Тимофей Дымов
Путешественники по временам и измерениям. Книга первая. Тайны Пятиречья
– Обходите его с боков. Когда я дам команду, наваливайтесь и хватайте его. Опыт у вас уже есть, – съязвил пелин.
– А если он вооружён? – с сомнением произнес Колька.
– А если вооружён, то пристрелит тебя. И не будешь больше доставать нас своими глупыми вопросами, – пробурчал Гунтас и легонько толкнул Кольку в спину.
Ребята стали обходить свою жертву. Пелин пошел напрямую, слегка пригнувшись к земле, от чего стал похож на огромную крысу с мохнатой спиной. Поскольку его путь был короче остальных, он первым добрался до мужика с фонарем.
Громко крикнув «Держи его!», Гунтас отважно бросился ему на спину. Ребята последовали примеру и дружно навалились на уже падающее тело. Минута борьбы – и всё было кончено. Мужик лежал на полу, связанный чем-то липким. Пелин и ребята, тяжело дыша, сидели поверх пленника.
– Почему ты не применил магию? – отдышавшись, спросил Серёжка.
– Здесь нельзя применять магию. Через эту штуку, – пелин махнул в сторону огромной трубы, рядом с которой они недавно прятались, – проходят частицы от всех посылок мира. И неизвестно, как на этих частицах отразятся даже самые слабые заклинания. Ты же не хочешь, чтобы завтра Никита вместо нового велосипеда получил трехногого кота или черепашку с холодильником вместо головы?
– Нет, не хочу.
– И я так думаю. Поэтому – только грубое физическое воздействие, и никак иначе.
– А чем ты его связал? – брезгливо трогая липкие веревки, спросил Валерка.
– Эта паутина гигантских пауков-слоноедов.
– Пауков-слоноедов? Ты ничего не путаешь?
– Да, именно слоноедов. Это как у вас пауки-птицееды, только больше в 350 раз. Они водятся в измерении Аранеус, плетут сверхпрочную паутину, способную выдержать слона, подвешенного в воздухе.
– Бедные слоники, – сочувственно сказал Колька.
– Бедные? Ты не путай их с вашими слонами. Эти свинобомбы несут яйца, причем по 5–7 яиц за раз. Поэтому на Аранеусе их тьма-тьмущая. И если бы не пауки-слоноеды, слонам самим уже негде было бы жить.
– Вы про меня не забыли? – заскулил пленник снизу.
– Как же, забудешь тут! – проворчал пелин. Ты зачем, террорист такой, хотел взорвать Центральный телепортатор? Чего тебе в жизни не хватало, собака ты плешивая?
– Эти поганые роботы сами виноваты! – пошёл в наступление связанный. – Они превратили нас в тупых беспомощных потребителей. Мы живём на всем готовом. Даже напрягать мозг не приходится. Стоит на секунду задуматься, какую рубашку надеть, – и тут же эта металлическая коробка предлагает тебе на выбор 15 вариантов.
А вчера я закрылся в туалете, чтобы хоть минуту побыть наедине с собой и подумать о великом. Так нет же, сначала роботы предложили мне на выбор 50 видов туалетной бумаги и долго рассказывали об особенностях каждой. Потом, видя, что я не реагирую, вызвали робота-врача, который учинил мне полный медицинский осмотр.
– Значит, комфорт и беззаботность тебе не по душе? Хочешь великих испытаний и листочек дуба вместо туалетной бумаги? Хочешь почувствовать себя сильным и независимым? Так-так, – и пелин медленно достал уже знакомый свисток – Эрат.
– Ребята, подождите меня здесь. Мне надо доставить этого господина в измерение его мечты, – хитро улыбнулся он. – Пока отойдите в сторонку.
Мальчишки отошли подальше от связанного мужчины. А пелин, наоборот, поудобнее уселся на нем. И трижды дунул в свисток. Гунтас и пленник растворились.
– Куда он его понёс? – спросил Валерка.
– Гунтас же говорил, в измерение «Арго».
– Хорошо, что не к паукам-слоноедам. Давайте, пока его нет, покушаем? – предложил Колька. – Всё равно здесь делать нечего. Кругом одни трубы и пульты с кнопками. Нет чтобы этого мужика ловить в зале с игровыми автоматами или на стадионе!
– Отличная идея! – ребята, рассевшись на каких-то ящиках, достали мегачипсы и с аппетитом стали жевать.
– Добрый вечер и приятного аппетита, – раздался вкрадчивый голос из темноты.
Мальчишки подпрыгнули от неожиданности чуть не подавившись.
Серёжка первым пришёл в себя, схватил фонарик недавнего пленника и стал бешено водить лучом света по стенам, полу и потолку.
– Прошу вас, не надо яркого света, – прикрывая глаза ладонью, к ним навстречу вышел высокий худощавый старик. Одет он был в тёмно-синие штаны и такую же куртку, на груди которой красовалась большая буква «М».
– Кто вы? Что вам здесь надо? Тоже пришли взорвать телепортатор? – обступили старика мальчики.
– Ну что вы! Ни в коем случае! Меня зову Олег Николаевич, – представился старик. – Я живу здесь внизу.
– Где? В подвале телепортатора?
– Нет, значительно ниже. В шахтах довоенного метро. А что вы все жуете?
– Это наш обед, – сказал Колька. – Хотите? – и протянул старику мегачипс.
Олег Николаевич не спеша развернул упаковку, достал серый квадратик, посмотрел на него при свете фонарика, понюхал и только после этого положил в рот.
– Не бойтесь, не отравим, – приняв его медлительность за нерешительность, подбодрил Колька.
– Кто вы, Олег Николаевич, и что делаете здесь один ночью? – повторил свой вопрос Серёжка.
– Меня невозможно отравить, – парировал старик. – Какой забавный бубльгум, – восхитился он, не переставая жевать.
Потом, очевидно, насытившись, проглотил мегачипс и, внимательно оглядев ребят, начал свой рассказ:
– Как я уже сказал, меня зовут Олег Николаевич. Я – мутант, то есть человек, переживший великую планетарную войну.
– Вот что значит буква «М» на Вашей куртке? – испуганно спросил Валерка.
– Нет, – улыбнулся старик, – буква «М» означает «метрополитен». До войны я работал в этой организации электриком. Когда началась бомбёжка, наша бригада из 10 человек занималась очередным осмотром оборудования глубоко под землёй.
Примерно через час после начала смены дежурный по рации передал нам, что наверху что-то случилось, но оснований для паники нет, поэтому нам велели продолжать работу.
И мы продолжали. А когда через шесть часов окончилась смена, попытались выбраться наружу, но не смогли этого сделать. Затворы всех станций уже были заперты.
Вентиляционные шахты, ведущие на поверхность, были завалены землей и асфальтом или затоплены. На станциях мы встретили своих коллег, также дежуривших в тот день под землей. Из их обрывочных рассказов смогли кое-как сложить картину произошедшего на поверхности.
Запуски ядерных ракет были такими стремительными, а взрывы настолько разрушительными, что большинство людей просто не успели спуститься в бомбоубежища, расположенные в метро. С лица земли за секунды сметались целые города и страны. Хуже всего пришлось скученной и тесной Европе и Японии. Их просто стёрло в пыль. Россия до Урала была также почти полностью уничтожена. Часть Северной Америки сожжена и затоплена. Южной повезло чуть больше. Везде царили паника и хаос.
И только здесь, под землей, все было тихо. Еды у нас хватало, воздуха тоже, места хоть отбавляй. Выйти мы все равно не могли, поэтому решили просто ждать. В общей сложности мы прожили в метро, не выходя на поверхность, более 4 лет.
– А как же радиация? – не верил своим ушам Колька.
– В этом и состоит величайшее чудо. Радиация, погубившая миллиарды людей по всему миру, лично для нас стала подарком судьбы. Дело в том, что какая-то её часть вместе с воздухом все равно просачивалась в наше подземелье через систему вентиляции подземных туннелей. Но попадала постепенно, в крайне малых дозах. Не знаю, каким образом, но мы не заболели, а мутировали.
– Подождите, – тут только до Кольки дошло. – Если Вы пережили ядерную войну, а до войны были взрослым человеком, то сейчас Вам должно быть не меньше 200 лет?
– 232, если быть точными. До начала войны мне было 42 года.
– Но это невозможно! – воскликнул Серёжка. – Так долго люди не живут!
– Люди не живут, а мы – мутанты – вполне. Еще никто из моих коллег не умер, хотя некоторые из них старше меня. Главное, что мы поняли, – нам сильно вредит прямой солнечный свет: от него кожа сильно зудит и начинает быстро стареть. И еще надо поменьше кушать, потому что с пищеварительной системой у нас не очень. Наверное, сказались годы в заточении, когда приходилось питаться одними быстрорастворимыми кашами и макаронами. А в остальном мы такие же, как и другие люди. Любим полежать на диване, посмотреть телевизор, поиграть в футбол, половить рыбу.
– И много вас таких?
– Чуть больше трехста человек в нашем городе. Сколько мутантов в других городах, где до войны было метро, сказать трудно. Мы занимаем практически все станции бывшего метрополитена. Оборудовали их под себя. Очень удобно – заказываешь наверху в уличных автоматах всё, что хочешь, и потом приносишь под землю.
– А что, люди про вас ничего не знают?
– Обычные жители не догадываются. Про нас знают только военные и правительство. Сначала они хотели истребить всех мутантов, но потом поняли, что мы не опасны. Теперь у нас с ними даже заключен официальный контракт – мы истребляем под землей огромных крыс и насекомых. Они, твари, тоже мутировали после войны до неприличных размеров.
Находим их и убиваем, чтобы те не выползали на поверхность и не пугали жителей города. А за это люди разрешили пользоваться нам благами цивилизации. Единственное ограничение – поменьше показываться на поверхности. Но мы и рады, нам там все равно делать нечего, особенно днём.
– А как же ваши дети? Без школы, врачей, развлечений?
– У нас крайне редко рождаются дети – тоже, видимо, последствия радиации. Врачи нам не нужны, мы никогда ничем не болеем. Школа сама к нам приходит по живым каналам телевидения.
А насчет развлечений… тут вы совсем неправы. Только три дня тому назад мы отмечали открытие нового аквапарка в городской канализации. А через месяц в лондонской подземке состоится международный фестиваль «Мутант авто», на который съедутся мутанты-гонщики со всего света.
– Ладно, мне пора идти, – заторопился Олег Николаевич. – Скоро рассвет начнется, а мне еще кучу заказов надо сделать уличным автоматам. Жена написала целый список всякой всячины, – потряс он небольшим клочком бумаги.
– Нам не разрешают ставить Телепортаторы под землей, вот и приходится таскать все вручную. Счастливо вам, ребята. Будете у нас, заходите в гости, покажу, как мы живем.
– Обалдеть! – Валерка всё еще не верил в услышанное. – Настоящий живой мутант! И не сожрал нас. В школе пацанам расскажу, никто не поверит!
– Не расскажешь, – тихо, но твёрдо возразил ему Серёжка. – Вы никому ничего не расскажете. Иначе в дурдоме я вас не буду навещать. Если еще не поняли: всё, что вы видели и слышали в других измерениях и временах – это ваша личная тайна. С ней живете и с ней же умрете.
– Ладно, не гунди, поняли мы. Но мутант! Прикинь, Колька, если бы ты шел в городе и провалился бы в люк. Всё, кранты, они тебя бы там сожрали!
– Сам дурак, – парировал Колька. – Олег Николаевич на вид вполне приличный дядька и одет нормально, как мы. Не едят они людей, и телики у них есть. Он же сам нас в гости приглашал.
– Поэтому и приглашал, – не унимался Валерка. – Хотел свежего мясца попробовать. Видел, как у него глаза блестели? Поэтому и заманивал аквапарками.
– Всё, перестаньте. Вы что, главного не услышали? Он же сказал, что ядерными взрывами были уничтожены почти ВСЕ страны! А вы о каком-то мясе речь ведёте. Вы понимаете, что это значит?
– Что? – мальчишки уставились на Серёжку.
– Это значит, что мы и наши дети, а может и внуки, погибли в той ужасной войне.
– Вот, блин, жесть, мы об этом как-то не подумали. И что теперь делать?
– Не знаю, надо найти пацараев и поговорить с ними об этом.
– Правильно, Сервоет, – сказал как всегда появившийся из ниоткуда Гунтас. Ты всё точно понял и сделал нужные выводы. Возьмитесь за руки, мы отправляемся.
Три свистка, секунда – и в помещении главного пульта Центрального телепортатора уже никого не было. Только на полу продолжал освещать несколько оберток от мегачипсов брошенный фонарь.
Глава 6. Пятиречье
– Где это мы? – Серёжка смотрел по сторонам и не понимал, почему зал пацараев так сильно изменился. Не было огромной Серёжкиной комнаты и привычного стола с вулканом. – Где старцы? Мне нужно с ними срочно поговорить.
– Встреча с пацараями пока подождет. Сейчас у нас есть дела поважнее. Добро пожаловать в Пятиречье – измерение магов, колдунов и прочих волшебников.
Ребята огляделись. Они стояли посредине просторной деревянной избы. Маленькие окна были закрыты цветастыми занавесками. Пол почти чёрный то ли от времени, то ли от грязи был устлан большими медвежьими и оленьими шкурами. В углу стояла старая каменная печь, сложенная из валунов. Рядом с печью из камней побольше был устроен очаг с открытым огнем. Над очагом висел чугунный котелок внушительных размеров. В котелке что-то булькало. Избу наполнял аромат мясной похлебки.
– А вот и вы, ребятки. А я уже заждалась! – прямо с порога приветствовала их бабулька, только что зашедшая в дом.
Это была маленькая кругленькая женщина, лет 70 на вид, одетая в овчинный тулуп и валенки. Волосы на голове были аккуратно спрятаны под большой пуховый платок. Бабушка тащила за собой вязанку дров. Ловко бросив их к печке, быстренько скинула тулуп и валенки. Развязала платок и устало присела на стул.
– Уф, снегу, снегу-то намело. Думала, сбегаю в лес, дров нарублю. А не тут-то было. В сугробе налетела на ветку, сломала лыжину. Пока выбиралась, уж темнеть стало. Хорошо, всех волков перебили еще в том году, а то сожрали бы и не подавились, окаянные!
– Какие сугробы? Какие волки? Ты что, бабка, совсем из ума выжила? У вас лето сейчас должно быть! – возмутился пелин. – И чего ты в тулупе и валенках? Совсем память отшибло, старая?
– Окстись, окаянный! Да не может такого быть! Какое лето? – и она живо метнулась к окну. Распахнула занавески. Тотчас в глаза ударило ослепительное летнее солнце. За окном зеленела травка, за небольшой рощей в речке резвились ребятишки, на лужайке паслись гуси. Бабка так и села на пол рядом с оконцем.
– Вот Анфиска, вот зараза! Опять меня заколдовала, пока я спала! Ну я ей сейчас задницу надеру! – и старушка принялась шарить вокруг в поисках лозы, кочерги, веника – чего угодно, лишь бы проучить проказницу Анфису.
– Успокойся ты уже. Мы к тебе по делу, забыла, что ли?
– Не забыла, не забыла, – причитала женщина. – Ну, Анфиска, приди ты домой, я тебе такое устрою! Узнаешь, как над бедной бабушкой издеваться. Я в том сугробе чуть все нутро не отморозила, пока выбиралась. И дрова эти, пропади они пропадом, три версты на себе тащила.
– Марфа, у нас дело, нам надо спешить, – с большей настойчивостью обратился к ней пелин.
– Ой, Гунтастюшка, ой мой родненький, сейчас, сейчас. – И хозяйка стала быстро ставить на стол тарелки, ложки, чашки, резать хлеб. – Вы пока присядьте, отдохните, покушайте с дороги. А я мигом. Только это заразу отыщу, и сразу к вам обратно.
Марфа поставила на стол дымящийся котелок с мясным варевом и, не одеваясь, выбежала на улицу. За окнами раздалось: «Анфиска, Анфиска, где ты есть? Покажись, тебя гости ждут».
Гунтас деловито взял большую ложку и стал раскладывать похлебку по тарелкам. Потом каждому в кружку налил до краев кваса. Отрезал по большому ломтю свежего белого хлеба.
– Ну, не будем время терять. Садитесь, перекусим, – обратился он к ребятам. – А я пока вам расскажу, что к чему.
Собственно, мы с вами прибыли в то измерение, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор. Называют его Пятиречьем. Сейчас находимся в доме, расположенном прямо над одним из порталов. Мы решили устроить в этом измерении постоянные порталы перемещения, так как здесь достаточно велико количество перемещаемых существ. А каждый раз оборудовать временные Нерусы хлопотно и отнимает много времени.
Чтобы наш портал был в безопасности, мы направили сюда Марфу Травницу – очень сильного, но уже довольно старого мага. В былые времена она одна могла остановить пару десятков тафаргов, этих безжалостных обитателей чёрных дыр.
– А разве чёрные дыры обитаемы? Я в книжках читал, что внутри них ничего нет, – вмешался любознательный Колька, уплетая за обе щеки наваристую мясную похлебку и закусывая мягким хлебом.
– Это ты расскажи покойным жителям двадцати измерений, которых уничтожили тафы. Может, тебе, лысаку, там будет и неуютно, но для тафаргов чёрная дыра – дом родной.
Раньше Марфа, состоявшая в передовом отряде боевых магов, громила этих вражин направо и налево. Но годы берут своё, вышла на пенсию. И теперь охраняет один из постоянных порталов в Пятиречье.
– А кто такая Анфиса?
– Это ее внучка, а точнее ученица. Еще та проказница, начинающий маг. Любит подшутить над бабкой. То избушку поднимет над землей на тридцать метров так, что Марфе, чтобы в туалет пройти, надо как спецназовцу по веревочной лестнице спускаться. То вон зиму посреди лета устроит. Ну что, поели?
– Поели, спасибо, очень вкусно, – хором выговорили осоловевшие ребята.
– Готовить старая карга умеет. Травок своих сыпанет – не захочешь, а всё вместе с котелком съешь, и еще добавки попросишь.
В это время в избу зашла Марфа. За собой она тащила за руку рыжеволосую девчонку лет тринадцати в красном сарафане и сандалиях на босу ногу. Та хныкала и упиралась.
– Иди-иди. Покажи уважаемым людям, какая ты у меня есть оторва. Вот задать бы тебе трепку. – Она показно замахнулась, а после погладила Анфиску по голове.
– Ну что, Гунтастюшка, ребятки, покушали? А давайте я вам еще добавочки положу?
– Не надо! – Гунтас наклонился к ребятам и зашептал: – Её как-то поймали великаны – пожиратели плоти в измерении «Живоглот», Сервоет с ними уже познакомился, – и Гунтас подмигнул Серёжке. – Они ее поймали, ну и, понятное дело, решили сожрать. А она им говорит: «Ой, ребятки, обождите, дайте десять минуток, и всё будет хорошо». Короче, наготовила и наколдовала им столько разного, что после такого сытного обеда несколько пожирателей плоти умерли от обжорства. Вот такая хитрая Марфа наша.
– Садись и слушай, что тебе умные люди скажут, – усадила наконец бабка Анфису за стол. Девчонка стихла и с любопытством уставилась на ребят.
– А этого хорька я знаю! Он к нам месяц назад приходил, – и она тыкнула пальцем в Гунтаса.
– Ох ты ж, Боже мой, ополоумела, что ли? Не обижайтесь, господин пелин, это она шутит так. И совсем вы на хорька не похожи.
– Я уже не обижаюсь. Попривык как-то, что лысаки видят во мне хорька. Что еще возьмешь с недоразвитых? К тебе это, Марфа, не относится, – поспешил исправиться он.
– Молчи, глупая! Сейчас рот завяжу узлом, будешь год немая.
Гунтас поднял руку, требуя тишины и внимания. Возня и ругань в избе вскоре стихли.
– Итак. До нас дошли сведения, что ты, Марфа, выследила воинов Братства огня?
– Так и есть, случайно столкнулась с ними в лесу, когда травки и ягоды собирала. Проводила до самой ихней крепости, – подтвердила бабулька. – Дальше пройти не смогла, уж больно много народу там топчется. Можно было, конечно, прямо так в лоб напасть на стражу да навести шороху. Но пацараи велели пока сидеть тихо и не привлекать к себе внимания.
– Совершенно верно. Лишняя огласка нам сейчас ни к чему. Мы не знаем их истинные силы, не понимаем, кто стоит за ними. Даже не знаем их главаря. В таких условиях открытое нападение может стать самоубийством. Что ты еще успела заметить?
– Ну так, по мелочи. Те, кого я выследила, оказались магами так себе, совсем слабенькими.
– Как ты это выяснила?
– Да просто. Уж очень они ходят быстро, не шли, а прямо бежали. А у меня ноги уже старые, слабые, и я за ними не поспевала. Вот я на одного и навела порчу живота – понос наслала, одним словом. Он, бедолага, бегал в кусты каждые 10 минут, а его напарник сидел на траве и терпеливо ждал засранца.
Поэтому я их сумела догнать и даже перегнать немного. А со вторым вот что сотворила. Он попить присел к роднику. А я в воду огромную дозу кислорода напустила. Он водички-то испил, его и раздуло, как воздушный шар. Уже взлетать стал. Хорошо, что его товарищ успел за ремень на брюках ухватить. Так с ним и шел потом по лесу, как малыш с воздушным шариком, пока тот не сдулся.
– Я смотрю, Марфа, шутница ты почище своей внучки, – засмеялся Гунтас. – Я надеюсь, в похлебку ничего такого ты не подмешала?
– Что ты, как можно, Гунтастюшка, родное сердце!
– Шучу, шучу, – приобнял старуху пелин. – Рассказывай дальше.
– А дальше и рассказывать нечего. Больше я этих двоих в нашем лесу не видела.
Потом несколько раз сама ходила к их крепости. Анфиске показывала, чтобы знала девка, куда суваться не надо.
– Это хорошо, стало быть, твоя внучка сможет нам дорогу к замку показать?
– А чего не смочь, конечно, сможет. Проводит в лучшем виде, самой короткой тропкой. Только идти туда лучше вечером. Во-первых, не так жарко, а во-вторых, глаз сторонних поменьше. А пока я вам еще добавочки положу.
Путешественники не успели опомниться, как их тарелки уже были полными, а куски хлеба рядом с тарелками больше прежних раза в два.
– Ну, раз такое дело, будем кушать, – и Гунтас снова принялся за трапезу.
– А вы кто такие, мальчики? Откуда к нам пожаловали? – ехидно спросила Анфиса.
– Мы не мальчики, а путешественники по временам и измерениям, – гордо ответил Серёжка. – Я Сервоет, а это мои друзья, Николай и Валера.
– Не Валера, а боевой ягуар Валар, – гордо произнес мальчуган.
– А сколько вам лет?
– Нам по 12 лет, но это ничего не значит, – надул щеки Колька.
– Понятно, а я здесь совсем одна. Бабушка меня даже в деревню не пускает. Скукотища.
– И правильно, что не пускаю. Кто прошлый раз коровам куриные бошки наколдовал? Они потом чуть пастуха не заклевали. А кролики-оборотни тоже не твоя работа?
– Они сами умерли, я их только воскресила и всё, – отбивалась Анфиса.
– Да уж, всё… Эти твари по деревне всю ночь бродили с красными глазами и вытянутыми вперед лапами. Всех перепугали, с живыми кроликами подрались, а потом в лес убежали. Ты сначала магии научись как следует, а потом ручонки распускай, – поучала Марфа внучку.
– Знаю я, тысячу раз уже слышала. Научись, обучись, подожди. Сама вон уже в 17 лет с рептусами сражалась, и ничего, живая еще.
– Сражалась, потому что тогда была война. Эти разбойники и грабители захватили несколько порталов в различных измерениях, выгнали оттуда пелинов и безобразничали по полной программе. Помнишь, Гунтастюшка, как вам тогда досталось? – обратилась старуха к транспортному работнику.
– Помню, как такое забудешь. Рептусы хоть и кровожадные и жестокие, но очень умные твари. Они знали, что пелинов убивать нельзя, а прогнать можно. Вот и заставили нас силой оставить три или четыре портала. А потом напали на эти измерения и стали их грабить.
Если бы не объединенная армия магов и катаргов, много бед натворили бы эти разбойники.
– Славная была битва, – ударилась в воспоминания Марфа. – Разрешены любые заклинания, кроме расщепления. Делай, что руки умеют и голова соображает. Красота…
Я тогда получила свое первое боевое ранение. Один поганый рептус подкрался ко мне сзади и попытался проткнуть мечом. Хорошо, что на мне было заклинание «рубаха-броня». Меч соскользнул по ней и оцарапал мне кисть, чуть палец не оттяпал.
– Вот видишь, бабушка, а меня все время останавливаешь. Я тоже хочу стать боевым магом!
– Станешь, всему свое время. А пока учись, навоеваться еще успеешь.
– Помню, тогда я первый раз влюбилась, – продолжала она. – Была страшная заваруха, вокруг меня рептусы разлили греческий огонь, который невозможно потушить. И я бы сгорела, если не мой ужик, который отважно прыгнул прямо в пламя и на руках вынес меня из огненного круга смерти.
– Какой ужик? Вы имеете в виду катарга? – поправил её Сервоет.
– Это для тебя он катарг, или змеечеловек. А я его называла «мой ужик». Настоящий красавец-мужчина. Гора мышц и отваги. Архос его, кажется, звали.
– Вы были знакомы с Архосом? – удивился Сервоет.
– Это был его дед, – пояснил Гунтас. – Катарги, хоть и искусные воины, но природой им отмерена крайне короткая жизнь. Живи они подольше, завоевали бы много миров.
– Почти стемнело, думаю, нам пора, – стал собираться Гунтас.
– И верно, что-то мы разговорились, – засуетилась старуха.
–Значит так, Анфисушка, слушай внимательно и запоминай. Сначала идёте по лесу, потом пересекаете поле и сразу налево.
– Да знаю я, бабушка, знаю. Сколько раз уже мы с тобой туда ходили. Не переживай, найду я дорогу.
– Ни в какие магические битвы не вступай, поняла? Даже на мизинчик не смей!
– Хорошо, хорошо. Я все знаю, – тараторила девочка.
– Всё она знает! Даже я всего не знаю! Ох, горе мое, горе…
– Не переживай ты так, Марфа. Полно тебе. Мы только посмотрим – и сразу обратно, – успокоил ее Гунтас.
– Вам хорошо говорить, на этом вон – и она ткнула пальцем в Валерку – печать неуязвимости, а на этом – показала на Кольку – метка невидимости. А ты вообще пелин, тебя итак никто не тронет.
– Но я-то без магии, бабушка, – вмешался Сервоет.
– Дурак ты, малец. Да у тебя в голову такие знания вложены, что никакая магия не нужна.
– Вот еще, Гунтастюшка, – вспомнив, сказала Марфа, – я там рядом с избой магических ловушек понаставила, чтобы не шлялись всякие. Ты когда огородом пойдешь, включи свой магометр, всё и увидишь сам.
– А вы, сорванцы, глядите в оба, точнее в свои шесть глаз. И поменьше ваших лысаковских шуточек. Обезьянам не место в Пятиречье, здесь вас живо поджарят магическим жезлом.
– Пошли уже, – подтолкнул мальчишек к выходу Гунтас и первый шагнул за дверь.
Остальные последовали за ним. Последней вышла Анфиса, которую Марфа на прощанье обняла и поцеловала в лоб.
***
Гунтас первым вышел на улицу. За ним последовал Сервоет. Шутник Валерка весело спрыгнул с крыльца и… приземлился на траву уже на четыре лапы. А Колька и вовсе никуда не приземлялся, а остался парить в воздухе, лениво махая крыльями.
– Вот это совсем другое дело! – радости Валара не было предела. – Давно бы так.
Он подбежал к ближайшей березе, встал на задние лапы и стал точить когти, громко при этом урча. Потом пометил дерево и вернулся к Гунтасу и Сервоету.
Радостный Колед летал над головами путешественников, упражняясь и разминая крылья.
– А почему они сразу не превратились в ягуара и космогрифуса еще там, в избушке?
– Дело в том, что места, в которых расположены порталы, хранят энергетику родного измерения. У Марфы это портал из твоего измерения. По сути ее избушка – это еще кусочек вашего мира. Поэтому там все лысаковское. Но как только мы покинули дом, сразу же попали в Пятиречье.
– Какая забавная киса, – почесывая Валара за ухом, сказала Анфиса. Ягуар от наслаждения закрыл глаза и нежно мурлыкал.
– И птичка хорошая, – продолжила девочка – Я всех зверей люблю, жалко только, что не все они говорить умеют.
– Доучишься до 13-го уровня магической культуры, поймешь, как ты была не права. Показывай дорогу, Анфиса, – попросил ее Гунтас.
– Пойдёмте, – и девчонка смело зашагала по тропинке, ведущей к лесу.
Вечер в Пятиречье стоял замечательный. Солнце уже опустилось за горизонт, отчего дневная жара уступила место комфортному теплу. В небе летали птицы, шарахаясь в стороны от причудливого космогрифуса. В воздухе разносился аромат трав и цветов.
Где-то в лесу прятались дикие звери, не решавшиеся близко подходить к путешественникам из-за могучего Валара. Идиллия, да и только.
Сервоет лишний раз убедился в мудрости пацараев. Не преврати они Валерку в ягуара, а Кольку в грозную птицу, их давно бы сожрали волки или медведи, которых, судя по рыку из лесной чащи, здесь было немало.
– Стойте! – Анфиса предостерегающе подняла руку. – Кажется, впереди кто-то есть. Я слышу голоса.
– Я проверю, – рыкнул Валар и мгновенно скрылся за кустами. Через минуту он также же бесшумно вернулся назад. – Их там трое, р-р-р. Вернее, двое тащат с собой третьего, его везут связанного на лошади. Сейчас они переходят вброд небольшую речушку.
– Скорее всего, это курьеры Братства огня, которые доставляют очередного бедолагу в замок для рабского труда.
Рядом бесшумно опустился Колед, сел на нижнюю ветку дерева и сложил крылья.
– Если хотите, я могу стать невидимым и выклевать глаза их лошадям, – тогда они больше никуда не пойдут, – предложил космогрифус.
– Не трогай лошадок, они не виноваты, – стала наступать на него Анфиса.
– Как хотите, я просто предложил… – Колед отвернул голову и сделал вид, что спит.
– Никому ничего выклевывать не надо, – успокоил всех Гунтас. – Мы просто идём за ними к замку, а дальше решим, что делать.
Животные снова разбежались и разлетелись, а Сервоет, Анфиса и Гунтас стали осторожно следовать за курьерами Братства огня.
Через несколько киллометров воины решили сделать привал. Они спешились и привязали лошадей к дереву. Потом сняли пленника с седла и положили связанным на землю. По всей видимости, тот был мертвецки пьян и спал так, что даже не шелохнулся, лишь тихо похрапывая.
Набрали сухих веток и развели небольшой костер. Стали доставать из сумок хлеб, мясо и какие-то напитки. Вскоре лес наполнился звуками чокающихся кружек и чавканьем двух голодных мужиков.
Сервоет, Гунтас и Анфиса всё это время сидели за большими колючими кустами и наблюдали. К ним со спины незаметно подкрался Валар.
– Так и будем сидеть и ждать? – тихо промурлыкал он. – Давайте нападем на них и выпытаем все тайны, за которыми пришли в Пятиречье.
– Ничего ты у них не выведаешь, – одернул его Гунтас. – В Братстве огня строгая дисциплина и иерархия. Эти двое – курьеры, ответственные за доставку пьяных, беззащитных магов в замок. Не удивлюсь, если они даже имени своего пленника не знают.
Поймай мы их сейчас, не узнаем ничего, только все дело завалим. В замке хватятся, снарядят погоню. Тогда уж нам точно несдобровать.
Тем временем сытые и уставшие курьеры стали готовиться к ночлегу. Раскидали по земле мелкие ветки и листья, сверху положили шерстяные накидки. Легли на один край, а вторым завернулись. Перед этим один из воинов подбросил в воздух серый, чуть заметный порошок, отчего в воздухе повис легкий туман. Вскоре пыль рассеялась. Воины легли и удовлетворенно захрапели.
– Вот гады! – сказал Анфиса, – применили ограждающую магию.
– Что это такое? – спросил Сервоет.
– Специальное заклинание. Теперь к ним на пушечный выстрел не подойдешь. Либо сразу отравишься воздухом и умрешь, либо они тебя убьют, когда проснутся от шума.
– Непонятно, – размышлял вслух Гунтас. – Марфа говорила, что курьеры – достаточно посредственные маги без сильных способностей. Я понимаю, что наложить ограждающее заклинание может и новичок. Но чтобы его снять, требуется маг куда более опытный и сильный. Как же они собираются утром выбраться из плена, в который сами себя заточили? Странно, очень странно.
– Валар, – тихо позвал он ягуара, – сходи осторожно к ним, посмотри, может, разнюхаешь что интересное.
