Рената Адельшина
Могло бы быть и лучше
– Ох, сложность стихийной магии… – протянул Дирим, отлично понимающий принцип работы магических заклинаний. Он посмотрел на старшего брата и объяснил. – Если остановиться, то заклинание замедляется, поэтому чтобы отряд мог идти вместе с бурей, нужно чтобы защитное заклинание смешивалось с потоками ветра. А это возможно только при движении. Если буря слабая, то остановка не слишком заметна, но если ветер сильный, то остановка может привести к летальному исходу.
– Или летательному… – пошутил Аартус и сделал ещё глоток сладкого напитка.
Дирим тихо хихикнул, но вернулся к еде, когда поймал на себе неодобрительный взгляд наследника.
– Какая разница? В любом случае можно есть нормально, а не так будто за тобой гонится табун лошадей. – Ильрам брезгливо водил вилкой по тарелке, отсчитывая младшего брата.
У них всегда были не самые лучшие отношения. Младший и старший сын Императора Аманари открыто друг друга недолюбливали, о чём знали, буквально все, кто входил в круг дворцовой знати. Если в детстве их нелюбовь выражалась в поломанных игрушках и громких криках, то с возрастом братья превратили противостояние в тихую, но очень кровопролитную войну.
Аартус отлично знал, что за частью его бесконечных военных походов стоял Ильрам, так как был наследником и мог отдавать указы наравне с отцом. Их противостояние было видно почти во всем, особенно в политических взглядах.
Ильрам верил, что Югу необходимо налаживать связи с соседями, в то время как Аартус считал, что для начала лучше заняться внутренней составляющей империи, а уже потом лезть к другим.
Однако, сколько бы они не сверлили друг друга злыми взглядами, их места в жизни континента были предопределены с рождения. Ильрам будет править. Аартус защищать.
– Ну всё хватит. – Императора даже немного забавляли перебранки сыновей. Так они оба будут пытаться развиваться, особенно имея стимул в качестве соперника. – Дела у Мардук, как я погляжу, улажены?
Младший принц повернулся к отцу и кивнул.
– Абсолютно. Там неожиданно случилось извержение и весь город стал одной большой кучей пепла. Но, значимая часть жителей успели спастись и теперь помогают отстраивать город заново.
– Извержение? – переспросил Император, но скорее у себя, нежели у сына.
Он погрузился в раздумья и вспомнив что-то важное, произнёс:
– Разве Мардук не слишком стара, чтобы проснуться? Помню матушка рассказывала, что гора спит уже так долго, что никто и не вспомнит каков её гнев. – Рунхар потёр подбородок, делая очередной глоток вина. – Сезон бурь, потеря пограничной территории, а теперь ещё и Мардук. За что же боги нас так невзлюбили?
Глава 22. Сон
– Пограничная территория? – Аартус не понял о чём речь, потому что ему не докладывали подобных новостей.
Император устало поджал губы и ответил:
– За неделю до начала сезона бурь нам поступило сообщение о том, что власть над пограничной территорией была захвачена, и не абы кем, а Алыми Воронами. – было не похоже, что Рунхара действительно волновала данная потеря. – Вообще, если так подумать, то это было довольно ожидаемо. Пограничная территория, если судить по всем записям из архивов, не принадлежит ни нам, ни Востоку. Да и земли там не сказать, что слишком ценные.
– Земли то может быть и не ценные, но зато порт позволял торговцам сразу распределять товар по обе стороны.
Император многозначительно глянул на Аартуса, словно до этого момента совсем не думал о территории в таком ключе. Но его можно было понять. Тем портом пользовались только те, кто продавал товары и на Юг, и на Запад. Но таких торговцев было довольно немало.
– Получается теперь им придётся сначала отгружать товар на одном берегу, а потом плыть через пограничные воды к другому. – продолжал свою мысль младший принц. – Я бывал там не раз и не понаслышке знаю, что регион населяют в основном те, кому нет места на пяти континентах. У каждого их них на то свои причины.
– Там всегда правили бандиты и разбойники. – встрял Ильрам. – Просто теперь это стало официально.
Губы Аартуса тронула лёгкая улыбка после услышанных слов.
– Бандиты и разбойники? Ты вообще в курсе, что именно Алые Вороны обеспечивали порядок в тех землях последние несколько десятилетий? Они не просто бандиты и разбойники, братец. Только с их позволения Юг получал в целости и сохранности наряды, которые ты носишь, и магические побрякушки, которые так обожает Дирим. Да, именно через их порт проходит значительная часть кораблей с Севера и Центра. – Аартус вновь посмотрел на отца. – Если мы не хотим проблем, то лучше поспешить с заключением мирного договора с новым государством. Ни нам, ни Востоку те земли не нужны, это верно. Но зато они нужны тем, кто там живёт. И про это лучше не забывать.
Рунхар молчал. Он понимал, что младший сын прав. Захват власти над пограничным регионом привёл к появлению хоть и маленького, но, как оказалось, довольно важного игрока на торговой арене.
И всё-таки, сказать о перемирии было легче, чем сделать. Глава Алых Воронов был той ещё занозой, о которой Император предпочёл бы не вспоминать.
– И что ты предлагаешь? Договориться с Алыми Воронами без потерь невозможно, в прошлый раз мне пришлось гарантировать им, что Юг никогда не посягнет на тот регион. Мы и так этого не собирались делать, но теперь вы сами видите к чему это привело.
Брови Аартуса сошлись, показывая задумчивость принца.
– Вам может показаться это глупым и безрассудным, но Югу нужно показать, что Империя ничего не имеет против новых соседей под боком. Жест мира может быть любым, отец. Однако я бы больше склонился к официальному приглашению для начала переговоров. Нужно показать Воронам, что Юг не настроен реагировать агрессией, а наоборот, желает продолжить торговые отношения. Я слышал, что последние месяцы Вороны как раз делали намёки на возможные трудности с поставками товаров и перевозками.
Ильрим недовольно насупился, следя как отец внимательно слушает размышления младшего.
– Будет не мудрено, если они начнут облагать налогами переход через свои земли, ведь потеряв управление с обеих сторон, регион теперь сам отвечает за свою казну. В любом случае, если удастся закончить всё мирно, то это будут выгодно для нас обоих. Раньше Вороны давали возможность получить товар без потерь, теперь же в их же интересах будет, в принципе, пропускать товар через свой порт.
Рунхар налил ещё вина, выпил бокал залпом и наклонился в сторону Аартуса.
– А ты хорошо осведомлён о делах граница, даже лучше, чем совет. И раз ты знаком с Воронами не только по слухам, то, пожалуй, мне стоит передать заключение договора в твои руки. – мужчина устало вздохнул. – Я сообщу обо всём совету, а пока можешь немного отдохнуть.
Аартус мысленно ударил себя по лбу за длинный язык.
– Отдохнуть? Похоже отдохнуть я смогу, только когда лягу в могилу.
Император весело засмеялся.
– Твой юмор всегда был очень странным, сынок.
Эх, как жаль, что для Аартуса эти слова были совсем не смешными.
В целом ужин прошёл сносно, за исключением получения нового поручения от отца и игра в гляделки с недовольным наследником. В покои Аартус возвращался морально вымотанным, и заснул сразу, как только положил голову на мягкую подушку.
Утром он совсем не чувствовал себя отдохнувшим, хотя проснулся, когда на улице было далеко за полдень. Первая ночь в родном доме прошла для принца без сновидений. Он словно просто закрыл и открыл глаза, а вот уже новый день. Но времени возмущаться у Аартуса попросту не было. Он быстро умылся, переоделся в новую, более удобную, одежду, состоящую из широких штанов и свободной рубахи. Перекусив тем, что осталось на кухне после завтрака, отправился в коллегию.
Найти лекаря не составило особого труда, особенно, когда вы являетесь родным сыном Его Величества.
Старенький чародей преклонного возраста шустро проследовал за принцем в гостевую комнату, где осматривая девушку с золотистым рисунком чешуи на коже, деловито цокнул. Он долго пропускал потоки энергии через тело спящей, пока не сложил руки в замок за спиной.
– Ну…её ядро и правда переформировывается. Однако, причина тому совсем не тренировки или раскол ядра, Ваше Высочество. – заключил старик.
Казир был одним из лучших лекарей Империи и имел дело с самыми разными болезнями и недугами. Поэтому его словам можно было верить без единого сомнения.
– Как-то я встречал записи о чём-то похожем в личной библиотеки моего покойного наставника. Там описывался случай времен падения Марх'ерима. – начал Казир. – Это покажется выдумкой, но речь шла про некого ребенка, которому удалось выбраться из города живым, после его сожжения. Девочке было не больше пяти и её состояние, на момент обнаружения, было относительно плачевным. Самое примечательное, что она не была больна той хворью, что бушевала в Марх'ериме, однако, погрузилась в долгий и крепкий сон как только выбралась за пределы стен.
История действительно казалась безумной, принц впервые слышал, чтобы из бывшей столицы спасся хоть кто-то.
– Тот лекарь, который делал те записи, заключил, что девочка была полностью здорова физически, но её ядро переформировывалось. Тогда он задался вопросом, как это возможно, ведь ребёнок вряд ли мог практиковать магию в столь юном возрасте. Это не поддавалась пониманию, ибо ядро начинает создавать энергию ближе к десяти-двенадцати годам. Хотя есть случаи, когда энергия появлялась чуть раньше. Но никогда, повторяюсь, никогда этого не происходило именно с маленькими детьми. Тогда лекарь начал проверять ядро тщательнее и выяснил, что тело, буквально, само заставило начать переформирование в результате физической, моральной и духовной потребности.
– Я не совсем понимаю. – признался принц, задумчиво потирая лоб.
Казир подошёл к окну и посмотрел на раскинувшийся внизу город.
– Я подозреваю, что это было полным изменение физической оболочки, Ваше Высочество. Та девочка из записей лекаря пережила пожар и болезнь, конечно же, это бы отразилось на её организме самым неожиданным образом. Магическое ядро тесно связано с телом в котором находится, это известно даже простому люду. И сейчас мы лишь стали свидетелями редкого явления, когда тело и магия ищут гармонию между собой.
– Значит она не проснётся, пока всё не закончится?
Старик хмыкнул и повернулся обратно к принцу.
– Это всё то же переформирование, Ваше Высочество, хоть причина и отличается. Но нам, магам, давно известно, как ускорить столь сложный процесс.
Аартус имел только начальную магическую подготовку. И хоть он и владел магией, однако его силы были невелики, поэтому он и поставил приоритет на военную подготовку, вместо кучи книг. Слова Казира были ему вполне ясны, за исключением некоторых моментов, связанных с углублением вопроса о переформировании.
Лечение невозможности проснуться до окончания процесса – заключалась во внешней стимуляции работы ядра. Внешние факторы, вроде амулетов, трав и чужой магической энергии могли помочь ядру быстрее достичь необходимого состояния.
Юг не зря славился не только обилием золота, но и редкими лечебными травами. В коллегии даже выращивали свои, наиболее ценные экземпляры, которые помогали при сложнейших заболеваниях. Ради них богатеи с других континентов нередко преодолевали холмистые горы и жар пустыни.
Казир полностью отдавался своему делу денно и нощно, следя за спящей девушкой и докладывая о любых изменениях младшему принцу.
На восьмой день, когда лекарь уже собирался немного прогуляться, а комнату наполнял аромат благовоний, он услышал странный звук со стороны широкой кровати. Старик поспешил подойти и проверить, чтобы убедиться, что ему не послышалось. Девушка с золотистым узором на коже по-прежнему крепко спала, но почему-то тихо бормотала что-то себе под нос. Тогда Казир наклонился и вслушиваясь понял, что слова точно не принадлежали ни к одному, из ныне известных миру, языков.
Она словно с кем-то беседовала, и вскрикнув непонятные слова, перевернулась на бок.
Казир с интересом наблюдал как девушка прокричала ещё несколько фраз, ударила руками по кровати и неожиданно дернулась в сторону. По комнате разнесся характерный болезненный стон и, как подозревал лекарь, ругань.
Впервые за всю свою долгую жизнь, даже не зная ни слова, лекарь точно понимал, что говорил человек, упавший на пол с другой стороны кровати.
***
Последним, что она помнила перед погружением в вереницу воспоминаний была адская боль. Она заполнила собой каждую частичку и клеточку тела. Она была жестока и разрушала её без сожаления, чтобы потом собрать всё воедино, но уже на свой лад.
Ей оставалось только смириться с ощущением раздирающего жаром огня вокруг. Она не могла дышать, не могла смотреть, двигаться и…сопротивляться. Такова была цена за новую жизнь, которую она не просила. Её бы вполне устроило забвение.
Но похоже богам просто весело наблюдать как, из раза в раз, она никак не может достичь конечной точки жизненного пути.
Впервые это случилось в детстве.
Ещё будучи совсем малышкой, она неосторожно поскользнулась на лестнице, разбила голову и больше никогда не была прежней в глазах семьи. Мать списала желание дочери называться другим именем дурной детской прихотью, тогда как сама Виктория никак не могла понять, что с ней произошло.
Она не могла решить, где же на самом деле была её реальность.
Здесь, в теле малышки с темно-бежевой чешуей, покрывающей всё тело. Или там, где ей немного за двадцать, поутру её ждёт нелюбимая работа и абсолютное разочарование в жизни.
Где она настоящая?
Это были воспоминание о прошлой жизни или она просто попала не туда? Заняла чужое место? Ведь она отчётливо помнила, что там, в далекой холодной России, она умерла под колесами грузовика из-за обычного гололёда и случайности.
Хоть в той жизни и не было ничего выдающегося, всё же у неё были родители, какие-никакие планы на будущее и хобби, которым она уделяла большую часть свободного времени.
Ей нравилось по вечерам разговаривать с отцом про политику, утром встречать мать на кухне и иногда провожать младшего брата в школу.
Отучившись три года в колледже на профессию с прекрасным названием «ювелир», в итоге она так и не смогла найти применения своим знаниям. А дорога привела её к захудалому универсаму рядом с домом, где она занималась выкладкой товара, уборкой зала и ночными проверками.
Не сказать, что все двадцать лет она желала именно этого, конечно нет. Молодая симпатичная девушка из небольшого городка с населением чуть больше ста тысяч, хотела дальше пойти учиться, заниматься любимыми хобби и верить в лучшие.
А потом случилось то, что случилось.
То была глубокая ночь в середине февраля. Она, как обычно, возвращалась домой привычным путем и просто неудачно перешла дорогу. Таких случаев по всему миру происходит множество, когда водитель не успевает остановиться из-за скользкого льда, а результатом становится еще одно тело в морге.
Смотря на звёздное небо и чувствуя тупую боль в затылке, Виктория думала, что всё…дальше будет только темнота. Она закрыла глаза и звуки вокруг полностью стихли. Ни дрожащего голоса водителя, ни перешептывания зевак, вышедших посмотреть что случилось, ни звука замедляющегося пульса, бьющего по ушам.
Только тишина, которая почему-то…не исчезла.
Вот она закрыла глаза там, а открыла их уже в другом мире и теле четырехлетней Реми Вегнер неудачно упавшей с лестницы, ведущей на второй этаж, где располагался рабочий кабинет отца.
Она проспала два дня, а голова чесалась и болела одновременно так, что хотелось выть от досады и неудобства. Маленькими ручками Реми потрогала забинтованную рану и воспоминания в голове перемешались, отчего девочка вновь упала в обморок и очнулась только к вечеру.
Её разбудил голос матери над ухом. Красивая темноволосая женщина средних лет нежно обнимала дочь, делая выговор мужу. Она всего на несколько дней отлучилась для встречи с родителями, а её малышка уже успела получить серьёзную травму.
Мередит была страшна в гневе и Реми ожидаемо заплакала, когда крик матери напугал её. Мать тут же поспешила обнять девочку крепче и стала нежно шептать на ухо, что всё в порядке, что всё обязательно будет хорошо.
Жена ещё не раз напоминала Винсенту о его безалаберности, и впредь поручала присмотр за детьми специально нанятой гувернантке.
Реми и без того была странным ребёнком, ведь её чешуя должна была слезть до наступления двухлетнего возраста, но этого никак не происходило. А после падения девочка и вовсе слегка отстранилась, да и вела себя уж очень серьёзно для своих лет, чем вызывала у брата и сестры желание лишний раз подшутить.
Чем старше они становились, тем более жестокими становились шутки.
Старшие дети не понимали, почему Реми неожиданно решила стать Викторией, почему её чешуя темнеет, а учёба даётся легче.
Когда у Каилы и Андера обнаружился талант к магии, то Мередит ожидала того же и у младшей дочери.
Насколько поняла Виктория в ту секунду, когда она услышала, что её ядро не предназначено для использования магии, надежды матери окончательно разбились вдребезги.
Девочка не только имела неприятную внешность, скверный характер, но и ещё и оказалась единственной в роде Ауирлин без способностей к магии. Что, к слову, последний раз встречалось почти десять поколений назад.
Как бы хорошо Виктория не училась, так и не сумела заслужить прежней любви. Всё внимание Мередит перешло к старшим детям, в то время как младшая дочь закрепила за собой статус отщепенца. Она всё чаще ругалась с другими, когда те делали ей замечания о внешности и старалась меньше появляться на людях.
Когда наступил день Белого Бала, то семья раз и навсегда смирилась с фактом, что чешуя Виктории никуда не исчезнет. Девушка не хотела идти и даже закрылась в своей комнате. Мать никак не отреагировала на её желание и, в целом, была согласна, что Виктории лучше остаться дома.
Чего лишний раз пугать отпрысков знатных особ?
Винсент, который понимал дочь лучше других, застал её в кровати, свернувшуюся под одеялом.
После случая, когда Виктория изрезала себя в попытках снять чешую, мужчина специально держал ключ в письменном столе. Он старательно уговаривал дочь пойти, ведь Белый Бал очень важный праздник, где обязан быть каждый дебютант и дебютантка, вступающие во взрослую жизнь.
– Я уверен, что потом ты будешь долго вспоминать этот вечер, Виктория. – тихо говорил отец, обнимая её со спины. – Пошли их всех к чёрту. Это твой праздник, доченька, не давай им забрать ещё и его.
Виктория чувствовала, что не хочет расстраивать отца. Да и говорил он правильные вещи. Белый Бал предназначен для дебютантов, значит она имела полное право пойти и присутствовать там. Если не ради себя, то она появится там всем назло.
Отец помог ей привести себя в порядок, подобрать платье и подготовил экипаж. Виктория явилась на Бал как раз перед тем, как застать сцену ссоры магистра Эливела и Каилы, которая потом ещё не один месяц была предметом обсуждений и сплетен.
Вечер был в самом разгаре, когда шутки над внешностью уродки стали выходить за грань. Виктория держалась из последних сил, чтобы никому не врезать и залпом выпив пару бокалов вина, взяла ещё один и отправилась к террасе. Оказавшись на свежем воздухе, она нашла уголок поукромнее и просто наслаждалась ночным бризом.
Она сидела прямо на каменной плитке, оперевшись спиной о круглую колонну, которая держала часть стеклянного купола, заменяющего крышу.
Иногда сюда выходили парочки, желающие уединения, но они не замечали Викторию, которая сидела так, что её попросту не было видно.
Девушка облегченно вздохнула, когда услышала как очередные юные влюбленные закончили со своими делами и вернулись обратно в основной зал. Она выглянула из-за колонны и приметила, что неизвестные оставили целый кувшин горячительного фруктового напитка. Она забрала его и села обратно, чтобы потом наполнять бокал раз за разом, чувствуя как тело становится легче, а разум пустеет.
Музыка до террасы доносилась слишком приглушенно и Виктория решила, что раз рядом всё равно никого нет, да и градус в крови напрочь стёр понимание стыда, то можно вспомнить пару песен из прошлой жизни.
Как там пелось?
Вместо тепла – зелень стеклаВместо огня – дымИз сетки календаря выхвачен день
Будь она в более трезвом состоянии, то услышала бы шаги позади, но звук собственного пения заглушил их.
Красное солнце сгорает дотлаДень догорает с нимНа пылающий город падает теньПеремен!Требуют наши сердцаПеремен!Требуют наши глаза
В свободное время она часто переводила любимые песни на местный язык, но слишком редко ей выпадало возможно исполнить их.
В нашем смехе и в наших слезах и в пульсации венПеремен!Мы ждём перемен!
Внутри нахлынуло чувство грусти и девушка всхлипнула, стирая с щёк непрошеные слезы.
Она скучала, очень сильно скучал по потерянному миру, где, может быть, и не жила в достатке, но никто не считал её отбросом. Где родители любили её, а внешность не всегда играла важную роль в глазах других. Тот мир был отчасти лучше, а именно…человечнее.
Понимая, что ей в голову ударил алкоголь, а погода становилась слишком холодной, Виктория отправилась в комнату наверху. Бал проходил во дворце, поэтому гостям не приходилось волноваться о том, где ночевать и отдохнуть после бурного вечера. Для большинства праздник вообще будет продолжаться до самого утра.
Слуга у входа в главный зал учтиво показал направление к свободной комнате, где Виктория отключилась почти сразу, как легла. Она закрыла дверь, чтобы никто не побеспокоил её сон, но оставила открытым выход на балкон.
Утром, когда она обнаружила на прикроватном столике письмо с характерным, для признания Белого Бала, символом, то решила, что некто воспользовался именно балконом.
Письмо в конверте было написано аккуратным ветвистым почерком, присущим магам из-за их практики в записи заклинаний. Виктория долго смотрела на письмо, вчитываясь в каждое слово. Чем дальше она читала, тем сильнее хотела разорвать письмо в клочья.
Похоже брат и сестра решили, что будет очень весело напомнить главной уродке Севера её место.
Письмо с признанием, буквально, вопило о своей неправдоподобности. Никто бы в здравом уме, зная Викторию, ни за что бы не написал столь несуразные комплименты.
Девушка зло ударила по кровати, вслух прокляла двух идиотов и, в конце концов, действительно порвала письмо. Жаль только, что в процессе она не рассчитала, что сидит спиной к краю кровати.
Мир словно замедлился, когда она начала падать назад, попутно разбрасывая мелкие части разорванного письма. Кусочки падали вместе с ней, создавая подобие снега. Она зажмурилась и приготовилась к столкновению с полом.
Боль прошибла насквозь.
Виктория громко заматерилась и болезненно застонала.
Её удивлению не было предела, когда открыв глаза, перед ней предстала совсем не маленькая комната дворца Севера, а светлые покои с замудрёной лепниной на потолке.
Песня: Кино – Перемен