Ника Вереск
Эра Водолея. Незримые узы
Собеседница согласно кивнула. Как раз в этот момент у нее в рюкзаке пиликнул пейджер. Алена проворно достала его и не без удовольствия прочитала коротенькое сообщение от Миши с пожеланием хорошего дня.
– Интересная штука, – покосившись на пейджер, заметил Дэни. – Что это?
– Да так… – девушка быстро ответила на сообщение и сунула гаджет обратно в рюкзак. Еще со вчерашнего дня ей очень хотелось рассказать Мише о том, что с ней происходит, но каждый раз она останавливала себя. И для молчания у нее было много причин.
– Странно, – произнес Дэни.
– Что странно? – Алена подумала, что он говорит о пейджере, но проследив за его взглядом, поняла, что ошиблась. Впереди у обочины на выезде из города стояло несколько патрульных машин и автобус с вооруженным до зубов омоном. Сотрудники полиции тормозили почти все автомобили и сверяли данные электронных браслетов с биометрией людей. Машина Дэни не стала исключением. Представившись, сотрудник полиции последовательно просканировал браслет и отпечаток пальца сначала водителя, а потом и пассажирки.
– Все в порядке, – констатировал он. – Вы можете ехать.
– Простите, что-то произошло? – спросил Дэни. – Это уже третья проверка за день, в которую я попадаю.
– Просто участились случаи кражи браслетов, – спокойно ответил полицейский. – Счастливого пути!
Алена обернулась, чтобы через заднее стекло понаблюдать за оставшимся позади скоплением машин.
– Кража браслетов? – переспросила Алена. – Они же бесполезны в отсутствие владельцев…
– Не знаю, но в Москве и Питере последнее время все чаще сообщают о таких преступлениях, – отозвался молодой человек. – И проверок стало больше. В Штатах что, по-другому?
– У нас везде сканеры стоят, и постоянно людей проверяют: в метро, в магазинах, на стоянках. Для этого не нужны полицейские: ты вроде как все время «под колпаком»… Хотя про случаи кражи браслетов я тоже слышала. В Чикаго даже было нападение на один склад, где хранились еще не прошитые экземпляры, но в новостях сказали, что это дети хулиганили: залили все коробки с браслетами какой-то химией и изрисовали стены краской из баллончиков.
– Их нашли?
Алена помотала головой.
– В сети поговаривают, что это очередные кибер-террористы, которые хотят подорвать целостность общемировой системы обмена данными, – не без иронии добавил Дэни.
– Я тоже слышала об этом. Ты только представь, если им удастся уничтожить даже незначительную часть браслетов – это уже небольшой хаос: люди элементарно не смогут купить себе еду или оплатить проезд на работу.
– Думаю, эти террористы, если они реально существуют, пытаются так выразить свое недовольство тотальным контролем.
– Но, учитывая количество потенциальных угроз, такой контроль, похоже, просто необходим, – заметила Алена.
– И вот тут в тебе заговорила американка! – рассмеялся Дэни.
– В каком смысле?
– Люди в штатах вечно боятся всяких внешних угроз! Вашему правительству повсеместно мерещатся враги и злоумышленники, готовые в любой момент посягнуть на вашу свободу!
Алена не могла отрицать его правоты.
– Но знаешь, в России происходит ровно то же самое, только меньше гласности!
– Ты права. Хуже всего, что и там, и здесь, правительство только прикрывается призрачной угрозой, чтобы оправдать все эти системы слежения, прослушивание телефонов и в целом вторжение в личную жизнь, – они проехали мимо еще одного патруля. – И все-таки такого я раньше не видел…
В этот раз их машину не остановили, но ощущение, что что-то происходит, не покидало спутников.
– Я как-то не заметил, чтобы ты часто пользовалась телефоном, – неожиданно заметил Дэни.
– Маме и папе я звонила с утра, – пожала плечами Алена. – С бабушкой и дедушкой я болтала за завтраком…
– А как же друзья? Те, что в соцсети.
– Ах… в этом смысле не пользуюсь телефоном… – поняла девушка. – У меня есть аккаунт. Ну, чтобы не выделяться завела… А пользоваться не пользуюсь.
– Странно, все пользуются…
– А ты? Пользуешься? – перебила его Алена.
– Ты можешь догадаться о моем отношении к гаджетам, – пожал плечами молодой человек, взглядом указывая на приютившийся в машине атлас автодорог. – К тому же я предпочитаю встречаться с друзьями по старинке – в кафе или в клубе, например. Это как-то по-настоящему, что ли. Хотя вот без браслета я обойтись не могу! Теперь твоя очередь: ты почему игнорируешь такое средство общения?
Алена перевела взгляд на однообразный загородный пейзаж.
– Я вообще не слишком-то общительна. Даже при личной встрече. Вот и все.
Дэни понимающе кивнул. Через некоторое время они съехали со скоростного Новорижского шоссе и запетляли между залитыми солнцем деревеньками и дачными поселками. Узкая асфальтированная дорога к самому лагерю шла через лес и упиралась в высокие металлические ворота, еще с советских времен украшенные красными звездами. Из будки на въезде вышел охранник и, просканировав браслет водителя и пассажирки, впустил автомобиль на утопающую в зелени территорию.
– В прошлом веке это был самый настоящий пионерский лагерь, – начал пояснять Дэни. – Северин выкупил его, отремонтировал, усилил безопасность и создал все условия для общения и обучения. Территория большая, но отдыхающих здесь не так много. Обучение почти индивидуальное.
Они медленно въехали на парковку перед административным корпусом: двухэтажным зданием с мансардой. Фасад некогда безликого кирпичного сооружения ныне был отделан клинкером терракотового цвета, по которому ползли вверх зеленые побеги дикого винограда. Белоснежные окна украшали кашпо с яркими цветами. Хорошо продуманный ландшафтный дизайн – альпийские горки, ручейки и аккуратно подстриженные газоны – создавали атмосферу скорее элитного загородного клуба, чем детского лагеря.
На крыльцо практически сразу вышла немолодая привлекательная женщина и, улыбаясь, помахала им рукой.
Дэни помахал в ответ и ловко припарковал машину в один из карманов.
– Это Наталья. Пойдем, я вас познакомлю!
Алена снова почувствовала тревогу, которую что есть силы гнала от себя с самого утра.
– Рада вас видеть! – продолжая улыбаться, незнакомка слегка приобняла молодого человека, а потом протянула руку подошедшей следом девушке. – Меня зовут Наталья! Я – директор лагеря. А ты Алена! Наслышана!
– Наслышаны? Серьезно? – искренне удивилась девушка. А про себя отметила, что одета новая знакомая была под стать профессору – шикарно. Светлая струящаяся шелковая блузка, темно-синяя юбка-карандаш длинной чуть ниже колен, туфли на невысоком, но очень изящном каблуке. Алена сама не была большой модницей, но довольно много знала о моде и стиле благодаря бабушке, которая всю жизнь питала слабость к винтажным пиджакам Шанель и дорогим аксессуарам от знаменитых дизайнеров.
– В том смысле, что профессор Северин предупредил меня о твоем приезде, – уточнила женщина. – Ну что ж! Дэни, ты заскочи в секретариат, тебе нужно какие-то бумаги, связанные с грандом, подписать. А ты, Алена, наверное, хочешь отдохнуть с дороги?
– Нет! – девушка отрицательно замотала головой: внеочередная встреча с монстрами во время дневной сиесты отнюдь не входила в ее планы.– Я приехала сюда в первую очередь для того, чтобы получить ответы, и профессор сказал, что вы сумеете мне помочь даже в его отсутствие.
Наталья и Дэни переглянулись.
– Хорошо, – женщина согласно кивнула, поправив выбившуюся из тугого пучка прядь светлых волос. – Тогда, пойдем в мой кабинет.
Кабинет директрисы находился на втором этаже. Опять же, слабо соответствуя концепции детского лагеря, в которых Алене довелось побывать. Интерьер впечатлял изысканностью обстановки и изобилием явно антикварной мебели. Хозяйка кабинета жестом предложила гостье занять одно из двух кресел, стоящих перед ее письменным столом.
– Прежде чем мы перейдем к сути нашего разговора, я попрошу тебя снять браслет, – произнесла Наталья.
– Зачем это?
– Я покажу, – она сняла свой браслет, перевернула его и показала Алене едва заметную серебристую наклейку на корпусе. – Эта крошка не позволяет использовать браслеты и телефоны как прослушивающие жучки, блокируя все передающие устройства в радиусе пяти метров.
Алена приняла из рук директрисы миниатюрную «глушилку» и наклеила ее свой браслет.
– Вот и отлично! Теперь наш разговор никто не услышит. Профессор сказал, что тебя беспокоят кошмары…
– Да… но это не единственное, что меня беспокоит… Я чувствую чужие эмоции, вижу странные картины из прошлого моих друзей…
– Это нормально, – заверила ее Наталья. – Для таких, как мы, это совершенно естественно.
– Каких – таких?
– Чтобы ответить на твой вопрос, мне нужно объяснить тебе, как на самом деле устроен этот мир и как устроена наша Вселенная, – она сделала паузу, а затем продолжила. – Самое фундаментальное знание заключается в том, что все вокруг нас и мы сами – есть не что иное, как энергия, и что, по сути, все физические границы между любыми предметами весьма условны.
«Она точно не о школьном курсе физики говорит» – мелькнуло в голове у Алены.
– Пожалуй, лучше показать, – Наталья присела в свое рабочее кресло и взяла со стола мешочек и высыпала из него на стол мелкий песок. – Представь себе, что все пространство над моим письменным столом – это часть Вселенной, в которой мы обитаем, – сказав это, она легким движением руки заставила песчинки подняться в воздух и рассеяться над столом: теперь они были подобны пыльному облаку, замершему у Алены перед глазами. – Песчинки – это элементарные энергетические частицы. В движение эту систему приводит время, – она снова сделал едва заметный жест рукой, и песчинки стали перемещаться, некоторые из них начали сталкиваться и «слипаться» между собой, образуя более крупные элементы.
Алена смотрела, почти не моргая, и с удивлением обнаружила, что через несколько секунд перед ней было уже не густое пыльное облако, а движущаяся трехмерная модель Солнечной системы, в которую объединились песчинки.
А директриса продолжала:
– Энергия имеет тенденцию уплотняться, образуя более плотную материю, приобретая самые разные формы, и изменяться с течением времени.
На глазах у Алены песочное Солнце словно в замедленной съемке взорвалось, и возникшая взрывная волна вновь обратила все планеты в разрозненные песчинки. – Человеческие тела также состоят из элементарных энергетических частиц. Самое главное отличие людей от камня или, например, автомобиля заключается в том, что у нас есть сознание, – Наталья взяла со стола мешочек поменьше, в котором оказалось несколько крошечных серебристых кристаллов: по велению ее руки они также поднялись в воздух и рассредоточились в облаке над столом. – Представь себе, что эти кристаллы символизируют искры сознания, с религиозной точки зрения, каждая такая искра называется душой, – после этих слов песчинки вновь задвигались, уплотняясь вокруг кристаллов и формируя человеческие тела. – Материя, уплотнившаяся вокруг искры сознания, остается подвластной изменению временем, проще говоря – тело стареет. Искра же, или душа, если хочешь, со временем не старится, а обучается, познает мир и, когда приходит время, продолжает свое существование в новом теле, – рассказчица замолчала.
– Не считая впечатляющих спецэффектов, это всего лишь еще одна теория, вроде Теории большого взрыва, – пожала плечами девушка. – Впечатляющая, конечно, но все же только теория.
– Эта теория способна объяснить, как мне удалось устроить все эти «спецэффекты», – улыбнулась хозяйка кабинета.
– И как же?
Наталья покрутила руками, демонстрируя свободу движений.
– Подумай, если искра сознания контролирует уплотнившуюся вокруг нее материю, то есть наше физическое тело, то почему она не может контролировать и остальную материю? – она протянула руку, и яблоко, лежавшее в вазе на краю стола, медленно поднялось в воздух и опустилось к ней на ладонь.
– То есть все люди так могут? – выпалила девушка.
– Теоретически, да. Практически, так и было тысячи лет назад.
– Было? Получается, люди почему-то изменились? Но почему?
– Я полагаю, причиной стало человеческое ЭГО. Наши предки, представители древнейшей цивилизации, были высокоразвитой расой, но желание не просто оставаться частью этого мира, а сделаться его творцами, заставило их сконцентрировать свой интеллектуальный потенциал не на самопознании, а на изучении окружающего мира и изобретении чего-то нового. Точная причина гибели той цивилизации нам неизвестна. Некоторые из тех, кто пережил катастрофу и сохранил жалкие крупицы знаний об истинной природе человека, продолжали использовать их, хотя и не так эффективно, как предки. Хороший пример – колдуны и шаманы, процветающие в то время. Они умели впадать в транс и общаться друг с другом на расстоянии, создавать защитные амулеты, проникать в разум других людей и накладывать смертельные заклятия. Но и их с течением времени становилось все меньше. Большинство же людей начали строить новое общество, где человек кормил себя, используя разнообразные орудия труда, и защищался, прибегая к оружию. Дальнейшая история известна каждому: орудия труда и оружие совершенствовались день ото дня, и если раньше человек мог сам найти дорогу из города до своей деревни и припарковать телегу возле избы, то теперь мы без навигатора и парктроников шагу сделать не можем.
Подобный лирический финал с участием телеги невольно рассмешил Алену.
– Смейся-смейся, – добродушно улыбнулась Наталья, хотя взгляд ее оставался серьезным и сосредоточенным. – Но таким образом то, что мы называем научно-техническим прогрессом, на деле величайшая деградация человечества. Ведь то, с чем раньше люди справлялись сами, теперь за них делают умные машины. Компьютеры многому научились, а люди, увы, многие навыки утратили и с каждым годом все больше зависят от технологий… Хотя сейчас не об этом.
– А откуда вам это известно? – все еще сомневалась девушка.
– Уместный вопрос, – согласилась Наталья. – Среди переживших крах древней цивилизации были люди, которые не утратили веру в то, что однажды человечество сможет вернуть себе былое величие – истинное величие человеческой расы. Сохранив древнее знание, но опасаясь, что оно может быть использовано во зло теми, кто его утратил, они создали тайный орден. Веками члены ордена находили тех, кто способен развивать свой потенциал и передавать знания дальше. Мы с профессором Севериным – одни из членов ныне существующего тайного общества, именуемого «Наследие», во главе которого стоит магистр и ближний круг хранителей. К сожалению, повторение генетического кода древних предков в наше время встречается довольно редко, и поэтому не все люди обладают нашими способностями.
– Тайное общество, безграничный потенциал… – Алена помотала головой и закрыла лицо руками.
– Я понимаю твою растерянность, – сочувственно кивнула женщина. – Не каждый день узнаешь, что мир, да и ты сам, устроены совсем не так, как учат в школе. Уже много лет мы разыскиваем молодых людей, более других склонных к тому, чтобы осознать и развить свой истинный потенциал. И если они готовы к переменам такого масштаба, то становятся членами общества.
– А если нет? Если не готовы? Судя по кошмарам, которые меня преследуют, я точно не готова…
– Кошмары мучали тебя с самого детства, так ведь?
– Не совсем… – Алена сделала глубокий вдох и наконец показала Наталье кулон, который все это время был у нее на шее, но оставался скрыт под футболкой. – Вот! Кошмары и припадки начались после того, как я получила эту вещь.
Директриса нахмурилась, встала со своего места и подошла к Алене.
– Я видела его раньше, – задумчиво произнесла она. – У Елены…
– Елены?
– Да, она была одним из членов «Наследия». Погибла несколько лет назад при загадочных обстоятельствах. Как он у тебя оказался? – Наталья пристально посмотрела на девушку.
– При загадочных обстоятельствах… – словно эхом отозвалась Алена и рассказала директрисе о событиях пятилетней давности, умолчав о том, что иномарка Елены практически по воздуху перенеслась на встречку.
– Она передала тебе кулон, а что потом? Ты видела саму аварию? – насторожилась женщина.
– Нет, – ответила Алена, сама не понимая причин, по которым солгала, да еще так уверенно. – Мои глаза просто закрылись, и я слышала только жуткий грохот. А разве деталей аварии не видно на записях с видеокамер?
– На записях одни помехи, – покачала головой Наталья. – А свидетели все, словно сговорившись, смотрели куда угодно, только не туда, куда нужно.
– Получается, это кулон меня изменил? – Алену мало интересовали обстоятельства смерти малознакомой женщины, важнее было разобраться в том, что происходит с ней самой.
– Нет, нет, конечно! Твои способности заложены на генетическом уровне. Обычно они начинают проявляться в переходном возрасте, лет в четырнадцать – пятнадцать. Скорее всего, важную роль в том, что твои способности проявились раньше, сыграл стресс, который ты испытала, когда все это произошло…
Алена не дала ей договорить.
– Но профессор сказал…
– Возможно, профессору известно больше, чем мне, – Наталья не дала ей договорить, всем видом демонстрируя, что дальнейшее обсуждение роли украшения лишено смысла. Чуть помедлив, она вернулась на свое место и продолжила рассуждения, словно разговора о кулоне и не было. – Пять лет назад ты была слишком юной, и эпилептические припадки стали неизбежным следствием твоей неготовности контролировать проявившиеся способности. Сейчас ты готова физически, поэтому припадков больше нет и не будет. А кошмары? Думаю, это всего лишь игры подсознания. Ты все еще не сделала осознанный выбор, не приняла свою истинную сущность, и пугающие сны становятся отражением твоих внутренних переживаний…
– Значит, у меня есть выбор? – Алена ухватилась за ее слова, как за спасительную соломинку. – И я могу решить, быть мне снова обычным человеком и перестать чувствовать то, что чувствую?
– К сожалению, это невозможно, – Наталья тяжело вздохнула. – Человек может отказаться стать членом тайного общества, но не может перестать быть тем, кто он есть по своей природе.
Алена почувствовала нарастающий внутри протест.
– Но если я не хочу быть тем, кто я есть! Я хочу и дальше жить, как нормальный человек!
– Алена, успокойся, пожалуйста, – женщина приподнялась со своего места и, наполнив стакан водой из стоящего на краю стола графина, поставила его перед взволнованной девушкой. – Конечно, бывают случаи, очень редко, когда осознавшие свои способности подростки отказываются вступить в ряды Наследия. Тогда мы просто стираем у них воспоминания о нашем знакомстве, и они продолжают жить, как ты выразилась, как обычные люди. Но ты ведь понимаешь, что это совсем не просто. Некоторые начинают заниматься тем, что люди называют магией, колдовством, или становятся экстрасенсами, – она презрительно хмыкнула. – В общем, зарабатывают на своих способностях как могут. А кто-то сходит с ума… Все это вдвойне печально, потому что, по сути, мы – биологический вид, находящийся на грани полного исчезновения…
– Да мне все равно, на какой грани мы находимся! – Алена почти кричала. – Я хочу, чтобы все это закончилось!
– Я уже сказала и повторю снова: это невозможно, – Наталья сохраняла полное спокойствие.
– То есть я теперь просто обязана вступить в ваше тайное общество?
– Не обязана, но это будет лучшим решением, – пояснила Наталья. – Ты не сможешь научиться контролировать свои способности без посторонней помощи, без помощи наших педагогов, – она наклонилась вперед и внимательно глядя в глаза юной собеседницы, добавила. – Алена, в том, чтобы быть собой и следовать своему предназначению, нет ничего страшного.
– Предназначению?! – Алена больше не контролировала свои эмоции, она резко вскочила на ноги и с силой ударила раскрытыми ладонями по столу. По ее щекам заструились слезы. – Так у меня еще и предназначение теперь будет? Не то будущее, которое я сама выберу, а какое-то другое?! Кто-то мне расскажет, что я должна делать и кем быть?!
– Ты слишком разнервничалась, – сидя в кресле, директриса оставалась совершенно невозмутима: казалось, для нее подобная истерика не была чем-то из ряда вон выходящим.
И вдруг, совершенно неожиданно, Алена всем своим существом почувствовала чье-то незримое присутствие. Кулон на ее шее уже привычно потяжелел и потеплел, даря ей спокойствие, идущее откуда-то из самой его глубины. И девушка вдруг поняла, что больше не стоит тратить силы на бессмысленные протесты и напрасные слезы. Она бессильно опустилась обратно в кресло и коснулась рукой кулона, теперь оказавшегося поверх футболки. И в этот момент она снова услышала голос: как и много лет назад, он звучал прямо у нее в голове.
«Прости. Я была вынуждена возложить на тебя эту ответственность. У меня просто не было выбора. Но, как и прежде, я благодарна судьбе за то, что она дала мне такую возможность. Я благодарна ей за тебя».
Наталья выпрямилась в своем кресле, внимательно наблюдая за девушкой.
– Что-то не так? – ее голос звучал обеспокоенно.
Алена подняла на хозяйку кабинета раскрасневшиеся глаза и покачала головой.
– Мне просто нужно побыть одной.
Она убрала кулон под футболку и вышла из кабинета. Директриса ее не окликнула и не попыталась остановить. Алена беспрепятственно покинула здание администрации и медленно побрела по одной из дорожек, уходящих вглубь территории лагеря. Она не знала, сколько времени так ходила, но в какой-то момент, почувствовав непреодолимую усталость, опустилась на землю у корней большого старого дуба и бессильно уронила голову на руки. Внутри она ощущала пустоту и одновременно удивительное спокойствие. Под тем самым деревом ее и нашел Дэни.
– Эй, – он легонько тронул девушку за плечо.
Алена подняла на него помутневший взгляд.
– Уже вечер. Тебя тут комары сожрут. Пойдем, я провожу тебя в жилой корпус.
Во взгляде молодого человека читалось сочувствие.
– С тобой тоже так было? – вместо ответа спросила девушка.
Дэни хмыкнул и покачал головой.
– Нет, такого со мной не было, – он присел рядом и накинул Алене на плечи свою джинсовку. – Я лет с пятнадцати знал, что со мной что-то происходит, что я способен на какие-то совершенно необыкновенные вещи. И поэтому, когда профессор рассказал мне правду, я даже обрадовался.
– А твоя семья? Они знают?
– Нет, конечно! Это же тайное общество! И твои не должны знать. Да они и не поймут…
– Что значит, – не поймут?
Дэни отмахнулся от противно пищащих комаров и, поморщившись, ответил.
– Знаешь, почему столь немногим людям удается раскрыть свой потенциал?
Девушка пожала плечами:
– Потому что генетический код древних предков есть не у всех?
– В том числе. Но есть и другая причина. То, что наши папы и мамы называют «переходным возрастом», на деле это время, когда мы можем осознать свои способности и свою сущность: стать «истовым», как говорят в Наследии, то есть настоящим, такими, какие мы есть на самом деле. С четырнадцати до шестнадцати лет – это самое подходящее время для начала обучения. Но большинство родителей не допускают, чтобы дети самоопределились, ведь они лучше знают, кем они должны быть и как им нужно жить дальше, – он тяжело вздохнул. – Ты не подумай, они это не со зла. Просто их родители поступали так же: решали все за них и не желали к ним прислушиваться. Вечный конфликт отцов и детей!
– Значит, тебе здесь лучше, чем дома? – недоверчиво уточнила Алена.
– Здесь я на своем месте. Я точно знаю, кто я. Я сам принял это решение. Знаешь, мать хотела, чтобы я стал юристом, как отец. А я стал врачом. Они со мной год после поступления не разговаривали…
– А сейчас?
– Наладилось все. Я теперь понимаю, почему они поступали именно так. Боялись просто. Хотели как лучше и не доверяли. А сейчас они видят, что я хороший специалист, что я нашел свое призвание, и мы с ними как-то на равных начали общаться…
– Мои родители никогда не были против моих начинаний, – заметила Алена, поправляя куртку. – Но вот когда я не хотела насовсем в Америку уезжать, то настояли. Даже так: мое мнение было просто не в счет…
– Но сейчас тебе решать, – ободряюще улыбнулся Дэни. – К слову, вступая в ряды Наследия, ты можешь жить где угодно: география здесь не имеет большого значения. И ты оказываешься среди своих. Понимаешь? Среди тех, кому ты можешь полностью доверять.
– Чтобы чувствовать себя так, не обязательно вступать в ряды тайного общества, – не согласилась девушка. – Я имею в виду, что в моей жизни есть люди, с которыми я чувствую себя самой собой и которым я полностью доверяю.
На лице Дэни отразилось одобрение.
– Тогда тебе повезло! А теперь пойдем, я покажу тебе твою комнату.
Жилые корпуса представляли собой длинные одноэтажные строения с планировкой коридорного типа. Во время реконструкции лагеря эти постройки, прежде больше походившие на бараки, также отделали клинкерным кирпичом и заменили в них старые деревянные рамы на стеклопакеты. Теперь жилые здания, по стенам которых поднимались мощные лианы плюща и винограда, выглядели очень по-европейски. Попрощавшись с Дэни на крыльце, Алена по номерку на брелоке нашла свою комнату: скромные апартаменты-студия с маленькой кухонкой были рассчитаны на двоих. Девушка бросила вещи на пол и без сил упала на кровать. Она даже не успела подумать, что ей могут вновь привидеться пугающие тени, и заснула практически мгновенно.
Наши дни
– Вы все проверили? Машину, личные вещи, карманы, наконец? – гневный голос из телефона заставил грузного мужчину, сидящего за столом в тесном кабинете, поежиться.
– Все проверили. Не было у нее той вещицы, что вы искали…
– Черт вас подери! Может, она с кем-то встречалась незадолго до аварии? С кем-то связывалась?
– Нет, все как обычно… Жаль, что даже записей с камер нет… Но вы же сами просили, чтоб никаких следов… Чтоб никто ничего не видел. Мы так и сделали…
Повисла пауза.
– Деньги в ячейке, забирайте! Хотя благодарить вас особо не за что! – в голосе звучало презрение.
– Спасибо, – звонок прервался. Мужчина с шумом выдохнул и отложил телефон в сторону. – Только что деньги хорошие, а так шли бы вы со своими… – он опасливо покосился на мобильный, словно его полные раздражения слова мог расслышать недавний собеседник, и резко замолчал. – К черту! – он поднялся из-за стола, надел фуражку и быстрым шагом покинул кабинет.
Недалекое будущее
Проспав всю ночь и не увидев ни единого сновидения, Алена проснулась от надрывного звонка будильника. Семь утра. Девушка приподнялась на локтях, шлепнула по кнопке на корпусе дребезжащего устройства, притаившегося на прикроватной тумбочке, и огляделась. Сквозь легкий тюль в комнату лился теплый солнечный свет. Еще около часа Алена провалялась в кровати, одно за другим перебирая в памяти воспоминания о минувшем дне. Она с трудом представляла, да что там, вообще не представляла, что ей теперь делать. Объяснения, которые дала ей Наталья, отнюдь не сделали ее жизнь проще, хотя от кошмаров как минимум на одну ночь точно избавили.
Тайное общество, необычные способности… Часть ответов Алена получила. Но вот кулон? Девушка автоматически коснулась его рукой. Она ни капельки не сомневалась, что незнакомка, точнее, Елена (теперь она знала ее имя) не просто так передала ей украшение накануне своей смерти. Накануне смерти, которую она, похоже, предчувствовала. Возможно, Северину, и в самом деле, было известно намного больше, чем Наталье. Алена нахмурилась: что-то в поведении директрисы ее очень настораживало, правда, осознала она это только сегодня. Она бросила короткий взгляд на часы – было уже начало девятого, поспешно поднялась с кровати, отгоняя от себя навязчивое тревожное чувство, отправилась в душ.
В корпусе по-прежнему не было ни души. Алена этому искренне порадовалась, ведь последнее, чего ей сейчас хотелось, это поболтать с какой-нибудь назойливой соседкой из комнаты напротив. Быстро приняв душ в большой ванной комнате с десятком разделенных перегородками душевых кабин, она вернулась в комнату и проверила, нет ли на пейджере сообщений от Миши. Но «шпионское устройство» безмолвствовало. Зато на телефоне было сообщение от Дэни, который предлагал отправиться вместе на завтрак в столовую. Алена ответила, что уже выходит и, быстро одевшись, покинула корпус.
С удовольствием втянув носом свежий лесной аромат, Алена прищурилась: яркие солнечные лучи проскальзывали через ветви деревьев и бликами рассыпались по газону, витиеватым тропинкам и аккуратно подстриженным живым изгородям.
– Доброе утро! – приветствовал ее Дэни, переворачивая бейсболку козырьком назад. – Как спалось?
– На удивление, хорошо, – отозвалась Алена. – Правда, кто-то из отдыхающих перед отъездом забыл отключить будильник, и он поднял меня в семь утра.
Молодой человек сочувственно кивнул.
– Давай я устрою тебе небольшую экскурсию. Начать предлагаю со столовой: завтрак с семи до десяти утра.
Алене идея пришлась по душе, ведь она уже почти сутки ничего не ела.
Столовая располагалась в двухэтажном корпусе недалеко от здания администрации и больше походила на ресторан, который можно увидеть в гостинице. Хмыкнув, Алена вспомнила столовую, находящуюся на территории Мишиного поселка, в которой подавали огромных тигровых креветок и вяленое мясо. Видимо, со времени ее отъезда в Штаты формат столовых, как заведений общепита, претерпел существенные изменения… В просторном зале на первом этаже была организована линяя самообслуживания: берешь поднос и дальше самостоятельно выбираешь еду и накладываешь в тарелки. Поесть можно было за длинными прямоугольными столами на первом этаже или на втором, за кругленькими столиками, рассчитанными на небольшие компании по 3-4 человека. В отсутствие основной массы отдыхающих, на линии самообслуживания красовалось только несколько лотков: молочная рисовая каша, омлет, сосиски и поджаренный бекон. В отдельной вазе лежали фрукты, на подносе горячие булочки, а рядом титан с кипятком, чайные пакетики и кофемашина, готовящая на выбор несколько видов кофе. За едой Алена и Дэни почти не разговаривали. Девушка была слишком голодна, чтобы отвлекаться на светскую беседу, и ее спутник это сразу понял.
– Чудесный кофе, – Алена, довольно улыбнувшись, поставила чашку на стол и слегка откинулась на спинку стула, окидывая взглядом пустые тарелки.
Дэни тоже допил свой эспрессо и удовлетворенно кивнул.
– Бекончик тоже был отличный! Готова к экскурсии?
Покинув здание столовой, они решили прогуляться по территории лагеря, занимавшего несколько десятков гектар. Казалось, в этом зеленом раю не осталось и клочка земли, которого бы не коснулась рука умелого садовника. Алена с удовольствием скользила взглядом по идеально ровным газонам, цветущим клумбам, искусственному прудику с прозрачной водой, где плескались разноцветные рыбки, и журчащим вдоль дорожек ручейкам. Миновав небольшой лесок, спутники вышли к внушительному по размерам, слегка заросшему водоему. В темной воде отражались верхушки окруживших его со всех сторон вековых сосен. Обрывистые берега оставляли для купания лишь небольшой пологий участок чуть в стороне от тропинки, по которой пришли спутники.
