Владлен Петрович Шинкарев
Река жизни
Гипнотизёр
В наш город приехал известный гипнотизёр. Я никогда не видел профессионалов этого дела, которые под воздействием своей энергии могли подавить волю другого человека. Правда, дилетанта в лице своей жены я уже встретил много лет назад. Поэтому от своей матери часто слышу:
– Ты безвольный человек, тобой жена управляет, как лошадкой!
Со стороны жены та же лошадиная песня, но более с глубоким смыслом:
– Какой упрямый, ну прямо осел, если что надумаешь, палкой не перешибёшь.
В день сеанса в зале кинотеатра столько набилось народу, что некуда фантик бросить. Мы с трудом протиснулись на своё место в первом ряду.
Только уселись на свои места, как на сцене появилась ведущая. Вызывающе красивая женщина – такие никогда не стареют. Она долго представляла звания и награды гипнотизёра. Когда мы порядком устали от пролога, на сцене появился он – повелитель человеческих возможностей.
Моя жена неприлично громко ахнула на весь притихший зал.
Гипнотизёр заметил её и улыбнулся, как потом уверяла моя жена, только ей.
Для первого своего сеанса он отобрал из зала пять женщин, куда не могла не попасть моя жена, нагло пялившая на артиста глаза. Усадив их на стулья, заезжая знаменитость стала над ними колдовать, другого слова и не скажешь. Все пациентки быстро заснули, склонив головы, а иные даже начали храпеть. Храп почему-то на меня подействовал усыпляающе, меня тоже потянуло на сон. И в этот момент гипнотизёр подходит к моей жене, приказывает ей встать и станцевать гопака. Она без всяких возражений танцует, с меня даже дрема сошла, глядя на ее покорность. Зал заливается смехом, у меня сон, куда и делся. Смотрю на жену и не узнаю её. Но, когда по команде она запела песню «О боже, какой мужчина», взявшись за руку гипнотизёра, я совсем поверил в силу магии, идущих в разрез с моими понятиями о чистоте чувств. И вдруг вполне правдоподобно и с такими знакомыми мне интонациями жена проникновенно произносит: «Я тебя люблю!» и лезет к нему целоваться. С меня не только сон, но и пот сошел. Уже с возмущением я подумал: так он может запросто уложить мою жену в постель. А в голове так и крутилась мысль: оказывается, есть люди, которые имеют высшее состояние физического и умственного здоровья, что так могут руководить моей женой. Почему у меня так не получается ею управлять так свободно и легко? И, несмотря на комичность своего положения, нахожу ответ. Этот человек свободный в своих взглядах, воззрениях и поступках. Как любовник, он ничем не обременён: ни отправкой детей в летний лагерь, ни походами в магазины, ни доставкой нового серванта, ни постоянными мыслями, где взять деньги. Просветленный, я стал ждать возвращения свой жены. Когда с нее сняли гипноз, и она уселась в кресло рядом со мной, как ни в чём не бывало, я, как только умел, строго спросил её:
– Ты хоть помнишь, что вытворяла на сцене.
– Нет! – услышал я в ответ.
– Слабовольная женщина!
– Кто бы говорил!
Когда вызвали на второй сеанс одних только мужчин, я был в первых рядах желающих доказать своим жёнам о своей состоятельности. Нас усадили на стулья, гипнотизёр как-то странно на меня посмотрел, хотел меня, наверное, отстранить от опыта. Но услышал голос моей жены:
– Оставьте, слишком самоуверенный мужик!
К моей радости, я остался на сцене. Начался сеанс. Опытные мужики по команде гипнотизёра подозрительно сразу заснули. Один я сидел с открытыми глазами и пристально наблюдал за женой, чтобы она ненароком на сцену не полезла. А то все мои усилия насмарку. Я не выдерживаю взгляда жены. Её способности я знаю. Отворачиваю лицо от зала. Гипнотизёр требует, чтоб я смотрел только на него и сосредоточился только на сне, не отвлекаясь на разные мысли. Зал стал перешёптываться. Гипнотизёр попросил тишину, выключили свет, но его гипноз на меня не действовал. Я только бормотал про себя: «Не на того нарвался, меня голыми руками не возьмёшь». Когда свет в зале зажгли, гипнотизёр сбивчиво, но уверенно, объяснил, что есть такие люди, которые не поддаются гипнозу. Это, мол, люди с большой силой воли. И отправил меня со сцены в зал, чтобы я не мешал продолжению сеанса. Я сел рядом с женой и как будто сам себе говорю: «Прямо-таки не понимаю… Как такая сильная женщина могла поддаться гипнозу первого попавшегося мужчины?» И тут моя мудрая жена посмотрела на меня ласково, и, прижавшись к моему плечу, тихо произнесла: «Двадцать лет живу с тобой, и до сих пор на этот вопрос не нахожу ответа!»
Вот и пойми женщину!
Кража
Сейчас вор пошёл один в один крупный. Или время такое пришло мутное. Как говорится, в мутной водице и рыбка крупная водится. А может, хороший корм пошёл, или рыбаки в своё время мелочь выпустили, и она в идеальных условиях так выросла, что теперь и крепкими сетями её не переловить.
Миллиарды имеешь, тебе грозит только домашний арест, можешь заниматься творчеством. В этот тревожный, но сладостный период у крупных воров и приходит вдохновение. Стишки, песни льются рекой; мемуары, романы пишутся на одном дыхании, а иные картины не уступают самому Левитану по замыслу и художественной ценности. Да! Лучше поздно, чем никогда. Возможно, природа – самое хорошее успокоительное средство в тревожные моменты. Некоторые даже на сцену, не просясь, лезут.
Господа, мы и без вас знаем, чтобы украсть у государства миллиарды, нужен талант. Наши руководители государства думают: если вор талантлив в своём деле, значит, он талантлив во всём. Начинаю сознавать: вот почему им так лихо раздают министерские посты, с одной надеждой, что они смогут поправить дела в нашем государстве с такой же лёгкостью… То есть это прямо, знаете, исторический анекдот. Как говорил Зощенко, кто больше спёр, тот и царь! Кто больше украл, тому полное почтение получается. Ну что это такое, господа – на что это похоже!
Ясно, что и в советское время воровство процветало, но не до такой же степени! Разве что ради курьёза где-нибудь сопрут вещи, кошелёк. Так не зевай, на то и ярмарка, где всякая шпана зорко следит за зеваками и за тем, что неправильно лежит. Тут, как многие уже успели догадаться, речь пойдёт о моей неудаче.
Дело было в прошлом веке, в семидесятые годы – годы расцвета нашей социалистической жизни. Но пережитки капитализма ещё кое-где остались и нашу жизнь часто портили.
Прибыл я в конце мая в Одессу на Всесоюзный симпозиум генетиков и селекционеров, добрался до института, где должен проходить симпозиум. Устроился в гостинице и в город. Естественно, приоделся, как следует: напялил на себя фирменные джинсы, кроссовки и маечку с ливерпульской четвёркой.
Погулял в Стамбульском парке, прошёлся по Дерибасовской улочке, и на пляж Аркадия. А там народу – мать родная, больше чем во всём Краснодаре, откуда я прибыл: кто-то играет волейбол, солидные дамы сидят под навесом на топчанах, туда-сюда снуют фотографы с заморскими пальмами с приклеенными к ним попугаями, одесский юмор несётся со всех сторон. И от этого на душе стало безмятежно радостно. А море такое чистое и ласковое.
Нашёл, как мне показалось, весёлое место среди молодёжи. Сбегал в раздевалку, переоделся, сложил вещи около группы девушек, а сам в морскую пучину с головой. Заплыл далеко, хвастаясь, как я хорошо плаваю. Выхожу на берег – своего места не нахожу. Приметных девушек нет, да и мои вещи уплыли. Только под камушками лежат мои трусы в ярких цветочках до самих колен, если одену. А обезьяна очередного фотографа рожи корчит.
Я спрашиваю ближайших отдыхающих:
– А где мои соседи?
Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Это и понятно, каждый занят своим загаром у ласкового моря.
Сел я на гальку, смотрю вдаль, и от огорчения море показалось мне не таким уж чистым и ласковым. Перевел взгляд на оставшиеся от моего модного прикида трусы. Боже, как буду добираться до института? Что делать? На дорогу денег-то нет!
Смотрю по сторонам, недалеко воркует влюблённая парочка, я с надеждой к ним. Они сочувственно отнеслись к моей горестной ситуации, парень достал где-то приличную майку, а девушка посоветовала ехать в институт в трусах. Мол, они похожи на шорты, в которых ходят немцы по городу, приехавшие по обмену студентами между СССР и ГДР.
Приоделся, и бегом на троллейбусную остановку. Сел в троллейбус, а денег-то нет, стал в углу, еду зайцем. Буквально через две остановки ко мне подходит кондуктор, велит купить билетик. Я вспомнил разговор на пляже и на немецком стал объясняться с кондуктором. Благо, только недавно сдал кандидатский минимум по иностранному языку на пять. А про себя и думаю – вот, где знания иностранного языка мне и пригодились.
Ничего не понимая, кондуктор отошла, рукой махнула и проворчала:
– Оденутся бесстыжие, как папуасы, да ещё бесплатно норовят проехать.
Я выругался по-немецки, отвернулся от неё, и стал смотреть на граждан города через окно троллейбуса. А сам про себя думаю:
– Пусть бесстыжий, но хоть худо-бедно одетый!
Без всяких приключений я доехал до института и бегом в гостиницу. А в мой номер уже подселили командировочного из Ленинграда.
Познакомились. Виталий оказался кандидатом наук, мастером спорта по самбо. Он удивился и спрашивает, где пробежку делал:
– Я тоже в день пробегаю по десять километров и не меньше.
– Моя пробежка – вынужденная мера. Обчистили на пляже…
И рассказал ему свою утреннюю историю. Он дружески посочувствовал и пообещал мне помочь приобрести новые джинсы и кроссовки через своего родственника. Да такие, что и в Одессе никто не носит. Оказалось, Виталий коренной одессит, но живёт и работает в Ленинграде. Успехи в спорте ещё в студенческие годы помогли ему остаться жить и работать в северной столице. На моих изумлённых глазах он надел кеды и спортивный костюм. На груди его засияли четыре буквы СССР. Сказав, что он отбывает к своим родственникам своим ходом, быстро исчез за дверью. На ночь в нашем гостиничном номере я остался один со своими тяжёлыми думами.
Ночью плохо спал. На следующий день мы встретились в конференц-зале, и мой новый друг сообщил приятную весть – что у его дяди всё, что мне нужно есть: фирменные кроссовки, майки, джинсы и даже модная спортивная сумка. В этот же день вечером мы и отправились к дяде Яше. Короче говоря, купил всё, что мне хотелось и даже в полцены. Я – то цены на эти вещи хорошо знаю, не раз мотался в Новороссийск к матросам дальнего плавания за шмотками. Сложил вещи в фирменную сумку и в гостиницу. Засунул сумку под кровать, подальше от посторонних глаз. Мало ли чего может случиться: один раз обжегся на горячем молоке и на холодную воду дуть будешь.
В день отъезда Виталий напросился меня проводить.
Приехали на железнодорожный вокзал, вещи положили в одну из ячеек в камере хранения. Виталий набирает код замка и говорит, как сейчас помню, любые цифры можно набирать, кроме дня, месяца и года своего рождения. Мол, воры ячейки с таким кодом легко открывают. До отправления поезда оставалось пять часов.
Чтобы время скоротать, прошлись по Приморскому парку, через Стамбульский парк вышли на угол Дерибасовской с Решельевской, зашли в бар «Гамбринус».
Посидели в баре три часика, обменялись адресами, телефонами и пешком по вечерней Одессе на вокзал.
Идём через вокзальную площадь, горячо обсуждая пленарное заседание симпозиума. Никто не мешает далеко смотреть; любоваться вечерней Одессой и молодыми красивыми девушками. В это время замечаю, прямо на нас идёт пара прилично одетых молодых юношей. На одном из них точно такие же кроссовки и джинсы, которые я купил у дяди Яши. В руках этого парня и сумка, один в один моя. Я смотрю недоумённо на Виталия, и слышу:
– Иди спокойно на них!
Я растерялся, но вида не показываю. Только мы поравнялись с ними, Виталий делает резкий прыжок в сторону парней и заламывает руку, тому, кто напялил на себя мою одежду и нёс в руках мою сумку. Тот от боли присел, сумка полетела на булыжную мостовую. Его напарник – наутёк через площадь. Виталий крепко держит вора, а я открываю сумку, вижу там мои вещи. Виталий велит мне расстегнуть джинсы бедолаги и опустить их до колен. «Теперь, – говорит, – ты далеко не убежишь! Снимай, что наворовал!» В общем, раздели его до трусов, и я вспомнил, как еще пару дней назад я своими трусами удивлял изумленных пассажиров троллейбуса. Даже жалко его стало. Отпустили вора с миром, уж слишком он просил помиловать, его в милицию не сдавать. Но при расставании пару тумаков получил. Несмотря на отчаянную мою просьбу не дожидаться отправления поезда, а ещё засветло ехать к дяде Яше, мой новый друг только посмеялся, успокаивая меня не волноваться. Этот забавный случай положил начало долгой и надежной дружбе.
Умная птица
Сообразительность птиц всегда удивляет. Но этот случай привёл меня в такой дикий восторг, что решил поделиться с читателями. И хотя эта история произошла довольно давно, но поучительна не только для орнитологов.
Приехал как-то я в большой областной центр по служебным делам. Сел в троллейбус на конечной остановке, чтобы на нём добраться до центра города.
Время утреннее, знаю – через несколько остановок в этом транспорте будет не протолкнуться: все спешат на работу, порой и кондуктору в салоне пройти невозможно между пассажирами, чтобы собрать оплату за проезд. Сижу – жду, когда отправимся в путь. Народ прибавлялся. Вот и кондуктор с водителем появились в салоне.
Троллейбус ещё не тронулся с места, как в салон важно на ступеньки влетает грач. Важно он проходит по салону и взлетает на место кондуктора, как хозяин, всех оглядывая. Кондуктор стоит возле кабины водителя и в это время птица вежливо: – Кар – кар…
Кондукторша через весь троллейбус и говорит: – Знаем, знаем, что пора трогаться.
Когда троллейбус тронулся, кондукторша пришла на своё место. Грач спрыгнул на пол и пошел по салону, останавливаясь у кресел с пассажирами. Те из них, которые уже знали это чудо, свободно давали грачу в клюв монету достоинством пять копеек. Он брал их элегантно и аккуратно складывал в сумочку, которая висела на его шее.
Завороженный, я стал внимательно наблюдать, что же будет дальше?
Собрав со всех пассажиров денежки, он быстро добрался до кондуктора, которая пересчитав пятикопеечные монеты, оторвала из рулона положенное количество проездных билетов и положила грачу в сумочку.
Эта занимательная история меня так увлекла, что я перестал наблюдать за остановками: двери то открывались, то закрывались – пассажиры то входили, то выходили, а я ехал и ехал, любуясь умной птицей.
Но грач свои обязанности выполнял строго, ни разу не ошибся, собирая деньги и раздавая билеты. Вот и пассажиров набилось в салоне троллейбуса, как селёдки в бочке, не протолкнуться-не пройти. И вот здесь грач и показал свою сноровку и смекалку. Он так лихо двигался по перилам и поручням, что у всех новых пассажиров вызывал восторг. Я же, одержимый любознательностью исследователя, решил ехать с ним целый круг.
Меня удивляло, что птица не беспокоила пассажиров, которые уже оплатили проезд, но хорошо запоминала тех, которые ещё не брали билеты. Пробираясь к ним, она тихо стучала по голове, требуя денежку. Когда это не помогал, громким криком требовала оплату:-Пять коп, пять коп…
Никто в троллейбусе в это время не толкался, не грубил, и не ругался. Я слышал только смех, у всех были радостные лица. У меня тоже поднялось настроение и я подумал, как же птица может разрядить напряженную обстановку в общественном транспорте в часы пик. И дело своё знает, и выполняет его с честью и легко.
Через несколько дней, закончив все дела в этом городе, снова поехал этим же маршрутом, грач всё так же обслуживал пассажиров под общий восторг.
Больше в этом городе я не бывал, но маршрут троллейбуса и умную птицу запомнил на всю жизнь. Сейчас я редко посещаю крупные города, да и в столице нашей родине лет двадцать не был. Говорят, общественный транспорт сильно подорожал, и пассажир другой пошёл: тебя может и облаять, и оскорбить, а обходительных кондукторов и умную птицу давно убрали, которые могли смешить и радовать тебя за пятак весь день. Другие времена – другие песни, в которых ни души, ни тепла! А зачем? Господа же в общественном транспорте не ездят!
Шапка
Дело осенью было. Купили как-то мне натуральную фирменную дублёнку, всей семьёй выбирали: дочь и жена. У нас хотя и короткие зимы, но ветра жгучие. Да и морозы порой достигают 30–35 градусов по Цельсию. Жена и говорит:
– Раз раскошелились на такую шикарную дублёнку, я буду не против, если купим тебе и норковую шапку.
Я ей возразил:
– У меня же есть ондатровая, только в том году купили. Её даже ещё моль не тронула, как новенькая.
Жена глянула на меня испепеляющее, я сразу же и притих.
Приезжаем всей семьёй в магазин «Меха», смотрю по акции: две вещи берёшь – третья бесплатно. Я знал, что моя жена мудрая женщина, но не думал, что она всё давно продумала до такой степени: одним махом трёх зайцев убила. Они с дочерью меряют свои головные уборы, а я стою, изнываю от их скрупулёзных примерок. Час прошёл, а до меня ещё очередь не дошла. Я начинаю нервничать, стал мерить шагами торговый зала. Слышу строгий и неповторимый голос моей женушки:
– Иди сюда, для кого шапку берём?
Неуверенно подошёл к семье, а у самого уже и желание брать шапку отпало. Смотрю на жену, у неё умное дерзкое лицо. Она мне и говорит:
– Что шатаешься, как неприкаянный, вот я отобрала пять шапок, примеряй!
Мне становится неловко перед продавцами… Я бормочу извинения. Начинаю напяливать на свою бедную голову шапку за шапкой, а жена с дочерью, терпеливо рассматривая меня со всех сторон, наконец, делают заключение, берём первую: о вкусах не спорят. Нам упаковывают товар, и я облегчённо вздохнул. Выходим из магазина, а на мою любимую ондатровую шапку уже первый снежок падает, тает и по лицу скупыми слезами катится.
Боже сохрани, я не хочу сказать, что покупка мне не нравится. Напротив, такая забота обо мне лишь только и вдохновляет на подвиги…
И поверьте, буквально перед Новым годом мой давний друг по бизнесу Илья приглашает меня и мою супругу на день своего рождения. Отказать неудобно, но не любила моя жена Илюшу. Она не терпела его хитрости, благодаря которой в своё время он не раз меня обманывал, когда вместе торговали мандаринами, хурмой и лимонами, привезёнными из Абхазии. Поэтому жена, проявив всю свою смекалку, отправляет меня на торжества одного. Но перед моим уходом она достаёт из гардероба английский костюм, фирменную рубашку, швейцарские часы, дублёнку и новую норковую шапку.
– Одень, – говорит, – пусть видят, как мы живём!
Я, было, начал возражать, зная, что в таком наряде сильно не разгуляешься и не потанцуешь. Но спорить не стал, а жена кругами ходит, то и дело приговаривает:
– Нет, просто здорово! Просто поразительно красиво…
Смотрю в зеркало на себя – прямо новый пятак. Сам себя не узнаю. Жена, оберегая мой наряд и в некоторой степени меня, чтобы я нигде не тёрся в общественном транспорте, доставила меня к дому именинника на своём автомобиле, всю дорогу при этом приговаривая:
– Не напивайся, веди себя прилично!
Захожу в дом, а гости уже все в сборе. Хозяйка дома встретила меня в прихожей с вопросом:
– А где жена?
– У жены завтра аттестация, – пришлось соврать, как не раз бывало.
Она понимающе кивнула. Посмотрела на меня удивлённым взглядом. У неё удивительно весёлые глаза, она элегантно помогает снять мне дублёнку. Я замечаю, как она внимательно рассматривает костюм, останавливает взгляд на часах больше положенного.
Бывает же такое: из всего гардероба перчатки и головной убор занимают мало места, а ты не знаешь, куда их приткнуть. Я вхожу в зал, нахожу глазами именинника и вручаю подарок, любовно выбранный женою. Мне постоянно не хватает времени даже на эти радостные моменты жизни – дарить людям подарки. Гости потеснились за столом, и с горем пополам меня усадили рядом с молодой и красивой женщиной. Я заметил сразу же какой-то огонь в её глазах. Гости все притихли, когда первый тост произносила жена Ильи. С первого бокала я выпил один глоток шампанского и уже готов был поставить бокал на стол, слышу голос соседки:
– А почему вы не пьёте?
– Не знаю. Сам ищу причину…
А сам прекрасно помню наказ жены:
– Не напивайся, веди себя нормально!
– Да? – она весело спрашивает, – тогда я беру шефство над вами.
И когда стали наливать водочку, я постепенно стал забывать и женушкин наказ, и саму жену. Перед моими глазами мелькало только красивое личико моей соседки и ее заботливые руки, то и дело наполняющие мою рюмочку. Я хорошо помню, как мы танцевали, как выходили на террасу и как… Дальше смутно помню все, кроме тепла во всем теле. В полночь, когда все гости стали покидать гостеприимный дом, до меня дошло – конец сказке: надо ехать домой. Направляюсь в прихожую, а там уже моя соседка по столу тихо шепчет: «Давай помогу тебе одеться!» Нет, я помню хорошо, что дублёнку я надел, только руки долго не мог воткнуть в рукава. Шапку на мою голову натянула соседка, я только поправил ее на голове, не глядя в зеркало. Вышли на крыльцо, а такси уже у ног. В салоне автомобиля меня разморило так, что я тут же провалился в сон. Очнулся: меня кто-то теребит, из машины вытаскивает. Смотрю, ворота моего дома, рядом жена и дочь. Они дружно помогают мне выйти из автомобиля, а жена дочери подсказывает:
– Шапку возьми, она на полу валяется.
Дочь достаёт шапку, а жена от удивления весь хмель разогнала:
– Куда дел шапку, это не твоя, садовая твоя голова!
И тычет мне в лицо какой-то облезлой кроличьей ушанкой. Потом заталкивают меня обратно в такси, с двух сторон усаживаются жена и дочь, и под довольный смешок таксиста по горячим следам мчим к дому именинника.
Жена и дочь в домашних халатиках рысцой направились к дому Ильи. Я потрусил следом.
Хозяйка, увидев нас на пороге дома, опешила, слегка испугалась, зная характер моей жены, долго не могла сообразить, в чём дело. Но когда узнала, что дело всё только в шапке – успокоилась, мимоходом заметив, что хозяин дома давно таких шапок не носит, и пригласила к столу. Моя жена, как благовоспитанная дама, не могла отказаться… Сидя за столом, со смехом стали обзванивать всех гостей. Некоторые уже крепко спали, другие, проверяя свои шапки, не могли ничем нас обрадовать. И только, когда все отрезвели и осознали неприятный факт – шапка нашлась.
Один из гостей, наконец, понял, что неприлично носить чужую норковую шапку на своей здравомыслящей голове. Однако от своей кроличьей облезлой шапки тот гость наотрез отказался: мол, не моя шапка, и всё тут! Двое суток я жил в напряжении и в необычайном волнении, пока моя новая шапка не добралась до моей головы, предварительно посетив головы еще парочки гостей. Теперь моя жена зимой на всякие там торжества меня одного не отпускает. Боится, что если я норковую шапку надену – обязательно потеряю, и без её помощи не найду! А у неё нет времени со мной возиться.