Владимир Иванович Шлома
Непридуманные истории
Новогодний кошмар
Приближался очередной Новый Год. По уже сложившейся традиции, встречать его собирались всем управлением армии в кафе, расположенном на территории части. Здесь было очень удобно. Во-первых, здесь большой зал. Во-вторых, практически все офицеры живут очень близко. Кроме того, здесь не бывает посторонних, так как вход на территорию только по пропускам. И, пожалуй, главное, за аренду помещения не нужно платить, только за выпитое и съеденное. Это вполне устраивало и офицеров, и работников кафе, которые за новогодний вечер получали солидную прибыль.
Инициативная группа, состоящая из офицеров и жен офицеров, имеющих какие-либо таланты в музыке, пении или декламации, готовила программу новогоднего вечера, в которую входили небольшой праздничный концерт, а также различные конкурсы. Ждали елку, которую летчики должны были привезти из северной дивизии, так как, в месте расположения управления армии, елки не росли. Каждый раз, под конец года, летчики специально экономили керосин, чтобы было на чем слетать за елками. Этим бортом обычно привозили много елок. Офицеры управления звонили своим знакомым в дивизию, и те заготавливали для них елки. На каждую елку цепляли бирку, на которой было написано, для кого она предназначена. Но в управлении армии, как и в любом коллективе, не все были людьми честными и порядочными. На аэродроме, где разгружался самолет с елками, некоторые офицеры, которым елку не прислали, или которым присланная елка не понравилась, забирали себе понравившуюся им елку, а прикрепленную к ней бирку, отрывали и выбрасывали. В прошлом году, в результате именно такой наглости, некоторые офицеры отдела связи на Новый год остались без елок. Поэтому, в этом году, майор Аксенов, офицер отдела связи армии, договорился с начальником связи дивизии, что для отдела связи елки упакуют в ящики из-под аппаратуры и опломбирую, чтобы наглецы не смогли до них добраться.
Самолет за елками обычно отправляли по распоряжению начальника штаба армии, но новый начальник штаба, делать это явно не торопился. Так вообще можно было без елок на Новый год остаться. Один из начальников управлений и зашел к начальнику штаба, чтобы напомнить ему о елках.
– Товарищ генерал, а самолет за елками будем посылать? – спросил он.
– За какими елками? – не понял генерал.
– Каждый год, перед Новым Годом, мы привозим для офицеров управления елки из дивизии. Они заказаны и подготовлены, нужно только самолет туда послать.
– И кто должен его послать? – спросил генерал.
– Это всегда делал Ваш предшественник, – ответил полковник.
– А для меня елка там есть? – поинтересовался генерал.
– Так точно! И для командующего есть, и для всех генералов, – доложил полковник.
– Ладно, тогда самолет отправим, – пообещал генерал.
Самолет слетал в дивизию, и привез елки. Но при этом был совершен стратегический промах – новый начальник штаба не согласовал этот вопрос с командующим. И он, как говорится, узнал об этом последним, а как узнал, сразу же вызвал к себе начальника штаба.
– Товарищ генерал, это Вы отправили самолет за елками? – тихим, немного в нос голосом, не обещающим ничего хорошего, спросил он.
– Так точно, товарищ командующий! – ответил генерал.
– А кто Вам позволил без моего ведома самолетами распоряжаться?
– Я думал….
– Вам не нужно думать! Вы должны исполнять то, что я приказываю!
– Извините, товарищ командующий. Мне сказали, что этим занимался мой предшественник, и я даже не подумал…
– А генерал обязан думать, прежде, чем что-то сделать. Идите, и чтобы подобного больше не было, – закончил разговор командующий, который разговаривал с подчиненными генералами, как с мальчишками.
Прибывший самолет на аэродроме уже ждали офицеры управления. Как только самолет зарулил на стоянку и остановились винты, вся эта толпа бросилась к нему. Но командир самолета внутрь никого не пустил.
– Сначала выгрузим елку для кафе, а потом уже будете свои разбирать, – распорядился он.
Большую елку выгрузили из самолета, погрузили в автобус, и увезли в городок. Вот тут возле самолета и остановилась «волга» командующего.
– Командир! – обратился он к командиру самолета.
– Слушаю Вас, товарищ командующий.
– Ничего не выгружать! Заправляешься, и летишь в южную бригаду. Там и разгрузишься. Пусть и наши южане Новый год с елками встретят. Вопросы есть?
– Никак нет, товарищ командующий! – ответил командир самолета.
– Товарищ командующий, разрешите обратиться, – подошел к командующему майор Аксенов.
– Чего тебе? – повернулся командующий к майору, с которым они были знакомы еще с Забайкалья.
– Товарищ командующий, там у меня два ящика с аппаратурой. Разрешите их выгрузить.
– Командир, – опять обратился командующий к командиру самолета, – выгружайте ящики майора.
Ящики быстренько выгрузили. Командующий посмотрел на пломбы, которыми они были опломбированы, и разрешил грузить их в машину. Майор Аксенов, вместе с водителем, погрузили ящики в машину, и уехали.
– Все командир, – сказал командующий, – заправляйся, и можешь лететь.
– А вы чего ждете? – спросил он обалдевших офицеров. Быстро на службу. Пока я доеду, чтобы все уже были на рабочих местах.
В этот Новый год, елки были дома только у офицеров отдела связи, да еще у экипажа самолета. Свои елки они в южной бригаде не выгрузили. Вот так неудачно началась подготовка к Новому году.
Не успел улечься неприятный осадок от неудачного мероприятия с елками, как начальнику штаба доложили о еще одной неприятности – в дивизии, с которой доставляли елки, отказала аппаратура АСУ, и все полки дивизии на новогодние праздники остались без основного канала управления. О принятом решении по устранению этой неисправности нужно докладывать в Москву.
– Кто у вас за аппаратуру АСУ отвечает? – спросил начальник штаба у начальника войск связи.
– Подполковник Березин и капитан Иванов, – доложил тот.
– А Иванов, это тот, который в моей дивизии служил? – уточнил начальник штаба.
– Так точно. – подтвердил начальник войск связи.
– Давайте его ко мне.
– Товарищ капитан, а вы в курсе, что у вас аппаратура АСУ неисправна? – спросил он, когда Иванов прибыл к нему.
– Так точно, товарищ генерал-майор, – ответил тот.
– И какие мери по устранению принимаете?
– На месте работает старший помощник начальника связи дивизии капитан Угнич, вместе с ним пытаемся установить причину неисправности, – доложил капитан.
– И как успехи?
– Пока никак. Неисправность какая-то странная. После замены блока в стойке, она, вроде бы устраняется, но через некоторое время появляется снова. Меняют другой блок, она на некоторое время снова устраняется, и опять появляется. Такое ощущение, что где-то контакт пропадает, а потом восстанавливается, – ударился капитан в ненужные генералу технические подробности.
– А по телефону ты сможешь установить причину неисправности? – переходя на «ты» поинтересовался генерал. – Мне докладывали, что во время службы в дивизии, ты и по телефону неисправности устранял. Это правда?
– Правда, – подтвердил Иванов, – но это было только один раз на аппаратуре «Радиус-С», а не на АСУ.
– Да и на аппаратуре АСУ, помнится, ты нашел неисправную кнопку, когда даже представители промышленности не могли найти неисправность, – вспомнил генерал.
– И это было, – согласился капитан.
– Значит так, даю тебе время до конца рабочего дня, если к этому времени с неисправностью не определишься, то вечером выезжаешь к ним в командировку. Нужно срочно устранить эту неисправность. Понял? – закончил разговор генерал.
– Так точно, товарищ генерал-майор! Только быстро никак не получится. Туда ехать с двумя пересадками, и вечернего поезда нет, есть только утром. Так-что я приеду туда только первого.
– Ну, значит поедешь утром, если нет вечернего, – подтвердил свое решение генерал.
Капитану очень не хотелось ехать в командировку накануне Нового года, но ничего не поделаешь, если неисправность не найдут, то придется ехать. В принципе, к командировкам ему не привыкать, по полгода в году проводит в командировках, командировочный портфель всегда стоит наготове, но именно новогоднюю ночь, он еще никогда не проводил в поезде. Если придется ехать, то это будет первый раз. В обед неприятную новость он сообщил жене.
– А как же я? – изумилась та. – Я одна не пойду на новогодний вечер. Что мне одной там делать?
– Как не пойдешь? – удивился муж. – Ты ведь там ведущая. Так быстро замену тебе не найдут. Да и не одна ты там будешь, там будут Аксеновы.
– И с каким настроением я буду вести этот вечер? Нет, я откажусь вести вечер.
Так и не уговорив жену, Иванов ушел на службу. К концу рабочего дня с неисправностью, вроде бы, определились. Открыв задние крышки стоек, Угнич увидел, что во многих местах растрескалась пайка проводов, а, в некоторых местах, пайка вообще рассыпалась, и провода еле держатся. Иванов пошел опять к генералу, докладывать результаты.
– Товарищ генерал-майор, причина неисправности установлена, но быстро устранить ее не смогут, – доложил капитан.
– И в чем причина?
– От старости потрескалась и рассыпалась пайка в стойках. Аппаратура уже больше двадцати лет отработала. Нужно восстанавливать пайку на всех стойках, а это работа не на одну неделю, да и наши не имеют права выполнять такую работу. Вызвали представителей промышленности, они приедут после Нового года.
– Ладно. В любом случае, в командировку ты не едешь. Ко мне уже прибегали ходатаи, просили не отправлять тебя в командировку, а то твоя жена отказывается вести новогодний вечер.
Очередную проблему, вроде бы, разгребли. Как потом установили приехавшие в дивизию представители промышленности, отказавшая аппаратура вообще не подлежала восстановлению, и было принято решение о ее замене. Дивизия больше месяца несла дежурство без этой аппаратуры, и ничего страшного не случилось.
Повеселевший капитан ушел, а генералу нужно было дальше разгребать так неожиданно навалившиеся на него проблемы. Утверждение, что генералам живется легко, очень далеко от истины. Жизнь у них очень тяжелая. Завтра уже тридцать первое, предстоит смена дежурных сил, а с северных дивизий докладывали, что у них уже третьи сутки идет снег, и снега навалило уже больше метра. В одной из них всего пять полков, и с расчисткой снега они должны справиться, а в другой, как раз бывшей его дивизии – десять полков. Командир дивизии докладывает, что в инженерно-саперном батальоне всего три единицы техники, способные расчищать такой глубокий снег, и, к началу движения колонн, которые повезут личный состав на смену, они могут не успеть расчистить все дороги. Центральная трасса конечно будет расчищена и без них, ее постоянно чистят снегоуборочные машины. А вот проселочные дороги, от этой трассы до командных пунктов полков, нужно чистить самим, а это от десяти до двадцати километров дороги в каждом полку только до командных пунктов. А еще дороги к пусковым установкам. Их тоже нужно чистить. Согласовали, что два больших артиллерийских тягача с ковшами будут расчищать дороги к ближним полкам. Роторную колесную снегоуборочную машину отправят в восьмой, самый дальний полк, там от трассы до командного пункта не очень далеко, всего двадцать километров. Наибольшую тревогу вызывал седьмой полк. Он и далеко, до него семьдесят километров, и от трассы до него сорок километров. Прочистить туда дорогу явно не успеют, поэтому командир дивизии попросил разрешения доставить туда дежурную смену вертолетами. Наученный горьким опытом с елками, начальник штаба уже не стал самостоятельно принимать решение, а доложил о сложившейся ситуации командующему, и тот этот план одобрил.
Наступило тридцать первое декабря. Офицерам управления, не задействованным в оперативной работе, после обеда на службу разрешили не выходить. А к девяти часам вечера, офицеры, с празднично наряженными женами, собрались в кафе. Не было только начальника штаба, который обещал быть на новогоднем вечере. Из окон кафе было видно, что свет в его кабинете горит. Один из полковников позвонил дежурному по управлению и спросил, не знает ли тот, почему генерал задерживается. Тот сказал, что в одной из дивизий пропал вертолет, но подробностей не знает. Тогда позвонили генералу.
– Товарищ генерал, Вы когда планируете к нам присоединиться?
– Начинайте без меня, – был ответ. – Я подойду позже.
Начали без генерала. Проводили старый год. Со своими номерами выступили участники самодеятельности. Послушали поздравление Леонида Ильича, передаваемое по телевизору, и выпили за наступивший Новый год. А начальника штаба все не было. Пришел он минут через тридцать. Поздравил всех с наступившим Новым годом, выпил вместе со всеми рюмку коньяка, и, извиняясь, собрался уходить, ссылаясь на срочные дела.
– Товарищ генерал, ну, что за дела такие, которые даже в новогоднюю ночь нельзя отложить, – загалдели женщины.
– Бывают и такие дела, – не стал вдаваться в подробности генерал. – А вы отдыхайте.
Генерал ушел, а веселье в кафе продолжилось. Встретили Новый год по московскому времени. Проводились различные конкурсы с вручением победителям символических призов: за лучшую песню, за лучший танец, самому неутомимому танцору, и так далее. Немного выпившие люди уже ничего не стеснялись, и с удовольствием участвовали в этих конкурсах. Выходившие на улицу курить, сообщили, что мороз крепчает, уже никак не меньше сорока градусов мороза. Но собравшихся в кафе это не страшило. Расходиться начали только в четыре часа утра, а любители выпить, продолжали праздновать. Уходившие домой отметили, что свет в кабинете начальника штаба все еще горит.
Развод дежурных сил в дивизии начался как обычно, но к концу развода поднялся ветер и повалил сильный снег. А поскольку температура была около тридцати градусов мороза, то стоять на плацу стало очень неприятно. Смены погрузились в теплые кунги автомашин, и убыли в полки. Нужно было успеть доехать до позиционных районов полков, пока опять не перемело расчищенную накануне дорогу. Дежурную смену седьмого полка отвезли на вертодром, их доставят к месту двумя вертолетами. Вертолеты оказались еще не готовыми к вылету, и расчеты спокойно сидели в машинах и ждали, когда их подготовят. Торопиться некуда, вертолетами их доставят быстро, это не то, что автомашинами. Через полчаса их погрузили на борт, и полетели.
А снег повалил еще больше, и ветер усилился. Летчики вертолета, на борту которого находилась и дежурная смена командного пункта полка, вдруг обнаружили, что не видно трассу, вдоль которой они летели. И не понятно, куда она подевалась и где ее искать. Справа она находится, или слева? Внизу была только белая пелена, и больше ничего не видно. Решили спуститься ниже, чтобы осмотреться, и сориентироваться. Опустились всего метров на десять, до земли, судя по приборам, было не менее пятидесяти метров, как почувствовали удар в хвостовой части. Вертолет потерял управление и полетел вниз. Как выяснилось позже, они находились над сопкой, как раз на ее склоне, и, при снижении, хвостовым винтом задели крону дерева, вот хвост и отвалился. Упали они со сравнительно небольшой высоты, порядка двадцати метров, но, поскольку упали на склон сопки, то пару раз и кувыркнулись. Летчики погибли сразу. Погиб и, сидевший возле кабины, командир дежурных сил полка.
Капитан Терентьев, заместитель командира дежурных сил полка, пришел в себя от холода. Сознание возвращалось медленно, голова болела. Было понятно, что он был без сознания, но сколько времени он находился в таком состоянии, он не понимал. Огляделся по сторонам. Он находился в вертолете, но вокруг никого не было. Пошевелил руками, они, вроде бы, целы, по крайней мере, боль он не ощущал. Попытался пошевелить ногами. Сильной боли в ногах не было, но пошевелить ими он не смог, понял, что ноги ему чем-то придавило. Попробовал шевелить пальцами ног. Пальцы он ощущал, значит не все так плохо, ноги целы, просто придавлены. Но куда же все девались?
– Есть кто живой? – сколько было сил закричал он.
На его крик прибежал сержант.
– Товарищ капитан, Вы очнулись?
– Как видишь. А где все остальные?
– Мы всех вытащили, только Вас не смогли, у Вас ноги зажало, и до летчиков не смогли добраться, вся кабина сплющена.
– Все живы?
– Нет. Летчики, наверно, погибли, и командир дежурных сил погиб. Остальные живы. У меня, и у восьми солдат вообще ни единой царапины, а остальные ранены. Мы всех оттащили подальше от вертолета, и там развели костер, греемся, а то мороз больно крепкий, – докладывал сержант.
– А я долго был без сознания?
– Часа три.
– То-то я так замерз.
– Я не знаю, как Вам помочь, – оправдывался сержант, – вытащить мы Вас не можем, а разводить костер здесь, тоже очень опасно, вертолет может загореться.
– А с полком связываться не пробовали?
– Нет. Никто не умеет рацией пользоваться.
– Неси сюда рацию, – распорядился капитан.
Рация была в порядке, настройки не сбились. Это была радиостанция Р‑105М, с антенной Куликова.
– Смотри сюда, – обратился капитан к сержанту, – нажимаешь на эту тангенту, и говоришь в микрофон, потом отпускаешь тангенту, и слушаешь. Понял?
– Понял. А что говорить?
– Говоришь: «Первый, я третий, ответьте», или «Первый, ответьте третьему». Вызывай, пока не ответят. А когда ответят, доложи о том, что с нами произошло. Будут спрашивать где мы находимся, скажи, что в лесу, на склоне какой-то сопки. А теперь поднимись на самую вершину сопки, и оттуда вызывай.
Сержанта не было больше часа, но он вернулся повеселевшим.
– Товарищ капитан, я дозвонился. Было очень плохо слышно, но я им все передал. Обещали прислать помощь.
Капитан понимал, что помощь придет не скоро, так как метель не унималась, и вертолет на их поиски не пошлют. А техника сюда просто так не дойдет, дорогу к ним еще расчистить нужно, все местные леса завалены буреломом, по ним даже летом пешком ходить сложно. Да и никто точно не знает, где они находятся.
Всю ночь они провели в лесу. Тем, которые находились возле костра, было легче, они могли греться, а Женя Терентьев околел окончательно, хотя и пытался согреться, махая руками. Ног он вообще не чувствовал. К утру метель прекратилась, и это был хороший знак. Вскоре их нашли, и, к обеду вертолетами вывезли. В госпитале, куда доставили раненых, у Жени констатировали обморожение обеих ног, и их пришлось ампутировать. Отвоевался, а ему ведь только двадцать семь лет. И кому он теперь будет нужен без ног?
Начальник штаба армии провел в своем кабинете без сна и отдыха всю ночь, и весь следующий день, координируя спасательную операцию. Он очень опасался реакции командующего на его доклад о происшествии, но все обошлось. Командующий спокойно выслушал его доклад, и только потребовал постоянно ему докладывать о ходе спасательной операции. Только теперь генерал осознал, как ему оказывается повезло, что накануне он прокололся с елками. Не зря говорят, что нет худа без добра. Если бы не этот прокол, то он не стал бы согласовывать с командующим доставку дежурной смены вертолетами, ведь все это входило в его прямые обязанности, и не требовало согласования с командующим. Помня реакцию командующего на отправку им самолета за елками, он просто перестраховался, и, как оказалось, не зря. Только это его и спасло. Не согласуй он этот вопрос, сейчас, после падения вертолета и гибели людей, его бы съели вместе с ….., в общем, вместе с тем, что находится у него в кишках. Очень жаль, конечно, погибших и раненых, особенно того капитана, который остался без ног, но не растерялся в сложных обстоятельствах, и сделал все от него зависящее, чтобы спасти всех. И все из-за нелепейшего стечения обстоятельств. И эта жуткая метель, и то, что, при снижении, вертолет оказался хвостом к сопке. Будь он развернут к сопке кабиной, летчики наверняка увидели бы деревья, и ничего этого не случилось бы.
Прошло время, и о происшествии все забыли. Но генерал еще долго не мог забыть и этот упавший вертолет, и зажатого в нем молодого капитана, который, в результате всего этого, в мирное время остался без ног.
Женское коварство
Распространяемые женщинами слухи, о том, что все мужики козлы и гуляки, очень сильно все преувеличивают. Не совсем верно также и утверждение мужчин, что все бабы дуры. Как среди мужчин, так и среди женщин, люди есть разные. Есть конечно среди мужчин и откровенные гуляки, но большинство мужчин, верны своим женам. Бывает, конечно, что и такие ходят иногда налево, но это только в крайнем случае, то есть, если другая женщина сама об этом попросила, а они боятся обидеть ее своим отказом. Ведь все мужчины знают, что женщинам нельзя отказывать.
Женщины тоже бывают разные. В большинстве своем, они очень добрые, хотя среди них встречаются и откровенные ведьмы. Но таких мужчинам опасаться не стоит, их сразу видно, и здесь главное правило – держаться от них подальше. Но, среди женщин довольно часто встречаются очень хитрые и коварные существа, которых сразу и не разглядишь. Вот они то – страшнее всего. Они заманивают неопытных и безобидных мужчин с свои сети, и, чтобы эти бедные мужчины никогда не смогли выбраться из этих сетей, делают все возможное, чтобы поссорить их с женами. Вот такое коварство. И это далеко не редкость. Вот таких женщин и нужно опасаться мужчинам, но, распознать их очень сложно. Чаще всего, у мужчин открываются глаза только тогда, когда уже слишком поздно.
Служили в управлении армии два антипода: майор Колесов, и подполковник Тишиков. Майор – балагур и весельчак, выше среднего роста и среднего возраста, крепкого телосложения, да и на лицо, очень даже симпатичный малый, а по характеру – полный раздолбай. А подполковник – в возрасте уже за сорок, не разговорчив, слова лишнего не вытянешь, среднего роста, с неуклюжей мешковатой фигурой, да и лицом не вышел, женщины на таких не засматриваются. По характеру спокойный и уравновешенный, к тому же спортсмен, по утрам всегда бегал на физзарядку, причем, в любую погоду, в общем, личность весьма положительная.
В городке все, в том числе и его жена, знали, что Колесов бабник, да он этого никогда и не скрывал, о своих похождениях на каждом углу рассказывал. Мог утром пойти в магазин за булкой, а вернуться домой только на следующее утро, и без булки. Просто, в магазине он встретил какую-то девушку, разговорились, и он поехал к ней домой, ну, а там, немного задержался. Мужики удивлялись, как он так быстро с женщинами знакомится. Это же надо, поговорил с женщиной, пока стояли в очереди в магазине, и она уже на все согласна, повезла его к себе домой.
– Юра, – спрашивали его, – как тебе это удается? О чем ты с ними разговариваешь? Поделись опытом. Ты им сразу в постель предлагаешь, или как?
– Да при чем тут я? – возражал Юра. – Я им вообще ничего не предлагаю. Они меня сами приглашают, я просто не могу отказать женщине.
– А почему женщины только тебе это предлагают, а другим нет? – не унимались мужики.
– Да откуда мне знать, почему они другим не предлагают, – отвечал Юра, – может у них на морде написано: «Не влезай – убьет!», как у нашего Тишикова.
– А сколько у тебя любовниц? – продолжали цепляться к Юре мужики.
– Да какие любовницы? Зачем они мне. Мне жены достаточно.
– А как же девушки из магазина?
– Да какие же это любовницы, – удивлялся Юра, – это не считается. Это разовые контакты. Сегодня одна, завтра другая. Здесь нет никакой привязанности, а, следовательно, и измены жене нет.
А вот Боря Тишиков, никогда и никуда надолго не пропадал, если не считать того, что он каждое утро бегал не менее часа на физзарядке, но это ведь для здоровья полезно. Он никогда не давал жене ни малейшего повода для подозрений, и жена была в нем абсолютно уверена. Да и кому он нужен такой, женщины в его сторону никогда даже не смотрели. Она тоже была под стать мужу, с такой же мешковатой фигурой, и с таким же, не очень привлекательным лицом. В общем, жили они уже много лет душа в душу, и горя не знали. В командировки он ездил часто, но оттуда всегда, каждый вечер, звонил жене, так что, был вне всяких подозрений. В командировках он также каждое утро бегал на физзарядку, единственный, из всех офицеров управления. Так и бегал один, пока в управлении не появился еще один бегун. Во время одной из командировок, этот второй бегун и рассказал товарищам, что Тишиков бегает не очень далеко. Буквально до соседнего с гостиницей дома, а там заходит в подъезд, минут через сорок выходит из него, и бежит обратно в гостиницу. Вот таким странным спортсменом оказался Тишиков. Расспрашивать его об этом конечно было бесполезно, поэтому секрет такого бега решили раскрыть сами. Оказалось, что, находясь в командировке в другой дивизии, Тишиков бегает точно так же. Ну не мог же он сорок минут просто сидеть в подъезде? Проверили и это, в подъезде его не было.
– Боря, колись! – пристали к нему товарищи. – Ты по утрам к любовницам бегаешь?
Пойманный, что называется, с поличным, Боря не стал отпираться, и признался, что у него во всех дивизиях есть любовницы, и бегает он именно к ним.
– Боря, а почему по утрам то? – удивились товарищи.
– А по утрам никаких подозрений, – раскрыл свой секрет Боря. – Кроме того, у одной из любовниц, муж тоже спортсмен, и каждое утро убегает на час на физзарядку, а вечером он всегда дома. Вот мы этим часом и пользуемся.
Товарищи просто обалдели от столь гениального замысла.
– А дома ты так же бегаешь? – поинтересовались они.
– И дома так же, – не стал скрывать Борис, – только вы никому не рассказывайте, а то дойдет до жены, и все провалится.
Вот тебе и примерный семьянин, подумали товарищи. А они Юру бабником считали. Да Юра супротив Бори – агнец невинный.
А дома Боря бегал к Вале, лучшей подруге своей жены, которая и была его любовницей. Потом она ему надоела, и он перестал к ней бегать. Начал бегать к другой. Валя, конечно, на него обиделась, но вида не подала, поэтому Боря и считал, что они расстались друзьями. Но Валя так не считала, и хотела вернуть Борю обратно. Он обязательно к ней вернется, верила она, его только нужно к этому подтолкнуть. Было бы лучше всего, если бы жена выгнала его из дому, тогда ему деваться будет некуда, и он придет к ней. И она терпеливо ждала своего часа. Со временем Борису надоела и вторая любовница. А может и не надоела, просто он встретил такую удивительную девушку, от которой просто голову потерял. Но встречаться у нее на квартире было нельзя, уж очень ревнивый у нее муж, да и не спортсмен он, по утрам не бегает. Кроме того, живет она далековато, туда не набегаешься. И Борис решил попросить помощи у Вали.
– Валя, выручай, нужна твоя квартира. Буквально на один час в день.
– Что, новая любовница? – поинтересовалась Валя.
– Ты не представляешь, какая она чудесная. Таких у меня еще не было, – расхваливал Боря новую любовницу.
– А мне куда прикажешь деваться на это время? – удивилась такой просьбе Валя.
– Ну, ты ведь не раньше девятнадцати с работы возвращаешься? Ты нас даже видеть никогда не будешь.
На том и порешили. Валя передала Борису запасной ключ от своей квартиры, и любовники встречались в ней с восемнадцати до девятнадцати часов. Со временем, все это Вале надоело до чертиков, но она терпела. И вот подвернулся подходящий случай, ее отправляли в командировку. Она завезла своей подруге Дусе, то есть, Бориной жене, ключ от квартиры, и попросила покормить ее кошку, пока ее не будет дома.
– Дуся, – попросила она, – только ты ее корми где-то с восемнадцати до девятнадцати, кошка уже привыкла к этому времени.
Любовники находились в позе «а ля краб», когда Боря вдруг услышал неизвестно откуда прозвучавший грозный голос своей жены: «Со мной бы так старался!». Боря подскочил как ужаленный. Разгневанная жена стояла уже в комнате, и смотрела на любовников. У Бори от ужаса волосы везде зашевелились, и лицо перекосилось. Он раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, да так и застыл. Он не мог сказать ни слова, челюсть не двигалась. Жена сначала на него орала, а он все так же стоял, с перекошенным лицом и открытым ртом, только вращал перепуганными глазами. Наконец-то она сообразила, что ее мужа переклинило. Пришлось вызывать скорую и везти его в больницу. Там Боре рот закрыли, а вот перекос лица устранить не удалось, сказали, что у него какой-то лицевой нерв зажало.
Первое время Дусе пришлось кормить мужа с ложечки, так как он не мог самостоятельно открывать рот. Потом его немного отпустило, и он кушал самостоятельно, а вот лицо так и осталось перекошенным, да и разговаривать он толком не мог. Из армии пришлось уволиться. Вале он, в таком состоянии, тоже не был нужен, впрочем, как и бывшая лучшая подруга. В общем, никому Боря больше не был нужен, кроме его собственной жены. Со временем они помирились, и опять жили душа в душу, мирно и счастливо. По крайней мере, в этом была уверена его жена. У Бори, на этот счет, возможно и было другое мнение, но он его скрывал, и никогда никому не высказывал. Теперь он действительно был примерным семьянином. А что ему еще оставалось, в его то положении.
