Марк Вэндэмс
один
– Спокойно, – проговорил Кевин и положил руку товарищу на плечо. – Уже всё.
Пётр начал смотреть по сторонам и увидел лежащего без сознания Власа.
– Он живой, – сказал Кевин.
– Кто это был? – Пётр вскочил на ноги и обнаружил пять тел, одно из которых было в сознании. – Кто это?
– Похоже на палачей, – ответил Джек и потянулся к лежащему, чтобы сорвать с лица повязку.
Он уже прикоснулся к ткани, как из-под земли, прямо под мальчиком, вылезли две руки и утащили его вниз. Кевин среагировал моментально; он прыгнул, чтобы схватить Власа, но чуть-чуть не успел и наполовину провалился в яму.
– Власа забрали, – пробормотал Пётр.
– Как?! – спросил Джек, оторвался от палача и подбежал к ним.
– Помогите, – послышался голос Кевина из ямы.
Джек помог ему выбраться.
– Плуто, ищи! – приказал Марк.
– Что? – не понял Пётр.
– Вдруг сработает, – Марк пожал плечами и снова обратился к собаке: – Ищи Власа!
Плуто подёргал носом и сорвался с места. Разведчики сперва растерялись, но ненадолго. Через минуту они неслись за псом что было силы, а сверху летел дрон и сканировал местность.
– Как… – задыхаясь, говорил Марк, – они… так? Под землёй-то?
– Городской подземный костюм, – спокойно ответил Джек. Казалось, он даже не замечал, что бежит. – Позволяет передвигаться под землёй, где нет корней или других крепких преград.
Марк решил больше не разговаривать, а то свалится ещё где-нибудь по дороге. Наконец, спустя полтора километра, в наушниках послышался голос Николая:
– Вижу людей. Четыреста метров.
– Я на позицию! – сказал Джек и свернул.
Остальные пробежали ещё метров триста и остановились. Перед ними возвышалась небольшая земляная горка, а за ней, судя по словам Николая, были враги. Марк, красный, как перец чили, согнулся и начал отплёвываться, Пётр просто присел, тяжело дыша, а Плуто с Кевином чувствовали себя великолепно. Казалось, собака даже улыбалась.
– Я на месте, – сказал Джек, устроившись в одной из комнат, окна которой выходили как раз на сторону скопления врагов. – Вижу троих.
– Кэв, сзади приближаются два человека, – сообщил Николай.
– Я проверю, – сказал Джек и побежал из одного конца здания в другой.
Кевин, Марк и Пётр с собакой тем временем спрятались за очередной проржавевшей машиной.
– Вижу, – проговорил Джек и спустя пять секунд добавил: – Готовы.
– Хорошо, когда такой снайпер на нашей стороне, – улыбаясь, сказал Кевин и побрёл на горку.
Марк и Пётр пошли за ним.
– Так, их уже четверо, – делился информацией снайпер. – Влас с ними. Похоже, он пришёл в себя. Кевин… Беги за мальчиком!
Не произнеся ни звука, Кевин сорвался с места и помчался вниз с холма. Спускаясь, он наблюдал, как все четверо противников безжизненно упали почти одновременно. Работа снайпера воистину была великолепной.
Спустился Кевин как раз, когда последнее тело перестало дёргаться. Он схватил связанного мальчика и понёс обратно. К тому времени, как он вернулся, их уже ждал радиоуправляемый фургон.
– Грузимся! – ещё на бегу крикнул Кевин.
Плуто запрыгнул в салон и умостился в углу. Марк и Пётр помогли затащить Власа в фургон и сразу же его развязали.
– Джек! – крикнул Пётр в наушник.
– Я тут, – сказал Джек, влезая в фургон.
Автомобиль тронулся. В машине все позволили себе успокоиться и отдышаться.
– Как ты? – обратился Марк к мальчику.
– Нормально, – сказал Влас, но глаза и учащённое дыхание говорили об обратном. – Почему на нас напали?
– Пока точно не знаю, но, вероятно, на тебя охотятся, – ответил Пётр.
– Эй! – выкрикнул Марк. – Не мог придумать что-нибудь?
– Зачем?
– Ему и так страшно, а ты говоришь такое… – Марк махнул рукой.
– Страшно? – спросил Кевин.
Марк осмотрел товарищей и понял, что они не знают, что такое страх. С другой стороны, наверно, правда лучше выдумки, хоть и больнее. В итоге он лишь кивнул.
– Почему на меня охотятся? – спросил Влас, по его щеке стекала слеза.
– Видишь ли, – начал Пётр, – люди искренне ненавидят неизвестное и новое. Просветлённая часть человечества тянется к этому, невзирая на некоторое отторжение, а замкнутая часть отталкивает его и пытается всячески истребить. Эдакий баланс. Так вот, ты и твои эволюционные способности заставляют людей ощущать собственную незначительность и испытывать неприязнь к тебе.
– А как же просветлённые люди? – спросил Влас. – Они разве не должны помогать мне?
– Должны, именно этим они и занимаются, но многим из них сначала нужно… – Пётр задумался на мгновение, – …переманить тебя, чтобы понять, что и как, а для этого им необходимо использовать замкнутых, чтобы те сделали всю работу. Вот именно такие люди за тобой и пришли.
– То есть, если меня схватят, это ещё не будет означать что-то плохое?
– Может, и нет. Но ни ты, ни мы не знаем, кто из них с благими намерениями, а кто нет, так что рисковать не стоит.
– Значит, вы просветлённые?
Джек усмехнулся.
– Можно и так сказать, – ответил Пётр и погладил мальчика по голове.
Больше вопросов не последовало, да и ехали они недолго. До «дома» фургон добрался без приключений и остановился прямо перед входом. Первым выскочил Кевин, за ним начал вылезать Джек, но не успел он поставить на землю вторую ногу, как послышался свист; за спиной Кевина прогремел взрыв. Джека отшвырнуло назад в фургон. Кевину опять досталось: один из разлетевшихся осколков ударил в бок и пробил его насквозь. Изо рта вырвался ручеёк крови, взрывная волна прибила тело к фургону.
– Да что ж такое?! – заорал Марк, выскочил из машины и начал стрелять из пистолета в сторону соседнего здания, откуда прилетела граната. Лицо налилось кровью и покраснело, на лбу и шее вздулись вены, рот открылся сам по себе и издал звериный крик, выпуская накопившуюся боль.
Влас испуганно залез под одно из сидений и свернулся калачиком. Пётр начал его вытаскивать со словами:
– В дом идём! Быстрее!
Джек, услышав крик Марка, тут же выскочил из фургона. Он мигом огляделся, понял, что Марк стреляет в пустоту, слегка толкнул его и указал на раненого. Марк перестал стрелять, а вместе с тем и орать, кивнул снайперу и подхватил под вторую руку едва живого Кевина. Послышался стук пуль о бок фургона, однако автомобиль стоял так удачно, что создавал прикрытие убегающей группе.
Команда оказалась в безопасности за прочными стенами специально построенного бункера, но сбавлять темп не было времени, Кевину срочно требовалась лечебная камера. Пётр побежал вперёд, чтобы настроить её перед появлением Джека и Марка. Они резким движением вытащили длинный осколок из бока Кевина и быстро уложили товарища в камеру ускоренной регенерации.
– Вроде, успели, – проговорил Пётр.
– Достаётся ему, – сказал Джек, затем глянул на собственное перевязанное плечо. – Мне бы тоже отдохнуть.
– Да-да, – Пётр засуетился и начал настраивать вторую камеру.
Марк стоял в сторонке, его лицо было умиротворённым, украшенным улыбкой, но какой-то блуждающей, отстранённой, явно не соответствующей происходящему. Внутри него будто засветило солнце, освещая поляну, промокшую от бури, которая бушевала там уже несколько дней. Марк впервые за долгое время почувствовал себя спокойно. А стоило-то всего лишь выкричаться. Или пострелять… Он не знал, надолго ли это ощущение, поэтому старался прочувствовать каждый миг душевного спокойствия.
– Что с тобой? – спросил Джек.
– Нормально. Всё нормально.
– Ложись, – сказал Пётр и указал на камеру регенерации.
– Недолго только, а то мало ли что с вами случится без меня, – улыбчиво сказал Джек, подмигнул Марку и уснул.
– Что теперь, дядя Петя? – спросил Влас, дёргая Петра за одежду.
Пётр присел на одно колено:
– Нужно отдохнуть. Поспи или поиграй с Плуто, а мы пока подумаем. Коля тебя проводит, – последнюю фразу он сказал в передатчик.
– Принял, – ответил Николай.
Мальчик кивнул и пошёл навстречу Николаю.
– Чаю? – спросил Пётр, на что Марк ответил кивком, ему сейчас не помешал бы горячий напиток.
Сделав глоток чая, Марк окончательно успокоился и смог даже начать разговор:
– Почему Бомж не сделал со мной того же, что сделал с Власом? Зачем он меня так долго держал связанным?
– Обычно он проводит опыты над мозгом и зачастую просто вырезает его, что могло бы случиться и с тобой, но с Власом… Я, если честно, не знаю, что он задумал, но он просканировал тело Власа и сохранил его информацию из ДНК, а не лез в голову.
– Что, никто не додумывался проверить ДНК?
– Додумывались, конечно, но не обнаружили никакой разницы или закономерности, и забросили такие попытки, полностью переключившись на мозг.
– Зачем же тогда Бомж вернулся к этому методу?
– Не знаю… Вероятно, придумал какой-то иной способ взглянуть на код. Ещё узнаем.
Короткая пауза.
– Мы тут в безопасности?
– Если это палачи, и у них нет серьёзного вооружения – да. Но надолго тут оставаться нельзя – такое вооружение могут привезти. Пойдём, оценим обстановку, – сказал Пётр и направился в комнату управления. Марк побрёл за ним.
***
Шанс.
Движение «Снисхождение», создателем которого являлся Анхаил, было разбросано по всем городам, поселениям и вообще везде, где были люди, – кроме развалин, где было нецелесообразно находиться, и Нюлайфа, где его запретили.
В городе Шанс движение процветало и развивалось. Именно там и было самое влиятельное отделение (не считая Нового Света), а главой в нём был один из советников Анхаила – Икут.
Икута знали строгим, серьёзным и холодным. Таким он был не всегда, а если точнее, так он лишь выглядел снаружи. До переломного момента он был вполне весёлым, светлым и позитивным человеком. Его семья принадлежала к тем, кто не только остался при всём «наборе» эмоций, но и ощущал их острее, чем остальные. Они всегда выделялись среди серой толпы полубесчувственных людей своими жизнерадостными лицами и весёлыми взглядами.
Так было до тех пор, пока члены семьи не начали умирать при довольно странных обстоятельствах. Мать была найдена в одном из переулков, забитая до смерти (виновников так и не нашли). Следующим погиб отец, помогая совершенствовать стену вокруг города Шанс. Его (только его среди сотен других людей) реактивный ранец вышел из строя, и отец Икута разбился насмерть. Брата не стало чуть позже. Он бесследно исчез, когда всё только начало возвращаться на круги своя.
Икут остался один и долгое время не знал, куда податься. Он успел опробовать себя в разных сферах, пытаясь сохранить чувство радости и позитива, которое приносило ему одни лишь беды. Люди смотрели на него искоса, фыркали в его сторону, а иногда доходило и до физических столкновений. Никто не хотел иметь с ним ни дружеских, ни рабочих отношений. Окончательно смирившись с тем, что этот мир не для него, Икут накинул на шею петлю и бросился со стула в бездну. Верёвка, способная выдержать около трёхсот килограммов, порвалась. Икут несколько часов лежал на полу, размышляя о случившемся чуде, и решил воспринять его как знак, что умирать ему пока нельзя. С того самого дня он подстроился под окружение. Его лицо стало чёрствым, холодным, без каких-либо морщин, напоминающих улыбку, или, не дай бог, радость, а слова – короткими и по теме, безо всякой эмоциональной окраски.
Как-то он брёл по городу, сунув руки в карманы, опустив голову (горожане не обращали на него никакого внимания, в отличие от старых времён, когда он ходил с улыбкой, а возможно, и припевая, ведь на холодного и безразличного человека не было никакого интереса смотреть, так как вокруг только такие и бродили). Размышляя на ходу, он наткнулся на новенькое здание с вывеской «Снисхождение», а прямо у двери большими буквами было написано: «Творец не проявит к тебе снисхождения в следующий раз, опомнись!». Может, мысль о том, что его родственники погибли не просто в силу стечения обстоятельств, а из-за их неправильного взгляда на жизнь, может, любопытство, или недавнее чудо, – а может, ещё нечто из глубин души, но что-то подтолкнуло его войти в здание, из которого он вышел уже полноправным членом движения «Снисхождение» и больше никогда и никому не показывал своих эмоций, даже Творцу, хотя и говорил всем, что делится ими с Ним.
И вот, спустя несколько лет, он оказался главенствующим в этом самом здании с вывеской «Снисхождение», но так и не обрёл того, ради чего сюда пришёл – осознания своего существования. Он долгими часами сидел на одном месте, погружаясь в мысли, иногда не понимая, что же им на самом деле движет. Вера в Анхаила? В Творца? В силу перемен, частью которых он так жаждет стать? В то, что всему человечеству необходимо опомниться? Или что-то ещё? Верит ли он вообще хоть во что-то? Что вообще заставляет его думать об этом? Он не на своём месте? Какое ещё место? И где это место? В мире?
Вот и сейчас Икут сидел на том самом месте, погружённый в бесконечные коридоры внутреннего мира. Поток его мыслей прервал вошедший Олег. Кабинет, или комната, как её называл сам Икут, был весь красный. Красный диван для гостей, красное кресло хозяина кабинета, красный стол, стены, даже ряса Икута была красной, правда, слегка темнее. Больше в комнате не было ничего, разве что одна-единственная лампочка, света от которой не хватало и на половину этого помещения.
Икут молча смотрел на гостя.
– Привет, – заговорил Олег.
– Ты уволился.
– Ам-м-м… Да. Откуда ты знаешь? – спросил Олег.
Икут многозначительно посмотрел на Олега и ничего не ответил, что произвело на гостя ещё большее впечатление. На самом же деле он просто предположил, ведь Олег впервые наведался сюда лично, а не пригласил к себе в кабинет. Уловка сработала отлично.
– Жаль. В разведке ты мог бы быть полезнее. Присаживайся.
Икут указал на красное кресло с другой стороны стола. Олег присел.
– Я хочу встретиться с Анхаилом.
– Зачем тебе эта встреча?
– Его слова… – Олег сделал паузу, изучая Икута, затем продолжил: – Его слова напомнили мне кое-кого.
Икут подался вперёд, облокотился на стол, сомкнул ладони и спросил:
– И всего-то?
– Важна причина моего прихода или сам факт?
– Причина раскрывает мотив.
Олег кивнул.
– Хорошо. Я предполагаю, что схожесть слов Анхаила с высказываниями человека, которого я хотел бы видеть, свидетельствует об их близости. А значит, через Анхаила я смогу выйти на него.
Икут прищурился.
– И ради такого туманного предположения ты уволился?
Олег глубоко вздохнул и прикусил нижнюю губу. Ему не хотелось говорить малознакомому человеку, что он изначально не должен был сидеть в офисе, что он по природе своей скорее солдат и авантюрист, чем командир и бюрократ. Но даже и не это было главным. Олег и сам в глубине души пока не мог признать, что решился бросить всё нажитое лишь из-за какого-то ощущения необходимости возобновить поиски давно утраченного интересного человека, жизнь рядом с которым была энергичной, необычной и в какой-то мере фантастической.
– Анхаил не впервые даёт мне повод задуматься о его связях и видении мира. Многие его действия и предсказания схожи с теми, которые я слышал ещё в, можно сказать, детстве… – Олег запнулся. – Скажем так: обезьяна и её фраза, которую ты угадал дословно, и о которой я слышал много лет назад, была последней ступенькой лестницы, которая вернула меня на мой первоначальный путь.
Икут помолчал немного.
– Какой путь? Чего ты ждёшь от присоединения к нам?
– Пока что встречи с Анхаилом, а дальше видно будет.
– А что, если ты эту связь придумал? Что, если Анхаил сам считает так, как говорит, и не имеет ни с кем связи?
– Тогда и посмотрим. Но я уверен, что какая-то связь всё же есть, если не с самим человеком, то с тем, что меня интересует.
Икут откинулся на спинку стула и постучал пальцами правой руки по столу, словно играя на пианино.
– И всё-таки, зачем для этого надо было уходить со службы?
– Руководство Шанса не стерпело бы, если бы управляющий разведкой начал играть на стороне Нового Света.
Икут закивал. «И то верно».
– Личную встречу с Анхаилом нужно заслужить. Видишь ли, его многие хотели бы убить…
– Я знаю, где недавно проснувшийся мальчик.
Икут нахмурился и сказал:
– Это будет хорошим первым шагом.
– Он в разведгруппе Петра Смоловского из Развалин номер два. Мальчик пробудился именно там и сейчас находится в убежище.
– Откуда такая информация?
– В развалинах замечена боевая активность и присутствие палачей. Это наводит на мысли.
– Это не точная информация?
– Не точная.
– Кто-то ещё знает об этом?
– Не знаю.
Икут снова постучал пальцами по столу.
– Хорошо, можешь идти.
– Это всё?
– Я свяжусь с тобой в скором времени.
Олег встал, кивнул и покинул комнату.
Икут улыбнулся, но тут же взял себя в руки. Внутри нарастало возбуждение. Новость о том, что Олег уволился перед присоединением, была скорее со знаком минус, ведь есть разница между простым человеком и управляющим разведкой Шанса, но Икут всё же обрадовался. Он был доволен тем, что хоть что-то начало происходить, двигаться, а не простаивать, как это было за последние несколько лет. Он всегда считал, что жизнь состоит из новостей, какие бы они ни были, и движения, а если их нет, то нет и жизни.
И обезьяна пришла, о которой Анхаил говорил уже долгое время; и потасовка в Производственных Полях; и мальчик со способностями пробудился; а теперь ещё и Олег хочет присоединиться и говорит о каком-то незнакомце, чьи слова сопоставил со словами Анхаила и нашёл их схожими.
Да, эти новости могли принести неприятности, заботы и кучу дел, но Икута это только радовало. «Лучше идти вперёд по дерьму, чем стоять на золоте», – так он всегда считал, но часто сразу же начинал унывать, ведь не совсем понимал, куда именно вперёд он идёт. Возможно, подобная фраза ему нравилась лишь потому, что он никогда и не стоял на золоте, а может, потому, что движение предполагает занятость мысли и не позволяет подолгу копаться в погребе внутреннего мира. Вообще, Икут любил оставаться наедине с собой, невзирая на частые встречи с депрессией из-за неспособности найти смысл своего существования. Он считал подобное время работой, а любому делу радовался, как отпуску, который давал ему передышку. Тем более, назревающие действия могут действительно принести долгожданные перемены и развеять, наконец, бесконечные сомнения Икута.
– Схожие слова… Схожие…
Незнакомец, о котором говорил Олег, крутился где-то в памяти, но никак не хотел всплывать. Икут упёрся подбородком в ладонь, пережал переносицу пальцами и задумался.
***
Развалины № 2.
За три часа осады бункера количество палачей увеличилось, но, к счастью разведгруппы, вооружение для вторжения ещё не прибыло. Вокруг, во всех возможных щелях, затаились снайперы, у входа – группа захвата, также палачи раздобыли схемы бункера и узнали про тайный подземный тоннель, где у входа уже дежурила группа людей.
В бункере же, вопреки ситуации, настроение было спокойным. Бойцы разведгруппы обедали на кухне. Раненые товарищи недавно пришли в себя и тоже с удовольствием запасались полезными веществами. Кевин выглядел бледным, так как не до конца успел вылечиться, но оставаться в камере регенерации отказался. Николай же остался сидеть в комнате управления и следить за обстановкой вне бункера. Пётр не захотел вводить мальчика в курс дела и решил отвлечь его игрой в виртуальной комнате. Влас сопротивляться не стал, так как это было «чертовски» интересно.
Сидя за столом, заставленным тарелками, Марк вдруг осознал, что на вкус еда не отличается от привычной, чего не скажешь про размеры и формы.
– Почему вы не пользуетесь только таблетками? – спросил Марк.
– Таблетки позволяют не тратить время на охоту, готовку и трапезу, что в полевых условиях незаменимо. Ну а когда есть время и возможность, мы предпочитаем наслаждаться разнообразными вкусами, подаренными природой, – ответил Пётр.
Джек кивнул и усмехнулся.
– Хорошо сказано.
– То есть таблетки – это так, избавиться от голода, а настоящая еда, какая была, такая и осталась? – спросил Марк, а затем добавил: – Я не имею в виду размеры.
– Можно сказать и так, – ответил Джек.
– Кстати, – продолжал допрос Марк, – Джек, там в развалинах, я видел, как ты попытался увернуться от пули. Это нормально?
Джек рассмеялся, не открывая рта, затем ответил:
– Тебе, наверное, показалось.
– Но ты дёрнулся.
Джек пожал плечами.
– Может, инстинктивно.
– И всего-то?
– У меня очень хорошая интуиция, – добавил Джек, как-то многозначительно выделяя каждое слово, и подмигнул.
– Ну… ладно… А как ты с такой лёгкостью простреливаешь всё вокруг? Ладно, машина ещё, но стены завода, где были падальщики… Что у тебя за пули? – продолжал Марк.
– Карбиновые.
– Это что?
– Карбин, наверное, самый прочный материал из известных человечеству. Из него и делают такие пули.
– У вас все пули такие?
– Боеприпасы нынче разные, и очень многие перестали пользоваться обычным пулевым вооружением, так что необходимость в укреплении пуль отпала.
– То есть, такие только у тебя?
– Нет… Но, думаю, количество таких людей можно сосчитать на пальцах.
– А «эмоция» твоя тоже из этого… материала?
– Нет, эмоции – совершенно другие пули…
– Надо решать проблему, – встрял Кевин, обгладывая куриную ножку размером с человеческое предплечье.
– Согласен, – ответил Пётр, откинувшись на спинку стула и сложив руки на животе. Перед ним стояла уже пустая тарелка, которая помылась автоматически, что ввело Марка в экстаз.
– Это как? – удивлённо спросил он, указывая на чистую тарелку.
– Ты что, только сейчас заметил? – спросил Джек.
Марк пожал плечами.
– Раньше как-то не представлялось возможности смотреть на тарелки.
– Встроенные в тарелку нанороботы расщепляют остатки. Когда обращение с атомами перешло на более высокий уровень – возможности значительно выросли. А это ещё до кварков не добрались, – ответил Пётр.
– То есть, грязь расщепляется на атомном уровне? Подожди… До чего не добрались?
– Не углубляйся, незачем, – сказал Пётр и махнул рукой. – А вообще, когда я ем – я глух и нем.
Марк улыбнулся:
– О! Это выражение до сих пор живо.
– Конечно. Оно будет жить вечно.
Марк понял, на что намекал капитан, улыбнулся и продолжил обедать.
– И всё-таки… Насчёт проблемы, – напомнил Кевин.
– Я не знаю, – немного поразмыслив, ответил Пётр. – Я отчёт отправил только нашему руководству, а значит, это они и пообещали вознаграждение. В таком случае помощи нам не дождаться.
– Давно отправил? – спросил Джек.
– Достаточно.
– Может, не они? – предположил Кевин.
Джек отодвинул пустую тарелку:
– О нём знали только мы, наше руководство и Бомж, а ему сдавать мальчика просто незачем, даже если он получил от него всё, что хотел.
– Сигнал могли перехватить? – спросил Кевин.
– Могли, но вероятность мала. Кому придёт в голову перехватывать все сигналы из развалин? Они зачастую скучны и безынформационны, – сказал Джек.
– Всякое может быть… – протянул Пётр. – Может, и правда, не они. Но лучше нам пока в город не…
– Йоу! – зазвучал знакомый голос в радиоприёмниках бункера.
Все дёрнулись от неожиданности и насторожились, кроме Джека – он рассмеялся.
– А вот и наше решение, – объявил он, указывая на торчащую из стены колонку.
– Испугались? – говорил голос из колонок. – Не знаю, что вы там натворили, что вас так хотят… но… Короче, смотрите.
Джек сорвался с места и помчался в комнату управления, остальные за ним. Николай уже подготовил обзор со всех камер. Разведгруппа собралась у экранов, как и в ту самую ночь, когда пробудился мальчик, только теперь их было на одного меньше.
– Я не буду выключать микрофон, – проинформировал голос.
– Это кто? – поинтересовался Кевин. – Знакомый голос.
– Сейчас увидите, – ответил Джек.
На одном из экранов появился автомобиль. Кевин прищурился и взглянул на Джека:
– Это же твоя тачка.
Снайпер кивнул.
– Угу. Охотники, значит. Очень хорошо, – сказал Пётр.
Подаренный Джеком автомобиль остановился недалеко от первой группы захвата. Из водительского окна выглянула голова Максима.
– Вы чё здесь трётесь? – спросил он.
Палачи обступили машину.
– Чё? – заговорил один из них, держа наготове автомат.
– Ну, – на лице Макса появилась улыбка, – в смысле, вы чего тут делаете?
– Ты кто такой? – заговорил другой.
Максим окинул взглядом сборище вооружённых людей, кивнул, наполовину вылез из окна машины, протянул руку и представился:
– Максим, палач.
Никто не пожал ему руку, а по такой реакции он понял, что попал в точку с предположением о палачах.
– У вас что, награда другая? – спросил он и уставился на солдат.
Палачи ничего не ответили, лишь переглянулись. Макс влез обратно в машину и произнёс:
– Я бы не разделил награду со всеми вами, выпади мне возможность получить трофей. Тем более, что на всех не хватит…
Он уехал, а среди толпы начались какие-то споры, но, к сожалению, слов уже не было слышно.
– За кем это из вас там охота такая? – заговорил голос в колонках.
– Коля, мы можем с ними связаться? – спросил Пётр.
– Это же машина Джека, так что, думаю, смогу, – сказал Николай и перешёл к компьютеру в углу комнаты.
– И контрольный, – зазвучали колонки.
Внимание сосредоточилось на мониторах.
Автомобиль Джека остановился, из окна торчал Никита с прижатой к плечу снайперской винтовкой и целился в сторону толпы. Вспышка – один из палачей упал, обрызгав кровью остальных. Началась потасовка с применением оружия. Разведгруппа наблюдала, как несколько слов и один точный выстрел породили разлад в группе противника, радуясь смерти каждого врага. В потасовку включились и снайперы, которые сначала расстреляли наземные цели, а потом переключились и друг на друга.
Марк был рад, что появилась надежда на их освобождение, но всё же вот так радоваться гибели людей он пока не мог, так что просто наблюдал за происходящим, не проявляя никаких эмоций.
– Путь чист, – заговорил Никита.
Пётр начал перескакивать с камеры на камеру в поисках «чистого пути» и увидел, как Макс укладывает между огромными корнями дерева безжизненные тела, а Никита говорит в самую обычную рацию. Эта камера снимала вход в потайной тоннель, который теперь был свободен.
– Погнали! – воскликнул Пётр и направился к тоннелям.
В эс-шкаф заходить не пришлось, так как все заранее подготовились к быстрому отступлению и были одеты более-менее подобающе. Они подхватили Власа с Плуто и трусцой двинулись по спасительному тоннелю, которым пользовались впервые.
На выходе их уже ждали два брата, которые, судя по всему, действовали, не проинформировав прямое начальство, иначе их было бы не двое.
– Здоров, – сказал Джек и крепко пожал руки давним знакомым.
– В этот раз вы даже более вовремя, чем в прошлый, – сказал Кевин и тоже пожал руки. Остальные же обменялись только приветственными фразами.
– О как! – воскликнул Никита.
– У вас пополнение, – добавил Макс.
По их взгляду было непонятно, чьё появление их удивило больше – мальчика или пса, которого тот поглаживал. Пётр, помня недавнее возмущение Марка и реакцию Власа в виде слёз, склонился к братьям, качнул головой в сторону мальчика и шёпотом сказал:
– За ним вот и охота.
– А что с ним? – Никита тоже перешёл на шёпот.
– Он пробудился недавно и, похоже, не утратил способность.
Макс присвистнул.
– А пёс что? Тоже с ним? – продолжал допрос Никита.
– Нет. Этот к Марку привязался, – уже не таясь, ответил Пётр.
– Ладно, надо валить отсюда, – вмешался Кевин.
– Нам бы в гараж, а то, боюсь, в эту не влезем все, – сказал Джек, указывая на свой подарок.
– Да. Мальчика, собаку и тебя, – Макс кивнул в сторону Петра, – надо убрать из виду. Остальных-то они могут и не знать, а вот мальчик среди развалин будет только один, да и разведчик с одной чернокожей рукой…
– Тоннель, из которого мы вышли, ведёт и в гараж. Гараж на схемах не указан, – сказал Пётр, перебив охотника.
Никита недовольно щёлкнул языком, судя по всему – от упрощения задачи, и направился ко входу в тоннель.
– Кто у вас водитель? – спросил Макс.
– Я, – отозвался Николай.
– Идём с нами. А вы изображайте группу захвата.
– Коля, – заговорил Пётр, – возьми запасной фургон.
Николай кивнул.
– И мою прихватите, – попросил Кевин и сунул маленький чип-ключ в руку охотника. Максим кивнул.
– А вообще, лучше спрячьтесь. Если наш план сработает, то снайперы вас перебьют, когда обнаружат, – сказал Макс, после чего исчез за дверьми в тоннель вместе с Николаем.
Пётр быстро отогнал машину подальше, спрятал её между обломками и остался с мальчиком и псом; остальные притаились за кустами или в зданиях.
Марк лежал на животе и смотрел в одну точку. Всего несколько дней назад он жил спокойной семейно-рабочей жизнью, жаловался на серые будни, как все, ездил на самом простом автомобиле и не переживал особо ни за свою жизнь, ни за последствия выборов, каждый из которых мог оборвать эту самую жизнь в любую минуту, ни за полную неизвестность завтрашнего дня. А теперь он лежит на холодном бетоне в ожидании наёмных убийц, которые должны прийти за восьмилетним мальчиком, готовый дать им отпор. Но готов ли он в действительности? Готов ли он продолжать жить этой быстроменяющейся жизнью, балансирующей на натянутой ниточке над смертью? Готов ли он дать бой этому чужому миру? Сможет ли он адаптироваться и стать «своим» в этом чёрством холодном чёрно-белом обществе, где жизнь считают не важнее вещи?
Марк ощутил себя белой глянцевой кляксой на матовом чёрном полотне размером с Землю. Ощутил себя «не из этого мира», пришельцем с единственной миссией – показать местным, что такое страх и страдания. Холод бетона заставил его вздрогнуть. Или это был холод мыслей? Начало подташнивать.
Пока Марк размышлял о том, какой же непривычный и враждебный мир его теперь окружает, и каким инопланетянином он себя чувствует, ему на глаза попалось нечто живое. Он присмотрелся и увидел, как небольшого размера животное, держа в лапках что-то похожее на орех, карабкается по стеблю растения, с силой вырвавшегося из растрескавшейся стены здания.
«Белка?» – подумал Марк и почему-то улыбнулся. Наверное, существо своей схожестью с белкой напомнило ему, что он вовсе не в чужом мире и не попал в другую Вселенную, а находится на той же планете в окружении всё той же природы и людей, но немного иных, отличающихся от тех, к которым он привык. Может, нужно просто освоиться? Дать себе чуть больше времени? Может, он всё же часть этого мира? Может, его миссия – показать не только страх, но и другие исчезнувшие эмоции?
Марку стало немного легче, но успокоиться до конца у него уже давно не получалось – картина разрушенного родного города, захваченного природой, каждый день оставляла внутри новые обжигающие следы, которые болели не переставая.
Спустя несколько минут в пределах обзора затаившейся разведгруппы появился фургон, похожий на предыдущий фургон Петра, но более новый, и парящий автомобиль Кевина. Марк обрадовался, так как смог отвлечься. Остатки печальных мыслей испарились, как воспоминания о сне после пробуждения.