Владимир Валерьевич Комарьков
Хроники Арли. Книга 2. Кто я?
Неладное я ощутил, когда лежал в траве, отходя от столкновения с паровозом. Говорят, люди могут демонстрировать чудеса, если им угрожает опасность. Мне не было дела до всенародной молвы, я даже позабыл о своих ушибах, когда догадался, что волшебницу не поддерживают, а скорее, сопровождают, если не сказать жестче. У меня перехватило дыхание: рано расслабился, стонать будем после, ничего ещё не закончилось.
Пока я разлеживался, солдаты ожидаемо протопали мимо. Не помощь, конвой – вот что это такое!
Куда они направляются?! Что, нафиг, происходит? Я оглянулся на Оррика, который, похоже, и не заметил, что только что чуть не размазал меня по земле – так, значит, надежды на этого товарища мало!
– Эй, вы! – заорал я, удивляясь самому себе, с какой прытью бросился им вослед. – А ну стойте!
Сопровождение Валены по инерции сделало ещё пару шагов, воины с недоумением переглянулись и хотели уж было продолжить путь, как я преградил им дорогу. Меня обдало двойной порцией недовольства, недоумения и досады, сквозь которые пробивался слабый аромат надежды, последнее чувство исходило от девушки, которая наблюдала за происходящим с обреченной усталостью. Ее сил ещё хватило на атамана, но с новой угрозой она, похоже, смирилась, как мы принимаем неукротимую мощь урагана.
Если раньше мне приходилось тушить конфликты, здесь пригодился бы кувшин с маслом. Эх, не мое это, не мое…
– Куда это вы ее?
Воины опять переглянулись.
– Уйди с дороги, убогий.
– По-хорошему, говорим, – добавил второй.
Меня никогда не трогало упоминание моей ненормальности, но только не в этот раз. Я почуял, как в глубине нарастает гнев. Точнее, уже нарос. Главное, удержать крышу на месте, вряд ли этим двум понравится, если я кинусь на них с ножом. Могут не так понять.
– Отпустите ее. – Я не узнал свой голос, настолько он стал хриплым и низким.
– Заморыш, шел бы ты…
– …зашибем же, – закончил за первого воина его напарник несколько невпопад. У них один разговор на двоих?
Что же делать? Мой ножик вряд ли произведёт на них впечатление. Хм… А вот что – я вздохнул и полез за пазуху. Да, никто не видел, что именно я достал из поясной сумки неудачливого бандита, пока выясняли, кто виноват. Оррик сказал, что амулет нужно использовать в крайнем случае. Там, в деревне, я свалял дурака, совсем позабыв о подарке инквизитора. Но дважды я подобной ошибки не совершу. Жаль, я так и не выяснил, какими правами обладает его носитель, но чего уж теперь, как обычно, ввяжемся в бой, а после оценим потери.
Знакомые кольца выползли из-под одежды вслед за цепочкой, как будто я выуживал рыбку. Матово-серый металл грел ладонь. Опасное и завораживающее тепло, как если бы ты сунул руку в аквариум с золотыми рыбками, а обнаружил, что у них вот такие зубищи! Амулет был с подвохом. Если не хочешь остаться без пальцев, клинки внутри колец лучше не трогать: по остроте они не отличались от лезвий бритвы. Кому пришло в голову их так заострить? Если уколешься, кожа протыкалась в два счета – собственный опыт подсказывал, что без петельки на внешней части кольца пользоваться им опасно для жизни.
Поправив знак на груди, чтобы не съезжал под мышку, я прижал правую руку к воображаемой пуговице на животе, а левую заложил за спину. Поза в стиле французского императора: как-то видел его в кино. Как ещё подростку метр с кепкой сопротивляться взрослому каланче? Рецепт один: добавим побольше наглости, заправим вальяжностью и посыплем высокомерием – вот то, что мне нужно.
– Отпустите ее немедленно!
Подействовало! Оба уставились на медальон, разинув рты. На мою горделивую позу – ноль внимания, впрочем, плевать, главное – результат!
– Сколько мне повторять?! – теперь скопируем по памяти интонации отца. – Ну, поживее!
Солдаты, к моему облегчению, разжали руки, и Валена смогла стоять без поддержки. Сама, хоть у меня и были в этом сомнения.
– Что здесь происходит?! – прогудело откуда-то сверху, и мне пришлось призвать на помощь все самообладание, чтобы не присесть от испуга: противник ожидаемо подтянул тяжелую артиллерию.
Я развернулся и увидел именно то, что рисовало воображение. Отец Поль собственной громадной персоной, да к тому же ещё кипевший, как паровозный котел. Вот уж кто плевать хотел и на меня, и на мою позу, и на мой амулет. Плохо ещё и то, что его ладонь ерзала на рукояти меча, а я до сих пор был не уверен, что возможностей этой вещицы хватит, чтобы обуздать боевой настрой громогласного инквизитора. Если он возьмётся за меч, ему не придётся особенно напрягаться, достаточно будет стукнуть меня по темечку. Какие там басни-то написаны по этому поводу?
– Он требует, чтобы мы ее отпустили, – наябедничал один из солдат. Правильно, вот главный навык солдата: вовремя свалить ответственность на другого.
– Ведите ее в карцер, ведьму ожидает костер! – главный инквизитор пошел разводить пары. Я мгновенно переварил новую вводную. Опять костёр?! Нет уж, дудки! Это ты зря, дедуля. Щепка в ботинке тоже может попортить кровь. Да и карцер в мои планы не вписывался.
– Никто никуда не идет! – я не выдержал. – Вы ее отпустите…
– Она ведьма! – меня перебили. – И будет сожжена!
– Она – волшебница!
– Ведьма и…
– …волшебница, и она мне нужна! – ответил я той же монетой.
Чтобы лилипуту обратить на себя внимание Гулливера, приходилось напрягать связки. Перекричать его, конечно, мне не светило, но и закрыть глаза на мои укусы означало подставить открытое горло: что-то свыше нашего разуменья заставляет нас включать в комнате свет и бегать с журналом за зловредным москитом. Заглянув в глаза главному инквизитору, я испугался, что из него вот-вот вырвется пар. Великан довольно успешно изображал из себя начищенный до блеска паровозный гудок. Тут-то у меня и забрезжила надежда, что кровопролитья получится избежать – если собака лает, может, и не будет кусаться.
А может, и нет.
– Схватить его… – заорал отец Поль так, что у меня заложило уши, затем он топнул ногой, и я почувствовал, что подпрыгнул вместе с Валеной и солдатами. Девушка едва не упала, и они были вынуждены ее опять подхватить.
На нас потихоньку стали обращать внимание, народ удивлённо наблюдал за сварой. Самые любопытные подползали поближе к центру. К сожалению, Оррик среди любопытствующих отсутствовал. Когда ко мне попытались сунуться, я повернулся к желающим лицом и постарался, чтобы самые инициативные тоже разглядели знак на груди. Это поубавило пыл, вызвав недоумение у начальства.
– Чего встали? Живо и этого гаденыша в карцер!
– Э…
– Вы язык проглотили? Плетей захотели… – впрочем, договорить отцу Полю не дали, ткнув меня в грудь сразу с нескольких сторон. К счастью для меня, глазастых оказалось с избытком.
– Святой отец, у него знак курьера.
Сверкающая скала обернулась, впиваясь взглядом в амулет на моей груди. Можно подумать, он его не заметил раньше…
– Какой ещё знак?! – рыкнул он, и меня окатило волной растерянности.
– Этот. – Я сдернул с шеи круг, рискуя остаться без пальцев, и сунул его гиганту под нос. Ну, сейчас или меня размажут, или я утру кое-кому его сломанный нос. К сожалению, оба варианта ставили крест на хороших, доверительных отношениях с местной властью и сулили проблемы в будущем. Впрочем, на них и раньше не приходилось рассчитывать, так что конфликт даже к лучшему: пусть поработает на авторитет, лишние баллы репутации никому ещё не вредили.
Глаза главного инквизитора собрались в кучку, гигант согнулся, как будто к пешеходу наклонился фонарный столб. Подсознательно я даже ждал скрипа сминающегося металла. Внутри него клокотал пар, дыхание вырывалось со свистом. Паровоз загрузил новые данные и обдумывал, что с ними делать. Ладно, пусть сам выкручивается. Я просто ждал. Тем более я понятия не имел, дает ли мне право амулет распоряжаться чужими подчиненными, или его действие распространяется только на мою скромную особу.
– Она ведьма! – наконец с ненавистью выплюнул он. – Она сожгла священника.
– А я слышал, святой отец отделался одним испугом, – возразил я с уверенностью, которой не чувствовал. Вдруг Валена ошиблась, и этого сморчка все-таки зацепило? Плакать я по нему не стану, но вот защищаться будет гораздо сложнее.
– Она пыталась!
Пыталась? Что за детский сад?! Земля под ногами затвердела, и я почувствовал, как мои губы пытаются расползтись в победной усмешке. Если начались «прения», то скала оказалась с песочным нутром.
– Эта волшебница, – я особо подчеркнул слово «волшебница», – спасала меня от костра, на который я угодил как раз по милости вашего милейшего священника-самодура. Если бы у него были мозги, он бы понял, что такими вещами не шутят. Он же предпочел не расслышать моих слов. Ещё вопросы?
Чувства в который раз пришлось отключить. Иначе мой рассудок не выдержал бы той волны ненависти, обрушившейся на меня, давившей на плечи, словно лямки спортивного утяжелителя, в который добавили чересчур много лишнего веса. Полегчало. Но изображение черной тучи, отплясывающей на макушке разъяренного инквизитора, нервировало похлеще его ладони на рукояти меча. Его я отключить не мог. Облако подрагивало, словно вот-вот готово было наброситься на меня вместе со своим хозяином. Хотелось закрыть глаза руками и убежать, я почти физически чувствовал, как тот, второй, отчаянно боролся за контроль над телом – весь его прошлый опыт твердил, что конфликтов следует избегать. Приходилось силой заставлять себя отстаивать каждую пядь не только перед инквизитором, но и перед собой.
Ну какие козыри у тебя в рукаве? Вижу же, что просто не хочется уступать доходяге.
– Какой идиот дал этому ублюдку знак «голоса»?! – выплюнул, наконец, главный инквизитор.
Значит, все-таки сработало! Мое сердце сжалось в радостном предвкушении: вот оно! В ход пошли стремные аргументы – ещё скажи, что ты прав, потому что ты больше. Поднажмем, и победа будет за нами! Только бы не дать слабину, возможно, сегодня я выиграю свою главную битву. Или отец Поль вытащит, наконец, свою оглоблю и порубит меня на стейки – вон с каким ожесточением пальцы тискают рукоять.
– Епископ Тук, – ответили за спиной голосом Аридила.
Глава 13
Похоже, отец Поль не из тех людей, кто привык просто так выпускать из своих рук добычу. А волшебница стала его добычей, призом, если хотите. Я же не только спутал планы этого великана, но и встал поперёк дороги. Он же вынужден был отступить. Такое не прощают, не забывают и при случае обязательно возвращают долг. Впрочем, плевать, если то, что уготовано мне судьбой, правда, врагов на моем пути будет, как деревьев в лесу. Что такое для леса ещё одно дерево? Подточим пилу получше да будем ждать удобного случая.
Валену все-таки отпустили, с неохотой, скрипя зубами, сопровождая взглядами, которые, если бы имели материальную основу, могли царапать стекло не хуже алмаза. Мы отступали медленно, так враги расходятся, договорившись о временном перемирии, чтобы иметь возможность позаботиться о раненых на поле боя. Нам тоже достался кусочек славы волшебницы. Будь его воля, Поль бы отправил на костер не одну, а троих.
Впрочем, люди инквизитора не удержались от маленькой мести и продемонстрировали славное обхождение: девушку буквально швырнули к нашим ногам. Валена не удержалась бы и упала, если б не помощь эльфа. Аридил ожидал чего-то подобного и успел подхватить волшебницу. Как-то так получилось, что она оказалась у него на руках, и он понес ее прямо к нашей стоянке. При этом щеки Валены засветились румянцем, и она смущённо отводила взгляд. Не каждый день оказываешься на руках у нечеловечески красивого существа.
Оказалось, в то время, пока я выяснял отношения и выцарапывал девушку из когтей инквизиции, мой спутник тоже не терял времени даром. Доказательством тому служил практически готовый костёр, которому не хватало только огня, и аккуратно сложенные пожитки двух человек, один из мешков, очевидно, принадлежал Оррику, а второй – самому эльфу. Мы опять разбили лагерь подальше от остальных, что на этот раз свидетельствовало о предусмотрительности принца или о его привычке держаться на расстоянии от суеты. И то и другое делало ему честь, а в текущих обстоятельствах мне не приходилось желать большего. Я бы вообще предпочел убраться с поляны, но в конечном счёте решил, что требуется сохранить хотя бы видимость отношений. Пока между нами всего лишь склока. Стоит полить отношения красным, и главный инквизитор может и не удержать в ножнах меч.
Пока я пытался справиться с бешено скачущими мыслями, которые, как известно из старой песни, «мои скакуны», Аридил разбирался с костром. Впрочем, на этот раз у него не заладилось. В конце концов он саданул кресалом себе по пальцу, и тут мы услышали, что предельно вежливый эльф тоже знает толк в крепких выражениях. Он что-то бросил в сердцах, посмотрел на Валенбергию и смущенно отвел взгляд – ну да, аристократам ведь не пристало браниться. Только он не учел, что никто из нас ни слова не понимает по-эльфийски, так что он с тем же успехом мог декларировать стихи или молиться.
– Давайте я помогу, – вдруг произнесла Валена, и не успели мы глазом моргнуть, как она пальцами дотронулась до полена. Ее руку окутало облако красных мушек, дерево задымилось, по трещинам поползли молочные ниточки, запахло палеными спичками. Она поморщилась, но руки не отняла, и вот уже кора заискрилась, из-под сучка показалась бледно-оранжевая змейка.
Девушка ещё несколько секунд не убирала руку, пока пламя не ощутило себя увереннее. Костер занялся. Я с трудом удержал челюсть на месте: а мне-то рассказывали сказки про искры. Впрочем, понаблюдав за волшебницей, я пришёл к выводу, что несправедлив: похоже, она сама не ожидала от себя подобного результата.
– Теперь не погаснет, – сказала Валена, опустив взгляд.
Использовать магию сейчас, когда тебя едва вытащили из костра и вокруг такое количество враждебно настроенных существ, требует от человека либо огромной глупости, либо безумной отваги.
К счастью, нашим соседям пока было не до нас, и маленький фокус с костром так и остался незамеченным. Они шумели, как океан в пятибалльный шторм. Люди суетились, но толку от их беготни невооружённым глазом было не разобрать. Я иногда поглядывал в их сторону, но так и не заметил, чтобы ранеными кто-то всерьез занялся. Они без мага вообще ничего не умеют?
– Это что сейчас было? – прохрипело мне в спину голосом Оррика. Наш не в меру боевой товарищ наконец соизволил материализоваться у нашего огонька. Я оглянулся и вздрогнул: настроение у него оказалось под стать голосу и клубилось над головой грозовыми тучами.
Мои мысли перебил голос Валены.
– Волше… – начала было девушка, но Оррик заставил ее замолчать.
– Я тебя спрашиваю! – Валену инквизитор проигнорировал.
Естественно, меня, кого же ещё? Это он, конечно, не про костер и магию, а про мои разборки с Полем, господином главным инквизитором Архана.
– Поговорили, – я пожал плечами.
– П-поговорили?! – Оррик растерял остатки самообладания. – Это ты называешь поговорили?
– А как мне ещё это называть? Оружием не размахивали, никто не убит, значит, просто поговорили.
– Э… м.
Главного инквизитора я дожал, теперь пора разобраться с Орриком.
– Она спасла мне жизнь, – я указал на Валену, девушка притихла и прислушивалась к нашему разговору. Я надеялся, что ума в ней все-таки больше, чем безрассудства. – Долг платежом красен. – О том, что я собственноручно нас двоих чуть не угробил, упоминать не стоит, Оррик как-то нехорошо поглядывает на свой меч – меня с некоторых пор такие взгляды слишком нервируют.
– Почему ты не показал амулет, который я тебе дал, священнику из той проклятой деревни?!
Спасибо, конечно, за напоминание, я тоже никогда не забуду тот эшафот. Не каждый раз спросонья оказываешься на костре. Ну и про тупость свою беспросветную нужно помнить.
– Забыл.
– Забыл?! – Оррик не дотягивал до паровозного свистка, но чайник из него вышел бы на загляденье.
– Да, забыл.
– Так зачем ты достал его сейчас, демоны тебя задери?!
– А сейчас я про него вспомнил.
Пауза. За кулисами слышится свист пара. Кто-то падает. Оррик хлопает глазами, мы с Валеной помалкиваем. Аридил режет в котелок что-то напоминающее картошку, хотя, может, это она и есть. Ловлю на себе ее взгляд – страх, похоже, исчез, зато выросло удивление. Мне кажется, на меня посматривают оценивающе и немного с опаской. Ну ладно, хоть запаха ненависти не чувствуется. Впрочем, самое трудное впереди: мне нужен маг, а обида разрушает и не такие союзы. Это пока Валена успокоилась, в ней сейчас бурлят последствия стресса. Адреналин, как вакуумная граната, сжег воздух вместе с эмоциями на ближайшее время. Но стоит ей прийти в себя, как повылезают все тараканы.
– Так нельзя использовать знак! Ты соображаешь, что теперь будет?!
Как-то неубедительно звучит. Что ж, ответим той же монетой.
– Ты так часто об этом твердил, что я решил, что все это выдумка.
Инквизитор закашлялся.
– Я вообще тебе ничего о нем не рассказывал.
– Вот именно, Оррик, вот именно! – я и не думал сдавать назад. – Ты вообще мне ничего не говорил! Ни об амулете, который почему-то называется «Голос», ни о порталах, с помощью которых мы могли бы очутиться в нужном нам месте за одно мгновение. Ни даже о цели нашего путешествия. Ты ни о чем таком не рассказывал! Когда касалось дела, ты просто помалкивал. Так чего ты хочешь теперь?
Инквизитор на секунду замялся, но и он сдаваться не собирался.
– Я и не должен был ничего рассказывать!
Замечательная логика. Тянет на приз зрительских симпатий!
– Зачем же было подсовывать мне эту штуку?
– Никто не думал, что все так будет. Я дал тебе амулет на всякий случай.
– Так вот этот случай наступил!
Круг замкнулся. Оррик стоял напротив меня, тяжело дышал, и я слышал, как поскрипывает кожа в его кулаках.
– Вряд ли так уж важны причины поступков в прошлом, – Аридил помешал котелок. – Ты нажил себе врага. Я слышал, у него хорошие покровители.
– Догадываюсь, – сказал я. Не просто же так отец Поль стал главным инквизитором, тут не только талант, тут без связей не обойтись. – Он меня прирежет при первой возможности?
Оррик тяжело вздохнул, сбрасывая перевязь с мечом на землю. Не думаю, что он был готов к такому отпору. Ему сегодня пришлось тяжелее всего, даже когда он наседал на меня, я не чувствовал прежнего огонька. Скорее, он ругался, потому что так надо.
– Прямо сейчас он тебя убивать не будет. Но ходить тебе придется с оглядкой, – Оррик поднял на меня тяжелый взгляд. – Как вообще можно столько наворотить в одиночку?!
На последний вопрос я бы и сам не ответил, даже если бы захотел. Едва избежав катастрофы, мне казалось, что самое страшное позади. Главное, все живы, а проблемы были и будут.
– Наше путешествие приобретает пикантный оттенок авантюры. – Аридил усмехнулся. – Если бы у меня имелся талант к сочинительству, как у моей сестры, Иан удостоился бы поэмы. Или, может, посвятить ему хроники?
Инквизитор вздохнул, во всей его фигуре чувствовалась безмерная усталость. Он опустился на землю и закрыл глаза ладонями.
– Можно взглянуть? – Аридил указал жестом на амулет, до сих пор болтавшийся на моей груди.
Я осторожно снял его за цепочку – не хватало еще отрезать себе палец, когда уже все позади, – и передал его эльфу. Он аккуратно принял медальон и покачал перед глазами, как маятник.
– Ты знаешь, что это?
– Решение всех проблем, – сказал я, мне не хотелось серьезных разговоров, во всяком случае не сегодня. – Ну, в большинстве своем.
– Да, в большинстве, – повторил Аридил. – Но что это такое, ты не знаешь.
Он не спрашивал, он утверждал, и я решил, зачем отвечать, если и так понятно. Остальные помалкивали. Оррик так и сидел, не реагируя ни на что. По-другому я представлял рождение моей команды.
– Очень давно, так давно, что даже у нас, эльфов, память об этих веках сохранилась лишь в песнях, по заказу вашей церкви гномы выковали символы, которые бы могли показать людям мощь и нерушимость вашей веры. Три круга, переплетенные вместе, – символ церкви. Три круга с мечами – знак тех, кто может с мечом постоять за веру и спокойствие людей. Они вложили в этот металл все знания, что у них были. То, что я держу в руках, старше, чем мой многомудрый дядя, и старше даже, чем его дед. Эти знаки невозможно уничтожить – ни магия, ни пламя не смогут оставить на этой поверхности никакого следа. Знак нельзя потерять, при гибели их владельца он возвращается туда, где обречен получить другого.
Аридил тоже не походил на себя самого. Каждый сейчас был кем-то другим.
Я посмотрел на амулет в его руках. Не верилось, что этой вещице такая тьма веков. Подумалось, что в Китае их можно было бы лепить миллионами, никто и не заметит подделку. Всем курьерам раздают подобные штуковины?
– Что такого в том, что я показал его отцу Полю? И почему тому священнику можно было его предъявить, а этому – нет?
Но ответил мне не эльф, а Оррик:
– Знак «Голоса» может получить только инквизитор!
Я смутно начинал понимать, к чему он клонит.
– Многоуважаемый Оррик лишь хочет сказать, что никогда за всю свою историю этот знак не вручался тому, кто не имеет к инквизиции никакого отношения. Знак легко спутать с курьерской монетой – пропуском, который выдается человеку для прохода через порталы. Они очень похожи внешне, только мечи не острые, а значит, не нужна и цепочка, – Аридил продолжал задумчиво крутить в руках мой амулет. – Как выглядят монеты, знают практически все, в чем их отличие от «Голоса» – единицы. Он для избранных. Амулет наделяет человека правами того, кто его вручил. Их используют только в критических ситуациях и только среди узкого круга людей. Как сказал Оррик, если бы ты продемонстрировал его деревенскому священнику, он не почуял бы разницу и не смог бы об этом никому рассказать.
К вечеру погода испортилась, и это пока единственная хорошая для меня новость. Аридил, сохранявший спокойствие на протяжении всего дня, разложил по полочкам наши дела, и мне впервые захотелось сказать слово «мама» в том контексте, в котором жалуются на судьбу.
Эльф не знал, какое наказание уготовано человеку, присвоившему себе «Голос», но то, что оно будет, нисколько не сомневался. Отец Поль теперь в лепешку расшибется, но выяснит, откуда взялся «ублюдок», который при всех заставил его отказаться от своих слов. Положение обязывало его знать различия между обычным курьерским символом и знаком, которым отмечают особенно приближенных людей. Покажи я ему обычный курьерский медальон, нас вряд ли что-то спасло от костра, но с «Голосом» он вынужден был считаться. И дело было бы в шляпе, если бы у меня был хотя бы низший ранг посвящения. А тут попахивало статусом «самозванца» со всеми вытекающими оттуда последствиями. Вернуть знак Оррику? Тоже не вариант – согласно уложениям, епископ Тук имел право выдать только один «Голос», а так как он его уже «выдал», Оррик автоматически его бы лишался.
– Если узнают, что амулет тебе достался от Оррика, его накажут с тобой заодно, – обрадовал меня Аридил. – Ему ни под каким видом нельзя передавать «Голос» другому. Трудно представить более тяжкое преступление.
– Но ты сказал, что его дал мне Тук!
– Конечно, сказал. У меня не было выбора, – эльф пожал плечами, возвращая мне амулет. – Зная тебя, я предположил, что ты можешь ляпнуть что-нибудь такое и окажешься на костре уже к вечеру. И потащишь нас заодно.
Значит, Валену я спас от смерти… тоже не до конца, а лишь до тех пор, пока не выяснится, что мое право владеть «Голосом» – фикция. Я похолодел – вот тебе и решение всех проблем.
– Легкой смертью тут не отделаешься, – сказал Аридил. – Ни тебе, ни ей, ни Оррику не позавидуешь.
Нечего сказать, успокоил. К счастью, Аридил дождался, когда мы останемся с ним вдвоём, и не стал вываливать на меня новости в присутствии волшебницы. Девушка забылась мертвым сном в палатке, место в которой, по молчаливому согласию, отдали ей. Эльфу не спалось, он в сегодняшнем мероприятии принял не такое уж активное участие, основные лавры достались нам. Ну как лавры – все уже знают, что из этого получилось.
Кстати, инквизитора тоже не было. Он резко поднялся и ушёл куда-то в лес, и Аридил не разрешил мне его останавливать. Может, это и правильно, я все равно не знал, чем его успокоить. У меня и на себя-то слов не хватало. Ещё десять часов назад я был уверен, что, появись здесь мои спутники, все проблемы враз разрешатся сами собой, а сейчас с трудом мог думать о чем-то, кроме того, что натворил.
– Иди спать, Иан, – сказал Аридил. – Завтра тебе понадобятся все силы, какие у тебя есть.
С этим было сложно не согласиться, но я не сомневался, что не смогу уснуть, зная, что нас ждёт.
– Получается, я теперь вроде как старше по званию, чем отец Поль? – задал я мучивший меня вопрос.
Аридил не подал виду, что удивлён, но его выдало облако над головой.
– Да, формально у тебя полномочия епископа.
Гульнуть напоследок, что ли?
– Пошли-ка, прогуляемся, – сказал я. – Когда ещё за рулем «Бугатти» посижу.
