Саида Багавдиновна Ханмурзаева
Воспаление при артериальной гипертензии. Монография
Таблица 3
Частота выявления ПОМ АГ в группах больных
Группа 1
Группа 2
Группа 3
р
Количество пациентов (n)
54
44
60
Гипертрофия миокарда ЛЖ
0
10 (22,7%)
15 (25%)
р2/3 = ns
Атеросклероз сонных артерий
0
42 (95,4%)
60 (100%)
р2/3 = ns
Повышение креатинина крови
0
3 (6,8%)
3 (5,0%)
р2/3 = ns
Взятие крови осуществлялось из кубитальной вены самотеком через 12 часов после приема пищи между 8-ю и 10-ю часами утра. Образцы периферической крови забирались в сывороточные пробирки без антикоагулянта. Сыворотку крови получали после центрифугирования при 1500 об./мин в течение 15 минут. Хранение сыворотки производили при температуре -20оС.
Концентрацию МСР-1, ИЛ-10, IP-10, вчСРБ в плазме крови измеряли иммуноферментным методом с использованием коммерческих наборов ELISA kit согласно протоколу производителя (BenderMedSystems, Австрия).
Статистический анализ данных
Нормальный характер распределения содержания маркеров подтверждался критерием Шапиро-Уилка (в этом случае данные представлены как среднее ± стандартное отклонение). При несоответствии нормальному закону использованы медиана и квартили (25-й – 75-й перцентиль). Для статистического анализа данных при исследовании динамики показателей относительно исходных уровней в случае нормальных распределений использовался t-критерий Стьюдента для зависимых выборок, при межгрупповых сравнениях – t-критерий Стьюдента для независимых выборок. При использовании параметрических критериев для подтверждения однородности дисперсий распределений признаков использовался критерий Левена. Для статистического анализа данных, распределение которых не соответствовало нормальному закону, при исследовании динамики показателей относительно исходных уровней использовался W-критерий Уилкоксона, для межгрупповых сравнений – U-критерий Манна-Уитни. При исследовании динамики качественных признаков использовался критерий Мак-Немара. Для анализа данных в трех независимых группах использовался метод ANOVA, в случае несоответствия распределений признаков нормальному закону – метод ANOVA по Краскалу-Уоллису. Корреляционный анализ проводился с использованием метода Пирсона при исследовании взаимосвязи двух распределений признаков, соответствующих нормальному закону, при несоответствии – метод Спирмена. Для сравнения распределений порядковых и номинальных признаков использовался тест χ2. Различия считались статистически значимыми при р <0,05. В работе использован пакет статистических программ Statistica 6 [8, 31].
В рамках исследования всем пациентам проводился анализ содержания вчСРБ, МСР-1, IP-10 и ИЛ-10 в сыворотке крови, данные о содержании вышеуказанных показателей представлены в таблице 4.
Таблица 4
Содержание вчСРБ, МСР-1, IP-10 и ИЛ-10 у обследованных больных
Группа 1
Группа 2
Группа 3
р
вчСРБ, пг/мл
0,72
(0,53-0,95)
1,48
(0,83-1,85)
1,32
(0,9-2,2)
р1/2 < 0,05
р1/3 < 0,05
р2/3 = ns
МСР-1, пг/мл
58,6±8,2
70,5±11,5
92,3±7,8
р1/2 = ns
р1/3 < 0,05
р2/3 = ns
IP-10, пг/мл
180,3±16,2
240,2±15,7
310,2±16,4
р1/2 < 0,05
р1/3 < 0,05
р2/3 < 0,05
ИЛ-10, частота детекции, %
9 (16,7%)
8 (15,9%)
10 (16,7%)
ns
На рисунке 1 и в таблице 4 представлено сравнение содержания вчСРБ в трех обследованных группах больных. Распределение значений показателя в группах не соответствовало нормальному характеру распределения (соответствие нормальному закону распределения проверялось с использованием критерия Шапиро-Уилка, уровень значимости составил для 1-3 групп р1 = 0,05, p2 = 0,001, p3 = 0,01), данные в тексте и таблицах представлены как медиана (25-й – 75-й перцентиль), и дальнейший анализ производился с помощью непараметрических критериев.
Рис. 1. Содержание вчСРБ в крови больных, * р <0,05.
Межгрупповое сравнение содержания вчСРБ в трех независимых группах производилось с использованием метода ANOVA по Краскалу-Уоллису, учитывая наличие различий (p < 0,05), дополнительно производилось попарное межгрупповое сравнение с использованием U-критерия Манна-Уитни для независимых выборок. Уровень вчСРБ был статистически значимо выше в группах 2 и 3 по отношению к данным в группе 1 (1,48 пг/мл (0,83-1,85) и 1,32 пг/мл (0,9-2,2) против 0,72 пг/мл (0,53-0,95) соответственно, р1/2 = 0,035, р1/3 = 0,022); различий в содержании вчСРБ между группами 2 и 3 отмечено не было.
На рисунке 2 и в таблице 4 представлено сравнение содержания МСР-1 в трех обследованных группах больных.
Рис. 2. Содержание МСР-1 в крови больных, *р <0,05, ns – отсутствие статистически значимых различий между группами.
Значения показателя в группах были распределены нормально (соответствие нормальному закону распределения проверялось с использованием критерия Шапиро-Уилка, уровень значимости составил для 1-3 групп р1 = 0,47, p2 = 0,49, p3 = 0,95), данные в тексте и таблицах представлены как среднее ± стандартное отклонение, и дальнейший анализ производился с помощью параметрических критериев.
Межгрупповое сравнение содержания МСР-1 в трех независимых группах производилось с использованием метода ANOVA, учитывая наличие различий (p <0,05), дополнительно производилось попарное сравнение групп с помощью t-критерия Стьюдента для независимых выборок. Уровень МСР-1 был значимо выше в группе 3 по сравнению с данными в группе 1 (92,3±7,8 пг/мл против 58,6±8,2 пг/мл, соответственно, р1/3 = 0,021), имеющиеся различия между группами 3 и 2 не достигли статистической значимости (92,3±7,8пг/мл против 70,5±11,5 пг/мл соответственно, р2/3 = 0,08). Различий в содержании МСР-1 между группами 1 и 2 отмечено не было.
На рисунке 3 и в таблице 4 представлено сравнение содержания IP-10 в трех обследованных группах больных. Значения показателя в группах были распределены нормально (соответствие нормальному закону распределения проверялось с использованием критерия Шапиро-Уилка, уровень значимости составил для 1-3 групп р1 = 0,68, p2 = 0,10, p3 = 0,24), данные в тексте и таблицах представлены как среднее ± стандартное отклонение, и дальнейший анализ производился с помощью параметрических критериев. Межгрупповое сравнение содержания IP-10 в трех независимых группах производилось с использованием метода ANOVA, учитывая наличие различий (p <0,05), дополнительно производилось попарное сравнение групп с помощью t-критерия Стьюдента для независимых выборок.
Рис. 3. Содержание IP-10 в крови больных, * р <0,05, ** р <0,01.
Концентрация IР-10 была значимо выше в группе 2 по сравнению с группой 1 (240,2±15,7 пг/мл против 180,3±16,2 пг/мл соответственно, р1/2 = 0,022), а в группе 3 значимо выше в сравнении с группой 2 (310,2±16,4 пг/мл против 240,2±15,7 пг/мл соответственно, р2/3 = 0,041). Различия в содержании IP-10 между группами 3 и 1 имели высокую статистическую значимость (р1/3 = 0,012).
Наши результаты демонстрируют умеренную прямую корреляцию содержания IP-10 со стадией ЭАГ (коэффициент корреляции Пирсона = 0,56, p = 0,002).
Сравнение частоты детекции ИЛ-10 в группах производилось с использованием критерия χ2, значимых межгрупповых различий получено не было (все р >0,05) (табл. 3).
Клинический пример 1.
Пациенту Р. на основании данных обследования (АД 160/100 мм рт. ст., ЭхоКГ: ИММ ЛЖ в пределах нормы (102 г/м2), УЗДС сонных артерий: ТИМ сонных артерий 0,8 мм, креатинин крови 91 мкмоль/л) выставлен диагноз «АГ I стадии, 2 степени, риск ССО 3», на основании которого пациент был отнесён в 1 группу (ЭАГ без ПОМ). Концентрации изучаемых маркёров воспаления составили: вчСРБ – 0,44 пг/мл, МСР-1 – 48,7 пг/мл, IP-10 – 175,6 пг/мл, ИЛ-10 – 6,3 пг/мл.
У пациента М. с диагнозом «АГ II стадии, 3 степень, риск ССО 3. Абдоминальное ожирение III ст. МС», на основании данных обследования отнесённого ко 2 группе – ЭАГ с ПОМ (ИММ ЛЖ в пределах нормы (123 г/м2), увеличение ТИМ сонных артерий – до 1,2-1,5 мм, креатинин – 98 мкмоль/л), концентрации маркёров воспаления составили вчСРБ – 1,71 пг/мл, МСР-1 – 74,6 пг/мл, IP-10 –229,5 пг/мл, ИЛ-10 – 5,2 пг/мл.
У пациента Г. с диагнозом «ИБС: стенокардия напряжения III ФК. Хроническая сердечная недостаточность II ФК. Недостаточность кровообращения 2а. АГ III стадии, 3 степени, риск ССО 4, с поражением сердца, ангиопатией сетчатки. Ожирение I степени», отнесённого к 3 группе – ЭАГ с АКС (по данным ЭхоКГ выявлена гипертрофия миокарда ЛЖ (ИММ ЛЖ 132 г/м2), дилатация полостей, снижение глобальной сократительной функции миокарда левого желудочка, при УЗДС сонных артерий выявлено увеличение ТИМ сонных артерий до 1,7 мм, креатинин крови 99 мкмоль/л), концентрации маркёров воспаления составили вчСРБ – 1,25 пг/мл, МСР-1 – 89,7 пг/мл, IP-10 – 296,7 пг/мл, ИЛ-10 – ниже уровня детекции.
Данные примеры наглядно иллюстрируют различия в содержании вчСРБ у пациентов группы 1 (без ПОМ) и пациентов групп 2-3. Уровни МСР-1 и IP-10 также оказались выше у пациентов группы 3 по сравнению с остальными и у пациентов группы 2 по сравнению с пациентами группы 1. Указанные различия действительно оказались значимыми после проведения статистического анализа данных пациентов в выборке. В данном случае у пациента, отнесённого к группе 3, концентрация ИЛ-10 в крови оказалась весьма низкой (ниже уровня детекции), однако данные различия не нашли статистического подкрепления.
Таким образом, содержание провоспалительных маркеров вчСРБ, МСР-1 и IP-10 прогрессивно возрастает с утяжелением стадии ЭАГ, имеет место прямая корреляция между концентрацией IP-10 и стадией течения ЭАГ.
При выявлении повышенных уровней показателей (вчСРБ, МСР-1 и IP-10) рекомендовано углублённое клиническое, лабораторное и инструментальное обследование для уточнения наличия ПОМ и АКС.
ГЛАВА 2. ХЕМОКИНЫ, ЦИТОКИНЫ И МОЛЕКУЛЫ АДГЕЗИИ ПРИ АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИИ И МЕТАБОЛИЧЕСКОМ СИНДРОМЕ
ЭАГ является важным звеном патогенеза комплекса гормональных и метаболических нарушений, объединённых понятием «метаболический синдром». МС принято понимать как увеличение массы висцерального жира, снижение чувствительности периферических тканей к инсулину и гиперинсулинемию, ассоциированные с нарушением углеводного, липидного, пуринового обмена и АГ [26].
