Рената Адельшина
Могло бы быть и лучше
Глава 28. Боль
(Глава содержит описание насильственного/сексуального характера)
Ауст молчал, но при этом продолжал смотреть на девушку, прижатую к колонне, как на чужака. Магистр сделал несколько шагов вперёд и, с высокомерным выражением лица, стёр кровь с щеки своей жертвы.
В зале царил полумрак, от чего золотистый рисунок на бледной коже казался лишь игрой света.
– А…кх.а… – Виктория пыталась сказать хоть слово, но из горла выходили лишь нечленораздельные звуки. – А…у…
Мужчина надменно хмыкнул и поднес палец к губам, чтобы распробовать вкус чужой крови. Он еле заметно дрогнул, и ненависть в глазах сменилась на интерес, от которого кожа вдоль спины покрылась мурашками.
Тело Виктории резко потянуло чуть выше, так её лицо оказалось с лицом магистра на одном уровне. Это позволило Аусту подступить ещё ближе.
Виктория чувствовала его спокойное дыхание на расстоянии в пару сантиметров.
Чужая рука отодвинула мешающую прядь волос, давая магистру уткнуться носом основание шеи.
Руки онемели и беспомощно обвисли из-за нехватки воздуха, поэтому Виктории оставалось только наблюдать, как магистр жадно вдыхает аромат, исходящий от её кожи.
Казалось, Ауст не верил собственному обонянию, и дело дошло до худшего, что могла представить себе Виктория.
С неё нагло сдирали одежду, пока горло продолжало сдавливать магией. Магистр грубо трогал плечи, рассматривал каждую частичку открывшейся кожи и сомневался всё сильнее и сильнее. Аура вокруг них сгущалась и периодически перед Викторией мелькали тёмные круги.
Заклинание удушения, наконец, было снято и девушка, хрипя, повалилась на мужчину в чёрном.
Магистр дрожал, но стиснул в объятьях ослабевшее хилое тело как можно плотнее. Виктория тихо вскрикнула от боли в ребрах и стала отталкивать от себя того, кто её вызвал. Однако Ауст никак не реагировал на её возражения.
Он точно был не в себе, иначе бы не позволял себе настолько грубого отношения. Что Виктория осознала наиболее ясно, так это то, что магистр успел поглотить ядро Мейминя, а странная блестящая пыль на полу, была остатками змеиного тела.
– А…аус..т… – еле прошептала она.
Мужчина всё молчал, а затем прошёл к пьедесталу. Его губы едва касались мочки уха Виктории, которую сильно мутило из-за лихорадки и острой боли.
Движения Ауста были прерывистыми, словно в нём боролись две сущности, которые никак не могли прийти к согласию. От чрезмерной нежности он перешёл к грубости. Виктория чувствовала себя тряпичной куклой, мнение которой стояло на последнем месте.
Оказавшись жестко прижатой к полу, она забыла как дышать. В мгновение ока тело магистра навалилось на неё сверху, а Виктория опомнилась только, когда голова стукнулась о ледяной нефрит. Ауст жадно кусал, облизывал и посасывал шею и ключицу, а после перешёл к подбородку и щекам.
Виктория успела отвернуться, когда магистр хотел перейти к губам и не дала ему желаемого. Это разозлило Ауста и он жёстко схватил девушку за подбородок, чтобы против воли впиться в мягкие губы, проталкивая язык внутрь.
Вряд ли это можно было назвать поцелуем, магистр скорее пытался съесть Викторию, из-за чего та начала задыхаться и царапаться. Ей стало искренне обидно, что её первый настоящий поцелуй вызывал не чувство трепета, а тошноту. Она укусила Ауста за язык и, получив шанс отдышаться, тут же была перевернута на живот.
Во рту всё ещё присутствовал привкус железа, а в голове царил полный бардак. Было даже страшно представить, что же будет дальше.
Холодные пальцы забрались под кофту, огладили талию и живот, и Виктория в ужасе ударила магистра локтем.
– Нет, нет…нет… – хрипя бормотала она. – …не нужно…Ауст…
Пальцы быстро развязали пояс и стянули штаны ниже к бедрам. Дыхание магистра у шеи становилось горячее.
– Виктория…
Стало ясно, что именно магистр тогда звал её в темноте, именно он привёл Викторию сюда.
– Хватит…мне…мне страшно… – Виктория зарыдала, слыша над ухом почти звериный рык.
– Моя…
Из лёгких выбило последний воздух, а нижнюю часть пронзила боль. Магистр действовал быстро, совсем не давая шанса опомниться. Виктория не могла дышать, внизу живота всё скрутило от одного глубокого толчка в самое нутро.
– Виктория…моя… – не унимался Ауст и толкнулся внутрь снова, только теперь словно ещё глубже. – …моя…
Виктории не хотелось это слушать, ей не хотелось этого чувствовать и быть этому свидетелем. Ей хотелось забыться в глубоком сне, но сознание предательски не покидало её. Она лишь могла неглубоко вздыхать при каждом толчке и закрыть глаза. Всхлипы, прерывистое дыхание и звук соприкосновения двух тел.
Лихорадка стала для Виктории спасением, она превращала всё в дурное видение, которое скоро должно было закончиться.
И оно закончилось, также внезапно, как и началось. Ауст просто остановился. Его трясло даже сильнее, чем саму Викторию.
– Виктория…? – даже голос был более…привычным. – Что…я…
Он сглотнул и, будто не веря самому себе, боялся двинуться хоть на миллиметр. Его возбуждение спало, но член всё ещё находился внутри лежащей под ним девушки.
– О боги…мне…жаль…
– Вытащи… – Виктория находилась на грани и готова была отключиться в любую секунду.
Ауст аккуратно и медленно подался назад, отчего Виктория поморщилась, ведь боль пронзила даже сильнее прежнего. Она неосознанно вскрикнула, и магистр поспешил положить ладонь ей в районе талии. Теплые потоки магии ослабили чувствительность, и Виктория задышала чуть спокойнее.
– Ненавижу…тебя… – она прислонила лоб к полу и заплакала из оставшихся сил.
Больше боли физической, её терзала боль душевная, которая проникала внутрь и отравляла.
Похоже магистр относительно пришёл в себя, он поправил одежду, чтобы хоть чуть-чуть загладить свою вину. И долго смотрел на кожу с золотистым рисунком чешуи, давая Виктории не выбирать выражения.
Девушка с горечью, почти крича, проклинала тот день, когда они встретились, называла магистра самыми ужасными словами и когда выдохлась, сама убрала руку с талии.
– Лучше бы…я…я умерла…
Викторию трясло настолько сильно, что она не могла внятно разговаривать. Лихорадка стала усиливаться и магистр накрыл её своей чёрной накидкой.
Состояние Виктории стремительно ухудшилось, и Ауст в панике поднял хилое тело на руки и прижал к груди, чтобы наполнить его энергией для скорейшего излечения.
– Прости…пожалуйста…прости меня… – по его щекам текли слезы, чему Виктория сначала даже не поверила. – Пожалуйста…останься…я умоляю…
Это было так странно. Она впервые видела, чтобы магистр так ярко проявлял эмоции, а особенно нужду в другом человеке.
Он действительно умоляет? Это точно не сон?
Разве не Ауст тогда оттолкнул её, сказав, что им никогда не быть вместе? Разве не он поселил в Виктории это едкое чувство обиды? В её, и без того разбитом сердце, появилось сомнение…
– Не умирай…прошу… – молил Ауст. – Я всё сделаю…только не умирай снова…
На смену ненависти к Виктории пришла грусть. Мольбы магистра затронули в ней что-то, что заставило в корне пересмотреть всё происходящее. Достоин ли он прощения?
Виктория не была той, кто хватался за свою честь или считал тело храмом. Но ей было очень гадко от осознания, что хоть и ненадолго, но она потеряла контроль над тем, что принадлежало ей…
…и только ей.
Они так и сидели в обнимку, пока Виктория окончательно не заснула. Магическая энергия Ауста согревала изнутри, и в итоге озноб медленно исчез. Магистр до последнего молил о прощении и гладил Викторию по волосам, обжигая щеку спящей тяжёлым дыханием.
***
Виктория сильно закашлялась и повернулась на бок. Голова всё ещё гудела, а в горле першило. Лихорадка прошла, но сил встать совсем не было. Она по самые уши накрылась мягким одеялом и вздрогнула, когда прозвучал протяжный металлический скрип.
Виктория нехотя подняла веки и обнаружила, что лежит в уютной кровати, а напротив стояла Кейра и меняла кувшин с водой.
Некромантка посмотрела в её сторону и чуть не уронила свою драгоценную ношу. Она взволнованно поставила кувшин обратно и села на кровать. Было видно, что она хотела обнять Викторию, но потом резко остановилась.
– Как ты себя чувствуешь?
Виктория устало моргнула пару раз и опустила одеяло до подбородка.
– Ужасно. – сипло сказала она. – Горло болит.
– Этот урод чуть не сломал тебе шею. – холодно произнесла некромантка. – Ты бы видела в каком состоянии ты была. Я уж начала думать о худшем…
Виктория сглотнула ком и не понимающе подняла бровь.
Кейра налила воды в стакан и помогла Виктории попить. Влага приятно холодила, отчего в горле стало першить намного меньше.
– Я не помню, что было после зала. – прохрипела девушка.
– Ну, мы собрались в тронном зале, заметили, что тебя нет и уже хотели пойти искать, а тут появляется он. И ты на руках. – некромантка поставила стакан обратно и прилегла рядом. – Мы как тебя увидели…сразу поняли в чем дело. Аартус был готов убить его…
Кейра немигающим взглядом смотрела в белоснежный потолок.
– А он прям в лице поменялся. Стал таким…пугающим, аж холодом повеяло. Мелиар еле уговорил его отпустить тебя, даже пообещал позвать первым, как ты проснёшься.
– Он…он поглотил ядро…
– Да уже знаю. Он рассказал потом.
В комнате повисла тишина и Кейра повернулась лицом к подруге.
– Не знаю, изменит ли это что, но думаю, ты должна знать. С ядром он перенял некоторые повадки Мейминя, поэтому очень нестабилен. Я как-то заметила, что он разговаривает сам с собой, а когда прислушалась, узнала, что он постоянно говорит о тебе. Он будто одержим…ну или типа того… Только после поглощения одержимость словно приняла другую форму. – Кейра тяжело вздохнула. – Ауст реально сошёл с ума… Если захочешь, то мы все готовы помочь тебе, сбежать от него.
Виктория закрыла глаза, чтобы переварить сказанное. Она никогда не хотела сбегать, ведь всегда верила, что проблемы нужно решать, а не избегать. Ауст совершил воистину ужасный поступок, будучи в невменяемом состоянии, но это совсем не значит, что нужно ставить на нем большой и жирный крест. Возможно ещё есть шанс всё исправить. Исправить так, чтобы всем стало лучше. Как Виктории, с её разбитым сердцем и чувством обиды, так и Аусту, с чувством вины и терзаниями совести.
– Я хочу спать… – Виктория опять натянула одеяло повыше.
Кейра нежно коснулась губами теплого лба и пожелала приятных снов.
– Скажи пусть зайдёт вечером…нам есть о чем поговорить… – напоследок сказала Виктория и погрузилась в мир грёз.
Вместо лихорадочного бреда ей снились приятные светлые сны, где события в ритуальном зале никогда не происходило, а Ауст остался таким же, каким помнила его Виктория до падения в магму.
Ей хотелось от магистра нежности и внимательность, а не насилия, боли и безумия. Поэтому, когда она проснулась, а к ней спиной у окна стоял тот самый человек, о котором она думала даже во сне, то решила для себя очень важный вопрос.
Разум был ясен, хотя першение в горле никуда не исчезло. Виктория поправила подушку так, чтобы можно было принять полусидячее положение. Магистр сразу же отреагировал на возню позади и хотел помочь, но отдернул руку. Он сел в кресло напротив и соединил ладони в замок, как если бы ожидал судебный приговор.
– А как же горы извинений? – почти прошептала девушка в кровати.
– Извини… – отозвался Ауст. – …за всё.
Он выглядел очень бледно и всё время смотрел в одну точку. Виктории было больно видеть его таким жалким. От великого мага в нём не было и следа.
– Что же… Я не люблю ходить вокруг, да около, поэтому скажу сразу. – из-за боли в горле она говорила с небольшими паузами. – Мне очень обидно и больно… А ещё я хочу тебя ударить со всей силы…и заставить почувствовать то же самое.
– Если это поможет простить, то ты можешь делать со мной всё что угодно. – уверенно заверил её магистр.
– Ты сейчас серьёзно?
– Абсолютно… Ты действительно можешь сделать со мной то же самое…
Поведение Ауста снова пугало. Виктория согнула ноги в коленях и болезненно охнула. Всё, что находилось в нижней части живота недвусмысленно намекнуло на самое серьёзное ранение того дня.
– Ты в порядке? – магистр поднялся со стула, но сел обратно. Он явно сдерживал себя, чтобы не навредить Виктории ещё больше.
Девушка откинулась назад на подушку и зло зашипела.
– Ненавижу… – она стёрла со лба выступившую испарину. Зрачки золотых глаз сузились и заставили магистра нервничать.
– Прости, мне правда очень жаль…
– Объясни мне только одно…почему ты вообще это сделал?
Аусту потребовалось немного времени, чтобы ответить на вопрос, но, полученный, ответ определенно стоил того.
– После…после поглощения ядра, я вроде бы поглотил и часть разума Мейминя. – магистр, на удивление, говорил как вполне адекватный человек, а не одержимый безумец. – Я звал тебя, потому что только мысли о тебе помогали сохранять самообладание и не дать ему взять верх.
– Почему именно я? – в разуме Виктории зародилось смутное подозрение, которое отчаянно хотелось считать верным.
– Наверное потому, что только ты заставляла меня двигаться дальше. Я бы всё бросил, даже не стал бы пытаться, если бы не думал, что ты мертва из-за меня и врат. – Ауст нервно кусал нижнюю губу, пока смотрел куда-то сквозь пол.
– Ты бы стала падать с обрыва тогда, будь у тебя причины жить, Виктория?
– О боги… – протянула девушка. Она не хотела говорить об этом, но осознавала, что сказать лучше сейчас. – Я не знаю…чёрт…тогда всё так смешалось. Я чувствовала себя…пустым местом… А потом Наяна…и…я не могу сказать точно…
– Но я тоже был причиной, да?
– Да… – Виктория была честна. Всё обстояло именно так. На горе она осмелилась рискнуть жизнью, потому что не чувствовала себя достаточно нужной миру.
Масло в огонь добавил и Ауст, когда объявил о том, что не хочет, чтобы Виктория строила пустых планов на их счёт. – …и ты…в том числе…
– Тогда, дай мне шанс всё исправить… – Ауст все же посмотрел в глаза напротив. – …если это ещё возможно.
Виктория потеряла дар речи. Неужели магистр только что сам предложил ей вступить в отношения?
– А…эм…ах… Я правильно поняла? – неуверенно начала она. – Ты сейчас говоришь о…
– Когда я подумал, что ты сгорела в магме, я почувствовал себя самым ужасным человеком на всем белом свете, Виктория. – глаза магистра покраснели, а в уголках собралась влага. – Я говорил тебе про коллегию, семью и общество, но потом тысячу раз пожалел об этом. Я правда не самый лучший человек, но неужели только поэтому должен заставлять нас обоих страдать? Я всю жизнь пытался заслужить их уважение, пытался соответствовать ожиданиям, а в итоге так и не смог спасти тебя. – по его щеке скатилась первая капля, а голос задрожал. – Единственное чего я хочу, чтобы ты была рядом, я всем сердцем хочу, чтобы ты не умирала…понимаешь?
Виктория ничего не ответила, она была в шоке. Люди нередко начинали ценить что-то, только потеряв. Похоже Ауст был из таких. Ему пришлось сломать себя, чтобы признать то, что он намеренно прятал.
– Поэтому я тогда предложил тот договор, поэтому написал то чёртово письмо и именно поэтому уделял тебе так много внимания…
– Что за письмо? – сердце стучало как бешеное, но пропустило удар. – О чём ты?
– Белый бал… Это я написал то письмо.
По комнате разнеслась ругань на чистом русском. Виктория закрыла лицо руками, у неё никак не получалось переварить всю полученную информацию.
Получается, Ауст испытывал к ней симпатию ещё с тех времен, но в силу своей «правильности» засунул всё чувство за семь замков, а нашёл ключи только когда Виктория немножечко умерла.
– Чёрт…у меня голова заболела…
– Я могу уйти, чтобы ты отдохнула. – тихо произнёс Ауст.
Виктория убрала руки от лица и повернулась к сидящему. У неё были смешанные чувства, потому что с одной стороны её сердце ликовало от раскрытой взаимности, а с другой между ними всё ещё сохранялось много сложностей.
– Давай так, магистр Ауст Тарис…я даю тебе шанс получить ещё один шанс…, поэтому постарайся не быть идиотом…
Ауст застыл с открытым ртом, а затем встал и хотел подойти, но опять остановился.
– Я…я…спасибо…
– Свали уже…у меня реально болит голова…
Девушка показательно легла и отвернулась. Она не хотела, чтобы магистр заметил, как сильно покраснели у неё щеки.
Ауст ещё немного ошеломленно постоял, но потом покинул комнату, плотно закрыв за собой дверь, чтобы не мешать Виктории отдыхать.
Виктория совсем не жалела о брошенных словах, ей правда хотелось верить всей душой, что у них всё получится. Она вытащила ногу из-под одеяла и глубоко вздохнула.
– Кто бы, блять, сомневался…
Глава 29. Источники
На следующий день ей уже было намного лучше, даже горло особо не вызывало неудобств, только вот пожелтевшие синяки на шее вызывали у Ауста острое чувство вины.
Виктория специально не давала Аартусу убрать их магией, чтобы магистр немного помучился и лучше осознавал, что наделал. Ссадина на щеке, синяки на руках и ногах, и большой кровоподтек на ребрах. Девушка заставляла магистра собственноручно наносить мазь и наблюдала, как лицо мужчины бледнеет от моральных мучений.
Нет, Виктория не испытывала никакого удовольствия, но считала, что лучше человеку увидеть собственными глазами последствия своего же преступления.
В происходящем не было и намека на какую-то интимность, только душевные и физические терзания, ставшие для обоих стимулом к переменам.
В ритуальном зале Ауст вошёл в неё резко и без какой-либо подготовки, в результате Виктория даже не могла нормально ходить и иногда обнаруживала на нижнем белье капли крови. Она наносила внутрь специальную мазь, чтобы заглушить боль и потом долго лежала глубоко дыша через нос. Всё же до этого ей никогда не приходилось иметь близости, поэтому раны оказались довольно серьёзные.
Их отношения с Аустом, без сомнений, никогда не станут прежними, но Виктория не собиралась всю жизнь придерживаться воздержания. Конечно то, что сделал магистр, было воистину ужасно, и девушка понимала это очень трезво. И всё же она надеялась, что они сумеют перебороть непростой период. Виктория была здравомыслящим человеком и осознавала, что рано или поздно у неё, вполне здоровой девушки в расцвете сил, просто не хватит самообладания.
Ауст был её первой настоящей влюбленностью, но это совсем не означало, что раньше она не хотела близости с другим человеком. У неё, как и у многих, имелись свои фантазии на этот счёт.
Она только избавилась от уродливой чешуи, узнал о взаимности чувств и совсем не собиралась из-за какого-то Змея терять право на жизнь, за которую ей хотелось ухватиться покрепче. Ей хотелось узнать все её грани и быть в этот момент рядом с Аустом. Не просто же так, даже боги пришли к выводу, что они, два идиота, идеально подходят друг другу.
Аартус поглядывал на магистра крайне неодобрительно и от открытой агрессии его удерживала Кейра. Некромантка была единственной, кто приняла решение Виктории о втором шансе с пониманием.
Мелиару вообще было всё равно, он был просто искренне благодарен, что брат нашёлся в целости и сохранности.
Присутствие рядом Виктории сильно изменило Ауста. Он перестал вести себя как безумец, но всё ещё не был в силах побороть страх потери. Ему было необходимо видеть и чувствовать, что Виктория правда жива и не собирается никуда исчезать.
Иногда это даже доходило до абсурда. Когда, например, глубокой ночью он ворвался в комнату к девушке, чтобы проверить не пуста ли кровать. Виктория больше испугалась за магистра, а не потому что её силой вырвали из глубокого сна. Той ночью она позволила магистру остаться, но сказала спать на другом краю кровати и больше не повторять подобного.
Через пару дней они собирались покинуть деревню, в которой уже останавливались на пути к Осеннему дворцу. Магистр купил у старого конюха ещё одну кобылу и чуть ли не умолял Викторию ехать с ним, на что у той не было особых возражений, кроме остаточной боли между ног.
Пока они двигались к Сишень, столице Востока, Аартус напомнил им, что они пришли сюда не только ради Ауста. Торговля товарами теперь стояла для них на первом месте и больше нельзя было отрицать её важность.
Сишень был уникален тем, что город был возведен вокруг столпов, а не возле как это делали на других континентах. Это позволяло отряду немедленно отправиться дальше, после переговоров.
Ворота столицы были открыты для путешественников и почти не охранялись. Город стоял на святой земле предков и каждый его гость должен был осознавать, что любое преступление против закона будет караться наистрожайшим образом.
Многие удивлялись, когда узнавали, что такая строгость правда работала. Путешественники соблюдали приличие, боясь гнева не только со стороны закона, но и со стороны богов.
Стража была проинформирована о прибытии младшего принца и главы пограничного региона, они провели небольшой отряд в комнату отдыха и попросили просто ожидать.
– Надеюсь мы закончим здесь и по-быстрому свалим. – Мелиар устало развалился на плетеном кресле.
– Тебе здесь не нравится? – деловито спросил Аартус, наливая себе чай в маленькую пиалу.
– Атмосфера здесь какая-то… – глава Воронов ненадолго задумался. – Ну знаешь…гнетущая.
И с ним нельзя было не согласиться. Возможно это было следствием, начавшихся холодов, но дворец не внушал чувства уюта совсем. Всё в нем было чужим, холодным и даже слегка враждебным к гостям.
Виктория прижалась плечом к Аусту и шепотом попросила, чтобы маг согрел её. Аартус незаметно закатил глаза, но не стал ничего говорить, потому что знал, что просьба Виктории имела прямой смысл. Она ощущала холод острее остальных, и магическая энергия магистра помогала ей не трястись от каждого легкого дуновения ветра. К тому же девушка совсем недавно перенесла простуду и всё ещё нуждалась в лечении.
Принц был против их близости, учитывая случившееся под Осенним дворцом, но он ни за что бы не пошёл против воли потомка драконов. Виктория, по их законам, имела полную свободу, в том числе свободу выбора. Насколько бы сильно принц не был недоволен, его взгляды – это его взгляды. Раз Виктория хочет находиться подле своего насильника, значит так тому и быть.
Однако Аартус видел, что Ауст искренне раскаивается и прикладывает все усилия, чтобы Виктории было комфортно с ним.
Это было даже немного смешно, ведь великий магистр, один из сильнейших магов пяти континентов и человек, поглотивший ядро божественного зверя, готов, в прямом смысле, встать на колени перед какой-то девчонкой. И ради чего? Ради прощения, которое он уже, вероятнее всего, получил.
Аартуса воистину поразила доброта Виктории, которая являлась для неё чем-то обыденным, если дело касалось близких ей людей. Он даже был рад, что судьба позволила ему встретить столь неординарную личность.
Они просидели в гостевой больше часа, чтобы услышать, что Император Фень слишком занят и сможет принять их только вечером следующего дня.
Чтобы не расстраивать гостей, Император пригласил их посетить горячие источники, стоящие в южной части дворца.
Виктория воодушевленно заявила, что сходит туда сегодня же, ей слишком нравилось всё, что позволяло хорошенько согреться. Остальным оставалось лишь смириться и поддержать ее намерения, да и отговорить всё равно бы не вышло.
Юная представительница крови драконов привлекала чересчур много внимания жителей дворца, что вызывало у Ауста с Аартусом тихий гнев. Слуги делали так много комплиментов, от которых оба мужчины внутренне закипали, но отлично скрывали это.
Кейра и Мелиар чувствовали себя лишними, идя позади. Мелиар следил, как некромантка грустно смотрит в сторону принца. Ему не нужно было много времени, чтобы понять, что происходит. Он ухмыльнулся и решил просто наблюдать за разворачивающейся драмой.
Принц был единственным, кто был не в курсе, что после той ночи в Осеннем Дворце Виктория и Ауст являлись законными супругами.
Первой узнала Кейра, когда помогала Виктории надеть сапоги. А Мелиару же рассказал Ауст, как только они заселились в комнату постоялого двора.
И только Аартус оставался в полном неведении.
После того как им предоставили личные комнаты, Виктория забралась в кровать и уснула, даже забыв про ужин. Тело требовало отдыха после тяжёлой поездки. Когда она проснулась, в комнате стоял мрак, а единственным источником света были, тлеющие в камине, угли.
Ей пришлось позвать слугу, чтобы узнать, что все отправились на источник без неё. Она очень расстроилась и обиженно попросила проводить.
Пар от воды был заметен за несколько десятков метров до ворот. Молодой слуга учтиво открыл дверь и попросил следовать за ним в комнату, где можно переодеться. Он передал Виктории белое хлопковое одеяние и покинул помещение, давая гостье спокойно сменить одежду.
Хлопковое белое платье с запахом надевалось на голое тело и перевязывалось широким поясом на талии. Его края заканчивались у самых щиколоток, а длинные рукава позволяли чувствовать себя более уютно.
По бокам узкой тропинки стояли невысокие фонари, а сам источник был похож на множество мелких озёр, края которых специально выложили массивными камнями.
Виктория шагала мимо источников в одиночестве, все они пустовали, и девушка даже занервничала. Густой пар мешал видимости, поэтому она вполне могла не заметить, если человек находился дальше пары метров. Она сумела разглядеть несколько фигур в самом отдаленном источнике и поспешила прямиком к нему.
На душе полегчало, когда впереди показались знакомые лица. Мелиар, Аартус и Кейра воодушевленно спорили на тему торгового договора, а Ауст сидел в стороне, чтобы не мешать. Когда к ним подошла Виктория и недовольно возмутилась, что никто её не разбудил. Ребята пояснили, что просто не хотели прерывать её сон. Её тело нуждалось в отдыхе, чтобы быть здоровым, а источники никуда не денутся, их и за пределами дворца полно.
Виктория надула губы и медленно погрузилась в горячую воду. Желанное тепло проникло под кожу, и девушка села на выступ перед краем источника. Вода имела приятный молочно-голубой оттенок и еле доходила до груди. Она блаженно закрыла глаза, и все резко замолкли.
Кейра улыбнулась, вспоминая как сама удивилась в первый раз, когда заметила милую особенность Виктории. Девушка же смущённо покраснела, поймав на себе внимательные взгляды.
От верхней части груди исходила характерная вибрация, схожая с мурчаньем кошки. Виктория не знала как это контролировать, оно происходило само по себе, как и расширение зрачков или шипение.
– Нужно было выбрать пустой источник… – удрученно сказала она и отвернулась, обхватив себя руками.
– Давайте поговорим о чём-нибудь другом, ладно? – Кейра пыталась сменить тему, чтобы Виктория не чувствовала себя экзотическим зверьком. – Как я услышала от слуг, оказалось Император действительно занят. Какие-то дела в горах Ханьли.
– Ханьли? – Ауст слегка напрягся.
– Ну так сказали слуги…
– Именно там были открыты врата. – объяснил Ауст, и Кейра ударила себя по лбу, ведь магистр как-то говорил им про это. – Я давно не связывался с Севером, возможно дела обстоят намного хуже, чем мы думали.
– Тише. – неожиданно сказал младший принц и взглядом указал на несколько фигур, идущих в их сторону.
К ним приближался высокий мужчина, одетый в то же белое одеяние. Он показался Виктории знакомым, она определённо где-то уже видела эти прямые чёрные волосы до талии, острые черты лица и глаза феникса янтарного цвета. Его сопровождали две темноволосые девушки, чей смех доносился очень отчетливо.
– Принц Шуа, неужели эта история правда? – прощебетала одна из них.
– Сущая правда. – уверенно сказал Шуа. Он поднял голову и, увидев гостей, расплылся в улыбке. – Ох, похоже источник занят, мои милые.
Девушки наигранно захныкали и прильнули к молодому мужчине ещё ближе.
«Как вульгарно.» – подумала Виктория.
– Ну что вы, возможно гости дворца будут не против разделить тепло источника с наследным принцем. – ехидно произнес Шуа и ожидал у людей в воде реакцию удивления, но вместо неё получил спокойный взгляд Аартуса.
Младший принц жестом указал наследнику, что тот может присоединиться. Источник был неглубоким, но достаточно большим, чтобы вместить и куда больше людей.
Наследник со своими спутницами сели в непосредственной близости от Виктории. Она даже отодвинулась, чтобы ненароком не соприкоснуться с ними.
Шуа обвел Викторию взглядом полным интереса и улыбнулся ещё шире. В его глазах заиграл огонь, причину которого Виктория не хотела бы знать ни при каких обстоятельствах.
– Могу я узнать имя прекрасной леди? – от приторности тона наследника у Виктории чуть не начался нервный тик.
– Ничему тебя жизнь не учит… – девушка закатила глаза и устроилась поудобнее, вообще не обратив внимание, что имя у неё спрашивал сам наследник Восточной Империи.
Остальные вообще не поняли, что происходит, и только Ауст еле сдержал смешок.
– Что вы себе позволяете? – возразила одна из девушек. – Это Его Высочество собственной персоной!
– Ага, а я не в курсе. – саркастично протянула Виктория. – Пусть лучше пояс потуже затянет, а то годы идут, а своё достоинство наследник держать в узде так и не научился.
Шуа поправил одеяние, ведь пояс на талии и правда был повязан слишком свободно. А потом остановился и посмотрел на особу с золотистым узором повнимательнее.
– Я даже с закрытыми глазами чувствую, как ты пялишься. – Виктория зло глянула на наследника. – Хватит.
Шуа подозрительно сузил глаза и хмыкнул.
– Виктория… – прошипел он.
– Неужели ты понял… – Виктория откровенно издевалась.
– Что здесь вообще происходит? – спросил Аартус.
– Раньше господин Винсент Вегнер часто ездил на Восток, а Восточная делегация на Север. Его Высочество и Виктория знакомы с детства. – пояснил Ауст. – Насколько мне известно им приходилось очень много времени проводить вместе, пока взрослые решали важные дела.
– Нам тогда было лет по семь, даже меньше. – продолжила Виктория. – Уже тогда Шуа Фень бегал за каждой юбкой.
– Да не бегал я за каждой юбкой! – возразил наследник. – Да и кто вообще виноват, что ты была мелкой скучной девчушкой без чувства юмора.
– Ох, лучше быть девчушкой без чувства юмора, чем вешаться на всё, что движется и спаивать детей. Я даже рада, что врезала тебе.
У Мелиара начинала болеть голова от их споров.
– О боги! – взмолил Шуа.
Девушки рядом принялись его успокаивать, но это лишь разозлило принца сильнее, и он приказал им убираться.
Когда Шуа остался с Викторией один на один, не считая зрителей в виде некромантки, магистра, главы Воронов и младшего принца Юга, он глубоко вздохнул и поджал губы.
– Я же извинился тогда, черт возьми!
– Ты извинился перед моим отцом, а не передо мной! – рявкнула Виктория и обиженно отвернулась.
История была до боли глупой, но Виктория отлично помнила, как потом все подшучивали над ней на каждом углу дворца. Она была ребёнком, а наследнику Востока только исполнилось четырнадцать. Неизвестно, что взбрело Шуа в голову, но он додумался предложить сестре и брату Виктории воистину гениальную идею. Они втроем напоили ребёнка слабым алкоголем, а потом вместе наблюдали, как Виктория непонятно разговаривает и падает при ходьбе.