Вера Анмут
Как в японской дораме
Всё это время я не покидала своего места на диване. Слёзы и жалобы иссякли, но слабость горя лишала желания двигаться и что-либо делать.
– Я боюсь оставлять тебя одну в таком состоянии, – присела рядом со мной Карина. – Хочешь, останусь с тобой на ночь?
Я взглянула на подругу и даже смогла ей улыбнуться.
– Всё в порядке, Карина. Мне уже значительно лучше. Я проплакалась, нервы расслабила. Я успокоилась. В конце концов, у Соби остались здесь все его вещи, он обязательно приедет за ними. И тогда мы попрощаемся по-человечески.
– Конечно.
– А потом он вернётся, чтобы окончить балетную академию. И возможно, заглянет ко мне в гости.
– Непременно заглянет.
– Да и общаться можно по интернету.
– Вот именно. В наше время расстояние не проблема.
– Не проблема, – не удержала я тяжёлого вздоха. – Спасибо, Карина, что помогла мне. Даже не знаю, как бы я одна справилась. И с бандитами, и со стрессом. Спасибо. Ты, наверное, тоже устала?
– Есть немного, – призналась подруга.
– Тогда перестань волноваться за меня и поезжай домой отдыхать.
– Даже не знаю… С тобой точно всё будет хорошо?
– Точно. – Я послала Карине ещё более широкую улыбку и успокаивающе пожала её руку.
– Ну ладно, – сдалась подруга. – Но если что, сразу звони мне.
– Обязательно.
Карина ушла. Притворяться сильной больше не перед кем. Но и поддаваться новому приступу депрессии измученная душа больше не хотела. Значит, надо чем-то отвлечь себя от горя. Например, заняться делами. Тем более что их полно. Прежде всего, пока не закончился рабочий день, я по телефону вызвала слесаря и в ожидании его, прибралась в комнате. Слесарь сумел починить замок на входной двери, чем меня весьма порадовал, ибо отпала необходимость врезать новый, менять ключи, а главное, объясняться с Игорем.
Наведя чистоту и порядок в квартире, я отправилась в кухню, приготовила себе нехитрый ужин. Стрелки часов показывали четверть седьмого. Есть не хотелось. Просто так надо. Надо возвращаться в жизнь одинокой женщины, которую я вела до появления в ней милого существа по имени Соби. Почти машинально я поужинала, помыла посуду. Потом прошла в комнату, села на диван.
Скучно и тоскливо. А ведь раньше так не было. Раньше я вполне комфортно чувствовала себя внутри одиночества. Вот что наделал Соби, нарушив спокойствие и баланс моей размеренной жизни, моего болота. Интересно, как он там? Прилетел ли его брат? Наверное, уже прилетел. Возможно, они даже встретились. Соби говорил, что самолёт прибывает в пять вечера, а сейчас почти семь.
Тут я подумала, если Соби съезжает, то нужно собрать его вещи. Я оглядела комнату, прошла в спальню. Но у этого аккуратиста все вещи и так уже сложены в его сумку-шкаф, собирать нечего. Разве что туалетные принадлежности. Я отправилась в ванную комнату. На резной полочке под зеркалом лежала коробочка с бритвенным станком, рядом стояла пена для бритья. На крючке на стене висело бледно-жёлтое полотенце. Я собрала эти вещи и отнесла их в сумку. Какой же здесь порядок! У меня в гардеробе такого не получается даже после генеральной разборки вещей.
Во внутреннем боковом кармашке я обнаружила чёрную квадратную коробочку, обшитую бархатом. Не хорошо лазить по чужим сумкам, знаю, да только инстинкт женского любопытства перебарывать бесполезно. Я достала коробочку, открыла. Это оказался склад разнообразных серёг-гвоздиков. Естественно, порядок царил и здесь. Каждая пара украшений была прикреплена к кусочку картона с логотипом фирмы изготовителя. Сев по-турецки на полу возле сумки, я принялась рассматривать побрякушки. Нашла среди них и те серьги, которые увидела на Соби в первый день нашего с ним знакомства – серебряные с золотистым янтарным камушком. На фоне лежащего на ладони украшения в моей памяти яркими кадрами запестрили все события того дня. Как я ужаснулась, увидав напуганное существо, забившееся под сидение в моём автомобиле. Как вернулась во двор за жалким потрёпанным парнем в рваной одежде. Как ругалась на него, узнав, что придётся его поселить у себя. Как смазывала мазью его огромные синяки на спине. Как любовалась его лицом, слушая за обедом его рассказы. И конечно, как поздним вечером пресекла его поползновение в мою кровать. «Решил подарить тебе несколько часов страсти и плотского удовольствия». И Соби действительно знает, как это сделать. Зачем я прогнала его тогда? За две недели я могла б насытиться им вдоволь. И тогда, возможно, моя любовь не выросла бы до таких масштабов.
Я зажала в ладони янтарные серьги. Разве можно расставаться с такими воспоминаниями? Оставлю их себе. Соби не будет против. А взамен у меня тоже подарок найдётся. Я поднялась и вместе с коробочкой подошла к туалетному столику. Среди моих кладов тоже имелась подобная кладовая. Я залезла в её хаос и откопала серьги-гвоздики из красного коралла в виде морских звёздочек. Отличный обмен. Вынув из картонки янтарное украшение, я вдела в неё коралловое. Теперь даже если Соби забудет меня, в его вещах найдётся то, что обязательно напомнит обо мне. Закрыв бархатную коробочку, я вернула её обратно в кармашек сумки.
Что ещё осталось? Ноутбук. И снова скука сговорилась с любопытством. Я села на диван, открыла ноутбук и включила его. На рабочем столе высветилась колонка папок. Именно их Соби открывал, когда показывал мне свои семейные и другие фотографии. Я занялась тем же. Как много он от меня скрыл. Например, снимки какого-то праздника в большой компании на берегу моря, а, может, и океана. Нашлась и фотография молодого Акито. Да, красавчик. Но Соби для меня всё равно лучше всех. Нашла папку со школьными фотографиями. Здесь же имелся и портрет Нарико. Почему-то я её сразу узнала. Наверное, потому, что девичий портрет тут был единственным. Или потому, что на следующем снимке Соби стоял с ней рядом и держал её за руку. Приятная девушка, глаза красивые, умные.
Конечно, это было глупо. Нарико уже давно не поддерживает с Соби никаких отношений, они не общаются много лет. Но моё сердце всё равно защемило от ревности. Ведь Соби до сих пор вспоминает о ней, и вспоминает с нежностью. Даже вот хранит её портрет. Значит, в глубине его души чувства к ней ещё теплятся. Да, возможно, глупо, но я удалила эти фотографии. Отныне я должна занимать её место. Сердце Соби отныне должно принадлежать только мне. И просмотр папки стал более тщательным.
Вдруг тишину сумрачной комнаты прорезал зуммер сотового телефона. Я немедленно сняла трубку.
– Милена…
– Соби! – обрадовалась я родному голосу. – Ну как ты, милый?
– Хорошо, – ответил голос слишком пасмурный для такого слова. – Нашёлся мой паспорт.
– Это замечательно.
– А ты как?
– Нормально. Приходили двое из полиции. Мы с Кариной им всё рассказали, они записали показания, сфотографировали комнату и ушли. Потом ушла и Карина. Я вызывала слесаря, он смог починить замок на двери. Представляешь, эти мерзавцы в него большую булавку всунули. Твой брат прилетел?
– Да, он здесь. Мы уже пообщались.
– Сергей обещал узнать, в какую больницу отвезли тебя. Но Карина что-то не перезванивает…
– Это уже не важно. Меня всё равно сейчас перевезут в посольство.
– В посольство?
Даже не знаю, обо что споткнулась моя мысль. То ли об слово «посольство», которое ещё больше отдаляло от меня любимого, то ли об очередной снимок, где Соби стоял в обнимку с Нарико. И такая тут у парня счастливая улыбочка, что душе неприятно стало.
– А разве ко мне ты больше не зайдёшь? – расстроилась я. – Как же твои вещи?
– За ними Акито собрался ехать. Милена-тян, у меня к тебе просьба… Сделай одолжение, собери мои вещи, пожалуйста.
– Кэкко. – Я с чистой совестью удалила фотографию. – Что-то голос у тебя, Соби, не радостный. С тобой точно всё хорошо?
– Да. Просто… Поругался тут со всеми.
– Зачем?
– Я просил их отпустить меня. – В голосе парня зазвенели сдерживаемые нервы. – Просил оставить меня здесь. Я бы потом приехал на суд. Но Акито против. Сейчас он запрёт меня в посольстве, а завтра увезёт в Японию.
– Наверное, он прав.
– Наверное. Ты… Ты прости меня, если обидел, Милена. Мы непременно встретимся перед моим отъездом, – заверил Соби. – Я сказал брату, что не уеду без этого свидания.
Я невольно улыбнулась, на сердце немного полегчало от сознания того, что Соби тоже печалит наше расставание. Пока печалит.
– Ничего, разлука предвещает встречу. Ты же обещал вернуться.
– Да, и обязательно сдержу обещание. Только ты верь мне, Милена. Прошу тебя. Верь и дождись.
– Я верю.
– Правда?
– Да, Соби, правда.
В трубке послышались приближающиеся мужские голоса. Очевидно, в помещение кто-то зашёл.
– Что там за суета? – взволнованно поинтересовалась я. – Что-то случилось?
– Нет. Это за мной пришли. Мне нужно идти.
– Понятно. Раз нужно, иди. Акито когда ко мне заедет?
– Говорит, после того, как отвезёт меня.
– Он мой адрес знает?
– Знает.
Неясная напряжённость нарастала в нашем разговоре. Возможно, мы оба бессознательно тянули время. Возможно, ни у кого из нас не хватало храбрости первым прервать связь.
– А мы с тобой так и не досмотрели дораму, – нашла я повод продлить разговор. – Сколько нам серий осталось посмотреть?
– Две. Когда приеду, обязательно досмотрим.
– Там в конце герои вместе останутся?
– Конечно. После разлуки их ждёт счастливая жизнь на двоих.
– Это хорошо.
– Как и нас с тобой, Милена-тян.
Что ж, буду надеяться. Шум в трубке увеличился.
– Иди, – сказала я. – Не заставляй себя ждать.
– Да, надо идти.
– Иди. Мы завтра встретимся?
– Обязательно. Немедленно поговорю об этом с Акито. Ты же сможешь отпроситься с работы?
– Смогу.
Я отчётливо услышала в трубке японскую речь.
– Мне пора, – сказал Соби.
– Понимаю. Я соберу твои вещи, не волнуйся.
– До завтра.
– До завтра.
Ещё несколько секунд мы слушали тихое дыхание друг друга. Наконец Соби решился и первым отключил связь. В комнате повисла гнетущая тишина. Раньше я её не ощущала, но сейчас она прямо-таки физически давила на меня. Отложив ноутбук, я встала и подошла к магнитоле. Здесь стопкой лежали диски Соби. Вот ещё их не забыть бы сложить в его сумку. Я отобрала диск того парня с небрежной причёской, который пел о девушке с холодным сердцем. Под его песни мы с Соби танцевали. С этими воспоминаниями я тоже не смогу расстаться. Пусть всё остальное забирает, но данный диск останется у меня.
Я включила музыку, вернулась к ноутбуку и под мягкий голос певца продолжила прерванное преступление. Пролистав ещё раз папку со школьными фотографиями Соби и убедившись, что все портреты с Нарико удалены, я принялась за просмотр следующего архива. Знаю, копаться в чужих документах нехорошо. Но что поделаешь, я действительно ревновала, и моему сердцу становилось спокойнее, когда очередная частичка воспоминаний об этой девушке исчезала из жизни Соби.
Проверив всё, что смогла, я выключила ноутбук и вместе с дисками отнесла его в сумку моего квартиранта. Уже, к сожалению, бывшего квартиранта. Чем бы ещё занять себя? Я взглянула на часы – начало девятого. Во сколько, интересно, приедет Акито?
И только я задала себе этот вопрос, как раздался звонок в дверь. Я убавила звук музыки и пошла открывать. На пороге стояли двое мужчин среднего возраста с азиатской внешностью; оба в очках, оба в строгих костюмах стального цвета. Приглядевшись, в одном из гостей я узнала брата Соби.
– Гуд ивнинг, мисс Милена, – с вежливым поклоном произнёс он. – Ай эм Ишиока Акито.
Второй мужчина тоже поклонился. Я ответила гостям тем же и жестом пригласила их войти. Мужчины прошли в комнату, но на предложение присесть ответили отказом. Естественно, тоже вежливым. Негромким голосом Акито начал свою речь на японском языке, а его спутник для меня переводил её на русский. Речь была наполнена благодарностями за помощь Соби, восхищениями моей доброй душой и смелостью. Мне было неловко всё это выслушивать. Я даже простые комплименты не умела принимать, а тут целая ода в мою честь.
– Соби много хорошего рассказывал мне о вас, Милена-сан, – говорил Акито. – И теперь, познакомившись с вами, вижу, что его похвалы справедливы.
– Почему он не приехал вместе с вами? – ухватилась я за повод, чтобы отвернуть разговор от моей «идеальной» персоны.
– Мы завтра улетаем в Японию, – пояснил Акито, – и Соби необходимо пройти много формальностей перед отлётом. Тем более в его нестандартной ситуации.
– Да, понимаю, – согласно кивнула я.
Брат Соби говорил со мной просто, но сдержанно. Улыбка его, вроде, была искренней, однако взгляд раскосых глаз всё же сохранял настороженность, и, казалось, старался рассмотреть во мне каждую мелочь. Не иначе мужчина пытался понять, что такого нашёл во мне его братец, и чем я смогла вызвать пожар в его сердце. В этот момент мне почему-то пришла в голову мысль, что лучше бы ко мне пришёл посторонний человек, а не родственник Соби. А то Акито… в общем, смущал он меня.
– Я собрала все вещи Соби, – сказала я. – Сумка в той комнате, и она очень тяжёлая.
Почему-то данная информация вызвала у Акито короткий смешок. Мужчина что-то сказал своему спутнику, и тот попросил меня проводить к багажу парня. Мы с ним прошли в спальню, мужчина с видимым трудом поднял огромную сумку Соби и оттащил её к прихожей. После разговор продолжился.
– Посол Японии тоже хотел бы выразить вам свою признательность за участие в судьбе гражданина нашей страны, – сообщил Акито. – И потому он приглашает вас и вашу отважную подругу завтра в три часа посетить посольство.
Посольство? Вот ещё не хватало! Зачем? Чтобы выслушивать дифирамбы на более высоком уровне? Но Акито будто прочитал мои мысли. Видимо, наблюдательность и понимание человеческой психологии у них с Соби семейное.
– Приглашение официальное, – предупредил он, – и, если вы откажетесь от него, это будет крайне невежливо с вашей стороны.
– Да я и не отказываюсь, – передёрнула я плечом, подобный укор меня задел. – Просто в три нам с Кариной не очень удобно, мы вообще-то работаем.
– Зато удобно господину послу, – с неизменно вежливой улыбкой возразил Акито. – Его график значительно плотнее вашего. Пожалуйста, приходите. Там же вы сможете и с Соби встретиться. А чтобы ваш директор не обвинил вас во лжи, вот приглашение за подписью посла Японии.
И мужчина протянул мне два глянцевых бланка, похожих на пригласительные билеты. Текст отпечатан на японском и английском языках, в верхней строке указаны наши с Кариной имена, внизу стояла витиеватая роспись. Время приёма в тексте так же было указано.
– Хорошо, мы придём, – уступила я. – Не знаю, как Карина, но я приду точно.
– Приходите обе. И возьмите, пожалуйста, паспорта на всякий случай. Всё-таки охраняемая территория другого государства.
– Да, конечно.
– Мне всё же хочется как-то лично отблагодарить вас, – не унимался Акито. – Может, у вас есть какие-то пожелания, может, что-то нужно… Вы не стесняйтесь.
Я не стеснялась. Просто на данный момент желание у меня было одно единственное, и оно, к сожалению, невыполнимо.
– Вряд ли вы сможете исполнить мою просьбу, – вздохнула я.
– Вы правы, оставить Соби здесь я не смогу, – согласился Акито.
Да, настоящий детектив. Даже мысли читать умеет.
– Но что касаемо остального…
– Нет, – покачала я головой. – Аригато, Ишиока-сан. Ваташи-ва хитсуё-ва аримасэн.108
Разговор уже начинал меня напрягать. Хотелось поскорее его закончить и распрощаться с гостями. Вот бы Акито и об этом догадался. Услыхав от меня японские слова, он ещё шире растянул свою вежливую улыбку.
– Что ж, тогда буду надеяться, что жизнь сама предоставит мне возможность сделать для вас что-нибудь хорошее, – сказал мужчина. – Нам пора, Милена-сан. Было очень приятно с вами познакомиться. Увидимся завтра.
Надо же, всё-таки догадался. Какой молодец.
Проводив гостей, я вернулась в комнату. Вновь пустота. И вокруг меня, и внутри меня. В воздухе витали тихие, почти неслышные нотки неторопливой песни. Вот и всё, что мне осталось от Соби: пара серёг да музыкальный диск. К тяжести одиночества добавился камень тоски. Я надеялась больше никогда не испытывать их груз, но, видимо, такова моя судьба.
Новый звонок телефона заставил меня вздрогнуть и резко выпасть из задумчивости. Я взяла сотовый, – звонила Карина.
– Ну как ты, подруга? Мне что-то неспокойно за тебя.
– Да всё в порядке, – заверила я, присев на диван. – Правда. Недавно звонил Соби, его перевезли в посольство. Завтра улетает домой.
– За вещами разве не приходил?
– Приходил его брат Акито.
– Да ты что?! Ну и как?
– Ничего особенного. Пришёл, долго благодарил за спасение Соби и меня, и тебя. Кстати, завтра в три часа дня мы с тобой официально приглашены в посольство Японии. Выслушаем благодарность от посла, может, вручат грамоты какие или даже ценные подарки.
– Вот это да! – восхитилась Карина. – Непременно пойдём!
– А как же на работе? Снова отпрашиваться и снова вдвоём? У меня, конечно, есть официальные приглашения. Но прорванная труба как-то не очень стыкуется с послом Японии.
– Какая работа? Таких приглашений может больше не быть! Их отвергать нельзя! – заявила Карина и добавила. – Только никому из наших правду рассказывать нельзя, потом вопросами закидают. Особенно любопытная Павла.
– Согласна. Но какая легенда будет у нас на этот раз?
– Давай сделаем так. Ты позвонишь с утра Всеволоду Петровичу и скажешь, что авария большая, и должны прийти из ЖКХ оценивать ущерб. Что это всё надолго и тому подобное. В общем, возьмёшь отгул. А я завтра что-нибудь придумаю.
Честно говоря, моей депрессии настолько не хотелось впускать в свой серый мирок будничную суету, что мне это предложение очень даже понравилось. На том и порешили.
17 ДЕНЬ
Дабы быстрее закончить в буквальном смысле безумный день, я легла пораньше спать. Моё естество настолько устало, что едва коснувшись подушки, оно тут же провалилось в сон. Утром по инерции я открыла глаза на зов орущего будильника, машинально рукой его успокоила. Пока память медленно напоминала мне основные события прошедших суток, а также запланированные действия наступающих, я лениво наблюдала за пробившимися меж задёрнутых штор бледными лучиками хмурого утра. После отчёта памяти разум вяло взялся за переработку мыслей. Первым делом нужно позвонить Всеволоду Петровичу. Однако время раннее, директор ещё не прибыл на работу, а потому можно было не торопиться покидать тёплую уютную постельку.
Какое-то время я находилась в полудрёме, на границе между сном и реальностью. Но вот настало время выполнить первое запланированное дело. Нехотя я поднялась, взяла в руки сотовый. Всеволод Петрович уже занял своё рабочее место и поднял трубку. Мой сонный голос вполне сошёл за измученный, моя печаль прекрасно передала трагедию о ложной катастрофе в квартире, а тоска правдоподобно проскулила просьбу освободить меня от работы на сегодняшний день. Искренне посочувствовав, директор, конечно же, позволил мне остаться дома. Отключив связь, я с чистой совестью добрела обратно до кровати, снова залезла под одеяло и заснула.
Проснулась я от паники, что нахожусь не там, где должна находиться. Открыв глаза, уставилась в тёмную стенку шкафа. И правда, мне сейчас нужно быть вовсе не дома! Но и не на работе… Сегодня, вроде, меня пригласили куда-то. Точно! Посольство! Сколько времени?! Я резко вскочила и взглянула на часы. Слава Богу, ещё только половина одиннадцатого. Но всё равно, пора собираться. В два за мной должна заехать Карина.
После плотного завтрака, я занялась своей внешностью. Понимая, что иду не на вечеринку, и что иностранное посольство – не то место, где можно сверкать, я выбрала скромный макияж, брючный костюм цвета какао и чёрные туфли на невысоком каблуке. С причёской тоже мудрить не стала, расстелив по плечам волны моих прекрасных каштановых волос. Ровно в два часа за мной заехала подруга, которая тоже выбрала строгий стиль в наряде, и мы отправились в гости к послу Японии. Моё настроение, как и погода, было пасмурным. Ехать никуда не хотелось. И если бы не встреча с Соби, то возможно, я и не поехала бы.
– Что ты сказала директору? – завела я в пути разговор.
– Сказала, что сегодня приезжают мои родители, и мне необходимо встретить их на вокзале, – ответила Карина, не отрывая взгляда от дороги. – Всеволод Петрович очень переживает о твоей трагедии с трубой. Интересовался, насколько серьёзные последствия от аварии. Даже спросил, может ли чем помочь?
– Всё-таки он у нас хороший мужик. Хоть и строгий.
– Да хороший. Понимающий. А как брат Соби? Ты мне вчера о нём ничего толком и не рассказала.
– А что рассказывать? Обычный мужчина, японец.
– Сколько ему лет?
– Тридцать семь, кажется.
– Симпатичный?
– Обыкновенный. Серьёзный, самоуверенный. Говорил вежливо, улыбался, а сам пристально рассматривал меня, словно под микроскопом. Прямо в душу лез своими пронизывающими глазками. Мне кажется, он не позволит брату вернуться. Тем более ради русской девушки. Он отвадит от меня Соби.
– Сколько горечи в голосе. Да ты не на шутку влюблена, подруга.
– Даже не буду пытаться с тобой спорить. Я люблю Соби. Я хочу быть с ним. Я согласна его ждать. Только… если он меня обманет… Тогда… Моё сердце окоченеет навсегда.
– Не будь пессимисткой, Милена, – упрекнула Карина. – Не настраивай себя на худшее.
– Но я и правда боюсь. Понимаешь, мать и брат считают Соби слишком эмоциональным и восприимчивым человеком. Его чувства ко мне никто всерьёз воспринимать не станет, решат, что это обычная влюблённость, выросшая из благодарности. Да, честно говоря, мне и самой порой так кажется. А во-вторых, в японских семьях сильная иерархия, младшие должны слушаться старших. Так что, если семья прикажет Соби остаться и выбрать для жизни японскую девушку, он так и сделает.
– Срок вашей любви, конечно, слишком мал, но, мне кажется, Соби не из тех мужчин, кто не борется за достижение своих целей. – Карина рьяно пыталась вселить в меня веру в светлое будущее. – И если он захочет быть именно с тобой, то никакая семья его не остановит. Мне вот сейчас тоже нелегко. Я знаю, что отец Сергея недолюбливает татар, и мне придётся доказывать, что я не так плоха, как он обо мне думает, что достойна войти в их семью…
– А ты намерена войти в их семью? – отвлёкся мой разум от тоскливых мыслей.
– Ну да. Серёжка мне ещё не делал предложения, но уже намекает, что неплохо бы соединить наши жизни… И я отвечу ему согласием, несмотря на протесты моей семьи. А у нас, между прочим, иерархия ничуть не слабее японской.
– И всё равно тебе проще. Ты уверенна в чувствах Сергея.
– Ну и ты поверь Соби. Просто возьми и поверь.
– Я уже два раза просто верила, – тускло ответила я. – И сейчас мне очень страшно вновь вставать на край этой пропасти.
Карина завернула в переулок и остановила автомобиль у высокой ограды. Я вышла, огляделась. Посольство представляло собой скучное кубической формы высокое серое здание без лишних архитектурных излишеств, строгое и официальное.
– Без пяти три, – сообщила Карина, захлопнув дверцу и поставив автомобиль на сигнализацию. – Как мы туда пройдём?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Через вон те ворота, наверное.
Мы подошли к воротам, которые оказались открыты, однако за ними стояли двое молодых рослых охранников в солдатской униформе. Парни окинули нас подозрительным взором раскосых глаз.
– Сегодня не приёмный день, – с акцентом предупредил один из них.
– Нам назначена встреча на три часа, – уверенно ответила ему Карина.
Солдат подумал, видимо, что-то вспомнил и согласно кивнул головой.
– Я провожу вас, – более учтиво произнёс он и повёл нас по широкой дороге, ведущей к главному входу в здание.
Мы уже прошли полпути, когда на крыльцо вышел суетливый японец, в котором я сразу признала переводчика. Он нам кланялся, улыбался, приглашал войти. Следом за ним мы прошли сумрачный коридор и вышли в просторную залу. Интерьер я не помню, не смотрела. Потому что среди встречавших нас мужчин заметила Соби. Моего странного друга, моего сказочного принца, моего любимого мужчину. Сердце заныло так, что всё остальное в мире перестало для меня существовать. Если моё слабое сердце умудрилось настолько сильно соскучиться всего за малые сутки, то что же с ним будет через огромный месяц? Даже страшно.
Нас с Кариной усадили в удобные кресла. Молодая девушка в светлом кимоно принесла нам чай в фарфоровых пиалах. Японская делегация расположилась напротив, заняв места в таких же креслах. И лишь Соби остался стоять позади брата. Там, на той стороне, фактически по другую сторону границы, в другом государстве. Согласно стилю встречи мой принц выглядел строго и официально. Волосы аккуратно зачёсаны, никакой небрежности, ворот бежевой рубашки перетянут тёмно-бордовым галстуком, чёрный костюм-тройка застёгнут на все пуговицы. И только в направленных на меня раскосых тёмно-карих глазах поблёскивало неподобающее случаю лукавство, да на губах играла слишком милая улыбка.
Посол, пожилой седовласый мужчина, что-то говорил, распинался в благодарностях, переводчик исправно переводил его слова. Я плохо слушала и изредка односложно отвечала. В основном Карина поддерживала беседу. А меня интересовал только Соби. Мы с ним разглядывали друг друга, словно после долгой разлуки. Мягкая улыбка парня немного успокаивала, и всё же груз тоски на сердце ещё оставался. Хотелось поговорить с Соби, взять его за руку. Но представится ли такая возможность? Или мы бесконечно будем общаться лишь с официальными лицами?
Будто сквозь сон, я ощутила, как кто-то крепко сжал мою руку. Это была Карина.
– Милена, ты ведёшь себя неприлично, – с упрёком шепнула она.
Я посмотрела на подругу, не понимая, о чём она говорит.
– Посол сделал нам щедрый подарок, – пояснила Карина. – Благодари.
Подарок? Я так задумалась, что всё пропустила. Встрепенувшись, я повернулась к седому мужчине и поспешила растянуть рот в улыбке.
– Домо аригато… – неловко благодарила я с неуклюжим поклоном. – Это столь неожиданно.
– Теперь вы сможете посещать нашу страну в любое время и на любой срок, – продублировал переводчик на русский язык слова посла.
– Как посещать? – запутавшись, шёпотом уточнила я у Карины.
– Нам подарили бессрочные визы в их страну. – В голосе подруги прозвенели нервы. – Спустись с облаков, в конце концов.
Бессрочные визы? С какой-то стороны действительно щедро. Фактически признали нас своими. Я вновь взглянула на посла. Мужчина вроде бы смотрел на нас двоих, но мне почему-то казалось, что на меня он косился чаще. Закончив с официальными речами, разговор повернулся на наши с Кариной личности. Посол поинтересовался, где мы работаем, хорошо ли живём, здоровы ли члены наших семей. В общем, в беседе появилась лёгкая непринуждённость. Теперь и мне пришлось влиться в разговор, ибо многие вопросы задавались лично моей персоне и требовали личных ответов.
Но мой взгляд всё равно примагничивался к Соби. Безумно хотелось, что бы все исчезли, и остались только мы с ним вдвоём. Хотелось слышать его голос, пропасть в его глазах, почувствовать на своём лице прикосновение его губ. До боли хотелось!
Вот посол поднялся с места, вот все сделали то же самое. Встреча окончена? Уже? Я запаниковала. И даже ни одной минутки наедине с Соби? Ни одного слова на прощание?
– Леди, для окончательного оформления виз я вынужден попросить у вас паспорта, – заговорил переводчик, переводя слова посла. – А вы пока, если хотите, можете прогуляться по нашему парку. Правда, парк такой маленький, что больше похож на дворик, но уверен, вам понравится. Ваши друзья вас проводят. А я с вами прощаюсь.
Да-да, на волю, к Соби! Мы с Кариной доверчиво отдали наши документы подошедшему к нам сотруднику, посол высказал ещё какие-то комплименты и пожелания, и наконец отпустил нас. В сопровождении братьев Ишиока мы с Кариной пересекли залу, прошли в другой коридор, а по нему вышли в уютный зелёный дворик с невысокими деревцами и цветущими клумбами. Акито предложил своей спутнице взять его под руку, я же приняла такое же предложение от Соби. Так как Карина немного знала английский язык, то смогла завести разговор с кавалером. Меня же интересовал только Соби. Какое-то время мы молча шли по посыпанной гравием дорожке, наслаждаясь обществом друг друга, осознанием, что мы снова вместе. Потом Соби спросил:
– Как ты, Милена? Успокоилась после вчерашнего?
– Да, вполне! – изобразила я непринуждённость. – Отдохнула, выспалась. Сегодня отгул взяла.
– Вот как? Ради меня отгул не брала.
– Так теперь дома спокойно, тихо. Никто меня не мучает уроками, не раздражает упрямством.
– Тогэ, – буркнул Соби. – Я не верю тебе. Ты скучала, думала обо мне. Так же, как и я о тебе.
Я подняла взгляд на любимое лицо – раскосые глаза были полны нежности. И невыносимо захотелось в этой нежности утонуть. Дабы остудить вспыхнувшее желание, пришлось вернуть взгляд на дорожку.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я. – Раны заживают?
– Да. Они несерьёзные, – ответил Соби. – Я быстро поправлюсь.
– Я надеялась, что ты всё же сам приедешь за вещами.
– Нужно было пройти кучу формальностей, пообщаться с полицией. Да и Акито запретил. Запер меня здесь, как в тюрьме.
– Твой брат так пристально смотрел на меня, пока мы разговаривали, будто хотел мои мысли прочитать. Мне кажется, я ему не понравилась.
– Понравилась, – улыбнулся Соби. – Он сказал, что ты привлекательная и знаешь себе цену.
– Вот как? А что ещё сказал?
– Ещё? Что ты грубиянка.
Грубиянка? Почему? Я же старалась быть вежливой! Я вновь вскинула взор на собеседника и… наткнулась на хитрую физиономию. Вот ведь!…
– Это шутка. Я пошутил, – поспешил заверить Соби, заметив, как тревога на моём лице быстро сменяется негодованием. – Ничего дурного Акито о тебе не говорил. Честно.
Гордо вздёрнув подбородок, я обиженно отвернулась от вредного парня.
– Тоже мне, шутник.
По углам дворика росли невысокие раскидистые деревья с пышной ещё зелёной кроной. Не о том мы говорим в день разлуки, совсем не о том. Сейчас нужно сказать друг другу самое важное, самое главное. Я подошла к одному из деревьев. Провисающая густая крона будто пыталась заботливо приголубить; вытянутая форма листьев напоминала разрез глаз Соби, а тёмно-коричневая почти чёрная кора цветом походила на их оттенок.
– Это и есть сакура? – догадалась я.
– Да. Здесь специально высадили несколько деревьев, кусочек Родины, – ответил Соби, остановившись возле меня. – Конечно, они уже давно отцвели, да и плоды сбросили.
Моя ладонь легла на шершавый ствол. Любой человек скучает по своему родному краю. Это нормально, это естественно. Его душа рвётся домой, туда, где ей уютно и хорошо. А потому есть вероятность, что вернувшись в родной дом, она больше не захочет его покидать.
