Майкл Бранд
Сказания Древних
Глава 14
Тем временем Беатрис с трудом открыла глаза, разбуженная ласковыми солнечными лучами. Она перевернулась на спину и, не увидев рядом с собой Грегора, испуганно огляделась вокруг и в одно мгновение вспомнила все, что произошло с ней вчера вечером.
Тоска новой волной настигла девушку – и только понимание того, что её возлюбленный скоро вернется, удержало её от свежих слез, согревая душу. Нехотя поднявшись с кровати, она подошла к зеркалу, и, увидев свои растрёпанные волосы и уставшее лицо, резко отпрянула от него, быстро оделась и вылетела из комнаты.
Не сбавляя шаг, Беатрис пробежала по лестнице и спустилась в прихожую, собираясь искать свою тётушку в ее большом доме, но вдруг услышала добрый и мягкий голос Гертруды, доносившийся из кухни:
– Беатрис, ты уже проснулась? Садись завтракать!
Девушка медленно прошла туда и остановилась у порога, увидев Гертруду, одетую в чистенький белый фартук и ласково улыбающуюся ей. Потом взгляд Беатрис остановился на большом столе, на котором уже стояли свежеиспечённый порезанный хлеб и крынка молока.
– Ну чего же ты стоишь, Беатрис! Давай кушать, пока все свеженькое! – воскликнула Гертруда и, не дожидаясь своей племянницы, заняла место за столом.
Девушка последовала ее примеру и попыталась налить молоко себе в стакан – ее руки предательски тряслись, и она чуть не разлила все содержимое крынки мимо. Это не осталось незамеченным, и Гертруда решила поговорить с Беатрис, пользуясь удачным моментом.
– Беатрис, с тобой все хорошо?
– Да… Да, – неуверенно ответила девушка, пряча взгляд.
Гертруда слегка улыбнулась, понимая причину, по которой ее любимая племянница не хотела продолжать разговор, и потому она решила спросить прямо:
– Тоскуешь по Грегору?
Беатрис удивленно взглянула на свою тетю, застыв с куском хлеба у рта. Она не выдержала ее пристальный взгляд и опустила голову, пытаясь сдержать слезы, но чувства оказались сильнее:
– Очень сильно, – всхлипывая, прошептала она.
– Ты его любишь – я это вижу, – продолжила Гертруда, слегка прищурившись, – А он тебя?
– Да. Я в этом уверена, – не задумываясь ответила девушка, – Иначе я бы сейчас не сидела у тебя, тётя – и совсем нескоро бы тебя увидела…
Гертруда внимательно посмотрела на Беатрис.
– Но и последний вопрос… Прости меня, если я лезу не в свое дело – ведь ты уже взрослая, но я ведь желаю тебе только добра, ты это знаешь…
Беатрис покраснела, понимая свою тетушку без слов, и молча кивнула головой. Однако ожидаемых нотаций от Гертруды не последовало – она лишь спокойно взглянула на свою племянницу и, осторожно взяв её за руку, ласково заметила:
– Ты наверняка знала и хотела этого, верно? Я не стану тебя за это осуждать.
Девушка подняла на нее свои глаза, полные слез, и крепко обняла свою тетю, наконец позволив своим чувствам и эмоциям освободить ее уставшую душу. Она зарыдала, и Гертруда попыталась успокоить ее, поглаживая свою племянницу по спине.
– Как мне дальше быть, тетя!? – воскликнула она в перерыве между плачем, – Я так сильно по нему скучаю – и не могу ничего с собой поделать!
– Наберись терпения – он скоро вернется. И с ним все будет хорошо, слышишь? – спокойным тоном объясняла Гертруда, – А сейчас поешь – тебе нужно быть красивой и сильной, Беатрис.
Девушка нехотя села обратно за стол и начала завтракать. Но аппетит вернулся к ней, и она съела всю свою часть завтрака, и Гертруда, довольно улыбнувшись, ласково осмотрела свою повеселевшую племянницу и уверенным голосом произнесла.
– А теперь собирайся – пойдем прогуляемся… Свежий воздух пойдёт тебе на пользу…
Девушка послушно выполнила наказ своей тети, почти позабыв о своей тоске, и, дождавшись Гертруду, вскоре вышла на улицу, где провела свой день вместе со своей тетей, занимавшей её лёгкими и непринужденными разговорами.
* * *
До Рольфстауна оставалось всего пару часов езды, но уже почти стемнело, и потому Грегор и Каспар решили подождать завтрашнего утра и устроили привал у крупного озера, где наёмник предложил остановиться. Привязав поводья коней к ближайшему дереву, он отправился собирать ветки для костра, а чародей пошел охотиться на уток, уже представляя, как он будет с удовольствием есть их нежное мясо, слегка поджаренное на тлеющих угольках костра.
Но охота оказалась не самой легкой: когда Каспар попал молнией в одну утку из большой стаи, решившей отдохнуть на озере, то все оставшиеся птицы на озере резко взлетели, и он больше не смог больше ни в кого попасть, истратив ещё с десяток молний. А потом, с досадой провожая взглядом напуганную стаю уток, чародей понял, что его подбитая его молнией утка сейчас находится в центре озера, и он, недовольно ворча, с трудом взгромоздился на высокий камень у поверхности озера и громко произнес, направив руку в сторону своей добычи:
– Toirt!
Убитая утка подлетела с поверхности озера, словно снова почувствовала глоток жизни, и, направляемая магией, через несколько секунд оказалась в руках у Каспара. Довольный своей работой, он осторожно спрыгнул с камня и увидел Грегора, несущего целую охапку сухих веток в руках. Сбросив их на землю, наёмник пошел собирать маленькие камни, богато усеявших почти весь берег близ озера, и вскоре вернулся с десятком внушительных камней, скинув их рядом с валежником. Разломав большие ветки, он огородил будущий костер собранными камнями, а потом применил знак Лазрар.
Язычки пламени мгновенно подожгли некоторые ветки, и вскоре костер разгорелся, разрезая наступившую темноту, постепенно охватившую окрестности. Грегор облегченно выдохнул и увидел освежёванную утку, которую протягивал ему чародей с довольной улыбкой на его освещённом лёгким огнём лице.
– Что, в охотники заделался? – усмехнулся Грегор, принимая добычу Каспара.
– Надо же было хоть чем-то заняться, пока ты бегал за ветками, – хмыкнул чародей, – Сможешь ее пожарить или справимся магией?
– Ну уж нет, сами справимся…
Соорудив из оставшихся толстых веток некое подобие вертела, Грегор нанизал утку на очищенную от коры ветку и подвесил над костром – и вскоре утка, сдобренная приправами, уже приобрела лёгкую золотистую корочку с черными вкраплениями от угольков. Каспар, в течение почти всего похода отчаянно боровшийся с голодом, довольно улыбнулся, раззадоренный соблазнительным запахом мяса.
– Ну не томи, давай уже есть! – нетерпеливо воскликнул он, зачарованно следя за каждым движением своего друга, стелившего полотно чистой ткани, заменявшей в пути скатерть.
Наёмник усмехнулся и, проверив её готовность, аккуратно переложил утку поближе к проголодавшемуся чародею – он сразу накинулся на ещё неостывшую утку и, оторвав ей ножку, начал ее есть, немного причмокивая от удовольствия. Грегор с лёгкой улыбкой взглянул на своего друга, сел напротив него и, неторопливо приступил к ужину, занимаемый мыслями о Беатрис.
Всякий раз, когда Грегор думал о ней, он невольно вспоминал все веселые и приятные моменты, которые она подарила ему, и озарялся доброй улыбкой, которая уже так давно не появлялась у него на спокойном и серьёзном лице. И за время похода Каспар не раз замечал это за своим другом – и сейчас, переводя дыхание, осторожно спросил:
– Снова думаешь о ней, да?
– Да. Я опять улыбаюсь? – иронично заметил Грегор, внимательно взглянув на Каспара.
– Ага. На этот раз ещё и глуповато, – пошутил чародей и добавил, – Я тоже часто думал о моей Фейлонии. И также улыбался.
– Не волнуйся, Каспар, – уверенно произнёс Грегор, – Скоро всё кончится – мы отомстим и за моих родных, и за твою семью…
– Да, только Рольф мне жизнь испоганил гораздо раньше, – с недовольной усмешкой произнес Каспар, – Об этом знала только Фейлония… И сейчас, я думаю, самое время рассказать это тебе – завтра ведь нас ждёт такой судьбоносный день…
Наёмник слегка усмехнулся.
– Что ж, рассказывай – ночь ещё нескоро.
– С чего бы начать… – чародей сел поудобнее и ненадолго задумался, – В восемь лет мои родители отдали меня в школу чародейства и тайн магии в Рольфстауне, где я должен был пройти пять магических ступеней, потратив на каждую из них два года, и в неполные восемнадцать лет уже быть профессионалом магического искусства…
Он замолчал и хрипло откашлялся.
– Но полностью прошёл я всего три ступени, не закончив четвертую. А знаешь почему?
Грегор отрицательно покачал головой.
– Потому что на меня, как на лучшего ученика школы, обратил внимание наш достопочтенный король, – чародей выругался, отвёл свой взгляд, полный бессильной злобы, и, успокоившись, решил продолжить свой рассказ, – Я должен был выполнить одну из его прихотей, а именно с помощью магии выкрасть троих младенцев, указанных им, для проведения какого-то ритуала…
– И, надеюсь, ты отказался? – содрогнулся Грегор.
– Конечно. И имел глупость сообщить об этом отказе королю лично, один на один. Как сейчас помню отвратную усмешку Рольфа и его слова: «Ты укусил руку, которая тебя кормила, подлец. Пошел вон!». Стража выкинула меня из дворца, на следующий день учителя выгнали меня из школы, а потом родители отказались от меня – выкинули на улицу… В один день все перевернулось, и из ученика магической школы, который подавал большие надежды, я стал нищим и не кому не нужным человеком… Даже своим родителям…
Грегор тяжело вздохнул и твердым голосом произнес:
– Да. Помотала же нас жизнь. А твои родители ещё живы?
– Возможно. Они остались жить в Рольфстауне, но я даже встречаться с ними не хочу, – чародей криво усмехнулся, – Особенно с моим папашей – вдруг не смогу сдержаться, и придется хоронить тирана в закрытом гробу.
– А что было потом? – заинтересованно спросил наёмник, – Ты приехал в Галерию и начал строить свою собственную жизнь?
– Ну, если это можно так сказать. Закончил обучение самостоятельно, проводил каждый вечер в библиотеке, и работал, чтобы просто оплатить комнату в трактире и спокойно встретить следующий день. Потом поехал в эльфийские земли, где и встретил свою жену… – задумчиво ответил Каспар, – Но это уже другая история…
Наступила тревожная, полная боли от прошлого тишина, которую разрезал тяжёлый голос наёмника, зачарованно смотревшего на пламя костра:
– Тогда мне тоже есть, что тебе рассказать, друг… – он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, – Когда мою деревню сожгли бандиты, я со всех ног бросился бежать в другую деревню – там, в доме моего дяди, временно жила моя сестра Элиза. Старик приютил меня – но однажды, посчитав меня достаточно взрослым, он отправил меня работать в Маралд. Мне тогда было четырнадцать…
– А твоя сестра? Она осталась у твоего дяди? – спросил Каспар.
– Элиза тогда уже работала там помощницей лекаря. Она была старше меня на шесть лет, и… – голос Грегора задрожал, и он крепко стиснул кулаки, – Она очень любила меня. Как вспомню, как мы беззаботно прожигали жизнь, то всегда становится не по себе…
Каспар тяжело вздохнул и ободряюще похлопал наёмника незапачканной рукой по плечу.
– Поэтому я поехал в Маралд, и начал работать в трактире. Мне пророчили судьбу вечно веселого и небритого трактирщика, но потом я встретил Нитирнваэля, – Грегор горько улыбнулся и неуверенно добавил, – А дальше ты уже знаешь – несколько лет обучения, которое я также, как и ты, не закончил… И потом началась самостоятельная, суровая жизнь наёмника – без всяких прикрас и удовольствий…
Увлечённые разговором, они не заметили, как быстро съели свой ужин, оставив от утки лишь обглоданные косточки. И, небрежно скинув их в костёр, наёмник взглянул на озеро, на гладкой поверхности которого отражались яркие звёзды.
– Пора спать, друг – решительно произнёс Грегор, – Завтра нам придётся рано встать…
Каспар устало кивнул, вытер пальцы об ткань и лёг недалеко от костра. Через несколько мгновений наёмник услышал храп своего друга, и, отчистив пятна с полотна знаком Регорд, осторожно укрыл им чародея. Грегор присел рядом с ним, безуспешно пытаясь остановить поток своих нескончаемых мыслей о прошлом, и вскоре, окончательно уставший, наложил знак Фаогр, лёг на мягкую листву и сразу же уснул, собираясь с силами перед предстоящим тяжёлым днём.
* * *
Услышав знакомый треск, Грегор резко открыл глаза. Знак Фаогр не подвел его – он разбудил наёмника ранним утром, когда солнце только начинало выглядывать из-за горизонта.
Нехотя поднявшись с земли, на которой ему так сладко спалось, он отряхнул свою одежду и обратил внимание на Каспара, удобно лежавшего под одеялом, которое ещё вчера было для них скатертью, и довольно сопел. Наёмник слегка усмехнулся, присел рядом с чародеем и громко позвал его, но Каспар лишь лениво перевернулся на другой бок.
И тогда, наклонившись над ухом Каспара, Грегор крикнул:
– Подъем, дружище!
– Что… Уже пора? – сонным голосом пролепетал чародей, открыв глаза и испуганно осмотревшись по сторонам.
– Ага, – Грегор вытащил из-под него одеяло и, неаккуратно сложив его, запихнул в свой наплечный мешок, – Вставай – через пару часов езды мы будем в Рольфстауне!
– Эх, черт… Встаю, встаю…
Каспар нехотя попытался встать с земли, но неожиданно понял, что его тело сильно затекло, и он невольно скривился от боли, потирая загудевшую спину. Но наёмник не раздумывая сложил пальцы в знак Ваальд и направил его на чародея – легкое и обволакивающее действие знака через несколько секунд устранила боль, и Каспар смог наконец-то полностью встать и поблагодарить своего друга. Собрав все свои вещи и проверив костер, друзья наконец оставили это дивное место и поехали в сторону Рольфстауна.
Через пару часов, как и предполагал Грегор, они уже подъехали к городу, и, остановившись на плановый досмотр перед получением разрешения на въезд, Каспар тихо спросил:
– Ты готов, Грегор?
Наёмник молча кивнул, и чародей продолжил:
– Перед тем, как пойдем его разыскивать, давай снимем комнату в трактире, хорошо? Потом сделаем все тихо, отдохнем и обратно в Галерию, да?
– Сомневаюсь, что получится тихо, – Грегор слегка усмехнулся, и Каспару на секунду стало не по себе, – Но завтра мы уже будем в Галерии, не волнуйся.
Чародей замолчал, терпеливо ожидая окончания досмотра. Через несколько минут дозорный наконец открыл им ворота, и страж, возвращавший им вещи, вежливо заметил:
– Если ищете, где переночевать, то в трактире «Хмельной страж» для вас найдётся парочка свободных комнат.
– Спасибо, это очень кстати, – с улыбкой поблагодарил стража Грегор, принимая у него свое оружие и наплечный мешок, – Доброго вам дня.
Как только они миновали городские ворота и оставили своих коней в конюшне, Грегор недовольно спросил, глядя на раскинувшуюся перед ним столицу Хальмстада:
– Знаешь, где находится этот трактир?
– Конечно, – улыбнулся чародей, – Следуй за мной.
Петляя по узким улочкам и переулкам старого квартала Рольфстауна, Каспар вскоре вывел своего друга к нужному трактиру, где они и решили остановиться на один день – чародей оплатил две свободных комнаты и, забрав от них ключи, уже готов был идти, как вдруг Грегор придержал его за руку и участливо спросил у трактирщика:
– Мы – приезжие, хотим посмотреть на дворец Рольфа. Не подскажешь, как туда попасть?
Хозяин заведения хитро улыбнулся.
– Что-то больно я уж забывчив стал последнее время…
– Надеюсь, что это, – Грегор попытался изобразить добрую улыбку, протягивая владельцу заведения несколько монет, – освежит тебе память.
– Определенно, – с усмешкой сказал трактирщик, – Он расположен на самой возвышенной точке, и сам по себе довольно высок – не пропустите. А вот сегодня ходить туда не советую… Там сейчас король пир устроил.
Грегор с наигранной учтивостью поблагодарил его и направился вслед за Каспаром. Они поднялись наверх и, осмотрев свои комнаты, сбросили всё лишние вещи и спешно покинули трактир, взяв с собой лишь оружие и договор Старейшины, являвшийся единственной зацепкой, которая хоть как-то обличала злодеяния Рольфа.
Быстрым шагом минуя улицы Рольфстауна, они вскоре заметили королевский дворец и услышали отдаленные человеческие крики. Каспар усмехнулся и, как бы отвечая на безмолвный вопрос удивленно взглянувшего на него Грегора, пояснил:
– Вот тебе королевское гостеприимство во всей красе – люди пришли его поздравить, желая угодить очередному капризу нашего короля, а его солдаты их гонят и избивают. Выродок…
Они поспешили к дворцу, и, достигнув его ворот, увидели лишь двух одиноко стоявших стражника – толпу разогнали, и на каменной брусчатке, ведущей ко дворцу, виднелись свежие следы крови. Переглянувшись, друзья сразу поняли, что нужно сделать – и вскоре оба стража уже лежали без сознания за огораживавшей дворец Рольфа каменной стеной, ослеплённые знаком Керд и магией чародея и надежно скрытые от лишних глаз листвой.
Остановившись у закрытых ворот, Грегор глухо произнёс:
– Если случится что-то непредвиденное – не вмешивайся.
– А что именно должно случиться? – насторожился Каспар.
– Увидишь. Скрой лицо, друг, – мрачно ответил наёмник и, опустив капюшон на своё лицо, дёрнул рычаг, открывавший проход в обитель короля.
Врата дворца со скрипом открылись, и гости, присутствовавшие на пиру, увидели незваных гостей. Это были два таинственных незнакомца, одетых абсолютно одинаково: их плащи с капюшонами были черны, словно ночь, кожаные сапоги громко стучали по плитке, которой были выложены все полы дворца. Их лица были скрыты от всех, и король не догадывался о том, кто почтил его своим визитом. Одетый в мантию бордового цвета, которая волочилась по полу, Рольф не должен был покидать своего трона – хватило бы лишь того, что он задумчиво почесал бы свою почти седую голову или потрогал себя за такую же серебряную бороду, прожигая своего собеседника подозрительным и надменным взглядом своих темно-зеленых глаз.
Однако интерес взял над ним верх – король сошел с трона, выйдя в центр зала, и первым прервал тишину, повисшую в зале, своим властным голосом.
– Кто вы такие, и почему заявились на пир, устроенный в мою честь, без моего приглашения?
Все присутствующие – королевская семья, гости, барды и трубадуры – застыли и молча пронизывали своим взглядом пришедших.
– Ты тоже пришел, когда тебя не звали, король, – презрительно произнёс первый незнакомец и скинул капюшон, – Резня в деревне Фарлам тебе о чем-нибудь говорит?
Все гости ахнули, а Рольф побледнел. Он ожидал увидеть любого человека, но никак не олицетворение своего пророчества. Перед ним стоял Грегор и злобно усмехался, с удовольствием смотря на испуганное лицо короля, завопившего на весь дворец.
– Ты!? Но ведь ты погиб тогда, почти пятнадцать лет назад! Это невозможно!
– Ну так полюбуйся на невозможное! – рявкнул Грегор и почувствовал, как его тело охватывает какое-то странное чувство, которое он никогда не мог объяснить.
Он начал гореть – но огонь шел изнутри и совсем не причинял ему вреда, а наоборот, только усиливал его. От его одежды пошёл лёгкий дым, и Грегор почувствовал необычайный приток сил, который мгновенно сделал его свежим и бодрым. И готовым убивать.
По телу Рольфа пробежал холодок и, когда второй незнакомец, снял капюшон, под которым скрывался его заклятый враг Каспар, он рявкнул, держась за сердце и чуть не падая от слабости.
– Стража! Убить их, убить!
Чародей, испуганно наблюдавший за изменениями в своём друге, уже хотел выкрикнуть заклинание, как вдруг услышал властный голос Грегора:
– Chan e a-mhàin an ciontach a gheibh bàs!
Все стражники остановились на месте, связанные магическими путами, и замолчали – магия забрала у них голос. Гости не на шутку испугались и уже было побежали к выходу, но грозный выкрик наёмника остановил их:
– Сидеть, господа! – Каспар наконец понял, что никак не смог бы помешать той магии, что овладела Грегором, – Присаживайтесь поудобнее и наслаждайтесь…
Рольф испуганно оглядывался вокруг, пытаясь найти хоть какую-нибудь помощь – Грегор медленно продвигался к нему и, чётко отбивая каждый шаг о каменный пол дворца, говорил всё более неестественным и рокочущим голосом:
– Разве дурацкое пророчество – это цена жизни моей семьи? Разве оно стоило жизни моей сестры, моего учителя?! – крикнул Грегор, чувствуя ярость, пронизывающую все его тело, из-за которой он горел все сильнее, – Нет. Но ты убил их. Руками своих выродков… Сделал всё, чтобы сохранить свою поганую власть.
Рольф трусливо смотрел на него и чувствовал, как у него предательски намокают штаны.
– Ты не посмеешь убить короля! Тебя объявят вне закона во всех провинциях!
Теперь Грегор воспламенился полностью – вся его одежда обуглилась, а тело горело ярким и чистым пламенем, пугая всех вокруг. Многие вскочили со своих мест, и сразу сели под действием магии Каспара, мгновенно сотворенной им.
Обуреваемый гневом и яростью, наёмник вытащил свой кинжал, бесцеремонно поднял Рольфа за плечо и ответил:
– Ошибаешься… Я поздравляю тебя, король… – его голос прозвучал в тишине, словно гром среди ясного неба, – Sgiath!
И он ударил Рольфа в живот – король содрогнулся от боли и закричал. Он мог уже потерять сознание или умереть от шока, но всё ещё оставался жив – сработало наложенное Грегором заклятие, обеспечивавшее королю долгую и мучительную смерть. Гости побледнели, а сын Рольфа, ещё неокрепший юноша, резко поднялся, желая помочь своему отцу, но был остановлен своей предусмотрительной матерью-королевой, с ужасом смотревшей за происходящим.
Наёмник не мог остановиться – с каждым яростным ударом он все громче кричал, выкрикивая имена тех, кого он так хотел увидеть в живых, и бил снова. Он видел их – свою сестру Элизу, которая махала ему издалека рукой, темные, едва различимые силуэты своих родителей на фоне выжженной деревни… И учителя Нитирнваэля, ставшего ему вторым отцом и воспитавшим его таким, каким он был сейчас. Слезы потекли из глаз Грегора, и он снова почувствовал приток энергии, поддерживавшей его изнутри. Ещё одно воспламенение, которое усилило его ярость и ненависть к жертве.
На теле Рольфа не было живого места – всё вокруг было залито горячей кровью, король чувствовал, как все его тело перестает слушаться, но сознание всё ещё не покидало его. Он ощущал только могильный холод, потому что оглох от собственных криков боли, но он не мог умереть, и это вызывало у него настоящий страх.
– Ты хотел избежать пророчества, Рольф… – прорычал Грегор, опустив его на колени и отбросив окровавленный кинжал в сторону, – Ну вот, я здесь, и оно сбывается. Скажи мне, разве смерти моих родных того стоили? Скажи мне!
Рольф отрицательно помотал головой и взмолился:
– Отпусти меня, выродок. Дай мне умереть. Пожалуйста…
– Что ж, ты сам этого попросил, король.
Грегор вынул свой полуторный меч с усмешкой, от которой у многих кровь останавливалась в жилах, и, с лёгкостью подкинув свой клинок, со всей силы ударил Рольфа по правой руке, отсекая ее под самое плечо. Снова крик короля нарушил мертвую тишину, но уже ничего не могло помешать наёмнику в исполнении пророчества. Мрачно усмехаясь, Грегор перехватил клинок и прибавил:
– Отправляйся в Ifrinn, Рольф.
Король поднял на него уставшие глаза и почувствовал очередной приступ боли, когда Грегор сдавил то место, где только что была его собственная рука. Он оказался для него последним – когда Рольф открыл рот и вновь закричал, наёмник, воспользовавшись этим, с размаху воткнул в его глотку свой клинок по самую рукоять, и король так и остался стоять на коленях, не изменив своего положения.
Благородный огонь охватил Грегора, очистив его от крови Рольфа, и через мгновение исчез, наконец оставив своего владельца. Наёмник поднял голову и увидел бледные лица всех, кто был в зале – даже Каспар, повидавший многое за свою жизнь, держался от него на расстоянии и дрожал от страха, но, встретив спокойный взгляд своего друга, чародей облегченно выдохнул.
Перестав гореть, Грегор критично осмотрел себя. Одежда на нём сохранила тот же вид, как и до этого страшного перевоплощения, а сам наёмник почти мгновенно восстановил покинувшее его спокойствие. Он легко поднялся, доставая свой меч из тела короля и убирая его в ножны, молча спрятал свой кинжал, лежавший в нескольких шагах от него, и по-дружески похлопал по плечу своего друга, полностью лишённого дара речи. В зале вновь воцарилась гнетущая тишина, которую разрезал уверенный голос Грегора:
– Теперь вы – полноправная правительница Хальмстада, – сказал он, обращаясь к королеве, – И… Если вы захотите отомстить за своего мужа, то я готов принять вашу месть именно сейчас. Потому что она касается только нас обоих…
– На вас нет никакого греха. Я благодарна вам за такой… – она помедлила, испуганно подбирая нужные слова, – … подарок. И мстить за этого выродка не собираюсь.
Грегор поклонился.
– Тогда прощайте, королева.
Каспар выкрикнул заклинание, которое освободило всю закованную стражу, и вместе с Грегором покинул дворец, провожаемый изумленными и полными страха взглядами гостей. Они направлялись в трактир, надеясь, что всё уже кончилось. Однако это было не так – едва за их спинами закрылись ворота дворца, королева приказала вызвать к себе наемного убийцу, только недавно посетившего её город.
