишь тахикардию, вызванную выбросом адреналина в кровь, а не бурю положительных эмоций.
Никольский сидел в гостиной на диване. Лена вышла из спальни.
– Сойдет? – покрутилась она перед ним, будучи одетой в узкие джинсы и черную толстовку без рисунка.
Волосы наконец были уложены, и нанесен легкий макияж.
– Конечно, – отозвался он, поднявшись со своего места.
Она выкатила чемодан на колесиках из комнаты, поставила в прихожей. Рядом положила маленький рюкзачок – ручную кладь с телефоном, наушниками, зарядкой, салфетками и прочей дорожной мелочью, которая могла пригодиться в пути.
Через полтора часа они уже оказались в аэропорту, куда их привез Виктор на служебной машине.
– Я уже сто лет никуда не летала, – взяв мужа за руку, испуганно сообщила Ермолаева, стоя в очереди на посадку.
– Боишься? – ласково улыбнулся он.
– Нет, что ты? Это всего лишь самолет, – немного нервно усмехнулась она.
– Слушай, я так всю жизнь летаю, – попытался он успокоить её.
– Ладно, разберемся по ходу дела, – выдохнула она. – Сколько время?
– Семь утра, – ответил он, посмотрев на наручные часы.
– А в Германии? – она пыталась отвлечься.
– На два часа меньше, – понимая цели ее вопросов, пояснил он.
– А куда мы вообще едем? – опомнилась она, вдруг осознав, что совсем ничего не знает об их путешествии, окончательно доверив своему супругу свою жизнь и судьбу.
– Летим до Ганновера, потом берем машину в прокате и едем до Брауншвейга, – рассказал он.
– Брауншвайга, – поправила она его. – Из-за особенностей написания в немецком третий слог читается по-другому.
– Ну вот, будешь моим репетитором, – усмехнулся он.
– Да без проблем, – согласилась она.
В самолете она села к иллюминатору, а Влад рядом. Весь полет она спала на его плече. Впрочем, он тоже не особенно и бодрствовал, склонив голову в её сторону.
Никольский разбудил её, когда они приземлились в аэропорту Ганновера. Он арендовал машину, положил вещи в багажник.
– Так, смотри, у тебя есть сорок минут, чтобы определиться с отелем, – начал Владислав, когда они уже ехали по лесной дороге.
– Заинтриговал, – оживилась Лена.
– Я заказал два номера, но в разных гостиницах. Какая атмосфера тебе больше нравится? Темная готика или светлый хайтек? – в его голосе была искренняя заинтересованность.
– Ну… Даже не знаю… – протянула она, предвкушая заселение. – Чем темнее, тем лучше?
– Держи, – он протянул ей свой телефон. – Зайди на их сайт, отмени бронь.
Он выполнила его просьбу, а через полчаса вдали показался Брауншвейг.
Город встретил их заснеженными улочками, выводящими к проспектам.
– Куда едем? – уточнила Лена, разглядывая пейзаж за окном.
– Сначала в Pentahotel, потом я тебя оставлю на пару часов. Надо будет посетить студию, а вечером… Я полностью в твоем распоряжении, – он окинул её голодным взглядом, от которого она невольно поежилась, но ей тоже хотелось утолить эту жажду, что терзала их обоих, ведь терпеть его присутствие рядом… так близко… она больше не могла.
Администратор встретила их на ресепшен, проводила в номер.
– Я отлучусь ненадолго, – поцеловав жену в лоб, предупредил Владислав. – Ты голодная? Там внизу ресторан. Сходи, позавтракай. Вернусь, погуляем по городу, покажу тебе достопримечательности.
– Так ты уже был здесь? – догадалась она.
– Конечно, здесь филиал моей фирмы, – улыбнулся он и, переодевшись в костюм, оставил её одну.
Она села на край постели, заправленную темным атласным бельем, глядя в большое окно, открывавшее вид на заснеженный город.
Когда вещи были разобраны, она надела теплое черное платье-футляр, спустилась вниз.
Лена заказала бизнес-ланч, в который вошел овощной салат со сметаной, мясная лазанья и фруктовый чай.
За соседним столиком сидела молодая пара. Парень оживленно о чем-то рассказывал своей спутнице на неплохом английском, потом у нее зазвонил телефон, и она, извинившись, покинула его. Он на секунду посмотрел на Ермолаеву. Она рефлекторно улыбнулась, он ответил тем же, а потом вдруг оставил своё место и сел напротив нее.
– Hi. My name is Charles. And you? 3 – произнес он, глядя ей прямо в глаза.
– Елена, только я не думаю, что Ваша девушка поймет, почему Вы поменяли место Вашей дислокации, – спокойно ответила она на том же языке.
– О, не берите в голову. Это моя сестра. У нее завтра свадьба, поэтому я приехал сюда из Ньюпорта.
– Мои поздравления Вашей сестре.
– А Вы? Одни здесь? Откуда приехали, кстати?
– Я из России. Приехала сюда с мужем. Он бизнесмен и у него здесь деловая встреча.
– Ой, Вы замужем? Прошу прощения, не знал.
– Ничего страшного.
Он хотел продолжить разговор, но в дверях ресторана появился Владислав. Никольский подошел к их столику, демонстративно наклонился к жене, поцеловав её перед англичанином и повернулся к незнакомцу.
– Any problems? – его голос был мягким, но интонация сообщала некоторое недовольство.
– No, no, – забормотал юноша, – just talking about nothing… Excuse me4, – парень покинул их, вернувшись на свое место, потом к нему присоединилась его родственница.
– Как дела? Все в порядке? – Влад был несколько обеспокоен происходящим.
Она взяла его за руку, лежавшую на столе, ласково улыбнулась.
– Не волнуйся. Ничего ужасного не случилось.
– Ты позавтракала? – уточнил он, чувствуя, как нежность затапливает его сердце.
– Да, могу подождать тебя. Как, кстати, встреча прошла? – продолжила она выбранную ею стратегию.
– Ох, не знаю, – он махнул рукой, и к ним подошла официантка.
Никольский сделал заказ и продолжил разговор.
– Слишком гладко стелют, – задумчиво произнес он. – Конечно, контракт с их компанией выгоден мне, но… Мои ребята сейчас собирают сведения по ним… В понедельник нужно будет всё решить… – он посмотрел на скучающее выражение лица жены. – Зачем тебе эта информация? – улыбнулся он.
– Тебе же нужно с кем-то поделиться, – ответила она. – С коллегами ты не можешь, поскольку ты – начальник и должен быть для них чуть ли не Богом, а я…
– А для тебя я не должен быть Богом? – перехватил он её мысль.
Она опустила глаза, словно смутилась, но потом устремила на него прожигающий взгляд.
– Ночью узнаешь, – она говорила серьезно и твердо, а в её голосе была уверенность, даже доля угрозы, которая ошарашила Никольского.
Официантка принесла заказ. После завтрака они вернулись в номер, переоделись и отправились на экскурсию по городу.
Первым делом они посетили площадь Бургплац, которая была центральной в Брауншвейге. Владислав рассказал своей спутнице о том, что заложена она была еще в средние века, а в двенадцатом столетии её расширили по приказу герцога Генриха Льва и установили на ней памятник в виде царя зверей. Рядом с площадью граничил дворец Данквардероде, в которой жил сам Генрих. Следующим пунктом их пешеходной прогулки была церковь Святого Власия и дом Фивега.
– Не хочешь зайти в магазины? – спросил он ее, когда они проходили мимо торгового центра.
Она согласилась, но пробыла там недолго, купив ему подарок на грядущий российский праздник и кое-что из одежды для себя, а точнее для Влада. Проще говоря, комплект нижнего белья, выбирая который она выглядела крайне озадаченно, что пришлось просить девушку-консультанта помочь ей. Никольский же ждал её в кафе недалеко от рыночной площади, где они и пообедали, а потом, когда уже стемнело, прогулялись по старинным аллеям, мимо красивых исторических зданий и древнего фонтана в готическом стиле.
Они вернулись в отель, когда на часах было уже около десяти часов вечера. Поднявшись по лестнице на свой этаж, сняли верхнюю одежду ещё в коридоре, включили небольшой светильник в прихожей, повесили пальто на вешалки.
– Боже мой, я так устала… – тихонько простонала Лена, разувшись, вступив на мягкий ковер в гостиной. – И дико хочу в душ…
Влад уже и не рассчитывал на «продолжение банкета», которое его жена обещала ему ещё утром за завтраком. Сама же она почти сразу отправилась в ванную комнату, где провела ближайшие полчаса.
Насладившись ласковыми прикосновениями теплой воды, очистив свое тело от груза пережитых сегодня событий, она показалась в спальне – свежая и обновленная.
– Пойдешь? – уточнила она у мужа, который, увидев её, закрыл крышку ноутбука, спустился с кровати, где лежал поверх покрывала.
– Ну, если это так бодрит… – согласился он, покидая её.
Как только он вышел из комнаты, она тут же нырнула в пакет с покупками, спрятала небольшую коробочку с подарком для него в свой чемодан, достала ажурное белье, но сразу, скомкав его, сунула обратно в упаковку.
– Нет, это слишком, – отказалась она от идеи, возникшей в её голове. – По крайне мере не сейчас…
Бумажная обертка вместе с содержимым оправилась в дорожную сумку.
– Ладно, придумаем что-нибудь другое… – вздохнула она.
Она осталась в домашнем халатике, смирившись с провалом собственной затеи, а потом вдруг решила заглянуть в компьютер. Чем это, интересно, он занимался, пока она была в душе?
На экране показались открытые в браузере вкладки. Продажа в основном немецких машин. Как выяснилось, здесь, в тридцати километрах от Брауншвейга был еще один городок – Вольфсбург, в котором располагался головной завод одной из самых популярных марок автомобилей.
– Ну… мало ли… – произнесла Лена вслух, подумав о том, для чего он смотрел всё это.
Она поставила компьютер на прикроватный столик, выключила тусклый светильник возле изголовья, открыла шторы, так что теперь в спальню проникал свет уличных фонарей.
Взяв телефон, Ермолаева написала маме в мессенджере, что у них всё благополучно, а город приятно удивил старинной красотой и атмосферой. Галина Владимировна ответила радостным комментарием и пожелала «спокойной» ночи, выделив прилагательное кавычками, от чего Лена только улыбнулась, поняв, какой смысл скрыла женщина в этих символах.
Вода в ванной затихла, потом раздались шаги. В полумраке ночи, окутавшей Брауншвейг, он появился в дверном проеме, обмотавшись белым полотенцем от пояса и ниже. Воображение помогало представить сложный узор на его обнаженных руках, груди…
Он привычным движением потянулся ладонью к выключателю.
– Не надо, – попросила она его слегка дрогнувшим голосом откуда-то из темноты.
– Почему? – удивился он, однако выполнил её указание.
Она подошла чуть ближе, неловко развязывая тонкий поясок халата, под котором было лишь привычное белье. Он сумел различить неточные движения в сумраке.
– Ты снова готова попробовать? – уточнил он, стараясь не дышать, боясь спугнуть этот её порыв.
– Ника говорила, что это, как сигареты – в первый раз не очень, а потом не оторваться, – спазм сковал горло так, что звуки получались совсем неуверенными.
Он резким движением обнял её за талию, привлек к себе, сделав шаг навстречу. Терпение мужчины лопнуло. Его губы… Такие горячие, полные страстного, опьяняющего желания… Этот поцелуй сделал её увереннее. Она уже была готова подчиниться его силе, мощи, которая вырывалась наружу из его тела.
Лена обвила руками его шею, Владислав приподнял её над полом так, что ей пришлось обхватить его торс ногами. Он наклонился над постелью, укладывая самое ценное, что только было в его жизни на гладь атласного покрывала; его сокровище, его запретный плод, коим являлась исключительно она.
Дыхание то замирало, то становилось шумным и аритмичным.
– Ты убиваешь меня, – прошептал он, спускаясь колючей дорожкой из поцелуев к её животу, наслаждаясь тем, что она выгибается к нему навстречу.
– Ты сам напросился, – через силу вглядевшись во тьму, что окутала их наготу, ответила она.
Власть, которую он получил над ней, теперь сводила её с ума. Она становилась безумной, зависимой, безвольной, когда он прикасался к ней. Мужчина, которого она так долго не подпускала к себе, которого ненавидела, когда это случилось впервые, которого теперь она так страстно желает всем телом и душой…
– Заставь меня забыть весь мир… – выдохнула она, взяв в ладони его голову, чувствуя, как вода с его мокрых волос капала на её грудь.
Он улыбнулся уголком губ, заглянув ей прямо в глаза, касаясь горячим дыханием её кожи. Взор уже привык к темноте, поэтому очертания становились всё отчетливее.
Пламя охватило их двоих, когда она наконец ощутила жар его плоти где-то меж тазовых костей, внутри себя… Туман окутывал пространство, делая всё во вселенной бессмысленным, кроме ощущений, разрывавших их тела.
Далеко за полночь по местному времени она уснула на его груди, обхватив мощный торс рукой, а он, прижав её к себе, впал в беспамятство, наконец осознав, что он ей нужен, что она не избегает его и даже способна желать его, как мужчину.
Она осторожно приподнялась над постелью, разглядывая его лицо, когда хмурое солнце заглянуло в открытое окно. Его мимика выражала полную безмятежность. Вокруг глаз легкие мимические морщинки – «гусиные лапки». Он стал чаще улыбаться в последнее время, хоть ей было нелегко помочь ему в этом. Закрытые веки, под которыми скрылись зелено-карие глаза, что вспыхивали адовым пламенем прошлой ночью от трепетного вожделения. Длинная черная щетина, примерно в 6-7 миллиметров… такая жесткая, но привычная для неё. Губы…
Она подползла чуть ближе, разделив с ним одно дыхание на двоих… Ей ужасно хотелось его поцеловать, но он опередил её, тут же раскрыв глаза, заключив свою жену в крепкие объятия. От неожиданности она ахнула, но смысла сопротивляться уже не было. Он повалил её на спину, прижав своим телом к кровати. Его ладонь скользнула вдоль её обнаженного позвоночника, оставляя после себя мурашки от властного прикосновения.
– Светло… – простонала она.
– Стесняешься, – ласково усмехнулся он.
– Пока что… да, – призналась она, упершись пальцами в его грудину.
– Ладно… – согласился он. – Давай позавтракаем, а потом я покажу тебе старинную ратушу.
– Уговорил, – она натянула на себя покрывало, обмотав свое тело. – Эй, отвернись, – капризно мяукнула она.
Он перекатился на свою сторону постели и укрылся одеялом.
– Не хочу вызывать у Вас смущение, миледи, – с улыбкой пояснил он свои действия, прикрыв наготу.
Она весело хихикнула и отправилась в ванную, где вчера оставила свою одежду, когда принимала душ.
Сразу из ресторана они отправилась к следующей достопримечательности, а после обеда поехали на машине, взятой напрокат, в соседний город – Вольфсбург.
– Что мы там забыли? – согревшись на переднем сидении кроссовера рядом с Владом, спросила Лена.
– Увидишь, – немногословно ответил он.
– Ну что за тайны? – надулась она, изобразив наигранную обиду.
– Неугомонная какая, – он мельком посмотрел на нее, а потом снова перевел взгляд на заснеженную дорогу.
При заводе был шоу-рум, в котором находилось несколько автомобилей. Никольский подъехал к центральному входу, обошел машину, открыл дверцу перед женой, подав ей руку. Она спрыгнула на асфальт.
– Хочешь новую купить? – кивнула она в сторону салона.
– Нет, с моей всё в порядке, – улыбнулся он.
– А чего тогда? – она на самом деле не понимала, что происходит.
Они зашли внутрь.
– Выбирай, – махнув рукой в сторону новеньких внедорожников, произнес он.
– В каком смысле? – удивилась она, не осознавая до конца сути его слов.
– Ну, права у тебя есть, а машины – нет.
К ним подошел консультант, предложил помощь.
– Скажи ему, чтобы посоветовал наиболее удобную для девушки модель, – попросил Владислав свою спутницу. – А то я с немецким не очень дружу.
Девушка посмотрела на сотрудника, а потом повернулась к мужу.
– Знаешь, я тут подумала… – замялась она.
– Ну, – подбодрил он её.
– Я не хочу машину, дорогих подарков… – она заглянула ему в глаза, словно раскаивалась в чем-то. – Я просто хочу быть с тобой… Без всей этой мишуры…
Он засиял от счастья, а через секунду обнял ее, прижав к своей груди. Она уткнулась носом в его шарф, скомкавшийся между краями воротника его пальто, вдыхая запах его парфюма.
– Поехали отсюда, – поцеловав её в макушку, предложил он.
Она извинилась перед работником, потом они оба сели в машину, на которой приехали и скрылись из виду.
– Скажи мне, только честно, – решил он выведать у нее то, чего она на самом деле желает, – что ты хочешь в действительности? Что бы могло сделать тебя по-настоящему счастливой?
– Мы живем в одном из самых крупных мегаполисов, – издалека зашла она. – Мне иногда так нужна тишина… Стук капель дождя по крыше… Может в будущем сможем построить домик в лесу?
– В ближайшем будущем, – поправил он ее. – А вообще… Как только вернемся в Москву, я сразу же займусь этим вопросом.
С бесконечной признательностью в глазах, она положила руку на его ладонь, находившуюся на коробке передач.
– Спасибо тебе за всё, – с ноткой печали в голосе, произнесла она.
– Это меньшее, что я могу сделать для тебя, – ответил он, стараясь не отвлекаться от трассы.
Так они добрались до отеля, когда на улице был уже глубокий вечер. Завтра ему предстояло решить судьбу своего бизнеса. Утром ему пришлют файл со всеми проектами организации, желавшей сотрудничать с ним, но это совершенно неинтересная рутина, которая нагоняла на Лену тоску.
– Жаль, что я не смогу выложить эти фотографии в соцсети, – немного расстроившись заметила она, рассматривая снимки с экскурсий, на которых она была со своим мужем.
– Почему это? – удивился он, когда они сидели за столиком в ресторане на первом этаже, ожидая заказ.
– Так я же не афиширую свой брак, – напомнила она.
– Ладно, оставим в семейном альбоме. Медового месяца не получилось, так хоть эта трехдневная поездка…
– Не переживай, это даже к лучшему… – заверила она его.
– Летом исправим это недоразумение, – сообщил он. – Просто… Не знаю, как быть весной. Я обычно с Оксаной и её семьей езжу к родителям в Чехию. Поедешь со мной?
– Посмотрим. Я пока не уверена, что с учебой всё будет спокойно. Кстати, – она запустила пальцы в свою сумочку, достала оттуда упаковку с подарком, который она переложила по возвращению из Вольфсбурга, – это тебе. Завтра же праздник, но не думаю, что с утра будет время на это. Ты будешь занят…
– Ох, неожиданно, – улыбнулся он.
Мужчина открыл коробочку, достал витую серебряную цепочку.
– Я подумала, что ты крестик не носишь, потому что не на что повесить, а тут… Да и на фоне татуировок будет смотреться… внушительно, – оправдалась она.
– Это прекрасная идея! – его эмоции были вполне искренними, и он поблагодарил её за заботу.
– Вот уж кто о ком заботится, так это ты обо мне, – усмехнулась она.
Завершив ужин, они отправились в номер. Сегодня, запасаясь энергией на завтрашний день, они просто уснули в обнимку.
С рассветом Владислав покинул отель. Лене предстояло провести половину дня в одиночестве, поэтому она отправилась гулять по городу, одевшись потеплее, поскольку ночью выпала приличная куча снега. Включив музыку в наушниках, она наслаждалась временем, что словно застыло на улочках, хранящих в себе атмосферу какого-то равнодушия и безмятежности. Людей вокруг было мало – конечно, кто станет мерзнуть в такую погоду?
Мелодия нежно окутывала разум, словно пыталась согреть рассудок своим теплом. Бархатный голос обволакивал сознание… Он был так похож на голос Никольского. К слову сказать, музыканты, игравшие эту композицию, были родом из соседнего городка, который Ермолаева с мужем посетили вчера. Но сейчас мысли уводили её далеко за пределы этого занимательного факта.
Она зашла в кафе, что было недалеко от центральной площади, купила кофе в пластиковом стаканчике с крышкой.
– Не подскажите, что можно посмотреть здесь, кроме исторической архитектуры? – уточнила она по-немецки у официантки.
– Есть небольшой офисный район из девяти зданий, – начала сотрудница заведения. – Называется «Счастливый дом Рицци». Довольно креативное местечко. Что касается других мест… Даже не знаю, что Вам подойдет. Можно попробовать музеи. Их в городе два…
– Ох, спасибо, – улыбнулась Лена. – Исторических сведений с меня хватит.
Немка понимающе посмотрела на собеседницу, а та, в свою очередь, поблагодарила её за помощь и удалилась.
Несколько кварталов на север от отеля, попивая горячий латте с кокосовым сиропом, и девушка добралась до цели. Её взору предстали домики с разукрашенными стенами. Зрелище, по истине, нестандартное, вот только прерванное загудевшим телефоном в кармане пальто.
* Ты где? – голос Влада больше излучал любопытство, чем укор.
– На… – она огляделась по сторонам в поиске названия улицы. – Аккерхов, дом четыре, – ответила она.
* Тебя забрать?
– Нет, я сейчас вернусь. А ты уже освободился?
* Да, еду в отель.
– Хорошо.
Лена сделала пару фотографий удивительных зданий, несколько снимков себя на их фоне, а потом отправилась в обратный путь. После обеда они собрали вещи.
– Как договор? – играя роль заботливой жены или, быть может, на самом деле беспокоясь о благополучии мужа, спросила Ермолаева.
– Ознакомился с документами, которые мои ребята мне предоставили… Юристы всё проработали. В общем, всё в порядке. Подписали, вопросы решили, – он заметил её отсутствующий взгляд. – Завтра утром уезжаем, – напомнил он. – Не пожалела, что поехала со мной?
– Пожалуй, я нуждалась в этом – отвлечься от учебы, страны… – усмехнулась она.
– Внизу есть пара бильярдных столиков… Почему бы нам не отдохнуть вечером? Закажем вина… – он хотел, чтобы этот последний день в Германии запомнился ей.
– Тебе завтра за руль, – напомнила она.
– Тогда пиво. Оно быстро выветрится, – он взял её за руку, когда она застегивала чемодан.
– Хорошо, – согласилась она.
В баре играла легкая музыка, царил полумрак. Владислав арендовал бильярдный стол, пока Лена заказывала алкоголь.
– Держи, – она протянула ему бутылку пива.
– Ты тоже будешь это пить? – удивился он, увидев в её руке такой же сосуд.
– Почему нет? – весело ответила она.
Он подал ей кий.
– Играть умеешь? – он сделал первый глоток качественного немецкого напитка.
– Ну… – протянула она, осматривая бархатную зеленую поверхность, ограниченную бортиками. – Ты же научишь? – жалобно мяукнула она, переведя на Никольского кокетливый взгляд.
– Научить? Тебя? – он подошел к ней так близко, что, казалось, мгновение, и их губы сольются в поцелуе. – Сегодня вечером я планирую напоить тебя до беспамятства, чтобы утром ты не вспомнила о том, какие чудеса вытворяла на этом столе, – он кивнул в сторону бильярдной поверхности.
– Ладно, – согласилась она, – уговорил. Но при одном условии.
– Ммм, – словно смакуя каждый звук, простонал он, – каком же?
– Если мои навыки в этой игре значительно улучшатся, – пояснила она.
– Тогда начнем, – улыбнулся он, а после поцеловал в лоб, вопреки тому, чего ждала Лена.
Он вкратце объяснил ей суть процесса, а потом, наклонив её вперед, встал сзади, слегка приобняв жену, направляя её руки вместе с кием в нужную точку, чтобы биток, разбивающий шар, атаковал остальные.
Вечер прошел весело. Ермолаева вошла во вкус и даже умудрилась выиграть несколько партий у своего мужа. Она выпила достаточно, чтобы чувствовать себя свободно с человеком, который был ей родным, но казался совершенно чужим. После окончания игры они отправились в номер. Неуверенно стоя на ногах, Лена задернула шторы, выключила свет, пока Влад был в душе.
Постель так манила к себе, что она без чувств упала в её мякоть, обхватив руками подушку, прижав её к себе.
– Уже спишь? – усмехнулся Никольский, вернувшись из ванной комнаты, обмотавшись полотенцем.
– Угу, – промычала она откуда-то из темноты.
– Даже одежду не сняла, – с улыбкой заметил он, подходя ближе, повернув её на спину одним мощным движением.
Она лишь недовольно простонала, когда он потревожил её покой. Он же наклонился над ней, расстегивая пуговицу на джинсах, а потом и молнию.
– Эй, – возмутилась она, но сил сопротивляться не было, впрочем, как и желания.
– Спи, – прошептал он, тяжело вздохнув, стягивая её брюки.
Потом он избавил её от футболки и, оставив только в нижнем белье, укрыл одеялом, а после и сам разместился в постели, бережно обняв уснувшую девушку. Утром им предстояло собраться и поехать в аэропорт Ганновера, потом несколько часов полета, и они, наконец, вступят на родную землю, но это будет только завтра, а пока… Он прижал к себе её хрупкое тело, в котором ровно билось спокойное сердце. Его дыхание было безмятежным, глубоким. Он быстро погрузился в сон, разделив его с Леной.
