Владимир Валерьевич Комарьков
Хроники Арли. Книга 2. Кто я?
Глава 2
Нужно получить по голове как следует, чтобы понять, что жизнь без вашего участия идет своим чередом. Пока я пребывал в беспамятстве, к месту сражения вышла вторая часть отряда, о которой упоминал Гюго. Встреча вышла бурной и едва не закончилась новой стычкой, потому что дозорные поначалу приняли нас за врагов, пирующих на костях их друзей. Недоразумение удалось разрешить, но радости никому не добавило – слишком много жертв оказалось тому виной. Ничего этого я, естественно, не застал, поэтому вовсю вертел головой, впитывая новую информацию.
Отца Поля, главного инквизитора Архана, города, ближайшего к западной границе королевства Гальд, как и обещал Оррик, оказалось совсем нетрудно найти и узнать. Ещё раньше его можно было услышать, и я подумал, что, возможно, в семинарии, если я вообще туда поступлю, мне придётся разучивать не только молитвы, но и изо всех сил тренировать глотку. Как ещё объяснить тот факт, что более-менее серьёзные люди из этого ведомства, которых я повстречал, с успехом могли громить голосом стеклотару, не особенно при этом и напрягаясь? Отец Поль не стал в этом ряду исключением, демонстрируя силу легких на весь лагерь.
– Густав! – колонноподобный, похожий на титана, главный инквизитор Архана расхаживал у шатра, с которым мог посоперничать ростом. На широком лопатообразном лице, изрядно заросшем со всех сторон, орлиным клювом выделялся нос, сейчас воинственно вздернутый кверху, глаза сердито сверкали из-под кустистых бровей, на которых лежал налет седины. При этом шевелюра этого большого человека волнами спадала на плечи, и сзади его можно было принять за женщину, правда, таких героических размеров и роста, что внушила бы уважение даже мужчине такой же комплекции.
Инквизитор оказался немолод, но смотрелся несокрушимым утесом. И вот к этому утесу должна была подгрести моя утлая лодка. Я почувствовал, что вот-вот разобьюсь о скалы. Может, подождать, пока человек-гора расправится с Густавом и выплеснет на него весь свой гнев? Вот ведь чудо, я понятия не имел, кто такой этот пройдоха Густав, но уже изрядно его ненавидел: где пропадает эта свинья, когда он так нужен?!
Поглядев по сторонам, я, честно говоря, немного впал в ступор. Лагерь! На поляне, где нас так коварно поджидал враг, вырос лагерь! Пять широких палаток из серой ткани окружили большой шатер. Кое-где у разожженных костров группами по несколько человек расположились люди. Я пригляделся: безоружных не было. Даже те, кто таскал дрова и стряпал у костров, и то не расставались с мечами. Мне, не так давно и слыхом не слыхивавшем о холодном оружии и людях, которые умеют с ним обращаться, – тот эпизод с фехтовальщиками не в счет, – их вид говорил о многом: если бы напали на этих, участие эльфа могло бы и не понадобиться.
Впрочем, кое-что, даже на мой неискушенный взгляд, отличало эту стоянку от того, что я видел в фильмах. Над всем лагерем повисла неестественная тишина, изредка прерываемая отрывистыми фразами командиров. Веселье, шутки, грубый матерок – все это заменяли проклятия главного инквизитора.
– Эй, парень, – меня наконец заметили, – ты чего здесь ошиваешься? Ты откуда взялся?!
От одного из костров поднялся молодой воин, стеганый доспех которого постукивал бляхами, аккуратно нашитыми на груди. Был он высок, строен и мог похвастаться мужественным лицом с упрямым взглядом героя.
– Я тебя спрашиваю, – тут он обратил внимание, что я слегка отличаюсь от обычного человека. – Эй, уродец! Я с тобой разговариваю!
Не успел я ответить, как меня вздернули над землей, схватив за грудки. Я бестолково болтал ногами, постепенно наливаясь злостью: да что ж такое! Ни минуты без приключений! Я всего лишь пошел за хлебом; что будет, когда я отправлюсь на этот проклятый экзамен? Революция? Конец света?
– Поставь парня на место, – с облегчением услышал я голос Оррика у себя за спиной. Сам я видел только мельтешение палаток перед глазами и макушку своего обидчика.
– А ты кто такой, старикан? – услышал я снизу. Полагаю, Оррик сворачивал шеи и за меньшие оскорбления.
Меня выпустили из рук, и я мешком рухнул на землю. Это оказалось настолько неожиданно, что приземлиться удачно не получилось, зато изваляться в пыли – отнюдь! Я на карачках, наплевав на достоинство и внешний вид, отполз в сторону, чтобы стать свидетелем зарождающейся дуэли.
Оррик в непринуждённой позе поглаживал бороду, и лишь мне было ясно, что буря не за горами: я редко наблюдал у инквизитора ауру, столь сильно насыщенную злобой. Чего это он так разъярился? Свой же, хотя хам и невежа. Напротив него криво ухмылялся мой обидчик, в его руках уже дрожал меч, но аура говорила, что парень далеко не так уверен в победе, как хотел показать.
– Эй, Грид, а ну-ка охолони, – на сцену выступило новое действующее лицо. Отец Поль собственной громоподобной персоной встал между готовыми к бою, рассыпая вокруг свирепые взгляды. – Я тебя сколько предупреждал, чтобы с гостями ты вел себя уважительно. А ты, словно баран, бьешься в одни и те же ворота! Последнее тебе мое слово: ещё один случай – пойдешь простым стражником патрулировать улицы.
– Но я… – попятился тот, угроза была явно нешуточной.
– Поговори мне ещё, – буркнул главный инквизитор. – Я сказал – ты слышал, больше повторять не буду.
Он отвернулся от задиры по имени Грид, и теперь перед ним замер ещё один – Оррик. Они смотрели друг на друга, как два старых вулкана, словно раздумывая, пыхнуть ещё разок или все-таки не стоит зря разбрасываться лавой вокруг. Оррик был на голову меньше, но заметно шире седого Поля. В кои-то веки он скинул свою извечную кожаную скорлупу, оставшись в одной свободной рубахе. Отец Поль, напротив, весь при параде: до блеска начищенная кольчуга, оглобля, прикидывающаяся мечом на поясе, пара ножей на голени, не хватало лишь шлема и белого плащика с красным крестом за спиной.
– Вечно ты, Оррик, баламутишь людей, – отступил в конце концов великан. – И чего тебе не сидится на месте? Давно бы уже обзавёлся приходом, коротал вечера с бочонком холодного пива и тискал прихожанок по ночам – все как ты любишь, – он неодобрительно покачал головой. – Опять, поди, куда-то спешишь?
Оррик пропустил его длинную речь между ушей, остановившись на главном, а я для себя отметил, что легенда, из-за которой весь сыр-бор, так и не пригодилась. Впрочем, мне-то она помогла сделать главное открытие: тащимся от города к городу мы явно не из-за необходимости куда-то добраться.
– Да, есть кое-какие дела, Поль. А ты все так же ворчишь на погоду по вечерам? – хмыкнул он.
Отец Поль вздохнул, все колечки в его кольчуге словно повторили настроение хозяина, печально зашелестев. Наконец он махнул рукой Гриду, чем вызвал его облегченный вздох. Воин бросил в мою сторону быстрый взгляд и поспешил испариться.
– Не говори, – отец Поль покачал головой. – Зачем пускаешь слуг гулять по лагерю? Да ещё… таких. Знаешь же, что люди напряжены. Столько наших убито…
Оба инквизитора оглядели меня с головы до ног, как будто выискивая, один – достоинства, а другой – недостатки.
– Каких таких? – спросил Оррик. – С каких это пор ты стал делить людей на «этих и тех»?
Отец Поль в ответ промолчал, но было видно, что он изрядно смущен, что подтверждала и тучка над его головой.
– Иан – не слуга, – продолжал Оррик. – Он такой же член отряда, как и все остальные.
Отец Поль скептически на меня посмотрел.
– Больно молод, – заметил он. – Да и вообще.
Под «вообще» инквизитор, видимо, решил подвести все прочие несоответствия, чтобы не заострять внимание по отдельности. Впрочем, я уже догадался, что последует дальше: Оррик не преминет воспользоваться возможностью окунуть приятеля мордой в… факты. И тот оправдал мои ожидания.
– Вчера он один на один прирезал людоеда, – усмехнулся Оррик, глядя ему в лицо. – Ножом, как свинью.
– Э… – начал было я, но заработал лишь подзатыльник и снова умолк.
– Когда разговаривают старшие, мелюзга помалкивает, – рявкнул на меня Оррик.
Главный инквизитор Архана посмотрел на него с ехидцей.
– Что-то ты не слишком последователен, мой друг. То член отряда, то орешь на него, как… как я.
– Молодняк надо учить, – в тон ему заметил Оррик. – А то вечно какие-то приключения. Веришь, нет, но я отпустил его к тебе всего лишь за хлебом.
Оба опять посмотрели на меня с прищуром. Мне такие взгляды совсем не нравятся: можно заметно огрести и нарваться на неприятности. Теперь уже от обоих.
– А что, он действительно завалил людоеда? Не верится. Хотя тот десятник, что лежит весь истыканный… – отец Поль продолжал меня изучать, они вдвоём говорили обо мне так, будто меня нет дома.
– Я ж говорю, прирезал, как борова, – будничным тоном, так, будто на этой неделе мне не повезло повстречать всего одного, ответил Оррик. – Я и глазом моргнуть не успел, а он, как… э-э… лев бросился на него с ножом!
– Видимо, людоед опешил от наглости, – предположил отец Поль.
– Страх сковал его члены, – подтвердил Оррик. – Я своими глазами видел, как сей бравый отрок умело поднырнул под клинок врага и…
– …зарезал его, как свинью, – продолжил за него отец Поль. – Ммм…
Он цокнул языком, показывая, что впечатлен.
– Моя школа, – гордо заявил Оррик.
Я смотрел на этот разговор двух великовозрастных петухов и только диву давался. Это они друг перед другом продолжают выделываться? У меня из драного пылесосного мешка не вылетало такого количества пыли, которым обменялись сейчас приятели.
Они постояли ещё минуту, глядя на меня, но думая о чем-то своем, а затем синхронно двинулись рядом. Я же, видя, что больше не представляю никакой ценности, уныло поплелся сзади. У меня не было возможности отрепетировать вид, но ведь в каждом из нас пропадает актер. Новости радостными назвать было нельзя, так что мне не пришлось особенно напрягаться. Я шел в трёх шагах позади, едва не упираясь в обоих инквизиторов носом, меня никто не гнал, а любопытство съедало живьем. Мой слух с жадностью ловил каждое слово. Ну как же? Судя по действиям Оррика, мы должны были оставаться инкогнито, а теперь ни о какой маскировке не шло и речи. Интересно, а отец Поль в курсе дела, что мы хотели оставаться неузнанными.
– А почему вы наплели моему помощнику, что вы какие-то там посланники? А тебя, вот диво, он представил наемником, – простодушно произнёс главный инквизитор Архана, и от этих слов на меня повеяло Крысой. Я помотал головой: в подвалы мне больше не хочется ни в каком виде.
Аура отца Поля не выдавала чувств: обычная смесь человека, который думает обо всем сразу. Плохо. Значит, по поводу нас у него никаких мыслей, может повернуться по-разному.
– А разве бедный Гюго не помер? – удивился Оррик.
– Помер, пусть Аид даст ему место потише, сегодня его душа отлетела к богам, но он успел кое-что рассказать.
– Жалко.
– Да, прискорбно.
Некоторое время они обходили лагерь молча. Нас провожали разными взглядами, особенно доставалось мне, но я старался не придавать им значения.
Пока мы кружили между палатками, я успел заметить, что отец Поль привёл за собой не меньше пятидесяти человек. И каких человек! Все сплошь бывалые воины: мечи, топоры, я даже пару раз видел булаву на длинной цепочке, которой, под одобрительные возгласы собравшихся, воин пополам разломал щит, видимо, оставшийся от побежденных. Лагерь постепенно все-таки оживал, а мы остановились на самом его краю.
– А что вообще происходит, старина? – Оррик произнес несколько отрешенно. – С какой стати главный инквизитор провинции срывается куда-то на ночь глядя, да не один, а уводит почти всех своих людей, чтобы прогуляться по лесным тропкам. Потом какой-то сброд нападает на десять вооруженных воинов церкви и, что удивительно, едва не вырезает их поголовно. При этом первым гибнет маг, которых у нас и так можно пересчитать по пальцам, потому что эти ублюдки не спешат к нам на службу. И уж совсем удивительно то, что никто в Конгрегации по делам веры, начиная от кардинала Эмилио и заканчивая последним инквизитором, ни сном ни духом, что на дорогах Гальда можно лишиться не только кошелька, но и головы даже хорошо вооруженным всадникам.
Отец Поль закашлялся, и Оррик правильно его понял.
– Отец Тук сказал, что перед этим парнишкой можно рассказать даже то, как ты писался в детстве, – заверил в моей лояльности Оррик. – Он ему доверяет.
Я услышал смущенный смешок, отчего мне стало ещё любопытнее: в инквизиции выживают только те, кто все про всех знает?
– Где-то с полгода назад в королевстве стали происходить странные вещи.
Глава 3
– Когда полгода назад начали по одному, по двое пропадать люди, никто не придал этим случаям какого-либо значения. Ну, сгинул человек, ну, исчезли два – зачем поднимать шумиху из-за каких-то крестьян? Мало ли их, таких случаев? Кого-то задрал медведь, другой заплутал в лесу да и утоп в болоте, третьего утащили те, о ком лучше под вечер не вспоминать, – обычные, в общем, дела, о которых со слезами на глазах вспоминают родные или долгими вечерами чешут языками односельчане. Больше о них горевать некому – ну не графу же в самом деле печься о жизни одного подданного? Вот если бы пропала деревня – это другое дело, тут точно отправят наемников разбираться. Налоги кто-то должен платить, для этого нужны подданные. Дальше – больше! Обратили внимание, что напасть добралась до торговых людей. Сначала недосчитались приказчиков, которые частенько передвигались по дорогам одни: так быстрее, можно заранее подготовить торг, прощупать почву и, авось, договориться о премиальных. Потом дело дошло до купцов.
Отец Поль изливал душу, а Оррик мрачнел с каждым словом. Похоже, отправляя нас троих в дорогу, никто и не подозревал, насколько это может быть небезопасно. Охотники взяли с собой мелкую дробь, а нарвались на стадо кабанов. Ситуация развивалась стремительно: первый караван пропал месяца три назад. Исчезли все, включая купца и его охрану, всего семь человек, ни слуху от них, ни духу. Места, по словам отца Поля, тут глухие, меж городами дней десять пути, частенько дорога ныряет в лес, а чащи в Гальде такие, что и медведь заблудиться может. Пропали люди, где искать, непонятно, да и узнали о том случайно: повезло одному приказчику, видно, в рубашке парень родился. Он сам до торга доехал, а обоз так и не появился из леса – тот даже запил до беспамятства, то ли со страху, то ли от радости – кто ж разберет? Его тоже на всякий случай проверили да вскорости отпустили – рассудок у бедолаги не выдержал счастья.
Стали перебирать все слухи, даже послали людей к соседям, и выяснилось, что напасть преследует народ не только в Архане, по всему королевству обозы выходят из городов, но до места назначения доезжают не все. Дошло даже до короля! Он повелел найти лиходеев, объявил награду, да только результатов почти что нет, никто ничего не видел, а люди продолжают исчезать день за днем, и не видно тому конца.
Взглядом Оррика можно было заморозить реку, когда отец Поль замолчал. Я предположил, уж не эти ли таинственные исчезновения и явились целью нашего вояжа. Только размах происходящего вскрылся слишком поздно. Интересно, зная о том, что творится, отправили бы нас втроем или снарядили всю королевскую рать?
– А вы что на дорогах забыли? – хмуро поинтересовался Оррик. – Охрана купцов – забота властей, а не Чистых Братьев.
– Месяц назад пропал отряд Торля с ним самим во главе. Он выехал из Зитау с тремя братьями, но до места назначения не добрался.
– Торль, Торль, – сказал Оррик. – Маленький, щуплый, похож на безумного кролика?
Отец Поль удивлённо уставился на моего спутника.
– Ты его знаешь?!
– Встречались пару раз, – задумчиво протянул он, оглядываясь вокруг.
Оррик остановился и снова огладил бороду. Отец Поль помалкивал, не мешая ему думать. Похоже, главный инквизитор Архана и помощник епископа, несмотря на видимые приметы, птицы разного полета. Конечно, никто в рот смотреть моему спутнику не собирался, но разница в иерархии видна невооружённым взглядом.
– Еще нападения на наших были?
– Убиты два священника, а их приходы разорены.
– Даже так?! – вскинулся Оррик.
Я увидел, как стремительно меняется аура над головой человека, за несколько секунд побелев, как снег. Главный инквизитор Архана был перепуган до смерти.
– Мы не сообщали… – пробормотал он, и я заметил, как на лбу великана выступил пот. – Епископ Урих заверил меня, что мы справимся сами.
– Старина, если мне не изменяет память, епископ Урих несколько другой, чем мы с вами, конгрегации. Или что-то изменилось с тех пор, как я не был дома?
Оррик не смотрел на своего коллегу, но этого и не требовалось. Этот здоровый громогласный воин трясся перед ним, как лист на осеннем ветру. Какими же полномочиями обладает мой спутник?
– Что ещё мне следует знать?
Отец Поль словно сдулся, как будто из великана вытащили скелет.
– Нападения случаются все чаще. Купцы далеко не единственные, кто пропал в последнее время. Сначала мы думали, что цель неизвестных – деньги, но я думаю, что деньги им ни к чему.
– Что же им нужно? – удивился Оррик, развернувшись к собеседнику. – Для чего все это?!
Отец Поль вздохнул.
– Я думаю, им нужны люди. Но я не знаю, зачем.
– Кого они забирают? – встрял я.
Оба инквизитора на меня оглянулись, и если в глазах старого была насмешка, то Оррик был крайне серьёзен.
– Ты зря смеёшься, Поль, у этого отрока светлая голова.
– Настолько, что ему доверяет епископ Тук? – недоверчиво спросил тот.
– И даже больше, – не стал подыгрывать ему Оррик. – Рассказывай все, что спросит. Считай, это мои вопросы.
– Так кто в итоге пропал? От большего количества к меньшему.
Отец Поль ненадолго задумался.
– Пожалуй, больше всего пропало купцов, – промолвил инквизитор. – Приказчиков. Затем, пожалуй, идут священники, инквизиторы. Мне пришлось дать охрану самым большим церквям, к тому же меньше, чем по десятку, теперь не ходим, – отец Поль опять вздохнул. – Но и это не помогает, вы же видели, что осталось от Гюго.
Я лично не видел, но Оррик обмолвился, что выжило только три человека. Были они настолько изранены, что мало чем отличались от мертвецов. Инквизитор тогда заметил, что они не жильцы, и оказался прав: последним цеплявшимся за жизнь оказался Гюго, но и ему, видно, не повезло.
– Кто ещё?
– Говорят, в последнее время часто пропадали крестьяне, дети уходят пасти коров и не возвращаются, – пожал плечами инквизитор. – Но как это проверишь? Несколько раз нападали на благородных, но те ли это молодчики или обычные грабители, не проверишь: пропавшие на вопросы не отвечают, – великан поежился. – Страх расползается по королевству. Каждый может стать следующим, и никто не знает, когда это кончится.
Мне кажется, или отец Поль сам напуган не меньше?
– Ладно, – сказал Оррик, подводя итог разговору. – Какие у вас планы?
Отец Поль устало потер ладонью глаза, словно пытаясь проснуться.
– Сегодня мои ребята ещё побегают по округе, может, найдутся какие следы, а завтра мы едем в Архан.
– Мы едем с вами, – безапелляционно заявил Оррик.
Глава 4
Я сидел у костра, жевал холодное мясо из наших припасов и мрачно наблюдал за лагерем. Люди уезжали, люди приезжали, слышалось ржание, над палатками вился дым от костров, периодически все это перешибалось голосом главного инквизитора. Оррик все ещё не вернулся, наверное, был занят тем, что сопровождал поисковый отряд, эльф ушел спать, и только у меня не было никаких дел.
Беседу в очередной раз отложили, сославшись на то, что сейчас «не время». Но когда оно будет, это самое подходящее время, никто не обмолвился. Раздражало, что мои спутники единогласно поддержали мое добровольное заточение у костра, дабы я своим видом снова не спровоцировал что-нибудь эдакое. Судя по всему, отец Поль встал на их сторону, и теперь я кис у еле тлеющего очага с наказом не допустить его полного угасания. Вот я и не допускал, время от времени подбрасывая прожорливому пепелищу ветку-другую из запасов, о которых утром позаботился Оррик.
– Скучаем? – меня хлопнули по спине, да так, что я чуть не растянулся на углях.
Я оглянулся: сзади стоял тот самый задира, которому недавно вздумалось учить меня жизни. Молодой, ладно скроенный парень с лицом, которое с ходу вызывает неприязнь и желание как можно скорее отвязаться от человека. Мою кислую мину он не мог не заметить.
– Да ладно, не обижайся, – бодро сказал он, присаживаясь рядом с костром и протягивая к нему руки. – Я не со зла. Отец Поль постоянно твердит: проявляйте бдительность, не вздумайте спать в дозоре, будьте всегда начеку! – Он довольно неплохо изобразил интонации начальника, а затем рассмеялся. – Вот и въелось уже, а тут ты, разглядываешь все вокруг. А вдруг доглядчик?
Конечно, доглядчик, кто же ещё. Повсюду вокруг на сутки пути ни единой живой души, и тут вдруг враги посреди лагеря что-то разнюхивают. Все же я решил, что на сегодня достаточно приключений, и махнул ему рукой.
– Да ладно, бывает, – в его ауре злобы не было, поэтому я решил спустить дело на тормозах. – Мяса?
Я протянул ему новый кусок, но получил отказ.
– Не сейчас, – он хитро прищурился. – Скажи, а что вы тут делаете?
Вот это простота! Я восхитился прямолинейностью неизвестного любопытствующего. Или очень даже известного? Уж не отец ли Поль направил ко мне этого хитреца? А что, с него станется: я стал свидетелем нехорошей сцены, его там основательно повозили лицом по столу, вот и решил… Что он там решил, я пока не придумал, а вот с этим горе-дознавателем нужно что-то делать. Пошлю-ка я тебя, друг мой, по известному направлению, но осторожненько, без мордобоя.
– Я простой оруженосец, со мной такими вещами не делятся, – вздохнул как можно печальнее я и подбросил полено в костер – что может быть более унылого, чем вид паренька, которого заставили следить за костром в то время, как один из взрослых спутников спит, а другой гоняется по лесу за неизвестными лихими людьми? Тем более что именно так я себя и чувствовал, хотя и собирался изменить текущее положение вещей. Но не рассказывать же о том первому встречному?
Грид, так звали моего обидчика, покрутился еще пару минут, и видно, почувствовав мое нежелание продолжать беседу, был таков. Я опять всплакнул в одиночестве.
Ближе к обеду заявился Оррик, весело поглядывая по сторонам.
– Скучаем? – ничуть не скрываясь, он попытался хлопнуть меня по плечу, но я сумел уклониться. Эти проницательные люди начинали надоедать.
– Вот думаю, не вскрыть ли себе вены, – печально сообщил я, поигрывая ножом.
Оррик нахмурился.
– Чего? Ты чего это удумал?!
– Так скучаю, – простонал я.
Оррик покачал головой и растолкал эльфа в палатке. Хмурая долговязая фигура выбралась оттуда на четвереньках и долго смотрела на нас сонными, ничего не понимающими глазами. Наконец Аридил разглядел, что лагерь не изменился, никто не собирается уезжать прямо сейчас и на нас никто даже не нападает.
– Вы специально?
– Нет, нарочно, – буркнул я.
– Ему скучно, – подтвердил Оррик. – Он чуть не перерезал себе горло.
Эльф посмотрел на меня мутными с пересыпа глазами.
– Пусть режет, – наконец выдал он. – Я присоединюсь к нему, когда высплюсь.
Он попытался уползти обратно, но я не собирался его отпускать.
– Надо поговорить.
– Сейчас? – простонал Аридил.
– Сейчас, – сказал я. – Мне нужно знать все.
Мне хотелось знать все, и прежде всего, зачем понадобилась клоунада с моим командованием. Обвели тебя вокруг пальца, Саня, а ты и рад поверить, да ещё сам понавешал себе лапши на уши. И какой лапши? Первостатейнейшей!
– Зачем вы столько времени ломали комедию? – пришло время забыть о политкорректности. – И вообще, к чему все это?
Во мне снова разгоралась нездоровая злость.
– Что это? – спокойно проговорил эльф, не отводя взгляд от моих глаз.
– Вы прекрасно поняли, о чем я. – Иногда бывает так, что чужое спокойствие выводит из себя не хуже криков и ярости, мне на собственном опыте пришлось убедиться в том, что я знал понаслышке.
– Все зависит от того, Иан, что ты жаждешь услышать. Может, ты решил для себя, что над тобой попросту издевались, удовлетворяя свою жажду глумиться над теми, кто заведомо слабее тебя. Или, может, ты подумал, что у каждого действия существует как минимум несколько причин, о некоторых из которых тебе может быть неизвестно. – Я дивился спокойствию Аридила, но, услышав последние слова эльфа, вынужден был признать, что они не лишены смысла.
Я сделал глубокий вдох, успокаиваясь.
– Расскажите, что происходит, – насколько мог спокойно, попросил я. – Меня выводит из себя неизвестность и сводит с ума, когда я не понимаю, что происходит.
На этот раз говорил Аридил. Подробностей оказалось не слишком много, не стоило и думать о вселенском заговоре. Да положа руку на сердце, того, что он рассказал, не хватило бы даже, чтобы обидеться. Обычный принцип дозированности информации: каждому положено знать то, что положено, и не положено… ну, в общем понятно. А я, как обычно, полез в бутылку. К счастью, в сложившейся ситуации нашлось два положительных момента: во-первых, теперь мне известно о влиянии прежней личности на мою собственную. Зная о нежелательных последствиях, можно осознанно корректировать действия. Впрочем, если раньше я действовал не задумываясь, то теперь поневоле придётся каждый раз взвешивать, чье именно решение пришло мне на ум. В кризисной ситуации так можно потерять драгоценные мгновения и создать обратный эффект. Говоря другим языком, я не уверен, что решение броситься на опытного воина с ножом было продиктовано моим собственным «я». В итоге же именно оно оказалось спасительным. Отсюда следовал вывод, который мне совершенно не нравился, но будучи человеком, опирающимся по большей части на логику, а не эмоции, мне приходилось скрепя сердце признать, что, возможно, выгода от нашей совместной деятельности может перевесить некоторые неудобства сосуществования.
Во-вторых, хорошо то, что этот разговор вообще состоялся и мне больше не придётся бродить в потёмках и играть не свою роль. В принципе, уже немало. Хотя, конечно, если начистоту, вместо жирного плюса и определенности в копилку моей судьбы упала ещё одна причина для головной боли.
Но я отвлёкся, а между тем разговор продолжался.
– Ты зря рассчитываешь услышать нечто ужасное, – заметил Оррик, поглядывая на меня снисходительно. – Пусть мы кое-что умалчивали до поры, да лишняя информация иной раз больше вредит, чем идёт на пользу. Вон как у тебя голова скрипела, когда думал, что не успеваешь в срок, а тут, представь, еще мы со своими проблемами. А то, что попутно решаем другие дела, тебя, в общем-то, не касается.
Я потрогал затылок, шишки оказались на месте. Очень здорово меня не касаются их дела. Целых три раза. Сами сказали, что чудом выжил.
– А зачем нужно было ломать комедию? Все эти «командиры» … – больше по инерции буркнул я, но меня бесцеремонно остановили.
– А никакой комедии не было, – в глазах Оррика зажглись холодные огоньки. – С такими вещами не шутят, Иан. С чувством юмора у князя Аэларэля, главы эльфийского дома и кардинала тайной стражи Святой Церкви, не очень.
Я вздрогнул.
– Но…
Аридил, сидевший позади меня, положил руку мне на плечо.
– Ты сам хотел этого разговора, так что, пожалуйста, выслушай все до конца. Никто не думает тебя обвинять, но там, куда ты идёшь, не выживают люди, невесть что возомнившие о себе. Тем, кто не привык зубами выгрызать себе дорогу, в инквизиции делать нечего.
Я обернулся и встретил спокойный, уверенный взгляд.
– Хорошо. – Мне оказалось нелегко говорить, чувствуя, как опять вспыхивает лицо.
– У наших стариков на тебя серьезные планы, – сказал Оррик. – Мне жаль, что приходится тебе это говорить, ты толковый парень, Иан, но отец Тук никогда и ничего не делает просто так. Если бы ты немного подумал, то догадался, что все, что происходит, – проверка. И ты, к сожалению, ее пока не прошёл. Недостаточно получить назначение «командира», нужно стать им самому, каждый день, каждый миг, доказывать, что достоин. Прежде всего самому себе.
– Но…
– А ты что сделал? – хмыкнул Оррик, не дав мне и рта раскрыть. – Пустил все на самотек. Не вмешивался, когда в отряде назрел конфликт. Забился в свои мысли и роешься в них, как бездомная дворняга в мусоре, а тут все как-нибудь само разрешится.
Мои уши вспыхнули, как два бенгальских огня, а вместе с ними запылали и щеки. Сердце работало с перебоями, то перекачивая литр за литром, то замирая от стыда, и тогда я раскрытым ртом, как рыба, выброшенная на берег, ловил воздух. Мне хотелось встать навытяжку и тут же зарыть голову в землю, как будто положение страуса хоть как-то способно облегчить незавидное состояние и дать время прийти в себя. Я боролся с нестерпимым желанием зажать уши руками, чтобы не слышать спокойную, размеренную речь инквизитора, каждым своим словом вбивающего очередной гвоздь в крышку моего самолюбия.
– Если бы тебе достались другие попутчики, – Оррик глубоко вздохнул, – тебя бы прирезали через неделю после выхода из Рогона. А может, даже быстрее.
Я взвыл.
– Да где бы я мог выучиться командовать?!
– Как где? – удивился Оррик. – Здесь! С нами. А ты даже не пробовал.
– Но вы и без меня лучше знаете, что делать! – попробовал сопротивляться я. – Своими советами я сделаю только хуже.
– Конечно, знаем, – согласился эльф. – И тебе следовало пользоваться нашими знаниями. Толковому офицеру на то и положена голова, чтобы учитывать сильные и слабые стороны своих подчинённых, направлять их по верному пути, а не действовать по принципу «не знаю, что делать, значит, решится само».
Что тут скажешь? С одной стороны, он, конечно, прав. Только откуда мне, простите, взять этот опыт? Все мои проекты, благодаря которым уже к двадцати я чувствовал себя довольно уверенно без чьей-либо помощи, работали самостоятельно, требуя лишь эпизодического вмешательства и контроля. Первое, от чего я постарался избавиться, был человеческий фактор. Роботы не ходят курить, им не нужно платить. Выходит, все-таки придется мне переучиваться. Да, именно сегодня ко мне пришло осознание, чего требует от меня жизнь. Я так долго отмахивался от этих мыслей, полагаясь на традиционный «авось» и юношеский пофигизм, что и сам в них поверил. Не прокатило.
Начнем, пожалуй, прямо сейчас!
– Что вы на меня налетели, как волки на хромую лошадь?! – вместо стыда во мне разгорался гнев. – Что-то я не припомню, чтобы вообще подписывался под эту затею! – (а вот это уже от папы) я почувствовал, как взор затягивает красной пеленой, и меня понесло. – Ну и что, что я не умею командовать! Какое ваше дело, что я умею?! Что вы до меня докопались со своими советами! Да плевать я хотел и на вашего князя, и на выжившего из ума старика в халате!
