Виктор Александрович Авдеев
Риданские истории
– Не двигайтесь. И опустите револьвер, – тихим, но властным голосом приказал один из них, нацелившись на мистера Уилсона.
Только сейчас Джон ощутил в своей ладони тяжесть холодного металла. Не отходя от шока, он и сам не понял, как оказался у окна с пистолетом в руке. Он силился объяснить, что не причастен к убийству Чарльза, но язык словно онемел и не желал ворочаться во рту. Он лишь вскинул руки вперед, не выпуская из них револьвера, за что и был вознагражден выстрелами из полицейского оружия. Щелк! Щелк!
Первая пуля прошла на вылет, с хрустом пробив левое плечо. Вторая продырявила гортань. От мощного удара Джона опрокинуло на мокрый подоконник, где, хрипя и булькая выплескивающейся из входного отверстия кровью, он барахтался в предсмертных муках, словно рыба, выброшенная на берег и не способная добраться до воды. Опасно перегнувшись через подоконник, мистер Уилсон сползал все дальше за край, пока не выпал целиком наружу.
Его сердце остановилось через несколько секунд между вторым и третьим этажами, избавив от лишней боли при столкновении его тела с каменной оградой, тянущейся вдоль всего фасада здания…
Мистера Уилсона встретила беспросветная темнота. Вопреки всему, внутри него присутствовало ощущение, что он жив, жив! Однако не знал, куда ему идти и где он находится. На его удивление боль безвозвратно ушла, а значит, раны затянулись. Но на ее место вернулся страх – страх неизвестности.
– Что же это, я умер? – произнес он во тьму.
Прошло лишь мгновение и…
– Зависит от того, захочешь ли ты принять вечность или решишь начать свой путь снова. Но ни то, ни другое не зовется смертью, – ответил ему незнакомый мужской голос с бархатистым тоном.
– Ты меня напугал! – вскрикнул Джон. – Кто ты? Почему прячешься?
– Еще слишком рано, Джон, не шуми. Остальные явятся чуть позже. Скажи мне, ты научился видеть знаки?
– Какие еще знаки? Кто ты? – повторил он свой вопрос, пытаясь нащупать руками собеседника. Но кругом ощущалась лишь пустота. Затем он потрогал себя, но руки, если они вообще у него были, прошли сквозь воздух.
– Понимаю, для тебя новая форма чужда, но ты скоро привыкнешь. Что ты чувствуешь, Джон?
– Что схожу с ума, кем бы ты не был, черт тебя возьми.
– Здесь нет никаких чертей или бесов с хвостами и рогами, – голос слегка завибрировал, словно тот, кому он принадлежал – рассмеялся. – Но мы есть. И это не сон. Ты должен мне верить…
– Но как я могу поверить тому, кого попросту не существует?
– А ты, Джон? Ты существуешь?
– Я… я не знаю, – замешкался тот. – Все так странно…
– Доверься мне, – повторил голос, – и для тебя откроется то, что сокрыто от взора многих во вселенной.
В этот момент одна за другой неясные фиолетовые сгустки энергии прорезали своим сиянием тьму. Эти мерцания были и далеки, и близки. Постепенно они заполняли собой черное полотно, превращая его в ночное звездное небо, похожее на то, которое Джон видел, например, из окна своего кабинета, где он писал свои романы, или сидя на крыльце рядом с любимой Агатой, что всеми силами поддерживала уют и домашний очаг в их прекрасном доме.
То, место, откуда Джон слышал голос, так же озарилось сиреневым светом, и перед мистером Уилсоном возникла светящаяся субстанция, парящая в пустоте.
– Теперь попробуй и ты, – сказало существо.
– Я такой же… как и ты? – с трудом промолвил Джон, пытаясь осмыслить и принять происходящее с ним за реальность, а не сон.
– Возродись, и мы узнаем, какой ты.
Внутри Джона вдруг вспыхнуло страстное желание расправить невидимые крылья и пуститься в нескончаемый полет. Стать легким, словно перышко. Он глубоко вдохнул и ощутил внутри себя приятное тепло. Оно нарастало и наконец выплеснулось наружу фиолетовым сиянием. Он вскинул в стороны свои руки-искорки. Ему показалось, что он улыбается.
– Видишь, это совсем не трудно, – сказала ему сиреневая сущность. – Теперь ты стал частью вселенной – одной из новых звезд. И впереди тебя ждет еще множество рождений и угасаний. Если, конечно, ты сам этого захочешь.
– Все, чего я хочу, это вернуться к моей Агате.
– Этого я сделать для тебя не могу, Джон. Теперь не могу. Но если бы ты чаще придавал значение знакам, которые мы посылаем в своих снах таким, как ты… Кто знает, может ты написал бы гораздо больше прежде, чем вновь оказаться дома?
– Дома? Вновь? – не понял Джон.
– Это была твоя первая жизнь на Земле. Ты родился совсем недавно и сразу отправился вниз, не успев вникнуть в самую суть нашего бытия. Но теперь у нас достаточно времени, что бы ты уяснил, как это все работает. Ты ведь любишь хорошие истории? Я начну с одной замечательной истории о неугасающей любви, проносящейся сквозь столетия. Этот рассказ о двух звездах с именами – Джулия и Вернер…
Хижина на болоте
В северо-восточной части Ридана, на самой его окраине стояло всего два деревянных дома, окруженные золотисто-зелеными кукурузными полями, за которыми начинались темные леса и коварные болота. Вдоль этого ландшафта тянулась на север узкая асфальтированная дорога и устремлялась вдаль через выжженную равнину.
Один из этих домов пустовал с тех пор, как оттуда съехали Томпсоны. Он давно продавался, о чем свидетельствовала риэлторская вывеска на столбе у покосившегося частокола: «В продаже». Для кого ее повесили – оставалось лишь гадать. В этих местах даже проездом редко кого можно было встретить, не говоря уже о заинтересованных в покупке недвижимости людях. Далеко не всякий человек приобрел бы этот участок на таком глухом отшибе.
Другой коттедж принадлежал мистеру и миссис Хендерсон – комбайнеру и швее. Их отрадой здесь был непоседливый сын Джейкоб, у которого не имелось ни друзей, ни знакомых. Он не посещал городскую школу, и лишних знакомств завести было попросту негде. Письму и чтению его обучала мать в свободное время от шитья одежды на заказ. А отец свято верил в то, что Джейкоб продолжит семейный промысел на кукурузных полях, когда подрастет. И в таком деле школьное образование – не сильный помощник.
Отец часто брал Джейкоба с собой, что бы тот запоминал правила в работе, а также учил водить старенький, но бодрый небольшой комбайн, оставшийся еще от деда. Несколько дней в неделю мистер Хендерсон подрабатывал в одной из мастерских Ридана, добираясь до города на своем поеденном ржавчиной зеленом «Шевроле». Он чинил за деньги сданную людьми в ремонт сломанную мебель, различный садовый или строительный инвентарь – лопаты, молотки или кувалды, приставные лестницы и многое другое. Остальные дни он посвящал труду в поле, к чему и приучал своего сына. Лишь по субботам мистер Хендерсон давал себе отдых, чтобы провести его вместе с женой и сыном.
Сегодня как раз был такой день. Глава семейства удобно устроился на веранде в плетеном из тростника кресле со стаканом освежающего лимонада в руке. Холодные тонкие струйки сбегали по граненому стеклу вниз и скапливались крохотными озерцами на пальцах.
Солнце стояло в зените и нещадно жгло все живое и неживое вокруг. Стрелка термометра взлетела вверх и готова была пробить насквозь стеклянный корпус. Жирные навязчивые мухи, дурея от пекла, без конца летели на пот, целясь в лицо и шею. Лишь редкий порыв ветра, что казался бесплотным духом, коснувшимся кожи своей прохладной рукой, был единственным оазисом среди этой безжалостной зеленеющей кукурузными стеблями пустыни.
Миссис Хендерсон развешивала белье на веревке, протянутой от столба до столба, когда из дома с шумом выбежал светловолосый худощавый Джейкоб в коротких шортиках и простой белой майке. Он растопырил руки в стороны и изображал летящий самолет. В одной из его ладоней и вправду был зажат маленький деревянный самолетик, раскрашенный в разные цвета краской. Мальчику явно жара была нипочем, и он всецело предавался своей игре. Соскочив с двух ступеней, примыкающих к веранде, он заранее оттолкнулся от последней ногами и прыгнул вперед, плюхнувшись мягким местом на траву.
– Так себе посадка, Джейкоб, – с усмешкой заметил отец. – В пилоты тебе пока рановато.
– Господи! – всплеснула миссис Хендерсон и выронила из рук таз с остатками мокрой одежды, которую не успела еще разместить сушиться. – Так и ушибиться недолго! Джейкоб, ты в порядке, милый?
– Да, мама, все тип-топ! – отозвался мальчик. – Ведь я железный самолет! Др-р-р-р-р-р! – Джейкоб еще раз продемонстрировал работу своего «двигателя».
– И далеко ты собрался лететь? – поинтересовался отец, с удовольствием отхлебнув из стакана холодный лимонад.
Тот медленно пожал плечами и поднялся на ноги.
– Наверное, прогуляюсь к лесу, – почесав затылок сказал он. – Там гораздо прохладнее, чем здесь. И ветра больше.
– И что бы никаких разведок на болото, – пригрозила пальцем ему мама. – Знаю я вас, юных пострелов, везде мерещатся тайны и заколдованные места.
– Мать права, Джейкоб. Дальше лесной окраины ни одного шага, – поддержал жену мистер Хендерсон.
– Конечно! – радостно воскликнул Джейкоб и стремглав помчался к возвышающейся за кукурузным полем стене густых деревьев.
Стебли и листья хлестали мальчика по лицу и плечам, но он беззаботно продирался сквозь высокие заросли, что почти достигали его роста, все дальше и дальше, не обращая внимание на жалкие потуги растений опутать Джейкоба своими мягкими конечностями и утащить глубоко в землю под корни. Джейкобу было уже целых одиннадцать лет, и он давно не боялся детских страшилок про оживающие кукурузные поля, которые питались маленькими мальчиками, забредшими в самую их глубь. Напротив, его манили чащи и болота. Каждый раз, обещая родителям поиграть где-нибудь недалеко от дома, он тайком осматривал самые глухие закоулки окрестностей, веря в то, что однажды обнаружит что-то уникальное и таинственное среди обыденной скучной рутины его жизни.
Добравшись до леса, Джейкоб оглянулся назад, где виднелась крыша его домика. Он увидел крохотную голову отца над верхушками кукурузных стеблей. Мальчик поднял вверх руку и помахал ею. Мистер Хендерсон оставался в той же недвижимой позе.
– Ага, задремал, – хихикнул Джейкоб. – Полоса для взлета открыта, старший пилот Джейкоб Хендерсон! – сказал он сам себе. – Убрать шасси! Задвинуть закрылки!
С новой силой он выказал всю мощь двигателя и нырнул в чащу, держа игрушку высоко над головой.
Углубившись в лес, Джейкоб почувствовал привычный запах сырости. Чем дальше он забирался в глушь, тем больше становилось мха повсюду и гнилых повалившихся деревьев. На их черных стволах росли поганки, словно отвратительные бородавки на коже мясистых жаб. Мшистая земля с каждым шагом становилась мягче, пока под ногами не захлюпали мелкие лужицы мутной воды. Сегодня мальчик шел в новом направлении, покорять самые неизведанные и темные уголки его излюбленных болот.
Не чувствуя страха, безрассудно ступая по топкой жиже, он все же взял в руку сломанную ветвь, которой ощупывал перед собой обманчивую и коварную почву. Так всегда делали настоящие путешественники из книг, которые Джейкоб уже успел прочитать за минувшие несколько лет.
Чаща становилась все темнее, а значит, загадочнее. Впереди, среди безмолвных деревьев, Джейкоб увидел нечто, похожее на сарай. Вроде того, что стоял рядом с их домом, где отец хранил свой инструмент, тряпичные мешки, гвозди, лопаты, грабли и еще кучу всякого неинтересного хлама. Подобравшись поближе, мальчик смог осмотреть строение получше. Это был совсем крохотный домик, размером с его детскую комнату на втором этаже. В оконной раме поблескивало разбитое стекло. Дверь с клюнувшим вниз металлическим козырьком над ней была плотно прикрыта. Вокруг, на сколько хватало глаз, лежал прозрачной дымкой зеленоватый туман. Спокойная и тихая атмосфера была пугающей и завораживающей одновременно. Джейкоб стоял в десяти футах от домика с самолетиком в руке и палкой, во все глаза разглядывая чужое жилище.
Вот где-то прокричала неведомая ему птица. Затем послышался шелест крыльев. И снова тишина. Мальчик сделал шаг вперед. И еще один. Послышался тоненький жалобный скрип. Это приоткрылась дверца в маленький домик. Сквозь темную щелку дверного проема Джейкоб увидел чье-то лицо. Кажется, мальчишка. Джейкоб остановился и с интересом поглядывал на юного хозяина крохотного дома.
– Привет, – робко сказал Джейкоб.
– Ты пришел один? – вместо приветствия ответил тот.
Джейкоб поглядел вокруг себя.
– Ну да, одинешенек.
Теперь дверь распахнулась еще шире, и мальчик предстал перед Джейкобом. У него были янтарного цвета глаза с острыми полосками зрачков, широкие ноздри и большой рот. Такой портрет, несомненно, подходил больше какой-нибудь змее или ящеру, нежели подростку, подумал в этот момент Джейкоб. Мальчик был чуть ниже него ростом, но телосложением вышел покрупнее. Одетый в тряпичный балахончик с висящим на спине капюшоном, он походил на отшельника, поселившегося вдали от мирской суеты. Он протянул Джейкобу ладонь.
– Я Ноа, – наконец представился он, и мальчики пожали друг другу руки.
– Ты живешь на болоте со своими родителями?
– Нет. Только я.
– Наверное, это так здорово, ни от кого не зависеть! – не скрывая зависти, воскликнул Джейкоб. – Делать то, что хочется, идти туда, куда вздумается! И никаких тебе домашних уроков и кукурузы!
– Ку… ку… рузы? – запинаясь на каждом слоге, переспросил тот.
– Да, у нас свое поле. Ты никогда не слышал о кукурузе? – удивился Джейкоб. – Это такие сладкие желтые шарики. Сначала ее семена сажают в землю, а когда кукуруза прорастает на длинных стеблях – убирают специальной машиной. У отца такая есть. Я тоже умею ее водить, – не без гордости сообщил он.
– Мне нравятся лягушки.
– Фу, какая гадость, – скривил лицо Джейкоб. – Ты ловишь их на болоте?
– Они сами приходят ко мне.
– Глупые. Я бы никогда не сунул голову в пасть голодному льву, – совсем по-взрослому сказал Джейкоб.
– Но ты здесь.
– Ты съешь меня что ли?
– Только если бы ты был лягушкой.
Джейкоб рассмеялся.
– А чем ты здесь занимаешься, Ноа? У тебя есть друзья?
– Нет.
– И у меня нет.
– Но у меня есть одна тайна.
У Джейкоба сразу загорелись глаза от любопытства.
– Какая?
– Иди за мной, и ты все узнаешь.
– Куда?
– Увидишь…
Ноа показался Джейкобу очень странным. Но, возможно, тот, кто живет на болотах совсем один, таким и должен быть? И Джейкоб решил, что ничего страшного не случится, если побудет здесь немного с новым знакомым.
Мальчик неспешным шагом завернул за домик. Джейкоб сделал тоже самое и увидел внизу у основания дома гнилые деревянные дверцы, ведущие в подвал. Ноа раскрыл их и поманил за собой пальцем.
Внутри было темно. Джейкоб держался руками за стены узенького лаза, чтобы не оступиться. Когда ступени под ногами закончились, Джейкоб застыл на месте, тараща взгляд в непроглядную темень затхлого помещения. Впереди он слышал шорох. Ноа был чем-то занят.
Вдруг в нескольких шагах от Джейкоба вспыхнул оранжевый огонек, озарив пространство. Он медленно плыл в сторону, и через мгновение разделился надвое. Пламя размеренно лизало фитиль толстой свечи.
Ноа задул спичку и поставил свечу на каменный пол. Ее света хватало для того, чтобы осветить маленькое помещение целиком.
– Сядь напротив меня, Джейкоб, – сказал он невыразительным тоном.
Джейкоб послушался и плюхнулся на пол, поджав под себя ноги. Затем обвел взглядом подвал. Внутри ничего не было, кроме голых стен. Лишь по правую руку от Ноа темнело что-то узкое и высокое.
– Что это там, в углу? – спросил Джейкоб.
– Это и есть моя тайна. Но прежде, чем я открою ее, ты должен поклясться, что никому не расскажешь о встрече со мной.
У Джейкоба округлились глаза от удивления.
– Выходит тебя ищут родители, а ты прячешься от них здесь, потому что не хочешь с ними жить? – Джейкоб в одно мгновение зауважал Ноа, примерив на него побег из семьи, словно подвиг. – Я бы никогда не сделал ничего подобного! Представить трудно, что бы сделал со мной отец, если бы я выкинул что-нибудь эдакое!
– Мне пришлось. Но дело не в этом. Все здесь и я в том числе, и есть одна большая тайна, о которой никто не должен знать. Кроме тебя, Джейкоб.
– Но почему я? – притихшим от волнения голосом проговорил мальчик. Ему было лестно, что незнакомый Ноа решил доверить ему сокровенный секрет. Вот так, запросто. И только ему.
– Ты клянешься своей болью? – Ноа так пронзительно впился в него своими янтарными глазами, что будто просверливал насквозь Джейкоба.
– Как это, болью? – не понял тот, и холодок пробежал по его спине.
– Я покажу. Дай свою руку.
Джейкоб растерянно протянул ему свою пятерню. Тот крепко схватил его за кисть, развернул руку ладонью вниз и потянул на себя. Джейкоб почувствовал сильное жжение от пламени свечи, касающегося его кожи, которое невозможно было стерпеть, и резко отдернул руку.
– Эй, что ты делаешь? – он вскочил на ноги и обиженно поглядел на Ноа.
– Не приходи сюда больше! Трус! Трус! – резко завопил тот, и янтарь его глаз вспыхнул жарким костром.
Джейкоба охватил испуг, и он понесся через чащу леса, ломая под ногами гнилые сучья и ветви. В голове еще звучал рассерженный голос Ноа, а перед глазами стоял образ его озлобленного лица. Что с ним произошло? Почему он так разозлился? И что за странный ритуал со свечой, которая должна была обжечь руку Джейкоба до самых волдырей? И только когда в просветах среди деревьев показалось кукурузное поле, мальчик дал себе слегка передохнуть. Облокотившись спиной о твердый ствол дуба, он перевел дыхание. Ноа не преследовал его. Вокруг не было слышно ни шороха, ни шелеста. Лишь перекличка неприметных снизу птиц на самых верхушках деревьев нарушала безмолвный покой леса.
Отдышавшись, Джейкоб потрусил через хлесткие кукурузные стебли прямиком к дому в надежде, что не сильно задержался на болотах и не опоздал к обеду. В противном случае ему грозило остаться без еды до самого ужина и заработать сверхурочные часы занятий по арифметике и правописанию.
Весь последующий вечер его не покидали думы о мальчике Ноа. Только когда Джейкоб лег в кровать и его сморил сон, все мысли и воспоминания мгновенно улетучились.
Он проснулся утром от странных звуков, доносившихся со стороны двора. Какие-то незнакомые голоса и непонятные глухие удары раздавались внизу. Джейкоб протер сонные глаза и вскочил с кровати в одних шортиках. Прилипнув к оконному стеклу своей комнаты, он остановил взгляд на соседском доме, который еще вчера пустовал и выглядел абсолютно безжизненным. Сейчас же на участке царила суета. В дом наконец-то въезжали новые хозяева!
У забора уже был припаркован черный «Плимут», а у самой калитки – грузовой автомобиль с распахнутыми настежь задними дверцами. Несколько грузчиков в комбинезонах размеренно выуживали из него мебель и картонные коробки и относили все это добро в дом. Какой-то мужчина в твидовом костюме стоял рядом и сверял пожитки с длинным списком в своих руках. А женщина в нарядном синем платье до щиколоток то и дело выходила из дома, и с новой партией вещей, объятых крепкими руками грузчиков, вновь исчезала внутри. По-видимому, командовала расстановкой всего этого добра, смекнул Джейкоб.
В сторонке на заросшем травой участке мальчик увидел пару девочек. Одной было на вид лет девять, а другая казалась совсем крохой – не больше двух или двух с половиной лет. Она игралась с тряпичной куклой, а старшая за ней присматривала, пока шла разгрузка. Об этом тоже догадался Джейкоб. Разглядывая новых соседей, он и думать забыл о Ноа. Еще бы! Теперь ему и вовсе не придется скучать, ведь появилась возможность познакомиться со своей сверстницей, что живет теперь буквально через калитку от него! Они будут вместе играть, гулять и просто общаться обо всем на белом свете!
Приободренный идеей, он скатился по лестнице вниз и оказался в кухне. Отец пил кофе, уставившись в газету, а мама готовила яичницу на газовой плите. В воздухе стоял аппетитный аромат специй и жареного бекона. Джейкоб почувствовал, как у него сводит от голода живот, и сразу же плюхнулся на жесткий деревянный табурет.
– Судя по тому, как ты ерзаешь на стуле, – заметил мистер Хендерсон, – ты уже в курсе приезда наших новых соседей. Наверняка тебя разбудила шумная суматоха во дворе.
– Да, папа. И это так необычно, как будто раньше мы жили одни на Земле, а теперь на нашу планету высадились инопланетяне!
– Смотри, только Фостерам так не скажи, – рассмеялась мама и наложила Джейкобу добротную порцию завтрака. – Ешь на здоровье.
– Это их фамилия? – уточнил Джейкоб, уплетая за обе щеки горячую яичницу.
– Да, мистер и миссис Фостер, – ответил отец, снова уткнувшись в газету.
– А те девочки…
– Их две дочери, – ответила миссис Хендерсон. – Ты еще успеешь познакомиться с ними. А сейчас завтракай поскорее. Твоему папе нужно помочь подремонтировать наш комбайн. Что-то он забарахлил, ведь так, милый?
– Да, дорогая, – ответил мистер Хендерсон.
– Нуу! – расстроенно протянул Джейкоб.
– Никаких отпираний, – строгим тоном проговорила мама. – Успеете еще набегаться! – вердикт был неоспоримым.
– После починки, – добавил отец, – выйдем немного поработать в поле.
Его слова окончательно свели на нет радость Джейкоба. Он с грустью поджал губы, ковыряя вилкой ломтики бекона. Миссис Хендерсон сразу заметила перемену в его настроении. Скрепя сердце, она с безмолвной мольбой посмотрела на мужа, затем обратилась к Джейкобу:
– Мы не хотели рассказывать все сразу, Джейкоб. Хотели сделать тебе сюрприз, но учитывая то, что всем своим видом ты сейчас похож на самого несчастного мальчика в мире, я сдаюсь. Да, мы успели познакомиться с Фостерами, пока ты спал, и пригласили всю их семью сегодня к нам на ужин. Теперь ты улыбнешься маме?
– Честно? Это будет здорово! – тут же оживился Джейкоб, и от детской грусти не осталось и следа. – Можно я покажу этой девочке наш фотоальбом? Ну, пожалуйста?
– Конечно, можно. А теперь марш работать, оба! Мне еще нужно вымыть за вами посуду, а после – закончить заказ на пошив штор. Завтра мы с твоим папой рано утром едем в город. Благо, что наш старенький «Шевроле» еще работает, – она каждый раз говорила об этом, когда ей нужно было ехать в городское ателье, в котором она принимала и сдавала свои заказы.
– Я же механик, – успокоил ее мистер Хендерсон. – Этот автомобиль еще Джейкобу послужит. Правда ведь, дружище? – он легонько потрепал сына за волосы.
Мисси Хендерсон лишь развела руками, предпочитая не спорить о том, что старая колымага скоро вот-вот рассыплется, и мастерство ее мужа вряд ли спасет их ржавое ведро от последнего пристанища на какой-нибудь автосвалке.
К ужину все было готово, и накрытый стол уже ждал гостей, заставленный тарелками с различными скромными блюдами и бутылкой домашнего вина из погреба. Миссис Хендерсон раскладывала столовые приборы, а Джейкоб и его отец приводили себя в порядок после работы в поле у большого зеркала в спальне миссис и мистера Хендерсона.
Вскоре послышались приглушенные шаги на крыльце и робкий стук в дверь. Миссис Хендерсон открыла и, приветливо улыбаясь, пригласила новых соседей в дом.
– Мальчики! – крикнула она. – У нас гости!
– Как я выгляжу? – придирчиво оглядев себя в зеркало, спросил у сына мистер Хендерсон.
– Неплохо, – пожал плечами тот.
Отец надел чистую рубашку и выглаженные классические брюки, а Джейкоб – рубаху с короткими рукавами и просторные шорты.
– Ну-ка, один момент, – мистер Хендерсон поправил задравшийся на одну сторону воротничок у Джейкоба.
Еще раз осмотрев друг друга, они удовлетворенно вышли из комнаты и спустились вниз по лестнице. Миссис Хендерсон в этот момент показывала интерьер гостиной, старенькие картины на стенах и различные фото в резных деревянных рамках. Фостеры вежливо слушали комментарии миссис Хендерсон к той или иной вещи. Девочки устроились на диване у стола. Старшая обводила взглядом комнату, а младшая игралась косичками своей куклы, потупив в пол синие глазки.
– Мистер и миссис Фостер, рад приветствовать вас, – проговорил мистер Хендерсон. – Пеги, Арья, познакомьтесь с Джейкобом, – представил он сына девочкам. – Джейкоб, это Пеги, а ее младшая сестренка – Арья.
«Пеги, значит, – подумал Джейкоб, разглядывая девочку. Она была одета в то же желтенькое просторное платье, что и утром, только ее распущенные каштановые волосы до плеч теперь были собраны в две косички, торчащие в разные стороны. – Пеги…»
– Привет, Пеги! – он помахал ей рукой.
– Привет, Джейкоб, – в ответ сказала она. Арья, казалось, еще больше засмущалась, склонив голову ниже. Пеги это, конечно, заметила и очень кстати заявила: – Моя сестренка еще очень маленькая и стеснительная, поэтому почти всегда молчит.
– Ну, раз все познакомились, прошу к столу, – объявила миссис Хендерсон, хлопнув ладонями в воздухе.
Когда все расселись по своим стульям, мистер Хендерсон, как глава семьи, объявил тост за Фостеров.
– Принять решение о переезде всегда трудное испытание, – начал он, подняв бокал с вином над столом, – и тем не менее многим приходится сталкиваться с этим. Но как бы не было тяжело, знайте, мы – Хендерсоны, отныне ваши друзья и соседи. Если потребуется какая-то помощь на первых парах – вы всегда можете положиться на нас. Не стесняйтесь. С новосельем!
Взрослые выпили по глотку терпкой сладковатой жидкости из бокалов. У Джейкоба, Пеги и Арьи в прозрачных стаканах был налит освежающий прохладный лимонад.
– А, кстати, почему вы выбрали этот дом? – спросила миссис Хендерсон. – Такая глушь, вы уж простите за прямоту. Окраина города, и все такое, – она улыбнулась, накалывая вилкой вареный картофель.
– Гарри очень много сил отдает своей работе, и естественная природная безмятежность и покой – это как раз то, что ему нужно после городской суматохи, – ответила миссис Фостер, украдкой взглянув на мужа. – Что до меня, то я очень люблю тишину. Я художник – дизайнер, и мне просто необходима умиротворенная атмосфера вдали от суеты.
– А как же Пеги? Она посещает начальную школу?
– Это не проблема. Утром Пеги будет отвозить до школы ее папа. В понедельник и четверг она будет проводить пару часов в гостях у своей бабушки в городе, пока Гарри ее не заберет. А по вторникам, средам и пятницам – у Пеги занятия на скрипке с городским репетитором, которые продолжаются до четырех дня. В это время Гарри всегда заканчивает работу, так что Пеги не придется болтаться по улице.
– Стало быть, Гарри, вы деловой человек? – с уважением спросил мистер Хендерсон.
– Можно и так сказать, – ответил тот. – Я заключаю сделки с различными фирмами на покупку продукции большим оптом, выпускаемой нашим заводом.
– И что вы производите, если не секрет?
– Бытовая химия. Отбеливатели, порошки, мыло и все остальное. Я привезу вам по одному экземпляру всякой всячины на пробу. Быть может и вы, Хендерсоны, захотите сотрудничать с нашей фирмой, – он рассмеялся, и его поддержали остальные взрослые.
– В таком случае мы будем вынуждены продать вам наш комбайн, автомобиль и дом, чтобы закупиться по-крупному и соответствовать вашим торговым партнерам, – сквозь смех проговорила миссис Хендерсон, что вызвало бурю нового веселья.
– Мардж, ну а вы? – мама Джейкоба снова переключилась на миссис Фостер. – В какой области вы занимаетесь дизайном? Мебель, интерьеры?
– Одежда. Я создаю новые коллекции.
– Удивительно! А я шью одежду на заказ. Вы просто обязаны похвастаться передо мной своими работами!
– Несомненно, миссис Хендерсон. Буду очень рада вашему опытному глазу и разумной критике. Хотя похвала от вас мне была бы более приятна.
Взрослые вновь радостно подняли бокалы и осушили их до дна.
– Мистер и миссис Хендерсон, – сказала миссис Фостер. – Вы не будете против, если завтра в нашем новом доме появится пианино? Я понимаю, многие не любят живую музыку…
– Что вы! – воскликнула мама Джейкоба. – Это же напротив, просто потрясающе! Вы еще и музыкант! Так вот в кого пошла Пеги, – миссис Хендерсон ласково поглядела на девочку. Затем вновь обратила взгляд на миссис Фостер. – В нашей семье музыка играет лишь на радиостанциях, а выбраться в театр это всегда целая проблема…
– Я очень рада, что вам нравится музыка. И обещаю не устраивать концерты по ночам, – рассмеялась миссис Фостер.
– Хочешь, я покажу тебе свои игрушки? – шепнул Джейкоб на ухо заскучавшей за взрослыми разговорами Пеги. Они оба сидели рядом.
– Конечно, – восторженно ответила та и сползла со стула. – Арья, – обратилась она к сестре, – я скоро вернусь. Присмотри за своей куклой и не уходи никуда от мамы.
Та несколько раз кивнула, отчего русые кудряшки на ее голове зашевелились, словно блестящие морские волны.
Джейкоб и Пеги поднялись к мальчику в комнату. Теплые лучи заходящего солнца струились внутрь, освещая медью мебель, стены, различные предметы, разбросанные по полу и скромное количество художественной литературы, расставленной на полке.
– Ну вот, смотри, – скромно обвел он взглядом свою спальню. – Честно сказать, у меня не так много всего. Но, знаешь, есть немного книг. Все они очень интересные. Хочешь взять почитать какую-нибудь?
– Очень, – сразу же ответила Пеги.
– Возьми вот эту, – он взял в руки ту, на обложке которой был нарисован воздушный шар с корзиной, внутри которой находился бородатый толстяк с подзорной трубой. – Она о приключениях Билли «Быстрохода» в стране Облаков. Моя любимая история…
– Как интересно! А ты думаешь, такая страна есть на свете взаправду?
– Отчего же нет? В мире много всяких удивительных вещей. Вчера, например, я гулял по болотам и… – он осекся, чуть не проговорившись о Ноа, который строго запретил ему рассказывать о нем.
– И что там на болотах? – с интересом переспросила Пеги, глядя в его глаза.
– И… и наткнулся на большую-пребольшую лягушку бардового цвета. Никогда не встречал такую прежде! – пришлось ему соврать.
– Фуу, – протянула девочка. – Они склизкие и противные. А еще они холодные и в бородавках.
– Ты просто не знаешь, какая она необычная. Так бы не говорила.
– Я знаю, что говорю, – поставила точку в дискуссии Пеги.
Они помолчали несколько минут. Пеги разглядывала свой новый дом из окна Джейкоба сквозь кованную решетку, а Джейкоб поглядывал на Пеги. Обидел ли он ее?
– Зачем вам эти решетки на окнах? – спросила девочка.
– Я не знаю, Пеги, – пожал плечами Джейкоб. – Просто они есть и все. Не хочешь погулять завтра? Я знаю много всяких интересных мест в округе.
– Я спрошу у мамы, и если она отпустит, то… – уклончиво ответила та.
Вскоре Фостеры любезно распрощались с Хендерсонами и зашагали к дому. Мистер Фостер нес на руках уснувшую прямо за столом Арью, а Мардж – ее тряпичную куклу. Пеги на ходу помахала Джейкобу одной рукой, а другой – прижимала к груди книжку.
– Ты проявил себя весьма по-джентльменски, – ободряюще похлопал Джейкоба по плечу отец. – Думаю, вы подружитесь.
