Виктория Старкина
Эдда. Симфония звезд
– Ну что ж, – сказал он, – спасибо за интересный рассказ.
– Спасибо за интервью, – ответила я. – Нужно будет прислать вам материал перед публикацией?
– Не стоит, я вам доверяю. Приятно было познакомиться, – он поднялся.
Сейчас он уйдет и все закончится, поняла вдруг я. Я не знала, что делать, и тут мне вспомнился мой сон. Я вскочила и догнала его. Он обернулся.
– В чем дело? – спросил он.
Я посмотрела ему в глаза. Секунду я колебалась.
– Дело в том… Что я либо проведу свои дни с вами, либо не проведу совсем, – ответила я.
Он улыбнулся от неожиданности. Я сказала совершенную глупость, но он даже не спросил, что я имела в виду.
– Знаете, почему я пригласил вас пообедать? – спросил он. – Потому что за все годы моей жизни, ни в одной женщине я не встречал такой удивительной комбинации ума и красоты.
– Никогда ни в одном мужчине я не встречала такой комбинации силы и гармонии, – ответила я.
Казалось, он напряжено думал о чем-то. Я молча ждала его решения.
– Не буду обманывать, – сказал он, наконец. – У меня есть три дня. Ровно три дня. Потом я полечу в новый полет. Когда я вернусь, мы вряд ли уже увидимся.
– Почему?
– Потому что это будет самый продолжительный из всех совершенных полетов. Когда я вернусь, вам будет по меньшей мере девяносто. А может быть, вас уже не будет здесь…
Я опустила глаза. То, о чем я мечтала навсегда останется мечтой. Но у меня есть выбор принять эти три дня или отказаться от ущербного дара. Это ведь была подмена, фактически фантик без конфеты… Два : Два.
– Если вы согласитесь, обещаю, мы проведем эти три дня так – как вы захотите. Решать вам, – видимо это был его последний козырь, и я решилась. Разве не я говорила о судьбе? Разве не такова была история Сигурда и Брюнхильды? Ведь храбрая воительница добровольно взошла на погребальный костер своего возлюбленного. Что ж. Я готова сжечь свои мечты. Не думайте, что у меня меньше отваги!
– Я согласна, – ответила я.
Некоторое время мы стояли молча.
– Можно было бы куда-нибудь пойти, – предложил он. – Хотя, со мной практически некуда пойти. Вы же понимаете, я не могу повести вас ни в какое общественное место… Иначе наши три дня превратятся в ад.
– Это значит, что мы направимся к вам домой? – спросила я.
Он усмехнулся и отрицательно покачал головой.
– Наверное, это не был бы не лучший способ начала знакомства. Соблюдем формальность ритуала. Я знаю одно место, если только вы не побоитесь…
– Не побоюсь, – решительно прервала я. – У нас мало времени.
– Хорошо, идемте! – он взял меня за руку. От его прикосновения перехватило дыхание, ноги не слушались, и ему приходилось почти волоком тащить меня по длинному белому коридору. Поворот. Еще поворот. Гулкий звук наших шагов. Эхо. Куда мы идем? Безразлично. Интересно, они испытывают схожие эмоции, когда преодолевают световой барьер?
Мы остановились у двери, он набрал какой-то код, дверь распахнулась, и мы вошли в темную комнату. В следующую секунду зажегся яркий свет.
– Надевайте, – он протянул мне темные очки и беруши. – Уши тоже лучше закрыть.
Мы подошли к вертикальной капсуле. Он распахнул дверь, и сделал мне знак войти внутрь. Я вошла, он набрал что-то на панели управления.
– Через несколько минут она стартует. Держитесь за ручки, не открывайте глаза и старайтесь стоять прямо. Это продлится не больше пяти минут. Я буду в соседней капсуле. До встречи.
Он захлопнул дверь. Я осталась одна. Тихо заработали двигатели, внезапно вспыхнул ослепительный белый свет, смотреть на который было больно даже сквозь очки, капсула задрожала и стремительно понеслась вверх. Я закрыла глаза и схватилась за ручки, капсула повернулась, теперь я летела горизонтально, испытывая страшную дрожь во всем теле, казалось, меня сейчас разорвет на части, что атомы, из которых я сделана, не выдержав этого чудовищного напряжения, разлетятся, и я навеки исчезну. Однако вскоре капсула замедлила свой ход и остановилась. Я пыталась отдышаться. Сняла очки, вытерла пот со лба. Дверь отворилась, он увидел меня и рассмеялся.
– Тяжеловато? Ничего, в первый раз так всегда. Выходите.
Я вышла и оказалась в точно такой же комнате, откуда улетела.
– А дальше начинается чудо! – улыбнулся и распахнул входную дверь. Я тихо вскрикнула от восторга. Передо мной расстилалась серебристая гладь океана, волны, тихо шурша, набегали на белый песок, солнечный диск, завис в воздухе, словно задремал в облаке тумана.
– Где мы? – спросила я.
– Это один из уголков нашей галактики. Не очень далеко от Земли. У него есть фантастическое достоинство – о его существовании не знает никто кроме меня.
– И многих девушек вы сюда привозили? – не могла не спросить я.
– Случалось, – ответил он.
Больше я не задавала вопросов. Мы подошли к берегу, я наклонилась и потрогала рукой воду – поздоровалась с морем. Потом мы искупались и долго сидели на берегу, глядя на водную поверхность. Откуда-то он принес фруктов и шампанского. Именно об этом я и хотела попросить.
– Думала астронавты не пьют шампанское, – заметила я.
– Только иногда.
Мы говорили и говорили. Он рассказывал обо всем, что видел за свои долгие годы жизни. Я рассказывала о себе. Но в основном мы говорили о незначительных мелочах, и чем больше мы говорили, тем лучше я понимала, что белое дерево цвело не зря. Солнце село. Закончился первый день. Осталось еще два дня и три ночи. Я рассказывала ему о своей неприязни к астронавтике, о ненависти к нему и мы вместе посмеялись над этим. Каким несложным все казалось в эти минуты, трудности пути вдруг исчезли, все тайны мироздания лежали у моих ног, и я понимала, что весь мир, вся Вселенная устроены на удивление просто.
– Мне кажется, настала пора покинуть это место, – заметил мой Сигурд. – Но мы не зря потратили время. Я понял, что принял правильное решение провести эти дни с тобой.
Мы перешли на «ты», не заметив.
Мы вернулись к капсулам.
– Я знаю еще одно хорошее место. Правда, туда лететь чуть дальше.
Он посмотрел на меня, и я согласно кивнула. Снова полет – на этот раз он занял десять минут, но почему-то переносился легче, видимо все кажется сложным лишь в первый раз.
Капсула остановилась. Я вышла, не дожидаясь его, распахнула дверь комнаты прилета. И ахнула. Передо мной была моя мечта – занесенные снегом горы, тишина, от которой звенело в ушах, чистый воздух, и небольшой деревянный дом, который виднелся в отдалении.
Я обернулась. Он посмотрел на меня и понял немой вопрос, застывший в моих глазах.
– Никого, – ответил он. – Ты будешь здесь первым гостем.
Мы пересекли снежную поляну. От морозного воздуха у меня начали гореть щеки. А может быть это от счастья, смешанного с волнением? Я должна забыть, что все скоротечно, должна притвориться, что это навсегда! Но кто-то словно держал у моего уха часы, которые глухо отстукивали каждую секунду. Время уходит. Нет, оно убегает с немыслимой скоростью! Он затопил камин. Мы сидели и смотрели на огонь.
– Я не хочу, чтобы мы отсюда уходили, – сказала я, наконец. – Хочу остаться здесь на все три дня.
– Мы же договорились – все будет по-твоему, – согласился он. Я улыбнулась и положила голову ему на плечо.
Ночью я не могла заснуть. Нет, не потому что часы все также отстукивали эти секунды, я их не слышала – ведь я была счастлива. Я была удивительно близка к своему Эвересту, до вершины оставались считанные метры… Как жаль, что я никогда их не пройду…
Я вздохнула.
– Почему ты вздыхаешь? – он приподнялся на локте и посмотрел на меня.
– Так, – я отмахнулась. – Ничего. Это глупость.
– И все же…
– Я вспомнила про белое дерево. Это из «Властелина Колец». Ты читал?
Он отрицательно покачал головой.
– Очень красивая история. А еще в этой книге была принцесса эльфов. Она полюбила смертного человека и отказалась от бессмертия из любви к нему. Она сказала: «Я выбираю смертную жизнь с тобой». Правда, красиво?
Он не ответил. Мне показалось, что он даже не слушал меня. Я снова вздохнула. Потом потянулась и поцеловала его.
– Так лучше, – сказала я. – Так их почти не слышно.
– Кого? Здесь же тишина?
– Часы. Они мешают мне.
Он не спросил, какие часы. Видимо, ему и это не было интересно.
Следующий день прошел также. Также прошла и следующая ночь. Мне казалось, что мы сблизились настолько, что могли вполне комфортно молчать вдвоем. И мы молчали. Он вообще был молчалив. На третий день мы отправились гулять по окрестностям. Мы долго бродили по снежным тропам, смеялись, кричали, падали, снова поднимались и шли дальше. Никогда еще мне не было так хорошо и спокойно. Потом нас поманила сияющая вершина горы, и мы направились к ней. Несколько часов занял подъем. А потом, наконец, смогли посмотреть вниз. Я с восторгом оглядела расстилающиеся белые равнины. А он сказал:
– Так и в жизни, стоит идти, чтобы однажды с высоты взглянуть на пройденный путь.
– А ты – философ, – усмехнулась я.
– В космосе приходится бывать одному. Поневоле станешь философом.
Я подошла и обняла его.
– Знаешь, – сказала я, – раньше ведь я ненавидела тебя. Считала бесчувственным и высокомерным…
– Кто сказал, что я не такой? – он улыбнулся, потом снова стал серьезным. – Я такой и есть.
И я снова услышала, как движется секундная стрелка.
Остаток дня и последняя ночь пролетели быстро.
– О чем ты сейчас думаешь? – спросил он.
– О солнечном затмении.
– О чем?! О солнечном затмении?! Ты самая странная женщина из всех, кого я встречал! И что же ты о нем думаешь? – кажется, я сумела удивить его. Я улыбнулась в темноту.
– Когда я была школьницей, ни один мальчик не обращал на меня внимания. Однажды кто-то сказал мне, что, если загадать желание в момент, когда луна закроет солнце – оно исполнится. И я загадала, чтобы я нравилась всем без исключения мужчинам, которые понравятся мне…
– Исполнилось?
– Бойтесь своих желаний, они могут воплотиться в жизнь… Да, исполнилось. И вот теперь, когда ты уходишь, я понимаю, что формулировка неверна. Я была слишком мала, чтобы понимать это.
– А как надо?
– Надо было просто поменять две части фразы местами. Чтобы мне нравился каждый мужчина, которому понравилась я.
Он посмотрел на меня с недоумением.
– Почему?
– Потому что лучше принимать то, что дает судьба, нежели выцарапывать нужное тебе из ее костлявых рук. Я устала.
Он ничего не ответил. Не попытался поддержать меня, не сказал, прости, что причинил тебе боль. Он просто молча смотрел в темноту. Возможно, он, и правда, был бесчувственной машиной, как казалось мне прежде. Но я-то человек! С рассветом я ощутила, как грусть заполняет меня. Я знала, что уже никогда больше мне не подняться на эту эмоциональную высоту. Я прожила свой максимум. Мой пик – позади.
Молча, мы шли назад к капсулам.
– Когда ты улетаешь? – спросила я.
– Через неделю. Всю неделю я должен готовиться и находиться в изоляции. Полет держится в строгом секрете.
– Можно спросить кое-что?
– Все, что хочешь.
– Почему ты провел эти дни со мной, а не с ней?
Он остановился. Было видно, что именно на этот вопрос ему не хотелось отвечать.
– На самом деле, у нас не все так идеально, как пишет пресса. Ты лучше меня знаешь, как работает ваш брат.
– Знаю, – кивнула я.
Мы заняли свои места в капсулах и отправились в обратный полет.
В астрогородке, он отвез меня к кораблю. Мы прощались в машине. Возможности проститься, как нормальные люди, мы были лишены. Я сдерживала слезы, было бы глупо расплакаться сейчас, тем более, что у меня будет столько возможностей сделать это после! Я улыбнулась. Мне не хотелось ничего говорить. Мы молча обнялись, он поцеловал меня.
– Спасибо, – сказал он.
– Тебе спасибо, – ответила я, удивляясь тривиальному характеру нашего диалога. – Удачного полета.
Он кивнул.
– Прощай, Лара.
– Прощай.
Я вышла и бегом бросилась к кораблю. Обернулась. Потом вошла внутрь. Больше я не оборачивалась.
Я летела назад, не понимая, чем же закончилась моя главная битва. Кто я, победитель или проигравший?
Я смотрела на звездное небо в иллюминаторе. Маленькие сверкающие бриллианты. Он выбрал их, они оказались ему дороже. Что ж. У каждого свой путь. Гадалка ошиблась. Я не выйду замуж за астронавта. Мне не суждена большая счастливая любовь. С ним проживешь ты до самой смерти – это не про меня. Мы не будем засыпать и просыпаться вместе, мы не будем стареть бок о бок, наши души никогда не станут родными, наши судьбы не пойдут параллельно.
Но разве это важно, если цвело Белое Дерево?
Украсьте костер
коврами, щитами,
рабов положите
и яркие ткани;
пусть рядом со мной
сожжен будет конунг.
И пусть лежит
меч между нами
острый клинок,
как в ночи былые,
когда мы с Сигурдом
вместе лежали
и назывались
женою и мужем…
Я достала карандаш и блокнот. Рука водила линии, и я почувствовала, как уходит напряжение. Должно быть, я всегда хотела стать художником.
Мое дерево получилось похожим на сакуру. Я заштриховала рисунок – налетел ветер и белые цветы закружились по поверхности бумаги.
Песнь о Ларе. Реальность
Были на роге
багряные руны —
что они значат,
прочесть не могла я:
вереска рыба,
Хаддинги края
несрезанный колос,
звериная пасть…
Я думала, я ждала, я представляла.
Так и сердце может обрести покой лишь там, куда зовет нас судьба. Мы не знаем дороги, но у нас есть компас. И я не могу не следовать его указаниям, ведь тогда я не пройду части предначертанного мне, а значит уже не буду собой. Только там, на этом пути ждет меня мое сокровище, а уж каким оно будет, я угадать не могу. Более того, я знаю, что даже самые невероятные догадки окажутся блеклыми и банальными в сравнении с красочным пасьянсом, которые небрежно раскинет рука судьбы…
Пожалуй, судьба перестаралась. Я ожидала от нашей встречи всего, всего чего угодно, кроме того, что произошло. Такова она, эта странная, удивительная субстанция, под названием «Реальность». Что за безумное воображение у того, кто пишет эту непрерывную Книгу жизни? Древние скандинавы верили в Норн, дев, которые доставали жребий человека из бездонного сосуда… Не верю. Не верю! Нет такого сосуда, из которого можно достать подобное, и нет дев, даже если соберутся все девы мира, способных придумать столь запутанный сюжет! Говорят, что современные писательницы сошли с ума, что сюжеты их книг нереальны и неправдоподобны… без сомнения. Потому что реальность куда глупее и неправдоподобнее этих историй!
Дверь отворилась, он вошел. Я поднялась навстречу. На этот раз уже он был в тельняшке и непричесанный, создавалось впечатление, что он только проснулся. Или это от шапки? Он застыл на секунду, смерив меня изучающим взглядом. Мне показалось, что он не узнал меня. Но тут он улыбнулся и сказал:
– А, это снова вы? Простите мое опоздание.
Я улыбнулась в ответ. Держаться тепло, но уверенно и с достоинством – слепым обожанием его не удивишь, думала я. В этом была моя стратегия, разработанная при полном отсутствии тактики.
– Все в порядке, – ответила я.
Он огляделся.
– Боже, как здесь неуютно! – сказал он вдруг. – Раз уж нам непременно надо сделать это интервью, давайте, что ли, пообедаем. Заодно и поговорим.
– По-что? – спросила я, думая, что ослышалась.
– Пообедаем. Вас как зовут?
– Лара.
– Очень приятно. Идемте, Лара, берите свои вещи, поедем в какое-нибудь более подходящее место.
И мы отправились обедать. Я задавала вопросы и не слушала ответы. Я смотрела на него, смотрела во все глаза, пытаясь понять, кто он, почему именно он… Я спрашивала свое сердце: «Ну что? Это то, что ты искала? Что с белым деревом? Оно действительно цвело?»
Сердце молчало. И я чувствовала себя человеком, которого жестоко подставили, обманули, предали, оставив на произвол судьбы в трудную минуту. Я смотрела в его глаза – они были непрозрачны и холодны, как те звезды, о которых он говорил. Я слушала его голос и понимала, что это не тот голос, который мог бы привлечь меня. Он улыбался, но я не могла улыбнуться в ответ. Он протянул мне руку, и я прикоснулась к нему. Его рука была прохладной и гладкой, словно рука инопланетного существа. Мы разговаривали долго, он был откровенен со мной, пожалуй, даже слишком. Но все, что он говорил, было совершенно чуждо. Все, что я ценила, все, что было мне дорого – эмоции, чувства, поиск и самопознание, отсутствовало в этом человеке. Все, что было в нем – отсутствовало во мне. Мы были как день и ночь. Я пыталась найти хоть что-нибудь, малейшую зацепку, чтобы сказать: да, он мне нравится. Но даже эта попытка не удалась. Он мне не нравился, он был похож на бесчувственную машину, и не мог вызывать никаких эмоций. Я думала: он герой. Но герой – это человек, совершающий подвиг во имя чего-то. Он не совершал подвигов, он просто жил своей жизнью, все, что он делал, было в порядке вещей. У него не было «во имя чего». Он просто не знал другой жизни и не хотел о ней знать. Его полностью устраивало до примитивности простое, «усеченное» существование.
– Как же так? – снова и снова я спрашивала свое сердце. Но оно продолжало молчать.
Мы попрощались и разошлись. Я вернулась домой.
Различные издания атаковали мою персону, интервью имело такой ошеломительный успех, что издатели стремились заполучить меня.
Я отключила все телефоны, оставив лишь один, тот самый, с которого я позвонила Анастейше, единственной поверенной моих чувств.
– Это невыносимо, – сказала я, изложив свою ситуацию.
– Ты не понимаешь, – возразила она, – иначе и быть не могло. Я знала, что так будет, прости, что не предупредила тебя…
Но я не желала ее слушать.
– Это ты не понимаешь! Я не почувствовала ничего. Совершенно ничего! Он не тот, кто мне нужен, мы никогда не смогли бы быть счастливы. Я ошиблась!
– Ты сейчас ошибаешься.
Анастейша пыталась переубедить меня – напрасно. Я знала лучше. Я потерпела неудачу, приняв рядовой холм за блистательный Эверест…
И, тем не менее, эта история не отпускала меня. Я продолжала думать и жить, жить и думать… Я возвращалась к мыслям о нем ежесекундно, не понимая, на что, зачем, я потратила целых полгода жизни? Полгода… Это срок достаточный, чтобы… написать книгу, объехать полмира, закончить курс обучения в университете, встретить человека и создать с ним семью… что сделала я? Приблизилась к осененному славой человеку, и ее отсвет упал на меня, озарив лучом успеха мою карьеру? Зачем была вся эта история, зачем я поменяла свою жизнь, зачем сама стала другой? Я пыталась снова и снова понять удивительную логику автора Книги жизни… Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно, если ее там нет… Именно эти слова я вспоминала, пролистывая бесконечные страницы. Здесь бесполезно искать логику… Здесь ее просто нет.
– Знаешь, – сказала мне Анна, – я нашла место… там живет старый отшельник. Говорят, он знает ответ на любой вопрос. Туда сложно добраться, но тебе не привыкать. Ты можешь спросить его, если хочешь.
Ну уж нет, решила я. Хватит с меня синих птиц, алых парусов, неприступных вершин и таинственных мудрецов! Отныне я буду жить так, как живут все.
Я сходила на несколько свиданий, но все они оказались лишенными малейших надежд на продолжение. Я чувствовала, что запуталась. Сердце по-прежнему молчало. Я не знала, куда идти. Но тут случился очередной отпуск. И, разумеется, я отправилась искать отшельника. Долгий путь по покрытым почти непроходимым лесом горам не пугал меня.
Наконец, я оказалась на месте. Вопреки моим ожиданиям, отшельник жил не в хижине и не в пещере. Да он и не был отшельником. Я очутилась у ворот весьма людного монастыря, монахи старались по возможности незаметно рассмотреть меня, видимо чужие вызывали здесь любопытство. Я сообщила о цели своего визита и меня проводили к отшельнику.
Он спокойно сидел в кресле-качалке в тени старого дуба и курил трубку. Это окончательно подорвало мое доверие. Он сделал мне знак сесть, хотя нигде не было ни малейшего намека на стул или скамью. Я опустилась на траву и, так как он молчал, изложила свой вопрос. Отшельник выслушал, потом выпустил несколько колечек дыма, и произнес:
– Иначе и быть не могло.
Я вздрогнула. Именно эти слова сказала и Анастейша!
– Но почему? – недоумевала я.
– А чего ты ждала?
Я задумалась. Как мне вот так, просто, объяснить, чего именно я ждала?
– Я ждала… что мы будем близки и интересны друг другу, сможем понять, принять… Я, как и все мы, искала свою потерянную половину…
– Слушай, там, на веревке, возле стены, сушится рыба… принеси-ка парочку, – перебил он и прикрыл глаза, продолжая выпускать дым.
Я встала и направилась к стене, чувствуя, как возмущение поднимается во мне. Я пришла сюда издалека, я раскрыла ему свое сердце, пыталась подобрать нужные слова, это далось мне с трудом, и что?! Вместо ответа, он послал меня за рыбой! Вне себя от гнева, я сорвала с веревки две высушенные рыбки, намереваясь, швырнуть их старику и тут же уйти.
Вернулась, отдала ему рыбешек. Он достал откуда-то широкий нож, поднялся, подошел к поваленному дереву и сказал:
– Посмотри, – с этими словами он рассек одну из рыбок вдоль туловища. Нож оказался острым, разделив несчастную рыбешку на две одинаковые части.
– Видишь… одна половина и вторая. Они совершенно равнозначны. Если их соединить – получится целая рыбка.
Я согласно кивнула.
– Вот и я о том же. Совершенно очевидно, что это – две половины одной и той же рыбы…
Вместо ответа он взял вторую рыбу и снова взмахнул ножом, разрубив ее на этот раз поперек.
– Вот и еще две части, – сказал он. – У одной есть голова, есть жабры, есть глаза. У другой есть лишь хвост. Они совершенно разные, у них разные функции… Но если соединить их, опять-таки, получится целая рыбка. Удивительно, не так ли?
Он обернулся и хитро взглянул на меня.
Я, потрясенная, молчала.
– Сердце не может обмануть, – сказал он, наконец. – Но твоя реакция понятна. Можно по-разному поделить на части. В вашем случае – тебе достались одно, ему другое. Вы не просто непохожи, вы противоположны, поэтому кажетесь чуждыми друг другу. Как хвост и голова. Но если вас соединить – получится Целое. И Целое можно получить, лишь соединив две его половины, и никак иначе. Любым сочетанием других частей его не составишь.
– Но что есть Целое? – тихо спросила я. – И зачем оно мне?
– Об этом ты узнаешь, лишь соединив части. В старые времена пираты разрывали свои карты. У одного – кусок, у другого – кусок. И лишь соединив их вместе можно отыскать сокровища…
– Но он мне не нравится, – возразила я. – Нам вряд ли будет хорошо вместе. Мы не походим друг другу…
– Это не важно, – ответил отшельник. Он на глазах терял интерес к нашему разговору.
– Как это не важно? Я не хочу себе такой жизни! Я не хочу быть с человеком, к которому не чувствую совершенно ничего!
Отшельник резко повернулся и сделал шаг в мою сторону.
– Деточка, – неожиданно жестко произнес он, – а никого здесь не интересует, чего ты хочешь, а чего нет. У тебя есть своя судьба. И она – написана. Думаешь, ты совершила неординарный поступок, изменила что-то в своей жизни? Наивная, ты всего лишь следуешь замыслу Создателя! Жизнь не место для импровизаций. Все будет, так, как должно быть.
И надеюсь, у тебя хватит мудрости принять то, что тебе полагается. Ведь выбора все равно нет.
***
Я вернулась домой. Я думала о том, что есть «Целое»? Чего ради мы идем по свету, продолжая искать, утраченную часть себя? Что, какое чувство завершенности оно может нам дать?
Если соединить две половины разрезанной рыбы – получится целая рыба. Это логично. Но если соединить двух совершенно разных людей, что получится? Какое такое «Целое»? Этого я не понимала.
А потом случилось чудо…
В моей квартире раздался звонок, звонил Станислав, мне теперь часто звонили с предложениями работы.
– Можешь встретиться со мной сегодня? Нужно сделать интервью с очень занимательным человеком. Большим художником.
– Конечно, жди меня в кафе.
Я собралась за две минуты. В кафе вошла как всегда растрепанная, в старых джинсах и стоптанных туфлях.
– Привет! – я села напротив.
– Привет… – он как-то странно смотрел на меня. – Прости, а что с тобой случилось?
– В смысле?
– Ты стала очень красивой… Ну, то есть раньше ты была ничего… но что-то изменилось…
Я оглядела себя в большое зеркало на стене: все тоже самое.
О чем и сообщила Станиславу. Он покачал головой.
– Что-то изменилось, – повторил он.
А дальше… дальше Большой художник попросил меня выслать ему фотографию, а потом отказался от интервью. Свой странный поступок он мотивировал так:
– Я не стану встречаться с девушкой, которая присылает снимок красавицы вместо своего.
Я была в растерянности. Никто и никогда не считал меня красавицей… Но каждый человек, которого я встречала, будь то друзья, коллеги, знакомые считали своим долгом сообщить о том, что я изменилась.
– Ты стала неотразимой, – заметила одна из журналисток во время планерки. – В чем дело, ты сменила имидж?
Я поднялась.
– Посмотрите на меня, – умоляюще сказала я. – Посмотрите! На мне надета одежда, которую я ношу уже года два. Та же прическа, тот же макияж. В чем я сменила имидж?
– Ты стала другой, – безапелляционно резюмировала журналистка.
– Все правильно, – сказала мне Анна. – Это цветет Белое дерево…
И я поняла, что произошло чудо. Не прилагая к тому усилий, я стала красивой. Не пытаясь работать над собой, я стала счастливой.
С детства я ассоциировала себя с Луной. Как и я, она печальна и романтична. Как и я, она находится среди звезд, но всегда чувствует Землю. Как и я она умирает и рождается заново, как и я привлекает безумцев и поэтов… Как и я сейчас – она светится…
Но Луна светит отраженным светом. Погасите Солнце – и погаснет Луна. И моя вдруг обретенная красота, и мое безоблачное счастье были лишь отражением света другой звезды… Того, кого я не смогла оценить.
Сейчас я понимала, что лишь рядом с ним могло произойти волшебное превращение замарашки в принцессу, лишь рядом с ним я была легка и неуязвима. И я поняла, что есть «Целое» … И я поняла – зачем.
Мое сердце говорило лишь правду. Оно звало меня туда, где ждало меня счастье. И я поняла, что счастье нельзя препарировать. Я думала, что смогу быть счастлива с человеком, который любит меня и любим мною. Он должен нравиться мне, он должен разделять мои взгляды и увлечения. Мы должны быть похожи, мы должны смотреть в одну сторону.
И что же? Я не люблю его. Он мне даже не нравится. Мы разные и смотрим в разные стороны. Но при одном его взгляде на меня рождается счастье, мистическая гармония, причин возникновения которой я не могу объяснить.
Еще недавно я думала, что мир познаваем, и отдаленно понимала законы, по которым организована жизнь. Но жизнь снова оказалась впереди, ловко, словно фокусник, она вывернула мою Вселенную наизнанку и весело показала мне швы. И я поняла, что опять бесконечно далека от разгадки, что там, где я видела дно, оказалась лишь новая бездна, глубже, чем предыдущая и мне страшно даже заглянуть ее непрозрачную черноту.
Я больше не хочу понимать и познавать. Я шла по своей дороге, которая вновь увела меня от вершины. Я сбилась с пути и не знаю, куда идти дальше. Но цветет Белое дерево, а мой ангел-хранитель по-прежнему рядом. Я возьму его за руку и пойду за ним. Возможно, он знает дорогу. Возможно, он умеет читать книгу судьбы. В ней было написано, где скрыто мое счастье, и мне удалось его найти. Но как его получить? Возможно, это проще, чем кажется. Просто, подойти и взять – как тот самый меч в камне. Ведь оно для меня. А может, мне предстоит еще долгая дорога и счастье ускользнет от меня, как когда-то ускользнула чаша Святого Грааля от рыцарей Круглого стола… Мой ангел знает лучше. И я пойду за ним. Куда-то мы да придем. Я верю в это.
Недавно я прочитала, что в далеком прошлом, жители Океании считали, что время – одно из составляющих пространства. В чем-то мы с вами думаем также. Вспоминая о прошлых невзгодах, мы говорим: «Теперь уже не важно, все это позади». Размышляя о будущем, можем сказать: «Я не знаю, что ждет меня впереди…» Их же логика была другой. Они считали, что прошлое, напротив – впереди, а позади – будущее.
Я лишь теперь понимаю, насколько они правы. Вот оно, перед тобой, твое прошлое. Ближайшие события ты видишь отчетливо, давнишние – растворяются в дымке ушедших дней и скрываются за горизонтом. А за спиной – грядущие дни, которые ты не можешь увидеть. Почувствуйте, что сейчас позади вас! Там никого нет? Вы уверены? Напрасно, там – скрыто неизвестное, там может быть что угодно! Так и наше будущее, которое мы не увидим, прежде чем оно не станет настоящим, надежно укрыто от наших глаз.
И я очень, очень хочу, наконец, повернуться и встретиться с неизвестным. Так же, как и каждый из нас…
Чертог она видит
солнца чудесней,
на Гимле стоит он,
сияя золотом,
там будут жить
дружины верные,
вечное счастье
там суждено им
Моя вдруг обретенная красота все больше приводила меня в замешательство. Как же так? Ведь красота – понятие внешнее. Есть волосы, глаза, губы, есть легкая походка и изящный силуэт. Есть одежда и макияж в конце концов! Как же можно измениться, не изменяясь?
Все больше думая об этом, я вспомнила одну давнюю историю. Насколько давнюю? Вообще-то она уходит корнями в ранее средневековье, а может и еще раньше, когда злая колдунья Фея Моргана полюбила прекрасного рыцаря Ланселота. Она не добилась его любви, отверженная ведьма осерчала на весь мир и удалилась в хрустальный подводный дворец. Она не забыла, а продолжала отчаянно мстить мужчинам: злыми чарами превращала острые скалы в прекрасные замки, и корабли, привлеченные светом несуществующих маяков, разбивались о рифы и погружались в морскую бездну. Что именно делала с утонувшими моряками Фея Моргана, и заменил ли ей кто-то Ланселота доподлинно неизвестно, однако, много веков спустя, ученые, открывшие сложные оптические явления или попросту миражи, вспомнили о несчастной колдунье, и явление получило название «Фата Моргана».
И как-то раз, в одной из многочисленных экспедиций, в сопровождении команды исследователей я плыла по морю. Вдруг вдалеке, на вершине скалы возник силуэт древней крепости. Не ошиблась ли я? Да разве такое возможно! Мне ли не знать древние крепости! Мне, облазившей каждый камень, каждую башню уцелевших развалин старины! Нет, это была совершенно обычная крепость из желтоватого кирпича, с круглыми очертаниями, с темнеющими в стенах бойницами. Странным в ней было лишь одно: она находилась там, где подобного сооружения не могло быть по определению, я никогда не слышала о том, чтобы в этом районе были какие-либо укрепленные замки!
– Неужели! Опять крепость! Они преследуют меня! – я вытянула руку, показывая своим спутникам на вершину утеса.
И вот тут-то выяснилась еще одна странность. Оказалось, что крепость вижу лишь я одна. Остальные же видели скопление желтоватых облаков.
