Mon Ten Man
Комната белого рояля
– Как Дакота?
– Спит. – Сухо ответил он, я продолжил играть.
– Себастьян, может это моя вина? Может, я никогда не увижу ее? Может я, все-таки, плохой отец?! – слез я не видел, но мне было достаточно его голоса, чтобы понять, что Ричард плачет. Я встал и подошел к нему.
– Ричард, с Милой все хорошо, я уверен, потому что кем бы ни был похититель, он явно знает про нас с тобой. Ты прекрасный отец и всегда был им, даже для меня. – Мы шептали, чтобы никто не услышал наш мужской разговор по душам: разговор отца и … сына?!
– Себастьян, прости меня…
– Ричард, не надо. Мне не за что тебя прощать или… Ты мог сделать для меня лишь одно, но не сделал этого. Теперь, это ты меня прости.
– За что сынок? – Ричард был в недоумении, а я не захотел ранить его еще больше.
– А ведь знаешь, мои чувства никуда не делись, – сказал я и сел в кресло напротив.
– Они и не исчезнут, сынок. Никогда. Тебе придется жить, подавляя их.
– Но что тебе помешало? Почему ты так поступил со мной? Чего не хватало во мне, чтобы доверить руку дочери такому, как я? – неожиданно для себя, я заметил, что уже не контролирую свое горе и гнев.
– Ты мой сын, а она твоя сестра! И ты далеко не ангел, Себастьян, ты прекрасно знаешь, о чем я.
– Так ты хочешь ангела, в качестве зятя?
– Но не Сатану, не бездушного Дьявола, это уж точно! У таких, как ты, очень короткая продолжительность жизни. Ты выбрал путь…
– Ричард, не томи, я знаю, что ты хотел сказать. Да я пошел по стопам своего генетического отца, и что? Этот Дьявол имеет уязвимость: он безумно любит ангела.
– Хочешь такое же будущее для Милы, какое было у твоей матери? – Слова Ричарда поранили меня, сделали больно, ибо они были правдивы, – Что стало с ней? Никто не знает. А ведь она тоже была наследницей знатной семьи. Я не могущественнее твоего деда и Мила не застрахована больше.
– Ричард, это все из-за Стакера, ты знаешь это лучше меня.
– Стакер лишь уловил удобный момент, твой отец своим выбором навлек на свою семью беду САМ! И где он сейчас?
Ричард во многом был прав, но я, наверное, был слабаком, я все ровно не мог допустить даже мысль “Держаться от Милы по дальше”.
– Сынок, можно вопрос? – продолжил он.
– Конечно…
– Почему ты хотел застрелиться? – его голос дрогнул, будто воспоминание увиденного снова напугало его. Он любил меня, как родного и явно не хотел терять. Это еще больше делало меня предателем семьи: я не заслуживал такого отца. В моей голове прозвучал ответ: “Потому что мне не нужна эта жизнь, если я не буду с твоей дочерью”. Я даже представлял Милу в роли чужой жены, которая изменяет мужу с любимым-со мной, и злился еще больше, я готов был убивать всех, кто посмотрит в ее сторону, но я не мог сказать это все вслух и лишь ответил:
– Ты не правильно понял и напрасно испугался, я просто игрался, магазин был пуст, это был сувенирный револьвер.
– Себастьян, если с Камиллой, что-то случиться…,– его голос опять дрогнул. Мне было невыносимо видеть такого сильного человека, таким подавленным и жалким.
– Не случиться! Прости мне нужно уехать, я опаздываю на самолет. – Я перебил его речь, потому что больше не мог терпеть свои эмоции.
– Самое время планировать поездки, мо-ло-дец. – Ричард бросил эти слова с сарказмом, а я нечего не ответил, и лишь поспешил покинуть дом. У входа я встретил прислугу, она взяла у курьера черную бархатную коробочку с изысканной лентой, и поспешила к Ричарду.
Комо, Италия.
От лица Камиллы
Я лежала, окаменевшая от удивления, и пялилась в небо. Не такой день рождения я себе представляла. Мама ведь готовилась, и что теперь?! Где я? Как она вообще, и увижу ли я ее когда-нибудь? Слезы непроизвольно скатились с моих глаз. А Себастьян? Интересно, помнит ли он обо мне? Сколько недель я уже здесь?! “Я так и не призналась тебе в чувствах, ты так и не узнал, как сильно я люблю тебя”. Мои мысли прервал щелчек замка. Мой “помощник” еле вошел в проем двери, из-за огромных коробок, за которыми не было видно его самого:
– Сеньорита, ваши вещи. Коробки, как я уже сообщал, отправил мой босс. Здесь платья, косметика и другие необходимые для вас вещи. – Сказал он и поставил все на мою кровать.
– Забавный у вас босс, любит наряжать жертв. Он что маньяк?
– Сеньорита, вы должны быть готовы к шести вечера. – Этот робот, как всегда, не ответил мне, а лишь сказал свой текст, поклонился и ушел.
Любопытство сыграло роль. Я встала и начала открывать коробки. В одной из маленьких коробок была маска. “Точно, это ведь маскарад” подумала я. Наконец я открыла самую огромную коробку. В ней было платье: роскошное бальное платье известного бренда с украшенным корсетом и массивной юбкой. Во всем ощущалась грация Италии. На платье была маленькая открытка. Я аккуратно открыла ее и прочла:
“С днем рождения!
Сегодня твоя нынешняя жизнь закончиться, и начнется новая.
Я разделю твою жизнь на “до” и “после”.
Встретимся на балу, я буду в черной маске!”
Мои руки задрожали. Я посмотрела на часы и, уже от испуга и любопытства, поспешила на бал: бал, который был организован в мою честь, но я чувствовала себя самым не званным гостем.
Тем временем в Комо.
Ресторан “Terrazza 241” 11:30 утра.
Озеро радовало своим лазурным оттенком. Изумительный пейзаж, чистый и благородный воздух, ощущение исторических событий. Смотря на озера и любуясь природой вокруг, можно было отлучиться от реальности и почувствовать себя в Итальянском фильме. Люди толпились на краю террасы, чтобы фотографировать одно из сокровищ Италии. На краю идеально ухоженной террасы, у маленького круглого стола, сидел пожилой мужчина в голубом костюме и в белой шляпе. Он оглядывался по сторонам. Было впечатление, что тот ждет кого-то важного, но и в тоже время побаивается этой встречи. Мужчина явно был местным, ибо для него окружение было обыденным, он даже не смотрел и не любовался местностью, а лишь смотрел в центр ресторана. Вскоре, романтичную атмосферу прервал хриплый мужской голос. Он грубо и довольно громко требовал, что-то от менеджера ресторана, в прочем такой стиль речи не был удивительным для Италии. Мужчина говорил на английском, но интонация и внешность подходили к горячему итальянскому мужчине. Его сопровождал официант и показал на заранее забронированный им столик. Другой официант моментально подал ему итальянскую пасту с соусом: молодой мужчина все заказал заранее, наверное, спешил. Пожилой мужчина снял шляпу, чтобы еще лучше разглядеть молодого брюнета: черные, как ночь, волосы и глаза, неухоженная щетина и черные круги под глазами, черные классические штаны и черная рубашка, рукава которой были небрежно подняты до локтей. Ухоженный старик вздохнул, увидев полную противоположность самого себя: молодой и мрачный тип, которого сложно было бы назвать ухоженным или спокойным. Было видно, что молодого мужчину потрепали последние сутки его жизни, и он просто уставший рухнул на стул. Старик глубоко вздохнул: он узнал того, кого ждал. Брюнет жестом пальцев позвал бармена и заказал алкоголь. “В столь ранний час?” подумал старик и поднял газету к лицу, сделав вид, будто читает.
Спустя несколько минут стол пошатнулся от стука стакана. Брюнет так поставил стакан перед мужчиной, что капельки виски взлетели на край газеты. Мужчина отложил газету в сторону и жестом предложил сесть своему “собеседнику”:
– Вы следите за мной уже несколько минут. Кто вы? – самоуверенно спросил молодой мужчина.
– У тебя зоркий глаз, для твоего возраста. Но не опасно ли вот так прийти к тому, кто следит за тобой? – сказал старик и одним вдохом опустошил этот же стакан.
От лица Себастьяна
Вся эта ситуация с Милой и сегодняшний перелет высосали всю мою энергию. Я уже не имел сил осторожничать и, честно, даже не дорожил жизнью. Этот старик, вообще добил меня. “Ни минуты покоя, даже покушать не дадут” злился я.
– Мне не зачем опасаться, и к тому же… не важно, – передумал откровенничать я, – не опасен ли виски для такого возраста?
– На меня не действует алкоголь, я обожал этот напиток, пил его литрами в молодости, но ни разу не пьянел, это жестоко, когда ты пьешь с друзьями, они расслабляются, а ты так трезв, будто пил апельсиновый лимонад.
– Что вы сказали? – слова старика обескуражили меня, я будто, теперь осознал, что имел в виду мой чокнутый доктор. Я посмотрел на старика и на пиджаке увидел брошь с инициалами “C.G.” Не дожидаясь его ответа, я поспешно снял карточник, нашел ту самую визитку и посмотрел на адрес “Италия”.
– Не смотри на меня так, хотя, я горжусь, что ты умный и смекалка твоя быстрая.
– Так… так это ты его пациент. Кто ты? И зачем писал все эти письма? Зачем организовал тот турнир и зачем отправил те видео моей… ?
– Твоей? Что? В итоге кто она для тебя?
– А кто ты такой? – впервые у меня не было сил на агрессию и злость. Я как вкопанный сидел на стуле, если бы этот старик оказался опасным, я даже не додумался бы защищаться. У меня был ступор.
– Кристиан Готти де Арк (Christian Gotti de Ark), но называют меня часто Дарк (Dark), к твоим услугам, я давний знакомый Ричарда и твой отец,– сказал он и подал мне руку.
Забавно, когда тот, кого ты хотел бы отыскать, сам тебя находит… не правда ли?!
Глава 21. Маскарад
Маскарад – всего лишь пародия на реальность.
От лица Камиллы
Я уже была готова. Молодой работник сообщил мне, что моя лодка подана. В последний раз я посмотрела в зеркало: собранные волосы, изящная маска, идеально подобранное платье и покрасневшие от слез глаза. С моей головы не выходили слова своего похитителя “Я разделю твою жизнь на “до” и “после”. Вскоре мы прибыли к месту празднества. Думаю, это был отель, с роскошными фойе и залами. Консьержи мне открыли дверь, и я попала в иной мир. Реальность, здесь, была завораживающая. Интерьер напоминал старинный замок. Стены были темно – синего цвета с различными гобеленами и без окон. Прямо передо мной поднималась парадная лестница с красным ковром. Весь зал был украшен алыми розами, аромат которых чувствовался издалека. На полу, на стенах, на столах и даже на светильниках были розы. Роскошно, но в тоже время мрачно, будто я попала в готическую эпоху или на бал вампиров. Освещение было исключительно на свечах, так как это был настоящий маскарад, тусклое освещение придавало еще больше секретности. В самом центре выступали танцоры. Балерина одной рукой весела с люстры и на высоте шести метров танцевала, так, будто воздух ее опора, а удобнее сцены, чем ярусы люстры и быть не может. “Дух захватывает глядя на нее” подумала я и опустила взгляд ниже. Там, свой огненный танец, показывали молодые танцоры. Один держал во рту пламя, второй кидался огненными шарами, еще и целился на балерину, висящую в воздухе. Я оцепенела. Повсюду ходили гости в масках и улыбались мне “Как они вообще узнают меня?” я сделала несколько неуверенных шагов, как незваная гостья, не зная куда идти. В этот момент танцоры закончили представление, и в глуши громких оваций, стал слышен голос ведущего. Я только сейчас заметила огромный восьмиэтажный торт, стоящий в углу сцены. Торт состоял из двух сторон: одна сторона была светлой, чистой и была украшена белыми перьями, а вторая сторона олицетворяла ужас, черные геометрические узоры, красный глазурь и трещины. На самом верху была венецианская театральная маска, и надпись “Before / After”. По моему телу прошел холодок. “Да что же такое тут творится?”
“Дамы и господа, величайшие гости и родные! Только что мне сообщили, что виновница торжества Мисс Камилла Джонсон, уже прибыла и находится в этом зале. Аплодисменты ей! Еще раз хотим поздравить юную и красивую наследницу семьи Джонсон и пожелать ей самого наилучшего!” овации оглушили зал, некоторые гости махали мне, поздравляли и улыбались. Они вели себя так, будто это я их пригласила и пообещала веселую вечеринку. Мой взгляд зацепил силуэт, стоящий в тени. Он был на втором этаже и тоже аплодировал, но из-за освещения я не могла точно разглядеть его. Я подняла подол платья и кинулась к лестнице, чтобы пойти к таинственному силуэту, но передо мной возник парень:
– Как всегда на высоте, твой бал изумителен, как и ты. Это была твоей идеей? Кстати, спасибо, я давно не был в Италии…
– Люка? И вы здесь?
– Как же мы могли не прийти, тем более после твоего изысканного приглашения.
– Что? Я не совсем понимаю…
– Как не понимаешь, все знатные семьи получили приглашение на маскарад и изысканную коробочку с масками.
– А дааа, да конечно, – почему-то я решила подыграть своему похитителю,– я выбирала их сама.
– Я восхищен и…
– Люка, прошу, мне нужно идти, поговорим чуть позже, – я спешила наверх, к таинственному незнакомцу, я была уверена, что мой похититель именно он.
К тому времени силуэт уже скрылся, но я не была намерена сдаться. Я бросила клатч в сторону, обеими руками подняла подол платья и побежала по лестнице. На втором этаже было еще темнее. «А вдруг это ловушка в которую заманили меня, чтобы убить?» подумала я. Но любопытство отключило механизм самосохранения и я зашагала дальше, как, на последней ступеньке лестницы врезалась в того кого искала. Я замерла и пошатнулась. Он обеими руками схватил меня за локти, и не дал мне упасть. Только сейчас я поняла, как жутко боюсь и пожалела, что вовсе искала его.
– Mi cercavi, senorita? [Вы искали меня, сеньорита?]
– Я… я не понимаю. Я не знаю итальянский.
Mi faresti l'onore di ballare con me? [Окажете мне честь потанцевать со мной?]
Я в недоумении смотрела и пыталась понять, кто передо мной. Брутальный силуэт, классический смокинг и черная маска. Он выглядел так же, как добрая часть остальных гостей, а итальянская речь, которую я не понимала, не оставила шансов распознать хотя бы голос незнакомца. Он подал мне руку, и я только сейчас поняла, что это было приглашение на танец.
– Non avere paura! [Не бойтесь!] –сказал он и сам взял мою руку.
Мы спустились обратно в центр зала. Оркестр начал играть и вскоре я узнала ноты произведения Hauser and Andrea Bocelli – Melodramma.
Несколько пар соблюдали нашему примеру и тоже начали танцевать. Музыка была максимально спокойной и медленной, и с каждой успокаивающей нотой я более отчетливо слышала биение собственного сердца. Незнакомец тоже почувствовал мой страх и тихо прошептал:
– Не бойтесь, я вас не съем.
– Так вы…, – я резко остановилась, он посмотрел по сторонам и покружил меня.
– Да я говорю на английском. Не бойтесь меня. – Незнакомец шептал, и я, под музыкой, еле понимала, что он говорит.
– Кто вы?
– Не так быстро…, – ответил он, рукой обвел мою талию и сам прошелся вокруг меня. Танцевал он, довольно, вальяжно.
– Если мой папа узнает…
– Он знает, я пригласил твою семью, они будут здесь сегодня, но чуть позднее. – Его слова ранили и успокоили мою душу одновременно.
– А вы пригласили всю мою семью?
– Ваших родителей. Я упустил кого-то?
– Нет… совсем, нет.
– Хм…, – незнакомец резко покружил меня и нагнул на свою руку, – вы совсем не умеете танцевать настоящее танго, Сеньорита.
– Ну простите, когда вы похищали меня на улице, я не планировала дебютировать на балу в Италии.
– Простите, если моя прямота обидела вас.
– Почему я здесь? Почему вы тратили на меня и свое время, и деньги? К чему все эти подарки и зачем вам понадобилось праздновать мое восемнадцатилетие?! – я еле сдерживалась, чтобы не сорваться в истерический плачь.
– На все эти вопросы ответ лишь один, и я готов дать его вам, если вы ответите на один мой вопрос.
– Я вас слушаю,– сказала я и сделала реверанс, за тем подошла на шаг ближе к нему, он тыльной стороной ладони погладил мою щеку, но без пошлости, а лишь в качестве движения танца.
– В день своего похищения… от кого вы бежали, да еще и в слезах? – я опять резко остановилась, на этот раз он не спешил продолжить танец и тоже последовал моему примеру. Музыка продолжала играть, а мы стояли глядя друг на друга.
– От… от человека, которого я, кажется, люблю, но…
– Но?
– Но это не правильно и я не хочу об этом говорить.
– А где он сейчас?
– Я не знаю… наверное… наверное, в своем любимом клубе, со своими любимыми танцовщицами. Так ответьте и вы… почему я здесь? – каждое малейшее упоминание о Себастьяне причиняло мне боль, я понимала, что изначально была права, Себастьян не умел любить, иначе он, хотя бы, искал бы меня.
Незнакомец резко подошел ко мне, левой рукой обхватил талию, и потянул меня к себе, будто не думая о приличиях, и сквозь зубы произнес:
– Ты здесь, потому что ты дура!
Сказанное поразило и разозлило меня, уже не думая о страхе и осторожности, я резко схватила маску, сорвала ее с лица мужчины и увидела лицо. Это был он.
– Beh, ciao amore mio, mi sei mancato molto! [Ну, привет любовь моя, я сильно скучал] – моя пощечина рассеяла романтическую обстановку, за то удовлетворила мое желание, ярость от происходящего, от всех этих дней, что я жила в страхе и в недоумении.
– Ты больной! Псих! Я ненавижу тебя! – в слезах кричала я.
– Чшшш, Ведьмочка, – прошептал он и бросился к моим губам. Мы слились в поцелуе. Его пальцы блуждали по моей шее, за тем – волосам. Не отрываясь от поцелуя, он, нашел ленточку от моей маски и развязал ее, маска упала на пол. Он углублял наш поцелуй все больше и больше, его животная страсть не утихала.
– Себастьян, – я чуть отдалилась от него, его глаза горели пламенем, – нас могут увидеть и к тому же…
– Ну и что? А что не так? Пусть видят, ты моя невеста и все.
– Невеста? Но…
– Я все быстро исправлю, Мила.
– Не спеши, сопляк! – я обернулась на, знакомый голос. Это был папа. В тусклом освещении свеч, было трудно распознать лица, гости не понимали, что происходит, и лишь проходили мимо. Папа тоже не стал поднимать голос, а лишь жестом показал в сторону сада, куда и они с Себастьяном вышли.
– Боже, мама! Я думала, никогда не увижу тебя! – я не смогла сдержать слезы и бросилась в объятия мамы.
– Доченька!
– Мам, прости меня, умоляю…
– За что?
– За все, я подвела вас. Все это время я молила, чтобы тебе передали, что со мной все в порядке, но…
– Мне передавали, – призналась мама и направилась в более тихое место. Мы с ней подошли к какой-то арке, под которой был маленький диван. Здесь, более или менее, было тихо. Мама спустила взгляд и начала поправлять подол своего платья, а ее маска была прикована к руке.
– Но как?!
– Когда мне сообщили, что тебя похитили, я легла в постель. Врачи сказали, что серьезного нечего нет, но и встать я не могла. Плакала и винила Ричарда во всем. Спустя сутки Себастьян вернулся к нам домой и начал жить там. Я мысленно винила его за то, что он спокоен и не ищет тебя. Однажды вечером я нашла в себе силы и вышла из спальни, в комнате рояля они с твоим отцом разговаривали, потом Себастьян вышел, хлопнув дверью, и ушел. Илона в этот момент привезла коробку-приглашение на этот бал. Я чуть не упала в проеме двери. Ричард опять дал мне таблетки и спустился в свой кабинет, а я спустилась в сад там и встретила Себастьяна. Он сказал мне, что ты у него, я, конечно, разозлилась, но мне стало спокойнее. Спустя два дня должен был состояться этот бал, и мы собрались в Италию.
– Мама! Вы с Себастьяном в своем уме?
– Родная, прости меня, но если бы он не рассказал мне, меня бы сейчас точно не было. Он пощадил меня, сказал, что не может мучить женщину, которая его растила.
Я все больше и больше запуталась во всем. Я не понимала: призираю его или люблю. Мама явно считала его достойным, но все, что он творил было выше моих сил и понимания.
– Камилла, он действительно любит тебя и уже свихнулся из-за этой ситуации. Как отреагирует Ричард, я примерно понимаю, но как женщина я тебе советую: не отказывайся от своей любви, ты можешь сломать себе всю жизнь и пожалеть.
– Но мама…,– ее слова поразили меня, но в то же время придали уверенности.
– Пошли, они поубивают друг друга, – сказала мама и кинулась в сторону сада.
Тем временем
От лица Ричарда
Я приставил оружие на бок Себастьяна и тихо вел его подальше от дверей торжества. Он тихо, не сопротивляясь, шел.
– К чему это Ричард? Я не против пойти и поговорить с тобой.
– Я прикончу тебя, я тебя предупреждал! – вы можете представить, что чувствует отец, когда его предает собственный сын?! Да я бы не смог нажать на курок, но простить его тоже было невозможно. Впервые в жизни я был слаб, я не мог победить противника, ибо любил его, как родного.
– Так сделай последнее одолжение, сделай это! Если тебе кажется, что я дорожу своей проклятой жизнью, то ты ошибаешься! – он повернулся ко мне и одним легким жестом сбросил мое оружие. Он все это время позволял, чтобы я держал его под прицелом, он был силен и моложе.
– Ты украл мою дочь!
– Я украл любимую девушку от ваших лап, потому что вы все желали разлучить нас! Она любит меня, просто я в состоянии бороться с тобой и со всеми, а она нет!
Наши крики глушил ветер.
– Ты опозорил всех нас!
– Чем? Я молил тебя и просил. Я не знал, что делать, ты был единственным моим родным. И что ты сделал в замен? На моих глазах выдал ее за моего… , точнее, за нашего врага?! – Я впервые увидел слезы в его глазах. Ему действительно было больно. Он уже сошел с ума. Себастьян никогда не отказался бы от Камиллы, был лишь один выход.
– Ричард, я живу ради Милы, и другого выхода нет, застрели меня. Она как наркотик, я не излечусь, тебе придется убить меня.
Я прицелился в него. Моя рука дрожала. Перед глазами всплыло его детство, как я приютил его, как воспитывал, как учил впервые брить щетину. Я гордился сыном, а теперь держал на него ствол и хотел нажать на курок.
От лица Себастьяна
Я не шантажировал Ричарда. Жизнь без Милы действительно была не нужна мне. Вдруг я увидел, бежащую ко мне, Милу.
– Папа нет! – ее крик будто протрезвил нас обеих. Ричард со злобой посмотрел на дочь. Мила встала передо мной, следом прибежала Дакота, – Тогда тебе придется убить нас обеих, отец, я… я люблю его!
– Что? – вырвалось с моих уст. Я уже не обратил внимания на реакцию Ричарда. Я только сейчас услышал самые заветные для меня слова. Я повернул Милу лицом к себе и посмотрел в глаза,– Повтори, что ты сказала?
– Да, чертов Псих, я тоже люблю тебя, и любила все это время…, – я не дал ей договорить, а прижал к себе и поцеловал. Мне было, уже, плевать в каких условиях я добился этого признания, было плевать, кто на нас смотрит, а кто нет. Мир перестал для меня существовать, а лишь Мила и я на целом свете. Я обнял ее и через плечо взглянул на Ричарда. Он с грохотом бросил пистолет и плюнул на землю.
– Спасибо, Ричард, – поблагодарил его я.
– Да пошел ты! Чтобы я никогда не видел вас. У вас нет семьи и у тебя Камилла, я лишу тебя даже фамилии!
– Не утруждайся, я дам ей свою! – ответил я.
Ричард наорал что-то и ушел. Дакота улыбнулась мне и побежала следом. Связь с ней мы, конечно же, не потеряли, а с Ричардом я бы нашел общий язык, но для этого нужно было времени, много-много времени.
– Чшшшш, не плачь моя Ведьмочка.
– Себастьян, что теперь будет?
– Сегодня мы с тобой попытаемся спасти твой день рождения, чтобы ты не вспоминала его с болью в дальнейшей жизни, за тем поднимемся в наши апартаменты, которые на верху этого здания. Мы останемся в Италии столько, сколько ты захочешь, и будем готовиться к нашей свадьбе.
– Себастьян, у меня выпускной через несколько месяцев.
– И ты будишь на нем блистать. Обещаю… И кстати, пора подумать в какой университет тебя устроить.
– Ты слишком торопишься.
– Пошли, порежем твой торт.
Мила вытерла слезы, и мы пошли в общий зал.