Сергей Александрович Арьков
Зомбосвят
– Не до вечера же нам тут торчать. Давайте просто посмотрим.
Предложи это кто-нибудь другой, Павел обязательно заупрямился бы, поскольку бездумные героические порывы в нынешних реалиях обычно приводили лишь к одному результату. Но не в этот раз. Он тоже вскочил на ноги, и поддакнул:
– Да, давайте все проверим сами.
Костя неодобрительно покосился на него, но промолчал. Олег произнес:
– Только осторожно, ребята. Без глупостей.
На стоянке мертвецов не было. Павел заглядывал в салоны автомобилей, но и внутри тоже было пусто. Они в напряженном молчании приближались к калитке. Все прислушивались, стараясь уловить малейший шорох, если тот донесется с той стороны забора, но вокруг стояла гробовая тишина.
– Я открою, – шепотом сказал Костя. – Вы смотрите.
Он осторожно опустил ладонь на кованую дверную ручку, и надавил на нее, опуская вниз. Раздался противный скрип, который, в царящей тишине, показался оглушительно громким. Костя выждал секунду, после чего медленно потянул калитку на себя. Застонали петли, дверка приоткрылась. Павел стоял напротив нее, держа наготове дробовик. Ждал всего, чего угодно. В том числе и того, что из открывшейся двери на него бросится злобный мертвец. Но этого не случилось. Отворенная калитка не выпустила наружу никаких монстров. Напряженно сопя, Павел шагнул вперед и заглянул во двор.
Внутри все так и лучилось достатком и благоустройством. По всему обширному двору протянулись выложенные тротуарной плиткой дорожки, между которыми были разбиты клумбы с различными цветами. За минувшие полтора года все здесь пришло в некоторый упадок, а двор успел покрыться слоем сухой листвы, но даже сейчас он все еще выглядел неплохо. В углу высилась большая деревянная беседка, рядом с ней, на вымощенной гравием площадке, стоял покрывшийся серой ржавчиной мангал. Вдоль забора были высажены молодые деревца предположительно фруктовых пород. В самом центре участка стоял огромный дом, словно впитавший в себя весь запас достатка и благополучия, рассчитанный на целую деревню.
А вот чего во дворе не оказалось, так это мертвецов. Вообще ни одного.
– Тут, похоже, чисто, – не слишком уверенно сообщил Павел.
Рядом с ним появилась Вика, и тоже заглянула внутрь.
– Точно, – сказала она. – Никого нет. Входим?
– А нам оно надо? – проворчал Костя. – Нас ведь послали искать священников. Думаете, они могут быть здесь?
Вика повернулась к нему, и сказала:
– Это нам и нужно выяснить. Но если боишься, можешь подождать снаружи.
Костя сердито засопел, но ничего не ответил.
– Ладно, пошли, – сказал Павел, и первым юркнул в приоткрытую калитку.
Они проникли во двор и по дорожке дошли до крыльца. Дом выглядел безжизненным и пустым. В окнах не мелькали тела мертвецов, стекла и двери были целы, чего обычно не случалось, если внутри помещения оказывались запертыми зомби. Павел сделал знак остальным, предлагая обойти дом, и осмотреть оставшуюся часть участка. Он первым двинулся по дорожке, первым свернул за угол, и первым все увидел. Остановился так резко, что Вика, шедшая за ним, врезалась в его спину.
– Ай! – возмутилась девушка. – Ты чего?
– Тихо! – сквозь зубы процедил Павел.
Вика выглянула из-за его плеча, и едва сумела сдержать испуганный вопль.
За домом раскинулась обширная площадка, выложенная все той же тротуарной плиткой. И всю ее занимали остатки внезапно прерванного банкета. На некогда расставленных в геометрическом порядке, а ныне сдвинутых как попало и частично опрокинутых столах чернело то, во что превратились поданные полтора года назад блюда. На успевших покрыться слоем пыли тарелках высились кучки гнили. От гусиной туши остался голый скелет. Некогда белоснежные скатерти потемнели и сморщились. Время не коснулось разве что содержимого не откупоренных бутылок.
Но не просроченный банкет так напугал Павла. Его напугали участники застолья.
Все они были здесь, внутри обширного двора. Мертвецы стояли вдоль высокого забора. Стояли тесно, прижавшись плечом к плечу, образуя собой своеобразные обои из тухлой человечины. Павел заметил среди них тех самых служителей культа, которых они разыскивали. Опознать их удалось только по грязным и рваным рясам, а так же по выцветшим до белизны бородам на сгнивших лицах. Во всем остальном бывшие батюшки мало отличались от прочей нежити.
– Какого черта? – чуть слышно прошептал Костя, глядя на выстроившихся вдоль забора мертвецов.
На первый взгляд могло показаться, что зомби пытались покинуть двор, но, в силу свойственной им тупости, просто уперлись в стену. Но Павел сомневался, что дело именно в этом. По собственной инициативе мертвецы не покидали мест своего превращения, там, обычно, и топтались. А уж если какой-то проходящий мимо человек привлекал к себе их внимание, они, как правило, находили способ добраться до него, преодолев практически любые преграды. Здесь же все выглядело так, будто прижаться к забору мертвецов вынудило нечто. Нечто, что внушало им страх. Нечто, от чего они пытались держаться на максимально далеком расстоянии.
Догадаться о том, что именно повергло нежить в ужас, труда не составило. Эти твари не боялись ничего, кроме, как недавно выяснилось, святых мощей. Именно они-то и вынудили монстров вести себя столь нетипично. Павел сообразил это за секунду до того, как разглядел на одном из столов деревянный ларец. Примерно в таком же хранилась святая рука, продемонстрированная ему отцом Серафимом.
Олег тоже заметил искомый предмет.
– Забираем его, и быстро сваливаем, – сказал он тихо, и сам двинулся вперед, выступив из-за угла дома.
Павел дернулся остановить Олега – тот шел слишком близко к стене, и не удосужился предварительно проверить, что делается за углом, но опоздал на долю секунды. Его опередила смерть.
Мертвец в дорогом костюме, изрядно истрепавшимся за прошедшие полтора года, бросился на Олега и обхватил его голову руками, будто планируя расцеловать взасос. Но, вместо этого, с жадным чавканьем вгрызся в горло. Из-под черных гнилых зубов, глубоко погрузившихся в человеческую плоть, брызнула кровь. Олег попытался закричать, но из его распахнутого рта зазвучал жуткий хрип, а вслед за ним наружу полезла кровавая пена. Она, пузырясь, хлынула на голову мертвеца, продолжающего выгрызать его горло.
Все произошло так быстро, что когда Павел первым сумел выйти из ступора, Олег уже был мертв. Технически он все еще пребывал на этом свете, продолжая хрипеть и дергаться в объятиях жрущего его заживо мертвеца, но спасать его было поздно. Павел вскинул дробовик, намереваясь разнести мертвецу голову, но тут, оттолкнув его с дороги, и, тем самым, помешав произвести выстрел, вперед бросилась Вика. В ее руке появился нож, которым она принялась яростно колоть мертвеца. Девушка что-то кричала, кажется, требовала, чтобы мертвец прекратил поедать заживо ее друга. Но тот не реагировал. Длинный толстый клинок вонзался в его шею и плечо, но зомби на подобные мелочи чхать хотел. Он был слишком занят долгожданной трапезой. Зато уж к этому делу подошел со всем возможным рвением, и когда Олег, наконец, отмучился, монстр успел выжрать его горло до самого позвоночника.
Мертвое тело крестоносца рухнуло на землю, увлекая за собой мертвеца. Тот повалился сверху, и тут же вновь пустил в ход челюсти, принявшись яростно обгладывать с человека лицо. Из многочисленных ран, нанесенных ему Викой, сочился отвратительно смердящий вязкий гной, но зомби это ничуть не волновало. Девушка выкрикивала бессмысленные ругательства, продолжая колоть нежить клинком. И, разумеется, не заметила, как из-за угла неслышно возник еще один мертвец, явно нацелившийся отобедать ее мясцом.
Павел, не мешкая, вскинул дробовик, и выстрелил. Заряд картечи снес мертвецу верхнюю часть головы, а самого опрокинул на бетонную площадку. Павел подскочил к Вике, схватил ее за руку, и оттащил от зомби.
– Успокойся! – заорал он ей в лицо. – Хватит! Он мертв!
– Народ! – взвыл Костя, привлекая внимание спутников.
Павел вскинул голову, и увидел, что зомби наступают. Они шли к ним вдоль забора, прижимаясь телами к кирпичной поверхности. Мощи внушали им страх, но не настолько сильный, чтобы полностью отбить жажду человеческого мяса.
– Бежим? – предложил Костя, в чьем голосе зазвучали панические нотки.
Но вместо того, чтобы начать отступать к калитке, Павел бросился в центр банкета, к лежащей на столе шкатулке с мощами. Мертвецы, свирепо рыча, стали надвигаться на него. Но он успел. Схватил шкатулку, и, выставив ее перед собой, шагнул навстречу мертвецам. Те, трусливо скуля, вновь прижались к забору.
– Теперь уходим! – крикнул он своим спутникам.
Они быстро отступили к калитке. Зомби шли за ними жуткой смердящей толпой, не спуская с добычи выгнивших глазниц. Немедленно броситься в атаку им мешал страх перед мощами. Павел то и дело припугивал их шкатулкой, делая вид, что собирается метнуть ее в несвежую толпу, и зомби, всякий раз веря в этот обманный маневр, шарахались назад.
– Давай же! – позвал Костя.
Они с Викой уже покинули участок. Павел спиной вперед вышел из калитки, и Костя поспешил захлопнуть ее. Не успели они отойти от забора на десяток шагов, как и калитка, и ворота заходили ходуном – зомби обрушили на них град ударов, пытаясь вырваться наружу.
– Как насчет того, чтобы пробежаться? – предложил Павел. Он был бледен, руки, держащие шкатулку, заметно дрожали.
– Не возражаю, – согласилась Вика, успевшая взять себя в руки после потери друга.
– Да, валим отсюда, – поддержал соратников Костя. В его руке Павел заметил какой-то прибор, который оказался видеокамерой. Костя подобрал ее во дворе, когда они отступали к выходу.
Они рысцой припустили через поля и огороды тем же путем, которым пришли сюда. Вдогонку им прозвучал обиженный рев голодных чудовищ.
Глава 17
– Значит, Олег погиб, – произнес Иван угрюмо. – Как это случилось?
Павел слишком устал, и слишком переволновался, чтобы блистать хорошими манерами.
– А как это случается? – спросил он резко. – Сожрали его, вот как. Или тебе нужны подробности?
Иван нахмурился, но произнес спокойным тоном:
– Вас никто ни в чем не обвиняет.
– Еще этого не хватало! – проворчал Костя.
Тут заговорила Вика.
– Олег потерял осторожность, – сказала она. – Допустил ошибку. Наверное, такое может случиться с каждым.
– В нынешние времена такое случается с каждым только один раз, – заметил Иван.
– Ну, все, хватит, – мягко потребовал подошедший к ним отец Серафим. Он только что убрал в свой автобус доставленный ларец с мощами. Судя по виду духовного лидера крестоносцев, тот был чрезвычайно доволен доставленной реликвией, и не считал потерю одного из бойцов слишком уж большой платой за успех.
– Да мы-то что? – пожал плечами Костя. – Мы ничего. Нам сказали найти мощи, мы нашли. А что касается Олега….
– В его смерти нет вашей вины, – улыбнувшись, заверил их отец Серафим. – Олег знал, за что он борется, знал, каков риск. Это был его осознанный выбор.
Павел что-то сомневался, что Олег осознанно выбрал свою жуткую участь. Вероятно, он мечтал вовсе не о том, чтобы быть съеденным заживо. Наверное, как и все, строил большие планы на будущее, которым надлежало осуществиться в новом, очищенном от зомби, мире.
– Вы молодцы, – сказал отец Серафим, всем своим оптимистичным видом давая понять, что гибель одного из соратников дело пройденное, и этот досадный эпизод лучше скорее выбросить из головы.
– Вот, сразу бы так, – одобрительно кивнул Костя. – С похвалы и надо было начинать. А не бросаться обвинениями.
– Да ни в чем я вас не обвинял! – с нажимом произнес Иван. – Я просто….
– Довольно! – повторил отец Серафим. – Иван, собирай всех. Нужно найти безопасное место для лагеря. Сегодня был трудный день, и людям необходим отдых.
Крестоносцы, разъехавшиеся по всей округе, собрались часа за два, после чего автомобили вновь выстроились в колонну, и двинулись в известном только отцу Серафиму направлении. Павел и Костя ехали вместе с Викой в автомобиле ныне покойного Олега. Девушка довольно быстро оправилась от понесенной утраты, поскольку подобные инциденты в нынешние времена случались чуть ли не каждый день. Какую бы осторожность ни проявляли крестоносцы, но без жертв среди их состава все равно не обходилось. Кого-то, нет-нет, да и съедали.
Павел сел за руль, Костя же, вольготно развалившись на заднем сиденье, возился с подобранной в особняке видеокамерой. Само устройство давно вышло из строя, но накопитель чудом уцелел. Его Костя подключил к планшету, который имелся в автомобиле, после чего сумел просмотреть имевшиеся на нем видеозаписи. Они-то и пролили свет на загадку появления мощей в той деревне.
Как оказалось, особняк принадлежал троюродному племяннику заместителя губернатора области, который и являлся инициатором крестного хода. Само мероприятие, организованное богато и с размахом, таки состоялось. Священники, чиновники и массовка, с иконами, мощами и молитвами честно отшагали по проклятой трассе полкилометра, разбрызгивая вокруг себя благодать и святость. Затем государевым людям и представителям духовенства наскучило выворачивать ноги. Предоставив черни завершить мероприятие, они погрузились в автотранспорт, и отбыли в особняк племянника зама губернатора, где уже накрыли столы и подготовили все для торжественного обмыва удачно осуществленного благого дела. Духовные и светские пастыри дружным тандемом ударили по закускам и напиткам. Банкет имел все шансы удаться. Вот уже дьячок, раскрасневшийся от причастий без закуски, зычным голосом затянул какой-то блатной хит. Вот уже какая-то кривоногая дама из администрации, задорно повизгивая, пустилась в пляс между столами. Где-то в это же самое время, по безнадежно убитой трассе, пыльные, усталые и голодные, брели с иконами и хоругвями те, кого на банкет не позвали по причине низкого происхождения. Истово молили они Всевышнего о милости, просили одолеть силу инфернальную, и превозмочь довлеющее над трассой проклятие. А в особняке хорист уже пошел вприсядку, сам заместитель губернатора попытался в брейк-данс, но принятый внутрь алкоголь и ожиревшее на государевой службе тело подвели его – оступился, и рухнул на стол, окропив лицо салатом. Дело уверенно шло к неизбежному пьяному шабашу, но в ситуацию вмешались силы тьмы. И в один миг лихо гуляющие люди превратились в чудовищ. Человеческий облик сумела сохранить только секретарша заместителя губернатора, юная особа приятных очертаний, которую пригласили на мероприятие для оказания пикантного рода услуг. Но недолго ей суждено было радоваться. Толпа новоявленных зомби набросилась не нее, и девица пошла на десерт. Камера, выпавшая из рук зомби-оператора, легла очень удачно, и смогла запечатлеть процесс поедания секретарши гостями и организаторами застолья со всеми шокирующими подробностями. Костя, посмотрев на это жуткое дело секунд десять, выключил видео.
– Ну и мерзкие же твари! – проворчал он, бросив планшет на сиденье.
– Да ладно тебе, – неуверенно произнес Павел. – Подумаешь – люди решили немного расслабиться. Что тут такого?
– Чего? – проворчал Костя. – Ты о чем? Я, вообще-то, мертвецов имел в виду.
Вика рассмеялась.
– Все это неважно, – сказала она. – Главное, что мы стали ближе к нашей цели. Скоро весь этот кошмар закончится навсегда.
После совместно пережитых приключений блондинка стала гораздо общительнее. Павел был несказанно рад этому обстоятельству.
– Ну, и что ты планируешь делать? – спросил он у нее.
– В каком смысле? – не поняла Вика.
– В смысле, что ты планируешь делать, когда мы покончим с мертвецами. У тебя же есть какие-то планы на будущее?
Девушка неуверенно пожала плечами.
– Не знаю, – призналась она. – Я по-настоящему об этом еще не думала. Боюсь сглазить.
– Что сглазить?
– Ну, вдруг что-то не сработает.
Такой ответ Павла удивил. Он считал, что все крестоносцы свято верят в план отца Серафима, и убеждены, что он окажется эффективным. Да и будь иначе, кто бы стал тратить свое время и рисковать своими шкурами ради поиска каких-то мощей? К тому же, Павел сам, своими глазами, видел, на что способны чудотворные останки. Мертвецы действительно боялись их. И только их.
– Почему ты думаешь, что что-то может не сработать? – спросил он.
– Я так не думаю, – ответила Вика. – Сработает, наверное. Просто….
– Что?
– Ну, мы ведь точно не знаем, что произойдет, когда отец Серафим соединит все мощи воедино. Возможно, что их сила от этого не преумножится, и они не сумеют изгнать демонов обратно в ад.
– Мне показалось, что отец Серафим знает, о чем говорит, – заметил Павел.
– Конечно, знает, – подал голос Костя. – Я уверен, что все получится. Когда все мощи соединятся воедино, они образуют…. Блин! Как же это назвать? Это будет как супер-святой, но только мертвый. Свято-зомби? Нет, тупо звучит. О! Придумал! Зомбосвят! И вот этот зомбосвят, он быстренько разберется со всеми мертвецами.
– Зомбосвят, – повторила Вика, и поморщилась. – Звучит как-то жутко.
– Ты его при отце Серафиме так не называй, а то вдруг обидится, – посоветовал Павел.
А сам, меж тем, задумался о том, что же в итоге получится после соединения всех мощей. Неужели те действительно превратятся в какое-то существо? В зомбосвята, как нарек его Костя. Что ж, название было хоть и жутковатым, но верным. Ведь что такое, в сущности, святые мощи? Останки мертвых людей. А мертвый человек, который вдруг оживает, он ведь, как ни крути, зомби. Правда, тут, похоже, многое зависело от того, какая сила оживляла мертвеца. Если сила ада, с этим все ясно. В этом случае получалась жуткая тварь, одержимая желанием ловить людей и пожирать их плоть. Но если мертвец оживет по воле божьей, уместно ли считать его чудовищем? И как он будет вести себя, этот зомбосвят? В частности, стоит ли его опасаться? С мертвецами он, предположим, разберется, но ведь живых людей это существо обижать не должно. Все-таки бог, он за добро. Кажется.
Павел попытался припомнить все свои скудные знания по данному вопросу. На тему безграничной божественной доброты имелись весьма показательные ветхозаветные легенды об уничтоженных со всеми жителями городах, прогневивших небеса своими вольными обычаями. На тему воскрешения мертвых тоже было что вспомнить. Оживлением покойников, якобы, занимался Иисус. Вроде как воскресил нескольких, но более-менее Павел помнил лишь один эпизод – историю с оживлением некоего Лазаря. Тот, согласно сакральному тексту, четыре дня честно пролежал мертвым, а потом, по команде Иисуса, вышел из гробницы здоровеньким, после чего, не чихая, прожил еще много лет. Но там-то было именно что воскрешение. И из гробницы Лазарь вышел обычным живым человеком, а не каким-то зомбосвятом. И прожил дальнейшую жизнь тоже как человек. А как же поведет себя зомбосвят после того, как разберется с мертвецами? И как он вообще будет выглядеть: примет ли человеческий облик, или предстанет в виде полусгнившего трупа?
Павел вздрогнул, и попытался выбросить всю эту дичь из головы. Ну не разбирался он в духовных вопросах, так нечего в них и лезть. Отцу Серафиму виднее. С него же самого будет более чем достаточно, если зомбосвят (вот же прицепилось!) очистит мир от нежити, а уж дальше пусть делает все, что хочет. У Павла были свои планы. Он мечтал начать новую, нормальную жизнь. И если зомбосвят не станет ему в этом мешать, то пусть себе бродит по земле на здоровье. Лишь бы он уничтожил всех зомби.
– Думаю, все получится, – сказал Павел. – Мы же все видели, как зомби боятся мощей. А они, твари эти, вообще ведь ничего не боятся. Их на куски разносишь, а они даже не морщатся. Единственное, что может ужасать подобных чудовищ, это сила, противоположная той, что породила их.
– Или зло настолько ужасное, что оно ужасает даже их, – задумчиво произнесла Вика. – Ну, как вариант.
Павел испуганно икнул. Зло, которое ужасает даже порожденных адом зомби…. Да это что же такое может быть? Это же и вообразить себе нельзя.
– Эй, вы, прекращайте такие разговоры! – потребовал Костя с заднего сиденья. – Мне и так кошмары снятся последние полтора года, а после ваших страшилок я, чего доброго, еще и ссаться начну. Мне это не нужно. Мы вот-вот очистим мир от нежити, заживем как люди. Я хочу вступить в новую жизнь без недержания.
Все засмеялись, и зловещая атмосфера, рожденная неприятным разговором, рассеялась. Но чувство тревоги затаилось в Павле. В то, что сказала Вика, трудно было поверить. Но и отмести эту версию полностью он не мог. Не обернутся ли их благие намерения пробуждением такого ужаса, на фоне которого даже все зомби на свете покажутся цветочками? Едва ли. Едва ли. Но пусть крошечный шанс того, что так и будет, оставался, и от этого Павлу становилось не по себе.
Во второй половине дня они нашли подходящее место для привала. Рядом была роща, где они набрали дров для костра, и небольшое озеро, ставшее источником воды. Крестоносцы, не занятые в нарядах, дружной толпой двинулись к водоему, где долго плескались, смывая с тел пот и грязь, а затем затеяли стирку одежды. На порошке не экономили, и к тому моменту, когда стирка завершилась, все озерцо покрылось белой пузырящейся пеной.
Ко времени их возвращения в лагерь, разбитый, как и прежде на обочине трассы, подоспел обед. Сегодня опять подавали кашу с тушенкой, и Павел с огромным удовольствием умял большую тарелку кушанья. Его аппетит не сумели поколебать даже воспоминания о жуткой гибели Олега, о том, как мертвец рвал зубами его горло. Павел слишком многое повидал и пережил, и успел прилично закалиться. Такие мелочи просто не могли отбить у него желания перекусить. У Кости, кстати, тоже. Тот и сегодня трапезничал так, будто это был его последний прием пищи. Вика, которая устроилась со своей порцией рядом с ними, обратила внимание на неистовую прожорливость Кости.
– Ты, наверное, много голодал, – предположила она с сочувствием.
– Голодать не голодал, но человеческой еды уже давненько во рту не имел, – признался тот, и стал выскребать кашу со стенок тарелки.
– В вашей Цитадели плохо кормили? – спросила девушка.
Сегодня в пути Павел и Костя рассказали ей о крепости. Вика была удивлена наличием такого крупного поселения. Еще больше ее удивило то обстоятельство, что в Цитадели царил железный порядок, а не ожидаемая анархия. На что Павел сообщил ей, что тамошний порядок больше смахивает на диктатуру со всеми ее милыми проявлениями. Так же имеется и диктатор, человек свирепой наружности и зверского нрава, внушающий всем обитателям Цитадели настолько лютый ужас, что те внимают каждому его слову и даже не помышляют о том, чтобы воспротивиться княжеской воле.
– Кормили так себе, – ответил ей Павел.
– Плохо кормили, – поправил его Костя. – И работать заставляли. Много работать.
– Если там было так плохо, почему вы не сбежали из этой Цитадели?
– Я и сам задаюсь этим вопросом, – признался Костя.
– Ну, на самом деле, там были и свои плюсы, – неуверенно произнес Павел. – Хотя бы безопасность.
– Да не стоила она того, – проворчал Костя, добив свою порцию, и активно нацелившись на добавку. – Наобещали с три короба, а сами отправили раствор месить. Не нужна нам эта Цитадель с ее средневековыми порядками. Вот покончим с мертвецами, и заживем, как люди.
– Она, жизнь эта, сама-то не наладится, – счел нужным напомнить Павел. – Работать все равно придется, и много работать.
– На себя я работать готов, – заверил его Костя. – А на чужого дядю пусть другие вкалывают. Многое мы поимели с того, что горбатились в Цитадели? Только невкусную еду да койку в общаге. Такого будущего, когда я работаю, а тушенку жрут другие, мне и даром не надо. Черт, пойду, еще кашки зачерпну. Вам взять добавки?
Вика отказалась, а Павел вручил другу свою миску, попросив уронить туда половник-другой кушанья.
Оставшись наедине с девушкой, Павел спросил у нее:
– Ты как? Не сильно горюешь из-за Олега?
Вика пожала плечами.
– Да я уже к этому привыкла. Грустно, конечно, что твоих друзей то и дело съедают, но иначе ведь нельзя. Чтобы добыть мощи, приходится рисковать. Надеюсь, оно того стоило.
– Я тоже, – вздохнул Павел.
В этот момент он заметил Ивана, направляющегося к их компании, и внутренне напрягся. Павел встревожился, как бы этот обладатель смешного лица не принялся предъявлять им за смерть Олега. В себе-то Павел был уверен – он, до известного предела, умел держать себя в руках. Но вот друг Костя, как раз возвратившийся обратно с полными тарелками каши, являлся парнем вспыльчивым, и мог сгоряча послать Ивана в турне по эрогенным зонам, а то и полезть на него с кулаками. Обострять отношения с новыми соратниками Павлу не хотелось. Времена нынче были скверные, народ весь на нервах. Слово за слово, глядишь, а уже кого-то замочили. Поэтому он решил действовать на опережение. Не дожидаясь, пока Иван подойдет к их компании, он сам шагнул ему навстречу и спросил:
– Что-то случилось?
И сразу же понял, что ошибся в своих предположениях. Иван явился сюда вовсе не за тем, чтобы предъявлять им какие-то претензии.
– Извини, что отрываю от заслуженного отдыха, – смущенно произнес Иван. – Но вас хотел бы видеть отец Серафим.
– Кого это, нас? – напрягся Павел.
– Тебя и твоего друга.
Не одно, так другое. Неужели духовный лидер будет лично винить их в гибели крестоносца? Он, правда, не выразил по сему поводу большого огорчения, более того, проявил прямо-таки наплевательское отношение к понесенной утрате. Но, может быть, он просто стеснялся выражать свою скорбь на людях, а вот в интимной обстановке поведет себя иначе? Павлу трудно было представить себе отца Серафима в гневе, но он ведь, по сути, ничего не знал об этом человеке. Сейчас как войдут к нему в автобус, а он как начнет орать и ногами топать….
Павел поморщился, но делать было нечего. Нельзя же просто взять и не пойти.
– Погнали, – обратился он к Косте, который как раз шел на рекорд по поеданию пшенной каши с тушенкой.
– Куда это? – удивился тот с набитым ртом.
– Шеф зовет на ковер.
– Нас? Что, опять начнут наезжать из-за Олега? Сказали же – мы не при делах. Он сам виноват, что не смотрел по сторонам. А мы....
– Да никто вас ни в чем не винит, – раздраженно произнес Иван. – Дело совсем не в этом.
– А в чем же оно? – не унимался Костя, не желавший выпускать из рук тарелку с кашей. Он все никак не мог отъесться за проведенное в Цитадели время.
Иван замялся, не желая говорить при всех.
– Вам отец Серафим сам все объяснит, – ответил он уклончиво.
– Ну, что с вами будешь делать? – проворчал Костя, ставя тарелку на землю. – Пожрать, и то не даете. Опять нашли крайних. Что в Цитадели, что тут.
Он покосился на Павла и сказал:
– Неправильно мы себя с людьми держим, вот все и норовят нам на шею сесть. Надо брать пример с князя Цента. На того как сядешь, так и слезешь… прямиком в могилу. Да ладно сядешь. К такому только с седлом подойдешь, уже останешься калекой. Одно слово – эпический человечище.
Вика поднялась на ноги, собравшись идти вместе с ними, но Иван остановил ее.
– Ты останься. Он звал только их двоих.
Девушка сердито нахмурилась, но возражать не стала. Павел ободряюще улыбнулся ей, давая понять, что все будет нормально. Хотя сам не имел твердой уверенности, что впереди их не ждут неприятности.
Отец Серафим поджидал их в своем автобусе, где он проводил большую часть времени. Внутри было душно и попахивало мертвечиной, виной чему был сидящий в клетке зомби. Заметив вошедших парней, отец Серафим, до того читавший какую-то книгу, оторвался от ее страниц и приветливо улыбнулся.
– А, вот и наши герои, – произнес он. – Прошу, входите. Присаживайтесь.
Павел и Костя устроились на скамье напротив отца Серафима. Иван в автобус не вошел. Он остался снаружи вместе с караульными.
Павел заговорил первым, решив сразу прояснить ситуацию и дать понять, что не позволит никому огульно обвинять их в том, к чему они не имеют никакого отношения.
– Послушайте, насчет Олега, – произнес он. – Мы....
Отец Серафим быстро поднял руку, давая понять, что эта тема закрыта.
– Олег пал за правое дело. Его дух уже на небесах, а память о нем будет жить в наших сердцах, пока они бьются. Но это дело прошлое, а я хочу говорить о будущем. Ведь мы боремся за него.
Павел немного приободрился. По крайней мере, их не собирались ни в чем винить.
– О чем же вы хотели поговорить? – спросил он отца Серафима.
– Вы, ребята, хорошо показали себя сегодня, – расщедрился на комплимент тот. – Без шуток. Я это говорю совсем не для того, чтобы вам польстить. Давно уже колешу я по дорогам грешного нашего мира в рамках своей священной миссии. И многих своих соратников мне довелось придать земле собственноручно. Может показаться, что все мы бесстрашные воины, опытные и хладнокровные. Но это не так. Мы люди. Всего лишь люди. А наш враг так силен, что лишь немногие из нас способны на равных противостоять ему.
– Ну, с мертвецами ваши парни отлично справляются, – заметил Костя. – Вон скольких положили в городе.
– Это не то, – отмахнулся отец Серафим. – Нет большого героизма в том, чтобы издали расстрелять толпу безмозглой нежити. А вот столкнуться с ней лицом к лицу, и сохранить хладнокровие, это другое дело. Вика рассказала мне, как погиб Олег. И как едва не погибла она сама. Они оба проявили фатальную слабость. Он утратил осторожность, а девушка самообладание и впала в неконтролируемый гнев. Но вы двое, – отец Серафим указал на друзей пальцем, – вы не растерялись и действовали правильно.
Костя довольно заулыбался, польщенный прозвучавшей похвалой. А вот Павел не спешил радоваться. Он нутром чуял, что духовный лидер неспроста завел этот разговор.
Словно подслушав его мысли, отец Серафим произнес:
– Я, конечно же, позвал вас сюда не для того, чтобы осыпать комплиментами. Мне бы хотелось поручить вам одно важное дело. Вас это, наверное, удивляет, ведь вы всего пару дней как примкнули к нашему братству. Но сейчас не та ситуация, чтобы мешкать и осторожничать. Тревожное предчувствие гложет меня. Наше время на исходе. Дорога каждая секунда. И потому я решился просить вас взяться за опасное и сложное задание.
Ну, вот, наконец-то, они и подошли к делу.
– Какого рода задание? – спросил Павел. – Снова нужно что-то раздобыть?
– Именно, – подтвердил отец Серафим.
Он обвел рукой ряды ящиков, каждый из которых содержал в себе фрагмент святых останков.
– Собрано уже достаточно мощей, – продолжил он. – Но нам не хватает одного важного, ключевого, я бы так сказал, фрагмента. Головы.
– Головы святого? – негромко спросил Костя.
– Разумеется.
– И вам нужна какая-то конкретная голова? – уточнил Павел.
– В том-то и дело, что да, – подтвердил отец Серафим. – То есть, подошла бы любая, но есть проблема – существует слишком много фальшивых голов святых. Мне не хотелось бы тратить силы и рисковать жизнями своих последователей ради фальшивки.
