Вера Анмут
Как в японской дораме
Пройдя в комнату, я удовлетворённо заметила, что в квартире сохранились чистота и порядок. В воздухе витал аромат чего-то вкусного. И едва мысли повернулись в сторону еды, как чувство голода немедленно дало о себе знать.
– Это ужином так аппетитно пахнет? – поинтересовалась я.
На лице Соби вновь расцвела широкая и очень довольная улыбка.
– Не буду тебе мешать, – сказал он. – Переодевайся и приходи в кухню.
Раз уж парень решил устроить мне романтический ужин (а я в этом не сомневалась), то нужно и выглядеть соответственно. Мой любимый голубенький с зайчиком домашний костюмчик не подойдёт. И после некоторых раздумий я остановила свой выбор на летнем платье-халате цвета черешни с широким, выгодно подчёркивающим мою талию поясом. Да, вполне неплохо, скромненько, но симпатично. Теперь главное, чтоб ужин не разочаровал.
Соби сидел за уже сервированным столом и, терпеливо ожидая моего прихода, задумчиво смотрел в окно. Он так задумался, что даже не слышал, как я шумела водой в ванной, как появилась в кухне. Интересно, где витали его мысли? Лица Соби я не видела, оно было повёрнуто к окну, и потому, насколько глубоки думы моего гостя, понять не могла. Я деликатно кашлянула – ноль реакции. Должно быть, действительно глубоки. Я подошла к столу.
– Ну, чем будешь угощать?
Соби вздрогнул, повернулся. Глубокая складка меж его бровями немедленно разгладилась, а губы моментально растянулись в улыбке.
– Милена-тян! Извини, задумался. Присаживайся.
Я заняла своё место за столом и вгляделась в содержимое тарелки.
– Выглядит аппетитно, – констатировала я. – Что это?
– Ничего особенного, рис и тушёное мясо, – просто пояснил Соби. – Я же обещал не мудрить.
Я наколола на вилку кусочек мяса и положила в рот. В соус были добавлены какие-то специи, среди которых я, прежде всего, распознала жгучий красный перец. Соби следил за мной с видом ученика, ждущего оценку за контрольную работу.
– Вкусно, – подвела я итог дегустации. – Только, очень остро.
– Остро? – заволновался повар и сам немедленно попробовал своё творение.
Впрочем, прожевав, он непонимающе пожал плечами. Видимо, ему острота блюда показалась нормальной консистенции.
– Милена-тян, ты не любишь острое?
– Люблю. Но не настолько жгучее.
– Перец полезен для здоровья, для иммунитета, поддерживает тонус. Особенно повышает мужской… как это… темперамент.
– А-а, ну это необходимо повышать, – понимающе покачала я головой.
Соби скромно потупил глаза.
– В следующий раз я учту твой вкус, – сказал он.
Мне показалось, что парень немного обиделся. Впрочем, возможно, это только показалось? Но я всё равно вдруг почувствовала себя виноватой.
– Очень вкусно, Соби. Правда, – честно похвалила я. – Впервые встречаю парня, который умеет готовить. Тебя мама учила?
– Да. Когда я начал жить один, мне очень не хватало вкусной домашней еды. Тогда я звонил маме, и она по телефону диктовала рецепт и объясняла процедуру приготовления. Но я не многое умею.
– Обычно, когда парню не хватает домашней еды, он приводит в дом девушку.
– Хонто каи?8 – взметнув брови, наигранно удивился Соби. – Эх, как же я не догадался!
Я рассмеялась. Шутник. А любопытство уже подталкивало меня продолжать тему.
– У тебя вообще девушка-то есть?
– Здесь? Да как сказать?.. Есть знакомые девчонки, с которыми я учусь. Есть парочка для приятных вечеров… Но такой, чтоб сердце тревожила, нет.
– А там, в Японии, тебя никто не ждёт?
– Уже нет. – Тема Соби не стесняла, он отвечал открыто и вполне буднично. – Она была против моего отъезда в Россию, не понимала, зачем мне нужно учиться именно здесь. Да и не пыталась понять. Даже поставила мне условие выбора: она или Москва.
– И ты выбрал не её?
– Когда я это услышал, мои чувства сразу остыли. Такие условия нельзя ставить тому, кого любишь. Это же всё равно, что вынуждать человека разрываться на части. Я или твоя семья, я или твоя карьера, я или твои убеждения. Это неправильно. Если любишь по-настоящему, то примешь любимого вместе с его семьёй, карьерой, убеждениями и тому подобному. Такие условия показывают недоверие. А где недоверие, там нет любви. Я не собирался оправдываться и что-то доказывать. Мы расстались. У неё уже другой парень.
– И ты не расстроился?
– Говорю же, мои чувства остыли. Да и времени уже прошло немало.
– Смотрю, тебе не очень везёт с девушками, – полушутливо заметила я.
Однако Соби не поддержал шутку, лишь пожал плечами.
– Честно говоря, женским вниманием я не обделён, – после короткой паузы признался он. – Но для серьёзных отношений почему-то действительно выбираю не тех. А у тебя кроме Игоря кто-нибудь есть?
Я резко отвела глаза. Разворачивать разговор на мою персону не желательно.
– Нет, – просто и холодно ответила я с надеждой, что продолжения не последует.
– Ты его любишь? – Надежда не оправдалась.
– Я ему благодарна, – зачем-то честно призналась я. – Кстати, Игорь сегодня звонил и предупредил, что уезжает по делам в Петербург и завтра прийти ко мне не сможет. Так что тебя не придётся прятать.
– А в пятницу?
– А до пятницы, я надеюсь, ты съедешь. Но если всё-таки останешься, отправлю тебя к Анжеле.
Брови парня снова удивлённо взлетели, и глаза непонимающе захлопали ресницами.
– Кто это?
– Девушка. Молодая красивая и одинокая. Живёт в этом же подъезде на втором этаже. Мы с ней не очень близкие подруги, однако я ей доверяю.
Соби смотрел на меня внимательно с некоторым напряжением, медленно пережёвывая еду.
– Да не переживай. Анжела – девушка хорошая. Весёлая блондинка без комплексов. Мужчин любит, особенно таких… с повышенным темпераментом.
Жевательный процесс вдруг резко остановился, и с шумным трудным глотком еда протиснулась сквозь горло внутрь организма.
– Тебе брат когда обещал перезвонить?
– Сегодня или завтра, – тускло ответил Соби, вяло перебираясь на другую тему разговора. – Но сегодня уже вряд ли. Сейчас в Японии первый час ночи. Значит, буду ждать известий завтра.
После ужина я вызвала на видеосвязь мою любимую сестрёнку. Иногда по вечерам мы с ней устраивали такие короткие свидания. От них мне становилось спокойнее на душе и не слишком одиноко. Прежде, чем сесть перед ноутбуком и выйти на связь, я предупредила Соби, чтобы тот вёл себя смирно и беззвучно, чтоб мне не пришлось перед семьёй объясняться, откуда в моём доме посторонний мужчина, и что он здесь делает. Так как я заняла место на диване, Соби пришлось сидеть на стуле.
– Привет, сестричка! – радостно приветствовала я Людочку, как только увидела её личико на экране ноутбука. – Как ты, моя хорошая?
– Привет! – звонко отозвалась сестра. – Классно выглядишь!
– Да всего лишь платье надела.
– Свидание? – хитро покосились на меня девичьи глазки.
– Проказница, – пожурила я. – Просто хорошее настроение. Лучше расскажи, как начался твой учебный год?
– Нормально. К нам новый пацан пришёл. Рыжий мелкий! Ниже меня ростом! Даже ниже Дашки! Сменилась училка по истории. Татьяна Васильевна уволилась. А эту не помню, как зовут. Что ещё? Математичка постриглась. Прикинь, совсем коротко. Но ей идёт, мы похвалили. Зато Ромка, красавец наш, наоборот отрастил локоны до плеч. Мы вообще обалдели! Он такой!.. Уау! Ну, у него стильная стрижка, конечно, не просто лохмы висят. Вот здесь вот так вот, уши прикрыты, чёлка густая длинная, но вот так лежит, лицо открыто… Да что рассказывать? Я фотки потом выложу, посмотришь. Он ещё и ухо проколол… С Маринкой совсем плохо стало. Она и так по нему сохла, теперь вообще ума лишилась.
Я слушала рассказ Людмилы и невольно сравнивала описание стрижки её красавца-одноклассника с причёской сидящего недалеко от меня парня. Один в один. Ещё и ухо проколол. Соби сидел молча на стуле, склонив голову и что-то ковыряя в ногтях. Он, естественно, слышал восторги моей сестры, и теперь тихонько посмеивался.
– Ты сама-то не влюбилась в него?
– Не-ет, у меня есть Коля. У тебя-то как дела, что нового?
– Да чего у меня может быть нового с моей однообразной жизнью и нудной работой?
– Я всё жду, когда ты похвастаешь, что повстречала молодого красивого, какого-нибудь смуглого брюнета. Ну, или голубоглазого блондина…
Я снова покосилась на Соби. Улыбка, видимо, прочно заняла место на его лице.
– Прекрати, Люда, – осекла я сестру. – Не тебе меня жизни учить. Лучше скажи, почему мама не подходит?
– Так она в гостях у соседки. У Галины Фёдоровны сегодня юбилей, пятьдесят пять лет.
– Правда? Поздравьте там её от меня. Ладно, с мамой поболтаю в другой раз. Как её здоровье?
– Да нормально. Я присматриваю за ней.
– Я вам сегодня посылку отправила. Большую, так что на почту идите вдвоём.
– Хорошо. А что в посылке?
– Вещи. Там тебе куртка зимняя, сапоги… Для мамы кое-то есть. И ещё платье, какое ты хотела. Наденешь его на свой День рождения.
– Платье! Вот с такой юбкой?! И вот такой вырез?!
– Да.
Людмила так завизжала от восторга, что я зажала уши. Соби уже и не скрывал, что наш разговор его откровенно забавляет.
– Прекрати! – снова строго прикрикнула я на сестру. – Как поросёнок!
– Милена, ты самая лучшая сестрёнка!
– Хорошо-хорошо.
– Зайди потом на мою страничку. Мы позавчера с девчонками в парк ходили, я фотки выложила.
– Ладно, сейчас посмотрю. Посылка, наверное, к выходным дойдёт до вас, свяжемся в субботу.
– Нет, звони раньше. А то мама с тобой не виделась. Она о тебе каждый день говорит.
– Ты права. Тогда в четверг. Ну, пока. До следующего свидания!
– Милена! – остановила меня сестра.
– Что?
– Желаю тебе молодого и красивого! – с помахала она мне ручкой.
Мои общения с семьёй были короткими не от того, что говорить не о чем или время поджимало. Я слишком скучала по ним. Мне так хотелось обнять и маму, и сестрёнку, что слёзы подступали к глазам. Вот они-то меня и подгоняли. Закончив разговор, я отключила связь.
– Весёлая у тебя сестрёнка, – подал голос Соби.
– Весёлая, – с тоскливым вздохом согласилась я.
– Можно и мне её фотографии посмотреть?
– Идём, посмотрим.
Соби шустро переместился на диван и, заняв место рядом со мной, уставился в монитор. Зайдя на страничку к Людмиле, я стала перелистывать её фотографии.
– Она похожа на тебя, – комментировал Соби. – Вы как двойняшки.
– Мы же всё-таки сёстры.
– Я вот, например, на брата совсем не похож. А эта девочка? Подружка?
– Да. Люда с ней с первого класса дружит. Друзья – не-разлей-вода.
– Это весь класс?
– Не думаю, что весь. Больно мало народа…
– А где тот парень, который стал на меня похож?
– Его здесь нет. Но он всё равно не стал на тебя похож.
– Почему? Причёска многое меняет во внешности…
– У него глаза большие и голубые.
Соби смолк. А после паузы, обиженно поведя плечом, изрёк:
– Подумаешь, как примитивно.
Перебрав фотографии моей сестры и, рассказав немного о ней и её школьной жизни, я плавно перешла к воспоминаниям о моём детстве, естественно, к только хорошим. В этот вечер развлекательную программу в основном вела я. Впрочем, и Соби не оставался пассивным слушателем, периодически вставляя в нашу беседу забавные истории из своих детских лет. За разговором мы сравнили наши семейные традиции, порядки в школах, интересы молодёжи. Сравнивали, о чём-то спорили, над чем-то шутили, и время вновь пролетело незаметно. Когда в комнате повисли сумерки, я включила торшер за журнальным столиком.
– Ты уже четвёртый раз спину разминаешь, – заметил Соби. – Болит?
– Просто устала, – отмахнулась я. – Целый день скрюченная сижу за компьютером.
– Хочешь, массаж сделаю? Я умею.
Я подозрительно покосилась на собеседника. И всё-то он умеет.
– Не надо. Не впервые, само пройдёт. Ух ты! – взглянула я на часы. – Уже одиннадцатый час! С тобой так быстро время проходит.
– Приму это за комплимент, – улыбнулся Соби. – Будешь ложиться спать?
– Вообще-то, мне завтра на работу.
Я встала, переложила ноутбук с дивана на журнальный столик.
– Ты всегда проводишь вечера дома? – наблюдая за мной, поинтересовался Соби. – С друзьями никуда не ходишь?
– У меня мало друзей, – против воли вздохнула я. – И Игорь ревнив очень. Он не любит, когда я гуляю в компаниях.
– Он же с тобой только два вечера в неделю.
– Игорь может позвонить домой в любую минуту. Да и… привыкла я уже быть верной ему.
– Такую привычку хорошо сохранять для мужа.
Странно, но я почему-то не разозлилась на это замечание, не указала Соби на место. Напротив, мне снова стало неловко перед парнем. Я отвернулась от него, ушла в спальню и начала стелить постель.
– А ты как проводишь свои вечера? – продолжила я беседу.
– Как правило, шумно и весело, – отвечал из комнаты Соби. – Ночные клубы, дискотеки, кино, вечеринки у кого-нибудь на квартире… Или просто по улице бродим. На выходные большой компанией можем выехать загород…
Я издала ещё более тяжкий вздох. Вот человек, у которого жизнь горит, а моя… так, тлеет. Даже тоскливо стало. Я села за туалетный столик и приготовилась к процедуре снятия макияжа. И тут обнаружила на столике охлаждающий крем.
– Соби! – позвала я. – Тебе нужно смазать твой «загар».
Взяв тюбик, я вернулась в комнату и всучила его парню. Соби как-то странно посмотрел на меня, будто ждал продолжения. Но мне дополнить больше было нечего. А потому я вернулась за свой столик и, сев поудобнее, промокнула салфетку лосьоном. Однако вскоре в зеркале я заметила силуэт прислонившегося к стене парня. Не будет мне от него покоя. Я обернулась.
– Чего ещё?
– Мне самому неудобно спину мазать, – просто ответил Соби.
Что поделать, он прав. Придётся помочь. Кивком головы я попросила его подойти ближе. Сняв по пути футболку, Соби подошёл и остановился, повернувшись ко мне спиной.
– Мазь помогает, сегодня краски уже не так пестрят, – констатировала я, смазывая кожу спины.
И всё-таки плечо ещё сохраняло тёмно-лиловый оттенок. Я вдруг ярко представила, как происходило создание этой жуткой абстракции, с каким зверством. Несомненно, это был не честный бой, а грубое тупое групповое избиение. Жалость к страдавшему парню снова разлилась по прожилкам моего сердца.
– У тебя внутри ничего не болит? – с тоном участия спросила я.
– Вроде нет, – спокойно ответил Соби.
– И чем… чем по тебе рисовали?
– В основном ногами. – Голос парня всё же дрогнул.
Дура. Мне хотелось расспросить его про плен, о причинах, которые вогнали его туда, о побеге, но я сдерживалась, понимая, что вспоминать и заново переживать всё это Соби будет больно. Сдерживалась, и всё-таки сорвалась. Всё, больше ни слова об этом. Если захочет, сам расскажет.
Отвлёкшись от раздумий, я обнаружила, что Соби уже повернулся ко мне лицом, подставив для процедуры голубое предплечье. Как бы ни было жалко парня, поддаваться его хитрости я не собиралась.
– Здесь ты уже сам достанешь, – высказала я ему, протягивая тюбик.
– Но после твоих рук быстрее заживает, – возразил Соби.
– Одинаково заживает. – Я вложила тюбик в его руку и села за столик. – Возвращайся на свою территорию. Надеюсь, сегодня ты не побеспокоишь меня с благими намерениями?
– Но ты же не хочешь.
Хитрый и нахальный.
3 ДЕНЬ
Утром к звону будильника вновь добавился аромат кофе. Всё-таки очень приятно, когда кто-то готовит тебе завтрак, и вдвойне приятно осознавать, что этот кто-то – молодой человек. Я сладко потянулась, впитывая свет солнечного утра.
В кухне уже суетился Соби. Его чёлка опять была забрана в весело торчащий хвостик.
– Доброе утро, Соби, – приветствовала я своего квартиранта.
– Доброе утро, – улыбнулся он мне в ответ.
– Сегодня на завтрак снова блины?
– Сегодня нет молока. Но я сделал горячие бутерброды с ветчиной и сыром.
– Мм! Я их обожаю.
Я села за стол и всем своим видом дала понять, что готова к потреблению завтрака. Соби искоса наблюдал за мной, приподняв одну бровь.
– Вижу, ты с утра в хорошем настроении, – заметил он.
– Да, со мной и такое случается, – признала я. – Соби, а что тебе снится в моём доме?
Парень поставил на стол тарелку с горячими бутербродами и две чашки с дымящимся кофе.
– Я не запоминаю сны, – сев за стол, бесцветно ответил он.
– Или просто не хочешь рассказывать?
Загадочно улыбнувшись, Соби опустил глаза.
– В твоём хозяйстве закончился кофе, – сменил он тему. – Боюсь, завтра утром будем пить чай.
– Совсем закончился? Ладно, вечером зайду в магазин.
– Я мог бы сходить. Мне всё равно скучно. Только у меня нет ключей.
Я напряглась. К чему он клонит? Прожил в квартире два дня и уже ключи от неё просит? В моём солнечном настроении поползли тучки разочарования.
– Ты предлагаешь снабдить тебя ключами? – пренебрежительно усмехнулась я.
Соби стушевался, видимо, поняв, что сказал что-то не так.
– Может, тебе ещё показать, где деньги лежат?
Парень совсем угас, склонил голову, утопив взгляд в чёрных глубинах кофе.
– Ты правильно делаешь, не доверяя мне, – проговорил он. – Только… Если бы я был вором, то ушёл бы отсюда ещё вчера. И вору вовсе не обязательно запирать за собой дверь.
– Я не говорю, что ты вор…
– У меня есть и деньги, и одежда. Только это всё в общежитии, – продолжал Соби, и голос его наполнялся горечью. – Номера моих друзей остались в телефоне, который у меня отобрали. Помню лишь номер Сашки, моего соседа по комнате, но он почему-то не отвечает. Как только ответит, я попрошу его принести мои вещи. А может, и сам в общагу вернусь. И тогда я смогу отдать тебе больше, чем взял.
– Соби…
– Думаешь, мне легко быть нахлебником? – К горечи добавился звон нервов. – Я ни разу в жизни им не был. Я даже не знаю, как играть эту роль. Если бы не обстоятельства, я никогда не позволил бы себе сидеть на шее у женщины. Извини, что испортил тебе настроение.
Резко поднявшись, Соби, не удостоив меня даже мимолётным взглядом, вышел из кухни. «Дура, – ругала я себя. – Ну, попрекнуть ключами ещё куда ни шло, но попрекать деньгами… Он же их не просил, от меня ничего не требовал. Можно было просто сказать «нет», не расписывая подробности». Я снова почувствовала стыд за мой поступок. Если Соби останется у меня надолго, он вывернет мою совесть наизнанку. Надо пойти за ним и извиниться за своё неправильное поведение.
Не доев бутерброд, но допив кофе, я отправилась в комнату. Соби сидел на диване, откинув голову на спинку, и равнодушно взирал на потолок.
– Спасибо за завтрак, – сделала я первый нерешительный шаг.
Парень поднял голову и послал мне лёгкую улыбку:
– Додзо. На здоровье, Милена-тян.
От его улыбки моя совесть ещё больнее впилась в меня. Я села на диван рядом с Соби.
– Прости, я была груба, – выдохнула я.
– Ты говорила то, что на твоём месте сказали бы многие, возможно, и я сам, – спокойно ответил Соби. – А вот мне следовало понять и не срываться.
– Ну… если мы оба виноваты, то давай так же дружно простим друг друга.
– Вполне разумное предложение.
На работе меня ждал очередной отчёт. И его сверка мне опять давалась с трудом. Из мыслей не выходил Соби, его грусть в глазах, его горечь в голосе. «Думаешь, мне легко быть нахлебником?» Почему я ему сочувствовала? Почему ему верила? Зачем вообще думаю о нём? Об этом странном человеке. Действительно странном. Позавчера он был жалким, вчера милым и забавным, сегодня грустным. Передо мной постепенно раскрывались оттенки его души. Каким-то я увижу его завтра? И увижу ли вообще? А вдруг Соби уже сегодня покинет меня? Сердце вздрогнуло. Снова наступят тихие спокойные вечера. Снова поселятся в моём доме тоска и одиночество.
– Ты что такая вялая сегодня? – окликнула меня Карина.
– Да… – отмахнулась я. – Поздно спать легла. Не выспалась.
– Долго со Светой гуляла?
– Нет. Просто долго болтали.
– Понятненько.
Мои мысли вернулись к прежнему предмету моих раздумий. Надо перестать быть такой грубой. В конце концов, Соби не виноват, что судьба так развлеклась с ним. И ко мне он тоже не навязывался. Какой же я стала циничной в последнее время, нетерпимой, раздражительной. Ведь я не была такой, к людям старалась относиться с участием, проблемы свои решала с достоинством. Что сделала со мной жизнь всего за полтора года.
Интересно, чем Соби сейчас занят? Спит? Читает, лёжа на диване? Или готовит обед? После сегодняшних несправедливых упрёков я бы на его месте ничего не готовила. Вот бы взглянуть сейчас на него…
Камера! – вспыхнуло у меня в мозгу. Ведь в квартире есть скрытая видеокамера! Когда-то её поставил Игорь, ещё задолго до наших отношений. Я, конечно, ничего об этом не знала. Но вот месяцев восемь или девять назад он мне о ней рассказал, покаялся. Естественно, я была в гневе. Эх, и закатила же я ему скандал тогда! Хороший такой, громкий, с истерикой и пощёчинами. Даже пригрозила расставанием. Но зато, благодаря подглядыванию, Игорь убедился в моей верности, уверился в моей любви. А в качестве награды за милостивое прощение подарил вот это колечко с бриллиантиком и вот этот ноутбук, к которому и подключена та самая пресловутая камера. До сих пор я ей ни разу не пользовалась. Даже забыла о ней. Но сейчас, если включу её, то смогу понаблюдать за моим квартирантом. Нехорошо, конечно, подглядывать, но… Всё-таки в моей квартире находится совершенно чужой мне человек, должна же я посмотреть, что он там делает. Я повернулась к ноутбуку. Найти бы ещё, где эта камера включается.
– Не хочешь прогуляться в обед? – спросила Карина. – Купим мороженое. Взбодришься.
К удивлению подруги я отказалась от приглашения. Меня ждало более интересное занятие. Вот только бы найти камеру. А вдруг Игорь её удалил? Нет, не должен. Он тогда ещё сказал: «Можешь в любой момент посмотреть, всё ли в порядке у тебя дома».
Я уже стала подряд открывать все папки, хранящиеся в ноутбуке, и наконец нашла нужную. А здесь уже проще. Программа включилась, подала сигнал, и сразу на экране монитора появилось изображение моей комнаты. Камера, видимо, была установлена где-то под потолком со стороны прихожей, так как помещение просматривалось именно с этого ракурса. Я нажала кнопки «вправо-влево», «вверх-вниз», но изображение не менялось. Значит, камера не поворачивалась.
Соби сидел на диване возле журнального столика и, машинально пощипывая думку, разговаривал по телефону. Звук. У фильма обязательно должен быть звук. Я спешно порылась в своей тумбочке и нашла маленькие наушники. Соби говорил по-японски. Говорил негромко, серьёзно, нахмурив брови. Естественно, я ничего не понимала. Только несколько раз ухо уловило имена Акито и Милена. Значит, говорил с братом. И судя по выражению лица парня, разговор не был приятным. Соби то трагично качал головой, то обречённо кивал. Забранная в хвостик чёлка весело колыхалась в такт движения головы и совершенно не в тему печальных эмоций. И вот разговор окончен. Не кладя трубку, Соби нажал на рычаг и набрал номер на циферблате. Посидел, послушал гудки…
– Сашка! Кими хадоко дэс ка?… Доко?…9 – пробубнил он.
Послушав ещё немного, звонко цокнув языком, Соби нервно кинул трубку на рычаг и откинулся на спинку дивана. На его лицо легла печать тяжёлых раздумий, взгляд остановился на одной точке в пространстве. Так он просидел несколько минут. Что у него стряслось? Может, позвонить, узнать? Нет. Пусть вечером сам расскажет. Я уже хотела отключить камеру, как услышала короткий тихий всхлип и увидела, как парень стирает со щеки слезу. Неужели Соби плачет? Вот и с другой щеки убрана слеза.
Всё же нужно позвонить и успокоить. Я уже начала набирать свой домашний номер, но остановилась. Какую причину для звонка я назову? Соскучилась? Решила узнать, прошла ли твоя обида? Или честно: сижу, подсматриваю и вот увидела, как ты плачешь? Я положила трубку.
Порывисто прогнав с глаз слёзы, Соби резко встал и начал широкими шагами ходить по комнате. Правильно, так нервы легче успокоить. Ходил взад-вперёд, изредка выдыхая какие-то непонятные мне фразы. Останавливался у телефона, мрачно оглядывал его и продолжал ходьбу. Спустя какое-то время, Соби наконец подошёл к окну и остановился, направив взгляд в яркий солнечный день. Теперь я могла видеть парня только со спины. Он стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, стоял молча и неподвижно. Может быть, снова плакал? Так прошло ещё несколько минут.
Я покосилась на своих коллег. Обеденный перерыв был в самом разгаре. Карина и Мария ушли на прогулку, Павла сосредоточенно занималась коррекцией бровей, Анна вязала. На меня никто не обращал внимания. Вот и славно.
Соби по-прежнему стоял у окна. И вдруг в наушниках зазвучала негромкая мелодичная песня на японском языке. Неожиданно. Всё-таки этот парень очень странный. Пел Соби немного фальшиво, однако голос имел мягкий приятный, и потому песня своей красоты не потеряла. Но ещё большей неожиданностью стало то, что окончив песню, Соби вдруг произнёс моё имя, да с такой теплотой, что у меня аж сердце защемило.
– Милена… Каваии…
«Каваии»? Надо будет узнать, что это значит. «Каваии»… А вдруг, он песню пел для меня?
Постояв ещё немного у окна, Соби вновь подошёл к телефону. Поднял трубку, набрал номер. Песня, казалось, успокоила парня, но тишина в трубке снова заставила его нервничать.
– Куда ж ты делся? – со стоном спросил Соби у телефона и бросил трубку на рычаг.
И опять началось измерение комнаты шагами.
В кабинет вошла Карина. Предположив, что она может ко мне подойти, я выключила камеру, и изображение бродящего по комнате расстроенного парня тут же исчезло с экрана. Карина ко мне не подошла, однако заставила уделить внимание её рассказу о том, где она только что побывала.
Отчёт снова не сходился. Это и не удивительно, ведь мои мысли работали совсем в ином направлении. Что произошло у Соби? Чем ему помочь? Необходимо узнать телефон его общежития и выяснить, что случилось с его другом. Я взяла со стеллажа телефонный справочник и стала его листать. Логичнее сначала найти телефон балетной академии. Да, вот он. Секретарь. У вежливой девушки я узнала номер вахты в общежитии. Вот только звонить при всех и спрашивать о парне мне не хотелось.
– Кого это ты ищешь в балетной академии? – поинтересовалась любопытная Карина.
– Да так… Моя одноклассница туда поступила учиться. Хочу найти её…
– Ещё одна одноклассница? – недоверчиво покосилась подруга.
– Да, ещё одна, – твёрдо ответила я и, прихватив свой сотовый телефон, вышла из кабинета.
На звонок мне ответил немолодой женский голос.
– Здравствуйте, – начала я разговор. – Скажите, пожалуйста, в вашем общежитии проживают учащиеся балетной академии?
– Да, живут.
– Значит, у вас живёт Соби… Соби… – Я поняла, что совсем не помню его фамилию. – Он японец.
– Соби Ишиока? Боже мой, лучше бы его искали с той же активностью, с какой названивают сюда! – громко проворчала женщина.
– Что значит «искали»?
– Вы что, девушка, не знаете, что он пропал? – искренне удивилась женщина. – Вот уж неделю его нет нигде. Ушёл утром и не вернулся. Бедный парень! Мальчишки его везде искали, подали заявление в полицию. Вы разве не видели по телевидению объявления? Да вы кто ему вообще-то?
– Я… знакомая…
– А то вчера тоже звонила одна, интересовалась, невестой назвалась. Брат звонил, какой-то друг звонил, полиция звонила – и все спрашивают «Где он?» Это их надо спрашивать, где он!.. – возмущалась словоохотливая женщина. – Теперь и вы, знакомая, спрашиваете. Не знаю, где Соби. Вещи здесь, парня нет. Я даже не знаю, жив ли бедный мальчик? Наверное, уж нет, иначе бы дал знать о себе…
В трубке раздался громкий всхлип. Если вахтёрша так скорбит о постояльце, значит, этот постоялец, скорее всего, был человеком хорошим, вежливым, улыбчивым, уважительным.
– Скажите, а Александр, сосед Соби по комнате…
– Его полиция тоже замучила расспросами. А зачем он вам?
– Мне нужно с ним поговорить.
– Сейчас он в академии. Вы мне скажите, я передам. Это касается Соби? Вы знаете, где мальчик?
– Нет… – солгала я, предпочтя, чтоб Соби сам объяснялся. – Я о другом… Мне нужно поговорить лично с Александром. Когда он вернётся?
– Думаю, не раньше семи. Если не пойдёт гулять…
– Тогда я перезвоню, хорошо?
– Эх, что-то вы хитрите, девушка.
– Ни в коем случае. Спасибо, что поговорили со мной.
И я скорее отключила связь, пока женщина с разожжённым любопытством не продолжила разговор. Итак, кроме телефона общежития я ещё и выяснила, что Соби мне не лгал. По крайней мере, о том, что касалось его учёбы и места проживания.
Работа не клеилась. Я нервничала и еле дождалась конец рабочего дня. Торопясь, доехала до дома, забежала в ближайший магазин за банкой кофе и батоном хлеба. Стряхнув с себя напряжение, я отперла дверь и вошла в квартиру.
Соби вновь вышел мне навстречу. Он улыбался, но не так радостно, как накануне.
– Добрый вечер, Милена-тян, – поздоровался он с лёгким поклоном.
– Привет!
Парень принял у меня пакет с продуктами, сумку с ноутбуком и вышел из прихожей. Сняв туфли, я тоже прошла в комнату. Дабы не дать никакого повода заподозрить себя в подглядывании и подслушивании, я старалась выглядеть как можно спокойнее.
– Вижу, твоё настроение так и не улучшилось? – обратилась я к Соби.
Парень положил ноутбук на столик, поставил рядом пакет с продуктами. Густая чёлка пыталась прикрыть смятение и нерешительность на его лице.
– Милена-тян, мне надо сказать тебе… – не смея поднять на меня взгляда, скорбно произнёс Соби.
– Что такое?
– У меня плохая новость. Даже две. Если хочешь, можем после ужина поговорить.
– Нет уж, давай сейчас, – заявила я, присев на диван. – Плохие новости лучше слушать на голодный желудок.
Соби опустился на пол и сел напротив меня, поджав под себя ноги. Я видела в кино, японцы любят так сидеть. Всё так же не поднимая глаз, Соби с трагедией в голосе начал говорить.
– Во-первых, я разбил твою кружку.
Я промолчала. Эта ерунда не заслуживала внимания.
– Во-вторых, мне сегодня звонил брат. Ни здесь, ни там преступники ещё не пойманы. Хуже того, они разозлились. В моего отца стреляли, он ранен в плечо. За Акито наблюдают. Меня здесь тоже ищут. Уже наведывались в академию и в общежитие от имени моего брата, обзванивают моих друзей. Полиция взяла только одного из этих преследователей, но остальные продолжают действовать. Акито запретил мне возвращаться в общежитие и встречаться с друзьями. Возможно, там меня ждут. В посольстве принять меня отказались. Я толком не понял, почему. Предложили только помощь в моём возвращении в Японию.
– Это тоже неплохо.
– Да. Но Акито отказался. Сказал, что в аэропорту и на вокзалах меня тоже могут ждать. Видишь ли, я перестал быть поводом для шантажа. Сбежав, я стал опасным свидетелем, который видел и слышал не то, что надо. Меня теперь не обязательно брать живым. Так какая разница, где уничтожать свидетеля?
У меня было такое ощущение, будто я смотрю фильм или слушаю пересказ прочитанного детектива. Всё происходящее было столь невероятно, что мой разум с трудом впитывал информацию.
