Максимилиан Борисович Жирнов
Приключения Кларенса Хантера, путешественника по мирам
Справа и слева проплыли шершавые стены. Машина выскочила из чертога. Хантер поставил истребитель вертикально. Напрягая все силы, завывая вихревыми двигателями, «Луч» за считанные секунды выскочил в космос. Прямо перед носом открылась черная бездна портала – но только не того, маленького, а огромного, в половину неба, готового перебросить в Галактику людей бессчетное количество монстров из параллельной Вселенной. «Существа» начали вторжение.
Хантер повернул голову и в ужасе заслонился рукой: город превратился в сплошной огненный шторм. А спустя долю секунды вся планета забилась в ослепительной агонии. «Луч» швырнуло прямо в косматую черную дыру. По глазам ударил немыслимый мрак…
Портал выплюнул истребитель и схлопнулся навсегда, изрыгнув язык белого пламени. Внизу, словно огромная карта, раскинулась поверхность незнакомой планеты – ориентировка была потеряна. Зеленые материки пятнали чистую голубизну океанов, облака рваными клочьями ползли над серыми пятнами городов.
Едва соображая от усталости, Хантер погасил орбитальную скорость. Истребитель провалился, за бортом вспыхнуло пламя воздушного торможения. «Луч» помчался над центром города – человеческого города! Солнце желтыми сполохами блеснуло в окнах домов – знакомых и незнакомых одновременно.
Хантер выпустил посадочные опоры и приткнул истребитель прямо посередине большой площади. Со всех сторон бежали люди. Настоящие люди! Хантер открыл фонарь, спрыгнул на землю, шагнул и рухнул ничком.
***
Хантер никак не мог вспомнить безмятежное лицо сгоревшей в термоядерном пламени красавицы. Какие-то голоса мешали сосредоточиться на тонких чертах, маленьком, чуть вздернутом носике, глазах… какого цвета у нее были глаза?
– …взгляд на две тысячи ярдов, полковник. Попробуйте достучаться.
– Кларенс, друг, ты меня слышишь? – в мир боли ворвался чей-то отвратительно жизнерадостный голос, – Тебя наградили почетной медалью Генри Зае! За жестокость!
– Посмертно, – медленно и безучастно произнес Хантер. – Она погибла. Я ведь понял, для чего «существа» похищали людей. Им нужны были заложники! Гарантия того, что мы не разрушим их мир! А мы это сделали!
– Это война, и потери неизбежны, – пробормотал полковник и положил на тумбочку небольшую коробку и новый нагрудный погон. – Ты знаешь, таких наград всего две в Галактике!
– Хотел бы я знать, кто и за что получил первую.
Джеральд Манн состроил кислую мину:
– Об этом лучше не говорить. Давай о хорошем. Мы изучили запись бортовых камер. И знаешь, что?
– Понятия не имею.
– Неизвестно, сколько там было существ! Какая удача, что ты их того… всех в хлам! Термоядерная детонация атмосферы: на такое никто не рассчитывал. Нам повезло. Невероятно повезло.
– Зато мне – нет.
Полковник откинул одеяло, сел на койку и продолжил:
– Угадай, почему система выбрала тебя? Ты единственный, кто экономил боеприпасы! Никому не пришло в голову валить на тренажере корабль-матку пушкой! Когда мы это поняли, то хотели тебя вернуть и отменить миссию! Но ты уже был далеко. На наше великое счастье.
Хантер оживился. Он сцепил пальцы в замок, сел и сказал:
– Ваша хитроумная система полна глюков! Ее надо дорабатывать!
Полковник вздохнул.
– Наверное, надо. Но теперь нам некуда торопиться. Миссия завершена, угроза устранена. Надеюсь, ты останешься в Десантном Корпусе пилотом. Вы нам нужны, первый уорент-офицер Кларенс Т. Хантер!*
– Я хочу окончить университет и поехать на практику. Мне остался последний курс.
– Не смею препятствовать. Но сначала – лечиться! Как ни говори, а полные психи в Десантном Корпусе ни к чему.
– Можно подумать, вам подойдут слегка сдвинутые по фазе, – вырвалось у Хантера.
Полковник не сдержал улыбку.
– Сегодня «Тикондерога» стыкуется с базой. Через пару дней прилетит врач – Лилианна Андреевна Тимофеева. Медицинское светило галактического масштаба. Вдвоем вы сядете на транспорт и полетите на Питон-4 – в санаторий.
Хантер почесал в затылке и сказал:
– Не хочу. Можно мне лечиться на Полигоне?
Полковник выразительно пожал плечами:
– Странное пожелание – вместо курортной планеты лететь в забытую всеми дыру. Но если Лилианна Андреевна сочтет возможным, пожалуйста. Прошу простить, мне пора идти. Завтра из экспедиции возвращается крейсер «Бодега-бэй»*. Меня переводят на него командиром десантной группы.
– Поздравляю, – Хантер выдавил что-то вроде жуткой улыбки.
– Тринадцать лет кораблик где-то болтался, – сказал полковник и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Хантер достал из коробочки медаль. Тяжелая. Интересно, что это за сплав? На лицевой стороне звездолет на фоне термоядерного взрыва бомбил планету с орбиты. На обороте сияла надпись: «За жестокость».
– Да уж, – сказал Хантер сам себе.– Пожалуй, такой наградой можно гордиться.
Он откинулся на подушку и закрыл глаза. Снова спящая красавица улыбалась ему сквозь прозрачную стенку контейнера, снова «Луч» мчался по чужим коридорам, и в который раз мир за бездной сверкнул ослепительным пламенем.
* Может показаться, что Галактическая Конфедерация только и делает, что воюет. На самом деле Звездный Флот и Десантный Корпус многофункциональны. Они выполняют функции МЧС, обеспечивают безопасность при исследовании планет, проводят дальнюю разведку. В общем, выполняют самую грязную работу. Не зря желающих сменить «рутину на романтику» находится не очень много.
* Генри Зае – древний император, который прославился тем, что завоевывал планеты, разрушая их ковровой термоядерной бомбардировкой с орбиты. Медаль его имени выдается человеку, уничтожившему целиком враждебную цивилизацию. Впрочем, существование императора не подтверждено. (На самом деле это пасхалка).
* Пилоты в десантном корпусе на вес золота. К сожалению, их работа считается одной из самых тяжелых и непрестижных. Разумеется, и полковник, и профессор Невтриносов начали рвать бедного Хантера на части. Тем более что профессор давно мечтал получить на Полигон постоянного пилота.
Проверка
Неприветливая пустыня Полигона встретила челнок дрожащим маревом над ослепительной желтизной песков. Хантер сам повел машину на посадку: он не доверял никому. Особенно коллегам – пилотам Десантного корпуса.
Когда впереди внизу показалось рябое пятно – мрачные серые купола Центра разработки вооружений, Хантер связался с диспетчером и, получив добро, приземлился точно в середине белого круга с цифрой «четыре». Сидевший сзади второй пилот облегченно вздохнул. Всем своим видом он показывал, что рискованная манера пилотирования Хантера пришлась ему не по душе.
Едва челнок успел коснуться опорами посадочной площадки, из устья тоннеля выскочил огромный мужчина с квадратным лицом. Сам профессор Невтриносов! Вот это да!
Опустилась грузовая рампа. Хантер пригладил ладонями мятую форму, спрыгнул на землю и протянул руку:
– Здравствуйте, профессор! У меня сейчас ботинки расплавятся.
– Дружок! Это нормальная погода для здешних мест. Я начал бы переживать, если бы вдруг повеяло прохладой.
Челнок взвыл вихревыми двигателями, поднялся и начал лениво набирать высоту.
– Слабак! – презрительно сказал Хантер о втором пилоте. – Мямля! Всю дорогу трясся, а теперь еле шевелится, как будто у него полный трюм горного хрусталя. Кстати, хорошо ведь, для меня на «Адамантине» нашлось свободное местечко. Не то бы я прилетел парой недель позже. Говорил ведь полковнику, что мне нужен собственный звездолет!
– Будет тебе и белка, будет и свисток.
Профессор дернул Хантера за рукав и нетерпеливо зашагал по тоннелю. Наконец ученый распахнул дверь кабинета. На ней, сверкая позолоченными буквами, красовалась новенькая табличка: «профессор Невтриносов Т. Ф. Директор».
– Что вы мне хотели показать-то, Трофим Федосеевич? – Хантер едва отдышался после пыльной жары наверху.
Невтриносов открыл холодильник и поставил на стол блюдо с ядовито-зелеными плодами размером с ноготь большого пальца.
– Ты плохо выглядишь. Подкрепись немного, – сказал он с ехидной улыбкой.
Хантер недоверчиво лизнул покрытую мелкими ворсинками кожицу. Раскусил один плод, и рот скособочило, будто внутри взорвалась бомба, начиненная лимонной кислотой. Глаза едва не выскочили из орбит. Профессор быстро плеснул в стакан воды, сам же с аппетитом прожевал пару «термоядерных» даров природы.
– Не нравится? По-моему, так ничего.
– У меня нет слов, – спокойно сказал Хантер. – Это все, зачем вы меня оторвали от важных дел? Проверить, придется ли мне по душе вырвиглазный фрукт?
– Это ягода. Постой-ка… Ты вроде любишь пострелять, так ведь?
– Вроде как. Разве это важно?
– Очень! – оживился профессор. – Я бы сказал, чрезвычайно важно.
Приложив палец к считывателю ДНК, Невтриносов сунул голову в недра огромного сейфа. Хантер с трудом подавил желание отвесить профессору пинок и захлопнуть за ним массивную дверцу.
Наконец ученый почесал квадратный подбородок и воскликнул:
– Эврика! Нашел!
Хантер взял в руки непонятный продолговатый прибор с ремешком для запястья.
– Новейшее оружие. Моя личная разработка! – воскликнул профессор. Его глаза сияли, как у ребенка, который сложил трудную головоломку. – Боевой разрядник плюс пусковая установка миниатюрных ракет. Есть встроенный фонарик. Ну, так, на всякий случай.
– Не очень удобно. Оружие должно быть в форме хотя бы пистолета, а не пульта с кнопками, – Хантер повертел невзрачную конструкцию и почувствовал к ней странную симпатию. Техническую, разумеется.
– Плата за компактность. Рукоятка сильно увеличивает габариты. О точности не беспокойся: вспомни, куда обычно попадает молния.
– Куда попало, – съехидничал Хантер.
Ученый навис над ним, как падающая башня:
– Но-но! Попрошу без глупых шуточек, первый уорент-офицер Хантер! Ты откомандирован в мое распоряжение, забыл?
– Я в армии человек случайный… просто поменял рутину на романтику. Так я могу попробовать?
– На испытаниях разберешься. Симулятор уже готов. Ракеты возьми! – профессор швырнул на стол пояс с чехлом с красным крестом и подсумком. – Ракеты ядерные, вернее, аннигиляционные. С ними будь осторожнее.
– Ядерные? А… они точно нужны?
Невтриносов задумался. Потом ответил?
– Наверное, нужны. Проверить нужно все.
– Зачем в симуляторе аптечка?
– Вечно ты спросишь так, что не знаешь, как ответить. Входит в комплект снаряжения! Вот и все! Ступай!
Профессор отошел к дальней стене и нажал на рукоятку массивной стальной двери.
Хантер озадаченно почесал в затылке электродами разрядника:
– Постойте, разве вход в симулятор находится у вас в кабинете?
Невтриносов схватился за голову и застонал:
– Вали уже! Мне лучше знать, что у меня и где!
На секунду Хантеру показалось, будто на лице профессора мелькнуло выражение острой жалости и вины.
Загудел и лязгнул электромагнитный замок. Раскрылась внутренняя дверь. Хантер надел на руку ремешок, затянул его, чтобы не потерять ценный прибор, и шагнул в кромешную тьму. Перед глазами промелькнула радуга, словно кто-то плеснул в лицо светящейся краской. Что это за симулятор? Новая модель?
Далеко впереди замаячила призрачная серая муть. От холодного, сырого воздуха перехватило дыхание. Хантер включил фонарь, и яркий луч осветил мрачные, увитые плющом и лианами каменные стены. Обстановка пугала и в то же время вызывала желание идти дальше. Возвращаться, не исследовав подземелье или пещеру, не хотелось.
Сделав несколько неуверенных шагов, Хантер почувствовал на затылке чей-то пристальный взгляд, обернулся и посмотрел вверх. Два блестящих глаза с жадным интересом рассматривали человека. Хантер сдвинул предохранитель, и тонкий противный писк эхом отозвался во всех уголках огромного зала. В канале направляющего луча заискрились пылинки. Ионизатор! Как без него? Нужно же создать проводящий канал для электрического разряда.
Черная тень метнулась в прыжке. Хантер вдавил кнопку, и фиолетовая молния на секунду осветила летящую тварь с почти человеческим лицом и длинным жалом. Разряд прожег жуткое создание и ушел в стену.
От яркой вспышки в глазах заплясали цветные круги. Сквозь безумное мельтешение Хантер едва разглядел, как дымящаяся, обугленная туша монстра выбросила извивающееся щупальце и раскрылась, противно чавкнув.
Хантер испустил дикий вопль и рванул, что есть силы на свет, туда, откуда едва заметный ветерок доносил сырую прохладу. Он бежал, не разбирая дороги…
Внезапно земля ушла из-под ног. Сердце, только что бешено стучавшее где-то в районе пяток, прыгнуло к горлу и перекрыло дыхание. Наверное, конец.
Вода – мягкая субстанция лишь на первый взгляд. Но если влететь в нее на большой скорости, ее гладь становится тверже бетона. Можно запросто переломать себе кости.
От удара Хантеру показалось, будто из него вышибло дух. Он кое-как вынырнул и отчаянно забултыхался в черной, обжигающей ледяным огнем, воде. Течение ударило его о стену, рука скользнула по мокрому, скользкому камню. Хантер нащупал упругую ленту, свисающую до самой воды, и начал взбираться по ней, точно по канату. Кое-как, едва не упав обратно в реку, он выбрался на твердую землю – на край почти отвесной скалы и несколько минут лежал неподвижно, сжимая в руке разрядник. Понемногу силы восстановились.
Кто-то большой, массивный, громко плеснул в подземной реке. Хантер направил вниз яркий белый луч, но увидел только пробежавшую по зеркальной поверхности рябь. Потом посветил вверх и задрожал вовсе не от холода, несмотря на то, что одежда промокла насквозь.
К потолку приклеились два пульсирующих бугристых мешка. Далеко вниз из зубастых пастей свешивались фиолетовые, похожие на веревки, щупальца. Вот значит, что послужило спасительным канатом. Но какая удача, что чудовища спали, а может, уже проглотили кого-нибудь из местных обитателей и сейчас переваривали пищу. Придется с ними разобраться. На всякий случай Хантер снес разрядом обоих монстров и едва увернулся от летящих в лицо чьих-то обгорелых костей.
Молния зажгла серо-зеленую завесу плюща на отвесной стене. Хантер протянул к огню замерзшие руки. Улыбнулся сам себе, наслаждаясь блаженным теплом.
Когда, наконец, разум снова обрел способность мыслить, жуткая, почти нереальная догадка ржавым гвоздем врезалась в мозг: это не симулятор! В имитации реальности нельзя промокнуть!
Плющ быстро прогорел. На секунду огонь ярко вспыхнул и погас, осветив все закоулки почти прямоугольной пещеры с гладкими стенами. В дальней стене, между двух сверкающих кристаллов, темнело круглое отверстие.
Хантер вставил в отверстие разрядника ракету из патронташа и зашагал к выходу.
Стены мало-помалу расступались. Хантер по твердым, острым даже сквозь ботинки, камнем добрался до трещины в сплошном камне и выполз в широкое ущелье между шершавыми серыми скалами. Где-то далеко алели горные вершины, залитые огромным оранжево-красным солнцем. Ничего себе – красный гигант! В какой же звездной системе он находится?
Совсем рядом что-то зашевелилось, и Хантер, не веря самому себе, протер глаза. И еще раз. Видение не исчезло.
По каменистой тропе уныло брел слоненок – таких много в зоопарках на самых разнообразных планетах. Печального вида создание осторожно двигалось вперед, ощупывая хоботом небольшие валуны. Вдруг существо свернулось в двухметровый шар и бесшумно метнулось к остолбеневшему Хантеру. Он вскинул руку и нажал на кнопку.
Электрический разряд оставил на блестящей, словно полированной, поверхности черное пятно. Монстр снова стал «слоником», издал странный звук, похожий на резкое «пшшш» и выпустил струю жидкости. В нос ударил запах формалина. Хантер успел прыгнуть в сторону, и едкая смесь лишь слегка зацепила одежду.
«Слоненок» махнул хоботом. Хантер упал навзничь и взвыл от резкой боли, пронзившей левую ногу до самого бедра. Над головой нависли острые серые скалы.
«Слоник» отскочил назад и снова зашипел, поливая жертву формалином. Вонючие брызги едва не попали в глаза. Хантер сжал зубы и надавил на кнопку оружия – фиолетовая молния ударила прямо в извивающийся хобот. То, что у нормального животного называлось бы головой, превратилось в бесформенную головешку.
Еще разряд – существо съежилось в потемневший ком и, подскакивая, покатилось прочь. Хантер попытался выстрелить ракетой, но, к счастью, монстр не излучал тепла. Умная электроника, сердито буркнув, запретила пуск.
В ущелье воцарилась полная тишина. Лишь ветер едва слышно шелестел в скалах.
Закусив губу, Хантер прижал анализатор автоматической аптечки к распухшей и посиневшей лодыжке. Вспыхнула надпись «анестетик и коллаген введены, рекомендуется обратиться в ближайший стационарный медпункт». С тем же успехом аптечка могла бы порекомендовать найти здесь ресторан. Больно, но терпимо. Что ж, надо двигаться дальше.
Впоследствии Хантер вряд ли сказал бы, сколько он, чертыхаясь и кряхтя, хромал по усыпанному камнями дну ущелья, пока не наткнулся на массивную металлическую дверь. Каким образом она оказалась в скальном массиве?
– Доберусь до профессора – выскажу ему все, что думаю, – пообещал сам себе Хантер и потянул блестящую ручку задвижки.
Дверь легко распахнулась. Внутри тусклым синим светом горели аварийные лампы. Ага, раз есть электричество, значит, где-то есть и генератор. Причем, что самое любопытное, рабочий.
Хантер, хватаясь за абсолютно гладкие серые стены, заковылял по бесконечному тоннелю. Несколько раз он останавливался, глубоко вдыхал прохладный воздух, и вновь двигался дальше, пока не уперся в еще одну дверь. Щелкнул замок.
Перед измотанным вконец Хантером, словно пещера Али-Бабы, открылся ярко освещенный зал. Абсолютно пустой, если не считать двух массивных башен нейтринных генераторов и самого большого сокровища во Вселенной: открытого сверху резервуара с водой. Только сейчас Хантер понял, как хочет пить. Он нагнулся и несколько минут жадно глотал прохладную воду. На коже тут же выступил пот. Силы вернулись, зато сломанная нога разболелась так, что хотелось кричать.
Хантер, отчаянно кряхтя, проковылял в короткий коридор и выбрался в ущелье по другую сторону горы. И встретился с новым монстром.
Чудовище было огромно. Белесая, с голубоватым гребнем голова, возвышалась над окружавшими ущелье скалами. И страшное, окутанное кровавой дымкой существо двигалось в практически полном и от того неестественно жутком безмолвии.
Удивительно, что Хантер не чувствовал страха. Наверное, предыдущие встречи с местной фауной высушили душу. Он быстро поднял разрядник и нажал на кнопку пуска ракеты.
Головка наведения захватила цель, хлопнул вышибной заряд. Ракета синей бабочкой трассера рванулась в свой смертный путь. Хантер, насколько ему позволяла больная нога, заковылял назад, в тоннель. Он едва успел добраться до двери, как белая вспышка залила коридор с силой десятка полуденных солнц.
Игла ужаса кольнула в сердце. И тут же вместо страха пришло успокоение, рабская покорность судьбе. И когда ударная волна швырнула Хантера в каменную стену так, что спина отозвалась незатихающей болью, он принял смерть, как нечто само собой разумеющееся, обыденное. Как избавление.
И все же Хантер остался жив. Видимо, основная часть энергии, отраженная скалами, ушла высоко в небо. Но и того, что осталось, хватило с лихвой, чтобы сломать, изувечить хрупкое человеческое тело. Хантер попытался пошевелить ногами, но они не слушались, словно кто-то выключил всю нижнюю часть тела.
Это конец. С такими увечьями нет никакой надежды выжить. Но Хантер не сдавался: нечеловеческое упрямство, страшное желание отомстить Невтриносову за страдания застлали разум и заглушили боль.
Кровяной сгусток мешал дышать. Хантер кашлянул, дернулся от боли, сплюнул и пополз. Цепляться руками за неровности пола, подтягивая непослушное тело, он добрался до распахнутой двери и вывалился в освещенный зал. Какая удача, что он, разгильдяй этакий, забыл повернуть задвижку.
Ему едва хватило сил добраться до резервуара с водой, но подняться и промочить пересохшее горло он так и не сумел. Жалкие полтора метра стали равны высотам самых недоступных горных вершин.
В голову навязчиво лезла мысль, что профессор – блестящий исследователь, и великий экспериментатор, чего-то недобрал, как цивилизованный человек. Жаль, что теперь вряд ли будет возможность высказать коварному ученому правду в лицо.
Хантер вытащил из патронташа ракету, и попытался вставить ее в пустое отверстие разрядника. В другое время он сделал бы это одним движением руки, но сейчас пружина фиксатора превратилась в почти непреодолимое препятствие. Усилий искалеченного тела едва хватило, чтобы ракета защелкнулась в металлической трубке. Что ж, легкую смерть надо заслужить. Теперь достаточно нажать на кнопку…
Но система наведения второй раз за день отменила пуск, отказавшись даровать избавление своему владельцу. Предохранитель? Хантер застонал, поднял голову и, что было сил, ударился ей о бетонный пол. Увы. Он даже не потерял сознание.
Вдруг дверь распахнулась, и чей-то удивленный голос воскликнул:
– Живой человек!
Хантер приподнялся и уставился на двух рослых десантников. На их мужественных лицах явно читался страх.
Один из военных, в ненавистной всем курсантам форме сержанта, пошарил в подсумке для ракет и зачем-то заглянул в аптечку:
– Есть маяк! Мы спасены, капрал! Спасены!
Стараясь ступать как можно мягче, солдаты вынесли Хантера на каменистое плато между серых скал. Туда, где совсем недавно ракета настигла чудовище.
От каждого шага невольных спасателей темнело в глазах, но физические страдания были ничем по сравнению с яростью, и рука изо всех сил сжимала разрядник.
В розовом небе засияла фиолетовая звезда, она пролилась радугой, и залитые красным солнцем скалы неизвестной планеты сменились пустыней Полигона. Значит, все. Спасен.
Десантники потащили Хантера в медицинский центр. Но прежде кто-то очень жестокий наступил ему на руку так, что хрустнули кости, и вырвал разрядник из бессильно разомкнувшихся пальцев.
«Объект Кларенс Т. Хантер, углеродная органическая форма жизни, сканирован и закодирован. Общая масса 62 килограмма.
Состав:
кислород – 39 кг,
углерод – 11.78 кг,
водород – 5.58 кг,
азот – 3.1 кг,
кальций – 0.62 кг,
фосфор, сера, натрий, хром, магний, железо, йод, фтор, бром, марганец, медь, селен…
Оцифровка…
Список повреждений сохранен в файл.
Дематериализация…
Коррекция повреждений…
Предварительная сборка…
Переполнение, аварийное завершение программы…
Запуск программы «К»…
Восстановление…
Коррекция повреждений…
Предварительная сборка…
Материализация…
Окончательная сборка завершена, объект Кларенс Т. Хантер успешно восстановлен и откорректирован. Нажмите любую клавишу».
Металлическая дверь коррекционной камеры с жужжанием отъехала в сторону. Абсолютно голый Хантер прежде, чем кто-либо успел его остановить, выбежал в коридор. Какая-то девушка в ужасе прижалась к стене, пропуская безумца. Позади раздался топот ног.
Хантер влетел в кабинет профессора и схватил лежащий на столе разрядник. Щелкнул предохранителем, навел оружие на омерзительно ухмыляющуюся рожу и нажал на кнопку… Ничего не произошло.
Профессор тяжело вздохнул и разжал ладонь. На ней блестел боевой модуль:
– Я предпринял кое-какие меры предосторожности.
Хантер бросился вперед, схватил ученого за горло и стал душить. В комнату ворвались десантники. Двое дюжих солдат с трудом оторвали его от профессора.
– Ну-ну, не стоит так переживать, – ученый прокашлялся. – Ты принял участие в очень ответственном эксперименте. Я бы даже дал тебе вторую медаль. Несмотря на то, что на планете не было никаких монстров.
– Как… никаких? Не может быть…
– Все, что ты видел – твои страхи, не более того. Местные существа – живущие на скалах зверушки размером с ладонь. Они способны воздействовать на разум, пробуждая спрятанные в подсознании угрозы.
– Но я убивал их собственными руками! Я видел, как чудовища сгорали!
Невтриносов вышел из-за стола, слегка помятый, но улыбающийся и вальяжный:
– Ты просто хотел это видеть.
– А как же моя нога?
Профессор сердито сдвинул брови:
– Ты сам ее сломал о камень, пока боролся с собственным воображением. А уж выстрелить ядерной ракетой в нагретую солнцем скалу – очень умно с твоей стороны.
– Кто бы мне еще сказал… – злобно процедил Хантер.
– А если бы ты знал, не стрелял бы? – ухмыльнулся Невтриносов, – Впрочем, не было бы счастья… атомный взрыв спугнул или уничтожил существо, промывающее тебе и тупым, как пробки, десантникам мозги.
– Значит, все это – галлюцинации, что ли?
Профессор постучал себя по лбу.
– Именно так, ха-ха-ха. И ты, как распоследний болван, позволил местной мелюзге себя надуть. Если человек дурак, это навсегда.
Мертвая хватка десантника неожиданно ослабла. Хантер, хотел двинуть профессора в челюсть, но вместо этого выругался так грязно и вычурно, что стоявший рядом солдат поднял вверх большой палец. Невтриносов сокрушенно покачал головой и пробормотал что-то вроде «посттравматический стресс».
Хантер кивнул, попросил у сержанта куртку, и побрел в пустую казарму, связав на манер смирительной рубашки длинные рукава. Никто его не остановил. Только десантники шли позади, как часовые. На всякий случай они остались дежурить у постели больного.
Хантер проснулся посреди ночи. Какая-то мысль, странная, скребущая подсознание догадка не давала ему покоя, адским огнем жгла мятущуюся душу. Немного покрутившись, он сел на койке и буркнул десантникам:
– Я немного погуляю. Не надо только за мной ходить: я смирный. Можете спать, если хотите.
Дойдя до медблока, Хантер сел на стул и начал медленно размышлять вслух, тщательно проговаривая каждое слово:
– Значит, тварюшки воздействуют на разум. Вроде ничего необычного в этом нет – кто знает, кто там встречается. Но откуда им известно о человеке? Нет, не так. Людей они, без сомнения, видели.
– Кларенс, друг, – сонный голос дежурного фельдшера-оператора прервал раздумья. – Три часа ночи. Дай поспать, а?
– Дебби, какое счастье, что здесь именно ты. С Лилианной Андреевной не поболтаешь: они с профессором заодно. Теперь слушай меня внимательно. Если когти, зубы или электрические разряды будут работать во всей Вселенной, то более тонкие воздействия требуют настройки на конкретную нервную систему или биохимию. И эти настройки тысячелетиями вырабатываются эволюцией.
– Что ты хочешь сказать? – Дебби села на койке, накинув на плечи одеяло.
– Видишь ли, капля зарина убивает человека, воздействуя на фермент холинэстеразу. Но у многих негуманоидов нервный импульс передается по-другому, и зарин для них не опаснее простой воды. А подсознание – куда более сложная материя.
– Совпадение?
– Скорее, я напишу научно-фантастический роман, тыкая наугад в клавиатуру. Но вероятность не нулевая, особенно если обитатели планеты разумны. Бегом к медстанции, мне нужен характер повреждений моей ноги. Посмотри, можно ли их получить, ударившись о камень!
Хантер рванул стальную дверь и включил питание. Пальцы фельдшера пробежали по клавиатуре:
– Записи… стерты. Пусто. Ничего нет. Ты где? Эй, Кларенс?
– Хорошо, что вы не успели уничтожить отходы, – ответил Хантер, вываливая содержимое мусорного контейнера прямо на чистый пол.
– С тем тарарамом, что ты устроил, было не до них. Кстати, Невтриносов, едва вышел из медстанции, заявил, что подаст рапорт командованию: ему нужен пилот. Тем более такой как ты, с нестандартным мышлением. Наверное, тебя переведут сюда, на Полигон.
Хантер медленно встал, держа в руках изодранную куртку. Помещение наполнил острый запах формалина.
– Спасибо за помощь, Дебби. Я знаю, какую награду потребовать у профессора. Пусть только рискнет мне отказать. Я его в порошок сотру, интегралы считать заставлю. Придумал же тайную спасательную операцию… и выиграл ведь! Все было на самом деле! Это местные «слоники» облили меня формалином!
– Зачем им это?
– Понятия не имею. Яд у них такой. Или просто вместо «здравия желаю». Можно немножко… нет, много пафоса?
– Может, ты сперва вылезешь из мусора?
Хантер усмехнулся. Впервые после Миссии он понял, что все еще может улыбаться!
– Я среди отбросов общества чувствую себя таким значительным… И так: отныне и навсегда верным спутником и товарищем странствующего рыцаря станет… угадай с трех раз, кто? Разумеется, боевой разрядник. Со встроенной ракетной установкой, куда уж я без нее? Мне так понравилась эта пушка, что я на все готов ради нее!
– Вот шут гороховый, – едва выговорила Дебби сквозь приступ неудержимого смеха.
Хантер накинул на себя пропитанную формалином куртку, прошел к выходу, вернулся в казарму и лег спать. Он еще не решил, оставаться ему на Полигоне или нет.
