Вера Анмут
Как в японской дораме
Валентина Павловна забрала тонометр и встала, собираясь уходить.
– Я провожу вас, – засуетилась я.
– Ещё раз, большое спасибо, – высказал Соби.
– Выздоравливай, – помахала ему женщина.
По дороге в прихожую я прихватила мою сумочку и, прежде чем открыть дверь, предложила Валентине Павловне:
– Позвольте отблагодарить за ваше участие, Валентина Павловна…
Я уже полезла в сумку за кошельком, но женщина остановила мою руку.
– Не надо, Милена. Это не подработка. Парень действительно был на грани смерти.
– В таком случае… я как-нибудь угощу вас моим фирменным тортом, – отложила я сумку.
– Вот это другое дело, – улыбнулась Валентина Павловна. – А скажи, как называется то колдовское зелье?
– «Слёзы Камы».
– Видимо, очень хорошее, раз от него даже боги плачут.
– Анжеле подруга привезла из Индии целый флакончик. Я не пользовалась, но Анжела говорит, это очень сильный афродозиак, достаточно добавить в еду всего пять капель. Но вчера она дала восемь…
– Всего три капельки, и крепкий парень чуть не погиб? На такого хилого, как мой муженёк, наверное, и пары капель хватит, – рассудила Валентина Павловна и после заговорщицки добавила. – Пойду-ка, попрошу у Анжелы чуток колдовства и для себя. Заодно и за вызов рассчитается.
Женщина ушла. А я вернулась к Соби. Он сидел на кровати, склонив голову, и задумчиво теребил край одеяла. Густая чёлка занавесом закрывала его лицо. Очевидно, в настроении парня царило ненастье.
– Ну вот, всё позади, – с оптимизмом произнесла я, желая разогнать тоскливые тучки. – Денёк отлежишься, восстановишь силы…
– Эта Валентина Павловна живёт в твоём подъезде? – спросил Соби, даже не пытаясь взглянуть в мою сторону.
– Она соседка Анжелы, – ответила я. – Я уже собиралась вызывать Скорую помощь, когда Анжела вспомнила, что её соседка – профессиональный врач. Хорошо, что Валентина Павловна оказалась дома, а не на дежурстве. И что у неё имелось нужное лекарство.
– Всё было настолько серьёзно?
– Ну… В общем… напугал ты нас здорово.
Впрочем, говорить Соби правду об его реальных муках, наверное, будет лишним. Он и так переживает из-за случившегося. Да и вообще пора окончательно закрыть эту тему и вывести наконец моего друга из понурого состояния.
– Вот к нам гости приходят, а ты у меня такой лохматый, – с шутливым упрёком сделала я замечание. – Даже неудобно. Где твоя расчёска?
– Где-то на полках стеллажа, – бесцветно отозвался Соби.
Я прошла в комнату и нашла на полке коричневую маленькую расчёску. Вернувшись к парню, который и не думал менять позу, я села рядом с ним на край кровати и начала приводить в порядок его чёрные густые волосы. Соби моим действиям не противился.
– Что это ты без серёг в этот раз? – заметила я.
– Настроения не было.
– А-а, для украшений ещё и настроение нужно? А твоё настроение не надумало позавтракать?
Парень отрицательно покачал головой.
– Ну, как хочешь, я не стану уговаривать.
– Милена-тян…
– Что?
– Ты… правда не обижаешься на меня? – неуверенно проговорил Соби.
Так вот что его мучает! Вот из-за чего он спрятался за своей чёлкой! Какой же он чудной, честное слово.
– Боже мой, Соби. Ну, чем ты мог обидеть? – устало выдохнула я. – Это мне надо извиняться за то, что заставила тебя пойти к Анжеле. Давай отвратительный вчерашний день оставим в прошлом. Хорошо?
Парень молчал.
– Ну же, Соби, – позвала я его, приподняв чёлку. – Ты мне таким не нравишься.
Его волосяной занавес, закрывающий лицо, меня уже начинал раздражать. Я зачесала чёлку набок, но она опять упала. Я повторила попытку, даже рукой придержала, однако вредные пряди вновь повисли перед лицом хозяина полупрозрачной ширмой.
– Почему твоя чёлка меня не слушается? – проворчала я.
– Потому, что это моя чёлка, – лаконично заметил Соби.
Он забрал у меня расчёску и одним движением уложил набок свою шторку. Чёлка послушно застыла, прикрыв висок и оставив на лбу лишь лёгкую тень.
– Да, у вас с ней и правда полное взаимопонимание, – согласилась я.
– Если станешь каждый день причёсывать меня, она и тебя начнёт слушаться.
Парень наконец поднял взгляд, в котором тут же вспыхнула искорка лукавства. Вот и простили его. Приступ скромности прошёл, чувство вины схлынуло, и остался прежний Соби. Хитрый и нахальный. Он бы ещё попросил меня умывать его каждое утро.
– Что ж, давай попробуем, – сказала я.
Брови парня удивлённо подскочили вверх. Видимо, Соби не ожидал, что я соглашусь на подобное.
– Мадзи? Ты серьёзно? – недоверчиво усмехнулся парень.
– О том, что приручают животных и птиц, я знаю. Слышала, что можно приручить растения. Но вот что чёлка поддаётся дрессировке, даже не подозревала. Надо попробовать. – Я деловито забрала у моего друга расчёску и спрятала её в кармане своего платья. – А теперь пойду завтракать. А ты, как хочешь, можешь голодать.
Я встала с кровати, собираясь отправиться в кухню.
– Я попью чай, – возжелал наконец пациент.
– Слава Богу, жизнь возвращается в это бренное тело, – театрально воздела я руки. – Хорошо, сделаю тебе чай.
– Милена, там, на кухонном столе стоит небольшой пакет с иероглифами на этикетке.
– Да, я его вчера заметила. Что это?
– Это китайский чай. Настоящий. Очень вкусный. Здесь ты такого не найдёшь.
– О! В таком случае я, пожалуй, сегодня тоже откажусь от кофе.
На приготовление завтрака я не потратила много времени. Заварила иностранный чай, сделала горячие бутерброды на двоих, выложила на тарелку печенье. После, установив всё это вместе с чашками на большой поднос, я с осторожностью понесла завтрак в спальню. Уж если ухаживать за больным, так по полной программе.
– Кушать подано! – громко оповестила я.
Подойдя к спальне, я увидела, что мой подопечный собирается встать с кровати. Однако заметив меня, он замер.
– Ты несёшь еду сюда? – удивился Соби. – Зачем?
– Держу пари, что тебе ещё никто не приносил завтрак в постель, – улыбнулась я. – Ну, если только мама… Убери одеяло.
Парень сдвинул одеяло к спинке кровати, и я поставила поднос на покрывало.
– Мама разрешала мне есть в постели только в те дни, когда я болел, – сказал Соби.
– Вот, сейчас как раз такой случай. – Я поудобнее уселась, поджав под себя ноги. – У тебя строгая мама?
– Со мной не очень, – признался Соби, сев по-турецки напротив меня. – Акито больше достаётся.
– Ну, это понятно. Он уже взрослый, а ты ещё маленький.
Моя шутка вызвала у Соби улыбку. Настроение его заметно улучшилось. Парня обладал потрясающей способностью быстро отбрасывать в прошлое неприятности, боль, обиды и возвращаться на волну положительных эмоций.
Я взяла чайничек и разлила по чашкам ароматный напиток.
– Извините, что не соблюдаю чайных церемоний, – сказала я.
– На первый раз прощаю, – сделал одолжение Соби.
Парень взял в руки чашку и отпил горячий напиток.
– Ммм, умай! – довольно выдохнул он. – Вкусно.
– А ты сам-то знаешь эту церемонию? – спросила я, уделяя внимание бутерброду.
– Теоретически да, – ответил бесстыжий Соби, также схватив горячий бутерброд. – Обычно эту церемонию проводит хозяйка дома в знак уважения к гостям или к своему господину, возлюбленному супругу. Жаль, что её сейчас никто не соблюдает. Красивое действие.
За свою короткую речь Соби успел умять бутерброд и теперь схватил следующий. И это называется, у него нет аппетита.
– Какие у тебя планы на сегодня? – поинтересовался парень.
Я пожала плечами:
– Обычно по субботам я устраиваю генеральную уборку. Но ты содержишь квартиру в такой чистоте, что, пожалуй, сегодня можно отойти от традиции. И раз у меня появилось много свободного времени, приготовлю обед.
– Нет, – возразил Соби. – Мы же договорились, кухней занимаюсь я.
– Ты болеешь.
– Врач разрешила болеть всего полдня.
– А что тогда делать мне? – возмутилась я. – Сидеть и пялиться в телевизор?
– Можешь… можешь овощи почистить.
– О! Как это милостиво с вашей стороны! – усмехнулась я. – И чем же ты меня сегодня накормишь?
– Планировал просто приготовить рис с овощами да мясо пожарить.
– Там ещё твой вчерашний супчик остался, – заметила я. – Кстати, очень вкусный. Восхитительный! В нём есть что-то эдакое?
– Может, и есть, – неопределённо ответил Соби.
– И что это?
– Не скажу.
– Секрет?
– Хай.
– Почему?
– Я решил не давать тебе рецепты моих блюд, иначе ты научишься их готовить.
– А что в этом плохого? – усмехнулась я.
– Я не хочу, чтобы моей едой ты кормила других мужчин.
Парень взял с тарелки очередной бутерброд. Что это с ним? Это шутка такая? Внешне Соби оставался невозмутимым, и тон имел прохладный. Наверное, шутка. Только не смешная.
– Хорошо, буду угощать женщин, – сказала я.
– Ияна котта. Не хочу.
– Ну и не надо, – передёрнула я плечом. – Вредина. Найду рецепты в интернете.
– Ищи. Но. Во-первых, ты не знаешь названий, а во-вторых, у тебя всё равно так не получится.
– Конечно, я приготовлю лучше.
– Может, и лучше, но не так. Налей мне ещё чаю, пожалуйста.
– Сам нальёшь, – обиженно буркнула я, взяла бутерброд и демонстративно впилась в него зубами.
Соби с возмущением воззрился на меня.
– Я же болею! – высказал он. – Я ещё слаб. Вдруг не удержу чайник? Разолью чай, испачкаю покрывало…
– Как испачкаешь, так и постираешь, – огрызнулась я.
Парень скорчил недовольную мину.
– Дзанкоку-на36, – проворчал он.
Отправив в рот остатки бутерброда, Соби взял чайничек и спокойно без лишних страданий наполнил свою чашку. А вернув чайник на поднос, парень нагло придвинул к себе тарелку с печеньем.
– Вот видишь, не уронил, – указала я.
– Я не люблю стирать, – лаконично ответил на это Соби и с хрустом надкусил печенье. – Тебе самой-то чай понравился?
– Угу, вкусный, – признала я, принимая поворот разговора. – Ты его из Японии привёз?
– Да. Привёз два пакета. Один в общежитии выложил, второй про запас оставил. Хорошо, что Сашка до него в сумке не докопался, а то бы обязательно забрал.
– Пользуется он твоей добротой, – заметила я.
– Причём бессовестно, – с улыбкой согласился Соби. – Но Сашка хороший парень, он и сам в помощи мало кому отказывает.
– А тебе нравится жить в России? – поинтересовалась я, наливая себе вторую порцию чая.
Соби прожевал печенье и пожал плечами.
– По большому счёту жизнь везде одинакова. Что-то хуже, что-то лучше, но в целом всё то же самое. Мне повезло в том, что я сразу приобрёл здесь хороших друзей. Меня уважают, принимают таким, какой я есть. Это важно. Мне не приходилось стесняться моей расы, я ни разу не сталкивался с оскорблениями по поводу моей национальности. Хотя знаю, что у вас случаются столкновения на этой почве. Впрочем, как и везде. Это не от страны зависит, а от людей. Мне немного не хватает родной речи. Но я привез с собой музыку, общаюсь в интернете с друзьями. Даже нашёл учеников для хотя бы примитивного разговора.
– Что же ты Сашку не обучил японскому языку?
– Обучил нескольким фразам, чтоб ему перед девчонками покрасоваться. – Соби запил очередное печенье и внимательно взглянул на меня. – Ты вот зря отказалась от моего предложения. За эту неделю я бы тебя уже многому научил.
Но я на это лишь махнула рукой.
– Я английский-то не смогла осилить. Да и зачем мне японский язык?
– Как зачем? – искренне подивился Соби. – Разве ты не собираешься ко мне в гости?
– В гости? – настал черёд моему удивлению. – А ты меня приглашаешь?
– Со дэс томо! Конечно да! Вот не думал, что усомнишься в этом. Обязательно приезжай! – Вспыхнувшая идея так увлекла парня, что он даже чашку свою в сторону отставил. – И не меньше, чем на месяц. Я познакомлю тебя с моей семьёй, с друзьями… Покажу тебе Токио, океан, самые красивые места страны…
– Нет, Соби, – улыбнулась я, останавливая друга. – Япония – слишком дорогое удовольствие.
– Хики!37 Это ерунда. Я оплачу тебе поездку.
– Ты такой богатый?
– Не богатый… Но и не бедный. Милена-тян, приезжай, – улыбка Соби обрела просящий оттенок. – На Новый Год. Я заставлю Акито взять отпуск, вместе с Кичи съездим куда-нибудь. Можно и вдвоём.
– Нет, Соби, – уже твёрже повторила я. – Спасибо за приглашение, но я не поеду. Тем более за чужой счёт.
Расстроенно вздохнув, Соби опустил взгляд.
– Жаль.
Я тоже предпочла утопить взор в тёмных глубинах своей чашки. Побывать в Японии было бы, конечно, интересно, однако у меня действительно не имелось средств на эту роскошь. Да и Игорь не отпустит. Он меня в Сочи-то с Анжелой не отпустил, скандал устроил. А тут другая страна.
– Давай хотя бы во дворе погуляем, – произнёс Соби.
Я подняла глаза на парня, – тот уже тоскливо смотрел в окно. У него был вид томившегося в неволе несчастного котёнка.
– Смотри, как хорошо на улице, – говорил страдалец. – Устал уже сидеть дома. Думал, вчера погуляю, хоть природу увижу. Но не получилось.
Да уж, неволя – тяжёлое бремя.
– Как думаешь, охота за тобой уже закончилась? – спросила я.
Соби отвернулся от окна, вернувшись в общение со мной и с чашкой остывающего чая.
– Не знаю, – сказал он. – Если рассуждать логически, прошло уже шесть дней, это не мало. Возможно, бандиты потеряли надежду меня отыскать. Ведь за ними тоже ведётся охота, им и самим сейчас нелегко, приходится действовать осторожнее и надёжнее прятаться.
– Но опасаться их ещё стоит?
– Наверное. Хоть и надоело.
– Ты прав, тебя действительно надо вывести на свежий воздух, – согласилась я. – После ужина пойдём прогуляемся. Недалеко отсюда есть красивая зелёная аллея…
– Мы пойдём гулять?! Вдвоём?! – Лицо Соби осветилось настоящим счастьем. – Ёкатта!38
Я с любопытством наблюдала за внезапной радостью собеседника. Его губы растянулись в очень-очень довольной улыбке, а узкие глаза превратились в чёрные щёлочки; голова бодро закачалась в такт какой-то неслышной, но, видимо, весёлой мелодии.
– Мы пойдём гулять!
– Чудной ты, – усмехнулась я.
– Будешь печенье? – И Соби протянул мне тарелку, на которой от кучки сладостей ещё оставалось четыре штуки.
– Ох, как вы добры и щедры Соби-сан! – театрально всплеснула я.
После завтрака больной остался в кровати. Я не позволила ему вставать. А чтобы Соби не заскучал в одиночестве, я попросила его показать мне продолжение японского сериала. Принесла ноутбук, мы подложили себе под спины подушки и, удобно расположившись рядышком, начали просмотр фильма. Одну серию я добросовестно отсмеялась и над сюжетом, и над переводчиком. Но на второй серии эмоции дублёра постепенно начали увядать, голос становился тише, а зевки появлялись чаще. Я и сама чувствовала, как отдаляется мой не выспавшийся разум от мелькающих картинок, как его убаюкивает монотонный говор, ещё пытающийся рассказать сказку интересно. И вот уже связь с сюжетом потеряна, уже звуки превратились в неясное жужжание, и утомлённые светом глаза сомкнулись. Почти бессонная ночь дала о себе знать.
Мне даже снилось что-то, о чём я, естественно, забыла, едва реальность коснулась моего сознания. Неспешно выползая из мира грёз, я ощутила какую-то тяжесть на своей голове. Пошевелилась. И поняла. Моя голова покоилась не на подушке, а на плече находившегося рядом человека. Голова же этого самого человека в свою очередь, прекрасно устроилась на моей макушке. Следовательно, Соби тоже спал.
Я приоткрыла глаза. Светло. День ещё в разгаре. Откуда-то сверху доносилось тихое сопение спящего парня. Между мной и ним валялся раскрытый ноутбук, с потемневшим от безделья экраном. Я попыталась вспомнить, досмотрели ли мы серию, но так и не вспомнила. Скорее всего, нет. По крайней мере, её конец в моей памяти не отпечатался.
Спина затекла. Я медленно подняла голову и выпрямилась, разминая рукой одеревеневшие мышцы шеи. Потеряв опору, Соби качнулся и ударился об моё плечо, отчего его связь с миром грёз была немедленно прервана. Парень инстинктивно выпрямился и теперь непонимающе хлопал густыми ресницами. Впрочем, тряхнув головой, он быстро восстановил сознание.
– Кажется, мы заснули… – заметил Соби, массируя затёкшие мышцы шеи.
– Ты удивительно проницателен, – усмехнулась я.
– И сколько времени мы потратили на сон?
Задрав голову, я взглянула на висевшие над кроватью настенные часы.
– Ух ты! Почти три часа спали! Или два?..
– Всё равно долго. – Соби подобрал ноутбук, привёл его к жизни и сообщил. – Фильм закончился.
– Какое разочарование, – равнодушно отозвалась я.
Я встала с кровати и сладко потянулась. Не знаю, как у Соби, но мой организм чувствовал себя приятно отдохнувшим. Подойдя к зеркалу, я причесала волосы, поправила платье. И всё это под внимательным наблюдением со стороны.
– Что? – повернулась я.
– Смотрю на тебя, – просто ответил парень. – Ты будешь укладывать мою чёлку? Гляди, она снова упала.
И он указал на закрывающий пол-лица волосяной занавес.
– Да она у тебя вечно падает, – проворчала я.
– Нет, если её хорошо уложить, – возразил Соби.
Что ж, раз обещала… Я обошла кровать и, достав из кармана расчёску, села рядом с моим подопечным. Густая чёлка оказалась столь же упрямой, как и её хозяин. Что бы я с ней ни делала, она не желала ложиться набок и вновь и вновь опускалась на лицо. Соби был терпелив и, кажется, даже равнодушен. Зато мои нервы уже вытянулись в струнку. Наконец чёлка застыла, и я облегчённо выдохнула. Вот только Соби как-то непонятно улыбнулся, склонил голову… К моему ужасу, чёлка немедленно повисла перед его лицом.
– Эй, зачем опустил голову! – возмущённо воскликнула я.
– Но я же не истукан, – заметил парень. – Мне нужно двигаться.
Я аж зарычала с досады.
– Сейчас отрежу её, и никаких проблем!
Однако вместо ножниц я снова взялась за расчёску. И о чудо! С первого же раза чёлка послушно легла вдоль виска. И даже при проверочном наклоне головы она не упала.
– Ага! Испугалась!
Я торжествовала, словно выиграла битву, чем здорово рассмешила моего наглого друга. Ладно, пусть посмеётся. У его сегодня все права на веселье и отдых. Только вдруг нашу игру прервал громкий звонок входной двери. Мы оба замерли в изумлении.
– Ты кого-то ждёшь? – настороженно спросил Соби.
– Нет, – ответила я.
– Может, тогда притворишься, что тебя нет дома?
Я подняла глаза на настенные часы – третий час.
– Понятно, кто это, – сказала я и, поднявшись, отправилась открывать дверь.
И, видимо, Соби тоже догадался, так как громко кинул мне вслед:
– Если это она, я не желаю её видеть!
Да, это была Анжела. Она стояла у порога с покаянием на лице и с тремя большими пакетами в руках.
– Привет, – поздоровалась она. – Войти можно?
– Входи, – позволила я, пропуская гостью. – Но Соби не хочет тебя видеть.
– Это понятно, – тяжко вздохнула Анжела и, войдя, протянула мне джинсовую куртку. – Вот возьми, он вчера забыл её у меня. Милена, мне обязательно надо помириться с Соби. Не хочу, чтоб у него оставалось обо мне такое ужасное впечатление. Ты не представляешь, я целую ночь мучилась, совесть изгрызла всю мою душу! Мне необходимо добиться от Соби прощения.
– Я тебя понимаю. И тоже считаю, что вы должны поговорить, – согласилась я. – Иди, он в спальне. Но приготовься к самому страшному гневу.
Анжела опустила пакеты на пол, посмотревшись в зеркало, оценила свой внешний вид. В этот раз она оделась скромно: широкая тёмная юбка ниже колен, бежевая кофточка под горло; макияж почти отсутствовал. Сразу видно, не для забавы пришла.
Мы зашли в комнату. Я остановилась у арки, Анжела же прошла в спальню. Сложив по-турецки ноги и выпрямив спину, Соби сидел на кровати, наблюдая за гостьей напряжённо и недоверчиво. Под столь тяжёлым взглядом Анжела почувствовала себя неловко. Даже растерялась немного.
– Коничива, Соби-сан, – неуверенно проговорила девушка.
– Зачем пришла? – мрачно отозвался парень.
– Мириться.
– Дарэга! Атти икэ!39
Анжела робко подошла к кровати и опустилась на пол, сев на колени и покорно склонив голову.
– Соби-сан, гомэн, варука тта. Окоранайдэ. Онэгаи.40
– Бака! Ахо! Кичигаи! – взревел обиженный. – Дарэ-ни котоваттэ сонна кото-о шита но ка?!41
И Соби понесло. Он жарко изливал на голову бедной Анжелы всё своё негодование, всю злость и обиду. Он от души высказывал всё, что думает о ней и её поступке. Но, видимо, всё-таки чувство жалости к искренне кающемуся существу в нём ещё оставалось, так как свои негативные эмоции Соби воспроизводил исключительно на японском языке. Мы с Анжелой слушали его, распахнув глаза, оцепенев, словно под гипнозом. Впрочем, несмотря на то, что мы не понимали ни одного слова, по весьма выразительной мимике оратора смысл речи был более чем понятен.
– Боку-ва субэтэ о кататта. Има сацусато усэро!42 – жёстко завершил Соби и замолчал, скрестив на груди руки и демонстративно отвернувшись от причины своего недовольства.
– С ума сойти! Обязательно выучу японский! – восхищённо выдохнула Анжела. Однако тут же встрепенулась. – Соби, я прекрасно понимаю твои чувства. Я очень, очень раскаиваюсь в своём поступке. Хадзукаши. Хонто дэс.43
– Мало верится, – буркнул Соби.
Парень ещё обижался, и всё же было заметно, что основной пар он уже выпустил.
– Признаю, что поступила с тобой очень плохо, что…
– Плохо?! – вновь вспыхнул Соби, вонзив во врага испепеляющий взгляд. – Ты поступила омерзительно! Ты… Ты…
Соби покосился в мою сторону и сжал губы, будто слово, которое он хотел сказать, не предназначалось для моего слуха.
Как раз в этот момент мой умненький сотовый телефончик звонко сообщил, что пришло сообщение. Я взяла его с полки и отправилась на диван, позволив Анжеле и Соби выяснять отношения без моего участия. Однако дойдя до дивана, я вовсе не занялась посланием, а приблизившись к стене и притаившись, напрягла слух. Что поделать, женский инстинкт любопытства сильнее скромности и морали.
– Всё понимаю, – негромко говорила тем временем Анжела. – Твоё негодование совершенно справедливо. Из-за меня ты чуть не умер…
– Это ерунда. Давление, врач – это пустяки, – тихо отмахнулся Соби и значительно тише добавил. – Ты унизила меня. Унизила, как мужчину. Выставила перед Миленой-тян каким-то… плейбоем. Не хочу прощать тебя.
– Я влюбилась в тебя, Соби. Мой рассудок повредился от любви, – стонала Анжела.
– Это твои проблемы, – холодно ответил Соби.
– Неужели это не может оправдать меня?
– Ийе.
– А тебе… тебе разве нравится Милена?
– Аната-ни ханкеи наи! Не твоё дело.
– Тогда ты должен был сразу сказать мне об этом. Я бы никогда не посмела отнимать парня у моей подруги.
– Милена не видит во мне парня.
– Не может быть! – ахнула Анжела. – Просто вы ещё слишком мало общаетесь. Знаешь, Милена, она… Подожди-ка.
Я прекрасно знала, что могло означать это слово, да ещё сказанное подобным тоном, так как и сама не раз пользовалась им, когда желала проверить, не подслушивает ли кто. И потому я немедленно отскочила на другой конец дивана и сделала вид, будто занята ответом на сообщение. Боковым зрением я заметила, как Анжела выглянула из спальни и вновь исчезла. Я тут же заняла прежнюю позицию шпиона.
– Милена не такая как кажется, – шептала Анжела. – Сверху сугробы, а внутри-то подснежники.
– Но зачем? – Соби так же перешёл на шёпот.
– Не знаю. Может, защитная реакция?
Анжела начала говорить ещё тише. Да и слов Соби было уже не разобрать. Шёпот собеседников стал похож на некое шуршание. Конечно, хорошо, что Соби и Анжела помирились, только теперь они превратились в неких сообщников. И это мне не особо понравилось. Оставив попытки что-либо расслышать, я села и откинулась на спинку дивана. Наверняка Анжела сейчас выложит Соби все мои тайны, а может, и даст совет, как лучше меня охмурить. Сердцеед. Отныне я ещё больше буду сопротивляться ему. Выстрою стену моей крепости ещё выше.
А надо ли? Вдруг я действительно по-настоящему ему понравилась? Так же, как и он мне? Я невольно вспомнила украдкой сорванный поцелуй и вкус мягких мужских губ. Вспомнила и немедленно скинула эти воспоминания. Ни к чему они. Эти чувства лишние. Ведь мы с Соби скоро расстанемся и, скорее всего, навсегда.
И вообще, почему я позволяю этим заговорщикам так долго шушукаться? Да ещё и обо мне! Да ещё и в моём доме! Я встала и вышла к арке. Всё так же скрестив по-турецки ноги, Соби сидел посреди кровати, всё так же хмур и серьёзен. Рядом, совсем близко, ну совсем близко к нему сидела Анжела и что-то очень тихо шептала, почти на ухо. Она меня не видела, так как находилась ко мне спиной, а Соби заметил сразу и молча замер, остановив на мне непонятный, ничего не выражающий взгляд. Странно, но парень почему-то не прервал шёпот собеседницы, хотя наверняка понимал, что сейчас в моих глазах они двое выглядят крайне подозрительными.
– Как у вас тут тихо стало! – заметила я, не сумев сдержать в голосе обиду на их шушуканье. – Вижу, перемирие прошло успешно.
Услыхав мой голос, Анжела тут же обернулась. Вид её был самый невинный.
– Соби очень упрям, – высказала она, – и очень обижен.
Неожиданно Анжела ахнула, вскочила и побежала к своим пакетам, которые оставила в коридоре, чем весьма заинтриговала меня и Соби. Вернулась подруга с какой-то маленькой длинной и почти плоской коробочкой в руках и, встав у кровати, с поклоном протянула её парню.
– Кими-ни пурезенто-даё, – сказала она. – Окитори кудасай.44
Любопытство вытеснило из меня все другие чувства, и я подошла поближе. Соби же не пошевелился, лишь с подозрением покосился на подарок.
– Подлизываешься? – буркнул он.
– Да, – честно признала Анжела. – Не хочется, чтобы у тебя остались обо мне только плохие воспоминания. Соби-сан, прими, пожалуйста. Кокоро-кара.45
И Соби-сан, так и быть, смягчился. Он взял коробочку, повертел её и открыл. Увидев содержимое, парень слегка подивился, а после его губы растянулись в довольной улыбке.
– Хаси?
– Я знаю, что у тебя есть подобная вещь, – поясняла Анжела. – Но эти палочки такие красивые… Я подумала, они обязательно понравятся тебе…
Соби достал одну из палочек и рассмотрел её. Тёмное лакированное дерево с позолоченным спиральным рисунком. И правда красивые.
– Ты не откажешься от моего скромного подарка? – с нескрываемой надеждой спросила Анжела.
– Скромный, однако всегда нужный, – Соби послал девушке одну из своих очаровательных улыбок. – Го шинсецу-ни, аригато. Ты мне угодила. Юрушитэ яру.46
Анжела облегчённо выдохнула – прощение получено. Соби взял в руку обе палочки и, умело зажав их между пальцами, весело постучал ими друг об друга.
– К такому подарку ещё бы и еду японскую! – высказал он пожелание.
– Так я её тоже принесла! – радостно сообщила Анжела и, вскочив, снова побежала к пакетам.
Мы с Соби непонимающе переглянулись: разве подарки не закончились? А Анжела, прихватив все три пакета, вновь появилась в комнате и остановилась напротив арки.
– Я заказала обед на трёх человек в лучшем японском ресторане! Там очень вкусно готовят, можете мне поверить. Так как не знаю твоего вкуса, Соби, то заказала самые лучшие блюда и сакэ взяла десять бутылочек… Будем пировать! Я угощаю! Так сказать, в качестве искупления тяжких грехов моих.
Довольная Анжела отправилась в кухню. Хитрая, знала, как умаслить. Едва я подумала о еде, как остро ощутила голод. Видать, Соби почувствовал то же самое, так как сразу вскочил с кровати, и мы дружно поспешили следом за нашей гостьей. Девушка уже выкладывала на кухонный стол огромное количество пластиковых контейнеров с едой.
– Надеюсь, вы ещё не обедали? – спросила Анжела, не отрываясь от работы.
– Нет ещё, – ответил Соби, приблизившись к девушке и с интересом наблюдая, как растёт количество съестного. – Но мы начали задумываться над этим вопросом.
Выложив все контейнеры, Анжела раскрыла последний пакет и стала выставлять на обеденный стол небольшие пузатые бутылки.
– Зачем так много? – подошла я к подруге. – Мы же сопьёмся.
– С этого? – хмыкнула Анжела. – Сакэ слабенькое. Да и бутылки, смотри, какие маленькие.
А в это время Соби поочерёдно открывал коробки и, с детским любопытством рассматривая их содержимое, восхищённо выдыхал:
– Икэру! Сушими… О! Корэ-ва нанида?47 Тэмпура…
Парень был так поглощён осмотром яств, что совсем перестал обращать на нас внимание.
– Мм! Тонкацу… О! Гюдон! – Соби подхватил палочками кусочек мяса и отправил в рот. – Хонто-ни умай!48 Но я всё равно лучше делаю. Кэкко дэс!
– Он потрясающий парень! – вздохнула мне в ухо Анжела. – Какая же я идиотка, что так ужасно поступила с ним. Теперь мне его не вернуть. Ни за что не вернуть. Хоть бы дружбу наладить.
Я тоже с не меньшим интересом наблюдала за моим другом. Казалось, вид всяких вкусностей полностью затмил собой и болезнь, и обиды, и даже просто плохое настроение.
– Считай, что мост дружбы уже возведён, – прошептала я. – Ибо мужчина, он и в Азии мужчина, и путь к его сердцу также лежит через желудок.
– О! И десерт предусмотрен! Миготодэс!49 Всё! Давайте обедать! – распорядился Соби. – Милена-тян, освободи место на столе и поставь рюмки. А я пока выложу еду на тарелки.
Я безропотно выполнила указания моего министра по кухне. Оставила на столе три бутылки, остальные составила на подоконник, приготовила две рюмки. Тем временем Соби деловито выкладывал на чистые тарелки большую часть кушаний и выставлял их на обеденный стол.
– Здесь только две табуретки. Пойду, принесу стул, – указала Анжела и отправилась в комнату.
Соби как-то умудрился уместить на заставленном столе ещё одну тарелку.
– А почему только две рюмки? – заметил он. – Ты не любишь сакэ?
– Почему я? Это тебе врач запретила сегодня горячительные напитки.
Соби застыл в недоумении.
– Что врач запретила? – вернулась в кухню Анжела со стулом. – Валентина Павловна приходила?
– Да. Была утром, – пояснила я. – И сказала, что сегодня Соби нужно больше отдыхать и воздержаться от алкоголя и физических нагрузок.
– Ох, а я и не подумала об этом, – расстроилась Анжела. – Я бы не стала заказывать столько сакэ. Ну ладно, выпьем мы с тобой за здоровье Соби. Оставим ему на завтра две-три бутылочки.
– Две-три? – Я с сомнением покосилась на толпу пузатых бутылок на подоконнике.
– Ну, можно штук шесть, – поправилась Анжела, поглядев туда же. – Ты же составишь ему компанию.
– Вы опять?! – вдруг рявкнул возмущённый мужской голос.
Мы с Анжелой взволнованно оглянулись на этот взрыв. Глаза парня округлились от негодования, язык угрожающе цокнул.
– Снова из меня дурака делаете? Я, между прочим, здесь присутствую и вполне могу участвовать в разговоре о самом себе.
– Соби, мы просто… – попыталась оправдаться я.
Но парень зыркнул на меня так, что я тут же замолчала.
– Я не болен, я хорошо себя чувствую. Ты предлагаешь мне быть сторонним наблюдателем? Либо мы пьём все, либо не пьёт никто. По-моему, это будет справедливо.
В кухне повисла тишина. Анжела смиренно молчала, понимая, что после вчерашних дел она не имеет никакого права голоса. Соби же, скрестив на груди руки, терпеливо ожидал решения. Моего решения. Мне не хотелось глупо подвергать здоровье Соби даже малому риску, однако я понимала, что отказав всем в выпивке, нанесу ущерб празднику и, что ещё хуже, вконец испорчу настроение и без того обиженного нами мужчины.
