Виталий Агафонов
Исповедь оборотня
очередь, написали на волю. Библиотека быстро пополнялась. Многие заинтересовались
художественной литературой, так как сами приносили и пополняли библиотеку. Стали
проводить больше времени в комнате досуга. Читать книги, журналы, газеты, смотреть
видео. Никого особо не волновало, что газеты не свежие. Единственное, не хватало
технической литературы. Весь отряд ликовал, когда, бывший осужденный отряда, посылкой,
нам передал подшивку журналов: «Авто мир» за весь год. Практически, ни один номер не
залёживался в библиотеке. И третьим шагом, назначил нештатных помощников, из числа
спортсменов, которые будут защищать честь отряда на соревнованиях. Стимул один:
ходатайство перед начальником отряда, освободить по УДО, если подойдёт срок.
Все мои начинания, начальником отряда воспринимались на «ура!» Каждое утро, мы
по очереди между бригадами убирали территорию. В зимнее время, из-за ограниченности
территории, вечная проблема, куда девать снег. Я постарался частично решить эту проблему.
Попросил ребят из пружин старых кроватей собрать несколько коробов. Теперь, каждое утро,
в эти короба кидали снег и трамбовали. Когда они наполнились и отвердели, мы
аккуратненько разобрали каркас, из снега вырезали снежные фигуры: Деда Мороза,
Снегурочку, в санях, запряжённую лошадкой. Рядом установили лесных обитателей:
медведя, волка, лису и несколько зайцев. И конечно вырезали снежную ёлку. Потом
раскрасили гуашью. На соревновании в колонии заняли 3 место среди 16 команд. Лучше нас
были только 1 и 2 отряды. Но они не рабочие, среди них, большой арсенал художников и
скульпторов. Так же заняли 3 место по новогодней газете. На 23 февраля, начальник колонии
указал провести смотр песни и строя. Времени для подготовки практически не было. Нужна
песня, с маршировкой проблем нет. Песню подобрал самую простую: «Солдатушки», и не
прогадал. Встала проблема со словами. Я быстренько записал слова, которые, как мне
казалось, знал:
«Солдатушки, бравы ребятушки,
Где же ваша слава?
Наша слава – Русская держава,
Вот где наша слава.
Солдатушки, бравы ребятушки,
Где же ваши деды?
Наши деды – славные победы,
Вот где наши деды.
Солдатушки, бравы ребятушки,
Где же ваши жёны?
Наши жёны – ружья заряжёны,
Вот где наши жёны!»
В случае чего, запевал предупредил, что если пропоём быстрее, чем пройдём, то петь
первый куплет повторно. На параде заняли 2 место, обогнав 2 отряд.
В отряде были разные люди. Одни, в категорической форме, отказывались от
приписываемого преступления. Другие, считали, что это преступление не правильно было
истолковано. И это в основной своей массе. Следующая категория, полностью признавала
свою вину, молча, сносила все объявленные приговором наказания. Это самые совестливые
люди, которые гнетутся своим деянием. Разобщённость отряда на лицо.
Но, все прекрасно знают, что если чем-то заинтересовать, то любой человек
преобразовывается. Идея, интересная, занимательная всегда всех захватывала. Как раз такое
изменение произошло у нас. Отряд активнее стал участвовать на соревнованиях. К
всеобщему восторгу, занимать призовые места. Мы, становились единой командой.
Совершив преступление, человек оказывается на скамье подсудимых, получает срок и
отбывает наказание. Но не надо забывать, что при этом он остаётся человеком. Не надо его
обособлять и разграничивать словом: «преступник», в максималистической форме клеймить,
как скотину разными ярлыками. Многое проходит в жизни: и страсть, и азарт, и желания, и
сроки. Но общение остаётся всегда. Видя преображение отряда при помощи общения, я это
ощутил чётко. Живя на воле, в семьях в коллективах, люди сами себя закрывают в клетки и
живут, хуже, чем на зоне. Это самое страшное, что происходит с человечеством. Отсюда
появляются преступники, маньяки, фобии и разного рода другие отклонения. При помощи
общения любой человек раскрывается, в нем проявляются положительные качества. Конечно
при условии, что морально-психологическом плане коллектив здоров. И нужно уметь видеть
это хорошее в любом человеке. В отряде у каждого есть своя вина, ноша и преступление. Но
сейчас, смотря на них, не скажешь. Они дышат и радуются, забывая, что находятся на зоне.
Можно сказать, они счастливы в определённой степени. И даже освободившись из мест
заключения, пронесут у себя в сердце, это будет их согревать в ненастную погоду жизненных
условностей. Не надо попадать на зону, чтоб ощутить всё это. Лучше осмыслить свою жизнь
без сколов и встрясок. Каждый, человек, имеющий физические недостатки, мечтает иметь то,
чего у него не хватает. Слепой глаза, однорукий руку, ЗК-а свободу. Вы, живущие на воле,
ощутите себя, осознайте, как вам хорошо, когда всё это у вас есть. Осталось только жить
хорошо, творить, мечтать и любить. Не упускайте своего шанса. Для счастливой жизни у вас
есть всё.
УДО
Уголовного Кодекса РФ, статья 79 «Условно-досрочное освобождение от
отбывания наказания», «Лицо, отбывающее содержание в дисциплинарной воинской части,
принудительные работы или лишение свободы, подлежит условно-досрочному
освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в
полном отбывании назначенного судом наказания, а также возместило вред (полностью или
частично), причиненный преступлением, в размере, определенном решением суда. При этом
лицо может быть полностью или частично освобождено от отбывания дополнительного вида
наказания. Условно-досрочное освобождение может быть применено только после
фактического отбытия осужденным, не менее половины срока наказания, назначенного за
тяжкое преступление».
Уголовно-исполнительный кодекс РФ, Глава 21, Статья 175 «Порядок обращения с
ходатайством и направления представления об освобождении от отбывания наказания или о
замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания». «Осужденный, к
которому может быть применено условно-досрочное освобождение, а также его адвокат
(законный представитель) вправе обратиться в суд с ходатайством об условно-досрочном
освобождении от отбывания наказания. В ходатайстве должны содержаться сведения,
свидетельствующие о том, что для дальнейшего исправления осужденный не нуждается в
полном отбывании назначенного судом наказания, поскольку в период отбывания наказания
он возместил вред (полностью или частично), причиненный преступлением, РАСКАЯЛСЯ В
СОВЕРШЁННОМ ДЕЯНИИ, а также могут содержаться иные сведения, свидетельствующие
об исправлении осужденного. Ходатайство об условно-досрочном освобождении от
отбывания наказания осужденный подает через администрацию учреждения или органа,
исполняющего наказание, в котором осужденный отбывает наказание в соответствии со
статьей 81 настоящего Кодекса»
Почти полтора года, как нахожусь в местах лишения свободы. За этот период, во мне
многое изменилось. В первую очередь, отношение к жизни. Пройдя этапы отчаяния, злости и
отрешённости, наступил период осмысления, новых восприятий и принятий осознанных
решений. В этом сильно помогли судьбы разных людей, со своими бедами и страданиями,
которые прошли передо мной. В беседах, долгими вечерами, они рассказывали про свою
жизнь. Особенность этих рассказов в том, что любое предложение и рассказ осужденного
обоснованно и закреплено какими-то юридическими документами. Я слушал, проводил
параллели, осмысливал рассказанное. И понимал, что система работает крайне не
продуктивно в вопросах качества законности и справедливости. Прокуратура, суд сняли с
меня розовые очки надуманности, пафосности и лжи. Жизнь предстала таким, какова она
есть на самом деле. В целом, в моих глазах, власть потеряла доверие и авторитет. Если,
раньше, выполнил бы приказ, слепо веря своим начальникам, считая обоснованность
проводимых мероприятий, то теперь, десять раз подумаю, прежде чем что-либо выполнить.
Наученный горьким опытом, буду сам решать, как мне поступать в той, или иной ситуации,
или же в сложившейся обстановке. Чтоб, в случае чего, отвечать за свои действия, а не за тех,
которые, в силу разных причин, подставляют тебя, уходя сами от ответственности. Таково
отношение. Это моя точка зрения. Но, ни в коем разе, не хочу навязывать её вам. Вы, вполне
грамотно, можете дать определение такой ситуации, когда ваш начальник подставляет вас
налево и направо, ради своей выгоды. Вы решайте, как будете относиться к такому
руководителю. Вообще будете ли работать под его началом? Делайте выводы сами для себя.
Я допускаю, что и раньше прокуратура, суды, подходили, не всегда объективно,
законно и справедливо. Но со сменой режима, приоритеты и отношения в корне изменились.
В первую очередь к своим гражданам, отнюдь не к лучшему. Духовную сторону жизни
отпустили и приподняли материальную. Коллективные ценности потеряли свою значимость.
Вместо них пришли личностные особенности жизни и существования в складывающемся
социуме. Понятно, что ветви власти, суды и прокуратура, почувствовав вольность, изменили
отношение к своей работе. Они, как отражение сложившейся ситуации, тоже стали
корыстны, меркантильны и алчны. Простой народ превратили в дойную корову, из которой
можно получать выгоду для себя и часто незаконным способом.
Власть, предающая своих граждан, не заслуживает доверия. И в разных жизненных
ситуациях, когда ему понадобится простая, человеческая помощь, пусть не надеется на то,
что его поддержат, протянут руку помощи и пойдут с ним рука об руку. Скорей всего, никто
не поможет. Пусть запомнят все те властьимущие, что самое страшное из бед, это
несправедливое отношение к своему народу, или подчинённым, нежелание видеть
очевидного, равнодушие к возникающим проблемам, и глухота просьбам о помощи.
Сценарий всегда один: в «спящей» массе назревает негодование, чем дальше, тем сильнее.
Нарастающее напряжение в какой-то момент взрывается. Наступает полнейшая неразбериха,
как результат бездеятельности, или злоупотреблений своими полномочиями той, или иной
власти. Но делать что-либо уже бывает поздно. Это, очевидно, скинут, уничтожат, как
балласт и установят свою законную власть. Там будут другие ценности, права, но не будет
места нынешним популистам. Безнаказанность, это только иллюзия, которой тешат себя
властители и властолюбцы не желающие видеть дальше собственного носа.
Для любой власти, любого уровня, основная и единственная функция: организация,
обеспечение и контроль. После назначения, или выбора, в первую очередь, деятельность
должна начинаться именно с этого, независимо, было ли организовано, обеспечено, вёлся ли
контроль его предшественниками. В дальнейшем, оценка деятельности руководителя была,
есть и остаётся, достижения в труде и гармоничность коллектива, способность решать все
поставленные задачи и умение видеть недочёты, исправлять ошибки и недостатки без
переходов на личностные отношения. Проведя параллель с нашей жизнью, можно сказать
одно. Взойдя на должность, как на трон, особенно начальники высокого ранга, в первую
очередь, заботятся не об этих аспектах, которые перечислил выше, а о своём благе, как
неотъемлемой части своего существования. Во-первых, оклад, желательно с
астрономическими нулями. Во-вторых, охрана, которая надёжно защитит их от того же
народа. В-третьих, улучшенные бытовые условия, служебная машина, личный водитель,
дача, квартира в престижном районе, престижный вуз и т.д. В-четвёртых, льготы для себя и
членов семьи. При отставке, немалое выходное пособие, чтоб минимум полгода можно жить
безбедно. И только потом всё остальное: обязанности, ответственность и деятельность. Это,
как раз показатель того, что он боится за себя из-за своего отношения к своему народу, своим
подчинённым. И заранее беспокоится о своём благе, о своих гарантиях. А то, что всё это,
надо заслужить своим упорным трудом, об этом не идёт даже речи. Само назначение, по
сути, подразумевает, возможность показать свои организаторские способности и
человеческие качества, как руководителя. И уже на основе этого, возможны какие-то блага.
Благостные подходы для себя, это извращённое отношение к тем, кому он собирается
служить, или служит. Всё это превращает его в господина над людьми. Но особенность в
том, что мы сами, часто, становимся катализаторами таких подходов в отношениях.
Начинаем потом жаловаться тому, как с нами поступают, как решаются те, или иные
проблемы. Жизнь кажется сложной, непонятной, несправедливой. В какой-то степени
напоминает хаос, неразбериху. Чудес на свете не бывает. Всегда, всему есть логическое
объяснение.
Что такое хаос в жизни людей? Я вам отвечу: это результат самоустранения власти от
прямой, непосредственной деятельности и превышение своих должностных полномочий в
свою пользу. Пока люди не уяснят эту простую истину, жизнь будет продолжаться в таком
клеше, мы будем терпеть их самодурство и бездеятельность до бесконечности.
Наступило жаркое лето. Обычно, во второй половине дня становилось невыносимо.
Каменные стены, чёрный асфальт, железные заборы, под палящими лучами, делали своё
дело. Казалось, что температура на территории зоны выше, чем за её пределами. Это
усугублялось, отсутствием деревьев. Если на воле можно спрятаться в тени какого-нибудь
дерева и обдуваемый прохладным ветерком, ощутить в какой-то степени наслаждение. То
здесь, обстановка совершенно другая, такой тени нет и ветерка тоже. Высокие железные
заборы не дают возможности прогуляться прохладному ветерку по территории колонии. В
этот период зона напоминает большую жаровню. Спасаться можно только обливаясь
холодной водой, но эта процедура неприятная и ненадолго. Я сидел в тени, построенного
навеса спортивного городка, и внезапная догадка поразила меня. Не об это ли месте
говорится в христианской религии. Правда, потом упорно старался вспомнить, где это
конкретно написано, так и не вспомнил. Даже покопался в библиотеке, чтоб найти источник,
ничего вразумительного не нашёл. Но это выражение живёт и влияет на умы людей. По
крайней мере, государство тонко продумало, чтоб находящимся здесь осужденным, всё
напоминало круги ада. «Большая сковородка для грешников! И мы жаримся на медленном
огне! Тогда кто же все те, которые охраняют и контролируют нас?» – усмехнулся я,
представляя чертей с вилами, крутящимися вокруг большого противня.
Если весной, меня выводили 3-4 раза на промышленную зону, для выполнения
полученных заказав, то теперь, такие выводы, сократились, до одного раза. У меня появилось
больше свободного времени. Я записался в библиотеку исправительной колонии. Занялся
чтением художественно литературы, периодической печати: газет и журналов. Стал больше
писать жалоб, во все инстанции. Конечно же, неотъемлемой частью была физическая
подготовка. В первой половине дня, пока жара ещё не такая сильная. Втянувшись в процесс
физических нагрузок, увеличивая время, дошёл до трёх часов. Занятия проходили каждый
день. С единственной разницей, что чередовал нагрузки на разные группы мышц.
Когда подошёл срок, подал заявление на УДО. В моём пребывании в колонии, только
плюсы, кроме одного: я не признаю вины. Когда обратился к начальнику отряда, он выразил
готовность мне помочь:
– Ну и что, что не признали, за то в остальном у вас всё положительное! Я буду
ходатайствовать об освобождении!
– Спасибо вам Александр Александрович!
– Это я должен вам сказать спасибо за то, что вы сделали в отряде! Да, я хотел
спросить: если освободитесь по УДО, кого место себя оставите? Каковы ваши
рекомендации?
– Моим первым помощником, был Сергей Киреев! Он в курсе дел! Думаю, вполне
справится с тем объёмом работ, которые возложены на председателя секции досуга!
– Это тот, который с Ростовской области? Да! Я его знаю, он ещё вырезает по дереву!
Хорошо! Вы меня успокоили! – улыбнулся начальник отряда и пожал мне руку.
В конце июля, прошло заседание суда. В свете, недавно принятых постановлений об
ужесточении условий содержания и нетерпимости к некоторым статьям уголовного кодекса,
процесс рассмотрения заявлений проходил сложно. Это касалось преступлений против
государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного
самоуправления и преступлений против здоровья населения и общественной
нравственности. Было принято решение об условно-досрочном освобождении для немногих.
Моё заявление удовлетворили. Теперь, оставалось ждать десяти суток, чтоб решение
вступило в силу. Получив обходной лист, заранее пошёл собирать подписи.
В сопровождении дневального отряда, зашёл в кабинет начальник цеха. Павел
Петрович сидел за своим столом, писал что-то на стандартных листках.
– Разрешите! – обратился я к нему.
Он внимательно посмотрел на нас, оценивая ситуацию:
– Николай Евгеньевич! Вы что-то хотели?
– Да! Я к вам с обходным листом!
– Как с обходным? Вы уже всё? Или переводят в другой отряд? – удивился начальник
цеха.
– Половина срока отбыл, ухожу по УДО!
– Ну что! – задумчиво и печально, – Жалко расставаться! Надеялся с вами ещё
поработать! Как раз ожидаем заказы! Но, тем не менее, рад за вас!
– Таковы условия! Их не я придумал! – улыбнулся в ответ.
– Хотите, я вас устрою в автомастерскую! – неожиданная мысль осенила начальника
цеха, – У меня в городе есть один знакомый, ему как раз требуется шлифовальщик! Если нет
жилья, на первых порах организую! Будете работать, деньги хорошие зарабатывать! Я так же
одного устроил, так он каждый год машины меняет! Спасибо говорит!
– Спасибо, Павел Петрович! Я домой поеду, к жене и детям!
– Это куда? И что будете делать?
– Пермь! Пока не знаю! Что-нибудь придумаю!
– Это же не далеко отсюда! На машине за 4-5 часов можно добраться! Может всё-таки
пока здесь! Немного поработаете, на ноги встанете! Семье поможете! А так вы приедете
домой без денег, надо работу искать, найдёте, или нет, это ещё вопрос! И какая зарплата
будет? А тут всё уже решено! Подумайте!
– Нет, нет! Однозначно домой!
– Жаль! Надумаете, обращайтесь! – и отдал мне подписанный обходной лист.
– Спасибо за предложение! До свидания!
Сидельцы очень удивлялись тому, что меня освободили по УДО, вина не признана.
Некоторые откровенно спрашивали, сколько дал на лапу, чтоб откинуться. Я им так и
говорил, освободили из-за того, что не совершал этого преступления.
Потянулись долгие часы ожидания этих десяти суток. И вот наконец-то наступил
долгожданный день освобождения, 9-ое августа. Заранее в лагерном магазине купил чай,
сгущённое молоко, конфеты, маленькие подарки. Семейники заварили в пятилитровой
кастрюле чифирь. Встав в общий круг перед входом в барак. Напоследок пообщались, как
это делали и раньше. Попили, поделились пожеланиями и подарками. Игорь подошёл ко мне,
после того, как разлил по кружкам чай и поделил конфеты:
– Брат, это тебе! Ты, конечно, извини, что он не новый! Но это настоящая майка
десантника! – он достал из-за пазухи выстиранное, проглаженное, полосатое бельё и подал
мне.
– Это мне? – удивился я, – Игорь, я знаю как дорога тебе эта майка, я не могу его
взять!
– Нет, брат, бери! Ты же знаешь, у меня принцип: дающий даёт, берущий берёт! А так,
предложить, с надеждой, что вдруг не возьмут, или ходить клянчить, хотя не хотят давать, это
не моё! Я человек прямой!
– Я знаю, что она была в боях и походах!.. – Игорь перебил, не дав договорить.
– Вот поэтому я тебе её и даю! Понимаешь, чтоб надеть такую майку, её надо
заслужить! За то время, которое я побыл с тобой, ты больше всех заслуживаешь это, чтоб
гордо носить майку десантника! Я б тебе и берет подарил, но у меня его нет с собой и прав
таких тоже нет! Так что извини! Могу сказать одно, у тебя душа десантника! И ты это
доказал не один раз! Так что бери не задумываясь!
– Спасибо брат! Для меня это самый ценный подарок! – и мы крепко, по-братски
обнялись. У меня проступила слеза.
– Ну вот, уже и слёзы пошли! Чё-то я на это слабоват! – Игорь улыбнулся и тоже
смахнул слезу.
Я смотрел на тех, с кем бок обок, находился всё это время. Они мне что-то говорили:
напутствие, пожелание, благодарности, пожимали руку. В другой жизни, на воле, мы с ними
не будем встречаться и вряд ли ещё кого-то когда-нибудь увижу. И в эти последние минуты,
они были со мной откровенны и честны. Это очень приятно.
Попрощавшись со всеми, ещё раз махнув на прощание рукой, в сопровождении
дневального, направился к штабу. Мне выплатили деньги, которые, заработал в лагере,
выдали продовольствие, дорожные, проинструктировали и пожелали счастливой дороги.
Выйдя на остановку, сел в трамвай и поехал к железнодорожному вокзалу. Душа прыгала от
радости и ликования. Вокруг люди, своими обычными заботами, своей обычной жизнью.
Скорей всего не знают, что это такое, в одночасье потерять свободу и оказаться за решёткой.
В какой-то степени я им даже завидовал. Но, ни кому не пожелаю, пройти тем путём, по
которому меня провели власти. Простояв в очереди, купил билет. Никогда не знал, что такое
простое действие может быть приятным. Так как времени было ещё много, мы с парнем, он
из Нытвы (откинулся вместе со мной), пройдя в город, продовольственном магазине, купили
еды на дорогу. Спокойно, не спеша зашли в местную столовую и покушали гражданской
пищи. В оставшееся время, погуляли по городу, постарались посмотреть
достопримечательности. Подошло время, сели в вагон и покатили в родные просторы. Перед
выходом на станции, своему попутчику, дал немного денег на дорогу, так как у него не было
ни копейки.
Рано утром, в 4 часа вышел из вагона. Пустынный перрон. Отступают сумерки, за
далеким холмом, со стороны кладбища, тоненькой полоской проступает зарево. Безветренно.
Невероятная тишина перед шумной и ликующей побудкой. Только красный глаз семафора
усиленно кричит своим светом. Да, именно в это время я хотел вернуться, чтоб утром зайти в
комнату и увидеть спящих родных. До дома ещё 3 км. Как только вышел на дорогу, на моё
удивление, тут же подвернулась попутка, словно ожидала моего появления. Водитель был
мне незнаком. И это, наверное, к лучшему. Он удивлённо посмотрел на меня, на тапочки
мыльницы, на баул, включил передачу, и мы помчались. Спокойно добрался до дома. Скорей
всего догадавшись, откуда я еду, денег не взял. Рано утром, позвонил в двери своей
квартиры. Открыла недовольная, сонная жена. Увидев меня, переполошилась. У нас, как раз,
в гостях родственники. Народа много, все спят на полу. Мы прошли на кухню и за чашечкой
чая, беседуя, сидели, ждали, когда проснутся. Как проснулись, увидев меня, сильно
удивились. Пошли расспросы, рассказы. Как приятно оказаться в кругу родных и близких
мне людей. Всё, наконец-то я вернулся домой. Теперь начинается совершенно другая, новая
жизнь. Другая, не только для меня, но и для всех членов семьи.
Подводя итоги пребывания в местах лишения свободы, могу сказать одно: я не
оступился, не опустился до мерзостей. Заехал на зону человеком и вышел оттуда таким же.
Система не смогла меня сломать, вытравить мои убеждения. Считаю это главное. Я увидел
совершенно другую жизнь, та, которая скрыта от нас. Да, она сложна, но эта сложность
проверяет твои человеческие качества. И эта жизнь научила меня многому. Всё то, что нас не
убивает, делает только сильнее и крепче. Если нас, раньше, постоянно пугали зоной и мы
боялись этого, скорее всего неизвестности. То теперь, мне, это уже не страшно. Запугать чем-
либо, у них вряд ли получится. Буду бороться дальше.
Что тогда, в тот момент, мной двигало? Месть? Злость? Чувство справедливости,
законности? Может, в какой-то степени всё это вместе взятое. Я всегда дорожил и дорожу
своей честью. В большей степени, чувство попранности чести из-за меркантильности
существующей власти. Они выковали из меня бойца. И пусть готовятся отражать мои удары.
Я готов. Я готов ко всему.
На свободе
Пётр Яковлевич, медленно отодвинул сидение назад. Широко открыл двери
служебной машины, аккуратно выставил ноги, чтоб не испачкать штанины форменных брюк,
и только потом, грузно высунулся сам. Зыркнув по сторонам, встав у машины, осмотрел
себя, поправил обмундирование, окинул хозяйским взглядом здание прокуратуры. Каждое
утро, проделывал этот церемониал, уже несколько лет.
Это было давно, но воспоминания свежи, словно всё произошло только вчера.
Прошло несколько дней, как его назначили районным прокурором. В одно утро, беспечно
вышел из машины, ничего не замечая вокруг. К нему подбежал мужчина, крепкого
телосложения, средних лет, схватил за грудки, без слов осмотрел разъяренным взглядом,
вознеся здоровенный кулак, попытался нанести удар по голове. Прокурор, схваченный
врасплох, не ожидавший такого оборота, растерялся. Не соображая, в испуге схватился за
крепкую руку мужчины, ноги подкосились, он практически повис. Тот попытался поставить
новоиспеченного прокурора на слабые, гнущиеся ноги. То ли специально, то ли от страха,
Пётр Яковлевич, не мог стоять. Возможно, это спасло его от тумаков. Водитель, заметив
нападающего, подоспел вовремя, не дал обидчику побить своего начальника. Схватившись за
поднятую руку, нанёс расслабляющий удар в живот, быстро скрутил его загибом руки за
спину и подножкой уронил на асфальт. Тот, не ожидавший такой ретивости от простого
водителя, поняв свою оплошность, уже лёжа на животе, заорал, угрожая убийством, за
попранную честь и что-то в этом роде. Кто такой, что за мужчина, кем был, за что, уже не
припомнить. В череде всевозможных ситуаций по службе, в жизни, всё это развеялось,
распылилось в памяти и забылось.
Прокурор Свердловского района, тихонечко, как бы крадясь, пошёл по сырому
асфальту, огибая лужи, к себе в кабинет, предварительно, по пути, поздоровавшись
работниками канцелярии. Выслушал доклад секретаря, скрылся за дверями. Снова бессонная
ночь, снова сырая, дождливая погода августовского утра. Он устало уселся на своё рабочее
место, посмотрел в окно.
Каждый день ничего не меняется. Снуют беззаботные люди, занимаясь своими
повседневными делами. На улице сыро и пасмурно, в кабинете сухо светло и комфортно.
Всего лишь стена отделяет его от всех остальных. Но это только физически. На самом деле,
между ними, огромная пропасть, очень большое расстояние, высоченная гора, где у
подножья стоят все они, а прокурор намного выше. В прокуратуре свои, прокурорские дела.
И часто, эти дела пересекаются с их деяниями. Горы, горы! Ему пришла в голову картина
одного грузинского художника Нико Пиросмани, который жил на рубеже позапрошлого и
прошлого веков, рисовал в стиле примитивизма: горный ландшафт, на этом фоне чабан,
играющий на флейте, с неизменными атрибутами: бурка, папаха, крючковатая палка и
невдалеке пасутся овцы. «Не напоминает ли эта картина, образно, нашу жизнь. Надо будет,
для реальности, повесить подобную картину здесь в кабинете!» Взглянул на стены, с
намерением найти для него место, но вскоре забыл. Предметы, вещи, которые разными
путями попали в кабинет и обосновались вместе с ним, на стенах и подоконниках, оттеснили
неожиданную догадку про картину. В голове появились другие мысли, более призёмлённые и
реальные. Всё до боли знакомо и привычно. Ощущение, что никогда не вставал с этого
места, никуда долгими годами не выходил. Как будто, он тоже, является частью интерьера
этого кабинета. Рабочий день начинается, как обычно, заботы, документы, люди. И так до
самого вечера. Тут осенила безумная мысль: «Послать всех подальше, пойти на рыбалку,
посидеть с удочкой у реки, позабыв всех и вся! Чтоб ввести, хоть какое-то разнообразие!
Когда это ещё будет? То ли погода влияет, то ли старость подкрадывается!» Пётр Яковлевич
задумчиво покачал головой. Окинул взглядом свой кабинет, возможно, хотел найти что-то
новое, но кажется, даже пылинка, и та, лежит на месте. Новая мысль и ощущение, что он
когда-то уже был в подобной ситуации. Какая-то неуловимая волна шепчет об этом прошлом
снова и снова, но почему-то каждый раз конкретика забывается. «По-моему, даже есть какая-
то болезнь. Как же она называется? – потёр себе лоб, словно извлекая из головы то, нужное
слово, – Дежавью, да дежавью!» Мотнул головой, как бы вытряхивая ненужную мысль.
Посмотрел на часы, взял ежедневник и открыл на нужной странице: «Сегодня приёмный
день! Снова пойдут жалобщики со своими проблемами, целый день будут доставать! Ладно,
если бы говорили что-то путное! А то ведь в основном несут какую-то чушь, околесицу!
Народ слабо подкован в правовом плане и очень плохо разбирается в действующих законах!
Хорошо это, или плохо? Наверное, однозначно не скажешь! С одной стороны хорошо, с
другой плохо!.. И на это уходит почти целый день! Но деваться некуда! Что ж, посидим,
подождём! А вдруг никого не будет!» – не успела проскочить дикая мысль, как дверь
кабинета отворилась:
– Пётр Яковлевич, к вам первый посетитель! – обратилась молодая секретарша,
тонким писклявым голосом, дочь федерального судьи. Высокая, кучерявая, крашенная
блондинка, с густо нанесённым макияжем на лице.
– Да, я готов! Пригласите, пожалуйста, Наташенька! – «И что они в прокуратуру лезут,
шли бы в суд, к своим родителям! Чем только хотят заработать себе авторитеты и должности
эти пустышки? Капризные, кичатся своим происхождением! Словно мёдом здесь намазано!
Снова надеются, наверное, на своих родителей! Они же не вечны! Что будут показывать эти
великовозрастные дамы, когда родителей не будет? Сядут кому-нибудь на шею, и жизнь
продолжается?» – подумал про себя.
– Здравствуйте, Пётр Яковлевич!
– Здравствуйте! Слушаю вас! – сидя за своим столом, забыв недавние мысли,
внимательно смотрел на меня прокурор.
– Я, так полагаю, вы меня не вспомнили?
– Нет! Напомните, пожалуйста! – спокойным видом, с улыбкой на лице.
– 2003 год! Капитан милиции, медвытрезвитель, Светлов Николай Евгеньевич! –
смотря на него, чётко проговорил я.
У него пропала улыбка. Молча, просидев какое-то время, отпустив взгляд, поправил
ручку и бумаги на столе. Снова посмотрел на меня с нервным видом:
– Да припомнил!
– Это хорошо, что вы меня вспомнили!
– Так чего вы хотели? – прищурив глаза, попытался улыбнуться, но это у него плохо
получилось, лишь бессмысленная гримаса.
– В первую очередь, мне, очень хотелось посмотреть в ваши глаза! Знайте ли, у меня
такая давняя мечта! Наконец-то исполнилось!
– Посмотрели? И всё, не мешайте мне работать! – так же в нервном напряжении
выдавил из себя.
– У вас, как раз, такая работа! Сегодня приёмный день граждан! А глаза-то у вас
бегают, гражданин прокурор! – я кисло улыбнулся.
– У вас ещё что-то есть ко мне?! – вызывающе, недовольно выцедил, качая головой.
– Я, так понимаю, что вы чувствуете свою вину передо мной! Иначе, вы были бы
спокойны, в отношении меня!
