Наталья Брониславовна Медведская
Второй шанс.
«Чего я психую. Собралась разводиться, так не трепай нервы ни себе, ни ему. Девушка явно наводила порядок. Димка бы гору грязной посуды оставил и бардак в комнатах. А она даже полы помыла, и пыль кое-где вытерла», – усмехнулась Иванна и провела пальцем по лакированной поверхности трюмо. Среди пузырьков возле зеркала обнаружились чужие духи.
«А вкус у неё неплохой», – решила она. Запах духов ей понравился. Иванна разложила вещи из сумок. Отнесла зубную пасту и щётки в ванную. Попутно над мойкой на стеклянной полочке нашла красивую заколку для волос. Вернулась на кухню, заглянула в холодильник.
«Ужин-то всё равно готовить надо».
Пока раздумывала, взгляд зацепился за упаковку мюсли и кусок семги.
«Правильно. Это жена пусть выкручивается и придумывает из чего стряпать, а любимой девочке всё самое лучшее, – снова разозлилась Иванна и одёрнула себя: Сама виновата, что заслужила, то и получила. Собралась рвать отношения – не будь мелочной».
Приготовив картофельное пюре, поставила сёмгу запекаться в духовку. К возвращению мужа Иванна успела привести себя в порядок и накрыть стол к ужину. Дмитрий появился на пороге квартиры вместе с дочерью.
– Ну, мать, правильно сделала, что Саньку к бабушке свозила. Молодец! Глянь, как дочура загорела и поправилась, – весело произнёс он, заходя на кухню.
Супруги оценивающе посмотрели друг на друга. Дмитрий отметил, что жена постройнела, хорошо выглядит, но в её взгляде появилось что-то новое, и это его встревожило. Иванна тоже нашла изменения во внешности мужа. Димка выглядел счастливым: лицо и взгляд светился, улыбка играла на губах. Он похудел, живот исчез, рубашка на нем теперь не топорщилась.
«Оказывается, нам полезнее находиться порознь», – подумала Иванна, а вслух произнесла:
– Мойте руки и за стол.
Отец и дочь наперегонки помчались в ванную. Ивка отстранённо отметила: муж не сделал и попытки поцеловать её.
«Завтра же всё узнаю на работе. И если не нужно отрабатывать две недели, поговорю с Димкой, пусть перевозит нас к матери. Вернусь в город только за документами о разводе».
– О, наша мама решила нас порадовать, сёмги купила, – обрадовался Дмитрий, накалывая кусок рыбы.
Иванна хмыкнула: «Значит, разлучница сама покупала и готовила. Он даже не удосужился заглянуть в холодильник».
– Что-то наш папа перепутал: сёмгу я не покупала. Рыбка уже лежала в холодильнике.
Она давно не видела, как краснеет муж. Сначала побагровела шея, потом краска залила всё лицо Дмитрия.
– Точно, голова садовая! Я же вчера эту рыбу купил и забыл об этом!
– Бывает, – посочувствовала жена. – Заработался совсем.
После ужина супруг привычно расположился на диване. Иванна навела порядок на кухне.
– Кстати, забыла поблагодарить тебя за духи, – ласково сказала она, заходя в зал.
– Какие? – насторожился Дмитрий, быстро осматривая комнату.
– Французские. Я давно такие хотела. Жаль, что ты коробку выкинул. – Ивка взяла флакон с трюмо и побрызгала на себя. В воздухе поплыл аромат молодой зелени, акации и апельсина. Она еле сдержалась, чтобы не засмеяться, глядя на растерянное лицо мужа.
– Да-а-а, коробочку выкинул, тебе же она не нужна?
– Нет, конечно. – Иванна опустила духи в кармашек сумки. – Такие духи не грех и с собой носить, – пояснила она своё действие.
«Это будет платой за постой», – не удержалась Иванна от маленькой мести.
Зазвонил телефон мужа, он взглянул на экран.
– С работы, – заявил он и вышел на балкон.
«Переживает девушка. Две недели прожили вместе. Привыкла. Ревнует, наверно, ко мне. Ничего, потерпи, скоро это сокровище твоё будет», – мысленно пообещала она сопернице.
– Слушай, Ивка, тут такое дело. Шабашка подвернулась. Работа, есть работа. Когда вернусь, не знаю, – пробормотал Дмитрий, пряча глаза.
Иванна усмехнулась:
– Поезжай. Надо, так надо.
«Меньше всего мне сейчас хочется лечь с тобой в одну постель. А ведь точно! Я не могу больше спать с ним. Не могу и всё».
В эту минуту ясно и твердо осознала: они с мужем стали чужими людьми.
Утро началось, как обычно, с суматохи. Быстрое приготовление завтрака, торопливые сборы на работу. Дмитрий вернулся домой глубокой ночью. Иванна постелила себе на диване, супружеское ложе осталось пустым. В поликлинике она сразу направилась в кабинет заведующего и положила перед ним заявление на увольнение.
– Если можно без отработки, я хотела бы получить расчёт, – попросила она, немного нервничая.
– А что случилось? Конфликт на рабочем мечте? Какие-то претензии? Почему вы решили уволиться? – закидал вопросами главврач.
– Никаких конфликтов, я переезжаю на другое место жительства и уже нашла работу на новом месте, – пояснила Иванна и добавила: – Если возможно, я могу сегодня передать свои обязанности другой медсестре.
– Будем считать, что и вам, и нам повезло. Три дня назад приняли новую медсестру, введите её в курс дела. – Он подписал заявление. – Удачи на новом месте, – искренне пожелал бывший начальник.
У Ивки будто груз свалился с плеч. Ей не хотелось оставаться в городе ни на день больше, чем это необходимо. Она знала за собой эту особенность, долго существовать ничего не предпринимая, а потом раз… и обрывать всё. Будто наступал какой-то предел, после которого она не могла жить по-старому. После трёх часов дня, получив документы на руки, Ивка попрощалась с медсестрами. Её немного огорчило, что никто не уговаривал остаться или посетовал, мол, как мы без тебя…
«Свято место пусто не бывает», – утешила себя Иванна. Полдня она пробегала по своему бывшему участку с медсестрой, сменившей её, и не успела перекусить. Желудок урчал так громко, что ей стало неловко. Зазвонил телефон. Высветился номер Таисии.
– Что молчишь? Вернулась в город и ни гу-гу. Я же волнуюсь, – закричала трубка голосом подруги.
Иванна поморщилась.
– Я уволилась. Забрала документы. Сегодня вечером поговорю с мужем. Соберу вещи. Надеюсь, Дмитрий поможет перевести пожитки в Потапово, – отчиталась Ивка.
– С тобой ясно. А не хочешь остановиться и подумать?
– Я подумала.
– А о Саньке подумала? Ты лишаешь ребёнка отца! – возмутилась Тоська. – Приезжай, поговорим!
– Тая, обсудим мой поступок после. Ладно? Я хочу побыть одна. – Иванна выключила телефон и открыла дверь в подъезд.
Она хотела вставить ключ в замок, но заметила: входная дверь отворена. Иванна пожала плечами и потянула ручку на себя.
«Санька что ли дома?»
– Алёна, собирайся быстрее, скоро дочь от подруги придёт, – послышался голос мужа.
– Ты теперь задолжал мне духи, – раздался мелодичный голосок девушки.
– Что я мог сказать жене? Извини, дорогая, эти духи я купил не тебе, а своей любовнице.
– А ты вообще говорить о нас собираешься? Ты же уверял, что давно разлюбил её. Долго ещё будем, как студенты, по квартирам друзей скитаться! Ну, признайся же, эти две недели стали для нас раем!
– Обещаю, что выберу время и поговорю с Ивкой, – в голосе Дмитрия послышалось раздражение.
Иванна стояла в прихожей и не знала, как поступить. Всё-таки она оказалась в анекдотической ситуации, вернувшись с работы на три часа раньше.
«А может это к лучшему. Всё сразу и разрешится».
Она сняла обувь. Хозяйственную сумку поставила на пол и вошла в зал. Потом со смехом вспоминала эту сцену. В комнате на разостланном диване лежал Дмитрий, его пассия причесывалась возле зеркала, сидя на пуфике.
– Ты…так рано…с работы… – Муж вскочил с постели и растерянно натянул на голое тело простыню.
Девушка с любопытством посмотрела на вошедшую хозяйку. Пальцы прелестницы нервно пробежали по прическе, щеки и шею залил румянец. Иванна вздохнула: чего уж ломать комедию.
– Я поставлю чай, а вы одевайтесь. Побеседуем на кухне. – И с достоинством удалилась из комнаты.
«Обидно мне? Несомненно. И даже немного больно, но резать можно без наркоза, не по живому, отболело. Если было чему болеть», – размышляла она.
Руки машинально ставили чашки на стол, резали колбасу, сыр, лимон. В зале шептались, Дмитрий что-то доказывал подруге, она тихо отвечала. Ивка не заметила, как съела два бутерброда, выпила кружку чая и налила ещё.
– Садитесь, – сказала она мужу и сопернице, стоящим на пороге. – Как дальше будем жить? – Ей хотелось сначала выслушать Дмитрия.
– Как обычно, – пробурчал тот. – С кем не бывает? Ты сама виновата, уехала, внимания мне не уделяла.
– А вы, Алёна, хотите за него замуж?
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – глаза девушки расширились.
– Вы не ответили.
– Как я выйду замуж за Дмитрия, если он женат, – фыркнула Алёна. Она не понимала эту спокойную женщину и чувствовала себя неловко.
– Две недели назад я подала на развод. Скоро Дима будет свободен.
Муж возмущённо подпрыгнул на стуле
– Что ты сделала?
– Подала на развод, – повторила Иванна. – Мы давно живём, как соседи. Нам лучше разбежаться, пока окончательно не опротивели друг другу.
– Если ты надеешься на размен квартиры… – начал закипать Дмитрий.
– Нет. Не надеюсь. Квартиру купили твои родители, она только твоя, – успокоила его Ивка. – А вот мебель из Сашиной комнаты и наши с ней вещи нужно перевезти в Потапово. Я буду за это тебе признательна.
– Ты хочешь лишить меня дочери… – вспомнил Дмитрий, его руки сжались в кулаки.
– С чего ты взял? Можешь в любое время проведать Сашку, до Потапово – семьдесят километров, – напомнила ему Иванна. – Когда захочешь – возьмешь её на выходные. Она по-прежнему остаётся твоей дочерью, я совершенно не собираюсь мешать вашему общению.
– Ты всё обдумала. Для этого ездила к матери?
– И для этого тоже.
Вечером Иванна поговорила с дочерью. Не обошлось без слез и причитаний Сашки, но она, как могла, успокоила девочку. Дмитрий, проводив Алёну, сразу вернулся домой. Они долго беседовали. Впервые за последние семь лет супруги нормально пообщались. Ивка не стала упрекать и напоминать прегрешения Дмитрия, высказывать свои обиды: не видела смысла. Лучше сохранить нормальные отношения с бывшим мужем.
– Я за два дня уложу вещи, а ты найми грузовую «Газель», чтобы детскую мебель погрузить.
– Может, передумаешь? Как-то слишком быстро всё происходит, – посетовал растерянный Дмитрий.
– А смысл? У нас нет будущего. Чего тянуть резину, – пробормотала Иванна.
***
Старую мебель из бывшей детской комнаты Ивки вынесли в сарай. Её место заняла новая: кровать Саши, шкаф-купе, письменный стол, детское трюмо с пуфиком. Девочка видя, что родители не ссорятся, тихо-мирно общаются – успокоилась. Дмитрий помог установить мебель, и собрался назад в город. Он долго прощался с Сашкой, пообещав в воскресенье повести её в парк на карусели.
«Ну надо же, это будет знаменательное событие, – усмехнулась Ивка. – Давненько он никуда не ходил вместе с дочерью».
Елизавета Павловна старалась не попадаться зятю на глаза, непонятно почему она чувствовала свою вину.
«Плохо воспитала дочь, раз она легко бросила мужа, осиротила Сашеньку», – переживала Елизавета Павловна. Увидев, что бывший зять уехал, покинула кухню.
– Мам, посмотри, как мы устроились. У Саши своя комната. Я намерена спать в зале на диване, а ты в своей комнате, зимняя кухня у нас будет общая. Давай из неё сделаем столовую и гостиную одновременно. Чуть позже я переклею обои, из зала перенесём стол и посудную горку, – радовалась Иванна.
– Ох, дочь, что-то ты больно счастлива, будто не с мужем рассталась, а из заключения вышла. Неужто так плохо жили? – покачала головой Елизавета Павловна.
– Скучно жили – без радости.
– Ты думаешь одной-то лучше? Димку сразу кто-нибудь оженит, разведенок полно. Мужик долго жить один не будет.
– Это точно. У Димы уже есть дама сердца, – усмехнулась Ивка.
– Вот значит как. Слишком ты гордая доча, простила бы со временем, – всплеснула руками мать.
– Мам, я не люблю его, и, кажется, никогда не любила. Ради чего жить вместе?
– Но многие так живут, – задумчиво произнесла Елизавета Павловна.
– Зачем?
– Да как-то перед людьми неудобно, – растерялась мать.
– Я для себя живу, а не для людей. Ты видела, Дмитрий повеселел? Видимо, я тоже ему мало радости приносила. Два несчастливых человека рядом – беда. Пусть хоть ему повезет, а там и я своё счастье встречу. Может такое случится?
– Ой, не знаю, дочь! В моей молодости развод позором считался. Сейчас всё по-другому. Сойдутся без загса и говорят – гражданский брак, а раньше это называли сожительством.
***
Данила каждое утро проезжал мимо фельдшерского пункта. Понимал, ну не может Ивка появиться на работе на следующий день после отъезда, но он просто не мог не посмотреть, а вдруг… Сегодня он вёз на рынок зелень и фрукты. Прозвеневший звонок телефона заставил его вздрогнуть. Данила схватил трубку. На дисплее высветилось имя – Ива. Лицо полыхнуло жаром, сердце заколотилось с удвоенной силой.
– Дань, ты случайно сегодня не едешь в райцентр?
– Еду. Через пять минут буду у твоего дома. – Он отложил телефон и протянул руку за бутылкой воды: горло пересохло от волнения.
«Схожу с ума, как пацан. Нужно взять себя в руки. Главное, не напугать её. Она только что рассталась с мужем и вряд ли готова к новым отношениям. Ничего, я подожду. Буду двигаться к ней по шажочку, по сантиметру» – решил Данила.
Возле двора на лавочке сидели все три поколения женщин Самошиных: Елизавета Павловна, Иванна и Александра. Внешне совершенно не похожие друг на друга. Смуглая, круглолицая, черноглазая тетя Лиза, светлая, голубоглазая Саша и неяркая, но такая милая его сердцу, порывистая Ивка.
Машина остановилась. Иванна чмокнула дочь в щёку.
– Завтра, отнесём твои документы в новую школу. До начала занятий достаточно времени.
Данила с трудом держал себя в руках, ему хотелось схватить бывшую одноклассницу на руки и прижать к себе до боли. Он давно не чувствовал такой радости и полноты жизни.
– Привет! Я тебя несильно напрягаю. Ты из-за меня не опоздаешь на рынок? – спросила Иванна, усаживаясь на переднее сиденье.
– Нет, я как раз ехал в Сайду. Ты вовремя позвонила. Будешь на работу устраиваться? – Данила прокашлялся: его подвёл голос, охрипнув внезапно.
– Да. Мы уже с Сашкой переехали к маме.
– Ива, конечно, это не моё дело, но неужели муж спокойно тебя отпустил? – Данила посмотрел в безмятежное лицо спутницы – взял лежащий рядом кусок махрового полотенца и стал протирать приборную панель.
Она посмотрела на суетливые движения водителя и поняла: он волнуется, ожидая ответ.
«Неужели за тринадцать лет не забыл её и до сих пор испытывает к ней какие-то чувства?»
– Мы расстались без скандалов и ссор. Нас ничего уже не связывало. А дочь он всегда может взять на выходные, если пожелает. Дань, я так рвалась из Потапово в город, что выскочила замуж, не задумываясь. Глупо, конечно, поступила, но что сделано, то сделано. Я долго закрывала глаза на то, что мне не нравится городская суета, что каменная коробка на шестом этаже буквально давит на меня, что дышать свежим воздухом можно только в парке или сквере. Во дворе нашего дома растут три дерева и это вся зелень среди машин и асфальта. Человек долго может себя обманывать и прятать голову в песок, но однажды я поняла, что несчастна. И вернулась домой, – закончила исповедь Иванна.
– Я рад, что ты вернулась.
– А как ты? Почему не женился?
– Сначала ухаживал за отцом и работал: не до того было. Мечтал просто выспаться и отдохнуть. А потом оглянулся вокруг – некого замуж брать, – засмеялся Данила и лукаво посмотрел на спутницу.
– Дань, только не сочиняй! Ты парень видный, не верю, что никто не пытался охомутать тебя. – Ивка бросила взгляд на его высокие обветренные скулы, на чётко очерченные губы и поймала себя на мысли, что он её волнует.
– Как-то не сложилось. Или я не годился на роль мужа, или мне не подходила кандидатура. – Он помолчал и вдруг решился: – Ты уехала, а мне больше никто не нужен. Ива, скажи, ты ведь знала, как я к тебе относился в школе? – Он досадовал на себя, на свою торопливость. Боялся, что всё испортил. У него появилось ощущение, будто падает в омут с головой. Руки похолодели и вспотели. Данила облизнул пересохшие губы.
Ивке передалось его волнение. Она прислушалась к себе. Посмотрела на спутника, натолкнулась на тревожный потемневший взгляд мужчины. Давно забытое желание нахлынуло волной. Ей захотелось поцеловать эти крепко сжатые губы и погладить его по небритой щеке. Только в юности она старалась быть храброй и ничего не бояться. А… будь что будет!
– Дань, останови машину.
«Идиот! Сейчас она выйдет и больше он её не увидит. Ведь не хотел пугать, ждал столько лет и ещё бы подождал…»
Данила съехал на обочину. Остановил машину.
«Буду умолять её остаться. Слова больше не произнесу о чувствах. Ивка только что с мужем рассталась, а я дубина стоеросовая лезу к ней с объяснениями».
Иванна придвинулась ближе, обняла Данилу за шею обеими руками и коснулась его губ своими. Ответный взрыв страсти с его стороны обрушился на неё ураганным шквалом. Данила покрывал поцелуями её лицо, шею, губы. Они начинали задыхаться и с трудом отстранились друг от друга.
– Я люблю тебя и всегда любил! Уже и не мечтал, что когда-нибудь поцелую. – Он прижался губами к её ладони. – Я буду ждать, сколько ты захочешь. Мы поженимся, когда ты будешь готова.
«Господи, опять я спешу. Она ничего не сказала о чувствах. Может просто пожалела меня?»
– Дань, о замужестве ты, конечно, рановато заговорил. Давай не будем торопиться и узнаем друг друга получше. Я от себя не ожидала, что наброшусь на тебя, никогда такого не испытывала… Ты сводишь меня с ума. – Иванна глядела в сияющие зелёные глаза одноклассника и чувствовала себя тающим сливочным маслом. Больше всего ей сейчас хотелось продолжения поцелуев.
– Так тебе и надо! У меня ты давно украла покой и сердце. Когда ты вышла замуж, мне хотелось умереть. Я еле выбрался из пропасти. Отец не дал мне времени на переживания, некогда было жалеть себя. Больше я тебя никому не отдам.
– Дань, надо ехать, – напомнила она.
Он наклонился и нежно поцеловал.
– Давай вечером отметим твоё возвращение домой, – предложил Данила. – Пожалуйста! Я заеду за тобой вечером, часиков в шесть.
– И куда мы поедем? – Иванна улыбалась и отгоняла от себя нескромные мысли.
– Увидишь.
Данила высадил её у больницы. Она смотрела ему вслед, пока машина не скрылась из виду. В отделе кадров приняли быстро, задержаться пришлось, ожидая приезда молодого врача, назначенного фельдшером в Потапово. Иванна разговаривала с заведующей поликлиникой Марией Ивановной, когда худенький, нескладный мужчина вышел из кабинета главврача и стал оглядываться по сторонам. Заведующая окликнула его:
– Арсений Петрович, идите сюда.
Врач поправил круглые очки, застенчиво улыбнулся и направился к ним.
– Знакомьтесь, это ваша коллега Иванна Леонидовна, вы вместе будете трудиться в Потапово. Если что непонятно, спрашивайте у неё. Она местная жительница и думаю, поможет вам обустроиться. Вы, Арсений Петрович, кажется, на машине?
Мужчина снова поправил сползающие с тонкого носа очки и молча кивнул. Светло-русая челка упала на глаза.
«Он явно только после мединститута и очень смущён», – подумала Ивка, глядя на порозовевшие щеки будущего коллеги.
– Вот и хорошо. Иванна Леонидовна покажет дорогу, медпункт и ваше жилье. Вы получили медикаменты? Ключи взяли?
Арсений Петрович снова молча кивнул, лицо мужчины приобрело свекольный оттенок.
Попрощавшись с заведующей, они вышли из здания поликлиники. Молодой врач шествовал впереди. К удивлению Ивки он направился к новенькой «Ауди» 80. Пискнула сигнализация. Арсений Петрович обернулся и на удивление сильным бархатным голосом произнёс:
– Садитесь, Иванна Леонидовна, будете навигатором.
Только дважды в жизни её поразили голоса новых знакомых: низкий бас Левы Тонева и вот теперь мягкий баритон нового врача. Арсений Петрович видимо знал о несоответствии своего внешнего вида и голоса, поэтому усмехнулся, заметив её изумление.
– Предпочитаю помалкивать.
– Да, доктор, вам бы в психиатрию с таким голосом. Заслушаешься, – улыбнулась Иванна. – Одну минуточку, я позвоню знакомому, сообщу, что уехала.
В машине приятно пахло автомобильным парфюмом. Лобовое стекло авто украшали непонятные блестящие штучки, похожие на пружинки и елочки одновременно. Оплетка руля сияла яркими серебристыми звездочками, на крышке бардачка отсвечивал металлом рисунок орла, раскинувшего крылья. Иванна вспомнила «Волгу» Данилы, источающую ароматы лука, укропа, овощей и строгий салон его машины без единого украшения.
«Он почти мальчишка. Сколько ему лет? Самое большее двадцать семь, и судя по машине, он явно не из бедной семьи».
– В Потапово хоть какие-то развлечения есть? – поинтересовался Арсений Петрович.
– Рыбалка, лес, грибы, библиотека. В кино придется ехать в соседнее село. Боюсь, вам будет у нас скучно, – посочувствовала Ивка.
– Ничего, на выходные я отправлюсь домой. Зато в деревне практика лучше. Мне нужно пять лет отработать. Полмиллиона ушло на эту красавицу. – Он с любовью провёл по дверце машины. – Другую половину сестре отдал на ипотеку, – простодушно пояснил Арсений. – Можно вас попросить?
Ивка кивнула.
– Зовите меня по имени.
– Хорошо.
«Вот и первое неправильное заключение. Парень получил миллион по договору. Будет отрабатывать», – поняла она.
– Ну а вы тогда меня – Иванной. Вот здесь поверните. – И показала на грунтовую дорогу, ведущую в село.
На горке, откуда открывался прекрасный вид на Потапово, врач остановил машину.
– Как красиво! – восхитился Арсений.
«Кажется, мы сработаемся, – обрадовалась Иванна. – Он просто не может быть плохим человеком, если видит красоту».
– Сейчас вниз, потом через мост во-о-он до того белого домика с синей крышей, – показала она дальнейший путь.
По мосту машина проехала на заречную сторону села. Возле аккуратного здания фельдшерского пункта Арсений остановился.
– А неплохо! Явно недавно делали ремонт. Крыша современная и заборчик новенький. Как я понимаю: дверь слева – вход в кабинет, а справа – в мою квартиру?
– Правильно понимаешь. Посмотрим? – Иванна оглядела заросшие клумбы во дворе, дорожку из серой тротуарной плитки, ведущую к входу в медпункт. – Придется повозиться и привести двор в порядок.
Арсений открыл дверь в квартиру. Из маленького коридорчика имелся вход в большую комнату и кухню.
– Негусто, – осмотрелся врач. – Хорошо, что мебель есть.
В светлой комнате с двумя высокими окнами стояла кровать, шкаф и стол с единственным стулом. На кухне обнаружилась двухкомфортная газовая печь, кухонный стол, пара навесных шкафчиков и крохотный старый холодильник «Астра» восьмидесятых годов прошлого века. Иванна, открыв шкаф, нашла пару алюминиевых кастрюль, электрический чайник и несколько тарелок.
– Жить можно, – обрадовался Арсений. – Давайте посмотрим медпункт.
От входной двери открывался вид на просторный коридор и приемную врача. Если не обращать внимания на тонкий слой пыли на белой медицинской мебели, на паутину в углах и серый цвет жалюзи, все выглядело неплохо.
– У вас есть постельное белье? – поинтересовалась Ивка.
– Не волнуйтесь, меня собирали две женщины: мама и сестра. Думаю, кроме постельного белья, они положили в сумки ещё много чего. Например, заставили меня взять ящик картошки, будто я не в деревню еду, а на северный полюс.
Иванна глянула на часы: половина шестого.
– Давайте так. Вы устраивайтесь, а завтра наведём порядок во дворе и медпункте. Я приду к восьми, а сейчас мне пора.
– Конечно, конечно, до завтра, – кивнул Арсений и поправил сползающие очки.
Иванна торопливо направилась по улице домой. Прошагав быстрым шагом метров триста, сообразила: всё равно не успеет собраться к шести часам. Как-то нужно объяснить матери свое отсутствие вечером, принять душ после жаркого дня, сказать дочери пару слов. Она набрала номер Данилы.
– Дань, я задержалась в поликлинике… – не успела договорить, как в трубке послышался тяжёлый вздох. – Давай перенесём встречу на половину восьмого, – продолжила она.
В ответ раздался его радостный голос:
– Да хоть на десять. Я приеду за тобой.
Возле двора Самошиных новые подружки Саньки сестры-близнецы Оля и Валя учили её играть в городки. Дочь, увидев Иванну, бросилась на встречу.
– Мам, смотри, какую биту мне бабушка дала!
Ивка покрутила в руках отполированную увесистую палку.
– Это моя бита. Надо же, бабушка сохранила.
– Ага, она так и сказала. А мы не ужинали, тебя ждали, – сообщила дочь, забирая биту.
– Здравствуйте, девочки, – поприветствовала Иванна сестёр. – Саша поужинает и выйдет гулять.
– Да подождите меня, я быстренько, – крикнула Санька и понеслась во двор.
На кухне Елизавета Павловна резала салат из огурцов и помидоров.
– Мам, вы не ждите меня, кушайте. Я выкупаюсь и попью с вами чай.
После душа Иванна критически осмотрела себя в зеркало. Отметила посвежевшее лицо, глаза с блеском, улыбнулась: «А ничего для тридцати лет, очень даже ничего».
Ей не хотелось признаваться себе, что она с нетерпением ждёт встречи с Данилой.
На кухне мать находилась одна, голос Сашки раздавался на улице.
– Рассказывай, – попросила Елизавета Павловна. – Не тяни, вижу, сияешь.
– С завтрашнего дня начинаю работать в фельдшерском пункте. Нового врача назначили. Я с ним из города вернулась.
– Ну и хорошо. – Мать промокнула глаза кончиком ситцевого фартука в синий горошек.
Иванна налила чай, отхлебнула.
– Мама, сейчас за мной заедет Данила, он хочет показать свои теплицы, участок, – смущённо пробормотала она.
– Ой, зря он это делает. Люди уже дважды видели вас вместе и скоро начнут болтать, что ты бросила мужа из-за Даньки Кузнецова.
– Мам, а какое дело до меня людям, – возмутилась Ивка.
– Сегодня в магазине меня спрашивали, что ты в селе делаешь? Пришлось сказать, развелась с мужем и вернулась в Потапово, – с досадой проворчала мать.
– Правильно сказала, – одобрила дочь. – Мам, я обещала Даньке, что поеду с ним к теплицам.
– Ты меня за дуру-то не держи. Молодой мужик приглашает бабу вечером на озеро. Если вас вместе увидят, вся деревня болтать станет – это тебе не город, – возмутилась Елизавета Павловна.
– Мам, а что тебя смущает? Даня не женат, я развожусь. Мы свободные люди. Как, по-твоему, я должна себя вести?
– Сначала разведись, поживи сама, а там видно будет, – посоветовала Елизавета Павловна.
– Понятно, нужно соблюсти приличия, – хмыкнула Ивка.
– Вот именно, приличия. Неприлично ездить с чужим мужиком в поле, на ночь глядя, – буркнула Елизавета Павловна.
– Мам, я обещала и поеду. Мне не пятнадцать лет, – разозлилась Иванна.
– Смотри, чтобы потом не пожалела!
– Мам, пожалуйста, давай не будем ссориться, – попросила расстроенная дочь.
– Ты же всё равно меня не послушаешь и сделаешь по-своему.
– Мамулечка, не послушаю, но и ты не ругайся. – Ивка обняла мать. – Разве ты не хочешь мне счастья?
– Ой, доча, не получится у тебя с ним счастья! Чует моё сердце. – Какая-то боль или досада промелькнула в глазах матери.
В кухонное окно Иванна увидела подъехавшую к дому «Волгу» Данилы.
– Проследи, чтобы Санька вымылась вечером. – Ивка поцеловала мать в щёку и, подхватив сумочку, выскочила на улицу.
– Куда направляемся? – поинтересовалась она, отметив чистую рубашку, пушистые, немного лохматые после душа волосы Данилы.
– Я покажу место, где провожу большую часть времени. Поедем к озеру.
– Значит, я угадала.
Земли Данилы протянулись вдоль озера. В пятидесяти метрах от воды стояли две теплицы метров по тридцать. Все застекленные рамы с боку и торцов теплицы были подняты. Ближе к воде находился маленький вагончик на колесах. Возле него под навесом расположился мангал, деревянный самодельный стол с двумя лавками и крохотная печурка из огнеупорного кирпича. Иванна оглядела уютное, своеобразное подворье.
– Ты хорошо устроился. Здесь так красиво. Озеро, ивы у воды, прохладно, птицы поют.
– А вечером лягушки, – засмеялся он. – И комары тоненько так зудят. Данила вытащил сумку из машины, поставил на стол под навесом.
Ивка приблизилась к столу, села на лавку. Данила вынес из вагончика кресло качалку.
– Садись сюда, я буду смотреть на тебя и готовить ужин.
– Помочь?
– Не надо, я хочу сам накормить тебя. – Он разжёг дрова, сложенные в мангале. Выложил на решетки карпов. Поставил на стол приготовленную заранее нарезку из мяса и сыра. Крупные кисти белого и розового «Дамского пальчика» в красивой плетёнке заняли свое место на столе. Данила, как фокусник, вытащил из озера бутылку шампанского, почти без хлопка открыл её. Из своей бездонной сумки достал два бокала.
– Давай отметим твоё возвращение.
Иванна взяла бокал.
– Давай.
Прогорели дрова. Данила установил решетки с карпами на мангал.
– Ты часто здесь ночуешь? – поинтересовалась она, заметив возле вагончика летний душ.
– С ранней весны и по начало октября часто, в остальное время здесь делать нечего. Теплицы не отапливаются. Домой заезжаю каждый день, матери помогаю. – Он снова наполнил бокалы. – За исполнение мечты!
Иванна улыбнулась. В глазах Данилы плясали чёртики, его взгляд будоражил кровь и сбивал дыхание.
– Твоей или моей?
– Наших. И моя пусть исполнится и твоя. – Данила выпил вино. Вилкой проткнул рыбу на решетке. – Карпы готовы.
Иванна наблюдала, как он ловко уложил рыбу на блюдо, в овощной салат натёр сыр, добавил масло. Она встала с кресла. Подсела к столу.
– Боже, как вкусно! Напомнил детство. Мы ведь всё лето карпов в костре запекали на решетках из старых холодильников.
– А закусывали при этом ворованными огурцами из огорода бабы Глаши, – напомнил Данила.
– Потому, что только у неё огурцы без горечи. Нам досталось, когда баба Глаша поймала нас и рассказала родителям. Я три дня сидеть не могла, добрый папаша ремнём отходил, – хмыкнула Ивка.
– А мне неделю на улицу выходить запретили, и это летом, – добавил Данила.
От реки потянуло сыростью. На небе взошла яркая луна, зажглись звёзды. Данила принёс их вагончика лёгкую куртку и плед. На плечи Иванне накинул куртку, ноги укутал пледом. Они допили шампанское, доели рыбу и салат. Данила развёл огонь в печи и поставил закопченный чайник на плиту.
– Я сейчас напою тебя своим фирменным чаем, – предложил он.
У Иванны от шампанского слегка кружилась голова. Она наблюдала за скупыми движениями друга детства и ловила себя на мысли, что ей давно не было так хорошо и спокойно. На озере лягушки завели концерт, послышался плеск рыбы, захватывающей комаров и мошек над водой. Данила заварил чай и подал ей ароматный напиток. Ивка с наслаждением вдохнула пахнущий дымком чай и отхлебнула глоток.
– Чабрец, лимонник, листья чёрной смородины и что-то ещё, не узнаю?
– Угадала, это мы пили в детстве, плюс листья малины и душицы, – подтвердил он.
– Дань, как ты жил всё это время?
– Когда вы с Тосей уехали из Потапово, хотел отправиться в город следом за вами. Думал, если буду рядом, ты обратишь на меня внимание. Поговорил с отцом, он тогда ещё немного ходил, мог сам себя обиходить. Отец посоветовал: «Если Ивка твоя судьба, она вернётся. Сейчас ты до неё не достучишься. А нам без тебя будет трудно. Будь мужчиной, сын, прими всё, как есть».
