Владимир Михайлович Скрипник
Жилец
К возвращению председателя выбор был сделан без особых обсуждений и по общему согласию.
– Ну что, все в порядке? – спросил председатель и услышав одобрительный ответ, сказал Степану:
– Послезавтра будет заседание шахткома, на нем и рассмотрим твой вопрос, а ты заходи в конце недели в приемную за решением, а потом ко мне, расскажу, что делать дальше. Лады?
В конце недели Степан получил положительное решение шахткома, под диктовку председателя написал заявление на имя директора шахты с просьбой оказать помощь в приобретении строительных материалов.
А потом была зима, типичная донбасская, со слякотью, редкими трескучими морозами и оттепелями. Степан с Галей каждый вечер, когда позволял режим работы, встречались, ходили в кино, гуляли по парку, несколько раз были на танцах. Танцевали только друг с другом. Каждый раз, когда удавалось, собирались на Шанхае втроем, обсуждали предстоящие работы, расписывали план участка, разметив места под хозяйственные постройки, огород и сад. Женщины обсуждали, где и что будет расти. Степан завел тетрадь, в которую заносил наброски чертежей хозяйственных построек и расчеты потребностей в материалах и всякое другое, связанное со стройкой. Начать строительство решили с добротного гаража с надежными запорами. Собственно, гаражом он станет когда-нибудь потом, а пока это будет склад материалов.
Все шло своим чередом, но однажды случилось происшествие, которое изменило эту размеренную жизнь. Бригада Степана, окончив смену, двигалась к стволу. Шли гуськом и молча, сказывалась усталость, внезапно послышался чей-то голос, точнее, не голос, а стон со стороны выработанного пространства. Оказалось, что по неизвестным причинам переломилась стойка крепления и верхняком придавило человека. Человек был без сознания, хрипло дышал, из раны на голове по лицу стекала, смешиваясь с угольной пылью, струйками кровь. Освободить раненого можно было, только приподняв верхняк, но подобраться к нему затрудняли куски породы обрушившейся кровли. Рабочие быстро удалили куски породы, но все равно доступ к пострадавшему оставался ограниченным и освободить его без спецтехники не представлялось возможным. Подумав, Степан решился сделать попытку, он пробрался к пострадавшему, подлез под верхняк, лег рядом, и упираясь руками в почву, неимоверным усилием приподнял его, а рабочие быстро закрепили верхняк в новом положении. Верхняк больше не давил ни на пострадавшего, ни на Степана, но от перенапряжения Степан потерял сознание, из ушей и носа пошла кровь. К этому времени подоспели горноспасатели и спустя несколько минут оба шахтера были освобождены, а потом доставлены в больницу. Само собой, весть об аварии быстро разлетелась, и к концу дня о ней знал весь поселок.
Галя стремительно вошла в палату и сразу увидела Степана, он лежал на животе, головой к двери. На его спине в области лопаток сине-багровыми пятном расползлась огромная гематома. Увидев Галю, Степана рукой показал в сторону другой койки и прижал палец к губам.
На кровати лежал лицом к стене мужчина. Галя догадалась, что это и есть основной пострадавший. Степан указал на стул возле себя и жестом пригласил сесть. Галя подошла, но не села, а став на колени перед кроватью, стала целовать лицо Степана, его руки, шёпотом повторяя два слова: «жив» и «любимый». Слезы заливали глаза. Степан нежно гладил девушку по голове, пытаясь ее утешить повторял: «Ничего страшного не произошло, просто перенапряжение, оно в прошлом, я быстро восстановлюсь и все будет, как прежде». Он попытался поднять девушку с колен, но острая боль в груди не позволила это сделать. Степан скривился и закрыл глаза. Галя поняла, что может навредить Степану, испугалась, быстро вскочила и села на стул, вытерла слезы. Боль отступила. Степан открыл глаза и нежно смотрел на Галю.
– Кто он? – Неприязненно кивнув в сторону спящего, спросила Галя.
– Не знаю, когда меня привезли в палату, он уже спал и спит до сих пор. Наверное, снотворное дали.
– Так ты его совсем не знаешь? – удивленно спросила Галя.
– Там, внизу, лицо у него было в крови и угольной пыли, да я и не присматривался.
Галя молча смотрела на Степана, пытаясь понять, как можно рисковать жизнью ради совсем незнакомого человека. «Ведь ты же мог погибнуть. А как же я? Ты обо мне подумал? Ты же говорил, что любишь меня!» – с горечью думала она. И спустя мгновение появилась успокаивающая мысль: «Это я, дура, чего-то не понимаю, а Степа поступил как надо». Мысль пришла, но горечь не ушла. Тихонько скрипнула дверь, на пороге стояла встревоженная Наталья. Степан и Галя жестами пригласили Наталью пройти в палату и при этом соблюдать тишину. Галя принесла еще один стул, а когда его ставила, зацепила сумкой другой стул и тот с грохотом опрокинулся на пол. Больной проснулся, превозмогая боль, перевернулся вначале на спину, а потом на другой бок. От неожиданности Галя вскрикнула, это был Андрей.
Он бессознательно посмотрел на нее, закрыл глаза и опять уснул. Наталья подошла к кровати Андрея, поправила подушку и внимательно посмотрев на его лицо, вернулась назад.
– Надо сказать медсестре, что он приходил в сознание, – с этими словами Наталья вышла из палаты.
Закрыв за собой дверь, Наталья дала волю слезам. После того, как услышала эту жуткую весть, воображение рисовало картины одна страшнее другой, хотелось бросить все и быть рядом с этим дорогим человеком, а когда вошла в палату и увидела его здоровым и невредимым, чуть было не потеряла сознание. Теперь он там с любимой девушкой, а она здесь в слезах и тоске. «Господи, дай мне силы выдержать, ведь она моя дочь, я должна сделать все возможное и невозможное для ее счастья, дай мне силы, чтобы я никак не показала, что люблю этого парня, ах если бы не Галя… Я не знаю, что мне делать. Помоги мне!» Наталья вытерла слезы и, немного успокоившись, решила впредь стараться пореже бывать рядом со Степаном, особенно оставаться наедине. Она не была уверена, но ей казалось, что Степан в последнее время часто задерживает на ней взгляд и смотрит не так, как на других людей, а однажды она перехватила его взгляд, в котором успела увидеть такую нежность к себе, что сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Наталья ушла в приятные воспоминания и вдруг, встрепенувшись, подумала: «Что я себе позволяю, она же моя дочь, и это должно быть для меня главное, а я…». Слезы опять набежали на глаза, Наталья вытерла глаза, разыскала и рассказала медсестре о случившемся, вернулась назад и решительно открыла дверь в палату. Галя сидела с закрытыми глазами, губы дрожали.
Степан держал ее руку в своих и нежно прикасался губами к ладошке. Слезы катились по щекам девушки, происшедшее не укладывалось в ее сознание. Не обращая внимания на слезы, она осыпала поцелуями лицо Степана, а ее губы шептали: «Миленький, не делай так больше, я очень прошу тебя, если с тобой что-то случится, я не переживу».
Следом за Натальей в палату вошли врач и медсестра. Поздоровавшись, доктор, обращаясь к посетителям, сказал:
– Больным нужен покой, а этого героя, – он кивнул в сторону Андрея, – мы должны обследовать, так что время посещений закончилось, приходите завтра, надеюсь, они оба будут в лучшем состоянии, вот тогда и поговорите, а сейчас до свидания. Галя несколько раз поцеловала Степана и направилась к двери, по пути остановившись на мгновение у койки Андрея прошептала: «Поправляйся».
На следующий вечер картина была совсем другой. Степан уже понемногу мог сидеть на кровати, а Андрей пришел в сознание, но был еще очень слаб и часто засыпал. Первой пришла Наталья. Поздоровавшись, подошла к койке Андрея, положила на тумбочку пакет с фруктами и, справившись о самочувствии, перешла к Степану. Слегка сжала его руку и положила на тумбочку пакет.
– Ну как ты тут?
– Великолепно, я бы уже встал, но доктор не разрешает, но завтра обязательно встану и если ты придешь, то я обязательно приглашу тебя на вальс, и не вздумай отказать.
– Ладно, танцор, обойдешься – улыбнулась Наталья, – а если сильно хочется танцевать, пригласи Андрея, Галя говорила, что он отличный танцор.
– Ага, танцор, – проворчал Андрей, – похоже, оттанцевался я.
– Подожди! – Наталья пересела на стул у койки Андрея, положила свою руку поверх его руки, – я по дороге сюда встретила доктора и, естественно, спросила о вас, так он сказал, что у тебя, как ни странно при таких травмах, нет переломов, одни ушибы, правда их много и есть серьезные, а в отношении паралича, как он выразился, нижних конечностей, то это временно и скоро начнется процесс восстановления и доктор уверен, что все будет хорошо. Ну и если ты не хочешь танцевать со Степаном, то так и быть, я позволю тебе пригласить меня.
Все рассмеялись. Вошла Галя.
– О, да тут веселье в полном разгаре! Примите и меня в свою компанию.
Не дожидаясь ответа, подошла к Степану и без всякого стеснения поцеловала его в губы.
– Ну как ты, родной? Еле дождалась конца работы. Да, чуть не забыла.
Она положила пакет с фруктами на тумбочку Степана, а затем такой же – на тумбочку Андрея и вернулась к Степану, села на кровать в его объятия. Они тихо о чем-то говорили между собой, прерывая разговор поцелуями. Андрей взял Наталью за руку.
– Наташа, ко мне сегодня приходила моя бригада и ребята рассказали, что произошло, – речь Андрея сопровождалась свистящим дыханием, видно было, что ему трудно говорить.
– Ладно, Андрей, расскажешь в другой раз, а сейчас лучше отдыхай, а я рядом посижу.
– Нет, Наташа, я не могу это держать в себе, видишь ли, Степан категорически не хочет слушать, как он сказал, мой бред, а я должен кому-то сказать, так что потерпи, это недолго, – и помолчав собравшись с силами продолжил: – Оказывается Степан спас мне жизнь, спас просто так, даже не зная кому. Я раньше думал, что так не бывает, что все это агитка и все такое, а он взял и спас меня, спас и перевернул мое сознание на сто восемьдесят градусов. Я не могу понять, зачем он рисковал своей жизнью. Смотри, мы там были вдвоем с напарником, а когда произошла авария, напарник оставил меня одного и исчез, короче, бросил и сбежал. Не знаю, как бы я поступил на его месте, но его я понимаю, а вот то, что можно рисковать жизнью ради незнакомого человека, не могу понять, ведь нас могло завалить обоих, и он это знал. Я теперь не знаю, как мне дальше жить, как относиться к Степану, для меня он теперь самый близкий и родной человек, и я готов для него на все, но я ему не нужен, он раньше жил без меня и дальше проживет, тем более в его жизни появились вы. Я когда узнал про него и Галку, сильно расстроился, а потом подумал, а вдруг для Гали это все серьезно – ее судьба, и хоть я ее по-настоящему не любил, но поклялся себе, что если Бандера обидит ее, то получит так, что мало не покажется. То, что сейчас там у них происходит, – Андрей усмехнулся и кивнул головой в сторону койки Степана, – обидой ну никак не назовешь.
– Это точно, – улыбнулась Наталья, – наверное, это любовь.
– Ну так как ты считаешь, как мне быть, ведь я же ему жизнью обязан, а этот долг очень трудно оплатить, если вообще возможно.
– Если ты взаправду хочешь знать, как я на это смотрю, тогда слушай. Я думаю, ты так остро относишься к происшедшему потому, что еще не совсем здоров, поправишься и все будет выглядеть по-другому. Это раз! Во-вторых, это не твой долг перед ним; ты его ни о чем не просил, а поэтому ничего ему не должен и живи дальше, как живется, и не усложняй.
– Мудрая ты баба, Наталья, мне бы такую в жены, а то все попадаются какие-то не то, – и после непродолжительной паузы, неожиданно полусерьезно предложил: – А че, Наташ, выходи за меня замуж, я парень по всем параметрам неплохой, да и ты девка хоть куда, давай строить ячейку общества!
Наталья рассмеялась:
– Девка, говоришь, моя девка замуж собралась, я же говорила, ты не совсем здоров, вот и плетешь что зря.
– Не разбивай мое сердце отказом, – притворно взмолился Андрей, давай встречаться, а там, глядишь, все и сладится.
– Встречаться. А ты знаешь, сколько мне лет?
– Не знаю и знать не хочу, я давно к тебе присматриваюсь, – серьезным тоном произнес Андрей и попытался решительно взять Наталью за руку. – А че, нам же не по шестнадцать лет, мы взрослые люди и понимаем, что к чему, если хочешь, я и сватов зашлю.
Разговор становился неприятным для Натальи.
– Слушай, женишок, давай подождем, когда женилка у тебя выздоровеет, тогда и будешь свататься, а сейчас давай-ка я тебе лучше подушку поправлю.
– Это что такое? Ты что, девка, совсем стыд потеряла, при посторонних людях к больному в постель залезла, – в палату вошла разъярённая санитарка.
От неожиданности Галя вздрогнула, соскочила на пол и повернулась на голос.
– А, это ты, Галька, – более спокойным голосом сказала санитарка и оглядевшись, уже совсем спокойно добавила: – И ты, Наталка, здесь. Скоро обход, так что все на выход, мне тут полы надо протереть. – Будет свадьба? – почти шепотом спросила она у Натальи.
– Вроде да!
– Ну дай-то бог! Парень-то настоящий, геройский, и девка у тебя хоть куда, я смотрю хорошая пара получится, а глаз у меня зоркий, вот посмотришь.
На следующий день Степану разрешили вставать, а еще через несколько дней выписали. Андрей тоже шел на поправку. Каждый день их проведывали ребята с шахты и, естественно, Галя. Наталья, ссылаясь на занятость, появлялась реже, да и то больше сидела у кровати Андрея. Приходили представители шахткома и руководства шахты, говорили много хвалебных слов в адрес Степана, поступок его называли не иначе как геройским, а самого Степана – героем.
Степану это не нравилось и однажды, после очередного такого посещения он раздражённо произнес:
– «Геройский поступок». Да за такое нужно наказывать и серьезно наказывать, чтобы другим был урок.
– Как это наказывать? Ты спас человеку жизнь и тебя наказывать? Ты это серьезно или кокетничаешь, как барышня? – удивился Андрей.
– Да какое там кокетство! Смотри, – взволнованно заговорил Степан, – я влез под этот верхняк и сдвинул его с места, ребята закрепили его и нас с тобой вытащили. Так?
– Ну да! – удивленно согласился Андрей.
– Хорошо, что так получилось, а могло быть и по-другому. Я тронул верхняк, он зашевелился и мог вызвать новое обрушение и что тогда?! Запросто могло завалить и нас с тобой, а с нами и ребят придавить.
– Могло, но не завалило, значит, ты поступил правильно, а раз ты рисковал своей жизнью, то и поступок твой героический и не о чем тут спорить.
– Ну какой же он героический! – поежился Степан, – ведь после того, как закрепили верхняк, через несколько минут прибыли горноспасатели и если бы я не торопился, они бы все сделали сами и сделали бы правильно, без лишнего риска, их этому всему учат, и я бы здесь не лежал.
– Нет, ты, Степан, не прав! Смотри, мой напарник даже не попытался мне помочь, он просто сбежал, кстати, мои ребята попросили начальника участка убрать этого члена из бригады, а я как оклемаюсь, обязательно ему морду набью.
– Подожди! «Морду набью», а за что? Получается, что не я, а он тебе жизнь спас, да и мне заодно, ведь это он сообщил диспетчеру по телефону, а тот вызвал горноспасателей, так что ты его благодарить должен, а не гнать из бригады и еще морду бить.
– Да, ты прав в одном – морду ему я бить не стану. Позвонить по телефону ни храбрости, ни геройства не надо, а вот помочь товарищу, рискуя своей жизнью, – это другое. Ладно, ты меня не переубедишь, давай о другом, я тут краем уха слышал обрывки ваших разговоров и понял, что ты решил строиться?
– Да по весне начнем. Участок выделили, план дома тоже есть.
– А стройматериалы?
– Шахта поможет, я уже заявление подал.
– Хорошо! А кто будет строить?
– Я, а Галя с Натальей помогать будут.
– Да, такой бригадой много построишь! Нет, лет за пять, может, что-нибудь и получится, не раньше, а ты как хотел?
– Нет, я хочу уже к следующей зиме переехать.
– Не думаю, чтобы получилось, я тебе как крепиль говорю.
– До армии мы с отцом шабашили по селам, а в армии я служил в стройбате…
– Ну вот, значит, понимаешь, что к чему, а хочешь сказать, что фактически за полгода и практически в одиночку поставишь дом и еще при этом будешь работать на шахте забойщиком? Не реально! – Андрей отрицательно покачал головой.
– Конечно, ты прав, – после паузы сказал Степан, но иначе нельзя, я обещал Гале и Наталье, что женюсь тогда, когда приведу ее в свой дом и Наталья будет жить с нами, и отказаться от этого обещания я не хочу и не имею права, сам понимаешь.
– Значит, нужно думать.
Оба замолчали.
– А давай я тебе буду помогать? – внезапно предложил Андрей.
– Исключено!
– А почему? Обижаешь. Ты мне помог, а теперь я хочу помочь тебе.
– Во-первых, я тебе не помогал, а то, что произошло, это моя глупость, и хватит об этом.
– Не глупость, а подвиг, – поправил Андрей, – хорошо, пусть будет не подвиг, но все равно геройский поступок, и я тебя хочу отблагодарить и это нормально.
– Ну вот, опять «за рыбу гроши», может, ты еще и деньги мне предложишь в знак благодарности?
– Не предложил бы, а отдал все, что у меня есть, и все равно остался бы должен, но ты же не возьмешь. – Очень жаль, что ты меня не понимаешь и не принимаешь.
Андрей замолчал и лежал с закрытыми глазами. Степан полулежал на койке и смотрел на Андрея пытаясь понять его, но в конце концов понял одно: Андрей искренне хочет ему помочь это для него важно и отказывать ему в нельзя.
– Андрей, ты в чертежах разбираешься?
– В каких чертежах? – встрепенулся Андрей.
– В строительных, я сейчас пытаюсь разобраться с проектом дома, не очень получается, у меня сплошные вопросы.
– Принеси проект, попробуем разобраться вместе, я думаю, знания и диплом строительного техникума могут пригодиться.
– Проект со мной.
Пришедшая Галя застала мужчин за работой. Степан придвинул пустующую койку и на ней разложил чертежи. Мужчины что-то обсуждали, рассчитывали, Андрей делал в тетради пометки. Увлеченные, они как бы мимоходом поприветствовали девушку и продолжили работу. Галя, целый день ждавшая этой встречи, почувствовала себя не очень желанной и от этого ей стало грустно и обидно. Постояв молча немного, она наконец обратилась к Степану
– Степа, я, пожалуй, пойду домой, а приду завтра?
Степан посмотрел ласково на Галю и громко сказал:
– Все, Андрей, на сегодня хватит, моя невеста пришла и это для меня важнее всего на свете, – он нежно обнял и поцеловал Галю.
Прошло несколько дней, Степана выписали из больницы, и он уже вышел на работу. Первый рабочий день запомнился надолго. Как оказалось, он стал знаменит, незнакомые люди с ним здоровались, при этом некоторые называли его по имени, а встречные девушки приветливо улыбались. Степан шел, опустив голову, и отвечал на приветствия, не поднимая глаз, ему было неловко.
Перед входом в нарядную стояли несколько человек из его бригады и при приближении Степана с их стороны раздались аплодисменты. Готовый взорваться Степан резко поднял голову – на стене рядом с входом висел большой портрет, на котором был изображен Степан, а под ним подпись «Он никогда не пройдет мимо чужой беды. Настоящий герой!» Обычно спокойный, Степан молча подошел к портрету и, ухватившись за раму, резко дернул ее, пытаясь сорвать со стены. Рама была прочно приколочена, а подоспевшие товарищи силой отвели его в сторону, от греха подальше, т.е. от неминуемых неприятностей из-за этого безрассудного поступка, но неприятности все равно последовали. После смены в номерной ему передали записку, которой его срочно вызывали в шахтком. Председатель встретил его с недовольным видом, кивком головы указал на стул, долго молча смотрел на Степана, потом достал папиросу, повертел ее и нечаянно сломал, бросил ее в пепельницу и негромко, но сердито сказал:
– Тебе славы мало, так ты еще захотел покрасоваться: «Смотрите, мол, какой я скромный!» Это что было с портретом? Ты его вешал? Какое ты, на хер, имеешь право трогать его, – распаляясь, почти перешел на крик председатель, – на пятнадцать суток захотел за хулиганку? Что молчишь?
Степан, волнуясь рассказал, что свой поступок считает не геройским, а безрассудным и даже преступным, и если кто и герой, то это напарник Андрея, своими правильными действиями спасший ему жизнь. Степан замолчал, председатель достал из коробки папиросу, долго в задумчивости разминал ее пальцами, наконец прикурил и, выдохнув клуб дыма, уже спокойно сказал:
– При твоем подходе любой подвиг можно представить, как безрассудный поступок, а это будет в корне неправильно. В жизни бывают ситуации, когда от человека требуются решительные действия, с риском для собственной жизни. Надо сказать, далеко не каждый на них способен, это порыв души, когда человек не задумывается над тем, что будет с ним, он делает то, что считает нужным в данный момент, конечно, он почти всегда при этом рискует своей жизнью, но если своими действиями он спасает кому-то жизнь, это подвиг, а человек – герой, как было в твоем случае, если же в результате оказывается, что его старания напрасны, их называют всего лишь неудачной попыткой, это печально, особенно, когда человек при этом сам погибает, но что поделаешь, такова жизнь. Так что ты, Степан, неправ, твой поступок – геройский и хочешь ты или не хочешь, но на твоем примере мы будем воспитывать молодежь, а тебя всячески поощрять и поддерживать. Ты молодой и такие вещи видишь по-своему, поживешь и поймешь, что сегодняшние твои умозаключения неправильные и даже вредные, а пока доверься мне и не мешай. Я тебе убедительно советую, чтобы то, что произошло сегодня, больше не повторилось. Договорились? – и не ожидая ответа, считая вопрос исчерпанным поменял тему разговора:
– Ну, как там строительство? Документы уже оформил?
– Со строительством все в порядке, документы оформлены, весной начну строить.
– Вот и отлично! Если возникнут проблемы, сразу ко мне. Лады!
И встав из-за стола, протянул Степану руку, давая понять, что разговор окончен. Степан вышел из кабинета. Разговор с председателем не поменял его отношение к своему «геройству», но добавился еще стыд за себя и за свой дурацкий поступок с плакатом.
Андрей продолжал оставаться в больнице, но уже мог передвигаться по палате без посторонней помощи. Степан приходил к нему почти каждый день, они долго и помногу работали, и наконец план работ по строительству дома был в основном готов, стал достаточно конкретным. Степану уже давно понял, что выполнить все работы за такой короткий срок, как хотелось, не удастся, даже если и с помощью Андрея, на которую он молча согласился. Необходимы были еще умелые рабочие руки, а где их взять, он не знал, как не знал, где взять некоторые строительные материалы, которые шахта не в состоянии дать. Опять на помощь пришел Андрей, со всем этим он пообещал разобраться сам, шутливо выразился: «Потому что я местный и мне проще ориентироваться на местности».
Наконец зима подошла к концу, и как только позволили погодные условия, Степан с Андреем приступили к строительству. Разметили участок колышками и уже скоро бригада землекопов, сформированная Андреем из местных шабашников, начала рыть траншею для фундамента гаража и одновременно котлован для подвала. По еще мерзлой земле завезли на подводах бутовый песчаник с террикона, и Степан практически в одиночку за пару недель возвел из него стены гаража. Прошла недолгая весна, а за ней лето.
Степан трудился на стройке все свободное от работы на шахте время. Галя и Наталья тоже проводили здесь большую часть своего времени, с перерывами на обед, т.е. они по очереди готовили дома еду и приносили на стройку. Андрей по мере возможностей помогал Степану, но по состоянию еще не совсем окрепшего здоровья, в основном, занимался вопросами организации и снабжения. Все бы ничего, но мешала свалившаяся на Степана слава, она поглощала много личного времени, приходилось присутствовать на различных общественных мероприятиях, бесцельно сидеть в президиумах всяческих собраний, давать интервью для многотиражки и многое другое.
Отказаться от этой деятельности Степан не мог, так как не мог пойти против воли председателя шахткома.
Руководство шахты и района старательно проводило работу, по популяризации его славы для воспитания трудящихся, это забирало много времени, но тем не менее, дом понемногу рос и к середине лета коробка была готова.
«Осталась ерунда: сделать крышу, поставить перегородки, настелить полы, остальное мелочевка – окна, двери, штукатурка, покраска, сантехника-электрика, короче, при наших темпах через какой-нибудь год-два можно заселяться, а остальное поделается потом», – мрачно шутил Андрей.
Как-то раз Наталья принесла на стройку обед, все сели за импровизированный стол. Обедали молча, настроение было безрадостное. После обеда Наталья с Галей убирали со стола, мужчины сидели и молча курили. Андрей, ни к кому не обращаясь сказал:
– Придется осенью свернуть работы и подготовить стройку к зиме, а на это потребуются материалы и время, поэтому необходимо прикинуть, что мы успеем достроить до зимы, а остальное надо консервировать. Другого выхода я не вижу. Мужчины молчали.
Наталья подошла к ним:
– Что приуныли? – спросила она и глядя в глаза Степана, продолжила, – Можно попытаться ничего не консервировать и закончить стройку до холодов.
Все недоверчиво посмотрели в ее сторону.
– Каким образом? – спросил озабоченно Степан.
– Тебе, Степа, надо попросить у руководства помощь, чтобы до зимы завершить наружные работы и крышу, а с остальным мы сами справимся, и если оно поможет, то все будет в порядке, главное надо продумать, что просить.
– Мама, ты умница! – захлопала в ладоши Галя, – А что, сколько своего времени ты потратил на их различные мероприятия, пусть теперь компенсируют. А ты что скажешь, Андрей, можем тогда успеть?
– Ну, если они Степану помогут, как сказала Наталья, то можем успеть. – ни на кого не глядя ответил Андрей.
– Степа, когда ты пойдешь к директору? – повисла на шее у Степана Галя.
Степан невесело улыбнулся, поцеловал девушку в щеку.
– Завтра после работы зайду в шахтком, надо сегодня подготовить список, что просить.
На следующий день после смены Степан пришел к председателю.
– Ну, что ты еще удумал? Как дела? Как строительство? Когда новоселье? – приветливо засыпал вопросами председатель.
– Да дела идут неплохо, но с новосельем пока не ясно, не успеваем к зиме сделать что нужно поэтому придется стройку консервировать, а весной расконсервировать, а на это нужны и материалы и время, которого и так не хватает поэтому хочу попросить помощь, но не знаю к кому обратиться, вот пришел к вам посоветоваться.
– В чем нужда? Материалы или деньги?
– Спасибо, все это есть, а вот рабочих рук не хватает.
– Да, с этим проблема, насколько мне известно, у нашего строй цеха план расписан до конца года. А какие работы тебе нужно сделать?
Степан протянул составленный список.
Председатель, пробежав глазами листок, задумчиво посмотрел на Степана и после паузы добавил:
– Ладно, ты оставь мне его, я почитаю, думаю, мы этот вопрос как-нибудь уладим, в конце концов передвинем ремонт библиотеки на следующий год, надо же помогать героям, а то как-то не по-людски получается. Кстати, ты знаешь, ко Дню шахтера тебя включили в список награждаемых знаком Шахтерская слава, сейчас он у директора на утверждении. Я уверен, к твоей кандидатуре вопросов не будет, так что готовь ответную речь. У тебя все?
Смущенный Степан утвердительно кивнул.
– Ну, тогда бывай! Если надо, обращайся, Лады? И сняв трубку начал крутить диск.
Настроение у Степана испортилось, в конце беседы тон председателя изменился, сложилось впечатление, что произошла сделка и в ее результате помощь будет оказана, но ценность Степана как принципиального человека в глазах председателя понизилась.
Через несколько дней на участок прибыла бригада строителей, и работа стала продвигаться ускоренными темпами. Одновременно с сантехническими работами электрики монтировали проводку, на крыше рабочие укладывали красную черепицу, по настоянию Степана, и уже к Дню шахтера снаружи дом был готов. Издалека видна была красная крыша, белые стены и на окнах голубые наличники.
На праздновании Дня шахтера, на торжественном собрании в шахтном клубе Степану была вручена награда, почетный знак «Шахтерская Слава» ||| степени с формулировкой: «За проявленный во время аварии героизм и за отличные производственные показатели». В ответном слове Степан поблагодарил руководство шахты за высокую оценку его труда и пообещал впредь не снижать производственных темпов. Про свой героизм Степан не сказал ни слова. Все, кроме председателя шахткома и Андрея, восприняли это как проявление скромности и проводили Степана с трибуны искренними аплодисментами.
К середине осени дом и внутри стал приобретать жилой вид, еще пахло краской и не все помещения были готовы, оставались отделочные работы, но в одной комнате уже можно было жить и в нее, чтобы максимально использовать время, перебрался Степан. Работа шла ударным темпом и ко дню рождения Гали, а это было шестнадцатилетие, дом был полностью готов хотя и совершенно пустой из мебели стояла только новая широкая кровать.
День рождения праздновали небольшой компанией, за сколоченным из остатков досок столом было шумно и весело. Андрей сидел рядом с Натальей, ухаживал за ней и как мог развлекал. Он давно хотел завязать с ней ни к чему не обязывающие отношения, иногда встречаться, иногда переспать без всяких обязательств, она женщина свободная, красивая и он ничем не связан, почему бы нет?! Конечно, о том, чтобы жениться, и речи не велось, просто себе в удовольствие и все. Сегодня он планировал эти самые отношения начать, проводить Наталью домой и остаться у нее на всю ночь. Собственно, почти так и получилось.
В конце вечера Степан объявил, что завтра они с Галей идут в загс подавать заявление, поэтому уже сейчас приглашают всех присутствующих на свадьбу и под аплодисменты обратился к Наталье с просьбой что-нибудь сказать по этому поводу. И это было очень кстати, так как у нее уже дрожали губы и в любой момент могли прорваться слезы.
Конечно, она знала, что это событие наступит неизбежно, более того, она чувствовала, что это будет сегодня, она старалась об этом не думать, но все равно слова Степана застали ее врасплох. Для Натальи это событие являло, по сути, конец ее несбыточных, нереальных, но таких приятных мечтаний и еще в ближайшей перспективе остаться одной, без дочери. Все это она знала и готовилась, но все-таки после слов Степана на глаза невольно навернулись слезы, горло перехватил спазм, говорить было трудно. Наталья жестом подозвала к себе Галю, прижала ее к груди, потом слегка отстранила и преодолевая волнение произнесла: