Василиса Фонарева
Отражение жизни в ТЕБЕ
Он пытается думать, но не получается. Пытается прикинуть, осознать, развесить желания и действительность напоказ и найти решение, но не может. Не сейчас. Но обдумать нужно. Много что нужно обдумать. А потому решается и произносит.
– Я сам поеду. Мы все равно уже забронировали номер, жалко будет просто отменять. Я хочу поехать. С тобой, или без тебя, все равно хочу.
– Подожди. Нам ведь не обязательно именно уезжать! Мы можем пойти куда-нибудь здесь. Я освобожусь завтра не поздно, мы можем вместе!
– Нет, я хочу уехать, мне это нужно. А когда вернусь… Когда вернусь…
Он не знает, что будет, когда вернется. И вообще не знает, вернется ли. Сейчас в голове все слишком шатко, слишком сумбурно, он вообще ничего не знает. Может быть вернется, а может быть попросит перевести его в другой город. Подальше отсюда. И почему такие мысли снова его настигают? Убежать ведь так просто, он уже сделал это однажды и может сделать теперь. Но не слишком ли бесхребетно, снова вот так сбегать? Он не знает.
– А ты вернешься? – Глаза Делайн снова наполнились слезами. Она протянула руки через стол, дрожащими пальцами схватилась за рукав толстовки мужа. – Обещай, обещай, что я увижу тебя в понедельник. Прошу тебя.
Женщина не знает, откуда в ней этот страх. Всепоглощающий, бесконтрольный, проникающий в каждую клеточку тела, доводящий до дрожи. Она не понимает, почему боится. Неужели она так хорошо успела узнать этого мужчину, что теперь только лишь оттенки в голосе заставляют проходить через внутренний ад.
– Все хорошо, я обещаю. Мне просто нужно побыть одному. Но что бы ни случилось, я вернусь к тебе.
– Обещаешь?
Молитва, собранная в одно слово, заставляет чувствовать нежный трепет и надеяться, что где-то внутри этого человека напротив есть место, специально выделенное для него. Место, не сравнимое по важности и величине с работой или с долгом, но все-таки его, личное и сокровенное.
Обещаю.
Сколько важного и нужного скрыто в этом слове. Сколько раз за жизнь придется его услышать, чтобы поверить в то, что за ним скрывается. Оно накрывает теплым махровым пледом и ощущением веры в будущее. Мягко обволакивает все острые углы и сказанные слова сгоряча. Прикрывает спокойствием и надеждой, растекается по телу предвкушением.
Обещаю.
Как бы Делайн ни было тяжело эти два дня, она цепляется только лишь за это слово. Абонент не пожелал появиться в сети, и остается только возлагать надежду на набор звуков, сказанных честно и прямо. Минуты тянутся слово горячий сыр, медленно все дальше и все тоньше. Пахнут терпко, оставляя после очередного круга горькое сосущее чувство голода.
Голода по объятьям и по прикосновениям. По словам, сказанным и утонувшим в молчании. По светлым волосам, по сильным рукам, по звонкому смеху, по взгляду, наполненному жаждой.
И Делайн тонет в ожидании, цепляясь только за одно слово, надеясь, что то, что оно значило, сбудется.
Обещаю.
Гулко отдается эхом в голове Лиама. Пока смотрит из окна на волны, на которые могли бы смотреть вместе. Пока лежит на кровати, на которой могли лежать вместе. Пока прогуливается по набережной, пока ест горячую уличную еду, пока принимает душ, пока смотрит на черный экран телефона.
Он знает, что вернется, но пока не знает с какими словами. Будут ли это слова, что прожгут между ними пропасть, или эти слова будут обволакивать сладким медом, медленно стекая к ногам, формируя мир, в котором они продолжат жить.
Он не знает. Человек, для которого он никогда не станет первым, и не сможет стать, почему этот человек стал так дорог? Сможет ли он жить, понимая, что раз за разом выберут не его, а ему придется с этим мириться? Сможет ли он довольствоваться тем местом, что ему отведено? Пусть важным и магнетически притягательным.
И сможет ли он не требовать больше, чем то, что могут ему дать? Не будет ли ему этого мало снова и снова, погружая в состояние, из которого не видится выхода.
Сначала хотелось сбежать. От себя, от нее, ото всех. Но поразмыслив, Лиам понял, что он все-таки не настолько бесхребетный, чтобы и в этот раз закончить все вот так. К тому же, все года, что они провели вместе, теперь значат намного больше, чем когда-то. Но значат ли они так много, чтобы остаться?
И что их ждет там, дальше? Что ждет его?
Как бы хотелось знать ответы на все вопросы. Просто знать и ни о чем не думать. Просто знать и быть уверенным в своем выборе. Но он не знает. Не знает даже тогда, когда стоит ночью перед дверью, поднимает и опускает руку, не в силах разобраться что будет правильно.
Единственное, что привело к этой двери так рано, а точнее так поздно, это точное знание о том, что он любит человека за этой дверью. Он хотел не появляться до утра, того самого утра понедельника, но все равно сейчас здесь. И через минуту полночь.
Открывает дверь, сбрасывает рюкзак, включает свет, скидывает ботинки. Видит, как из комнаты выбегает жена. В пижаме, с припухшими глазами, хочет подойти, но останавливается, и даже делает шаг назад, обнимая себя.
– Ты сдержал слово.
– Я же обещал.
– Я скучала. Я так скучала…
– Я много думал эти дни.
– И? – Делайн чувствует страх, медленно расползающийся и сковывающий.
– Я тебя люблю. Это все, что я хочу тебе сказать.
Лиам разводит руки широко, ловит налетевшую жену, прижимает к себе, целует.
Я тебя люблю.
Слова, вызывающие нежность, бурю, отчаяние, страсть, счастье. Сколько раз за жизнь нужно их услышать, чтобы понять, что они значат на самом деле? Они могут быть обещанием, могут быть прощением, могут быть колоссом, могут быть облегчением.
Для него эти слова значат единственно правильный ответ, который он может дать сегодня.
Для нее эти слова значат надежду и еще один шанс.
Я тебя люблю.
Слишком просто и слишком сложно. Звуки, которые могут значить все, а могут не значить ничего. Сколько раз за жизнь нужно их произнести, чтобы понять, что они значат на самом деле?
