Виктория Старкина
Эдда. Симфония звезд
Я слышал оттенки зависти в их голосе, хотя и не очень понимал причины – все астронавты пользовались успехом у женщин, недостатка в девушках не испытывал никто, а я не стремился составить кому-нибудь конкуренцию. Я по-прежнему оставался один, у меня не было времени, у меня не было и желания – полеты все также занимали мои мысли. Зачем я должен что-то делать, если и так счастлив? – спрашивал я сам себя.
А потом появилась статья в межгалактическом издании, я знал, что это желтая газетенка и никто не воспримет их слова всерьез, но они больно задели меня, возможно, потому что написали правду. В этой статье меня фактически приравняли к роботам, действительно, человеческие эмоции играли незначительную роль в моей жизни, но зачем же утрировать? Я вспомнил слова сестры Виктории (ведь я же любил ее, значит, я был способен на это?). Она сказала: ты – человек. И я поставил себе цель доказать это.
Вместе с другими астронавтами мы отправились в Нью-Хевен, в городок на искусственном острове в центре Тихого океана, где была создана самая крупная развлекательная зона. Мы прошлись по всем заведениям, а потом оказались в небольшом кабаре. На миг меня ослепили вспышки света, а потом я сумел различить деревянную обшивку стен, с развешанным древним оружием, и понял, что мне нравится атмосфера этого места, отдаленно она напомнила мой деревенский дом. Я опустился на стул и тут увидел Линду. Она была танцовщицей в местном шоу. Женщина сидела у стойки в чулках, корсете и черной бархатной шапочке. У нее были короткие темные волосы, ярко накрашенные губы и черные глаза. Она совсем не напоминала Ингу и, наверное, этим привлекла мое внимание. Линда долго смотрела на меня, потом поднялась и подошла ко мне, слегка покачивая бедрами. Ее походка несколько покоробила меня.
– Ты и правда тот, о ком я подумала? – спросила она.
– Я не могу читать твои мысли. Я не знаю.
– Можно присесть?
Я кивнул. Она заказала себе выпить, так как я не пил спиртного, то и в этом ее поддержать не смог. Нам не о чем было говорить. В основном она жаловалась на жизнь. Но так как эта тема быстро себя исчерпала, ничего не оставалось, как подняться наверх, в ее комнату. После я думал, как бы сделать так, чтобы журналисты увидели нас вместе. Но получилось иначе – через несколько дней я снова поднялся в комнату Линды и застал у нее кого-то из отставных астронавтов.
– В отличие от тебя он может предложить мне замужество, – пояснила Линда свое поведение.
Я не мог ни предложить замужества, ни простить предательства. Поэтому покинул Нью-Хевен, испытывая жестокое разочарование, вернулся в астрогородок и там встретил Марию Верано.
Меня столько раз уже спрашивали о подробностях этой встречи, что я начал их забывать. Спросите любого из журналистов или кого-нибудь из моих биографов, они расскажут вам куда больше! Я же помню, как Паула Риччи, мой менеджер подвела ее ко мне.
– Это Мария, наш новый секретарь, – представила Паула, – если хочешь, она может отвечать и на письма твоих поклонников. Это ее первая работа, поэтому она горит энтузиазмом.
Я посмотрел на девушку, ее голубые глаза лучились восторгом, она смотрела на меня с нескрываемым обожанием, ее губы не могли сдержать улыбки. Я чуть снисходительно кивнул и протянул руку. Она растерянно пожала ее. Потом, когда они с Паулой уходили, я смотрел ей вслед – Мария была невысокой, очень стройной блондинкой, узкая черная юбка и туфли на каблуках выгодно подчеркивали ее фигуру. Она, несомненно, была красива, хоть и бесконечно далека от той девушки из лабиринта. Через пару дней я пригласил ее на свидание. Я повел девушку в ресторан, на нас было обращено внимание всех присутствующих и уже на следующий день в газетах написали о наших отношениях. Мария светилась от счастья, она никак не могла понять, в чем причина ее невероятного везения, а мне было тепло и хорошо рядом с ней. Я никогда не встречал более доброго и жизнерадостного существа, она олицетворяла уют и покой, которого я был лишен с самого детства.
Где-то через месяц Мария призналась мне в любви.
– Я очень тебя люблю, – сказала она, – я буду всегда тебя ждать.
– Через несколько месяцев я улечу, – ответил я.
– Надолго?
– Думаю, вернусь не раньше, чем через десять лет. Может чуть позже. И я ничего не могу тебе обещать, ты же знаешь, у меня контракт.
Она замолчала. Мне показалось, что она сейчас заплачет, но она сдержалась.
– Ну и что, я все равно буду ждать. Мне ведь всего восемнадцать, у меня еще много времени впереди! А на эти несколько месяцев, может быть, ты переедешь ко мне в квартиру? Или это тоже запрещено вашими правилами?
– Это не запрещено. И я перееду, если ты не боишься шума, который будут устраивать здесь мои почитатели.
Она улыбнулась.
– Я боюсь только, что ты меня забудешь, там, в космосе.
– Скорее произойдет наоборот, – возразил я.
Итак, я переехал к Марии. Об этом событии снова написали все газеты, а Мария стала получать письма с проклятьями от моих поклонниц. Несмотря на юный возраст, она относилась к ним философски. Несколько месяцев пролетели быстро. Они были счастливыми и спокойными, хотя моя душа неодолимо стремилась обратно в космос.
Мы расстались, но я помнил о своем обещании вернуться к ней. И ровно через десять лет я вернулся. Я немного побаивался нашей встречи, как часто слышал рассказы астронавтов о неверности их подруг, о том, как возвращаясь, они узнавали, что мир переменился и никто на Земле их уже не ждет… Скажу честно, я опасался и того, что мое унижение увидят люди, пресса мгновенно подхватит эту новость, со превосходящей световую скоростью она облетит Галактику! Мы любим порадоваться чужим несчастьям, приятно бывает, увидев плакат с изображением астронавта сказать: вот, он и знаменит, и герой – а и его бросили.
Но этого не произошло. Я пришел в Зал встреч и сразу увидел ее. Она повзрослела и стала еще красивее – из молоденькой девчонки она превратилась в привлекательную женщину, но ее глаза сияли по-прежнему, она смотрела на меня с такой глубокой нежностью, что на какое-то мгновение мне стало стыдно, что там, в космосе, я так редко думал о ней. Она подошла и заглянула в мои глаза, словно спрашивая, хочу ли я ее видеть. Я обнял ее, и она заплакала.
– Видишь, я дождалась, – сказала она.
– Я возьму год отпуска, – ответил я, – мы проведем его вместе.
Сам не знаю, как вырвались эти слова, должно быть, я хотел вознаградить ее за верность, но сколько раз потом я пожалел о них!
С другой стороны, я понял за этот год, что жизнь без космоса, без постоянных перегрузок невыносима для меня. Я срывал свое недовольство на Марии, на журналистах, я стал обходить стороной поклонников, я не мог найти себе места. Постоянное беспокойство терзало меня. Я начал заниматься экстремальным спортом, но даже регулярные выбросы адреналина лишь на несколько часов снимали напряжение, потом оно возвращалось с новой силой, и я не знал, как с этим бороться. Наконец, этот мучительный год подошел к концу. И, наверное, только изголодавшись по полетам, я мог согласиться на безумную авантюру с исследованием Дальних Галактик. Других безумцев не нашлось, а я готов был возглавить любую экспедицию, лишь бы покинуть Землю, лишь бы снова оказаться в межзвездном пространстве. Кроме того, я чувствовал себя этаким новым Колумбом, который отправляется открывать далекие земли, без какой-либо надежды на успех. Наша экспедиция действительно была схожа с открытием Америки, но вернемся к Марии.
Она снова обещала ждать меня. И снова ждала. С той лишь разницей, что теперь мы не могли даже общаться, в Дальних Галактиках отсутствовали средства связи. Каждый раз, когда мы хоронили одного из наших товарищей, я думал, что и я могу оказаться однажды на его месте, и тогда ее ожидание станет напрасным. Хотя как знать, может быть, она уже давно оставила свои мечты, вышла замуж, завела детей…
Я не буду рассказывать здесь о трудностях моего полета. Возможно, это было самое сложное, что довелось мне совершить. Но я смог вернуться. И она снова ждала меня в Зале встреч. Она изменилась за эти годы, все-таки ей исполнилось сорок. Но это по-прежнему была моя Мария, она также любила меня, она была такой же доброй и уютной, как раньше.
– Знаешь, пока тебя не было, о нас с тобой сняли уже столько фильмов! – улыбнулась она.
– А сколько еще снимут! – сказал я.
– Ты стал совсем взрослым мужчиной, – она провела рукой по моим волосам, – и седина появилась.
– Я и забыл уже, сколько живу, – согласился я. – И я очень устал. Давай поедем домой.
По дороге Мария призналась, что очень боялась, что я забуду о ней. Я поспешил успокоить ее.
– Я не склонен к изменам, – заметил я, – в моей жизни слишком большое место занимает космос.
– Слишком большое? – Мария покачала головой, – Ты научился говорить неправду! Космос занимает все твои мысли, он проник во все уголки твоей души. Как жаль, что не осталось места для меня!
Она вздохнула. Я обнял ее.
– Ну что ты говоришь глупости, – сказал я, понимая, что она права. Космос занял все уголки моей души. Интересно, а там, в дальнем лабиринте все тоже покрыто межзвездным вакуумом? А если нет? Что если там по-прежнему живет та девушка с глазами как синяя сталь?
Но за сто пятьдесят лет я так и не встретил ее. Думаю, ее не существует во Вселенной. Честно говоря, я и забыл о ней. Да и какая разница? Она значила для меня также мало, как и остальные женщины. Как и Мария Верано. Только об этом не обязательно было докладывать людям, они любят сказки, а герою положено иметь красивую любовь. Что ж… Я посмотрел фильмы и прочел книги, написанные о нас с Марией. Я видел сотни статей, где говорилось о ее верности и моей любви. Даже в этом я превосходил моих соперников – уже много лет меня ждала красивая женщина, которая любила меня бескорыстной и жертвенной любовью, а я отвечал ей верностью и взаимностью. Мои поклонники восхищались этой историей, которая стала легендой. Многим она дала надежду, многие счастливые пары равнялись на нас.
Простите, верившие мне, простите за то, что всего этого не было.
Кто этот конунг,
ладьи ведущий?
Чей стяг боевой
по ветру вьется?
Мира то знамя
не обещает;
отблеск багряный
вокруг дружины…
– Ты самый сильный и опытный среди моих людей, – сказал мне Жан-Батист Бутон, – поэтому только тебе я могу поручить подобное. Разумеется, ты вправе отказаться.
Речь шла о той самой экспедиции к Дальним Галактикам.
– Я не собираюсь отказываться, – сказал я. – Я прошу только, чтобы мне дали возможность самому набрать людей.
– Разумеется.
И я подписал контракт. Оплата была небывалой, кроме того, всем участникам экспедиции предоставили возможность досрочного получения пенсии. Я понимал, что то, на что мы шли являлось совершенным безумием – Дальние Галактики не исследованы, у нас не было точной карты, мы не знали, что за существа населяют те планеты, более того, мы не знали обитаемы ли они вообще. Единственное, чем мы располагали – исследование астрономов, по результатам которого предполагалось, что в составе этих галактик есть планеты с атмосферой, напоминающей земную, причем размером они превосходили Землю, а это открывало нам возможность освоения обширных территорий, богатых месторождений, новых ресурсов, и пространства для поселений землян. Конечно, мы понимали, что эти планеты полны опасностей – неизвестные вирусы, воинственные обитатели, различные процессы, происходящие в атмосфере, которые могут оказаться смертельными для землян. Но не это пугало нас. Страшила неизвестность. Нет ничего хуже, чем ждать врага, о котором не имеешь представления. Мы не могли предположить, с чем нам предстоит встретиться. Я строил прогнозы, но я ошибся. Самый страшный враг встретил меня после возвращения на Землю.
Итак, мы снарядили три корабля, назвав их по аналогии с Колумбовыми каравеллами: Пинта, Нинья и Санта-Мария. В экспедицию отправились пятьдесят лучших астронавтов – среди них мой друг Леонид Ларин, Николас Беркли, тоже мой хороших приятель и прекрасный астронавт и даже одна женщина – Наташа Бауф. Разумеется, она находилась в привилегированном положении – все без исключения мужчины оказывали девушке знаки внимания и старались по возможности оберегать ее. На мой взгляд, Наташу трудно было назвать красавицей, но она была яркой и словно излучала энергию – ее лицо окружали тяжелые медно-рыжие волосы, а неправильной формы губы могли вдруг преобразоваться в чудесную улыбку, кроме того, она была сильной, отважной и очень профессиональной, иначе бы я не взял ее на борт.
Мы достаточно быстро и без приключений перешли на световую скорость, а затем практически незаметно добрались до границы Дальних Галактик. Все это время мои астронавты в основном расслаблялись, шутили, балагурили, флиртовали с Наташей, в то время как я почти не отходил от карт. Я не понимал почему, но все, что было на них изображено, казалось мне необычайно сомнительным. Я ощущал странное внутреннее беспокойство, более того, я старался не слушать свои предчувствия, но они говорили, что я вряд ли выйду из этого приключения живым.
Я перечитывал биографию Колумба. Его жизнь сложилась не лучшим образом, но он был великим безумцем, невероятным мечтателем и я был таким же. Я тоже верил, тоже стремился к цели, но кто сказал, что и для меня все сложится также неудачно? Я не смогу узнать, если не попробую!
Потом мы вышли из световой скорости и медленно стали продвигать вглубь Дальних Галактик, туда, где должна была, согласно карте, находиться Сения – одна из четырех планет, которые нам предстояло исследовать, ближайшая и наиболее крупная.
– Через несколько недель мы достигнем Сении, пока же будем готовиться к высадке. Ник, ты попробуй поискать возможность для контакта с местным населением. – Ник был известным специалистом в области изучения внеземных цивилизаций.
Все были веселы и спокойны. Они беспрекословно повиновались, и в какой-то момент мне стало легче – нехорошее предчувствие отпустило. Я начал улыбаться и почти успокоился. Так прошло около трех недель. Если верить карте Сения должна была быть близка. Но ее не было. Возможно, карта не совсем соответствует действительности. Надо поискать, скорее всего, планета рядом. И мы продолжали поиски. Настроение экипажа заметно упало. Я старался вселять в них уверенность. Но однажды все пошло совершенно не так, как мы планировали.
Во сне мне явилась сестра Виктория. Она потрясла меня за плечо.
– Алекс, – услышал я ее голос, – Алекс, проснись, проснись скорее!
Голос звучал совершенно отчетливо, как если бы она находилась рядом. Я вскочил. Мгновенно оделся и бросился в каюту управления, открыл дверь и застыл перед экраном бортового компьютера. Прямо по нашему курсу находился неизвестный объект. Ничего подобного я не встречал ни разу, даже в учебниках по астронавтике я не припомню чего-то похожего. Зрелище было невероятным: передо мной был огромный сияющий глаз.
– Всевидящее око, – подумал я. На секунду мне показалось, что мы прибыли в конечную точку назначения, что сестра Виктория возвестила мне о встрече со Всевышним. Я стряхнул оцепенение. Огромный пульсирующий черный глаз смотрел на меня. В самом его центре, где должен располагаться зрачок, полыхал огненный цветок, вокруг него вспыхивали оранжевые молнии, искрами растекавшиеся по сиреневатой глянцевой поверхности. Я протянул руку и нажал сигнал тревоги. Через несколько минут, заспанные, но одетые астронавты появились рядом со мной.
– Лео, что, черт возьми, это такое? – спросил я Леонида. Он нахмурился.
– Похоже на глаз, – ответил он.
– Я сам вижу, что похоже. Что это?
– Мне кажется, эта штука пожирает звезды. Посмотри, видишь? Они словно прилипли к ее центру. Эта область чрезмерно высокой гравитации.
– Типа черной дыры?
– Не совсем. Я никогда прежде не видел такого.
Мы молча смотрели на экран, а чудовищный глаз смотрел на нас. И вдруг догадка озарила меня. Я понял, что именно мне не нравилось в картах.
– Сения испарилась, – прошептал я. – Она приблизилась к этому глазу и испарилась. Так же, как и другая планета! Мне казалось, что они не могут находиться так близко друг к другу… Надо уходить. Еще немного и нас затянет в эту чертову дыру!
Леонид с тоской посмотрел мне в глаза.
– Мы не сможем уйти, сила гравитации слишком велика. Сколько бы мы не отдалялись, нас все сильнее будет притягивать к этому зрачку. Боюсь, мы попались.
– Мы вырвемся, если перейдем на сверхсветовую скорость. Все равно в этой Галактике нам больше нечего делать. Мы пойдем в Галактику Клеоны. Там должны были остаться две другие планеты. Там мы найдем то, что искали!
Мои слова были встречены молчанием.
– Как ты себе это представляешь? – спросила Наташа. – Ты же знаешь, что запасов энергии достаточно лишь для одного перехода на сверхсветовую. Как же мы вернемся назад?
– Посмотрим, – ответил я.
– Мы ничего не будем смотреть, – возмущенно крикнула Наташа, – ты фанатик, ты и не собирался возвращаться, но мы – другие! И в нашей жизни есть не только звезды! Мы хотим попасть обратно!
– Успокойся, ты астронавт, а не истеричная бабенка, – резко прервал я ее. – Мы сумеем вернуться. Леонид, свяжись с Пинтой и Ниньей, пусть идут на стыковку. Мы заберем людей и топливо с этих кораблей, тогда у нас хватит энергии, чтобы вернуться назад.
– А что будет с кораблями? – спросил кто-то.
– Мы оставим их здесь.
Снова воцарилось молчание.
– Ты действительно безумен, – сказал, наконец, Ник. – Ты хочешь оставить нас с одним единственным кораблем посреди межзвездного пространства? А если обнаружится неисправность? Мы окажемся заживо похороненными здесь!
– Иначе мы окажемся заживо сожженными в топке этого глаза, – ответил я. – Мои приказы не обсуждаются. Выполняйте.
Они разошлись. Мы благополучно состыковались, забрали людей и топливо.
– Что ж, придется потесниться, – заметил весельчак Амин Аль-Диаб, командир Ниньи, глядя на уплывающие к центру глаза силуэты кораблей.
– Здесь никто не обещал комфорта, – буркнула Наташа.
– Я и не против, – ответил Амин. – Просто выбирая, я предпочел бы разделить каюту с тобой.
Все засмеялись. Наташа фыркнула, встряхнула кудрями и смерила его насмешливым взглядом. Я улыбнулся, странно, в отличие от Амина мне даже в голову не пришла подобная мысль.
Мы снова перешли на сверхсветовую скорость и направились к Галактике Клеоны. Наш полет продолжался пару месяцев. Корабль был исправен, и астронавты вновь обрели присутствие духа. В тесноте да не в обиде – это было про нас. Я вспоминаю эти месяцы, как одни из самых счастливых в жизни.
Один из дней по нашему календарю пришелся на празднование Нового года. И мы устроили вечеринку, облачились в праздничные одежды, Наташа блистала в коротеньком платье и танцевала со всеми подряд, астронавты поливали друг друга шампанскими и беспрестанно смеялись. Когда я почувствовал, что веселье подходит к концу, поднялся в каюту отдыха наверху. Там было пустынно. Я смотрел на проплывающие за окном звезды. Кто-то подошел и встал рядом. Я обернулся. Это была Наташа.
– Хороший праздник получился, – сказал я, чтобы нарушить молчание.
– Очень, – ответила она. – Знаешь, у тебя бывает так, что происходит что-то хорошее, и ты вдруг четко понимаешь: это никогда больше не повторится? Бывает?
– Нет.
– А у меня да. И так было сейчас. Этот вечер был восхитительным, но я точно знаю, что в моей жизни никогда такого уже не будет. Произойдет что-то плохое, должно произойти!
– Не нужно так говорить. Если ждать плохого – оно случиться. Ты должна верить в лучшее, страх – наш главный враг.
Она невесело улыбнулась. Мы помолчали. Звезды стремительно проносились мимо.
– Как ты думаешь, почему я согласилась на столь опасную авантюру? Я же знала, что ничего путного не выйдет.
– Не знаю, – я пожал плечами. – Возможно, хотела стать первой женщиной, чье имя навсегда войдет в историю астронавтики.
Наташа обошла меня, остановилась и заглянула в глаза.
– Я не понимаю, ты что, правда, совсем дурак? – спросила она.
– Как ты разговариваешь с командиром? – опешил я.
– Потому что я решила принять участие в этом кошмаре только ради тебя. Неужели ты этого не видишь? Потому что хотела быть ближе к тебе.
Я растерялся, не ожидал этого услышать, а Наташа тем временем обхватила меня за плечи, у нее были сильные руки, как и положено астронавтке. Она прижалась ко мне и попыталась поцеловать. Я освободился и сделал шаг назад.
– Что ты делаешь? Прекрати, я не могу так.
– Почему?
Я не знал, что ответить.
– У меня есть невеста. Я обещал, что вернусь к ней.
Наташа улыбнулась.
– Забудь, про то, что там. Там другая жизнь, другое время, там все другое. Ты не знаешь, ждет ли она тебя, ведь прошел уже не один год! А главное – скорее всего, ты не вернешься туда. Разве не чувствуешь? Нам не суждено выбраться из этой проклятой пропасти. Наша жизнь закончилась, мой дорогой, неужели ты не понимаешь этого?
Она снова прижалась ко мне и внезапно я ощутил такое острое влечение к ней, какого не испытывал ни к Марии, ни к другим женщинам. Возможно, чувство опасности, скорой смерти обостряет наши ощущения, но я вдруг увидел бездну, разделявшую меня и Марию, я понял, что никогда, ни с одной женщиной не смогу остаться навсегда. Либо мне нужно отказаться от космоса.
Наверное, подобные чувства испытывали несчастные вампиры и ожившие мертвецы, которые, бессмертные, годами скитались по земле, нигде не находя пристанища. Их возлюбленные умирали, а они продолжали жить, обреченные на постоянное беспокойство, которое гнало их все дальше и дальше, туда, за белесой луной, тускло освещавшей их ночную дорогу…
Мы почти бегом бежали к Наташиной каюте, казалось, что наше время, и правда, на исходе.
– Нам же надо потесниться, так сказал Амин, – заметила Наташа, открывая дверь, – ты мог бы переехать ко мне.
Я согласно кивнул, в конце концов, отношения на борту не были запрещены кодексом, скорее приветствовались, так как являлись дополнительным способом защитить психику астронавтов от постоянных стрессов.
– Скажи, ты любишь Марию? – спросила Наташа под утро.
Я очень хотел спать и совершенно не хотел отвечать на этот вопрос.
– Я и ей этого не говорил, а тебе не скажу тем более, – сказал я.
– Ясно. Ты никого не любишь. И не полюбишь. А вот я мечтала о тебе с самого детства, еще с той поры, когда ты участвовал в войнах. И как только женщинам разрешили учиться на астронавтов, я решила пойти, чтобы однажды быть с тобой. У меня было столько твоих плакатов, вся комната была увешана.
– Ты просто глупая маленькая девчонка, – сказал я и погладил ее по плечу. – Сколько тебе лет?
– Биологически тридцать, а так – шестьдесят три.
– Ну вот, я же говорю. Совсем еще ребенок. А пристаешь к пожилым мужчинам.
Она засмеялась.
Так я перебрался жить в каюту Наташи. Надо признать, что наши отношения вызвали насмешки, и даже неудовольствие у других астронавтов, неудивительно, ведь, все кроме меня, интересовались Наташей. Но, тем не менее, этот роман несколько отвлек меня от грустных мыслей, которые посещают каждого, кто в течение месяцев находится на сверхсветовой скорости, в тисках остановившегося времени.
Это удивительное чувство, твой организм совершенно не замечает скорости, клетки тела стареют также, как когда ты находишься на Земле. Но твоя память словно ежесекундно пролистывает сотни миллионов страниц информации, часть которой оседает в твоем сознании, становясь кусочком данных, записанных в клетках мозга. Несомненно, ты устаешь, организм не справляется с этими объемами, начинается депрессия. Я делал все, чтобы предотвратить случаи суицида на борту, и пока мне это удавалось.
Наконец, мы достигли Галактики Клеоны и перешли на обычную скорость. Несколько дней нас клонило в сон, голова была тяжелой, как в условиях высокогорья, потом сознание обрело ясность, и мы двинулись вглубь Галактики, туда, где находился Рокси – странная планета с атмосферой, напоминавшей земную. Мы шли очень медленно, опасаясь сбиться с курса. Пока однажды – вот он наш Сан-Сальвадор, не раздались крики: Земля на горизонте! И тогда мы поняли, что достигли цели. Мы вошли в атмосферу планеты, запустили спутники и роботов вниз на поверхность. Наша экспедиция длилась уже полгода. И вот, наконец, данные, полученные роботами, показали, что мы можем высаживаться.
Нигде не было зафиксировано присутствие других разумных существ.
Первые шаги по поверхности Рокси дались нам легко – сила гравитации была здесь почти такой же, как на Земле. Но мы не снимали скафандров, опасаясь неизвестных болезней и прочих неприятностей. Планета поразила нас своей красотой. Она была похожа на тропический рай, покрытый странными, ползучими растениями, которые казались живыми и могли перемещаться. Благодаря этим передвигающимся деревьям ландшафт местности менялся ежедневно, так что составить какую-либо карту не представлялось возможным. Но мы разбили лагерь, наши ученые брали пробы воды, почвы, воздуха, мы искали другие минералы, которые могли бы оказаться полезными землянам. И конечно же, пытались обнаружить на планете признаки жизни. Но даже животных найти не удалось – растения, микроорганизмы и существа, напоминавшие древних рыб, которые населяли местные водоемы – вот все, что встретилось нам на пути. Мы несколько раз облетели планету. Ничто не вызывало подозрений, она казалось совершенно пригодной для жизни землян. Пока однажды не произошло нечто странное – один из младших астронавтов, входивших в экипаж Ниньи, вдруг скончался от внезапной остановки сердца. Он ни на что не жаловался, прямо у нас на глазах он вдруг остановился, схватился за сердце и упал. Мы не смогли его спасти. Я думал, что это следствие плохого здоровья – многие мальчишки делают себе фальшивые справки, скрывают свои болезни, чтобы стать астронавтами. Но через несколько дней еще двое умерли той же смертью. Четвертым стал Амин. Ужас сковал нас, в лагере начиналась паника, и я не знал, как ее остановить. Возможно, требовалось немедленно покинуть планету, а возможно, бегство не поможет. Наши врачи и биологи произвели вскрытие, исследовали ткани умерших, но пока они работали, сердце остановилось еще у пяти человек. Наконец один из биологов, Нейл Грегори, выяснил причину происходящего – у всех умерших в крови обнаружился один и тот же вирус, непонятно, как он попадал в организм: и воздух, и вода тщательно фильтровались. Он вызывал мгновенное свертывание крови и приводил к образованию тромбов, ставших смертельными для погибших. Я принял решение немедленно покинуть планету. Мы собрали достаточно материалов, но совершенно очевидно, что Рокси опасен для землян, возможно, наши ученые найдут способ обезвредить молекулы вируса, но пока говорить о переселении человечества на эту планету преждевременно, даже проведение работ здесь невозможно. Мы свернули лагерь и покинули планету, забрав тела наших товарищей. Уже на борту скончались еще двое, в том числе и Грегори. Это была тяжелая утрата, Нейл был лучшим из наших биологов, я не знал, что мы будем делать, когда высадимся на следующей, последней планете – Аргунн, она превосходила Землю примерно в два раза и на нее мы возлагали большие надежды. Планета Аргунн была наиболее удаленной от Солнечной системы, но именно ее атмосфера была максимальна схожа с нашей. К великой радости, ужасные смерти прекратились и в составе тридцати девяти человек мы двинулись к нашей последней гавани.
Наш полет продлился около двух месяцев, мы немного сбились с курса, и не найдя планеты там, где она должна была быть, согласно карте, двинулись дальше, вглубь Галактики. Наш роман с Наташей продолжался, иногда мы часами стояли у экрана компьютера, глядя на разлетающиеся вдалеке звездные системы, на пульсирующие и рождающиеся звезды, во всем этом была какая-то совершенная незамутненная красота.
– Как если бы мы – маленькие пучки света, которые вырываются из этой сверкающей кузницы и разлетаются по всем уголкам Вселенной, – сказала Наташа. Я не мог подобрать столь выразительных эпитетов, я просто знал, что это – моя жизнь, и я не стремлюсь к другой.
Ровно через два месяца в конце тоннеля возник свет – Аргунн был наконец-то найден, и наша «Санта-Мария» приблизилась к поверхности планеты. Снова были запущены спутники и выведены роботы-исследователи. Здесь нам повезло больше – мы обнаружили разумные формы жизни! Мы попытались установить с ними контакт, но потерпели неудачу. Жители планеты не желали вступать в переговоры. Что ж. Это вопрос времени. Через неделю мы были готовы к высадке.
Я никогда не забуду момент, когда впервые увидел эту планету. Над горизонтом нависали низкие зеленоватые тучи. Небо светилось мрачным фиолетовым сиянием, в воздухе чувствовалась сильнейшая влажность.
– В атмосфере много озона – заметил Ник. Я согласно кивнул. Казалось, планета угрожала нам, бросала нам вызов! Но мы не могли сдаваться сейчас, мы достигли последнего рубежа и должны были верить в успех! Астронавты быстро разбили передвижной лагерь, и мы приступили к изучению планеты. Сначала все вроде бы шло неплохо. Мы не обнаружили никаких отклонений от нормы в местной воде и почве, атмосферное давление тоже переносилось вполне комфортно. Более того, опасные вирусы и микроорганизмы, отличные от земных, выявлены не были. Растения не передвигались, а росли на постоянном месте, как и было положено, кроме того, мы достаточно быстро познакомились с представителями местной фауны. Также на Аргуне были обнаружены значительные запасы ценных минералов, и энергоресурсов, кроме того, планета обладала обширными территориями, пригодными для земледелия. Примерно через месяц, мы сочли, что наша миссия почти выполнена – нам не удалось лишь установить контакт с местным населением, хотя на самом деле никаких признаков наличия жителей не было найдено. В общем, я отдал приказ готовиться к отлету. И вот тут произошло нечто неожиданное. Я знал, что космос преподносит сюрпризы, но никогда я не смог бы предугадать того, что произошло в действительности.
Среди ночи меня разбудил Эжен Амбер, старший пилот «Санта-Марии».
– Командир, у нас проблемы, – услышал я сквозь сон. Я сел на кровати, не понимая, каким образом он вообще проник в мою комнату. Я отодвинул ногу спящей Наташи, натянул штаны и футболку, и мы вышли в коридор.
– Корабль неисправен, – сообщил он. – В смысле – совсем не исправен. Он не сможет даже взлететь, не то, что взять сверхсветовую.
– Как такое возможно? Еще два дня назад ты говорил, что мы готовы к отлету! – сказать, что это известие потрясло меня, значит, не сказать ничего!
– Наверное, покажется странным, то, что я сейчас скажу. Но мне, как специалисту, ясно – такие повреждения могли быть нанесены только механическим путем. Оружием, не знакомым нам. Это какое-то новое излучение, судя по всему.
