Нина Опалько
Я.Жизнь
10.
22 декабря 2112 года
Центральное управление колонизации, Москва, Земля
20 часов после запуска Солнета
В дверь кабинета просовывается взлохмаченная голова служащего:
– Никита Сергеевич, стыковка через четыре минуты, ждем вас.
Алису передергивает. Соколов, директор Центрального управления колонизации, – полный тезка ее мужа.
– Спасибо, Арсений, мы уже идем, – отзывается Соколов и теряет интерес к подчиненному.
Он чинно поднимает свое двухметровое тело с массивного кресла, поводит плечами, разминаясь после долгого сидения, огибает стол, подает руку Алисе:
– Пойдемте, моя дорогая, пора немного поработать.
Глава Я.Корпорации благосклонно принимает руку, вспархивает с кресла, берет Соколова под руку и позволяет отвести себя в центр управления полетами. Алисе с трудом дается поддерживать неспешный темп ходьбы Никиты Сергеевича. Как у него получается сохранять такую безмятежность, когда у них настоящая катастрофа? Титан молчит уже двадцать часов, и, кажется, Алиса за это время успела постареть на двадцать лет. Чертов Лайк, она заставит его пожалеть! Говорила же Зету, нельзя ставить его во главе стаи. Надо было отдать первенство Стиллу, он достаточно туп и самонадеян, чтобы слить дело. Но нет же, Зет оставил именно этого сумасшедшего. Ну ничего, посмотрим, как ему понравится пятьдесят лет виртуальной тюрьмы. А еще лучше – она даст ему просидеть пятьдесят, а потом – еще пятьдесят. В реальном мире пройдет всего ничего, несколько месяцев от силы, если не гнать, но она успеет насладиться его столетним страданием.
Но это потом. Сейчас даже мысли о мести не могут затмить ее волнения по поводу происходящего на Титане. Да, хакеры восстановили генератор, но после их манипуляций вышел из строя зонд, и теперь никто понятия не имеет, что происходит в колонии последние двадцать часов. Хорошо еще, что она успела вовремя выйти в эфир и успокоить тех, кто хотел лететь сегодня в колонию или поболтать с родными. Повезло, что научная станция крохотная по сравнению с другими колониями, да и заселена по большей части одиночками, которых ничто и никто не держит на Земле. И отдельное спасибо Герману, с его легкой руки сегодня инфоповод дня – фильм про Алису, так что в этом шуме сообщение о закрытой связи с удаленной колонией особой паники в народе не вызвало.
Зато вызвало панику у Алисы. Там же Тея. Что с ней? Что, черт побери, творится на Титане?
Соколов открывает перед ней дверь командного пункта. Алиса проскальзывает внутрь и старается придать лицу настолько уверенное выражение, насколько это возможно в сложившейся ситуации.
– Тридцать секунд до стыковки! – звучит голос Арсения. Того самого парня, который заглядывал в кабинет.
«Ничего себе, у Соколова на побегушках главный инженер? Безобразно нецелевое использование ресурсов».
Куполообразный командный пункт заполняется трехмерным отображением стыковки. Компактный исследовательский корабль, который они запустили по выделенному экстренному ЭР-мосту, скользит по орбите Титана и приближается к поврежденному зонду. Зонд по современным меркам просто огромный, с возможностью ручной настройки изнутри. Дикость для развитого мира, но на таких расстояниях пока лучше не придумаешь. Позже она найдет более изящное решение для охвата Солнечной системы Сетью, но пока что приходится довольствоваться тем, что есть.
Корабль успешно стыкуется, техник отправляется по шлюзу внутрь зонда. Алиса затаив дыхание следит за тем, как он управляется с диагностикой и перезапуском. На все у него уходит сорок две секунды. «Надо будет узнать у Соколова контактные данные и наградить парня, талантливый» – она сохраняет в закладки эту мысль.
– Теперь ваша очередь, Алиса, – напоминает Никита Сергеевич.
– Кир, – обращается она к персональному помощнику, – запускай Солнет для Титана в защищенном режиме с закрытыми правами доступа.
«Выполняю» – отзывается Кир внутри ее головы.
– Вы даете такие права персонке? – удивленно спрашивает Соколов.
Алиса морщится. Она ненавидит, когда персональных помощников называют «персонками». Она столько сил и времени вложила в развитие этого направления, а всякие консерваторы до сих пор с пренебрежением относятся к искусственному интеллекту.
– Я доверяю Киру больше, чем любому живому человеку. Я его лично написала, и уверена в нем на сто процентов. Так что да, у него есть доступ ко всем системам корпорации.
– Извините, моя дорогая, не хотел задеть ваши чувства.
Некоторые инженеры в командном пункте удивленно гнут брови от такого обращения. Алиса вновь морщится: «Нашел время для фамильярности». Но тут же переключает внимание на данные, которые выводит для нее Кир на визуальное поле. Обычно она оставляет его чистым, только по краям поля зрения слабо светятся основные показатели тела и всплывающие уведомления, но сейчас она позволяет помощнику занять центральный квадрат визуализацией подключения. В секунду перезапуска генератора у Алисы перехватывает дыхание, но все проходит отлично.
«Запуск Солнета завершен» – рапортует Кир.
– Можешь получить доступ к камерам колонии?
«Пробую».
Несколько секунд – ужасно длинных – Кир молчит и пытается удаленно запустить камеры.
«Нет, душа моя, необходим ручной запуск».
– Спасибо, Кир, отдыхай.
Алиса поворачивается к Соколову:
– Объявляйте посадку. Камеры придется запускать вручную.
– Как в пещерном веке, – бухтит Никита Сергеевич, но выполняет просьбу и отдает приказание своим объявлять посадку.
Экипаж принимает команду, корабль отстыковывается от зонда и в крутом вираже идет на снижение. Алиса слышит, как Арсений инструктирует ремонтную команду по поводу запуска камер в ручном режиме. К концу лекции – настолько подробной, что теперь с восстановлением видеосвязи справился бы даже третьеклассник – корабль мягко опускается на твердую почву.
Команда из десяти человек в полном составе спускается по трапу в космопорт Титана. Как только десятый член бригады оказывается на планете, связь с ними пропадает.
– Какого дьявола? – гневно вопрошает Никита Сергеевич, вдруг потерявший всю свою невозмутимость.
– Проверяем, – откликается один из инженеров.
Трое в командном пункте уходят в дайв. Когда они выныривают, один с неудовольствием заключает:
– Похоже на глушилки, Никит Сергеич.
– Глушилки? На Титане? Вы издеваетесь?
– Никак нет. Говорю, что вижу.
– Покажите, – коротко командует Соколов и сразу же погружается в дайв.
Алиса нетерпеливо ерзает на стуле, пока он не выныривает.
– Действительно, похоже на глушилки, – говорит он после дайва, и в его голосе замешательство смешивается с неуверенностью.
– Ничего не понимаю, – искренне отвечает Алиса.
– Не вы одна, милочка.
Ей даже не до того, чтобы закатить глаза. На короткое мгновение командный пункт погружается в тишину. Потом Соколов вскакивает со своего места, вихрем проносится по комнате, подходит то к одному подчиненному, то к другому, раздает указания. Когда он возвращается к Алисе, работа уже кипит.
– Запустили! – бодро чеканит один из инженеров.
– Включайте визоры, – откликается Никита Сергеевич.
На стене вспыхивает изображение. Алиса узнает внутреннюю обшивку корабля.
– Бота включили, – поясняет ей Соколов, – возим его с собой мертвым грузом, а глядите, пригодился.
На изображении мелькают отсеки корабля, которые быстро сменяются оранжево-черным пространством космодрома. Алисе хочется оглядеться, но бот исполняет приказание и быстро движется ко входу в центральный купол базы, смотрит только вперед, на цель. Пока он идет по космопорту, Алиса никак не может понять, что же ее беспокоит. А потом пронзает осознание: порт пуст, ни души. Ни служащих, ни жителей колонии, никого. Только уборочные машинки снуют по полу. Бот проходит мимо корабля с открытым трюмом. Рядом стоят коробки, внутри тоже есть груз. А рядом – никого. Нехорошее предчувствие скребется в душе.
И оно подтверждается, когда бот проходит дезинфекцию и оказывается в центральном куполе. Огромный холл погружен в тишину, голова робота крутится в разные стороны, фиксирует обстановку. На полу валяется не меньше сотни человек.
В командном слышится женский вскрик – молодая девушка из состава инженеров не может сдержать эмоций. Соколо ругается сквозь зубы и дает приказ на осмотр тел. Бот переходит от одного бионика к другому, замеряет показатели, отправляет данные в командный пункт. Алиса ждет, ее длинные пальцы барабанят по ручке кресла.
– Живы, – выдыхает Соколов, который на ходу обрабатывает данные, – но находятся в состоянии отключенного сознания. Если верить данным пульса, бездействие длится около девятнадцати часов, данные слегка варьируются от человека к человеку, будто они отключились по очереди.
– Можете предположить, что случилось? – спрашивает Алиса.
– Пока без понятия. Продолжаем разведку.
Повинуясь его командам, инженеры центрального ведут бота дальше. Во всех жилых помещениях история повторяется. То тут, то там валяются «спящие» тела, и Алиса вдруг неуместно думает о том, что, наверное, именно так выглядел замок Спящей красавицы, когда злые чары погрузили всех его обитателей в вечный сон.
– Где же ваша команда?
– Не знаю, Алиса, я пока веду бота по тому же маршруту, по которому должны были пройти они. Возможно, они успели добраться до Центрального.
Он оказывается прав. Команда в полном составе обнаруживается на входе в Центральное управление исследовательской станции «Кассини». За столами спят сотрудники, а ремонтная бригада цепочкой лежит на полу.
– Бот сможет включить камеры? – задает новый вопрос Алиса.
– Сейчас попробуем. Арсений, твой выход.
Главный инженер поднимается в полный рост и начинает двигаться. Каждое его движение повторяется на камере – он перешел в ручной режим управления ботом. Алиса давненько не видела вживую процесс двусторонней связи с ботом, так что с интересом следит за действиями главного инженера. Арсений исследует панели управления, шаманит над одной из них, потом над другой. И только Алиса начинает понимать, что именно он делает, и парень вдруг падает, как подкошенный, лишь успевает в полете перевернуться на спину, а не упасть лицом вниз.
В командном вспыхивает очередная волна переполоха. Двусторонняя связь с ботом прерывается, следом меркнет изображение на экране.
– Мы потеряли связь! – кричит один из инженеров.
Будто без вас непонятно.
Соколов уже осматривает Арсения.
– Легкое сотрясение, – заключает он, – сейчас поправим.
И добавляет, будто извиняясь:
– Издержки двухсторонней связи.
Через минуту Арсений уже приходит в себя и сразу подскакивает к своему рабочему месту. Ничего не спрашивает, ничего не говорит. Его руки скользят по пульту, глаза приобретают рассеянное выражение – он смотрит на индивидуальное визуальное поле. Радостный вскрик – и комната вспыхивает сотней маленьких экранов.
– Удалось! – не верит своему счастью Алиса, – Ты включил камеры!
Арсений тупит глаза в пол, но на его губах играет самодовольная улыбка.
– Успел ботом сделать большую часть работы, пока тот не вырубился – добавляет он.
– Можете дать мне доступ к камерам в дайве? – тут же спрашивает Алиса.
– Не вопрос, – легко соглашается Соколов, – дайте руку.
Алиса нерешительно подает ему ладонь, и он грубо втаскивает ее в дайв. Но сейчас не до церемоний, так что плевать на неприятные ощущения. Она в своей стихии: информационный океан, сотня камер, бесконечный поток видео. Алиса скользит по его волнам, выискивая среди лежащих на полу тел то самое. Она на сто процентов уверена, что во время запуска Солнета не работал ни один исследовательский модуль, значит, Тея должна быть здесь. Алисе приходится задерживаться на тех женских телах, которые лежат лицом вниз, осматривать их, сверять черты. Но нет, ни одна из них не похожа на нее.
Разум закипает, но она увеличивает скорость обработки информации. Камеры послушно крутятся и ползают под потолком, ведомые ее волей, заглядывают во все укромные уголки исследовательской станции. И вот, когда она уже почти теряет надежду, в коридоре мелькает силуэт. Все ближайшие камеры устремляются за ним, наводятся, приближаются. Тень петляет по коридорам, ускользает, скрывается то за одним поворотом, то за другим. Алиса на ходу перехватывает управление камерами, подгоняет те, что попадаются на пути силуэта или только должны попасться. Тонкая фигурка юрко семенит по коридорам, будто бежит от чего-то. И постоянно выпадает из поля зрения камер. Но вот, наконец, забегает на развилку, где ее удается перехватить сразу трем зорким «глазкам». Камеры фокусируются на лице, захватывают, считывают.
Алисино сердце ускоряет свой бег. Она, это она, Тея! Что поразительно – в сознании, хоть и бледная. Испуганная. Нужно подать ей знак, привлечь внимание.
– Никита Сергеевич, у нас есть возможность подключиться к голосовым системам станции?
– Найдем. Выходим из дайва. Передайте координаты человека Арсению.
От волнения Алиса переходит на управление жестами, швыряет данные в сторону главного инженера. Теперь камерами управляет он. Остальные экраны уходят в сторону, блекнут. В центре остаются только те, на которых с разных ракурсов изображается бегущая по коридорам девушка.
Пока Арсений ковыряется в системах управления Титана и ворчит, что там после аварии черт ногу сломит, Соколов громко спрашивает:
– У кого-нибудь есть версии, почему на станции только один человек в сознании?
– У меня есть, – откликается Алиса, пока все остальные озадаченно молчат.
– У вас?
В голосе столько изумления, что на краткий миг ей становится даже обидно.
– Да, у меня, – с прохладцей отвечает она, – Дело как раз в том, что она человек.
– Да уж понятно, что не марсианская семихвостая!
– Не раздражайтесь, Никита Сергеевич. Как слышится, так и понимается. Девушка находится в родном человеческом теле. Это единственный фактор, который отличает ее от остальных жителей колонии.
Соколов морально встает в боевую стойку:
– А почему я не знаю, что у меня в молодой колонии человек? К заселению на Титан были допущены только бионики. С биомассой слишком много возни.
То «персонка», то «биомасса» – вот он, расизм двадцать второго века во всей красе. Сколько ни бейся головой в просветительскую деятельность, прогресс идет слишком медленно. Ничего, нужно только больше времени. Молодые уже совсем другие, и даже старичков вроде Соколова или самой Алисы можно будет со временем перекроить. Дайте только срок. Увы, прямо сейчас его ни перекроить, ни даже голову не раскроить, придется договариваться:
– Извините, Никита Сергеевич, – сладким голосом мурлычет Алиса, – решение принималось под мою личную ответственность. Это я дала согласие на заселение Теи в колонию. Она талантливый археолог, хоть и молодой, я решила, что риск того стоит. Наверное, забыла вас предупредить. Простите мне мою забывчивость?
По глазам Соколова она видит, что ей не удалось его одурачить, но он явно доволен соблюдением этикета перед своими подчиненными. Он ничего не отвечает, давая понять, что тема закрыта. Зато спрашивает:
– Так это и есть Тея? Девчонка, которая чуть не свела с ума Коростылева, выбивая квоту на исследование моря Лигеи?
– Да, она самая.
– Припоминаю. С ней еще Миша Воронцов вызвался, я чуть не обалдел. Им тогда сто тридцать седьмой модуль построили.
– У вас прекрасная память на детали, – вежливо подмечает Алиса.
Ей уже хочется напомнить Соколову, что у них тут не светская беседа, но он сам вовремя возвращается к теме:
– Значит, человек. Да, это подходящее объяснение. Сомневаюсь, что ее айлайф связывали с генератором. Больше возни вышло бы.
– Никита Сергеевич, – подает голос один из инженеров, – я могу проверить. В логах наверняка легко найти эту информацию, другой тип устройства будет выбиваться из общего кода регистрации. Да их там и не так много, колония то мелкая совсем.
– Добро, проверяй.
Алиса делает вид, что ждет результатов проверки, хотя она прекрасно знает, что на информационном и энергетическом уровне Тею никак не связывали с системами колонии. Знает, но такая осведомленность может показаться слишком подозрительной. Соколов, вон, и так косо на нее посматривает после того, как она сказала, что лично дала право на проживание. Остается надеяться, что десятилетия эксцентричных решений сослужат ей добрую службу – в глубинах репутации гениальной чудачки можно скрыть не один личный айсберг.
– Проверил, – докладывает инженер, – действительно, не связан.
– Значит, проблема в генераторе. Алиса, вы когда-нибудь сталкивались с отключением сознаний у своих изделий?
– Только в тестовых образцах новых моделей и при перегрузках в дайве. Мои специалисты займутся этим вопросом, когда мы тут закончим и сбросим им все данные.
– Ну хоть эта головная боль не моя, – невесело усмехается Никита Сергеевич.
Он, кажется, хочет продолжить разговор, но голос подает Арсений:
– Готово! Есть доступ к модулям громкой связи. Алиса, вы хотите сами обратиться или мне надиктовать?
– Я сама. Спасибо. Подключай.
Он дает ей права доступа, и Алиса выходит на громкую связь, игнорируя недовольные взгляды Соколова – он не любит, когда в его владениях командует кто-то другой, но огрызаться не смеет, потому что по факту он ее подчиненный. В любом случае, Алисе не до него. Она начинает говорить:
– Тея? – обращается она к бегущей фигурке на экране и видит, как девушка замирает, останавливается и оглядывается по сторонам.
Слышит! Вдохновленная, Алиса продолжает:
– Тея, это Алиса, глава Я.Корпорации. Послушай меня внимательно. Во время перезапуска генератора произошел сбой, часть систем вышла из строя. Мы подозреваем, что ошибка генератора привела к отключению бионических тел твоих коллег. Кивни, пожалуйста, если слышишь и понимаешь.
Тея кивает.
– Хорошо. Был поврежден зонд, мы его перезапустили. Солнет подключен в безопасном режиме. Ты можешь перезагрузить айлайф и подключиться. Когда сделаешь это – свяжись со мной по прямому идентификатору один-три-семь-два-пять-АТ. Пока что мы пытаемся решить проблему с генератором, но ремонтная бригада тоже отключилась на территории колонии, возможно, дело в поле или излучении, так что постарайся не приближаться к Центральному управлению. Ты поняла?
Девушка опять послушно кивает.
– Тея, главное, не паникуй. Скоро мы тебя вытащим. Хорошо? Системы жизнеобеспечения работают? У тебя нет проблем с кислородом, едой или водой?
Тея отрицательно машет головой.
– Хорошо. Тогда жду тебя на персональной связи. У нас все под контролем, не переживай. Отключаюсь.
Девушка поднимает большой палец на камеру и сползает по стене на пол. Облегченно? Удрученно? Устало? Не разберешь.
Алиса поворачивается к Соколову:
– На этом у меня все, Никита Сергеевич. Пока что к вашим инженерам вопросов нет. Пусть сбрасывают данные по бионикам моим ребятам, будем разбираться.
Директор Центрального управления колонизации кивает и дает своей команде распоряжение дальше заниматься восстановлением систем «Кассини». А сам поднимается с кресла и галантно подает руку Алисе, приглашая за собой.
Когда они выходят в коридор, он спрашивает:
– И что дальше?
– Дальше ваш департамент по связям с общественностью будет поддерживать иллюзию нормальности. Скажем, что меняем один из зондов на Титане. А сами тем временем отправим туда новую команду и будем разбираться вручную, что там произошло.
– Вы не боитесь, что новая команда тоже отключится?
– Не боюсь. Я пошлю людей.
Соколов округляет глаза:
– Где же вы нормальных спецов возьмете? В человеческих телах сегодня только сопляки ходят.
– Я знаю хороших спецов, которые сохранили свою человечность, – уклончиво отвечает Алиса.
В этот раз Никита Сергеевич предпочитает тактично промолчать, хотя он явно понял, о чем речь – о сохранении биологического тела. Официально это запрещено, потому что хранение тел требует огромного количества ресурсов и физического пространства. И не просто запрещено, а незаконно. Как удачно, что у нее как раз гостят люди, которые не в ладах с законом.
Соколов провожает ее до ЭР-моста в своем кабинете, который напрямую связан со зданием Я.Корпорации – такие есть в каждой подшефной организации, иначе бы Алиса потеряла слишком много времени в разъездах или в Сети.
Вынырнув неподалеку от своего кабинета, она идет не к привычным дверям, а к лифту. Спускается на пятидесятый этаж. Там ее встречает Мариночка. Алиса первым делом интересуется:
– Ну что, душа моя, как там наши гости?
– Прекрасно, как вы и приказывали.
– Сколько уже пробыл в своем воображении последний поступивший?
– Два года.
– Можешь ускорить? Мне нужно хотя бы пять.
Мариночка хмурится и мягко возражает:
– Боюсь, это может быть опасно для его психического здоровья.
– Соображать сможет?
– Сможет.
– Тогда плевала я на его тонкую душевную организацию. Ускоряй. И подготовь мне переговорные комнаты со всеми троими, которых привезли последними. Этого оставь на закуску, чтобы успеть нагнать три года.
– Уже выполняю, Алиса! – белозубая улыбка Мариночки слепит глаза, – Кофейку?
– Да, будь добра.
Алиса опускается на белый диван в холле отдела по работе с сознанием и ждет свой кофе. Настроение улучшается на глазах. Больше всего она любит делать людям предложения, от которых они не могут отказаться, хотя очень хотят. И скоро она сделает таких три.
