Тимофей Дымов
Путешественники по временам и измерениям. Книга первая. Тайны Пятиречья
– Никакие не гады, а жители нашей деревни, – вскипел Диран. – Эти водяные грызлики, бобры, как ты их назвал, своими плотинами перегораживают реки и ручьи, отчего вода выходит из берегов и затапливает нашу деревню. А мы, огняки, на дух не переносим воду в больших количествах. Попить, понятное дело, можем, помыться тоже, но жить вблизи воды – это перебор. Огонь и вода – вещи несовместные для нашей магии.
– Короче, они там все в стройке, – продолжал Валар, но помочь в случае чего смогут. При мне один бобр за считанные минуты перегрыз толстенную сосну, она рухнула как подкошенная.
– Кого ты еще встретил?
– Пару оленей, пяток кабанов, по мелочи, какую-то хрень типа зайца, только с крыльями, как у летучей мыши.
– Крылолепус, – пояснил Диран.
– А, вот еще вспомнил. Короче, бегу я по лесу, воздух нюхаю. Засмотрелся на то, как этот ваш крылолепус взлетает. И тут бах-бдыщ, втыкаюсь со всего маха мордой во что-то большое и мягкое.
Отлетел назад, сижу, башкой трясу, в себя прихожу. Эта штуковина разворачивается, смотрю – а это бегемот, только огромный, больше слона, и у него четыре глаза. И мех на теле такой густой, фиолетовый. Я вообще в шоке был. А громила подошла ко мне, обнюхала, потом облизала мою морду и пошла дальше по лесу траву жевать. Я за ней. Догнал и спрашиваю:
– Ты, блин, кто, чудище лесное?
– Я – гиппоокус, и никакое я не чудище! Неприлично такие гадости девушке говорить. Тем более при первой встрече.
– А чего ты меня обнюхивала и облизывала? Что я тебе, котенок какой-то? Я боевой ягуар, а если бы я тебя порвал на части?
– Не порвал, у тебя глаза добрые и… рот маленький, – рассмеялась гиппоокус. В Пятиречье у меня нет врагов. Шкура бронебойная, шерсть ядовитая, мясо несъедобное. Поэтому мы никому здесь не нужны в качестве добычи.
Меня зовут Нелли, – представилась громила. – А тебя?
– Я Валар – боевой ягуар! – гордо отрапортовал я.
– Это я уже слышала. А что ты делаешь здесь? Насколько я знаю, у нас сейчас в измерении нет большой войны. Так, мелкие стычки.
– В гости к другу приехал отдохнуть, – соврал я. Пошел в лес погулять и чего-то заблудился.
– А как зовут твоего друга, где он живет? – не унималась Нелли.
– Слышь, хорош, ты чего любопытная такая? Шпионка, что ли?
– Никакая я не шпионка, мне просто интересно. Тут и поговорить не с кем, скучно. А впрочем, не хочешь, не говори, – типа обиделась Нелли, отвернулась и стала щипать травку.
– Ну, ладно тебе, ты это, не дуйся. У меня просто сегодня дел много, надо в кучу мест успеть. Поболтаем как-нибудь в другой раз, хорошо?
– Хорошо, – немного помолчав для виду, примирительно сказала Нелли. – Я всегда пасусь в этом лесу или в соседнем. Прибегай, поболтаем.
– А ты когда-нибудь гуляла рядом с замком? – решил я «закинуть удочку».
– Это такая большая каменная постройка с длинной высокой стеной? Была пару раз, но там делать нечего, трава совсем сухая и пахнет гарью. Не то что здешняя, спелая и сочная. Кстати, тебе, наверное, лучше там не появляться.
– Это еще почему?
– Да там какие-то полоумные маги ходят вокруг замка. Один меня увидел, глаза вытаращил и начал заклинания шепелявить и руками, как мельница, вертеть. Я постояла, посмотрела на него – и пошла себе в лес.
– А почему ты считаешь его придурком?
– Да потому что каждый мало-мальски опытный маг в Пятиречье знает, что мы, гиппоокусы, сами по себе есть порождение магии. И никакие магические штучки на нас не действуют.
– Понятно, круто. Ты полезный друг!
– Действительно ты так считаешь? – пасть Нелли расплылась в широкой улыбке, и она еще раз лизнула Валара в морду.
– Тьфу, ты давай без телячьих нежностей. Спасибо за информацию, до встречи. – И я убежал от этого ласкового бегемота, – закончил рассказ Валар.
– Больше никого не встретил? – строго спросил Гунтас.
– Больше никого. До замка добежал, из-за кустов на него посмотрел, и обратно. Вот, по дороге вас встретил.
– Что думаешь, Диран, – обратился пелин к огняку, – почему они не выставили шпионов на подходах к крепости?
– Как знать? Может, магии у них немного, может, маги неопытные. А может, и это вернее всего, они считают, что в Пятиречье им ничего не угрожает. Если что-то хочешь спрятать, положи на самое видное место, как говорится.
– Может, ты и прав, – водя магометром по сторонам, согласился Гунтас. – Странно, полное отсутствие магических ловушек и приманок. Вообще ничего. Такое ощущение, что обитатели замка напрочь отвергают всякую магию.
– Чего ты расстраиваешься? – спросил его Сервоет. – Нам же лучше, подойдем незамеченными, сможем получше все рассмотреть. А потом погуляем на свадьбе Валара и Нелли. Да, Валерка? Я смотрю, понравился тебе бегемотик? Любишь пышных барышень?
– Ха-ха, – смутился Валар. – Ничего не понравилась. И никакая она не толстая. Просто в меру упитанная и кость широкая.
– Это хорошо, что ты подружился с гиппоокусом. В будущем она нам сможет сильно помочь.
– Чем помочь? Она добрая, мухи не обидит. И драться наверняка не умеет.
Диран прыснул со смеху:
– Не умеет что? А-ха-ха, гиппоокус не умеет сражаться? Ну, ты, киса, и насмешил меня! – Старик чуть пополам не сложился от смеха.
– Дедушка, вы поаккуратней ржите, а то с сердцем плохо станет, – подколол его ошарашенный такой реакцией Валар.
– Как же мне не падать со смеха? – немного успокоившись, сказал Диран. – Да чтоб ты знал: гиппоокусы создавались специально для защиты Пятиречья от разных тварей типа рептусов. Однако, маги такого намутили при создании гиппоокусов, что сами до конца не поняли, что за зверь у них получился. Убить его невозможно, к магии он невосприимчив. Своих врагов они даже не побеждают, а просто давят ногами, пробегая по ним.
– А кто ими руководит во время битвы? – спросил Сервоет.
– Никто, они сами выбирают, кто враг, а кто друг. И делают это по одному простому принципу – задумал ты нанести вред Пятиречью – значит, враг, и тебя стоит уничтожить. Остальные друзья. Так их «запрограммировали» при создании.
– Круто, а почему она мне ничего не сказала? – недоумевал Валар.
– Так ты сам не стал с ней разговаривать. Гиппоокусы ленивы и медлительны, они все делают долго и основательно. И потом, она не увидела в тебе врага. Чего ей тогда демонстрировать боевой пыл?
– Теперь я понимаю, что гиппоокусы были выведены магами как средство защиты от самих себя, – задумчиво произнес Гунтас.
– Что ты имеешь в виду? – одёрнул его Диран.
– Ну, посуди сам: Пятиречье населено сплошь магами, волшебниками и колдунами. Только представь, сколько раз за все время эти безумцы (извини, старик, к тебе это не относится) могли уничтожить измерение. А когда есть гиппоокус, это практически невозможно. Только задумал какой-нибудь фанатик развязать войну, которая погубит измерение, и – раз! – гиппоокус тут же прочитает его мысли и затопчет могучими ногами.
***
– Вот ваш замок, за теми кустами, – сказал Валар и остановился, вдыхая ноздрями запахи прохладной ночи.
– Ого, а он действительно огромный! – присвистнул Сервоет, когда путешественники приблизились к замку.
– Да уж, наша краса, – с гордостью сказал Диран. – Дед мне рассказывал, что его строили целых тридцать лет.
Салант и его мастера выбирали только лучший камень и отборную древесину. Замок выдержал не одну вражескую осаду. Если бы не его защита, огняков, наверное, уже уничтожили во время многочисленных войн, которыми изобиловало прошлое Пятиречья.
Крепостная стена высотой двадцать метров и более шести метров толщиной изрезана внутри многочисленными туннелями. Говорят, что существуют и подземные ходы, но когда-то давно их затопило водой, и теперь они недоступны.
Путешественники с восхищением любовались монументальной постройкой, слушая рассказ старого огняка.
Смотровая центральная башня замка была настолько высока, что ее верхушка терялась в низких облаках. Остальные четыре башни были существенно ниже, однако гораздо толще в диаметре и с большим количеством бойниц для орудий. Главные ворота замка, сделанные не из досок, а из целых стволов гигантских деревьев, были окованы толстыми железными полосами. Стены крепости казались зеркальными. На них не было видно не то что швов от каменной кладки, но и самих отдельных камней.
– Эту хитрость подарили нам каменосцы, – пояснил Диран. – Это маги, живущие на другом конце Пятиречья и имеющие неограниченную власть над камнем.
Так вот, после укладки камней они сотворили заклинание «бесконечной гладкости». И после этого стены замка стали словно лед на зимней речке – скользкие и без изъяна. По ним не может забраться ни одно из живущих в Пятиречье существ, ни муравей, ни змея. Не говоря уже о более крупных.
Помню, дед рассказывал, как однажды враги осадили замок, подвезли орудия с железными ядрами, и стали обстреливать стену. Они надеялись пробить дыру и таким образом захватить крепость. Какой же их охватил ужас, когда пущенные ядра скользили по стене и отскакивали от нее обратно в сторону врага.
Неприятелю был нанесен серьезный урон его же собственным оружием. Отскочившие ядра поломали сами орудия и полностью разрушили вражеский лагерь.
Такое же заклинание маги сотворили для башен замка и всех его построек.
– Какой у вас «скользкий замок», – пошутил Валар, обнюхивая воздух. Для верности, чтобы удостовериться в словах Дирана, он разбежался и прыгнул на стену. Мощные когти беспомощно заелозили по отполированной поверхности стены, и ягуар, не теряя скорости, съехал вниз. С громким смехом Валар плюхнулся на мягкую траву.
– Хорош уже! Всех перебудишь, – Гунтас и Сервоет следовали за стариком, который повел их вдоль стены к малым воротам.
– Тише! – остановился Гунтас, прислушиваясь. – Вы ничего не слышите?
Из-за стены действительно доносились приглушенные звуки ударов молота о наковальню. Кто-то резал металл, пилил доски, забивал гвозди.
– Про это я вам и говорил, – сказал огняк. – Работают днем и ночью не покладая рук. С таким рвением они могли бы уже второй замок построить.
– Странно, недалеко от крепости мой магометр ничего не показывал. А здесь, в пяти метрах от стены, он почти зашкаливает. Может, сломался, – тряся прибором, размышлял Гунтас.
Крадучись, они обошли крепость и остановились у задних ворот. Имея такое уничижительное название, на самом деле ворота оказались под стать главным. Такие же огромные стволы деревьев, обитые железом, цепи и гигантские кольца вместо ручек.
– Неслабые воротца, – восхитился Гунтас. – А как же вы их открываете? Что, каждый раз зовете всех жителей деревни?
– Внутри стены есть специальный механизм, – пояснил Диран. – Куча разных шестеренок и цепей, а также система противовесов. Охраннику достаточно сдвинуть один небольшой рычаг – и ворота сами плавно открываются. А для особо нетерпеливых придумали потайную дверь.
Диран прошел еще немного и остановился напротив небольшой полукруглой железяки, чуть вылезающей из стены. Если не знать, что это ручка от двери, ее вполне можно было бы принять за остатки строительных конструкций, забытых невнимательным мастером после возведения стены.
– Ну-ка, отвернитесь, – скомандовал Диран. А сам подошел к воротам и сотворил уже известное Сервоету заклинание, открывающее любые двери: «Плейте орикус».
– Милости прошу, – пригласил он жестом войти в крепость.
– Ты не боишься, что здесь могут быть магические ловушки? – спросил его Гунтас. – Сам я их обнаружить не могу, потому что, повторюсь, мой магнитометр и так зашкаливает от избытка магии.
– Нет, не боюсь. Эту дверь могут найти и открыть только маги огняки, хоть я и использовал стандартное заклинание «всеоткрытости». Однако, не будучи нашего роду-племени, вы не справитесь с задачкой.
– Получается, что заклинания создают для конкретных существ? – поинтересовался любопытный Сервоет.
– Не совсем так. Само заклинание – это набор определенных звуков, слов, если угодно. Старейшины из Академии магии веками делают его более-менее универсальным, чтобы магам было легче запоминать.
Таким образом, заклинание можно сравнить с мясным или овощным бульоном – это основа, которую используют для приготовления любого супа. А вот уже от ингредиентов и специй, которые ты после положишь в бульон, и будет зависеть, какой суп у тебя получится.
Так и эта дверь, открытая Дираном. На неё было наложена печать «закрытости», а также «заклинание восприимчивости только к огнякам». Поэтому он и смог её открыть. Если бы это попытался сделать я, то с первым условием справился бы, а вот «заклинание восприимчивости» осталось бы для меня нерешенной задачей в силу того, что я не огняк.
– И еще, Диран, – обратился Гунтас к старику, – я подозреваю, что столь важная дверь, ведущая из леса прямиком в сердце крепости, должна быть освящена «духом доброй воли». Я прав?
– Ничего от вас не утаишь, хитрые пелины, – улыбнулся старик. – Прав ты, тысячу раз прав, – подтвердил он.
– Что такое – «дух доброй воли»? – спросили Сервоет и Валар одновременно.
– Это очень важный ингредиент, используемый при приготовлении магического «супа». Если на любое заклинание наложить «дух доброй воли», то развеять такое заклинание можно только по доброй воле самого мага. То есть, если он не хочет этого делать, а его заставляют, принуждают и даже пытают, ничего не выйдет. Поэтому, притащи мы сюда Дирана за волосы и побей его палками, он бы не смог открыть дверь, если бы сам не захотел.
– Ишь размечтался! Притащи за волосы! Да у меня и волос-то почти нет, – и старик негромко засмеялся.
– А вообще, Гунтас прав. Сколько было случаев еще до изобретения «духа доброй воли», что самые неприступные крепости, самые мощные армии пали от рук неприятеля. И происходило это потому, что враги захватывали мага и, пытая его, выведывали секреты.
– Получается, что теперь маги неприкасаемы? В смысле, бей его, не бей, результата все равно не добьешься. Наложил на всё «дух доброй воли» и порядок?
– Ну, во-первых, на всё «дух доброй воли» наложить нельзя, например, на проклятия или на яды – нет. А во-вторых, «дух доброй воли» требует значительных энергетических затрат, которые могут позволить себе не все маги. Поэтому, если ты обратил внимание, как бы эта дверь ни была магически защищена, всё равно сначала ее изготовили практически невидимой. А уж потом мудрили с магией.
– Вы идете? – еще раз позвал Диран. – Скоро начнет светать, а нам еще надо обратно до дому добраться. А ты, киса, – остановил он Валара, – побудь здесь. Посторожи открытую дверь, чтобы в нее никто не прошел. А если заметишь посторонних, рычи погромче. И не вздумай отлучиться, чтобы сожрать кого-нибудь. Потерпи – и дома я тебе отдам целого барашка.
– А ты клёвый, дед, – заурчал Валар. – Если с бараном не обманешь, буду приезжать к тебе каждое лето на каникулы. Идите спокойно, я всё сделаю как надо, – и он улегся на траву, перегородив дверь могучим телом.
И вот Сервоет, Гунтас и Диран оказались в тёмном туннеле, проложенном внутри огромной крепостной стены. Старик шел впереди. Над его ладонью парил большой огненный шар, освещая дорогу на десять метров вперед. Гунтас не выпускал из рук магометра, сканируя пространство вокруг.
– Интересно, где сейчас Колед? – подумал вслух Сервоет. – Надеюсь, его не поймали?
– Я тоже очень надеюсь, что он жив и здоров. И находится там, где ему было велено.
– Стойте, – скомандовал Диран и перегородил путь рукой. – Я что-то слышу, там – впереди, за поворотом, – и он загасил огненный шар. Мгновенно тьма окутала путешественников.
– Гунтас, возьми меня за ремень, а ты, малец, положи руку Гунтасу на плечо и аккуратно, потихонечку следуйте за мной.
– На плечо, а не на голову! – взвился пелин, когда Сервоет опустил свою пятерню на проплешину Гунтаса.
– Я что, вижу, что ли, где у тебя плечо, а где лысина? – парировал мальчик.
– Не тронь мальца, – осадил пелина Диран. – Ты сам меня два раза за задницу схватил, прежде чем нашел ремень на поясе.
Наверное, после этих слов пелин сильно смутился, и его лицо покрыл румянец. Однако кругом была беспросветная мгла, и конфуза Гунтаса никто не увидел.
Так они и шли, медленно, словно черепахи, боясь напороться в темноте на преграду или вездесущих ночных охранников. Шагов через сто добрались до небольшого скругления стены – поворота, как его назвал Диран, и увидели двух воинов. Те сидели на больших деревянных лавках и, опершись на копья, боролись со сном. Мечи и щиты стояли прислоненными к стене. Сразу же за постом начинался длинный коридор, перегороженный через определенные промежутки железными решетками, запертыми на замок. По обеим сторонам коридора размещались помещения, закрытые дверьми с маленькими оконцами наверху – на манер тюремных камер.
– Теперь у нас есть два выхода, – выглядывая из-за угла, произнес Гунтас. – Или мы сейчас разворачиваемся и идем обратно, ни с кем не вступая в конфликт. В этом случае ничего не узнаем о замке. И уходим не солоно хлебавши. Или же постараемся нейтрализовать этих обалдуев и двигаемся дальше. Но тогда велик риск, что нас обнаружат и может даже поймают. Что скажете?
– Мне всё равно, – ответил старик. – Хочешь уходить – давай уходить. Хочешь драться – я всегда готов: давно руки чешутся. Тем более, если речь идет о возврате замка Саланта нам – огнякам. Да, за это и жизнь положить не жалко.
– А я думаю, надо идти вперед, – твердо сказал Сервоет. – Не такая уж страшная преграда эти два сонных стражника. Зато, может, нам удастся выяснить что-то важное и остаться незамеченными. Вспомни, Гунтас, пацараи постоянно твердили: «…осталось очень мало времени. Надо торопиться».
– Да помню я, помню, – немного раздраженно ответил пелин. – Просто очень уж не хочется рисковать твоей жизнью из-за какой-нибудь ерунды. Кроме этого, не забывай, что разведчики, отправленные пацараями, были пойманы – ты сам видел их по телевизору. А они были далеко не самыми слабыми магами.
– Ну, ерунда там впереди или не ерунда, отсюда мы точно не узнаем. Пойдём уже, – и Диран первым зашагал в сторону стражников.
Гунтас последовал за ним. Последним шел Сервоет, стараясь припомнить подходящие заклинания. Хоть его и уверяли, что путешественнику это ни к чему, с магией было как-то спокойнее.
Подойдя к мужчинам на расстояние не более трех метров, Диран остановился, словно примериваясь. Охранники мирно посапывали, уткнувшись носами в копья. Гунтас начал рыться в сумке, просматривая пузырьки с магическими снадобьями.
– Только не вздумайте применять магию! – предостерегающе раздался тихий голос из-за ближайшей двери слева.
– Кто здесь? – Диран от неожиданности пукнул огнем, отчего прожег свои и без того не новые штаны. А Гунтас чуть не выронил из рук пузырек, который рассматривал при слабом свете настенного факела. Даже Сервоет застыл от изумления. Вся его недолгая мальчишеская жизнь пронеслась перед глазами. «Это конец, нас поймали!» – завертелось в голове.
Глава 10. Таинственный узник
– Прошу вас, только не пугайтесь и не делайте резких движений, – снова раздался голос. – Они уже уснули и будут спать до утра.
Диран стоял как вкопанный, держась за сердце. Гунтас, в силу более молодого возраста, уже оправился. Руки перестали трястись. На цыпочках он подкрался к двери, из-за которой раздавался голос, и прислушался. Маленький рост на этот раз сыграл с пелином злую шутку – окошко в двери было на недосягаемой высоте.
– Сервоет, иди сюда, – махнул он рукой. – Подойди ближе, я залезу тебе на плечи и посмотрю, что за монстр нас напугал. Нагнись немного.
Сервоет послушно оперся о дверь и согнул ноги в коленях. Гунтас живо вскарабкался ему на плечи, чуть подтянулся и заглянул в дверное окошко. На него уставились два больших зеленых глаза. Пелин даже отпрянул.
– Ты кто? – спросил он незнакомца.
– Прошу прощения, я не хотел вас напугать, – снова стал извиняться незнакомец и сделал на два шага назад.
Теперь Гунтасу были видны не только глаза, но и сам узник. Комната освещалась одной тусклой свечой, но даже этот полумрак не смог скрыть лица человека, изможденного неволей, голодом и, возможно, пытками. Это был мужчина с кожей фиолетового цвета, лет двадцати пяти на вид, с всклокоченными волосами, сильно небритый, с седыми проплешинами. Очень худое тело прикрывала грязная белая рубаха. На тощих ногах болтались рваные штаны. Обуви на нем не было, только какое-то подобие замызганных носков.
– Кто ты? – спросил он невольника. – Как сюда попал и что делаешь в замке Саланта?
– Подожди, – отодвинул в сторону конструкцию «мальчик-пелин» Диран и, произнеся заклинание, открыл дверь в камеру.
Гунтас, Сервоет и огняк быстро зашли и затворили за собой дверь. Узник опешил от такой стремительности. Он испуганно отошел в дальний конец камеры и присел на кончик деревянного табурета.
Старик грозно посмотрел на юношу, потом увидел кровать, подошел и устало сел на неё.
– Ты что, гад, добрых людей пугаешь? Упырь, что ли? Или, может, привидение? И выглядишь подобающе. Скажи спасибо, что я с перепугу не сжег здесь всё к свиням собачьим! Вон, из-за тебя штаны испортил. Как я теперь по улице пойду? Засмеют же в деревне.
– Ты кто? – повторил свой вопрос Гунтас. – Рассказывай живо, или мы тебя уничтожим!
– Меня зовут Малий, Малий Верный, – представился мужчина, – я узник этого замка. Дело в том, что я в Пятиречье совсем недавно. Я родился и вырос в Закане.
– Закане? – перебил его Гунтас. – Так ты что, человек-рыба?
– Так и есть. Меня забрали из дома в раннем возрасте и определили в Академию магов. Я проучился в ней целых пятнадцать лет.
– Пятнадцать лет? Почему так долго? Тупенький, что ли? – подшутил Диран. – Я больше двух-трех месяцев в году там не задерживался.
– Всё верно, – ничуть не обидевшись, продолжал Малий. – Не обижайтесь, но вы – обычный маг, и посещали Академию время от времени для повышения магической культуры. А перед нами ставились немного другие задачи.
– Перед кем это «вами»? – не понял Гунтас.
– Пацараи отбирали нас ещё подростками со всех измерений, по известным только им одним критериям. Потом, как я уже сказал, мы проходили долгое обучение в Академии магов. И в результате из нас сделали специалистов по управлению «реками силы» и рассредоточили по разным измерениям. Так получилось, что я попал в Пятиречье.
– «Реками силы» невозможно управлять! Это знает самый задрипанный маг, – стал спорить Диран. – Слушай, как тебя там? Или ты начнешь говорить правду, или я запалю тебя прямо в этой каморке.
– Магу 36-го уровня не подобало так ругаться и угрожать малоизвестным людям, – пожурил Малий старика. – Я понимаю вашу досаду по поводу испорченных штанов. Но, если бы я вас не остановил, всё было бы гораздо хуже.
– Не сердись. Диран, похоже, юноша говорит правду. Я слышал о подобных специалистах, но раньше никогда не встречал.
Значит, вот как выглядит тот, кто регулирует распределение энергии среди всех существ измерения? Интересно. – Гунтас внимательно изучал Малия.
– Познакомься, Сервоет, помнишь, я тебе рассказывал про «реки силы», про неограниченный доступ к энергии и так далее?
– Конечно, помню, – ответил мальчик.
– Ну вот, теперь тебе выпала честь лицезреть существо, которое решает, кому, когда и сколько энергии дать. А как же ты попал сюда, будучи столь высоко магически образованным? – вновь обратился он к узнику.
– Здесь моё место работы. Точнее не здесь, а на месте замка, под которым как раз и проходит «река силы» Пятиречья.
Вы совершенно верно заметили, что раньше специалистов, подобных нам, просто не существовало. Пацараям казалось, что «реки силы» бесконечны и непоколебимы. Однако последние несколько десятилетий (и здесь я открою вам небольшую тайну), «реки силы» стали испытывать проблемы. Точнее, они стали вести себя непредсказуемо. Вы как пелин должны знать такое измерение, как Аграт?
– Да-да, что-то такое припоминаю. Прекрасное цветущее измерение с мудрыми жителями. Хотя нет, наверное, я что-то путаю. Сейчас Аграт – это выжженная, безлюдная пустыня, – поправился пелин.
– Ничего Вы не путаете. Совершенно верно, Аграт – это некогда процветающее измерение, которое всего за несколько десятков лет превратилось в совершенно необитаемое.
– И что же с ним произошло?
– Мы подозреваем, что некто внёс изменения в структуру «рек силы» Аграта и местные жители перестали воспринимать ее как энергию своего родного измерения. Реки есть, они существует, текут, но энергией уже никого не питают.
Проще говоря, большинству существ Аграта был закрыт доступ к «рекам силы». Пользоваться ими могли лишь маги. Но что есть маг в измерении, где, кроме него, нет ни одного живого существа? Отшельник, не более. Естественно, что постепенно и маги покинули Аграт.
Вот поэтому пацараи и приняли решение подготовить нас – специалистов по исследованию и управлению «реками силы».
– Мамочки мои! – присвистнул Диран. – Вот это новость так новость! Хорошо, что я сижу, а то упал бы лбом о каменный пол.
– Действительно, неожиданно, – поддержал его пелин. – Кто бы мог предположить? Ну, и «река силы» под замком, а вы почему здесь, в камере?
– Дело в том, что когда я появился в замке в свой первый рабочий день, представился и сказал, что мне необходим тихий, уединенный кабинет для проведения исследований и опытов, мне ответили: «Хорошо» – и затолкали сюда. Уже второй месяц я сижу взаперти. Стражники ничего не объясняют, ничего от меня не требуют, однако не выпускают и скверно кормят.
– Ты разговаривал с хозяином замка?
– Нет, сказали, что он в отъезде. Я общался с его наместником, магом 31-го уровня. Довольно резкий и грубоватый тип. Он даже толком выслушать меня не захотел. Просто велел своим громилам заточить в камеру до приезда хозяина.
– 31-й уровень – это хорошо, это мы осилим, – сразу повеселел Диран. – А почему ты сам не применил магию? Что, юноша, в коленках слаб? Тебя же обучали в Академии магии целых пятнадцать лет! А ты сидишь здесь как какой-нибудь кряд и питаешься объедками, – старик брезгливо отодвинул ногой миску с противной сине-зеленой массой.
– Видите ли, уважаемый огняк, дело в том, что свою работу я могу выполнять даже в таких жутких условиях. Хочу отметить, что эти два месяца не были потрачены мной впустую.
В принципе, я полностью изучил «реку силы» в Пятиречье и пока никаких отклонений в её структуре не обнаружил. Она по-прежнему исправно питает энергией всех существ измерения и предоставляет неограниченный доступ магам.
В Академии нас учили не вступать в конфликт с аборигенами, если их деятельность не мешает нашей работе. В моем случае я получил то, что хотел, только в более скудном исполнении, так сказать.
– Так какого хрена ты нас звал, если у тебя все замечательно? Сидел бы себе тихо и не высовывался. Мы шли по делу, а ты нас отвлёк.
– Дело в том, что, еще раз повторюсь, – моя работа окончена. И я бы хотел отсюда выбраться и переместиться в другое измерение, чтобы представить отчет Совету времён и измерений. Но стража наотрез отказалась меня выпускать. Тогда я попробовал сотворить заклинание самостоятельного перемещения, но у меня ничего не получилось.
Попробовал вызвать пелина – тот же результат. Что бы я ни применял из своих магических способностей – всё впустую.
– И тогда ты, приняв нас за таксистов, решил окликнуть? – съязвил Сервоет.
– Так не бывает. Что-то у тебя из магии должно было получиться? – усомнился Диран.
– Дело в том, что Пятиречье – это моё первое самостоятельное задание. С пятнадцати лет меня обучали в Академии магов под присмотром мудрых наставников. Естественно, они прощали нам многие ошибки. Когда я прибыл сюда и рассказал, кто я есть, один очень толстый человек, наверное, комендант замка, сразу дал мне подписать какую-то бумагу. Я практически ее не читал, запомнил только крупный заголовок наверху листа «Д.О.Магиус».
– Вот ты горе луковое! – воскликнул от негодования Диран. – Не читал он, ну и дурак! Ты собственными руками подписал «Добровольный отказ от использования магии» в стенах замка. Да они тебя поймали как рыбку на пустой крючок. Чему вас только в Академии учат?
– Скверно, очень скверно, – в более мягкой форме повторил мысль огняка Гунтас. – Что же нам теперь с тобой делать? Сейчас ты ненамного полезнее тех спящих стражников, да и то у них есть копья и мечи. А у тебя одни лохмотья и истощенный организм.
– Прошу вас, заберите меня отсюда, я же предостерег вас от неминуемого провала.
– О чем ты говоришь, дистрофик! Это, кажется, мы сейчас тебя спасаем.
– Помните, я окликнул вас именно в тот момент, когда вы собирались применить магию против охранников?
– Конечно, помним, – оглядывая обгорелый зад, проворчал огняк. – Помешал свершиться благородному делу.
– А вы не задумались, почему они спят, да еще оба, да на боевом посту?
– Устали, вот и спят, ночь на дворе. А может, настойки из «солнечных ягод» перебрали. Я сам частенько этим грешу.
– Не всё так просто. Дело в том, что стражники – это «куклы мага», уровень магической культуры которого не меньше 47-го.
– «Куклы»? Ты ничего не путаешь? – переспросил его Гунтас.
– Кто такие «куклы мага»? – поинтересовался Сервоет.
– «Куклы мага» – это обычные жители измерения, не наделенные магическими способностями. Маг берет такого человека и полностью стирает его сознание, оставляя только животные рефлексы.
Потом накладывает на куклу несколько заклинаний, например «боевое бесстрашие» или «всевидящее око». И на выходе получается живая кукла, послушная хозяину-магу. «Куклу» можно использовать как отчаянного воина, или убийцу-смертника, или вечного раба.
У тебя в измерении, Сервоет, очень популярна сказка про Пиноккио, или Буратино. Так вот, папа Карло как раз и был таким магом, сотворившим себе «куклу мага». Только он был умным и законопослушным, поэтому вместо лысака взял на роль куклы обычное бревно.
Совет времен и измерений давно запретил создание кукол в большинстве известных миров как необоснованную жестокость по отношению к простым жителям. За сотворение куклы мага могут лишить неограниченного доступа к «рекам силы».
– Я всё равно не понимаю! Ну, «куклы какого-то мага» эти двое? Ну и что? Диран, ты же тоже сильный маг. Что, с ними не справишься?
– Дело не в том, какой я маг. А в том, что «кукла» – это часть своего хозяина. Как твой мизинец, например. Если я тебе начну ломать мизинец, ты почувствуешь боль или нет?
– Конечно, почувствую, не надо мне ничего ломать, – Сервоет даже засунул руки в карманы, глядя на разошедшегося деда.
– Вот и маг почувствует всё, что мы попытаемся сделать с его «куклами». Понял теперь?
– И как нам быть?
– Предлагаю просто тихонько обойти их – авось не заметят, – предложил Малий.
– Ты идти-то можешь? – оглядывая изможденного узника, с сомнением в голосе спросил Гунтас.
