Трилата Нижеги
Начало новой истории. Том 1
Ход синий: Глава 37: Записи брата
Корэр засел в комнате брата, зарывшись в книги.
Гэо приходил несколько раз, пытался уговорить его отвлечься, но Император не изменял своей упёртости.
Раньше Корэр на дух не переносил всё, что было связано с братом, не понимал его мыслей и не хотел понять, но теперь, как ни противно ему было это признавать, нельзя было спорить с тем, что у брата были и занимательные идеи.
Артефактам обычно придавали не сильно большое значение. Мало кто считал стоящим трату времени на то, чтобы программировать устройство, на выполнение всего одного единственного действия. Многие считали это бесперспективным и пытались либо создать что-то столь же сложное как Особенные мечи, либо предпочитали несколько раз повторить заклинание вслух.
Экор же полагал, что эти затраты того стоят. Он нашёл способ, сделать любого, даже самого замечательного колдуна бессильным – «накрыть колпаком», отгораживающим от сил миров, лишавшим возможности ими управлять. Он также был убежден, что искусству управления силами миров можно обучить любого, и даже тот, к кому они не благосклонны, может создавать артефакты и использовать их. Свои утверждения Экор неоднократно доказывал, предоставляя Совету изучения устройства миров воочию лицезреть, как представители низших сословий, не имевшие никаких задатков к контролю сил миров, использовали магию.
Но ведь наверняка были и попытки не увенчавшиеся успехом. Корэр отыскал пластинку для хранения информации, аккуратно сложенную в конверт приклеенный к обложке записей. Вставил в планшет, перевёл в режим объёмной проекции.
Перед ним были «доклады» – как их называл сам Экор, о колдунах и волшебницах.
Корэр пролистал несколько, читая краткие описания оставленные братом.
«Ведьма.
Двенадцатый ребёнок в семье. Мать продала за мешочек монет – две сшодых на Имперский пересчёт.
Истратила способность управлять силами миров. Больше не подчиняются.
Способ связывать этэ с энергией миров напрямую – провальный.»
«Странник.
Сам сбежал из дома, когда услышал про дальние странствия.
Подавал много надежд. Помер не помню где. Попытки воскресить были бы слишком энерго затратны. Нет смысла продолжать его развитие. Прикопали.
Есть возможность посмотреть, что будет в следующем явлении в миры живых – узнать, от какого уровня связи с силами миров в следующем воплощении пропадает возможность к магии.»
«Воин…»
«Стрелок…»
У всех были прозвища, несколько обезличивающие. Никакого упоминания имён или чего-то подобного. Только один, предпоследний:
«Унда.
Мать посредственность, отец пьянь, сам ничем не примечателен. Попробуем сделать безликим…»
Ниже была приписка, сделанная уже явно позже, в режиме рукописного ввода:
«Безликим будет, но не моими силами. Судьба, будь Она проклята, я хотел сам…»
Корэр, хмыкнув, пробурчал:
– А этот смертный дурак полагает его своим другом… Конечно, разбежались, поклонились.
Последним в списке подопечных был он: «Брат…»
Описание отсутствовало.
Корэр съедаемый любопытством открыл досье. Чертежи его клинка, схема устройства и принципы работы.
А внизу короткие строчки: «Пока безнадёжен, даже клинок отказывается повиноваться».
Корэр воскликнул, отшвырнув планшет в сторону, охватив голову, уткнувшись лицом в колени:
– Да чтоб ты сдох! Я?! Безнадёжен?! Меня изучать вздумал, урод одноглазый… – поговорив это он против воли разревелся.
Сам он был убежден, что так и не научился чувствовать, но это оказалось неправдой, он прекрасно чувствовал обиду…
Корэр уселся на подоконник, взглянул на Золотой город, окружённый стеной. Стеной построенной по его приказу. Для защиты от песков и тварей, что в них обитают. А этих тварей создал его брат…
Зачем?
Кто его знает… Он многое делал просто так, потому что мог.
Близилась ночь. Небо окрашивалось в золотой. Это золото, словно кровь разливалось по городу, дымкой окутывало его. Опускался туман – удивительная редкость со времён падения Империи. В раньше туманы бывали здесь часто, особенно по утрам в дождливые сезоны.
Этот город… Прекрасный и одновременно с этим неуютный. Корэру нестерпимо хотелось бежать из него. Оставив всё позади.
***
Это было на закате. В совершенно другом мире. Небо также окрасилось в цвет арийской крови.
Корэр стоял на скрипучем деревянном помосте. В руках у него был меч, ещё обычный, не его Особенный Вихрь. Перед ним был закованный в цепи мужчина, он явно не был воином, брат назвал его бесчестным убийцей и велел казнить.
Корэр сжал рукоять клинка, неуверенно взглянул на брата. Экор опустил тяжёлую руку ему на плечо, кивнув, улыбнулся, как умел только он, – вселяя животный ужас, – велел расковать пленника.
Корэр не стал кричать, что враг его безоружен и это будет бесчестно. Он хотел жить и боялся, что в этот раз брат просто не будет его защищать, как это уже произошло однажды, когда Корэр отказался убивать безоружного, сказав, что такое деяние порочит честь воина. И Экор дал его врагу меч. Только вот Корэр не подумал, что он ещё никакой не воин, и чуть не поплатился за неразумную жажду справедливости головой. Теперь он был умнее, теперь он держал язык за зубами, не спорил. Будущий Император лишь испуганно озирался так, словно это его собираются убить.
Тринадцаток глаз следил за каждым его движением – верные воины брата, «вычистив» весь небольшой городишко, собрались на площади, смотреть шоу: как мелкий защитник справедливости в очередной раз вытворит какую-нибудь ерунду.
Корэру казалось, что окна опустошенных домов смотрели на него осуждающе.
Пленника наконец освободили. Он порвался бежать, но помост был окружён почти со всех сторон, только за спиной напуганного мальчишки никого не было. Он рванул на Корэра.
А дальше всё происходило быстро.
Корэр опомнился, когда обмякшее тело мужчины своим весов давило его к земле. Он отшагнул, с трудом расцепив застывшие пальцы, выпустив скользкую от крови рукоять меча.
Он убил безоружного.
Корэр опустился на колени.
Теперь руки его были в крови! Мерзкой! Липкой! С отвратительным тошнотворным запахом.
Тогда он убежал. И потом, несколько дней, пытаясь избавиться от этих противных ощущений, постоянно мыл руки. Сдирая кожу. Стараясь вместе с ней свести и запах, мерещившийся повсюду. Но как бы он не упорствовал, ничего не помогало.
Тогда к нему пришёл Гэо. Положил перед Корэром перчатки, тихо сказав:
– Я видел всё, что произошло. На мой взгляд это слишком. Я отныне буду на Вашей стороне, обещаю, – и ушёл, не выслушав благодарностей.
***
Брат как-то спросил, умеет ли Корэр плавать, тот только отрицательно мотнул головой.
Картинка воспоминаний резко переменилась. Корэр уже барахтался в воде, пытаясь догнать небольшой парусник, с борта которого за ним наблюдал брат, столкнувший в холодную воду.
Неведомая сила тянула ко дну.
Корэр поддался этой силе, перестав сопротивляться, позволил холодным волнам накрыть его с головой. И вместе с этим пропали все проблемы. Больше не было ничего. Не было брата, вечно тащившего его туда, где ему было неприятно, заставлявшего лезть в грязь… Не было мира, страшного и враждебного. Не было никаких забот. Был лишь монотонный успокаивающий шум в ушах.
Его схватили, потащили, но всё это было ему уже безразлично. Швырнули на палубу. Он не стал подниматься, свернувшись калачиком. Брат потрепал его за плечо, заставив подняться. Улыбнувшись, казалось бы по-доброму, проговорил:
– Вот видишь, ты слаб. Ты не способен позаботиться о себе самостоятельно. А помощь будет не всегда. Тот кто сегодня помог тебе, может завтра ударить.
Тут вступился Гэо. Это он, сменив форму вытащил мальчишку из воды. Закрыв собою Корэра, он проговорил:
– Господин, я понимаю, что он Ваш брат, и уж точно не мне говорить Вам, как с ним поступать. Я осознаю, что я, лишившийся отца, хоть и воспитан Императором, вовсе не ровня Вам. Господин, но я не позволю Вам быть настолько требовательным к мальчику. Он ещё ребёнок, и это нормально, что он ошибается, проявляет слабость и не выполняет всего, что вы от него ожидаете. Просто дайте ему время.
Экор тяжело опустил руку на плечо Гэо, тот вздрогнул.
Корэр дёрнул своего нежданного защитника за руку, попытался оттащить назад, подальше от брата. Он знал, как бы сильно он не провинился, Экор его не убьёт, и вовсе не из-за родственных чувств, а потому, что пока Ра оставался сильнее его. А вот Гэо может запросто оторвать голову.
Напряжение повисло в воздухе.
Неожиданно Экор улыбнулся, похлопав Гэо по плечу, ответил:
– Да, ты прав.
***
Видение рассеялось, Корэр опять остался один…
По небу неспешно плыли три спутника, выстраиваясь в линию, словно стараясь догнать друг друга. Через пару ходов они наверняка зависнут над золотым шпилем, выстроившись от малого к большему, словно отражение замка в небе. Такое бывало редко. У каждого спутника своя скорость вращения. И рассчитывать её довольно муторно, да и попросту не нужно, ведь есть множество более важных дел. А Корэр не считал, он просто знал, что зависнут, так же как в ночь, перед днём когда от Золотой Империи осталось лишь название… И когда спутники выстроятся в ряд, что-нибудь также случится…
Корэр хмыкнул, пробурчав: «А может и не случится. Ведь бывало, когда случалось, а спутники не появлялись и вовсе, а бывало, когда висели они себе преспокойно, а ничего не происходило… Все эти предзнаменования – глупости.»
Уже давно над Золотым городом царствовала ночь. И было в ней что-то необыкновенно печальное. Хотя туман уже отступил, словно и правда был совсем не природным явлением. Корэру в какой-то момент показалось, что чувства, от которых он решил избавиться, забрала себе планета, и решила выразить вот такой вот картинкой. Но он поспешил прогнать эти нелепые мысли. Кто он такой, чтобы планета чувствовала вместо него? Что есть планета, чтобы чувствовать? У неё нет собственного разума, она вообще просто каменная глыба, привязанная словно на ниточку к своей звезде, силами миров.
Корэр, резко соскочив с подоконника, скрючился от боли. Опять он, задумавшись, разодрал только начавшие зарастать раны.
Прижав правую руку к боку, пошёл шатаясь в комнату, где обычно ночевал.
Он чувствовал что должен идти, спешить, его ждут, его зовут.
***
Сняв испачкавшуюся рубашку, промыв раны, Корэр наложил новые бинты. Гораздо удобнее было бы попросить Роктвика, но ему не хотелось попусту беспокоить незадачливого ученика лекаря, а свои трудности он считал пустым беспокойством.
Он опустился в кресло, не было сил искать в шкафу новые вещи, вообще не было сил, чтобы двигаться.
Корэр тихо проговорил, обращаясь к Вихрю:
– Как есть возможность, так ты от меня бежишь. А когда понял, что там ты никому не нужен, так решил вернуться? Хочешь, чтобы я за твоим осколком в самый край мироздания тащился…
– …
– Не нужно мне вот это вот рассказывать. Я давно уже не ребёнок, верящий каждому слову волшебной штучки, – проговорил Корэр, подумав, что вот теперь по логике ему бы следовало брезгливо поморщиться, но решив не делать этого.
– …
– И не пытайся мне внушить. Я не настолько безумец, чтобы посчитать навеянные мысли за свои собственные.
– …
– Вот и правильно. Полежишь пару девсов ходов, подумаешь, а там может тебя откопают.
Корэр свернулся калачиком, поджав ноги. Немного помолчав, глядя в пустоту, он спросил:
– А где сейчас Ар?
– …
– Как это просто позвони? Она же не помнит, что я её брат. Будет странно просто позвонить ей. Это может быть не так понято. Покажи мне.
В его сознании возникла картинка, как Эктори одетая в штаны и сапоги, больше её размера чуть ли не в два раза, закутанная в кучу разноцветных тряпок, с волосами от чего-то перекрашенными в оранжевый, кряхтя и сопя, но с азартным блеском в глазах, лезла куда-то с маленьким ножичком в зубах.
Корэр мотнул головой.
– …
– Конечно я рад… Очень рад, что она занимается тем, что ей по нраву.
Приложив немало усилий, Корэр заставил себя подняться, приодеться уже в свои вещи. Сходив умыться, выпрямил волосы. Критично осмотрел себя в зеркале. Бледный, с жёлтыми пятнами вокруг глаз, исхудавший, он был лишь жалким подобием себя прошлого.
Зафиксировав левую руку ремешками, обувшись в сапоги с каблуком повыше и прихватив Вихрь, юный Император спустился поесть. Девушка с кухни принесла ему поднос с кучей вкусностей, там была даже пара свеженьких булок, только вытащенных из духовки, но они совсем не пахли только испечённым хлебом и не были горячими.
Корэр печально осмотрел предложенную ему еду, как бы аппетитно она не выглядела, он, не способный к контролю сил миров, никогда не сможет ощутить вкуса, ему приходится есть уже переведённое в энергетическое состояние, а от этого пропадает и вкус и запах.
Корэр окликнул девушку, уже собравшуюся уходить:
– Не стоило переводить на меня чужое время.
Девушка удивлённо уставилась на него, но спросить не осмелилась.
– Мне безразлично, что в моей тарелке, – объяснил Корэр, – я всё равно ни чего не почувствую. Не стоит уродовать красивые и наверняка вкусные блюда, обесценивая труды вложенные в их приготовление.
– Простите нам наше самовольство. Матушка настояла, чтобы я принесла Вам это.
– Она пекарь?
– Да, господин, – застенчиво отводя взгляд, проговорила девушка.
– Если она тебя отпустит, бери себе чего перекусить, да садись, поболтаем.
– Но куда? – девушка была явно растеряна от такого предложения, думала, как бы отказаться, чтобы не обидеть Императора. Но встретившись с мальчишкой взглядом, пожалела его, сама не понимая причину тому.
Корэр слегка пододвинул ногой стул, на котором обычно сидела Ар, ответил:
– За столом четыре места, выбирай любое.
Девушка принесла себе чай, села рядом с Корэром, вновь отведя взгляд.
– Давай немного поговорим. Если ты конечно не против, – предложил юный Император подавшись немного вперёд.
– Да как же я могу быть против?
– Имеешь полное право. Я совсем не обижусь, пойму.
– Вы ведь Император, а я…
– А ты гражданин Империи. – Корэр слегка улыбнулся, попытался пошутить: – Вызови меня да хоть на кулинарный поединок, и будешь новым правителем. В готовке я совсем не разбираюсь. Я вообще мало в чём смыслю. Вот такой вот никчёмный дурак, которого очень просто сместить.
Девушка натянуто улыбнулась, проговорила:
– Но ведь это бессмысленно. Вы правите, я готовлю. У каждого есть то, чему его учили, то в чём он разбирается лучше других, и таков порядок миров. Зачем лезть в то, в чём совсем не разбираешься и разобраться не сможешь? Да и разве это не должен быть поединок на мечах?
– Про мечи в законах ничего не говорится. Подойдёт вообще любого рода состязание. Тот, кто хоть в чём-то обойдёт нынешнего правителя, займёт его место, если захочет. Но к счастью или наоборот, мало кто теперь обращает внимание на формулировку.
Девушка отхлебнула чай, сказанное правителем не укладывалось у неё в голове. Получалось, что та пара тринадцатков смельчаков или правильнее глупцов, что бросили вызов Корэру, могли просто предложить состязание в искусстве управления миров…
Император спросил у неё:
– Тебе нравится в Империи?
– Да. Наверное… – проговорила она немного неуверенно.
Именно эта неуверенность заставила Корэра переспросить, чтобы услышать более полный ответ:
– Я нигде больше не жила, мне не с чем сравнивать. Но здесь довольно хорошо.
– А если столицу засыплют пески? – продолжил расспрашивать её Император.
На лице девушки отразилось искреннее удивление:
– Как засыплют? А Вы? Вы же наш Император, Вы с господином Советником наверняка что-нибудь придумаете. Моё дело булочки печь.
Корэр кивнул. Он не знал что на это ответить… Поэтому просто попросил:
– Обещай забыть этот разговор…
– Как скажете. Обещаю забыть весь наш с Вами разговор.
Доев, он собирался убрать за собой посуду, но девушка остановила его, в очередной раз сказав:
– Господин, это моя работа, не Ваша.
– Мне не сложно, – попытался возразить Корэр.
Но девушка повторила:
– Ваша работа править Империей, Вас этому учили.
Ход синий: Глава 38: Оставить в прошлом
Корэр брёл по замку погружённый в свои мысли, из раза в раз прокручивая в голове диалог с девчоночкой – дочерью поварихи. Некоторые её рассуждения казались действительно здравыми, а другие он счёл полнейшей глупостью. Если не разбираться в том, что далеко от твоей сферы деятельности, даже в своей работе окажешься дураком… Хотя, возможно всё дело в том, что он Император, и его работа как раз таки разбираться во всём, а другие только, так и живут?..
Но тогда нужно всё это исправить! Гражданами, не заинтересованными в своём развитии конечно легко управлять, но такой народ не создаст ничего нового, не поднимет павшей Империи. Одна надежда, что девчонка была лишь исключением, а остальные не такие.
Корэр вспомнил про брата. Вот уж кто был бы замечательной заменой отцу. Экор, казалось, знал и умел всё. А самое главное, он применял эти знания, хотя порой его действия были дикими, даже по меркам имперской вседозволенности… Когда-то он, чтобы восстановить контроль над отрубленными, а потом приращёнными пальцами, научился шить. Делал он это в перерывах после тренировок, что вызвало волну шуток в его сторону от будущих сослуживцев. А Экор, когда ему это надоело, взял и зашил самому ярому шутнику рот…
Вспомнив про шитьё, Корэр решил заглянуть к модельеру, тот много с кем болтал пока работает, а ещё поговаривают, он куда старше, чем о нём думают. Скорее всего он – Корэр – просто потратит время в пустую, но ведь Гэо сказал, что нужно ждать, а то, как он проведёт это время ожидания, это уже его личное дело.
***
Модельер к удивлению Корэра сильно обрадовался его появлению. Предложил попробовать новый дизайн костюма. И уже даже собрался снимать мерки. Но Корэр остановил, сказав, что ему просто хочется поговорить.
Модельер был немного ошарашен, но пригласив Императора в кабинет, где обычно работал, попросил швей их не трогать.
Корэр опустился в кресло, заговорил:
– Возможно Вам покажется это странным, а особенно то, что я пришёл с этими вопросами к Вам… Общался я с одной девчонкой, хотя она старше меня… дочерью булочницы или поварихи, это не важно. Очень вероятно, что я услышал, совсем не то, что она хотела сказать, а потом ещё и додумал. Но она сказала, что у каждого свои задачи и не нужно пытаться разбираться в том, что тебе не предназначено. Она сказала, что мы – я и Советник, – разберёмся с Империей, а её дело булочки печь. Она же просто переложила всю ответственность за свою жизнь на чужие плечи, сказала, что у неё есть дело предназначенное ей от явления в миры живых.
– Да, господин. В словах этой девушки нет ничего странного. Государство, как единый организм может существовать только когда все его части выполняют отведённую им роль.
– Но ведь Вы говорите о живых, мыслящих созданиях! Они не часть системы, они… Нет, не они. Мы должны мыслить! Развиваться. Сомневаться. Пробовать что-то новое.
– Чтобы потом занять своё место, – спокойно подтвердил Модельер.
– Да какое место? – выпалил Корэр, стараясь придать тону раздражённость. – Вы смотрите на народ в целом, а я говорю про отдельные личности! Нет никакого единого целого. И не должно быть. Каждый должен думать о себе, развивать себя, и так будет развиваться общество.
– Вы предлагаете стать нам эгоцентристами. Но ведь возведение в абсолют собственного Я – есть первый шаг на пути к всеобщему хаосу. Мы уже прошли этап развития частного, когда всё длилось на моё и чужое. Хотя осталось упоминание о тех диких временах это имена и инструменты – единственное, что можно назвать своим.
– Быть может те времена были вовсе не дикими, может они были временем процветания?
Модельер хмыкнув, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, вспоминая. Заговорил он совсем тихо, каким-то таинственным голосом:
– Это было ещё когда госпожа ЭВиА была среди нас. Она не была нам правительницей, скорее доброй матерью, ведь она была той, кто создал нас и дал нам своё имя. Она позволяла нам порой слишком многое. Заигравшись, мы забывали, что тоже являемся частью этих миров. Это тогда появились отступники, искавшие силу, решившие забирать жизни других, для обретения могущества. Но сейчас не о них. Мой отец был воином. Он перед боевыми походами всегда приходил сказать о своих целях ЭВиА, так делали все воины. Подобно детям, предупреждающим мать, что уйдут далеко и надолго, но потом обязательно вернутся. ЭВиА ничего в ответ нам не говорила, только кивала. И мы шли славить имя нашей богини-матери. Мы соревновались кто был более отважен. Мы воспевали её. Мы предавали ей тела наших врагов. Но она не любила этих песен. Не обращала внимания на то, как каждый пытался показать себя перед ней лучше других. Мы тогда не понимали её. Мы думали, что каждый из нас прикладывал недостаточно упорства. И тогда мы начали ещё больше бороться между собой. С чего-то мы решили, что должны выделить из нас одного, кому ЭВиА подарит больше любви чем остальным. И каждый был уверен, что именно он был тем самым. Так начались войны. Мы убивали друг друга. ЭВиА нас остановила, но не всех ей удалось спасти. Среди убитых был и мой отец, его лишил жизни собственный брат. ЭВиА долго ещё втолковывала нам, что для неё все едины, и что не нужно быть лучшим, чтобы заполучить её любовь, нужно просто целиком и полностью отдаваться своему делу. Поняли мы это совсем недавно, вернее, только начали понимать.
Корэр замер, пытаясь осмыслить услышанное…
– Мы были варварами… – тихо проговорил он, не в силах поверить своим собственным словам. – Отец про те времена мало рассказывал, а в книгах такого нет… Мы действительно были варварами…
– А что Вас так смущает? – спокойно спросил Модельер. – Мы не гордимся этим фактом, но и стыдиться здесь нечего. Это лишь этап развития, который мы успешно преодолели и теперь должны идти дальше. Да, мы варвары.
Корэр взглянул на модельера, надеясь понять, что он шутит, отказываясь принять услышанное. Для него ЭВиА была воплощение аристократической интеллигентности. Это имя само собой как-то ассоциировалась с платьями и танцами, с балами и светскими вечерами. Ведь ЭВиА считалась первой законодательницей женской моды. А теперь получалось, что она была богиней дикарей, а дикарями были арии, теперь такие все правильные и возвышенные. Он прошептал, прерывающимся голосом:
– Не знал… Матерь-богиня, позволявшая детям играться? А не была ли это всё игрой? Постановкой? Боги любят шутить!
– О чём это Вы? – заинтересовался Модельер.
– Вся наша жизнь – игра безумцев.
Корэр встал, придерживая бок поплёлся прочь. Ему больше не о чем было говорить с модельером, который, как оказалось, был когда-то воином…
***
Вскоре Корэра отыскал Гэо, велел идти с ним, на все препирательства ответил, что он-то может и донести, ему не трудно, но Императору следует соответствовать статусу.
Они вошли в зал советов. Помещение это использовалось ещё при Ра, но было залом переговоров.
Со сменой правителя, комнату, расположенную через стенку от тронного зала переоборудовали, общую стену закрыли специальным экраном, делавшим её как бы прозрачной. Магия в Империи использовалась на каждом углу, поэтому даже восприимчивые к потокам энергии ничего бы не заподозрили. Делалось это для того, чтобы можно было следить за действиями Императора, уже прозванного Непутёвым, даже при его беседах один на один. Корэру это очень не нравилось, мало того, что при нём всегда были Советник и Гэо, не дававшие и слова сказать, так и кто-нибудь из совета, собранного, чтобы «помочь» ему править, обязательно наблюдал за всем этим, буквально у него из-за спины. Поэтому Корэр официально приказал Советнику самому разбираться на приёмах и постарался на них вообще не появляться.
В комнате их ждало девять высокопоставленных господ. Впервые с момента падения Империи, так много имеющих влияние арий собралось в одном месте. Заявилась даже мать Гэо – внешне прекрасная, с виду молодая, умная, но очень увлекающаяся женщина. Когда-то давно, когда Советник отправился в миры мёртвых, по неизвестной Корэру причине, она с великим удивлением обнаружила, что у неё, оказывается, был сын, возрастом чуть меньше тринадцати ходов от явления в миры живых, и была очень рада, когда Ра и Фор взяли мальчика на воспитание.
Корэр вздохнул – если даже эта госпожа изволила оставить исследования, которые считала самой важной вещью в мирах живых, значит произошло что-то действительно важное, или Советник так всё красочно им описал…
Почти каждого из собравшихся Корэр недолюбливал. Ведь почти каждый, кроме разве что двоих: матери Гэо и одного старого воина, – считал своим долгом поучать его при первом же подвернувшемся случае. Император игнорировал все читаемые ему нотации по мере возможностей. Но двое юнцов были особенно настойчивы. Убеждённые в том, что они гораздо мудрее и опытнее Корэра, всю жизнь только и делавшего, что читавшего книжки, в то время, как они успели поучаствовать во всех трёх войнах Империи с упырями, они постоянно норовили ткнуть Императора в его неудачи. Оба были немногим старше Экора, а список их заслуг только войнами и заканчивался. Оба они одинаково сильно раздражали Корэра. Порой он даже подумывал действовать по методу Экора, но у него бы не хватило сил, а зашивать… Слишком много крови. Слишком много грязи.
Вызвать на поединок, да обезглавить? Аккуратно в любом случае не получится, даже если сделал это очень точно, попытаться заставить Вихрь, оставить нити основы нетронутыми, пройти сквозь них, меч может просто решить, что слишком давно не ел… А убивать нельзя – у Империи и так граждан не слишком много. И Советник против: все порывы Корэра он останавливал из раза в раз повторяя, что юнцы довольно хорошие маги, потому им можно многое простить… Словно насмехался!..
Всего с одним из собравшихся у Корэра отношения были приятные обеим сторонам. Тот самый старый воин. Имя ему было Рун. С ним общение Императора ограничивалось просто почтительным поклоном при встрече. Корэр его уважал. Он выглядел, как мужчина средних лет, с лёгкой сеточкой морщин на лице – как объяснял Ра, для солидности, чтобы отношение окружающих было серьёзнее.
Рун был совсем стариком, из тех, кто был знаком с ЭВиА.
Корэр взгляну на него теперь несколько иначе, чем раньше, теперь он не мог не вспомнить истории, рассказанной модельером…
Корэра заставили сесть, занять место оставленное ему. Гэо встал рядом, положил руку ему на плечо, не давая возможности сбежать.
Советник приветственно кивнул, заговорил, тихо, как всегда, когда речь заходила о чём-то серьёзном:
– Мы совещались и приняли решение, что необходимо перенести остатки Империи на Малый материк.
– Моё мнение вас не интересует? – равнодушно спросил Корэр.
– Мы бы послушали Вас, – начал один из магов.
– Если бы в Вашем мнении было хоть что-то разумное, – закончил второй.
Взгляд Корэра пробежался по всем собравшимся, где-то внутри он всё надеялся отыскать поддержку, но уже понимал, что идей его никто не разделяет.
– Но мы не можем оставить город! – подскочил с места, попытался протестовать он. – Это всё, что осталось нам от мироздателей. Этот город, это не просто кучка зданий расставленных в форме цветка жизни. Это не просто память. Это технологии, ещё не до конца изученные в других мирах.
Император опустился в кресло, вздохнул, схватившись за бок, проговорил:
– Пусть все желающие переберутся на второй материк, но столица останется здесь и продолжит функционировать. Благодаря искусству управления силами миров нам не составит труда наладить снабжение.
Неожиданно вмешалась мать Гэо:
– Юный господин, мы предлагаем оставить город, но не навсегда. Мы возведём над ним купол, который сохранит всю архитектуру, всё, что не получится вывезти. Мы вернёмся в него как только найдём способ разобраться с угрозой песков и тех тварей, что в них обитают.
Все кивнули, подтверждая, что было высказано общее мнение. Даже Рун, обычно не вмешивавшийся во всё, что не касалось военных конфликтов, согласился:
– Юный Император, это самый разумный выход. Вам следует подготовиться – Вы отправитесь на Малый материк, договориться с теми кто уже перебрался туда.
– Мы подготовим корабли, перевести грузы, которые неразумно тащить на себе. За четверть сезона управимся, вмешался ещё один из ранее молчавших членов совета.
Неожиданно внутри Корэра вскипела непонятная ему самому злоба, выкрикнув, что раз уж за него всё уже давно решили другие, то какой ему вообще толк быть Императором, если на его мнение все плевать хотели, если его ни во что не ставят, он, разрезав ткань бытия, выскочил в другой мир, поддавшись направлявшему его Вихрю.
Гэо хотел было броситься за господином, но Советник остановил его, коротко сказав:
– Не сейчас.