Вера Анмут
Как в японской дораме
На что девушка печально выдохнула:
– Мм, жаль, что птичка не моя.
Анжела с сожалением отступила, обозначив окончание игры. Скинув с себя маску королевы, я тихо рассмеялась. Соби же обижено надулся. Роль объекта для девичьих насмешек ему не понравилась.
– Засиделась я тут с вами, ребята, – поставила жирную точку Анжела. – Уже поздно, а завтра на работу. И тебе, между прочим, тоже, Милена. Пойду-ка я домой.
И то правда. Я встала, дабы проводить подругу.
– Было приятно познакомиться с тобой, Соби-сан. – Анжела по-дружески протянула парню руку. – Не обижайся на меня. Я же просто шутила.
Соби оставался недоволен, но руку пожал.
– Да ладно, – буркнул он. – Чего ещё от женщин ожидать, кроме глупых насмешек?
– Дэкэ мата!24 Завтра жду тебя.
Переступив порог, Анжела повернулась ко мне и с жаром прошептала:
– Соби классный!
– Не обижай его завтра, пожалуйста, – от души попросила я.
– Постараюсь. Хотя очень хочется!
– Не надо. Видишь, какой он ранимый.
– Так это ещё больше возбуждает!
Неугомонная. Но придётся ей довериться. В моей ситуации обращаться за помощью больше не к кому. Заперев дверь, я вернулась в комнату. Соби сидел на диване и пил своё Мартини. Я села рядом. Настроение стало лучше, но лишь немного. Какая-то неясная тревога всё равно продолжала сдавливать грудь.
– У тебя неприятности на работе? – мягко спросил Соби.
Не было никаких неприятностей, только Карина уверилась в том, что у меня поселился молодой любовник, и что я влюблена в него.
– Нет.
– Может, обидел Сашка?
Ничем не обидел, лишь открыто предупредил, что я дала приют коварному соблазнителю, пожирателю женских сердец.
– Нет.
– Может, я тебя обидел?
Я бросила на парня короткий взгляд. Да пустяки, не стоящие внимания. Всего лишь откровенно флиртовал с Анжелой, не стесняясь моего присутствия, целовался с ней, даже дал повод надеяться на большее. И я снова ответила:
– Нет.
– Тогда зачем… зачем ты так зла? Ведь днём по телефону ты была совсем другой.
Злая? Да, наверное, злая. Но действительно, зачем? Из-за чего? Карина за меня порадовалась, Александр просто предупредил без задних мыслей. Соби не был ни моим женихом, ни моим парнем, почему бы ему и не пофлиртовать с молодой девушкой? Тем более я сама привела её в свой дом. И привела для него.
И всё-таки ему можно было вести себя поскромнее.
Соби поставил пустой бокал на столик и направился к своей сумке. Поковырявшись в ней, он достал несколько музыкальных дисков.
– Почему ты не рассказала мне, что тоже занималась танцами? – спросил Соби.
Вернувшись в комнату с дисками в руках, он подошёл к стоявшей в стеллаже магнитоле.
– Так не о чем рассказывать, – отозвалась я, без интереса наблюдая за действиями парня. – В нашей школе был кружок бальных танцев. Я в нём прозанималась три года. И всё.
– А почему бросила?
– Таланта не имелось. Да и работать пошла. Уже не до танцев стало.
Соби вставил диск в магнитолу и нажал кнопку воспроизведения. По комнате полились негромкие звуки неспешного свинга, а чуть погодя в их стройный ряд вошёл мягкий голос певца.
– Тебе нравилось танцевать? – повернулся ко мне Соби.
– Да, очень нравилось, – признала я. – Но таланта действительно не было.
Парень не спеша приблизился ко мне и с лёгким поклоном протянул мне руку. Я вскинула на него удивлённый взгляд. Это… это приглашение на танец? Я отрицательно покачала головой. Но Соби повторил своё приглашение, добавив к нему самую обворожительную улыбку.
– Нет-нет, – протестовала я. – Я не танцевала уже более семи лет…
Тогда Соби просто взял меня за руку и вывел на середину комнаты.
– Не нужно стесняться. Расслабься. Просто впусти музыку в душу, а тело само найдёт движения.
Рука парня мягко легла на мою талию, и я подчинилась.
Сначала я чувствовала себя скованно и нерешительно. Но Соби столь умело направлял мои движения, что моё тело вскоре вспомнило всё, чему когда-то училось. Мой танец приобрёл лёгкость, стеснение ушло вместе с тучами плохого настроения. Я даже позволила себе смеяться и кокетничать.
Прошла одна песня, вторая, третья… Менялись ритмы, менялись темпы… Я так давно не танцевала, что теперь никак не могла насытиться чувством полёта и единения с музыкой. Да ещё с таким чудесным кавалером! С таким умелым и обаятельным. Соби удалось то, чего мне не удавалось уже несколько лет: вывести меня за дверь наполненной проблемами жизни и дать прикоснуться к чувству счастья. Я запрещала себе данную вольность, а он взял и разрушил этот запрет.
Однако усталость всё-таки дала о себе знать. После очередного динамичного танца я остановилась, тяжело переводя дыхание.
– Устала? – В отличие от меня Соби даже не запыхался.
– Я уже отвыкла от таких физических нагрузок, – выдохнула я.
– Когда отдохнёшь, продолжим? Мне понравилось с тобой танцевать.
– Прекрати говорить комплименты.
– Почему ты мне не веришь, когда я говорю о тебе хорошо?
Я подняла глаза. Соби стоял совсем близко, его руки обнимали мою талию. За время танцев я уже привыкла к присутствию мужских рук на моём теле, к их прикосновениям, даже не обращала на них внимания. Но сейчас, встретившись с глубоким взглядом тёмно-карих раскосых глаз, я вдруг ощутила, что прикосновения жаркие, что руки крепкие, осознала, что принадлежат они мужчине, молодому, сильному, красивому. Эти ощущения не новы, да только я слишком давно их не испытывала. Так давно, что уже успела позабыть об их существовании.
Дыхание всё ещё оставалось тяжёлым, но уже не от усталости. Что-то внутри груди не давало прохода воздуху. То, что совсем недавно грузом навалилось на сердце, теперь будто стало легче, только увеличилось в размере. И стало очень горячим. Почти обжигало.
Медленно и неуверенно лицо парня приближалось к моему лицу. Я заметила это, однако мой разум, попав в гипнотическое сияние раскосых глаз, совершенно перестал как-либо работать. И потому я молча стояла и молча, будто со стороны, наблюдая за происходящим. Сближались наши лица, сближались наши глаза, и всё для того, чтобы сблизились и наши губы. Я видела их – полные, чётко очерченные, мягкие… желанные. Они приближались для поцелуя. Где-то в глубинных далях моего разума слабо шевелилось сознание, пытаясь послать ко мне какие-то импульсы, но усилия его были тщетны. А губы всё приближались. Пусть. Пусть приблизятся, пусть достигнут цели, пусть сделают то, чего хотят…
«Он у нас известный сердцеед». Разум всё же вырвался из-под гипноза. Вырвался и грубо втолкнул меня в реальность. Я резко отвернула лицо, и лишь горячее дыхание обожгло мою щёку.
Правильно ли я поступила? С точки зрения разума – да. А вот сердцу почему-то стало тяжелее.
Эти губы сами виноваты. Они слишком медленно приближались.
– Спасибо за танцы, – проговорила я, неловко выбираясь из мужских объятий. – Мне было очень приятно… и весело…
Отпуская меня, Соби молча убрал с моей талии руки. Это правильно, но я вдруг пожалела: в его объятиях я чувствовала себя уютно.
По радио зазвучала новая песня, медленная, нежная, с печалью. Пел всё тот же мягкий мужской голос. Пел на непонятном мне языке. Песня мне показалась знакомой, и я прислушалась внимательнее. Ну да, эту песню пел Соби. Позавчера, когда я днём подсматривала за ним. Только теперь она звучала лучше, без фальши, под красивую музыку.
– Это твой любимый певец? – спросила я, не поворачиваясь к собеседнику.
– У меня нет кумира, – ответил Соби. – Есть песни, которые мне просто нравятся.
Я подошла к стеллажу, взглянула на футляр музыкального диска. На обложке была фотография молодого человека с раскосыми, как у Соби, глазами и неопрятной причёской чёрных волос. С левой стороны выстроился ряд непонятных мне иероглифов. Возможно, они содержали имя певца и название альбома.
– Он поёт на японском?
– Да.
– Мелодичный язык. Переведи мне песню.
– Эту?
– Да, эту. О чём она?
– Парень влюблён в девушку, у которой холодное сердце. Рядом с ней всё замерзает, лето становится зимой, нежность превращается в колючий иней, радость скрыта за хмурыми тучами. Но парень верит, что его любовь сможет растопить это ледяное сердце. Он хочет увести свою возлюбленную в мир счастья, где всегда светит солнце.
Так вот как он меня представлял – девушка с холодным сердцем, с колючим инеем. Но он же меня совсем не знает! Я ведь не такая. Не такая. Наверное. Была когда-то.
Соби приблизился, остановился позади меня. Очень близко. Он положил руки мне на плечи, начал слегка поглаживать. Зачем он пытался меня поцеловать? Я ему нравлюсь? Но я же холодная зима. Или ему просто захотелось женщину после заигрываний с Анжелой? На своей макушке в волосах я почувствовала лёгкое дуновение. Хитрый тип.
– Не приставай ко мне, – буркнула я.
– Я и не пристаю, – продолжал поглаживать мои плечи Соби.
– А что ж ты делаешь?
– Стараюсь тебя успокоить.
– Но я, как бы, не нервничаю.
– Нервничаешь, – возразил Соби.
– Нет, не нервничаю, – более категорично заверила я.
– Нервничаешь, – уверенно повторил парень.
Он что, решил поиздеваться? Резким движением я скинула с плеч его руки.
– Вот видишь, дёргаться стала, – добавив в голос сожаления, указал Соби.
Точно издевается. От этого убеждения мои нервы действительно напряглись. Без всякой жалости я послала в насмешника удар локтём. Раздался страдальческий стон.
– Теперь и драться начала. Это верный признак назревающего бешенства.
Я повернулась к парню и вонзила в него пылающий взор разгневанного Зевса.
– Раз считаешь меня бешеной, то держись подальше! – прошипела я.
На лице Соби внезапно вспыхнула улыбка восхищения, а во взгляде сверкнуло желание.
– Уау! Стэки да!25 Как ты прекрасна в гневе!
– Отстань!
Но наглый насмешник приподнял пальцем мой подбородок и вновь приблизил ко мне своё лицо. Решил повторить попытку поцелуя? Бабник! Теперь точно не получится! Я развернулась настолько резко, что мои длинные волосы хлестнули нахала по щеке.
– И так соблазнительна!
Я не видела наглеца, но прямо-таки спиной почувствовала его жадный взгляд и ясно представила, как он хищно облизывается. Подойдя к дивану, я схватила думку и, не оборачиваясь, швырнула её за спину. Развратный тип! Пусть только попробует прикоснуться ко мне!
Однако расслабляться было рано. Уже в следующую секунду подушка вернулась и с силой стукнула меня по спине. Моё негодование достигло предела. Схватив с дивана вторую думку, я развернулась и целенаправленно запустила её в голову противника. Но хитрец увернулся. Более того, он посмел принять позу победителя и скривить губы в насмешливой ухмылке. Ах так, война, значит? Гневно выдохнув, я подняла с пола подушку и перешла в наступление.
Даже не знаю, злила меня эта битва на подушках или веселила. Мы будто дети носились по комнате, рьяно нанося друг другу безболезненные удары и провоцируя новые, вскрикивая и смеясь. Соби оказался проворнее меня, и потому мне доставалось больше. Это, безусловно, злило. Но зато, когда мне удавалось нанести по врагу сразу несколько ударов подряд, меня наполняло чувство удовлетворения. А вскоре мне и вовсе представилась отличная возможность отыграться сразу за все обиды.
Соби споткнулся и, потеряв «оружие», упал, растянувшись на полу. Я набросилась на него, словно кошка на мышь. Ух, как же я его терзала! Я его лупила и щекотала, до его же изнеможения. Он стонал, охал, мучился от смеха, но пощады всё равно не просил. Упрямец! Моя экзекуция продолжалась не так долго, как хотелось бы, лишь до тех пор, пока противник не умудрился вырвать у меня подушку и сжать сильными руками мои запястья.
Шумно выдохнув, он резко развернул меня на спину и навис надо мной, будто коршун над добычей. Его лицо было совсем близко, учащённое дыхание обволакивало теплом, густая чёлка свисала, почти касаясь моего лба. Я заглянула в тёмные блестящие глаза и вдруг неожиданно для себя подумала: «Пусть целует. Я сопротивляться не буду. Лишь обниму крепче».
– Только попробуй, – угрожающе процедила я вслух.
Брови парня удивлённо вздрогнули.
– Что «только попробуй»? – недоумённо спросил Соби.
Дурочка. Он, наверное, и не думал целовать меня. Каков мерзавец!
– Попробуй защекотать, – повернула я мысль в иную сторону.
Глаза Соби немедленно засияли коварным чувством мести.
– Ага, так ты тоже боишься щекотки! – злорадно заулыбался мой враг.
Зажав одну мою руку коленом, парень запустил свои пальцы мне под мышку. Но я лишь пренебрежительно усмехнулась. Выпучив глаза от изумления, Соби повторил попытку щекотки у меня на шее. Да только моя реакция была такой же.
– Ты разве не реагируешь на щекотку? – разочарованно воскликнул Соби.
– Не-а.
– Такая нервная и не реагируешь? Сингай да.26 Я так не играю. – Расстроенный парень отпустил меня и, обиженно надувшись, сел на полу. – Могла бы и притвориться.
– Зачем?
– Чтобы дать мне отыграться.
Какой он смешной. И глупый. Упустил возможность поцеловать меня. А ведь я действительно была готова ответить ему взаимностью.
Соби встал, отряхнул брюки и направился к стеллажу.
– Эй, подай мне руку, – окликнула я его.
– Сама встанешь, – огрызнулся парень.
Взяв со стеллажа свой ноутбук, Соби плюхнулся на диван.
– Ты сегодня плохо себя вела, – бурчал он. – Я не буду больше показывать тебе фильм.
– Как не будешь? – встрепенулась я и, вскочив, быстро заняла место рядом с Соби. – Мне понравилось кино, я хочу увидеть продолжение!
– Нет, нет, – вредничал парень. – Ты меня избивала, нещадно щекотала… Ты наказана.
– Но мне от тебя тоже досталось! У тебя слишком сильные руки, на моих запястьях завтра наверняка проявятся синяки.
И я, чуть не плача, продемонстрировала ярко-розовые пятна, оставленные его жестокими пальцами на моих нежных ручках. Соби взглянул на причину моей жалобы.
– Я действительно причинил тебе боль? – голос его заметно смягчился.
– Да ладно, я не обижаюсь, – вздохнула я, опустив пострадавшие руки. – Ты же не специально.
– Кэкко, тогда и я не буду обижаться, – улыбнулся Соби. – Садись поближе. Сегодня будем смотреть на моём экране.
Парень открыл ноутбук и включил его. Я придвинулась настолько близко, что одну руку пришлось положить ему на плечо.
– Мм! Какие странные закорючки! – рассматривала я необычную клавиатуру. – А где иероглифы?
– Не волнуйся, будут и иероглифы, – усмехнулся Соби.
– А фотографии у тебя есть?
– Чьи?
– Твои, твоей семьи.
– Семейных очень мало, а моих полно.
– Покажешь?
– Давай, покажу.
На сером экране появилось множество мелких папок, подписанных иероглифическими значками.
– Начнём с начала. – Соби прогнал стрелку курсора по папкам и, найдя нужную, открыл. – Это мой дом. Вернее, дом моих родителей.
– У вас свой дом? Большой, два этажа…
– Между прочим, в весьма престижном районе.
– Естественно, всё-таки семья главного прокурора.
– Отец его честно заработал, в прямом смысле потом и кровью. Это моя мама. Ей в этом году уже шестьдесят лет исполнится.
– Приятная женщина. Ты похож на неё.
– Немного похож. Возможно, поэтому она меня любит больше, чем Акито.
– Характеры ваши тоже схожи?
– Не знаю. Мама – тихая, спокойная женщина. Хотя… постоять за себя сумеет.
– И ты, вроде, такой же.
– Да? Ну, если ты так считаешь… Вот всё моё семейство. Три года назад мы все собирались на юбилей отца. Это вечно недовольный именинник (отец не любит фотографироваться), вот мой брат… Младшая сестра отца с двумя дочерьми, сестра матери с мужем и сыном… Кстати, её муж профессиональный фотограф-портретист, даже со «звёздами» работает. Смотри, какой портрет он сделал моим родителям.
– Да, очень красиво. А это портрет Акито? Какой видный мужчина. Его невесту можно понять. Такого терять нельзя.
– Ты бы поняла её ещё больше, если б видела, каким Акито был лет пятнадцать назад.
– Красавец?
– Красивый, умный, гордый… Девчонки буквально дрались из-за него. Где-то у меня были его юношеские фото. Если найду, покажу. Впрочем, не буду. А то ещё влюбишься.
– Дурачок ты.
– Лучше на меня любуйся. Эти фото тоже мой дядя делал.
– Ой, какой ты интересный с короткой стрижкой!
– Мне здесь двадцать. Я всегда так стригся, а волосы отрастил, когда стал работать в труппе. Мы там все были с одинаковыми причёсками.
– А почему сейчас не пострижёшься?
– Не знаю. Привык. Да и девчонкам нравится. Тебе ведь тоже нравится, правда?
– Да тебе и со стрижкой хорошо. И с такой вот причёской тоже неплохо. А это кто такие?
– Парни из танцевальной труппы. Нас было шестеро. Трое даже хорошо пели.
– И ты поёшь?
– Нет, я фальшивлю. Да и голос слабый.
– О! Это с выступлений?
– Здесь и выступления, и наш фотобук. Мы планировали на сцене долго существовать.
– А почему распались?
– Должно быть, не хватало профессионализма. Или таланта. А может, просто не везло. Всегда находились те, кто оказывался лучше нас. Жалко, конечно. Мы все до сих пор дружим.
– А как зовут этого парня?
– Этого? Тоширо. Он был лидером труппы. Больше всех переживал, что у нас никак не получается выйти из тени неизвестности. А что?
– Хорошенький… миленький… глаза ласковые…
– Да? А эти глаза хуже?
– Но это же твоё фото. Покажи мне ещё того… Тоширо.
– Дарэга!27 Всё, просмотр окончен. – Соби быстро позакрывал все папки. – Уже почти одиннадцать, тебе спать пора.
– А кино?
– Если только одну серию.
– Но, Соби…
– И всё! Тебе завтра на работу.
6 ДЕНЬ
Утром я с трудом заставила себя встать. Оделась, умылась и вялая приползла в кухню. Накануне мы поздно легли спать. Фильм захватывал и соблазнял продолжением, а потому я всё-таки упросила Соби показать мне две серии вместо одной. Мой квартирант встал раньше меня и уже приготовил нехитрый завтрак из кофе и горячих бутербродов. И в отличие от меня Соби выглядел значительно бодрее.
– Ну, мне понятно, надо на работу, – проговорила я. – А ты-то зачем так рано поднялся?
– Чтобы приготовить тебе завтрак и проводить, – спокойно ответил Соби, присаживаясь за стол. – Чтобы позавтракать в твоём обществе. Я могу поспать днём в любой момент. А ты сможешь работать?
– Конечно, смогу, – тускло ответила я, отхлёбывая горячий кофе.
– Больше не поведусь на твои капризы. И сидеть тебе допоздна не позволю.
– Так я тебя и послушалась.
Несколько минут мы ели молча. Крепкий кофе постепенно выводил разум из сонливого состояния и заставлял работать.
– Сегодня не мудри с ужином, – сказала я.
– Донна ими-дэ?28 Не готовить совсем? – уточнил Соби.
– По крайней мере, не готовь ничего сложного.
– А я ещё и не готовил сложное.
– И поужинай пораньше, без меня.
– На него мне тоже рассчитывать, – сухо поинтересовался парень.
– Нет. Игорь не обедает здесь.
– Надзэ? Почему? Не нравится, как ты готовишь, или время терять не хочет?
Я вгляделась в Соби. Мне не нравился его бесцветный тон, не нравилось его непроницаемое, похожее на бездушную маску, лицо, его колючий взгляд. Чего он добивался? Снова хотел поссориться?
– В отличие от тебя мне это не интересно, – ответила я, так же запустив в голос холод.
Но выдержав мой отяжелевший взгляд, Соби лишь усмехнулся.
– Не понимаю я твою жизнь, Милена…
– А тебе и не нужно её понимать. Просто сделай одолжение, выйди из неё на три часа.
Парень вызывающе вздёрнул подбородок. Однако и я поступила так же. Кто бы ему, моему слуге, позволил возмущаться в моём доме! Видимо, собеседник это понял и слегка умерил пыл.
– И во сколько же ты меня выпроводишь?
– Не выпровожу, а попрошу, – спокойно поправила я. – Анжела заканчивает работу в шесть. Идти до дома ей всего пять минут. Вряд ли она станет задерживаться, зная, какой гость к ней придёт. Решай сам, во сколько отправишься к ней. Если хочешь, встреть её с работы, тогда сразу пойдёте гулять.
– А может, прямо в обеденный перерыв её навестить? Увести с работы раньше времени. Подарить романтический вечер. Уверен, она будет рада.
Насмешливый тон парня меня начинал нервировать.
– Соби, я не понимаю…
– А тебе и не нужно меня понимать. Это просто мысли о моём времени вне твоей жизни.
Всё-таки странно вёл себя Соби. Ели б мы с ним были в близких отношениях, то я подумала бы, что он меня ревнует. Но разве мог парень ревновать девушку, которую знал всего пять дней, и которая не давала никакого повода к возникновению каких-либо сердечных чувств?
– Прости, если я тебя обижаю, – сдержанно проговорила я. – Но ты с самого начала знал, что не я под тебя, а ты под меня будешь подстраиваться. И ты согласился. Какие теперь претензии?
– Никаких.
– Вот именно. Спасибо за завтрак.
Я ушла в комнату, а Соби остался в кухне и не выходил оттуда всё то время, пока я собиралась на работу. Наверное, обиделся. Только мне было трудно понять, на что именно. Я думала, Соби не выйдет меня провожать. Но он вышел. Проводил, пожелал доброго дня и даже добавил:
– Я дождусь твоего прихода.
Настроения работать не было. Мысли настырно витали исключительно вокруг моего странного квартиранта. Пару раз я, конечно, пыталась сбросить с разума лишние раздумья и заняться делом, да только безрезультатно. В груди снова томилась неясная тревога, на душе было неспокойно.
– Как провела вчерашний вечер? – поинтересовалась Карина, которая, естественно, заметила моё задумчивое состояние.
– Нормально, – тускло отозвалась я.
– С подругой что ли поругалась? – Карина ещё раз показала, какой она отличный психолог.
– Да, поссорились немного.
– И кто виноват?
– Кажется, я. Кажется, я что-то делаю не так. Но не пойму что.
– Все мы ошибаемся, – печально вздохнула Анна, – и не сразу осознаём наши ошибки. А потом страдаем от этого.
– Ну, не всегда люди страдают из-за своих ошибок, – вступила в разговор Мария. – Я вам рассказывала, как мой дядя познакомился со своей женой? Нет? Так сейчас расскажу. Как-то ему понравилась одна девушка, он с ней познакомился и попросил номер её телефона. Но когда записывал этот номер, то ошибся на одну цифру. Потом позвонил, ему, естественно, ответила другая девушка. Они разговорились, после встретились, а через полгода поженились. Уже шесть лет вместе. Удачная ошибка получилась.
– Шесть лет – не великий срок, – вступила в разговор Павла. – Неизвестно, что дальше будет. Вот мои соседи восемь лет жили вместе, а потом развелись. Тоже что-то вроде ошибки получилось.
И Павла повела трагичную историю своих соседей. После разговор затронул тему любви, потом тему детей, свадеб… Я не участвовала в беседе. Мои мысли по-прежнему были заняты персоной японской национальности. Возможно, Соби обидел мой слишком резкий тон за утренним разговором. Но с другой стороны он тоже не прав. Зачем лезет в мою жизнь? Тем более в мою личную жизнь.
Я открыла ноутбук и, пока никто не обращал на меня внимания, включила камеру. Соби лежал на диване и читал книгу, свою или мою не ясно. Внешне парень выглядел вполне спокойным. Может, он и не обижался вовсе? А моя бедная совесть тут мучается. Вероятно, он даже привык к моим колкостям и грубости. Хоть бы привык.
– Кстати, о девичниках, – вдруг громко сказала Карина. – Вы все помните, что в понедельник у меня День рождения?
– Конечно, помним, – ответила за всех Мария. – Могла бы и не напоминать.
– Я к тому, – продолжала Карина, – что в понедельник после работы я всех вас приглашаю в кафе.
– В кафе?
– Да. Я решила не собирать вас в обед на банальное чаепитие с тортиком, а устроить небольшой праздник с вином и порцией шашлычка.
– И куда ты нас приглашаешь? – поинтересовалась Павла.
– Недалеко, в «Ланселот». Там отлично готовят. Пойдём сразу после работы, посидим часов до девяти. Я уже заказала столик, так что отказы не принимаются.
– Если до девяти, то нормально, – согласилась Мария.
– Ага, можно и посидеть, – поддакнула Анна.
– Ты пойдёшь, Милена? – обратилась Карина ко мне.
– Да, конечно, обязательно! – заверила я подругу.
Прошло ещё два часа, а работа продвинулась лишь на крошечный шажок. В груди по-прежнему томились предчувствия чего-то нехорошего. Я снова включила камеру – Соби безмятежно спал в обнимку с книгой. Всё спокойно, всё в порядке, почему же на душе так тяжело?
Всё с тем же неприятным чувством вечером я вернулась домой. Соби встретил меня у порога. Парень уже нарядился для прогулки: синий джинсовый костюм с клёпками, под ним коричневая футболка с неясными тёмным рисунком.
– Сегодня ветрено и пасмурно, – сказала я, непонятно отчего чувствуя себя крайне неловко.
– Знаю, – бесцветно ответил парень. – Я был на улице.
Я прошла в комнату. Всё нормально, всё на месте. И лишь душа моя места не находила.
– Ты уже уходишь? – спросила я.
– Я сказал Анжеле, что зайду за ней ближе к семи.
– Когда сказал? – насторожилась я.
– Она звонила мне днём, – равнодушно поведал Соби, – чтобы уточнить время встречи.
– Звонила?..
Как же я пропустила это событие? И о чём они, интересно, говорили?
– Куда вы планируете пойти?
– Не знаю. Честно говоря, я бы прогулялся один.
– Мне будет неспокойно, если ты станешь слоняться по улице один, – высказала я.
– А с такой компанией спокойнее?
– Но всё же не один. Возможно, Анжела – не самая лучшая компания, однако другую предложить не могу. Уж извини.
– И ты навязываешь мне её только по этой причине?
Я с подозрением покосилась на Соби – чего он имел в виду? Может, эта стерва ему что-нибудь наплела? И как же я пропустила их разговор! Мои колючки зашевелились.
– А какая ещё может быть причина вас сводить? – резко спросила я. – Думаешь, переживаю за её одиночество и за твой простаивающий повышенный темперамент?
Соби опустил глаза, спрятав эмоции под ресницами. Неужели Анжела заверила Соби, что я хочу их сосватать? И он ей поверил? Конечно, поверил. Ведь я вчера сама открыто признала, что мы с ним только друзья, без возражений взирала на нескромное кокетство Анжелы. Да и сам Соби был тоже хорош.
– И не дуйся. Если б она тебе столь сильно не нравилась, ты бы не флиртовал с ней вчера. И не целовался бы.
Бровь вздрогнула на непроницаемом лице парня.
– Наверное, ты права. Ладно, я пойду, – сказал он и отправился в прихожую.
Я молча наблюдала, как Соби обувается, как отпирает дверь… И вдруг меня охватило жгучее чувство, что он уходит навсегда, что я больше его никогда не увижу. Ерунда, конечно, но душа запаниковала.
– Соби! – позвала я.
Парень немедленно вернулся в комнату. В его глазах горело напряжённое ожидание. Для чего я его позвала? Чувствовала себя крайне глупо, и уверенность куда-то упорхнула. Я медленно приблизилась к Соби, не решаясь взглянуть на него.
– Ты… не обижайся, – виновато проговорила я. – Такой уж я грубый человек.
– Ты не грубая, – спокойно ответил он. – Ты милая. Только зачем-то тщательно скрываешь это.
Я несмело подняла глаза на парня. Ну, зачем он так говорит? Почему всегда прощает меня? Парень протянул руку и коснулся локона моих волос.
– Скажи ему, что у тебя был трудный день, – сказал Соби. – Что ты устала. Пусть он не приходит.
Я и сама не хотела отпускать моего нового друга. Но надо было. Надо.
– За это он меня и ценит, что у меня не бывает тяжёлых дней, не болит голова, и я не устаю.
Соби понимающе закивал головой и опустил руку.
– Что ж, тогда мне пора.
Я проводила парня до порога, смотрела, как он спускается по лестнице. Грусть горькой жидкостью заполняла сосуд души. Но мы же расстаёмся всего на три часа.
– Соби! – вновь окликнула я.
Парень остановился и обернулся.
– Несмотря на компанию и на погоду, постарайся провести вечер весело, – пожелала я.
– Хорошо, – улыбнулся Соби и, помахав мне рукой, ушёл прочь.
А я всё смотрела ему вслед. Лучше бы он ушёл гулять с парнем. Да с кем угодно, только не с Анжелой. Она будет вести себя с ним раскованно, станет любезничать, возьмёт его под руку, положит голову ему на плечо, она позволит ему любоваться собой. Она обязательно обнимет его и даже поцелует. Будет делать то, чего я себе категорически запрещаю.
«Не влюбилась ещё?» Я уже не была в этом уверена. Оборона моей крепости оказалась слабой.
– Соби обычный ловелас, бабник, – заявила я сама себе, закрывая дверь. – Коллекционер женских сердец. На самом деле он наверняка рад, что проведёт время с такой шикарной женщиной. И уж она-то ему грубить не будет, отказываться от поцелуев не станет.
Только от этих убеждений мне почему-то легче не становилось.
Без настроения я приняла душ, поужинала. Соби приготовил какой-то необычайно вкусный супчик, отчего мне стало ещё тоскливее без него. А едва я помыла тарелку, как пришёл Игорь. Ещё ни разу во мне не загоралось такого жаркого желания послать моего любовника к чёрту.
Однако как обычно я вновь притворилась счастливой и три часа старательно изображала радость встречи и страсть любви. За полтора года я уже выучила наизусть все слова, все движения и вздохи Игоря, любовные игры которого никогда не отличались разнообразием. Благодаря этому я провела свидание почти (если можно так выразиться) на автопилоте, так как мысли упрямо не желали отвлекаться от образа Соби. Тревога по-прежнему теснила грудь. Где он сейчас, что делает, как ведёт себя с Анжелой?
Игорь не заметил моего отрешённого состояния. Он вообще редко обращал внимания на мои чувства. Его личная персона занимала его намного больше, чем моя.
И наконец-то настало время прощаться. Я провожала Игоря с едва скрываемым нетерпением, отвечала с лёгким нервом, целовала торопливо. И вот Игорь вошёл в лифт. И вот дверцы лифта закрылись. Я спешно захлопнула дверь, пробежала в комнату и схватила свой сотовый.
Анжела долго не брала трубку. Я даже волноваться начала. Но наконец её усталый голос ответил:
– Алло…
– Анжела, вы где? Ещё в кино? Или под дождём гуляете? – забросала я её вопросами.
– Да… честно говоря… мы и не ходили никуда…
– Как? – оторопела я. – Всё это время вы были у тебя дома?
– Ну да. И знаешь, мы довольно весело проводим вечер.
У меня всё опустилось. Она всё-таки добилась своего, соблазнила, заставила парня исполнять её прихоти. Раз заставила, значит, он не слишком сопротивлялся.
– Я даже подозреваю, в каком месте вы его проводите, – разочарованно проговорила я.
– Ты правильно подозреваешь. – Анжела заметно повеселела.
– И, наверное, я вам сильно помешала? – От досады даже слёзы подступили.
– Да ладно, мы сможем продолжить прерванное занятие. Соби такой очаровашка, такой ласковый и… неутомимый. Слушай, Милена, оставь мне его на ночь. А?
– Он что, моя собственность? Игрушка? Что значит «оставь»? Сама с ним договаривайся.
– Ой, он стал одеваться. Соби… – Анжела отвела ото рта телефон, но её слова мне всё равно были слышны. – Соби, осторожнее… Лучше сядь.
– Что там происходит? – заволновалась я. – Он что, пьян? Анжела!
– Ну… вроде того, – нехотя ответила «подруга». – Слушай, он всё-таки собрался уходить. Как жалко. Милена, пришла бы ты за ним…
– А разве он сам не в состоянии дойти?
– Ну… Лучше приди. Я бы проводила его, да не одета…
От непонимания происходящего моё сердце истерично забарабанило. Что эта мерзавка сделала с несчастным парнем? Бросив трубку и запахнув халат, я выбежала из квартиры, перепрыгивая через ступеньку, сбежала на второй этаж. Наспех накинув шёлковый пеньюар, Анжела открыла мне дверь и пропустила в прихожую. Там уже стоял Соби, одетый, с растрёпанными волосами и выглядел очень странно. Он молчал, слегка пошатывался, придерживаясь рукой за стену. Сквозь слипшиеся пряди упавшей на лицо длинной чёлки просматривались его узкие полуприкрытые глаза. Они были пустыми и отрешёнными, однако периодически на какие-то мгновения в них всё же проблёскивал разум. Блуждающий бездумный взгляд был направлен в никуда. Увидев парня в таком непонятном состоянии, я очень испугалась.
