Ольга Кузьмина
Коллекционеры редкостей
– И утекло наше золотишко, – Вихан не сводил глаз с горшка. – Не сразу, конечно. Мне дедуля рассказывал, они, почитай, двести лет мытарились, хитрили-мудрили, даже один общий клад собрали. Вроде как бесхозный, а значит, и проклятью не поддающийся.
– Но это не помогло, – продолжила рассказ Айри. – Одного клада на всех не хватило. Проклятье иссякло только через двести лет, когда в Англии отменили законодательство против ведьм. Судебная магия! – она горько усмехнулась. – Но к тому времени лепреконов уже не осталось.
– А всё клуриконы! – вскинулся Вихан. – Как наши ослабели, так они и пошли войной. Пришлось мне из Ирландии тикать. Зато последний клад уберёг.
– Зачем же ты врал о цыганском проклятье? – спросил Дон.
– А думаешь, легко признаваться, что какой-то английский колдунишка извёл всех ирландских лепреконов?!
– Понятно. – Дон взял горшок подмышку и направился к лестнице на второй этаж. – С этим мы разобрались, но запомни: больше никакого вранья. Айри, покажи ему, где маслобойня. Обогреватель можете взять в кладовке, там и одеяла есть. А я иду спать и рассчитываю на тишину в доме до обеда.
– Зима, – задумчиво пробормотал Вихан, когда Дон поднялся наверх. – Все змеи спать должны без просыпу. А они почему такие шустрые?
– Они напрямую от сердца Земли греются, – ответила Айри. – Через корни дуба, как я понимаю. Им даже золото не нужно, чтобы магию запасать. Клады – это так, для интереса, чтобы жить нескучно было.
– Везёт же некоторым, – завистливо вздохнул Вихан. – Как думаешь, у них много золота?
– Думаю, достаточно, чтобы Неблагой Двор мечтал завладеть их кладами.
Вихан понимающе хмыкнул. С тех пор, как магия на Земле начала иссякать, именно золото стало для фэйри источником силы. Причём, чем старее монеты, чем больше рук их держало, тем лучше. Клады манурмов могли обеспечить Неблагому Двору лет сто беззаботной жизни.
– А ведь Каридвен пришла к власти, подкупив сидов, как я слыхал. Кто-то дал ей золото. Смекаешь?
– Даже если манурмы спонсировали переворот, это ничего не меняет для нас. Главное, что сейчас они не на стороне королевы. – Айри открыла кладовку под лестницей и показала на масляный обогреватель. – Вытаскивай, он на колесиках. Ага, одеяла тоже нашла. Хорошие, из шетландской шерсти. Пошли, покажу, где жить.
Она взяла в охапку пару одеял. Вихан перекинул через плечо ещё два и поплёлся за Айри, толкая перед собой обогреватель.
– Он бы меня ещё в сарае поселил… Очага там нет, поди?
– Откуда очаг в маслобойне? Да не переживай, нагреем.
Пристроенная к дому маслобойня оказалась тёмной и холодной, с чисто выметенным полом. В одном углу белела фаянсовая раковина, в другом скрипел распахнутой дверцей старинный буфет. Больше в маслобойне ничего не было. Вихан постучал по стене. Наверху что-то метнулось, с больших потолочных балок посыпалась пыль.
– Мыши? – Лепрекон задрал голову, прислушиваясь.
– Нет, мышами не пахнет. – Айри тоже всмотрелась в стропила. – Эй! Кто там, покажись!
– А вы кто? – С балки свесилась лохматая голова.
– Мики?!
Голова исчезла, вместо неё показались ноги в разношенных башмаках. Покачались, примериваясь, и на пол спрыгнул лохматый брауни. Отряхнулся, подтянул лямки вельветового комбинезона с кожаными заплатками на коленях и неуверенно улыбнулся.
– Привет.
– Мики, ты как здесь очутился? – Айри бросила одеяла и обняла брауни.
– Ворона привела. Я на дерево залез, а она говорит: «Прячешься? Здесь плохо, увидят. Давай, покажу, где хорошо». И сюда привела. А вы тоже прячетесь?
– Так, погоди! – Вихан потряс головой. – Я не понял, Мики, ты нас забыл, что ли?
– Шишка у меня, – застенчиво сказал брауни и потрогал затылок. – Стукнулся, когда падал. А откуда падал, не помню. И вас не помню. Хотя, вроде, виделись?
– Виделись, – повторила Айри. – Ты объясни, как сюда попал?
– Так я же сказал!
– Нет, про ворону я поняла. Но как ты прошёл сквозь защиту вокруг усадьбы?
– А здесь есть защита? – брауни оживился. – То-то я чуял: как сквозь крапиву лезу. И ворона за ворота не полетела.
– Та-ак… – протянул Вихан. – Айри, ты понимаешь, что это значит?
– Понимаю, – она покусала губу. – Если скажем змею, он поменяет заклинания. А если не скажем, придётся прятать Мики. Но змей разозлится, если найдёт его.
– Зато у нас будет, кому сбегать на волю, если что.
– Но это неправильно, Вихан. Мы ведь поклялись.
– А клятву мы и не нарушаем.
Брауни слушал их, рассеянно поглаживая затылок.
– Айри и Вихан, ага, припоминается… – бормотал он. – А ещё были Кунла и Винни. И Кенна, змея, на груди пригретая! Где они?
– Все живы, – сказала Айри. – Только не здесь… прячутся.
– Чего ты на Кенну-то взъелся? – спросил Вихан. – Нормальная банши, а что с прибабахом, так все плакальщицы такие.
– Она Айри не любит, – убеждённо сказал брауни. – Сама хочет стать главной. Всегда хотела.
– Ты заговариваешься, – Айри осторожно потрогала его лоб. – Для Кенны мы все одна семья. Давай, ты ляжешь, отдохнёшь. Всё и вспомнится.
Он послушно лёг на расстеленные Виханом одеяла. Айри села рядом, тихо напевая без слов. Мики зевнул, натянул на себя угол одеяла и закрыл глаза. Айри продолжала напевать.
Лепрекон, ёжась, отошёл от них и принялся обшаривать стены.
– Обогреватель, обогреватель, – ворчал он. – А куда включать-то? В задницу себе?
Новенькая розетка обнаружилась у двери.
– И шнур короткий. Удлинитель нужен!
– Тише, – шикнула Айри. – Не буди Мики. Похоже, он всё это время не спал.
– Что с ним такое? Ни разу не слышал, чтобы кто-то из Народа память терял. Может, его заколдовали?
– Я не чую заклятия. По крайней мере, специально наложенного. Его действительно сильно ударили. Копытом.
– Редди, зараза! Так и знал, что она нас кинет! Небось, к гоблинам переметнулась, пэки с ними завсегда в родстве были.
– Тогда почему Мики не утащила? Нет, тут что-то не вяжется. И почему он на Кенну напраслину возводит? Они ведь никогда не ссорились.
– А ты уверена, что это наш Мики?
Они посмотрели друг на друга. Потом на сладко сопящего брауни.
– Пахнет, как Мики. И выглядит так же.
– А если в него подселили кого-то? Проверь, ты ведь чуешь одержимость.
– Только у людей. Эх, сюда бы Винни… Ладно, я подумаю, как их свести по-тихому. А пока давай принесём ещё одеяла – под ворохом проще будет его спрятать.
– У меня сейчас мозги узлом завяжутся! – Вихан сжал голову обеими руками. – Сначала Дон меня за шпиона принял, теперь я сам Мики подозреваю…
– Надо было Винни здесь остаться, – вздохнула Айри.
– Так ведь по уму выходило, что мы сами справимся, а возле Кунлы нужен кто-то постарше и потолковее. И как теперь им новости передавать?
– Телефон! – Айри остановилась в прихожей. – Мы им позвоним, когда наш змей уснёт. И Лорн, наверняка, тоже.
***
Винни задремал в машине, и Лорн ему завидовал. Несмотря на выпитый кофе, манурму отчаянно хотелось спать. Всё-таки зима – не лучшее время для змей любого вида. Но, прежде чем завалиться в постель, следовало потребовать клятву с банши.
– Пришли ко мне Кенну, – сказал он Кунле, заводя машину в гараж. – Прямо сейчас.
Кунла кивнул и растолкал кайт-ши.
– Приехали.
Винни величаво вышел из BMW, по-хозяйски осмотрел просторный гараж с верстаками вдоль стен и разложенными на полках инструментами.
– Разбираешься в человеческой технике? – уважительно спросил он Лорна.
– Приходится. За ремонт дикие деньги дерут, и заклинания потом не работают. – Манурм открыл дверь, ведущую из гаража в дом. – Кунла, я жду твою подругу в гостиной. Потом покажешь Винни вашу часть усадьбы.
– Могу я осмотреть весь дом? – спросил кайт-ши.
– Зачем? Мышей у меня нет.
– Я не ловлю мышей!
– Тем более незачем шляться.
Винни фыркнул и сел на пороге гостиной. Лорн включил камин, с наслаждением протянул руки к экрану. В тепле не так хотелось спать.
– Подвинься, Винни!
В дверь протиснулся Кунла с большой чашкой в руках. По гостиной поплыл бодрящий аромат каркаде.
– Кенна сейчас придёт, ей надо доплести занавески из паутины. А я тебе чай принёс.
– Очень мило с твоей стороны, – Лорн взял чашку. – Хотя и подозрительно. Разбил что-нибудь?
– Ничего подобного!
– Как жаль, что вы научились врать, – Лорн отхлебнул чай. – А ведь было время, когда фэйри говорили правду и только правду.
– И сейчас не все умеют врать. Это как-то с железом связано. Вот гоблины врут, как дышат, и железо им нипочём.
– Как и вашему Вихану.
– Он ремесленник, вот и подружился с железом. А я обжигаюсь – холодное оно, до сердца пробирает, и слабеешь сразу.
– Но врать ты умеешь.
– Да когда я тебе врал?! Мне это вообще без надобности… Винни, ты чего?
Кайт-ши вскочил, усы его нервно дёргались.
– Кто чай заваривал? Кунла, ты бы не успел!
– Ну, Кенна. А что такого?
Кайт-ши прыгнул, пролетел через всю комнату и ударил лапами по руке Лорна. Тот пошатнулся, остатки чая выплеснулись на ковёр.
– Какого дьявола?!
– Сблюй! – кайт-ши отскочил от лужи. – Это яд!
Лорн прижал ладонь к животу, прислушался к себе и метнулся к кадке с пальмой. Сунул два пальца в рот.
– Фу! – Кунла отвернулся. – Винни, ты сдурел? Он с тебя шкуру спустит за такие шуточки!
– Я не шучу, – Кайт-ши пристально наблюдал за змеем. – Вот паскудство! Опоздал я.
Лорн захрипел, выгнулся и завалился на спину. Глаза закатились, руки и ноги задёргались.
– Н-н-н… – он силился что-то сказать, но челюсти свело судорогой. По подбородку поползла вязкая слюна.
– Надо же, какая живучая тварь! – В гостиную вплыла Кенна.
– Ты что наделала! – Кунла трясущимся пальцем показал на змея. – Ты подставила меня!
– Пришлось. Из моих рук он бы не взял напиток.
– Вот именно, и теперь я предатель! Как ты могла?! Сама же говорила, что мы одна семья!
– От вас я не отрекаюсь.
– Поторопилась отравить, пока он не заставил тебя отдать гребень? – прошипел кайт-ши. – Кто тебе дал яд? Каридвен?
– Яд, способный убить манурма, – большая редкость. Сидам эта тайна неизвестна. Нет, зелье дал Бун, вожак гоблинов. Он хочет, чтобы Неблагого Двора не стало. И он сможет его разрушить, если получит змеиные сокровища.
– Подожди! – взмолился Кунла. – Я не понимаю! Когда ты успела сговориться с гоблинами?
– Полагаю, – сказал кайт-ши, – когда они напали на часовню. А ведь я дрался, чтобы ты успела сбежать, Кенна.
– Ты сам хотел умереть! – огрызнулась она. – А Бун обещал, что ты умрёшь быстро. Он не собирался отдавать тебя королеве.
– И что ещё он обещал?
– Свободу! – Кенна раскинула руки. – Мы получим свободу! Винни, я рада, что ты выжил. Но разве это жизнь – в клетке, пусть даже в большой?
– Изложи ваш план подробнее. – Кай-ши сел, обернув лапы хвостом. На содрогающегося в конвульсиях Лорна он больше не смотрел.
– Всё очень просто. Как только змей умрёт, его магия перестанет действовать, и мы сможем открыть ворота. Тогда гоблины обыщут дом, взломают все тайники, они это умеют. Мы вернём твою флейту, Кунла. Гоблинам она не нужна, они не собираются штурмовать Неблагой Двор. С золотом манурма они просто всех купят! Тролли принесут им голову королевы на блюде! Ты не предатель, милый, ведь ты не знал, что чай отравлен. Не дуйся, ты ведь любишь меня, а разве можно любить в клетке?
– Нет никакой клетки, ты её сама придумала! А Лорн спас нам жизнь!
– Только для чего? Между прочим, я видела его мастерскую – с прозрачными ящиками и запасами смолы! Хочешь стать экспонатом в музее? – Кенна двинулась к Лорну. – Всё, пора заканчивать.
Кунла встал перед ней.
– Не трогай его!
Кенна взвыла. Порыв шквального ветра отбросил Кунлу к стене.
– Винни! Сделай что-нибудь!
– Да, – сказал кайт-ши, отодвигаясь от Лорна, – действительно, пока заканчивать.
Глава 10. Скрипка пэка
Шуршит в сухом вереске позёмка, перекатывает грязную снежную крупу.
– Ты умираешь.
– Умираю, – соглашается старик. Он привалился к холодной каменной ограде, бессильно уронив голову. – За душой моей явился?
Она по лошадиному фыркает.
– Зачем мне твоя душа, шаннахи1? Ты меня за кого-то другого принял. А ведь мы уже встречались, помнишь? Славно ты тогда искупался!
– А-а… – старик беззубо улыбается. – Вот ты кто. Пэк-обманщик.
– Он самый.
Она уже привыкла, что люди не различают пэков. Им что девушка, что парень – без разницы. Слеподырые они, особенно в темноте.
– И чего хочешь? – со слабым интересом спрашивает старик. – Съесть меня?
– Чего в тебе есть – кожа да кости. Не-ет, мне вот это нужно, – она показывает на обшарпанный кожаный футляр под рукой старика. – Ты умрёшь, скрипка останется. Я заберу, играть научусь. Зима скоро, а со скрипкой мне в любом холме будут рады.
– Скрипку, значит? – Старик гладит футляр, как кошку. – Вот я дурак старый… Только об одном мечтал: хоть бы кто мимо прошёл, подобрал мою родную, не дал сгнить под забором. Домечтался, стало быть…
– Не рад, что нечисти достанется?
Старик вздыхает.
– Непростая у меня скрипка… На того, кто на ней играет, гейс ложится… Мне это только в радость было. Тебе… Не знаю. Бери, коли не боишься.
Редди вздрогнула и проснулась. Не к добру снятся такие сны на Йоль. Напоминают. Как будто она может забыть!
Она смахнула с новенького футляра снежинки. Хоть и непромокаемый, а лучше поберечь. Футляр она честно купила на заработанные деньги. Хотела красный, но Айри отговорила – слишком заметный. Пришлось взять чёрный, с алым бархатом внутри. На бархате красиво смотрятся монетки, но люди сейчас всё больше бумажными деньгами платят за музыку. Как-то это неправильно. Редди вздохнула. Чем дальше, тем всё неправильнее в этом мире. Взять хотя бы канализацию. Это же проточная вода! И под землёй её не видно. Не сосчитать, сколько фэйри сгинуло в городах. Не все ведь могут безнаказанно пересекать проточную воду. Перебежал, не подумавши, улицу – и всё, нет тебя. Пэки первыми попались в эту ловушку. Их всегда к людям тянуло.
Редди обняла скрипку, покачивая, как ребёнка. «Спасительница моя…»
Под полуразобранным мостом было холодно, студёный ветер продувал насквозь. Зато гоблины едва ли станут её здесь искать. Кто же возвращается в разрушенное убежище? Всё их имущество растащили, но тайник уцелел: ни сиды, ни строители до него не добрались. Редди спрятала в футляр заветный кошелёк брауни, набитый монетками. Надела зелёное платье в синий горошек, которое приберегала до лета, и замшевые синие ботинки с высокой шнуровкой. Ужасно неудобные, зато красивые. Вот и всё имущество. Негусто для выживания, особенно зимой. Остальное порвалось в хлам или потерялось – и тёплая куртка, и сапожки на меху, и шапка. Шапку особенно жалко, её Мики связал.
Редди принюхалась к ветру. Гоблинами не пахнет, и вообще никакими фэйри. Где же Мики? Вместе они бы согрелись. Неужели она промахнулась и отправила его не туда? Гадство, как же холодно! Хоть в Преисподнюю лезь, чтобы погреться! Только где она, эта Преисподняя? Небось, и там все повымерли.
Редди ни разу не встречала демонов и никто из её знакомых не встречал. Так что в Преисподнюю она не особо верила, как и в Рай. Всё это человеческие выдумки. А жаль. Хорошо бы вызвать демона и натравить на Неблагой Двор!
Нет, на таком холоде она долго не продержится. Надо тащиться в центр города, там можно погреться возле теплотрассы, а потом, когда откроются кафе, поиграть на скрипке, подзаработать. Ага, и попасться на глаза шпионам Каридвен!
Редди тихо зарычала. Как всё было хорошо, пока Неблагой Двор не перебрался в Гластонбери! А теперь Айри с Кунлой мертвы и Винни, скорее всего, тоже. Надо бежать, пробираться в Уэльс, просить защиты у тамошнего короля Гвин ап Нудда, если он жив, конечно. А если нет, тогда в Ирландию, прибиться к Благому Двору. Вольной бродягой уже не выжить. Только едва ли Мики захочет возвращаться в Ирландию. Ладно, разберёмся. Сначала нужно его найти, а для этого придётся рискнуть.
Она вылезла из-под моста, поправила платье, потопала, проверяя, не спадают ли ботинки. На её ногах любая человеческая обувь разваливалась за считанные дни. Вихан обещал к Новому году стачать ей особые башмаки, но где теперь Вихан, жив ли?
Редди перебросила через плечо футляр со скрипкой, пригладила рыжие волосы и затрусила по аллее парка в ту сторону, где мигали уличные витрины. С высокого вяза за ней пристально наблюдали три сороки. Две полетели следом. Одна – в сторону городского кладбища.
***
Кенна выла, не замолкая ни на секунду. В её воплях сливались воедино крики диких гусей, рыдания брошенного ребёнка и волчий вой. Костяной гребень, похожий на ощеренную пасть хищной рыбы, мелькал в развевающихся волосах.
Кунла барахтался у стены, пытаясь подняться.
– Винни, останови её! Кенна, не надо!
Кайт-ши прижал уши, усы его дрожали.
– Заканчивай уже! Иначе я оглохну.
Кенна опустилась на колени перед Лорном, улыбнулась нежно, словно любовнику, и потянулась гребнем к его волосам. Рука манурма метнулась навстречу и выхватила гребень. Банши захлебнулась воем.
– Отдай!
Лорн перекатился, накрыв гребень всем телом.
– Отдай! Моё! – Кенна вцепилась ему в плечи. Пальцы банши заострились костяными иглами.
Кайт-ши цапнул её зубами за подол и оттащил в сторону.
– Кунла, найди бутылку! – невнятно пробурчал он. – Быстро!
– Пусти! – Кенна извернулась и полоснула его когтями по ушам. – Пусти, паскуда!
Лорн, кряхтя, поднялся на четвереньки. Гребень он сжимал так крепко, что непонятно было, как хрупкая на вид кость не трескается.
– Кунла, там на полке бутылки! Дай синюю.
– Быстрее! – просипел Винни. – Я её не удержу!
Кунла заполошно завертел головой. Прямо над ним на резной полочке стояли в ряд разноцветные стеклянные бутылки причудливой формы. Синих было несколько. Кунла схватил самую большую, в виде дамы в длинном платье. Соседние бутылки зашатались, одна свалилась на пол. Лорн взвыл, не хуже банши:
– Осторожно!
– Не надо, Кунла! – Кенна умоляюще протянула к нему руки. – Разбей эту дрянь! Помоги мне! Мы убежим вместе!
– Дай мне бутылку! – Лорн ухватился за стул, подтянулся и встал. – Ты поклялся!
Кунла всхлипнул, закусил губу, подбежал к манурму и сунул ему стеклянную даму.
– Предатель! – Лицо Кенны поплыло, превращаясь в оскаленный череп. – Да я тебя…
Манурм запел, заглушая её. У Кунлы мурашки побежали по спине. Слов в рокочущем голосе было не разобрать, зато слышалось журчание воды, свист ветра, шорох камешков в ручье… Так поют шаманы с северных островов, превращая собственное горло в музыкальный инструмент. Винни выпустил Кенну и отскочил к двери, тряся ушами. Банши замолкла, покачиваясь в трансе. Лорн продолжал петь. Кенна сделала шаг, другой… Тело под прозрачными шарфами истаивало до костей. Потом не осталось ничего, кроме белёсого тумана, тонкой струйкой вползающего в бутылку. Кунла кусал пальцы, чтобы не закричать от горя. «Зачем, Кенна? Зачем ты так? У нас всё хорошо могло быть…»
Туман полностью втянулся в бутылку, когда голос Лорна сорвался. Манурм закашлялся, схватившись за горло. Пробка, которую он держал наготове, и гребень упали на ковёр. Кунла и Винни прыгнули одновременно. Кайт-ши наступил лапой на гребень. Кунла подхватил пробку и заткнул бутылку.
– Свечу… – прохрипел Лорн.
Кунла схватил с каминной полки подсвечник и зажигалку. Морщась, зажёг огонь и тут же бросил зажигалку.
– Железная пакость!
– Лей! – Лорн подставил ему бутылку.
Кунла наклонил подсвечник, воск закапал на пробку. Кайт-ши подцепил когтями гребень и протянул манурму.
– Сумеешь запечатать или помочь?
– Справлюсь, – Лорн прочертил гребнем на застывающем воске печать из трёх рун. – Всё, теперь не выберется. Сама виновата – обещала мне гребень и нарушила слово.
– Она была уверена, что отдавать не придётся, – сказал Винни. Он старательно лизал лапу и тёр расцарапанные уши. – Кунла, не реви. Ты всё правильно сделал.
– Больно просто, – пробормотал Кунла, обматывая пальцы подолом своей накидки с изрядно поредевшей бахромой. – Зачем она так, Винни?
– Кто её знает? – кайт-ши не по-кошачьи пожал плечами. – Все банши сумасшедшие.
Лорн грузно сел на стул, откашлялся.
– Винни, чего ради ты разыгрывал комедию?
– Ты и сам притворялся полудохлым.
– Особо притворяться не пришлось, мне и впрямь было худо. А ты мог сразу отобрать у неё гребень. Она ведь из меня силу тянула.
– Я не мог, – покачал головой кайт-ши. – Не оклемался ещё толком, она бы меня порвала, а у тебя было право забрать гребень. Теперь спрячь бутылку понадёжнее, а лучше утопи.
– Может, Кенна исправится? – сказал Кунла.
– Ага, как тухлая рыба в жаркий день.
– Спрячу. – Лорн задул свечу и снова закашлялся. – Мда… Многовато убытков с утра пораньше.
В холодном утреннем свете гостиная предстала в неприглядном виде. Ковёр безнадёжно испорчен – банши, пока Винни её оттаскивал, выдрала клочья, да к тому же кровью и рвотой заляпано. У стены блестят осколки. Пальма поникла и желтеет на глазах. Горло болит, плечи саднят, в животе крутит… В общем, жизнь бурлит и бьет ключом, совсем как в молодости.
– Выметайтесь отсюда оба, – сказал он. – И чтобы я вас больше не видел, пока не позову.
– А что с гоблинами? – вспомнил Винни. – Они ведь где-то поблизости ошиваются, ждут. Может, тебе их подкупить? Чего попусту на золоте сидеть, пусть на дело пойдёт.
Лорн хмуро посмотрел на него.
– Я подумаю. А с вашей стороны чтобы никакой самодеятельности, ясно?
Они не успели ответить – зазвонил телефон. Лорн дотянулся до столика и поднял трубку.
– Слушаю.
– Прошу прощения, – прощебетал голосок Айри. – Я только хотела узнать, всё ли в порядке с Винни?
– Лучше, чем со мной, – Лорн протянул трубку Кунле. – Расскажи ей, что случилось.
– Дай мне! – Винни перехватил трубку.
Лорн прищурился, разглядывая изменившуюся лапу кайт-ши – с вытянувшимися пальцами, смуглыми и цепкими. Как же он на самом-то деле выглядит?
– Слушай, Айри, – быстро заговорил Винни, – тут такое дело…
Рассказывал он недолго, ограничившись фактами и никак не комментируя произошедшее.
– Вот оно как… – помолчав, ответила Айри. – Нам бы с тобой увидеться.
– Обязательно, но не сегодня. Вы там поосторожнее, слышишь? Держитесь вместе и расскажите про банши Дону, – Винни положил трубку. Лапа его снова стала кошачьей. – Лорн, тебе точно не нужна помощь? Бледно выглядишь.
– Отосплюсь и всё пройдёт. А вы идите, идите.
Кунла послушно процокал за дверь. Винни задержался на пороге.
– Скажи, если не секрет, Дон тоже шаман?
– Шаман? А-а, ты про песню. Нет, манурмы не могут быть шаманами. Просто я изучал человеческую магию во всех её проявлениях. Перенял кое-что.
– Почему только человеческую? Шаманы и у троллей есть.
– Они действуют иначе.
У Винни увлечённо загорелись глаза, но тут же погасли. Он молча повернулся и вышел.
Странное существо. Чего ради ограничивать себя кошачьим обликом, если имеется более совершенный, с руками? Эту загадку обязательно надо разгадать, но потом.
Лорн посидел, приводя мысли в порядок. Гоблины… Помоечная шваль, чёрные слуги. Когда они успели стать силой в большой игре дворов и королей? Нет, заключать с ними договор он не станет. Неблагой Двор должен уцелеть, несмотря ни на что. С Каридвен, конечно, вышла ошибка, но эту досадную оплошность он устранит сам, без гоблинов.
Наверняка к вечеру явятся посланцы от королевы. И хорошо, если не одновременно с Доном, который не сегодня, так завтра приедет требовать объяснений. Просто так он про стрельбу не забудет – с его-то фанатичной приверженностью традициям. Ладно, и не из таких передряг выпутывались.
Лорн поднялся на подрагивающие ноги и побрёл в спальню – отсыпаться.
***
Айри положила трубку. Вихан с досадой пнул ножку телефонного столика.
– И как теперь рассказать змею про Мики?
– Тише! – шикнула Айри. – Пошли в маслобойню.
– Эх, нам бы мобильники, как у людей, – с тоскливой мечтательностью сказал лепрекон. – Или магические кристаллы, как в старину.
– Ты ещё про ковры-самолеты вспомни! Чем мечтать о несбыточном, лучше пораскинь мозгами.
Для кристаллов, через которые можно переговариваться на расстоянии, магии не наберётся во всей Англии. А мобильные телефоны, как и вся остальная человеческая электроника, волшебным существам недоступна. Только в руки возьми, сразу сломаются. Вот и у Дона нет ни телевизора, ни мобильника.
– Дураки мы! – Айри хлопнула себе по лбу. – Чего ради решили прятать Мики? Ему просто нужно незаметно выйти наружу, а потом постучать в ворота и по всем правилам попроситься к Дону жить.
– Тогда змей потребует клятву.
– И прекрасно! Сразу убедимся, наш это Мики или кто-то подосланный.
– Точно! – Вихан обхватил Айри за талию и закружил по маслобойне. – Вот ты умница!
Из вороха одеял высунулся брауни, посмотрел на них, сонно моргая.
– Не дотерпите до Бельтайна, – сказал он. – И правильно.
Зевнул и снова скрылся под одеялом. Лепрекон ухмыльнулся.
– Это похоже на пророчество. А что, я не прочь. Или ты теперь со змеем?
– Я ему нравлюсь, – Айри шмыгнула носом, – но не сама по себе. Он о ком-то вспоминает, когда меня видит.
– Это хорошо или плохо?
– Хорошо, наверное. Он ведь меня поэтому не закатал в смолу. И согласился на заповедник, хотя привык жить один.
– А если он позовёт тебя в постель, пойдёшь?
– Вот если позовёт, тогда и решу, а сейчас и без того есть о чём подумать. Надо отыскать Редди и ту компанию, которая по чердакам прячется, помнишь?
– Это которые с зайцем? Они же все чокнутые.
Айри ткнула его кулачком в грудь.
– Мы будем спасать всех, кого сможем, понял? Иначе скоро от Народа не останется никого, кроме гоблинов.
***
Редди заметила слежку, когда вышла из кафе «Подмигивающая черепаха». Ветер утих, прояснилось, но не потеплело. Прохожие спешили по своим делам, бросая озадаченные взгляды на по-летнему одетую рыжую девушку. Потом замечали скрипку и улыбались. Наверное, думали, что она из какого-нибудь рождественского оркестра. Редди улыбалась в ответ, а сама краем глаза следила за двумя сороками, перелетающими с крыши на крышу. Шпионы, как пить дать. Отделаться от них, не перекидываясь, нечего и думать. За пэком в лошадином обличье ни одна сорока не угонится, но это на крайний случай, иначе последняя одежда порвётся.
Придётся скоротать день, играя в кафе и ресторанчиках. Там её не тронут. Заодно и заработает на тёплую куртку. Не новую, конечно, но люди сейчас разбрасываются вещами, и в магазинах «Вторые руки» можно найти вполне приличную одежду. А как стемнеет, улучить момент и рвануть на холм – поворожить у терновника, узнать, где Мики, или, хотя бы, оставить весточку.
Редди перебежала улицу, свернула в узкий переулок, проскочила его насквозь, попетляла по дорожкам сквера и нырнула в своё любимое кафе «Ленивый геккон». В дверях оглянулась. С крыши напротив на неё смотрела сорока. Вот задрибабочка!
***
Кошачий нюх, скажу без ложной скромности, самый совершенный, с кем ни сравнивай. Но порой совершенство – это проклятье. Человеческие города так воняют, что не только в носу – в мозгах чешется. Охотиться в таких условиях радости мало. Я и не собирался, да, как назло, уловил след брауни. Слабый след, мимолётный, однако его хватило, чтобы взыграл охотничий инстинкт. И вот теперь я прячусь в тенях сквера в центре Гластонбери, зарывшись носом в опавшую листву. Запах прели здесь неправильный, несравнимый с дикими землями, но худо-бедно перебивает человеческую вонь. А иначе я бы уже выскочил на улицу и порвал первого встречного без обновки. И плевать, что это не мои владения!
Ничего, терплю. Дышу нищей землёй, слушаю, как бормочут полубезумные, отравленные свинцом дриады. Брауни где-то поблизости, но его запах смешивается с чьим-то ещё, смутно знакомым. Неприятно знакомым. Ну что за талант у этого пацанёнка заводить себе неподходящих друзей?
Нет, ловить его прямо сейчас я не собираюсь. А вот шугануть в нужном направлении – это с большим удовольствием. Ага, запах становится сильнее! Вот и мой… Какого демона?!
Мимо пробегает растрёпанная рыжая девица в зелёном платье. За плечом подпрыгивает скрипичный футляр, каблуки синих ботинок опасно вихляются. Пэк?! Почему от неё пахнет брауни? Она его что, съела?!
Девка скрывается в дверях разукрашенного домика. Судя по ароматам, там что-то вроде трактира. Ладно, подождём.
– Господин Йольский Кот?! Какая встреча!
Я медленно поворачиваю голову. Горбатый гоблин в рваной кожаной куртке, увешанной цепями, растягивает рот в подобострастной улыбке и неуклюже кланяется. Нет, он не застал меня врасплох, я просто задумался. Имею я право задуматься?!
– Я Бун, вожак тутошних гоблинов, – он улыбается ещё шире. – Может, помочь чем? Только глазом моргните, уж мы расстараемся для драгоценного гостя.
Я улыбаюсь в ответ:
– И как дорого мне обойдётся твоё гостеприимство?
Он воровато оглядывается, особенно внимательно смотрит вверх, а потом шепчет:
– Как насчёт золота?
– Какого золота?
– Из змеиных кладов.
Я тихо фыркаю. Неужели он думает, что я охочусь за манурмами? Впрочем, пусть и дальше так думает.
– Интересное предложение.
Я приглядываюсь к нему. Главарь гоблинов силён – без труда отводит от нас обоих внимание людей, проходящих мимо по дорожкам сквера. Пожалуй, я повстречался с новым хозяином этих мест. Или с тем, кто станет хозяином очень скоро, если ему помочь. Или не станет, если помешать. Я ещё не решил, что интереснее.
– Для начала я хочу узнать местные новости за последние… ну, скажем, десять лет.
– Кто, где, кого и за сколько? – уточняет он.
– Вот именно.
Он начинает рассказывать, и я постепенно понимаю, что оказался в эпицентре весьма запутанных событий. Не скажу, что меня это радует. В политику я не вмешиваюсь даже в любимой Исландии. Мне что разборки альвов с цвергами, что интриги Неблагого Двора – одинаково безразличны. Другое дело, если в эти интриги замешаны манурмы. Я своих врагов обижать не позволю, у меня на них свои виды!
А гоблин разливается соловьём, весьма довольный моим вниманием. Каждый судит по себе. Гоблины своих врагов не коллекционируют, и моей сложной душевной организации ему не понять. Так что я просто слушаю и мотаю на ус, как выражается мой кузен из далёкой лесной страны. Знания – это сила, а сила лишней не бывает.
***
Сон не восстановил силы полностью, но дышалось и думалось теперь не в пример легче. Лорн постоял, прижавшись к своем дубу, полюбовался солнечными зайчиками в глянцевой листве. Небо расчистилось, и по всем приметам выходило, что к вечеру ожидается мороз. Надо проследить, чтобы Кунла с Винни не включили отопление на полную катушку.
Лорн вернулся в дом, свернул налево, прислушиваясь к подозрительной тишине. И где они все? Опять что-то натворили?!
Кайт-ши обнаружился в одной из комнат третьего этажа. Свернувшись клубком, он дремал на застеленной кровати.
– А Кунла где? – спросил Лорн.
– Пошёл воздухом подышать.
Змей недоверчиво хмыкнул. Спустившись на первый этаж, глянул на «Калейдоскоп». Цветные стёклышки сложились в узор, сигнализирующий, что кто-то недавно вышел из дома. Лорн открыл дверь и сразу увидел Кунлу. Тот сгорбился на лавочке, натянув на колени лохматое одеяние, в котором змей с трудом узнал свой свитер. Серый цвет полностью исчез под пестротой вплетённых ленточек и слоями нашитой бахромы. Должно быть, Кунла изрезал всю многострадальную скатерть. Выглядел он как взъерошенный птенец диковинной птицы.
